Текст книги "Интимные связи с преступностью (СИ)"

Автор книги: AnnHarmony

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 56 страниц)

– Мне, конечно, польстило, что я был у Клайва первым. Хоть и не в полной мере. Но не был уверен по поводу метки, а трахать мальчишку, чтобы потом уехать и бросить его, как-то не очень порядочно. Для этого есть шлюхи и омеги постарше.

– Да ты не смотри, что он такой неопытный с людьми, – заметил Энди, который, может, и не знал Клайва, как облупленного, но по обрывкам разговоров, которые они вели с Зет, догадывался, что младший омега не очень-то отстает по уровню сексуального образования от замужнего кузена.

– Я это уже понял. Вот отучу его постоянно сомневаться во всём и комплексы сгоню – будет идеальный, – мягко улыбнулся Рено, в мыслях о своем омеге. Правда, через секунду нахмурился, вспомнив о чём-то.

– Но что-то все равно не так? – уточнил Энди.

– Говорю же: они похожи со Штольцем. Я велел ему не вмешиваться в перебранку, а он полез. Шрам на щеке, скорее всего, на всю жизнь останется. Габриель его порезал сильно: руки, грудь, шею, лицо, – говорить об этом Рено было явно тяжело, он вздыхал и сжимал челюсти.

– Зная его, он может распереживаться, что больше не будет тебе нравиться из-за внешнего вида, – Энди ласково заправил волосы Штольца за ухо, услышав о чужих травмах, он инстинктивно захотел удостовериться, что с его омегой относительный порядок. Не понять Рено было трудно – порой очень сильно хотелось забрать любую боль и травмы любимого человека на себя, хоть это было и невозможно. – И Клайв наверняка чувствует сильную вину перед тобой, мысленно себя накручивает и ломает нервную систему. Слушаться-то он научится быстро, а вот быть более уверенным при таких потрясениях – вряд ли. Лучше отучи его грызть себя по любому поводу.

– Ну, помнишь, я говорил про комплексы? Это и имел в виду, – вздохнул Рено.

– Он наверняка оценит, если тебя не смутит его внешность и он получит подтверждение, что все еще желанен, – предположил Энди, будучи практически уверенным в собственной правоте.

– Посмотрим, как пойдет, – неопределенно ответил Рено.

– Ладно, увидимся. Увидимся же? Или ты уезжаешь совсем скоро? – спросил Энди.

– Завтра вечером.

Энди кивнул, показывая, что понял. Он обязательно найдет способ попрощаться с Рено. Тот за такое короткое время стал ему другом, хоть поначалу у них и были разногласия. Нельзя отпустить его просто так, хоть они наверняка увидятся снова, ведь Клайв обязательно потащит своего альфу навестить Зет. Рено ушел, прикрыв за собой дверь и бурча что-то про желание курить.

Через пару минут раздумий Энди достаточно настойчиво потряс Штольца за плечо, надеясь, что он все же придет в себя, а не проведет ближайшие часов двенадцать как спящий красавец.

– Что? – сонно плямкнул губами Штольц, не открывая глаза и зачем-то пошкрябав Энди ноготками по подбородку, словно кота.

– Аль, что ты такое натворил, что тебя все считают сообщником Зеро? – без раскачки поинтересовался Энди. Голос у него был немного хриплый, но тон был уверенным.

– Спас его от полоумного Саммерса, – недовольно буркнул Штольц. Он попытался встать, но схватился за голову, а через секунду свесился с кровати и блеванул в утку. Он небрежно вытер рот обратной стороной ладони и плюхнулся на кровать, морщась.

– Ты как? Хочешь воды? – спросил у него Энди, впрочем, не очень суетясь. Это больница, им обоим плохо, что тут такого?

– Я в норме, типа сотрясение, постоянно блевать тянет, – объяснил немец и звучно выдохнул, будто до этого поднял что-то тяжёлое. – А ты? Болит грудина?

– Ничего страшного, скоро пройдет, – отмахнулся Энди, хотя привстать бы сейчас не решился, рану сильно пекло и неприятно тянуло. Но обезболивающие, действие которых постепенно сходило на нет, не дали бы ему нормально разобраться в ситуации. – Так что с Саммерсом? Он бы не стал вредить собственному брату, – протянул он. Когда они пытались задержать Зеро на маяке, напарник ударил его за попытку выстрелить в брата. Сомнительно, что он внезапно решил поменять мнение и убить его самостоятельно. Да и упомянуть об этом при их недавнем разговоре ему не мешало бы.

