Текст книги "Интимные связи с преступностью (СИ)"

Автор книги: AnnHarmony

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 56 страниц)

– Я должен был еще раньше отогнать тебя от Зет! – разгорячённо выпалил Энди.

– Ох, а что ж не отогнал? Ну теперь уже поздно – он мой омега и носит моих детей, так что отвали со своей моралью, Веспер, – так же дерзко, как прежде, ответил Рей. Они обменялись еще парой ударов, которые были сильнее предыдущих и сопровождались слабым хрустом. В конце концов, альфы угомонились, и оба пытались отдышаться.

– Стало легче? – ехидно, хоть и слегка гнусаво поинтересовался Рей. Судя по звуку, Энди еще раз ударил его по лицу, причем весьма увесисто.

– Теперь да. Как ты, блять, мог, скотина? Я же считал тебя другом!

– О, я не думаю, что сейчас подходящее время для слезливых историй, но причин стать киллером у меня было достаточно, – хмыкнул Рей. – Иди уже к своему омежке и попытайся лучше понять его.

Послышались шаги, сильно запахло кровью, а затем Энди открыл дверь на кухню и прошел внутрь, хмуро глядя на омегу.

Штольц в сомнении прищурил один глаз, явно уловив агрессию. Лицо Энди было разбито, одна бровь нависла над глазом и сильно опухла, а выглядел он сердитым и растрепанным. Счастливая улыбка, которая успела растянуть его губы, чуть дрогнула, но он усилием воли заставил себя не думать о всякой херне. Это его альфа! Он не опасен для него. Переступив через дикое внутреннее желание зашипеть и убраться подальше с кухни, он сделал шаг навстречу Энди и хотел прильнуть к его груди, чтобы насладиться запахом. Он был несказанно рад, что его альфа рядом с ним и очень надеялся, что ему удастся держать себя в руках. Энди удивленно посмотрел на него, растеряв часть запала. Было ясно, что он ожидал увидеть виноватый вид и опущенный взгляд омеги.

– Добро пожаловать домой, Энди, – своим чуть хрипловатым голосом произнёс Штольц, всё же утыкаясь носом в грудь альфы и крепко обнимая его.

– Что ты ко мне жмешься? Давай сначала поговорим, – Энди отстранился и одним движением смахнул все с обеденного стола. Штольц вздрогнул от внезапного и громкого звука разбившейся вдребезги посуды и звяканья об пол столовых приборов. Альфа не мог сдержать свой гнев, но не хотел направлять его на Альберта. Штольц отступил, вскинув на Энди взгляд. Зет предупреждал его, что альфа будет зол, так что пока всё идёт по плану. – Какого хуя, Штольц? Как же я ненавижу все эти недомолвки… И еще больше не переношу убийц, маньяков, всю эту погань, которую всю жизнь пытался истребить. А оказывается, в моем собственном доме… – он задохнулся от возмущения и бессильно покачал головой с нескрываемым разочарованием.

– Я… хотел рассказать тебе об этом… – солгал немец, он открыл окно и уселся на подоконник, лицом в кухню и нервно прикурил, мысленно уговаривая себя держать лицо и следить, чтобы голос был правдивым.

– Правда? И что же не рассказал? – Энди явно был удивлен его ответом, но один маленький шаг в положительном направлении – это не то, что могло бы полностью унять его гнев. Судя по сжатым кулакам и нахмуренным бровям, он не удовлетворил в себе жажду разрушения и уже подумывал не запустить ли в стену сковородку с приготовленным Штольцем рагу.

– Это не совсем то, о чём говорят на первом свидании, – придумывал на ходу Штольц. Внутренне его потрясывало от поведения альфы, и мысли отказывались собираться в кучу. Жаль, что Зет ему дословно не разъяснил, как действовать и что говорить. Скорее всего, Веспер был рассержен, потому что поначалу принял Альберта не за того, кем он на самом деле оказался. – Я… мне жаль… точнее… я не знаю, что сказать, – признался Штольц, печально опустив плечи.

– Жаль? Что ж, мне тоже очень жаль, что я такой наивный идиот. Если бы я знал все сразу, то это не ударило бы по мне со всего размаху, – признал Энди немного спокойнее.

