Текст книги "Я ревную не тебя! (СИ)"

Автор книги: Anna Tsezar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 49 страниц)

– Нет, нет…нет. Ты не можешь умереть, не сейчас, не так. Нет, Алек, прошу тебя… Я не смогу… я не выдержу… Пожалуйста…– шептала Клэри, смотря на нефелима сквозь пелену слез, которые затянули её глаза. Никто не должен был слышать этих слов, потому что она ни к кому не обращалась, она даже не знала, что говорит это в слух.

Рядом с ними Джейс удерживал бьющуюся в истерике Изабель. Девушка не хотела верить в смерть брата, но крик Джейса не оставил сомнений: Алек мертв, связь разорвана. Со смертью одного из парабатаев второй чувствует дичайшую боль, будто его разрывают на части, а внутри каждая частичка тела горит адским огнем. Вместе с парабатаем умирала часть второго друга, второго брата, второго парабатая. Именно эту боль почувствовал Джейс… А это означало одно – Алек действительно мертв.

Вэйланд не упал от этой боли лишь из-за того, что Изабель нуждалась в поддержке. У девушки началась самая настоящая истерика, и Джейс должен был ей помочь, успокоить её. Он прижал её к себе, сначала не давая вырваться, спокойно пережидая и не реагируя на удары, которые в отчаянии наносила девушка. А потом она просто ослабла. Её руки безвольно опустились, а из горла стали вырывать уже не крики, а рыдания и всхлыпывания, которые рвали душу каждого. Сам же Джейс крепче обнял девушку и полным боли и отчаяния взглядом смотрел на своего друга, своего брата… В этот момент Джейс понял, что отдал бы все что угодно, только бы отмотать время назад. И умереть на одну минуту раньше, чтобы не испытывать этой боли. Только бы не чувствовать всего этого, не смотреть на мертвое тело своего парабатая…

Клэри же продолжала шептать какие-то слова, совершенно не связаные друг с другом. Две слезы скатились по её щекам, падая на лицо Алека и растворяясь на его коже. Голова парня лежала на коленях Клэри, а она сама немного раскачивалась, обнимая тело Алека, будто убаюкивая его. Со стороны могло показаться, что она просто сошла с ума… Может, так оно и было…

Но внезапно девушка вспомнила одну вещь. В её наполненной лишь болью голове всплыло то самое видение, которая она видела в самом начале боя. Сейчас все было именно так, как в видении. Алек мертв, его голова лежит на коленях Клэри, а это значит, что его можно спасти. Нужно лишь сделать так, как она делала в том видении.

Неожиданная надежда появилась в сердце девушки и она выпрямилась. Она шмыгнула носом и быстро вытерла слезы с глаз и щек.

– Ты будешь жить, Алек. Ты не умрешь, не оставишь нас. Ты будешь меня все так же ненавидеть, но ты будешь жить. Ты не умрешь, Лайтвуд. Точно не сейчас, – голос её звучал уверенно, хоть и были в нем нотки боли и отчаяния.

Клэри вспомнила каждую деталь своего видения и сделала все точно так же. Она положила свою правую руку на его рану, немного вздогнув от ощущения крови на коже. А левой рукой она сжала руку парня, прижимая её к собственной груди. Фрэй закрыла глаза и полностью отдалась своим мыслям. Они были наполнены болью, горем и отчаянием. Это была самая настоящая мольба о чуде, о спасении, о волшебстве. Это был крик души, любящей души, которая не хочет терять свое счастье, свой смысл жизни. Клэри молила всех известных ей богов о том, чтобы они спасли Алека, чтобы не отнимали его у его родных, у семьи, у самой Клэри. Она так отчаяно желала вновь увидеть его открытые и наполенные жизнью глаза, услышать его голос, увидеть его улыбку, что просто забыла обо всем другом. Лишь это сейчас было важно, и ради этого девушка готова была отдать собственную жизнь, поменяться с ним местами.

“ Забери мою жизнь, она не важна, не стоит ничего. Никому не будет от этого больно, а его оставь в живых. Он слишком дорог своей семье, он слишком дорог мне. Прошу тебя, забери мою жизнь, а его верни ему. Только позволь мне перед смертью еще раз увидеть его карие глаза и услышать его голос. А потом я смогу умереть, потом заберешь меня. Клянусь тебя, я готова на это. Только верни ему жизнь, молю тебя..”