– Он выстрелил ему в грудь, – недовольно проговорил Аль, сам аккуратно погладив Энди по бинтам. Очень осторожно, еле касаясь.

– Наверное, он сделал это в ответ на какие-то действия Зеро? – предположил Энди, не думая так легко усомниться в адекватности поступков Рено.

– Да, на попытку сбежать, – кивнул Штольц.

– Мм, а ты случайно не собирался сбежать с ним вместе? От меня, – осторожно спросил Энди, на самом деле боясь услышать положительный ответ.

– Ты упал. Я не знал, жив ты или нет… я не мог остаться, если тебя нет… – немного сдавленно объяснил Штольц.

– Ну вот, оказывается, что я жив, – холодно заметил Энди. – А ты вполне мог уже быть на базе Дельты к этому моменту, если бы вас не остановили, – по логике омеги выходит, что его можно бросить, если возникли вдруг проблемы. Ни пытаться помочь, ни хотя бы удостовериться, жив он или мертв, а сразу рвать когти. Это неприятно резануло по самолюбию – значит ему так и не удалось стать достаточно близким человеком для Штольца и альфой, на мнение которого ему не наплевать.

– Я бы узнал, что ты жив и вернулся, – ответил Штольц. Он ткнулся носом в плечо Энди, словно прося прощения, но вслух этого не произнес.

– Не говоря уже о том, что я пообещал наказать тебя, если опять вздумаешь рисковать своей жизнью, – сурово продолжил Энди, сведя брови у переносицы. – Ты постоянно хочешь действовать один, не признаешь того, что мы теперь пара. Так у нас ничего не выйдет.

– Ишь ты, чего удумал! Наказывать меня! Ты эту привычку брось! Ясно? – недовольно зашипел Штольц, вскинув на Энди сердитый взгляд.

– Ты не понимаешь, почему я злюсь, или что? – продолжал бушевать Энди. – Никакого сладу с тобой нет!

– А кто-то обещал, что будет легко? – Штольц передернул плечами и поискал взглядом пачку сигарет. По его логике они должны были сами собой всегда оказываться там же, где и он. – Если бы меня не остановили, я узнал бы, что ты жив, и вернулся. А то, что произошло там, и серьёзной заварушкой-то сложно назвать. Все живы и довольны – конец дискуссии!

– Я тебя наказываю, ты понимаешь, что меня не устраивает, разбираемся – и тогда будет конец дискуссии! – гневно заявил Энди. От мыслей о ситуации в целом и о возможной гибели Штольца у него голова шла кругом и он не мог угомониться. Дыхание участилось, сердце бухало, как сумасшедшее, и на бинте стали проступать кровавые разводы.

– Не сдохни тут от негодования, альфа, – грубовато выплюнул Штольц, оскалившись. Он отодвинулся от Энди и уселся на краю кровати, напряженный и тоже рассерженный. У него на лице появились красные пятна, а глаза сверкали недовольством. – Если на то пошло, то я тоже не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью! Какого хрена ты потащился на ебаный склад и подверг свою жизнь опасности?

– Я по крайней мере не был ранен. И ты не просил меня не ходить туда. И вообще, это другое, Штольц!

– Отлично! Теперь ты ранен, и я настроен заставить тебя бросить службу в полиции и заниматься чем-то мирным и безопасным. Как насчет разведения цветов? – наращивал обороты Штольц. Казалось, что он специально перешел в атаку, считая, что лучшая защита – это нападение. – Что другое? Или ты – альфа, тебе можно?

– Брось, откуда такие мысли, я же не сексист. И никогда бы не стал втюхивать тебе разведение цветов, которое не по душе! Чем, кстати, ты планируешь заняться? В свободное время от убийств, конечно, – с долей сарказма поинтересовался Энди.