– Конечно, потому что засадил бы меня, да и всё – Альберт немного зашипел, в глубине души чувствуя какую-то непонятную вину, но не мог уловить, за что? Он потушил окурок в пепельнице и спрыгнул с подоконника, покосился на дверь из кухни на всякий случай, если придётся сбегать от взбешенного альфы. Он чувствовал, что теряет последние крохи самообладания. Всё оказалось куда сложнее. Эти дурацкие разговоры! А то и без них не всё ясно.

– Нет, потому что я бы принял то, что ты доверился мне, и решил бы, как нам дальше с этим жить. Но ты не захотел мне довериться! Я должен был узнать обо всем от чужих людей, для которых ты – преступник и ничего больше, – теперь Энди выглядел скорее подавленным и печальным, чем злым.

– Я и не доверял тебе, – Штольц стал медленно пятиться к двери, испытывая почти физическую боль оттого, что придётся убежать отсюда, оставить Энди и прятаться, чтобы его сначала не упрятали, а затем и вовсе не приговорили к смертной казни. Он не мог больше ждать, что же решит Энди.

– А сейчас что-то изменилось? Теперь ты стал мне доверять? – спросил Энди. – Штольц, черт возьми, я не хочу и не собираюсь отказываться от тебя, перестань убегать, – он мягко поймал омегу за руку, без резких движений, и заглянул в глаза.

– Я ведь хотел рассказать…

– И это меня радует, – признал Энди. – А ещё ты меня обманывать собираешься?

– Не знаю… не мучай меня, Энди!

– Да? А ты, значит, меня не мучил? Хотя бы своими рассказами о том, что мой напарник – зло во плоти, – напомнил Веспер. – Я переживал за тебя, хотел от него защитить, а оказалось, что всё это ложь.

– Да, – признал Штольц. Ещё бы! Нужно теперь опять придумывать, как скрыться, а еще лучше совсем избавиться от мерзкого Саммерса. – Я хотел, чтобы ты устранил его. Он может причинить мне вред. Он же тетовец! – И как Энди не понимает? Они враги и каждый из них для другого – смерть!

– У него самого, чтобы ты знал, омега был из Дельты. И вообще, за кого ты меня принимаешь? За машину по устранению своих врагов? Может, встанешь у пулемета, а мне тебе патроны подавать? – иронично приподнял бровь Энди с горькой усмешкой. На самом-то деле, Штольц от такого расклада не отказался бы, но Зет говорил, что Энди не сможет смириться. И это печально. – Хватит мне уже быть идиотом по твоей милости. Я тут встретил в Кливленде Дэвида Джонса, когда еще не знал всей правды о тебе. Вот он, наверное, повеселился на славу, что тупой альфа защищает дельтовца от всего, что только можно.

– Ну хватит уже! – сорвался, наконец, Штольц. Он выдернул у Энди свою руку и резко отступил назад. Если он видел Дэвида, то теперь и он, и даже Макс знают о его альфе! Что, если Макс не разрешит ему встречаться с Энди? Вот ведь тупица этот Веспер! – Ты заебал своими нотациями! Я же сказал: мне жаль! Что ещё?

– А что такое? Я тебя услышал, но ты думаешь, что от двух слов все сразу забудется? – приподнял брови Энди. – Знаешь ли, отношения – это не только поцелуйчики и обнимашки. Бывают и трудные времена.

Штольц упрямо молчал, закусив губу. Он всё меньше хотел быть здесь и выслушивать то, что ему не нравится. В Дельте с альфами разговор короткий. И зачем рассказывать ему про трудные времена? Пусть лучше сделал бы так, чтобы их не было, чем просто взять и смириться. Энди со вздохом снова притянул его к себе, вдохнув запах волос. Альфу явно терзали сомнения и какие-то внутренние противоречия, но заключив Штольца в объятия, он немного расслабился. Омега с готовностью обнял его в ответ и вдохнул приятный, влекущий запах. Как же ему нравится этот альфа! И почему он так расстроился?

– Ты меня прощаешь? – тут же спросил он, довольный, что альфа опять пошёл у него на поводу.