Клэри не знала, к кому именно она обращалась, но говорила искренне, от всей души. И сфера это почувствовала. Она откликнулась на отчаянный зов о помощи.

Руки Клэри засветились оранжевым пламенем, согревая кожу и даруя силу. Но на этот раз все было совершенно иначе – голубого пламени не было. Энергия Алека не светилась, только оранжевый свет, только энергия Клэри. И она стала проникать в тело нефелима в тех местех, где кожа Клэри касалась тела охотника. Оранжевый свет лился с рук охотницы и впитывался в тело охотника, начиная течь по его венам вместо крови; заполняя легкие вместо воздуха; пробегая по мышцам, заставляя их сокращаться. Энергия полностью заполнила тело Алека, исцеляя его изнутри и медленно пробираясь к ране на спине. И внезапно вокруг той самой раны образовалась маленькая сфера оранжевого цвета, в которой, словно вспышки света, мелькали ярко красные пятна, которые компенсировали энергию Алека. Это любовь Клэри заменила его энергию, чтобы спасти парня. Но голубой свет так и не появлялся, и это значило, что он все еще мертв…

Но внезапно в районе сердца Алека появился маленький комочек света, маленькое пятнышко красного цвета, которое стало медленно перемещаться от его груди по руке к груди Клэри. Это было завораживающее зрелище, совершенно ничем не объяснимое. Будто Алек говорил ей о своей любви вот таким вот образом, лежа на земле без дыхания и жизни. И в тот момент, когда красное пятнышко коснулось сердца девушки, она вздрогнула, а оранжевое свечение загорелось еще ярче. И в тот же самый момент в маленькой оранжевой сфере, которая образовалась вокруг раны нефелима, появился маленький лучик…голубого цвета. Энергия Алека вновь пробудилась и теперь стала увеличиваться. Голубой цвет постепенно стал увеличиваться, и уже через секунду сфера вокруг раны окрасилась в холодный голубой цвет с теплой оранжевой серединой. Рука парня, которая была прижата к груди девушки, тоже засветилась его энергией, переплетаясь с энергией Клэри. Это невероятно, но создавалось впечатление, будто энергии обнимаются, как влюбленные после долгой разлуки.

Оба свечения стали намного ярче после того, как коснулись друг друга, и уже через мгновение они ярко вспыхнули красным цветом, от которого в разные стороны отходили маленькие двухцветные лучики. И все потухло, оставляя улицу на попечение луны, которая, будто от страха, спряталась за тучей, лишь сейчас показываясь нефелимам и одаривая их своим светом. И в свете луны и полной тишине раздался громкий вдох нефелима, который только что вернулся к жизни…

Иззи и Джейс наблюдали за всем этим, широко открыв глаза. Первым эту сферу заметил Джейс, который не отводил взгляда от своего брата. Он видел, как изменилось поведение Клэри, и как уверенно она стала действовать.

В душе парня родился крохотный лучик надежды, и когда он увидел оранжевый свет, лучик стал еще больше. Этот непонятный свет заставил посмотреть в эту сторону и Изабель, чьи глаза были опухшими и красными от слез. Она резко выдохнула, но не произнесла ни слова, боясь нарушить момент.

Все это время они молча наблюдали за этой игрой энергий и не в силах были сдвинуться с места или произнести хоть слово. В образовавшейся тишине было слышно лишь то, как громко бьются их собственные сердца. Напряжение было настолько велико, что его можно было потрогать, если бы просто протянуть руку вперед. Но это чувство тут же сменилось облегчением, неверием и безграничным счастьем в тот момент, когда нефелимы увидели, как выгнулось дугой тело Алека, а потом услышали глубокий и громкий вдох парня, после которого он вновь ослаб. Но грудь продолжала вздыматься, подтверждая то, что Алек жив, он жив!

Клэри почувствовала движения Алека и тут же открыла глаза, уставившись на парня. Она увидела, что глаза его теперь закрыты, ресницы немного подрагивают, а грудь мерно вздымается от ровного и спокойного дыхания нефелима. Девушка тут же облегченно выдохнула и широко улыбнулась самой счастливой улыбкой. Она наклонилась к парню, прижимаясь лбом к его груди, и тихо произнесла, все еще сжимая в руке его руку.