– Другими убийствами, конечно! Я планирую отдаться этому полностью и посвятить всю свою жизнь, – едко отозвался Штольц, скрестив руки на груди и насупившись. Энди рыкнул на него и легонько дал подзатыльник, чтобы омега не зарывался. Ему не нравилось, куда заходит их диалог. Если он начнет просить Штольца сменить род деятельности, то тот только больше упрется.

Штольц рассерженно зашипел и неловко соскочил с кровати. Его глаза расширились, и он звучно клацнул зубами у самого лица Энди. Грудь часто вздымалась, и казалось, ещё чуть-чуть – пар повалит из ушей.

– Ах так? Ну и иди тогда к черту, альфа! – заявил омега и развернулся, чтобы выбежать из палаты. Но больное колено подломилось и он неуклюже шмякнулся на пол.

– Аль! – у Энди от неожиданности вырвалось его имя, а вся злость мгновенно схлынула. Омега ведь до сих пор не восстановился, а он накинулся на него! Даже ударил, хоть и совсем слабенько. Энди вроде как планировал вскочить с постели, но у него получилось какое-то барахтанье, в результате которого они со Штольцем оказались на полу рядом. Он приобнял омегу и начал жалеть его больную ногу. Немец прикусил губы и зажмурился, вцепившись в колено. Из глаз лились слезы, и было заметно, что на этот раз ему по-настоящему больно. Энди не на шутку встревожился и дотянулся до кнопки вызова медбрата. Затем он принялся утешать Штольца, целовать его в щеки и отвлекать от неприятных ощущений.

– Ты должен жалеть коленку, – хныкнул Штольц. Он, с трудом и тихим шипением поднялся и, поморщившись, уселся на койку и стёр с лица слёзы тыльной стороной ладони. Энди такой мобильностью похвастаться не мог и сделал вид, что и мечтал сидеть на полу. Тем более, что так было удобно подуть на поврежденное колено и аккуратно ощупать ногу. – Я должен тебе кое в чём признаться, Энди, – заговорщическим тоном произнес омега, запустив пальцы в волосы Энди и перебирая их. Успокоился он быстро и теперь только всхлипывал иногда и пищал, когда альфа задевал что-то.

– В чем же? – улыбнулся альфа, поглаживая его бедра.

– Если ты будешь меня бить, то я тоже буду бить тебя, – с совершенно честным лицом сообщил омега. Он наклонился к Энди, потерся скулой о его подбородок и поцеловал в висок.

– Это справедливо, – признал Энди, заурчал и потерся о бедро своего омеги щетинистой щекой. – Но лучше мы оба будем вести себя хорошо и не придется прибегать к насилию.

– Нет! Я – злой, мстительный и вредный, – как само собой разумеющееся пояснил Штольц. Как будто для него это уже достаточная причина, чтобы кого-то бить, и своего альфу в том числе. – И всё равно буду плохо себя вести!

В подтверждение своих слов Штольц дико и очень агрессивно зашипел на сунувшего нос в палату врача, который пришел на вызов Энди. И вдобавок запустил в него пластиковой бутылкой со столика, прогоняя прочь. Альфе же он, напротив, нежно улыбнулся и погладил по лицу, глядя ему в глаза сверху вниз.

– Я тебе не позволю руки распускать, – вполне серьезно ответил Энди, недовольно проводив взглядом медика. – Буду бороться со злом, что ж поделать.

– Тогда и ты за своими руками присматривай. А не то – зло непобедимо! Я тебе их отрежу и съем, – немец нежно, в полную противоположность своим словам, поцеловал Энди в шею, туда, где омегам обычно ставят метки. Он потянул его за плечи к себе на кровать, потому что ластиться так становилось неудобно. Всё-таки у Штольца было почти мгновенное переключение от маньяка-убийцы на нежного и ласкового котеночка. Энди, стараясь не показывать слабость от раны, забрался к нему и уложил омегу себе на предплечье, подальше от кровавого пятна на груди.

– И себе только сделаешь хуже, – фыркнул Энди. Все-таки специфический у его омеги был юмор. – Будешь встречаться с альфой не только с ушибленными яйцами, но и с отрезанными руками.

– Зато ты меня никогда не бросишь! Кому ты такой будешь нужен? – казалось, Штольцу понравилась эта мысль. Он поерзал на месте и неожиданно вцепился зубами ему в ключицу, со всей силы сжимая челюсти.