– Нет, пока нет, – качнул головой Энди. Одна его рука сползла омеге на задницу и легонько шлепнула. Штольц сжал челюсти, поняв, что альфа всё же решил наказать его. Теперь следует вспомнить то, что говорил Зет, и не сопротивляться. Но дьявол! Это сложно! – Иначе ты ничего не запомнишь, – он ногой подвинул к себе кухонную табуретку и сел на нее, а Штольца уложил поперек своих коленей. Тут же стало неуютно: сознание гаденько подсовывало неприятные воспоминания о том, как издевались над ним альфы на улице до того, как Макс забрал его. – Сам расстегнешь и снимешь штаны или мне?

– Ты, – выдавил из себя Штольц. От захлёбывался от страха перед неизвестностью, его тело сковало. Нужно немного потерпеть, и тогда Энди остынет и они будут вместе. В следующий раз он будет осторожнее и его альфа ничего не узнает и не станет волноваться и сердиться. Энди несколькими движениями освободил его от джинсов и белья, сдвинув их к коленям. Он устроил Штольца удобнее и шлепнул его ладонью по голой заднице, примериваясь. Омега резко выдохнул, скорее от неожиданности, чем от боли, и зажмурился.

– Считай удары, – сказал ему Энди. Брать ремень он не собирался, решив, видимо, продолжить рукой.

– Сколько их будет? – спросил Штольц, что ему отмерил альфа, чтобы хотя бы не мучиться неизвестностью. Он неуютно поёрзал у Энди на коленях и почувствовал, что и рука у него тяжёлая: ягодица покалывала уже от первого пробного удара.

– Остановимся на двадцати, – постановил Энди и шлепнул его снова, немного сильнее, чем в первый раз.

Штольц молча попробовал вывернуться, словно уж, задёргавшись в руках Энди и слабо вскрикнув от неожиданности. Больно не было, но было обидно и как-то безысходно. Из вредности он стукнул альфу кулаком по пальцам на ногах – единственному, куда смог дотянуться. Ишь, что удумал! Пороть его! Ну хотя не так и страшно. Но нет! Какого чёрта? Разговор с Зет быстро выветривался из головы. Он скучал по Энди, ждал его, а он вернулся и вместо обещанного подарка решил побить! Разве это правильно?

– Пусти меня! Я не хочу! Пусти! – зашипел он.

– Сейчас будет уже двадцать пять ударов, – непреклонно заявил ему Энди, хоть следующий удар сделал и менее болезненным, но больше не останавливался, по-прежнему ожидая, пока омега начнет считать.

– Прекрати, альфа! – зло полурыкнул Штольц, не как альфы, а от ярости. Он искал глазами на кухне что-то, чем можно расшибить своему обидчику башку, потому что соображалка всё стремительнее покидала его. Он уже с трудом понимал, что это не какой-нибудь альфа, а тот, которого он любит. Аль резко и грубо выругался на немецком, обещая Весперу страшную расправу и то, что приготовит своим собакам корм из его останков.

– Я и пальцем бы тебя не тронул, если бы ты сам не проштрафился, – раздраженно проговорил Энди, недовольный, что омега не слушается и не желает принимать наказание. – Будешь считать, или назначим тебе тридцать ударов?

Штольц больно стукнул Энди по ноге, а потом ещё раз. Ему никто не придёт на помощь, и нужно выбираться самому. Пусть альфа бьёт, от этого будет меньше сожалений, когда из его глотки потечёт густая темная кровь. Он не собирался больше говорить с ним. Зет был неправ. Энди не любит его и вовсе не слышит. Он даже не понимает, что у Штольца начался приступ агрессии, и всё гнёт своё. Хотя что ещё можно ожидать от тупорылого альфача?

– Прекрати меня бить, – Энди сдернул его с колен и посмотрел в глаза. Поняв, что происходит, он склонил голову набок и чуть сощурился. – Что теперь? Злишься? Убьешь меня?

Штольца трясло от внутренних судорог. Глядя на альфу, он не видел ничего, кроме своего мучителя и врага. Но где-то в глубине сознания пульсировала надоедливая мысль, что это Энди, его любимый, он не должен причинять ему вреда! Челюсти немца то сжимались до скрипа, то дрожали от подступающих рыданий. Он стоял на коленях между ног Энди и вглядывался в его лицо то с ненавистью, то с невероятной нежностью и любовью. Да, он злился! И хотел убить Энди. Это казалось так просто и быстро. Одним махом решит все проблемы, избавит от переживаний. Он закусил губу, и вдруг его осенило. Он впился ногтями себе в голое бедро и разодрал кожу до крови.