– Ты вернулся… Теперь все будет хорошо…

Она на секунду прикрыла глаза, благодаря всех богов за то, что услышали её. А потом она открыла глаза, выпрямилась и посмотрела на Изабель и Джейса, которые все еще не верили в реальность всего происходящего. Она быстро и четко сказала.

– Джейс, зови Магнуса. Демоны исчезли, теперь никто не блокирует наши способности. Только быстрее!

От этих слов нефелимы будто очнулись. Джейс принялся выполнять сказанное, а Иззи бросилась к брату, падая возле него на колени. Она все еще плакала, только теперь от счастья. Клэри перевела взгляд со спокойного лица Алека на Иззи и сказала.

– Теперь все будет хорошо…

Дальше все происходило словно в тумане. Пришедший на вызов Магнус ужаснулся, увидев Алека в таком виде, и сказал, что конкретно эта четверка бисквитиков и дня не может прожить без приключений на свои мягкие места. После этого они доставили Алека в лофт мага, где последний осмотрел нефелима и подвел итог.

– С ним все в порядке, относительно. Яда демона в организме нету, кровь абсолютно чиста. Но вот с раной дела обстоят иначе. Она не зажила полностью, поэтому придется лечить её естественным способом, а это значит, что придется малышу походить немного с бинтами. Ну ничего, шрамы украшают мужчину, хотя конкретно этот мужчина и так прекрасен и в украшениях не нуждается, – с ухмылкой сказал Магнус, задумчиво посмотрев на Алека, а потом перевел взгляд на Клэри и еще больше ухмыльнулся, – Так ведь, морковка?

Но Клэри юмор не оценила. Она сейчас была слишком напряжена, поэтому лишь нервно спросила.

– С ним точно все в порядке? Только рана? Заражения не будет?

Магнус усмехнулся, но абсолютно серьезно ответил.

– Не волнуйся, морковка, все с ним будет в порядке. Я наложу сейчас на рану мазь, которую нужно будет накладывать при каждой перевязке. Вот и все. Рана абсолютно чиста, заражения не будет – это точно. Тем более, что она уже стала затягиваться, просто зажила не полностью. Так что повязку ему придется терпеть три-четыре дня, ведь мазь я приправил магией. Все для нашего малыша, – улыбнулся Магнус, упрямо продолжая называть Алека малышом.

Клэри немного выдохнула. У неё было много вопросов, но она сейчас была слишком обессилена и морально истощена, чтобы задавать все эти вопросы. Она стояла напротив дивана, прислонившись спиной к стенке точно так же, как и Алек в ту ночь, когда на этом же диване очнулась сама Клэри. Еще и недели не прошло, а такое чувство, будто прошла целая вечность.

Иззи сейчас стояла у изголовья дивана, сдерживая себя, чтобы не взять за руку своего брата – Магнус запретил пока что к нему прикасаться, ведь действует какая-то там его магия.

Джейс стоял возле Иззи, немного приобняв её, чтобы та не упала, ведь девушку немного пошатывало. Они смотрели на Алека и не верили своему счастью.

В какой – то момент Джейс перевел взгляд на Клэри, и дыхание у него перехватило. Она сейчас была такая ранимая, такая беззащитная, испуганная, такая разбитая морально… Она стояла, обхватив себя руками, то ли чтобы согреться, то ли чтобы не дать себе упасть. Её взгляд был пустой и направлен на лежащего на диване Алека. В её глазах на первый взгляд была только пустота, но если какое-то время смотреть в них, то можно увидеть, что там, в глубине, таиться такая отчаянная боль, которая способна переломать все ребра и разорвать сердце на мелкие кусочки, не оставив и шанса на спасение. В её глазах читалась её сломленность, её отчаяние, её невыплаканные слезы.

Джейс не выдержал и отвел взгляд, посмотрев на своего парабатая. Он вспомнил ту ужасную ночь, когда они вот так же были в этом лофте, только тогда на диване лежала мертвая Клэри, а сам Алек стоял точно так же, с таким же пустым и блуждающим взглядом. Они стали спасением друг друга, в прямом смысле вытянув друг друга из того света. Они послали к чертям саму смерть, даровав друг другу вторую жизнь. Они одинаково скрывают свои чувства, демонстрируя ненависть друг к другу. Но они одинаково теряли контроль над собой, смотря на бездыханные тела друг друга. Они одинаково любят, но одинаково боятся это признать, боятся любить, боятся показаться слабыми… Они одинаковые глупцы, которые сами делают невозможным свое счастье.