– Ауч, что ты делаешь? – Энди чуть поморщился от боли, но не сильно. – Я и так тебя не брошу, хочешь, докажу?

Штольц промычал что-то в ответ и отстранился, любуясь на два полукруга от своих зубов на коже Энди. Он прокусил довольно глубоко и теперь ранки начали кровоточить.

– Так что? – альфа заглянул ему в глаза, затем провел носом по венкам на шее. Вот что, значит, решил первым пометить, а ему, Энди, нельзя? Все еще нельзя? Он не обращал внимания на кровь, сочащуюся из раны, сейчас его интересовал Штольц и его вкусно пахнущая шея.

– Тебе нельзя! Ты наказан за то, что много на меня ругаешься и стукнул, – ехидненько усмехнулся Штольц, немного выкрутив Энди сосок.

– Вот как? – хмыкнул Энди. – Знаешь, что бывает с вредными омегами, которые не дают поставить метку? – он привлек Штольца поближе к себе, чуть не облизываясь, завороженный быстрым биением жилки у него на шее. – Их перестают спрашивать.

– Нет! Нельзя! – засмеялся Штольц, отталкивая лицо Энди от себя. У него было совершенно счастливое лицо в этот момент, и он глядел на альфу полным обожания взглядом.

Энди заурчал, переборол сопротивление омеги и пару раз дразняще лизнул его шею, примериваясь, прежде чем запустить туда зубы. Штольц утянул его за собой, заставляя нависнуть сверху и обвив руками и ногами. Он громко, уверенно замурлыкал, улыбаясь.

– Ну ладно. Так уж и быть, можешь цапнуть, – проговорил он в самые губы Энди и отвёл голову в сторону, открывая шею.

Энди был рад, что Аль решил сделать этот момент более приятным и особенным для них, ведь его добровольное согласие много значило для альфы, несмотря на поддразнивания. Он улыбнулся, поцеловал бьющуюся жилку на нежной светлой коже и укусил совсем рядом, крепко прижав омегу к себе, чтобы не двигался, пока он не поставит яркую и заметную метку. Теперь никто больше не сможет протянуть к Штольцу лапы или обвинить Энди в том, что он спит с несовершеннолетним. Зубы сильно сжались на коже, рот альфы наполнился вкусом крови, но его разум находился гораздо дальше от таких прозаичных вещей, воспроизводя в памяти каждое мгновение со Штольцем, его милое смущение, дерзость и решительность, его любовь к нему, которая шла вразрез всем законам Дельты, да и личным табу омеги. Конечно, им бывало непросто, но они знакомы всего ничего, а для такого морально искалеченного, словно воспитанного зверями, а не людьми омеги Штольц уже позволяет ему многое. Энди подумал о том, каким чистым был Штольц: никто не трогал его, не целовал и не доводил до оргазма, кроме него. Когда – не если, когда! – они полностью притрутся друг к другу, то будут очень счастливы. Энди и сейчас был счастлив, крепко удерживая омегу и заявляя на него свои права. Собственник он был еще тот. Ужасно хотелось, чтобы Штольц теперь в полной мере ощущал его защиту и позволил позаботиться о себе. С Эс у них это получилось во время сцепки, и Энди толком не придал значения тому, о чем были его мысли в тот момент. Сейчас он гораздо больше оценил доверие Штольца, почувствовал к нему благодарность и сильную приязнь, и тяжесть ответственности вовсе не рухнула на его плечи – альфа был к ней готов и принял как должное. Энди разжал зубы, довольно осмотрел метку, которая вышла такой, какой он и хотел ее видеть, попробовал вкус крови с нижней губы и принялся зализывать ранку. Омега довольно мурчал и гладил его по спине и плечам, не прекращая улыбаться.

