Текст книги "Я ревную не тебя! (СИ)"

Автор книги: Anna Tsezar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 49 страниц)

На первой странице была изображена Джослин, которая задумчиво и с толикой грусти и тоски во взгляде смотрит в окно. А на стекле окна видны большие капли дождя, которые еще больше навевают грусть от созерцания этого рисунка. Видимо, тогда Джослин грустила о чем-то, а Клэри навсегда запечатлела этот момент.

Алек перевернул страницу.

Там был Саймон, который играет со щенком. Сам Льюис лежит на спине, а щенок удобно устроился у него на груди и тянется к лицу парня, чтобы лизнуть его. При этом глаза собаки и самого Льюиса светятся таким счастьем, что кажется, будто картинка сейчас оживет, и можно будет услышать громкий смех Саймона и счастливый лай щенка. От этого рисунка хотелось улыбаться.

Алек вновь перевернул страницу и застыл на месте. Там был он, сам Лайтвуд. Нефелим не мог поверить в увиденное, но на него смотрел он сам, да еще и с крыльями за спиной. Парень поразился тому, насколько точно прорисована каждая деталь внешности, крыльев.

А его взгляд заставил поежиться самого же Алека, настолько строгим и холодным он был. Но даже не смотря на такой строгий взгляд, парень был нарисован настолько красивым и идеальным, что живой вариант этого рисунка лишь пораженно выдохнул. И тут в его голове всплыли слова Клэри, которые она говорила Иззи, когда рассказывала о том, что именно рисует в этом своем альбоме:

“ В этом альбоме то, что замечает моя душа; то, что я хочу сохранить на бумаге, чтобы никогда не забыть; то, о чем я не могу сказать словами; там моя жизнь.”

И тут сердце парня забилось, словно бешенное. Оно грозилось выпрыгнуть из груди, но Алеку было все равно. Он вновь позволил себе мысль, что его чувства могут быть взаимными, и эта мысль разлилась теплом по всему его телу.

“Не может быть… Я боюсь в это верить”, – думал Лайтвуд, все еще рассматривая портрет.

Нефелим слишком явно помнил те два случая, когда он давал слабину и позволял себе думать о подобном. И оба раза оказывалось, что все эмоции Клэри, которые он приписал себе, были вызваны Саймоном. Сейчас Саймон ни при чем, но у этого портрета может быть какой-то другой смысл, и тогда Алеку вновь будет больно.

Охотник оторвал взгляд от портрета и опустил его на пол. И тут он заметил еще кое-что. Это был маленький смятый лист бумаги, который по всей видимости был брошен на пол так же, как и альбом. Лайтвуд пролистал альбом и увидел, что одна страница действительно вырвана. Сердце парня замерло, и он аккуратно положил рисунки Клэри ей на кровать, а сам осторожно поднял тот клочок бумаги. Он на какую-то секунду замер в нерешительности, боясь увидеть то, что нарисовано на этом листке. Но вот он решился и развернул лист, чтобы уже в следующую секунду пораженно выдохнуть. На рисунке опять был изображен он сам.

Этот портрет отличался от первого: здесь у Алека не было крыльев, его взгляд был направлен куда-то в сторону, но вот именно взгляд так ошарашил охотника. Его глаза на портрете светились добротой, теплом и любовью, а на губах играла легкая, но теплая и искренняя улыбка. Лайтвуд и забыл, когда так искренне улыбался, и не понимал, как Клэри могла запомнить этот момент, чтобы потом его нарисовать, да еще и в таких мельчайших подробностях. Это все не укладывалось в голове, но теперь Алек понял, почему альбом и этот лист были брошены на пол: ей больно, обидно и противно. Она выместила свою обиду и злость на эти рисунки, будто выбрасывая и самого Алека из своей жизни, из своей головы. От осознания этого нефелиму стало плохо, и он рухнул на кровать девушки, не в силах отвести взгляд от фотографии на тумбочке. Он просто смотрел на её улыбку и счастливый взгляд, а в руках у него был его же портрет.