– Не надо, что ты делаешь? – Энди схватил его запястья и удержал, нежно и мимолетно коснулся губами пальцев. – Пожалуйста, прекрати себя ранить. Я больше не буду бить.

– Я… в порядке… – выдавил из себя Штольц. Он старался дышать глубоко и не часто. – Давай закончим, – кивнул он и сам улёгся назад на колени к Энди. Пока рассудок вернулся, нужно принимать правильные решения. Неизвестно, сколько он сможет удержаться на этот раз. – Было… три, кажется, – всхлипнул он. На смену гневу, как всегда, подступали слёзы. Нужно постараться не расклеиться.

– Я не хочу это делать. Тем более, что ты плачешь, – Энди погладил его покрасневшие ягодицы, снимая боль. Штольц подался на его ладонь, благодарный своему альфе за такое решение. Но он боялся теперь, что он будет сердиться и таить обиду, что не смог отлупить его и не выпустил пар.

– Нет! Давай заканчивай, – проскулил он, обхватив щиколотку Энди одной рукой, а другой стирая слёзы. Те нагло капали из глаз, игнорируя нежелание омеги плакать. Он хотел, чтобы Энди видел, что Штольц готов принять от него наказание. Альфа ничего не ответил, но гладить перестал и нанес следующий удар, не повторяя, что нужно считать, и надеясь, что Штольц и сам запомнил правила. – Четыре, – тихо шепнул немец, в противовес громко шмыгнув носом. Энди не слишком его жалел, даже эти несколько ударов болели, а ещё пара десятков обещали стать совсем неприятным бонусом. Хорошо ещё, если за ремень не возьмётся.

– Погромче, я тебя не слышу, – проговорил Энди и снова сбавил силу, определив, что так омеге чересчур уж неприятно.

– Пять, – громче выдохнул Штольц. Он быстро привык к боли и уже не обращал на это внимания. Ему было скорее обидно и досадно, потому он и плакал, жалея себя. Как хорошо, что Макс никогда не узнает о таком позоре! Но Штольц хочет быть с Энди и сможет потерпеть.

Альфа продолжил экзекуцию, но, дойдя до двадцати, решил остановиться. Задница горела: последние несколько ударов были по-настоящему болезненными, Штольц шипел от каждого из них и едва не сбился со счета. Он ждал, что после передышки Энди ударит его ещё раз десять, а может и больше, раз он так распсиховался и вообще поднял на него руку. От этой мысли он захныкал и прикусил губу.

– Все, можешь вставать, только осторожно, – Энди помог ему перевернуться и встать на колени, а потом на ноги, аккуратно стер слезинки с покрасневших щек.

– Это всё? – всхлипнул Штольц, желая поскорее натянуть джинсы и покурить. Он был эмоционально выжат и совсем не так представлял их встречу.

– Да, – Энди тоже был вымотан. – Ты молодец, что все выдержал.

Штольц, морщась, натянул штаны и потом молча потянулся за рукой Энди и приник губами к горячей, немного покрасневшей ладони, которая только что лупцевала его. Он хотел показать, что не злится на злую руку и не планирует её отрезать, а потому приложил ладонь к щеке и вскинул на альфу заплаканный доверчивый взгляд. Штольц не считал, что он такой уж молодец. Если бы убил Энди, вот тогда стал бы молодцом. А так – тряпка и альфья подстилка.

– Теперь ты прощаешь меня? – Штольц не хотел думать о том, в какое скулящее дерьмо превратился и как глупо и жалко выглядит сейчас.

– Да, – Энди нежно погладил его по щеке. – Тебе не очень больно? Давай поднимемся в спальню: там есть заживляющая мазь.

– Я в порядке, – мотнул головой Штольц. Он отошёл от Энди к окну и прикурил. У него на языке вертелось обвинение в том, что его альфа ничуть не лучше дохлого Стивенсона. Тот тоже любил причинять омегам боль и считал себя вправе наказывать и воспитывать их. Немцу сложно давались роли положительных героев, а сейчас и остатки сил грозили оставить его. Он был морально истощен от произошедшего и понятия не имел, как ему жить дальше и что делать.