========== 56. Упрямство и сексоголизм ==========

Рено устало опустился в кресло возле кровати Клайва. Он чувствовал неприятную ломоту во всём теле из-за того, что действие NZT заканчивалось, а принимать новую таблетку он не хотел. По его просьбе врачи поставили ему капельницу с глюкозо-солевым раствором, и теперь головокружение и покалывание в пальцах медленно отступали. Настроение альфы было ниже среднего, любая его мысль приводила к неутешительному выводу. Клайв не спал, только притворялся всякий раз, когда Рено входил в палату. Серьезного разговора с ним было не избежать, но омега пока старательно оттягивал удовольствие, видимо, рассчитывая, что Рено остынет или смягчится. Так уж вышло, что с момента их отъезда со склада они не обмолвились ни словом. Сначала Рено был не в том состоянии и только отдавал распоряжения врачам, чтобы они подлатали его, потом носился из одной палаты в другую, выясняя, как там Энди, Рей, Штольц и Габи. Напарнику прострелили грудь, он был бледный, губы пересохли и выглядел жалко. Сколько бы врач не утверждал, что у альф крепкое здоровье, а Эндрю и подавно выкарабкается за пару дней, по его виду Рено не взялся бы это так уверенно заявлять. Штольц, казалось, вообще не от мира сего, даже интересно стало: если дать ему битой по затылку, через сколько минут он оклемается и снова начнёт что-то вытворять? Врачи ругали его и грозились связаться с опекуном, так как по законам штата немец был несовершеннолетним. Но это вовсе не остановило омегу от того, чтобы прокрасться в палату к Энди, занять там оборону и шипеть на всех, кто пытался его прогнать. Рено только качал головой и мысленно желал Энди терпения с ним и уверенности в том, что оно того стоит. Похожая ситуация была и в палате Рея, только шипел на этот раз Зет и сердито бурчал, что его альфу заебали вопросами и вообще – пошли все вон! Сам Биззаро рвался из больницы, говорил, что его спасёт только секс, но он продержится ещё немного на минете. Зет делать его отказался, потому такая честь и была предложена Рено. К сожалению, Саммерс был совершенно не настроен на групповуху в больничной палате и никому не обломилось.

Посещение брата Рено отложил напоследок и, даже когда обошёл всех и подключился к передвижной капельнице, всё равно решился не сразу. Он знал, что прострелил ему только плечо и никакого непоправимого вреда не причинил, но и от этого было мерзко и как-то страшно. Внутренне он боялся, что этим выстрелом окончательно настроил брата против себя и никаких шансов на примирение не осталось. Ставить у его палаты для охраны было некого, и потому пришлось пристегнуть наручниками за ногу к кровати, и это тоже не прибавляло положительного настроя. Последним гвоздём в крышку его гроба стал разговор с Джонни, которой был неимоверно зол на то, что Рено посмел выстрелить в Габи, рычал на него так, как альфа и не припомнил бы, и после слов о том, что больше никогда не будет прикрывать и из этой заварушки Рено сухим не выйдет, сбросил вызов, перекинув его на Лойса. Гнев брата был понятен, он тоже переживал из-за личных отношений и надеялся, что удастся перетянуть Габи миром, но из-за поступка Рено это стало невозможным.

Когда Рено тихо приоткрыл дверь в палату Габи, тот не спал и мило просил служащего принести ему молочный коктейль. Тот смущенно улыбался и с готовностью выбежал, чтобы исполнить просьбу. Значит, брат очаровал и его.

– Можно мне войти? – осторожно спросил Рено, боясь что его прогонят вон злобным шипением или и того хуже – запустят чем-нибудь.

– Мистер Саммерс спрашивает разрешения у преступника, прикованного к кровати? – вскинул бровь Габи, подтверждая, что вовсе не рад его появлению. – Что же будет, если я скажу, что нельзя? Наверное, ничего и ты всё равно войдёшь. Не так ли?

– Я хотел поговорить до того, как за тобой приедут, – мягко объяснил альфа. Вина грызла его все эти годы, начиная с детства и до сегодняшнего дня. Рено отдал бы многое, чтобы наладить отношения с братом. Но если бы тот уехал, то даже крошечный намек на это исчез. И уже за то, что Штольц едва не помог ему в этом, немец заслужил знатную трепку. Как же сложно с этими детьми!

– И куда меня заберут? В тюрьму? – безразлично спросил Габи. Он, поморщившись, уселся в постели и разгладил одеяло.

– Домой. К родителям. Джонни приедет завтра вечером, – ответил Рено. Он не стал добавлять, что ни о какой тюрьме не шло и речи. Отец и брат используют всё своё влияние, чтобы ни один тетовец не приблизился к Габриэлю, и будут сами разбираться с этим. Они не позволят его допрашивать и составлять дело, а то, что уже есть – уничтожат.