Секунды, минуты, часы тянулись как целая вечность, заставляя Алека волноваться еще больше. Прошло уже шесть часов с того момента, как парень обнаружил, что Клэри пропала. За это время звонил Магнус и сказал, что не может её отследить, потому что на ней стоит блокирующее заклятье. Алек рассказал ему об истории с руной невидимости и тем, как её не заметил Джейс. Вместе они решили, что эта её руна блокирует не только зрение нефелимов, но и любой вид магии. От этого легче не становилось.

Так же Алек успел уже трижды позвонить Саймону с одним и тем же вопросом, не звонил ли ему Раф. После третьего звонка, который помешал Иззи и Саймону в одном деликатном занятии, Алек был послан куда подальше, и на четвертый звонок вампир уже не ответил.

Алек же и Джейс все это время себе места не находили. Они оба неимоверно переживали за девушку, и пожалуй впервые они просто поддерживали друг друга, не устраивая сцен ревности.

Сейчас на часах было около четырёх часов утра, а Лайтвуд и не думал спать. Джейс уснул где-то пол часа назад прямо в гостиной на диване, а Алек вновь пришел в комнату Клэри. Почти все это время он провел именно здесь. Парень сел в кресло, расположенное прямо у окна, и устало потер глаза. За эти шесть часов в его голове пронеслись всевозможные мысли, и одна хуже другой. Но одно он знал точно: её смерти он просто не переживет.

Тишину в комнате нарушил внезапно зазвонивший телефон Лайтвуда, который тот ни на секунду не выпускал из рук. Парень аж вздрогнул от неожиданности и тут же взял трубку.

– Алло!

Он не глянул на дисплей, поэтому не знал, кто звонит. А в трубке послышался немного насмешливый голос.

– Ну привет. Не узнал?

Алеку был знаком этот голос, но вспомнить его он не мог. И тут до него дошло.

– Рафаэль! Что с Клэри? Она приходила? – тут же спросил Алек, а Раф только усмехнулся.

– Она сейчас здесь, в Отеле.

– Я уже еду, – коротко и быстро ответил Алек и тут же сорвался с места.

Казалось, будто он не шел, а летел, потому что в Отеле парень оказался менее, чем через пол часа. Рафаэль лично открыл ему дверь, но на приветствие у Алека не хватило сил.

– Где она? С ней все в порядке? – тут же спросил он.

– И тебе привет, Алек. Тебя вообще учили, что нужно быть вежливым? – иронично сказал Раф.

– Рафаэль!

– Ладно, ладно. Здесь она, наверху,– сказал вампир, и охотник тут же бросился к лестнице, но следующие слова Рафаэля заставили его замереть на месте, а глаза наполниться злостью.

– Только ты потише, она устала и сейчас спит в моей комнате, – слова прозвучали с ухмылкой, поэтому воображение Алека подсунуло ему такие варианты развития событий до его прихода, что злость сменилась бешенством. Он резко развернулся и в несколько шагов преодолел то расстояние, которое было между ним и Рафаэлем. Он не смог контролировать свои действия, поэтому схватил вампира за горло, прижимая к стенке. Его глаза буквально метали молнии, а голос мог заставить поежиться даже демона.

– Ты что с ней сделал, нечисть? Если ты её хоть пальцем тронул, я клянусь тебе, что превращу тебя в пепел в считанные секунды! Что ты с ней сделал?

Рафаэль же только усмехнулся и поднял руки в примирительном жесте.

– Ничего я с ней не делал, Лайтвуд. Я не извращенец какой-то, так что угомонись и отпусти меня, иначе я перестану быть таким спокойным и добрым, – в голосе вампира прорезались нотки недовольства, и немного показались клыки.

Алек еще какое-то мгновение посмотрел ему в глаза, а потом резко отпустил, отходя на несколько шагов и сжимая кулаки.

– Где она?

– Наверху. Где мой кабинет, ты знаешь. Она в комнате, соединенной с кабинетом, – сказал Раф, и Алек тут же рванул на второй этаж. Он в несколько шагов преодолел все ступеньки и буквально влетел в кабинет Рафа. Алек остановился на секунду, чтобы найти нужную дверь и тут же подошел к ней, как только её увидел. Парень рывком открыл дверь и замер на пороге, увидев мирно спящую на кровати Клэри.