– Нет, правда, пойдем. Я тебя донесу, если хочешь, – не отставал Энди. На его лице тоже отражались тяжелые размышления, которые каждый из них предпочел оставить при себе. На сегодня уже хватит потрясений и ссор.

– Угум, – жалостливо хныкнул Штольц. Он чувствовал себя брошенным и одиноким, хоть альфа и был рядом, а наверху Зет и Рей. Последний, что удивительно, даже заступился за Штольца. Наверняка он это сделал ради своего омеги. А Зет просто не хочет травмировать лучшего друга. Дело вовсе не в самом Штольце. Никто не стал бы стараться ради него.

Энди хмыкнул, подхватил его под коленями, стараясь не задеть ушибленную пятую точку, прошел через пустую гостиную и доставил свою ношу на второй этаж в просторную хозяйскую спальню с гигантской кроватью.

– Я… люблю тебя… – сам не понимая, зачем, с дрожащим сомнением в голосе проговорил Штольц. Как будто это должно было убедить альфу не испытывать к нему никаких отрицательных эмоций. Он крепче обнял его за шею и ткнулся носом между ключиц, как несмышлёный щенок.

– Я тоже люблю тебя, – ответил Энди, осторожно опуская его на постель и помогая стянуть джинсы. Он взял с тумбочки мазь и окунул в баночку пару пальцев. – Ложись на живот. Будет немного щипать.

– Ну вот! Никакого покоя! – усмехнулся немец, доверчиво переворачиваясь и радуясь, что услышал ответное признание. Для него это было особенно важно сейчас. Хоть в глубине души он и понимал, что это чушь. Никто не любит его на самом деле. Но ведь можно позволить себе недолгий самообман. Хотя бы до утра.

Энди начал распределять мазь, которая оказалась достаточно холодной, по покрасневшей, пылающей коже. Он не причинял лишней боли, едва массируя. Штольц вскинул задницу навстречу его руке, требуя больше внимания и ласки, чуть-чуть нерешительно мурлыча. Он был готов затихнуть в любой момент, едва ему покажется, что Энди относится к нему с пренебрежением и насмешкой. Штольц не был уверен, что теперь сможет доверять Энди полностью. Или всё-таки в нём говорит побитый щенок, и когда задница пройдёт и напряжение спадёт, он станет думать в другом ключе?

– Уже не больно? – спросил Энди, будто случайно погладив скользкими пальцами между ягодиц.

– Мне и не было больно. С чего ты взял? – игриво соврал Штольц, полуобернувшись на Энди и облизнув губы. Раз уж всё, что он распланировал и нафантазировал себе к приезду Энди сорвалось, то, может, они хоть потрахаются как следует?

– И даже коленка уже не болит? – уточнил тот, приподняв бровь. Видно было, что он не поверил словам омеги, но решил не портить сейчас атмосферу между ними очередным выяснением. Тем более, что необходимые медицинские процедуры были проведены.

– Коленка очень болела, когда ты был в Кливленде, – печально пожаловался Штольц.

– Подожди, – Энди придержал его за руку, потершись щекой о плечо омеги, как кот. – Я все равно должен поцеловать ее в утешение за то время, пока меня не было, – он действительно потянулся и запечатлен легкий поцелуй на его колене.

– Кое-что у меня сейчас болит сильнее, – наперекор своим же словам сказал Штольц и вильнул задницей. Энди потянулся к ней и размазал лекарство сильнее, теперь уже с другими намерениями, лаская и все чаще прикасаясь к промежности омеги. Его покрытые мазью пальцы покружили вокруг дырки, не торопясь нырять внутрь.

– Возьми меня, – хрипло попросил немец, раздвигая ноги шире и выгибая спину. Он соскучился по своему альфе и его телу, его члену в себе. Это незабываемое наслаждение, отказаться от которого оказалось сложно даже на день. Он нескромно стонал от боли и ласк и смотрел на Энди с невероятным обожанием, улыбаясь и рассчитывая на благосклонность. Но в один момент улыбка слетела с губ, когда в голову пришла мысль, что он, как поганая, никому не нужная сучка, просит внимания к себе и слюни пускает на альфу, а тот ведь рычал на него, побил и вовсе уже не так нежен, как в первый раз.