– Я сбегу, – предупредил Габи, заглядывая альфе в лицо, выискивая в нём что-то.

– Это плохая идея. Не нужно упрямиться, Габи. Ты сможешь нормально жить, тебе не предъявят обвинений и оставят под опекой отца. Прошу тебя, не нужно поганить свою жизнь дальше! – Рено присел на его кровать и накрыл его ладонь своей. Брат не вырвал руку, но посмотрел на это так, словно не понимает, какого хрена вытворяет брат. – Прости меня за это, – Рено указал на плечо. – И за то, что случилось в детстве.

– Брось, Рено! Ты всерьёз винишь себя за то, что меня забрали? – недоверчиво переспросил Габи. – Что ты мог сделать против них! Какого ты о себе мнения вообще? Спустись на землю!

– Не знаю что. Но я очень страдал из-за этого. И скучал по тебе. И Джонни, и атэ с папой. Пожалуйста, дай нам шанс быть твоей семьёй! – Рено не планировал, что скажет брату, когда шёл сюда. Точнее, он хотел поговорить с ним строго и жёстко, но ничего не вышло. Чувство вины и желание всё исправить пересилили его и вынудили нести какую-то сентиментальную чушь.

– Если я откажусь, меня отправят в тюрьму?

– Нет, – признался Рено. – Отец не позволит. Подумай об этом, пожалуйста. Может быть, жизнь преступника – это не то, чего ты хочешь. Мы нашли бы для тебя дело, ты мог бы помогать Джонни или отцу…

– Работать против Дельты? – красивое лицо брата перекосила гримаса. – Никогда!

– Тогда просто не работать на Дельту.

Рено не стал затягивать этот разговор и долго размусоливать. Он понимал, что для принятия решения нужно подумать и всё взвесить. Тем более что выбор-то был весьма условный. Если Габи не согласится добровольно уйти из Дельты, его запрут на Иллинойсской базе или в лучшем случае нацепят следилку на ногу. А это ничуть не лучше, чем тюрьма, как уже говорил Рей. С этими мыслями Рено вернулся в палату Клайва и устроился там в кресле, ожидая, пока омега прекратит валять дурака и решится поговорить с ним. Начинать первым он не планировал и вполне мог подождать, пока Клайв соберется с духом. Тот был похож на маленькую грустную мумию, весь перемотанный из-за порезов, которые нанёс Габи, и со знатным фингалом под глазом. Сейчас он не представлял из себя объект для воспитания, и даже сердиться на него было сложно. Но поступок омеги нельзя было оставлять без внимания. Если бы кто-то выстрелил в него или Габриель решил убить, то сегодня спрашивать было бы уже не с кого и потому Рено не хотел, чтобы подобное повторилось. Он слегка улыбнулся от мысли, что он и Энди загнали себя в идентичные ситуации.

– Рено? Ты сердишься? – Клайв вскинул на него виноватые глаза, предварительно проморгавшись от яркого света. Он поискал ладонь альфы, чтобы ухватиться за нее, но не найдя, печально вздохнул. – Прости, что я тебя не послушался.

– Я хочу услышать объяснения, – строго сказал Рено, проигнорировав вопрос омеги. А то по нему было не видно, что он сердится. Безумно хотелось курить, но раствор и табак не дружили между собой и могли устроить ему побоище в голове, потому альфа терпел. Но из-за этого он не мог успокоиться и сильнее заводился. Он понятия не имел, как наказывать Клайва, когда он в таком состоянии, и уже не был уверен, что хочет этого. В конце концов, если омега понимает свою вину, то незачем его тиранить.

– Я не хотел, чтобы Зеро сбежал. Вдруг он вернулся бы и снова попытался заставить меня причинить тебе вред. Мне сложно даже думать об этом, – Клайв помотал головой, отгоняя неприятные картины, которые, видимо, представлял у себя в голове.

– Не обижайся, детка, но сложности с мыслительной деятельностью я у тебя тоже заметил. Причём на чёртовом складе особенно явно, – рыкнул Рено. – Что я вообще для тебя? Пустая величина? Ты не слушаешься, подвергаешь себя опасности, не предполагаешь, что когда мы уедем и всё устаканится, я смогу защитить тебя. Или ты думаешь как-то по-другому? Я хочу знать.