Но он все еще не мог поверить в то, что наконец нашел её. Алек тихо и немного нерешительно подошел к кровати и опустился возле неё на колени. Клэри лежала на боку, подложив ладошку под щеку, и сладко спала, улыбаясь чему-то. Только теперь Лайтвуд облегченно выдохнул и на мгновение прикрыл глаза. Он даже не понимал, насколько сильно волновался все это время. Нефелим открыл глаза и вновь посмотрел на девушку, прядь волос которой упала ей на лицо. Он поднял руку и аккуратно, почти не касаясь кожи нефелимки, убрал эту прядь и провел по её волосам рукой. Клэри еще больше улыбнулась и немного пошевелилась, поэтому Алек быстро убрал руку и встал на ноги. Если она сейчас проснется, то не должна увидеть, в каком состоянии Алек, как сильно он переживает за неё.

– Лайтвуд, – услышал сзади Алек голос вампира, – Иди сюда, нам поговорить нужно. Хватит уже гипнотизировать её своим взглядом.

Алек нахмурился и еще какое-то мгновение смотрел на спящего ангела. Его невероятно обрадовал и тот факт, что Клэри была полностью одета, за исключением куртки и обуви, которые расположились рядом с кроватью. Это позволило нефелиму облегченно выдохнуть.

– Тебя долго ждать? – проворчал за спиной Рафаэль, и Алек резко развернулся, направляясь к выходу из комнаты. Подойдя к Рафаэлю, он раздраженно сказал.

– А ты куда-то торопишься? Или твоя вечность слишком быстро проходит?

– О, мы шутим, неожиданно,– иронично заметил Раф, а потом серьезно добавил, – Нам нужно поговорить о Клэри.

Алек опять замер и посмотрел на вампира, прищурив глаза.

Сантьяго сел в свое любимое кресло, а Лайтвуд сел на диван, на котором ранее сидела Клэри.

– Ну и, что случилось? – подчеркнуто непринужденно спросил Алек, хотя у самого на душе было неспокойно. Рафаэль же взял стакан с каким-то напитком и задумался о чем-то. Спустя какое-то время он стал говорить, смотря на жидкость в своем стакане.

– Она особенная, не такая как все. Она не похожа на обычного человека, в них нет такой храбрости, которая есть в её юном сердце. Но она не похожа и на охотников, потому что в ней нет той безжалостности и жестокости, присущей вам. Порой она напоминает мне самого прекрасного и чистого ангела, который хочет обнять и защитить весь мир, пусть даже ценой собственной жизни, – Рафаэль говорил довольно тихо, но Алек слышал каждое слово. И они ему не нравились. В парне стала пробуждаться еще большая ревность и желание вновь вцепиться в горло Рафу, но в этот раз довести дело до логичного конца. Он уже понимал, к чему клонит вампир, и от этого становилось тошно.

“ Если он скажет, что они влюблены, то я превращу его в пепел в ту же секунду. И пусть Клэри меня возненавидит еще больше, но я не позволю этому вампиру быть с ней!”

Мысли Алека вертелись примерно в таком русле, а Рафаэль продолжил свой рассказ, подтверждая часть догадок нефелима.

– Когда она впервые появилась в Отеле, здесь стало как-то теплее и светлее, как бы странно это не звучало из уст вампира. Рядом с ней мне хочется смеяться, хотя я думал, что забыл, как это делается. Мне становится так хорошо рядом с ней, я чувствую себя живым, хоть давно таким не являюсь. Вчера я ей об этом сказал, и она мне ответила, – произнес Раф, заставляя Алека скрипеть зубами и еще крепче сжимать кулаки. Алек вспомнил, как Клэри и Раф обнимались, и теперь он понял, почему это происходило.

“Она ответила ему взаимностью.” – пронеслась в голове нефелима страшная мысль.

Но Сантьяго ошарашил его следующими своими словами.

– Она ответила мне, что её сердце занято другим, – сказал он, поднимая взгляд на Алека, у которого глаза грозились выпасть из орбит. Он забыл, как нужно дышать.