– Любимый, я так хочу тебя. Помнишь, что мы запланировали, когда я звонил тебе из командировки? – завороженно прошептал Энди, целуя его куда придется, стараясь расслабить и заставить отвлечься от неприятных ощущений, возникших после порки. Штольц смягчился, и на его лице опять появилась улыбка. Он перевернулся на спину, подавив гримасу боли на лице, и скользнул под Энди, развёл ноги, приглашая.

– Помню. Я… ждал этого, – он немного замялся. Не стоит рассказывать всех своих мыслей альфе. – Сделаем это сейчас.

Больше просить не пришлось – Энди избавился от одежды и скользнул в гостеприимные объятия омеги. Он не стал готовить его пальцами, помня о темпераменте Штольца, просто приставил к дырке член и медленно вошел. Омега хрипло выдохнул сквозь сцепленные зубы. Без растяжки оказалось довольно чувствительно, но это и хорошо – разнообразные ощущения, к тому же Энди больше не ломается и наконец-то в нём. Он скрестил ноги у альфы за спиной и ухватился руками за плечи, чтобы в нужный момент оставить там свои царапины. Энди прижался носом к пульсирующей яремной вене на шее омеги, вдохнул дурманящий запах и начал втрахивать его в кровать, сильно ухватываясь за бедра Штольца, может даже, оставляя синяки. Омега вскрикивал от каждого толчка, словно последняя сучка, которой ничего и не надо, кроме члена. Он сходил с ума от состояния заполненности и удовольствия. Тем временем ладонь альфы огладила влажную и скользкую от мази ягодицу. Энди нравилось тактильно исследовать плоды своих трудов, и он явно не жалел, что от каждого толчка и соприкосновения кожи с кожей омега чувствует легкую, щиплющую нервные окончания боль. Штольц тихо агрессивно зашипел, не разрешая альфе причинять себе дополнительные неудобства и, не прекращая стонать и извиваться, скинул его руку со своего бедра. Энди мягко заурчал, словно прося прощения за свою выходку. Он поймал губы Штольца своими и стал проделывать своим языком почти то же, что членом, не прекращая двигаться в его теле. Омега почувствовал, что скоро кончит и сильно зажал в себе Энди. Толкаться в его не растраханную ещё дырку таким большим членом и без того было тяжело, а сейчас и вовсе появилось ощущение, близкое к сцепке. Только принял решение о ней не альфа и его узел, а Штольц. Энди поощрил его желание скорее добраться до разрядки, сменив размашистые движения на частые и быстрые покачивания в теле омеги с напором на чувствительную точку внутри. Штольц долго и сладко поцеловал его, поглаживая плечи и двигаясь тазом навстречу его члену, туго сжимая альфу в себе. Он перехватил активную роль и протолкнул язык в рот Энди, проводя им по зубам и нёбу. Его стоны то становились громче, когда терпеть поступающий оргазм было уже невозможно, то стихали, сдавленные вожделением.

– Я сейчас, – прошептал он на ухо Энди, словно только он должен был это услышать и больше никто. Штольц обхватил его за шею, не позволяя разорвать поцелуй.

– Давай, мой хороший, – Энди вновь взглянул на него полным обожания взглядом, таким, каким смотрел до своей поездки.

– Хочу вместе с тобой! – попросил Штольц, он уткнулся ему в сгиб шеи лбом и горячо, часто дышал ртом. Его тело напряглось, словно он хотел сдержать неумолимо поступающий экстаз и подождать Энди. Альфа с гортанным, полным удовольствия стоном парой сильных толчков привел его к финишу и сам излился внутрь омеги, запирая его узлом. Немец едва не запищал от восторга, который принесли новые ощущения, но уже скоро скульнул, поняв, что с таким знатным членом, как у Энди, узел должен быть поистине огромным. Губы альфы жадно впились в кожу на шее, он сгорал от желания пометить Штольца.

Альберта пронзил леденящий ужас от страха, что Энди решил присвоить его. Что тогда делать? Если они расстанутся, и он вернётся к Максу? Придётся убить альфу, чтобы метка исчезла, ведь Энди ни за что не захочет забирать её. Штольц протестующе зашипел.