– Я знаю, что сможешь. Просто не хочу быть для тебя обузой, которая только требует защиты или еще чего, – Клайв не выглядел испуганным рычанием альфы и, несмотря на вину, явно не верил, что они сейчас расстанутся.

– А обузой, которая подвергает себя опасности и тем самым заодно и всех остальных – это лучше? – приподнял бровь Рено. – Ты вообще понимаешь, почему я рассержен?

– Каким образом остальные могли пострадать? – Клайв не очень понимал, что от него хотят.

– А ты видел, что произошло с Энди? Если бы Зет не приехал, ему не пришлось бы закрывать беременного кретина от пуль. Если бы Габи не порезал тебя, я бы не взбесился настолько, что едва башку ему не снёс. Любое твоё действие, особенно в деле, несёт последствия. И чего ты добился своим поступком? Очередной раз загремел в больницу – больше ничего, – холодно разъяснил Рено. Ему было очень важно, чтобы омега понял почему он злится.

– Я не хотел, чтобы так произошло, – Клайв опустил голову. – Можешь наказать меня, чтобы я лучше запомнил?

– Так и будем жить? Ты косячить, а я тебя пороть? – нахмурился Рено.

– Нет, ты можешь тоже накосячить, – предложил Клайв от широкой души. – Если серьезно, то я так больше не буду. Такие передряги вообще не для меня.

– Ох, я уж испугался, что ты предложишь меня пороть, – усмехнулся Рено. – Знаю. Я тоже виноват, что потерял тебя. И подумал, что можно использовать как приманку.

– Ничего страшного ведь не произошло. Почти что, – Клайв помрачнел, тронув большой пластырь на щеке. – Тебя не будут смущать мои шрамы?

– Клайв! Я только стал остывать, а ты опять: «ничего не произошло». Габи мог убить тебя! И тогда я бы с ума сошёл! А на шрамы мне плевать. Я люблю тебя, и, по-моему, ты уже должен был это усвоить, – Рено коснулся уродской татуировки, намекая на то, что он имеет в виду.

– Ну такой вот я дурак, – Клайв виновато почесал переносицу. – Просто когда ты начинаешь нагонять на себя, я не знаю, как реагировать. У меня не получается считать тебя виноватым.

Рено улыбнулся и подсел к нему на кровать, поцеловал в здоровую щеку и погладил по талии и бедру.

– В общем, я решил, что ты сам придумаешь свое наказание, – уркнул он, потеревшись о свою метку носом и чуть прикусив её. Ему не нравилось, что строгость Клайв воспринимает как нечто наигранное.

– Я могу… например, выполнять любое твое желание в течение суток, – предложил Клайв. – Что думаешь?

Рено заливисто рассмеялся и приобнял омегу, стараясь не вырвать иглу из вены. Ему безумно нравился запах Клайва, и он был счастлив, что может подразнить его и просто быть рядом. Суровое настроение улетучивалось и он едва сдерживался, чтобы не начать целовать омегу.

– Ты будешь выполнять любые мои желания на протяжении всей жизни, маленький, – объяснил альфа. – И это не очень похоже на наказание. Давай вариант номер два.

– Эй! – Клайв наигранно возмутился, немного краснея. Он явно не возражал против того, что говорил Рено, но не мог совсем никак не отреагировать. – Тогда-а… Я постараюсь найти общий язык с родителями, чтобы они могли познакомиться с твоей семьей. Не очень хочется с ними общаться, но для тебя ведь это важно?

– Да, очень важно. Но это не то, что стоит делать из-под палки. Я не настолько жестокий. Последний шанс, детка. Потом моя очередь, – он забрался ладонью под больничную рубашку Клайва и ущипнул его за ягодицу.

– Даже не знаю, что еще тебе понравится, – Клайв закусил губу, задумчиво глянув на него. – Мне кажется, сейчас ты хочешь меня трахнуть.

– О нет! Сначала ты должен посоветоваться с Зет о том, почему у нас мало секса, – язвительно проговорил Рено, убрав руку и немного отстранившись.