– Я вижу, что она тебе нравится, Алек, – еще больше ошарашил вампир нефелима такой резкой сменой темы. – Клэри рассказала мне о сфере, которая сработала уже несколько раз. И я прекрасно знаю, что ты ей кое о чем не рассказал, а именно о том, что для сферы нужна любовь. Я могу понять, почему ты это скрыл. Но я не хочу этого понимать, Лайтвуд. Только слепой не поймет, как ты к ней относишься. И слепой является как раз Клэри, потому что она твердо убеждена в том, что ты её ненавидишь. И это причиняет ей боль, потому что она влюблена в тебя, Лайтвуд, – вот он, самый большой шок, который когда-либо испытывал Алек. Его глаза сейчас удивленно расширились, а челюсть неприлично и громко стукнула об пол.

– Что ты сказал? Ты с ума сошел или бредишь? – переспросил Алек, – Да она ненавидит меня, после нашей ссоры – еще больше. О какой влюбленности может идти речь?– Рафаэль раздраженно закатил глаза.

– Да что ж вы прицепились к этой ненависти? Одна все время о ней талдычит, ты мне тут заливаешь. Вам самим не надоело? Я могу только сказать, что вы отменные актеры, которые мастерски скрывают свои истинные чувства за маской ненависти. Но не пора ли сбрасывать маски, Алек? Ты не устал еще от этого? Неужели ты настолько труслив, что боишься признаться ей в своих чувствах? Ты отказываешься от счастья из-за страха получить отказ. Неужели все охотники так трусливы? – Рафаэль говорил спокойно, но с каждым словом голос звучал все более уверенно и настойчиво. Алек же слушал его молча, уставившись взглядом в пол. В словах Сантьяго было много правды: он действительно боится получить отказ. Он боится увидеть в глазах девушки насмешку и услышать её заливистый смех. Он боится быть отвергнутым.

– Какое тебе вообще до этого дело, Рафаэль? Что ты мне тут лекции читаешь? – недовольно спросил Алек.

– Да потому что я желаю ей счастья! – немного громче, чем нужно было, сказал Раф, а потом уже спокойнее добавил.

– Ты помнишь ту ночь, когда просил у меня кровь для Клэри?

Алек молча кивнул, не понимая, к чему клонит вампир.

– Ты мне тогда сказал, что теперь будешь у меня в долгу, так ведь?

– Да, а ты сказал, что придет день, и ты потребуешь вернуть долг, – ответил Лайтвуд, все еще не понимая, чего хочет Раф.

– Этот день пришел, Алек, пора возвращать долг.

– И что же ты хочешь? – спросил нефелим, заметно напрягаясь.

Рафаэль какое-то время молчал, а потом сказал.

– Я тебе уже говорил, что хочу, чтобы Клэри была счастливой, она этого заслужила. Я бы сделал её такой, со мной она никогда бы не страдала… но ей это не нужно. Ей нужен не я, – Раф на мгновение замолчал, а потом продолжил, поднимая взгляд на Алека.

– Ты должен ей во всем признаться, рассказать о своих чувствах. Без притворства, не утаивая ничего. Она должна знать, что её чувства взаимны, тогда она сможет быть счастливой. Я знаю, что ты любишь её, я чувствую это, вижу в твоих глазах. Так смотреть на девушку может только человек, глубоко влюбленный в неё. Ты должен сделать её счастливой и сделать так, чтобы она больше никогда не плакала. Я уверен, что ты и сам этого хочешь, но постоянно трусишь, идешь на попятную. Так пусть же слово, данное тобою мне, послужит тебе пинком под зад и придаст смелости. Таковы мои условия нашего уговора. Я дал тебе кровь для Клэри, а ты сделай её счастливой, – Раф замолчал, и в комнате повисла тишина. Алек смотрел на Рафаэля, и будто видел его впервые. Этот разговор стал для парня удивлением, и Сантьяго открылся ему с другой стороны. Нефелим не знал, что ответить, но в некой степени был благодарен Рафу за этот разговор и за это условие. И тут он решился на то, о чем даже подумать не мог.

– Я правда боюсь того, что она только посмеётся надо мной. Я никогда в жизни ничего не боялся, а тут… Не могу даже признаться в собственных чувствах. Я самому себе признаться не могу, а уж о Клэри я и вовсе молчу.. – Алек произнес это тихим голосом, но Рафаэль без труда его услышал, и был невероятно удивлен этим признанием охотника. Он не ожидал, что Лайтвуд откроется ему, рассказав о своих чувствах к Клэри.