– Нельзя!

– Почему? – Энди оторвался от его шеи, заглянул в глаза, а потом, осторожно придерживая омегу, чтобы узел не причинил боли, перекатился, оказываясь снизу. Так он не боялся придавить Штольца своим телом.

– Я не готов, – честно ответил Штольц, удобно устроившись на груди альфы и приподнимаясь на локтях. Ему очень хотелось курить, но сигареты были в джинсах на полу и дотянуться до них сейчас было почти невозможно. Он слегка поморщился, чувствуя, как узел всё распирает внутри и поразился тому, как это в нём уместилось столько. – Дотянемся до сигарет?

– Сейчас тебе будет не до них, – предупредил Энди. – Прости, я совсем потерял голову и повязал тебя, хотя должен был думать о последствиях. Может, ты и прав, что стоит подождать с меткой, хотя бросать тебя мне совсем не хочется.

– Всё в порядке, я смогу принять таблетки, – отмахнулся Штольц, устроив подбородок между ключиц Веспера. Ему было хорошо и спокойно сейчас и он старался не возвращаться к тяжёлым мыслям. Ещё будет для этого время, когда альфа уснёт. Штольц потянулся и с силой сжал своё ухо, буквально выкрутил его, отгоняя сон. Он не может уснуть в одной комнате с альфой, в его присутствии. Нужно дотерпеть, пока они расцепятся, и тогда уйти к себе. Опасность залететь его не трогала. Он отлично знал, какие таблетки вычистят его в случае чего, да и аборты никто не отменял. Так что совершенное безумие отказываться от такого наслаждения из-за ерунды.

– Это была моя ответственность, как альфы, – со вздохом признал Энди, все еще ощущая, как порции его горячей спермы наполняют омегу, пока они сцеплены вместе. – Больше такого не повторится. Кстати, почему ты не можешь спать со мной?

– Ты больше не будешь вязать меня? – с сомнением переспросил Штольц. Это чувство настолько понравилось ему, что он хотел бы испытывать его как можно чаще.

– Без резинки или противозачаточных – нет. Для меня будет слишком тяжело, если ты еще будешь не готов и решишь убить нашего ребенка, – Энди провел ладонью вдоль всего тела Штольца, мягко поглаживая. – И ты снова игнорируешь мои вопросы.

– Я не хочу говорить об этом, – отозвался Штольц. Он проговаривал слова с сильным акцентом, медленно и лениво, растягивая их. – Я не только с тобой. Вообще с альфами не могу спать.

– Ну, мы уже выяснили, что я не какой-то там альфа, а твой. Мне бы хотелось поспать с тобой рядом и обнимать во сне, – проговорил Энди, словно пытаясь соблазнить омегу перспективой. Он прикасался губами к каждому доступному дюйму его тела и урчал, наслаждаясь близостью и жаром тела партнера.

– Не нужно на меня давить, Энди. Это происходит вне моего желания, – чуть похолодевшим тоном ответил Штольц. Губы альфы были такими нежными, а слова очень приятными. Он хотел бы преодолеть себя, но пока не мог.

– Я понимаю, – кивнул Энди. – Мы можем подождать.

========== 36. Дипломатическая миссия ==========

Зет поморщился и потер покрывшиеся мурашками предплечья.

– Убейте уже его, – сказал он устало. За день он словно постарел на несколько лет. Утром проснулся под впечатлением от своих обычных кошмаров, где Феникс выполнял свою угрозу из реальности и вырезал ему матку, оставляя навсегда бесплодным. Завтрак провел в компании Саммерса, принесшего команде плохие новости. А в обед получил нерадостное сообщение от Энди. И вот теперь Зет сидел в подвале, наблюдая за тем, как Рей и Норман разбираются с Трис. Тот был совсем не в адеквате, бросался на них, как дикое животное, скулил от боли. Штольц здорово его изуродовал, изрезав лицо на манер кошачьей морды. Зет даже жалел его, но воспоминания о том, как Трис планировал поступить с ним самим, были еще свежи в памяти.