– О-откуда ты знаешь? – удивленно посмотрел на него Клайв. – Я просто… не ожидал от себя. Мне все время хочется еще, а у тебя работа, ты устаешь…

– А скоро ещё и стареть начну, – подхватил Рено, немного раздражаясь. – Может, любовника себе заведешь? Тебе блондина или брюнета?

– Нет, милый, что ты! – Клайв перехватил его руку. – Мне никто, кроме тебя, не нужен! Просто нужен немного чаще, чем это у нас происходит, – его щеки и шея стали пунцовыми.

Рено слегка поморщился, никогда ещё омеги не упрекали его в неудовлетворенности. От этого было не по себе, и он встал, наплевав на здравый смысл, прошелся к окну и всё-таки прикурил. Самолюбие был основательно задето, и он старался унять его, ведь было понятно, что он себя накручивает. Он со вздохом признал, что сегодняшний день можно записать в число самых паршивых, и это признание Клайва его добило.

– Рено? – омега повернулся к нему. – Я же ничего такого не имел в виду… мне очень хорошо с тобой, но я хочу еще больше времени проводить вместе, – Клайв переживал едва ли не больше самого Саммерса, потому что стал причиной его расстройства.

– Всё в порядке, малыш. Не переживай. Я… у меня был сложный день сегодня. Это не связано с тобой, – Рено вытянул остаток табака, выкинул окурок в окно и вернулся к омеге. – Ты – моё счастье. Маленькое, непослушное. Но моё.

– Меньше всего я хотел тебя расстраивать, – Клайв поймал его взгляд и замурлыкал. – Просто я слишком сильно тебя люблю, мне сложно себя сдерживать.

Рено обнял его и притянул к себе, нежно касаясь губ своими. У него не было настроения на ведущую роль, и потому он сам лёг на спину и пригласил Клайва усесться сверху. Он нежно погладил его по бедру и приподнял рубашку. Благослови Господи того, кто придумал не надевать на омежек бельё под такие рубашонки.

– Ты уверен, что хочешь сейчас? – спросил омега, впрочем, не отказываясь и ерзая у него на бедрах.

– Сейчас не разрешу быть сверху, – усмехнулся Рено, раздвигая пальцами его ягодицы, хотя сам ещё был одет. Клайв потянулся к застежке на его брюках и расстегнул пуговицу и молнию. Его кумарило от смеси табака и раствора в капельнице, и особенно от запаха Клайва. – Я знаю, где купить возбуждающие, маленький. Не волнуйся, – подколол он омегу.

– Ты не хочешь меня без них? – с усмешкой спросил Клайв, вытаскивая из белья его член.

– Я не могу тебя без них, – шутливо поддержал его Рено, закатив глаза от нежного прикосновения и втянув воздух через зубы.

– Ну, пока ты их не купил, справимся подручными средствами, да? – мурлыкающим тоном поинтересовался Клайв, сдвигаясь чуть ниже по его телу и облизывая член альфы.

– Даже и не знаю, получится у меня или нет, – усмехнулся Рено, поглаживая омегу по плечам и затылку. Его не напрягало поддерживать эту абсурдную тему до определённого предела. Клайв взял член полностью в рот, прижимая языком к своему небу и начал интенсивно сосать, определенно наслаждаясь происходящим. Он положил руки на бедра Рено, сдвигая ткань брюк ниже. Рено привстал, помогая ему и заодно протолкнув уже возбуждённый член глубже в глотку. Клайв слегка подавился, но продолжил, нежно вылизывая и целуя головку и ствол. Вид у него был такой довольный, словно отсасывают ему. Он прикрыл глаза и тихонько блаженно постанывал. – Ох, Клайв! Потрясающе, – слабо проговорил Рено, выгибаясь. Он буквально чувствовал, как в крови вырабатывается альфа-гормон, и стал урчать от удовольствия. Дотянуться ему удавалось только до головы омеги, и потому он ласково перебирал его шелковистые светлые волосы. Клайв явно не хотел останавливаться, брал на всю длину, чуть причмокивая слюной, рукой он поглаживал яички, но к члену прикасался только ртом. Омега поднял глаза на Рено и пьяным взглядом наблюдал за его лицом, уже забыв о смущении.