– Я тебя прекрасно понимаю, Алек,– произнес после нескольки минут молчания Раф. – Я тоже боялся и долго не мог решиться. А потом я решился, и мне стало легче. Да, я получил, скажем так, отворот-поворот, но у тебя другая история. У тебя все взаимно, – Алек только собрался что-то возразить, но Раф не дал ему сказать, перебив его. – И даже не смей мне говорить, что она тебя ненавидит. Я несколькими часами ранее мозги промывал одной рыжеволосой занозе, теперь еще тебе промывать на ту же тему? Алек, просто вспомни то, как она себя вела, когда тебя ранили. Ты не помнишь всего, но, насколько я осведомлен об этой ситуации, вспомни её взгляд. Вспомни все то, что было в её взгляде, и ты все поймешь. Ты боишься в это поверить, чтобы не ошибиться. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского, – Рафаэль добродушно улыбнулся, и Алек тоже слабо улыбнулся. Он впервые почувствовал какое-то облегчение, рассказав о том, что у него на сердце. И впервые он почувствовал поддержку, причем от того, от кого совсем не ожидал её получить.

– Ответь мне только на один вопрос, нефелим, – произнес уже серьезно Рафаэль. –Ты сильно её любишь? Не пройдет ли эта любовь ровно в тот момент, когда вы переспите?

– Ты сейчас понимаешь, что говоришь? – Алек разозлился и обиделся одновременно.– Я люблю её, Рафаэль. При чем настолько сильно, что мне даже подумать об этом страшно. И я никогда не брошу её, что бы она мне не ответила. Я всегда буду рядом с ней, какую бы роль она мне не отвела, – Алек проговорил все на одном дыхании, а Рафаэль улыбнулся.

– Вот так ей и скажешь, только больше любви в голосе и меньше злости. Не так уж и сложно произносить эти слова, правда? – с ухмылкой сказал Рафаэль, а Лайтвуд действительно удивился тому, как легко и просто слетели с его губ эти слова. – Можешь не благодарить.

– Спасибо, – сказал Алек. – Действительно спасибо за все. И за Клэри, что не выгнал её, когда она пришла к тебе, и за то, что позвонил мне, и за этот разговор. Даже за условие договора спасибо. Я правда тебе очень благодарен. – Лайтвуд произнес все это искренне, от души, и Рафаэль это понял. Он усмехнулся и сказал.

– Мне нужно было записать твои слова на диктофон. Услышать столько спасибо от Алека Лайтвуда – это что-то нереальное.

– Я меняюсь, так что удивляться придется часто, – сказал Алек и посмотрел на дверь комнаты, в которой спала Клэри.

– Рафаэль, пусть Клэри побудет здесь до утра, до того, как проснется. Она сейчас обижена на меня, даже зла. Я не думаю, что она будет рада меня видеть. Пусть она сама вернется в Институт, только прошу тебя, проследи за тем, чтобы она дошла в целости и сохранности. Еще одного нападения на неё я не переживу, – искренне сказал Алек, и Рафаэль решил не спорить.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Доставим принцессу в лучшем виде.

– Спасибо.

Алек ушел из Отеля с облегчением на душе, спокойствием и твердой решимостью рассказать все Клэри. Добравшись домой, он успокоил Джейса, рассказав, что с Клэри все в порядке, а еще по дороге он набрал Магнуса, чтобы тот не волновался за девушку.

Следующие несколько часов ожидания возвращения девушки прошли намного спокойнее, нежели предыдущие шесть. Джейс уже спокойно заснул в своей комнате, а Алек на мгновение задремал в кресле в своей комнате. Проснулся он от ощущения того, что Клэри рядом. Он резко открыл глаза и прислушался к себе, понимая, что вновь чувствует эмоции Клэри, и они настолько ясно ощущаются, что не оставалось сомнений: она в Институте. Алек тут же глянул на часы и удивился, ведь оказалось, что он проспал в кресле почти час. Он тут же подорвался с кресла и буквально полетел в комнату нефелимки, он должен её увидеть, должен извиниться перед ней.