– И что нам делать с его шайкой, если они придут мстить за главаря? – спросил Рей. Выражение его разбитого лица менялось быстро, в зависимости оттого, на кого он смотрел. Зет, одетому в плотную белую футболку и тот самый комбинезон, купленный в Хаяннисе, достался теплый, почти горячий взгляд, полный желания. Рей отчего-то считал его живот очень привлекательным, а с самого утра у них не было времени потрахаться. На Трис же он глянул с презрением, как на мусор, которым он в контексте содержимого подвала и являлся.

– Саммерс же сказал, что зачистка от них избавится, – Зет поерзал в кресле, пытаясь найти удобную позу.

– И, по-твоему, мы можем во всем на него рассчитывать? – скептично поинтересовался Норман. – Если я согласился с ним в чем-то одном, это не значит, что так будет все время.

– Ах, простите, господин координатор, – язвительно протянул Зет. – Но ничтожный омега вашего главаря все же не советует вам уподобляться нашим противникам и убить человека, который даже говорить не может.

Трис зашипел на него с яростью, из его разрезанных одним точным вертикальным движением губ сочилась кровь. Рей утихомирил омегу одним пинком в бок, даже не прибегнув к рычанию.

– Почему же? До твоего прихода он сам желал вступить с нами в переговоры и обещал сотрудничать, – продолжал Норман. Низ его отглаженных костюмных брюк был заляпан бурым, но бета не обращал на это внимания. Ни он сам, ни Зет никогда не прикасались к пленникам, если на то не было необходимости. Но от их присутствия жертвам все равно становилось хуже, ведь изобретательный, охочий до пыток ум координатора и безжалостные решения супруга Рея, к мнению которого тот всегда прислушивался, не несли с собой ничего хорошего.

– Нет, – фыркнул Зет. – Какой нам с него толк? Все, на что он сойдет, так это на кормежку Штольца. Тот скоро проголодается, и лучше бы Энди узнал об этом не так сразу.

– Да он и по поводу предыдущих новостей, кажется, не охуеть как опечалился, – заметил Рей с легкой обидой в голосе. Зет сразу же понял, что погорячился с затеей отдать все немцу. Он не подумал, что его альфа тоже может быть не прочь поквитаться с любовником Феникса. А что касается Энди: даже из подвала можно было определить, что они со Штольцем занимаются сексом в спальне на втором этаже. Зет переживал, что друг никогда не оттает, но тот, видимо, руководствовался какими-то своими мыслями и не стал рвать отношения со своим омегой. Может, Штольц смог убедить его, что начнет меняться к лучшему и все сложилось по наилучшему из сценариев?

– А хотя Штольц поест где-то в другом месте, правда? – Зет подошел к мужу со спины, мягко поцеловал в шею. – Что-то я устал, милый, подожду тебя в спальне. Не задерживайтесь тут.

– Звучит как потрясное предложение снять с тебя этот комбез, какой бы он ни был соблазнительный, и еще раз подробно изучить все прелести пузатого секса, – довольно усмехнулся Рей. Норман наблюдал за их флиртом с наигранной неприязнью, нужной только чтобы не выпадать из образа строго и холодного беты. Ведь было ясно, что со своим истинным он тоже не в шашки по ночам играет. Трис же, услышав, что с ним собираются разделаться побыстрее, отполз в угол и таращился оттуда полными ужаса глазами.

Зет ничего не ответил, лишь оставил засос у ворота рубашки мужа и пошел наверх. Он не сомневался, что судьба омеги не будет решена так скоро, но маленькое представление, устроенное Зет, наверняка заставит того соображать быстрее и пытаться предложить что-то полезное взамен на свою жизнь. И Феникс, и он сам немало им крови попортили, пусть теперь отвечают. А раз уж не может говорить – пусть на стене корябает кровавые послания.

Зет остановился, схватившись за голову. Ничего себе его плющит агрессией. Только почувствовав неладное, он поскорее отогнал неизвестные страшные воспоминания, боясь повторения того, что случилось в плену. Это все реакция на стресс и угрозу потерять Рея. Они полностью заслужили то, что расписал Саммерс в самом начале, но омегу буквально выворачивало от такой перспективы. Он ведь сойдет с ума, а близняшки останутся сиротами, никому не нужными, как и сам Зет в детстве. Может, эта мысль заставит его позаботиться о детях? Но одна только возможность того, что они с Реем больше никогда не будут вместе полноценно, заставляла задыхаться от отчаяния.