За считанные секунды он дошел до двери её комнаты и тихо открыл её, заглядывая во внутрь. Но то, что он там увидел, заставило его пораженно выдохнуть и застыть на месте, не в состоянии двигаться. А увидел он там Клэри и Джейса, которые стояли посреди комнаты и обнимались. А потом Джейс немного отстранился и поцеловал нефелимку. Алек не смог точно понять, поцеловал Джейс Клэри в щеку или губы, но это его не особо волновало. Парня накрыла волна злости и ревности, которую было очень сложно сдерживать. Именно поэтому Алек закрыл обратно дверь и быстрым шагом направился в тренировочный зал, чтобы согнать свою злость на грушах для битья.

А ведь он зря не разобрался в том, что увидел в комнате девушке, потому что все было совершенно иначе, чем он подумал.

Двумя часами ранее.

Клэри проснулась в комнате Рафаэля и сначала совершенно не поняла, где находится. Но потом в комнату зашел сам вампир и объяснил ей, что она заснула на диване, а он перенес её в свою комнату, чтобы она лучше выспалась. Об их маленьком разговоре насчет кровати Раф решил умолчать, дабы не смущать девушку, а о приходе Алека не рассказывал, потому что пообещал нефелиму этого не делать.

Клэри пробыла в Отеле еще около полу часа, а потом решила вернуться в Институт. Рафаэль, как и обещал Алеку, проводил девушку до самого Института, и только потом вернулся к себе. На улице было около шести часов утра, так что вампир успел вернуться в Отель еще до рассвета, поскольку осенью солнце восходит позже.

Подходя к дверям Институа, Клэри заметно нервничала и чувствовала вину перед Алеком и Джейсом. Теперь она знала, что парни очень волновались все это время, места себе не находили. Она не хотела причинять им боль, а действовала в каком-то порыве, не думая о последствиях. Сейчас же она думала о том, как будет извиняться перед ними.

Девушка быстро преодолела путь к своей комнате, на секунду замерев у двери, ведущей в комнату Алека. Все же она прошла дальше и зашла в свою собственную комнату. И тут же ей в глаза бросился тот факт, что её альбом аккуратно лежит на кровати, а рядом с ним – перевернутый, но идеально расправленный рисунок, который она вчера в порыве злости смяла и бросила на пол. Это значило, что кто-то видел её рисунки, и от этого девушку слегка бросило в жар.

Но долго об этом думать она не смогла, потому что в дверь постучали, и в комнату зашел Джейс. Он был заметно побледневший, волосы взлохмачены, а в глазах читалась усталость. Клэри виновато опустила глаза, не в силах смотреть на парня из-за выедающего её изнутри чувства вины и стыда.

– Привет, – немного неловко сказал Джейс. – Слава Ангелу, ты вернулась. Клэри, ты даже представить себе не можешь, как мы за тебя волновались. Алек всю ночь не спал, просидел с телефоном в руках, обзвонил всех, кого только можно. Даже Магнуса переполошил. Мы чуть с ума не сошли, – выдохнул Джейс, а Клэри еще больше пригнула голову.

– Прости меня, – тихо и виновато произнесла девушка, – Я не подумала об этом, просто поддалась эмоциям, а умом не подумала. Прости, Джейс, больше я точно так не поступлю.

– А еще одного раза мы и не переживем. Мы либо умрем от нервов и сердечного приступа, либо от недосыпа, – сказал нефелим, а потом подошел ближе к девушке, – Клэри, посмотри на меня.

Фрэй подняла на него свой взгляд, а он продолжил.

– Я никогда не думал, что скажу тебе подобное, но не злись на Алека. Он правда хотел как лучше, когда не рассказал тебе об этой сфере. Я тогда тоже накинулся на него с обвинениями, а сейчас понимаю, что он поступил правильно. Он действительно беспокоится о тебе, хоть и мастерски это скрывает, в этом ему помогает природный потенциал быть упрямым ослом, – немного хохотнул Джейс, а Клэри слабо улыбнулась. – Сегодня ночью я окончательно понял, что ему далеко не все равно, что с тобой будет, все ли с тобой в порядке. Просто у него такой характер, что он сам не признается в этом. Даже самому себе, – сказал Джейс и вздохнул.

– Зачем ты мне это сейчас говоришь? – спросила Клэри, поражаясь тому, как ровно звучит её голос, не смотря на то, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

– Я лишь прошу тебя не обижаться на него и не отталкивать. Он не хотел причинить тебе боль, поэтому не заслуживает обиды с твоей стороны или злости.

– Я уже не злюсь на него,– ответила Клэри. – Я даже хотела извиниться перед ним за то, что наговорила ему всяких гадостей вчера. Я правда вспылила, и теперь это понимаю.

Нефелима этот ответ немного удивил, но все же порадовал. Он улыбнулся и сказал.

– Ну вот и отлично. Теперь отдохни немного, а я пойду.

Но Клэри остановила его вопросом.

– Джейс, а почему об этом мне говоришь именно ты? Ну то есть, я поняла бы, если бы это мне сказала Иззи, но ты всегда… как бы это сказать.. иначе реагировал на любое, даже минутное проявление нормального общения между мной и Алеком. Хоть такие проявления и были довольно редкими, – спросила Клэри и, затаив дыхание, стала ждать ответа друга. А Джейс вздохнул и ответил искренне.

– Ты мне нравишься, Клэри. И я всегда боялся, что кто-то отнимет у меня даже призрачный шанс на взаимность с твоей стороны. Потом появилась эта сфера, и в твоих глазах я стал замечать то, что шансов не может быть ни у кого – твои чувства принадлежат другому. Поэтому я стал злиться еще больше, и каждый раз, когда Алек нормально себя вел с тобой, я бесился и ревновал. А за последние сутки я много чего понял. Именно поэтому я хочу, чтобы ты не отталкивала Алека, потому что он сам не решится все тебе рассказать, – на одном дыхании проговорил Джейс, удивляя своими словами Клэри.

– Но что он не решится мне сказать?

– А вот этого я не скажу. Всему свое время, Клэри. И ты должна об этом услышать не от меня, а от него, так что придется потерпеть, – сказал он с улыбкой, а потом добавил, смотря на то, как обижено Клэри надула губки.

– Не обижайся, Клэри. Дай я лучше тебя обниму, чтобы ты больше не дулась. Друзья? – спросил он поднимая мизинец вверх?

Клэри улыбнулась.

– Друзья, – сказала нефелимка, зацепляясь своим мизинцем за его. – Ну а теперь обнимашки!

Джейс засмеялся и обнял девушку, наконец облегченно и спокойно выдыхая. На душе стало легко и хорошо после того, как он смог отпустить свои чувства к Фрэй.

– А с тобой хорошо дружить, Фрэй. Ты мягкая, – засмеялся Джейс и поцеловал Клэри в щеку, на что та тоже широко улыбнулась.

Но уже в следующую секунду нефелимы отпрыгнули друг от друга, ведь дверь в комнату закрылась с громким стуком. Они пораженно уставились на неё, и оба почувствовали огромное чувство злости и обиды, которое им не принадлежало.

Это были чувства Алека, которые Джейс уловил через связь парабатаев, а Клэри – через связь сферы. Джейс нахмурился, а Клэри немного растерялась.

– Я еще не особо сильна в нюансах этой сферы, но мне кажется, что.. – начала было Клэри, но Джейс закончил предложение за неё.

– Да, это был Алек. И ведь сейчас придумает себе то, чего не было на самом деле, – проскрипел зубами нефелим, а потом добавил, – Ладно, ты будь здесь, отдыхай. А я пойду найду этого шпиона и поговорю с ним.

– Хорошо, – кивнула Клэри. – Спасибо.

– Не за что, – ответил Джейс и вышел из комнаты. Он знал, куда всегда шел Алек, чтобы успокоить свою злость. Именно поэтому сейчас Вейланд шел прямиком в зал и не прогадал – Лайтвуд действительно был там. Он избивал ни в чем не повинные груши, а лицо его было икривлено злостью.

Увидев Джейса, Алек остановился и выпрямился.

– Что случилось? – холодно спросил он.

– Ничего особенного. Тебя зовет Клэри, вернее всех нас. Она хочет рассказать что-то важное, поэтому сказала позвать Иззи и тебя.

– Что она хочет рассказать? – спросил Алек, а мысленно добавил.

“ Хочет объявить о ваших отношениях?”

– Не знаю, она сказала, что расскажет только, когда мы все соберемся. Так что поднимайся к ней, а я пойду найду Иззи, если она уже вернулась, – абсолютно спокойно сказал Джейс, а Лайтвуд вновь проскрипел зубами.

– Хорошо, – сказал он, – Сейчас приду.

Джейс кивнул и вышел из зала, направляясь на кухню. Конечно же он все это придумал и не собирался искать Изабель. Он понимал, что Алеку и Клэри нужно поговорить, а его Лайтвуд не стал бы слушать, если бы он стал объяснять, что тот все не так понял. Джейс все просчитал, и теперь пришел на кухню ждать результата разговора этих двух влюбленных.

На кухне он встретил Иззи, которая собиралась пойти к Клэри, чтобы отчитать её за ночную выходку. Но Джейс остановил нефелимку.

– Подожди, там сейчас Алек.

– Что? В смысле? Что он там делает? – не понимала ничего Иззи.

– Я его туда отправил, сказал, что Клэри позвала нас всех, чтобы рассказать что-то важно, – пояснил Джейс.

– Но зачем?

– Да чтобы они наконец поговорили нормально, – раздраженно ответил Вейланд. – Алек сегодня увидел, как я обнимаю Клэри в её комнате, и естественно напридумывал себе того, чего не было на самом деле. Ну я и отправил его к ней в комнату, чтобы они нормально поговорили. Может, хоть перестанут вести себя, как дети малые и признаются друг другу во всем, – ответил парень и улыбнулся, увидев озадаченное выражение лица Изабель.

– У меня два вопроса, – после минутной заминки сказала девушка. – Первый: какого чуда ты обнимал Клэри в её комнате? А второй: когда это ты успел в Купидоны заделаться?

Джейс усмехнулся.

– Так и думал, что ты об этом спросишь. Во-первых, я обнял Клэри в знак дружбы после того, как полчаса распылялся на тему того, какой хороший Алек, и как он за неё беспокоится. Во – вторых, в Купидоны я заделался после того, как понял, как много значит для Алека Клэри, и как сильно она его любит. Я – третий лишний, так что я решил, что лучше буду просто другом, нежели врагом. Вот и решил немного им помочь. Посмотрим, что с этого получится, – серьезно, но с улыбкой сказал Джейс, а Изабель испытала чувство гордости за него.

– Джейс, это самый прекрасный поступок, который ты когда-либо совершал! – абсолютно серьезно произнесла девушка.

Вейланд улыбнулся и сказал.

– Да ладно тебе, захвалила прям. Чай будешь? А то, чувствую, новостей нам долго придется ждать. Только если они не поубивают друг друга раньше, чем признаются в своих чувствах, – хохотнул парень, и вместе с Иззи сел за стол, наливая в кружки заваренный чай.

А Лайтвуд тем временем уже дошел до комнаты Клэри и, вздохнув, чтобы собраться с мыслями, зашел в комнату. Клэри была одна и стояла спиной к дверям, обняв себя руками и устремив свой взгляд в окно. От звука открывающейся двери она вздрогнула и повернулась. Когда их взгляды встретились, на какое-то мгновение замерли оба. Первым взял себя в руки Алек и сказал.

–Рад, что с тобой все в порядке, не делай так больше. Джейс тут чуть с ума не сошел, – про себя он решил промолчать.

– Прости, – сказала она и отвела взгляд. Она не могла смотреть на Алека, потому что сейчас чувство вины съедало её еще больше, чем раньше. Если Джейс выглядел просто уставшим, то у Алека был такой вид, будто он не спал несколько дней. Обычно загорелое лицо сейчас было бледным, как мел, под глазами были мешки и темные круги, которые каким-то неимоверным образом подчеркивали цвет его глаз и делали взгляд парня еще более глубоким. Руки Алека еле заметно тряслись, рубашка помята, а волосы были в полнейшем беспорядке. Клэри мучила совесть, и она уже открыла рот, чтобы извиниться, но парень перебил её.

– О чем ты хотела сообщить нам?

Клэри удивленно посмотрела на него.

– Ты о чем?

– Джейс мне сказал, что ты позвала Иззи и меня, потому что хочешь сообщить что-то важное. Вот я и пришел.