Джейс глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза, а открыв, перевел взгляд вновь на Клэри.

“ Неужели ты действительно любишь его? Да еще и так сильно? Как можно любить человека, который все время тебя оскорбляет и демонстрирует свою ненависть? Почему?”

Эти невысказанные вопросы очень волновали Джейса, но он не собирался их никому озвучивать. Он просто молча стоял и благодарил Ангела за то, что его брат жив.

А Магнус тем временем уже приготовил ту самую мазь и, поколдовав над ней, подошел обратно к дивану.

– Такс, бисквитики, мне будет нужна ваша помощь. Мне нужно, чтобы вы привели его в сидячее положение, чтобы я мог нормально наложить мазь и повязку. Нус, кто мне поможет?

Иззи и Джейс тут же бросились к парню, исполняя то, что просил Магнус. Джейс аккуратно приподнял Алека так, чтобы он сидел. Он присел на диван, чтобы держать парня в таком положении и при этом не мешать Магнусу делать свое дело. Иззи стала снимать с брата рубашку, ведь куртка уже была снята. Магнус наблюдал за всем этим, держа баночку с мазью в руках, а Клэри решила воспользоваться ситуацией. Ей стало как – то слишком душно в этой комнате, горло сдавило и стало как – то дурно, будто она сейчас грохнется в обморок. Именно поэтому она решила выйти на улицу и подышать свежим воздухом.

Клэри с самого детства знает Магнуса и не мерянное количество раз была в этом лофте. Она знает каждый уголок этого дома, в котором у неё даже есть своя собственная комната. Было одно время, когда она часто оставалась ночевать у Магнуса: то с мамой поссорилась, то с Саймоном, то просто плохой день, а с Бейном настроение у неё всегда поднималось. Вот и выделил ей маг отдельную комнату, обустроив её так, как она захотела, и никого, кроме неё самой, туда не пускает.

Именно поэтому Клэри знала, что из лофта Магнуса есть выход на крышу дома, в котором он живет. Это прекрасное место, с которого виден почти весь город, и вид этот всегда завораживал девушку. Еще маленькой она как-то сказала:

– Магнус, тут просто волшебный вид!

– Ну да, я же волшебник, – усмехнувшись, ответил тогда Бейн, за что заработал хитрый и подозрительный взгляд маленькой Клэри.

– Не верю, все равно не верю. И поверю в это только в том случае, если в моей комнате появиться морожено!

Магнус тогда звонко засмеялся и сказал.

– Какая же ты хитрая. Но боюсь, что моих способностей не хватит на такую сильную магию, – притворно ответил Бейн и обнял маленькую девочку.

– Говорила же я, что ты притворяешься, – сказала Клэри голосом человека, который открыл планету или разгадал логику женщин, не меньше. К слову сказать, в её комнате было несколько видов мороженого, и после этого девочка уже не сомневалась в способностях своего большого друга.

И вот сейчас уже взрослая девушка тихо поднималась на ту же самую крышу, чтобы побыть одной и немного успокоить быстро бьющееся сердце. Она стала у самого парапета, на котором часто любила сидеть, свесив ноги, или даже лежать, ведь он был настолько широким, что они с Магнусом или Саем часто здесь просто лежали и смотрели в небо. Но сейчас ей не хотелось ни сидеть, ни лежать. Она просто стояла, все так же обхватив себя руками, и смотрела вдаль, туда, где уже стал заниматься рассвет. Небо стало окрашиваться в нежный розовый цвет, перенимая пост у луны, которая уже почти исчезла. Начинался новый день, но девушка не чувствала той легкости, которая должна быть на душе каждое утро. Её душа все еще была разбита на части. В тот самый момент, когда Алек перестал дышать, её сердце распалось на мелкие кусочки. Она потеряла не друга, даже не любимого, она потеряла смысл собственной жизни.

Прошло мало времени с тех пор, как они познакомились, и сама Клэри высмеяла бы любого, кто сказал бы, что за такое короткое время можно так отчаяно и безповоротно влюбиться.. да еще и в человека, который при каждой встречи демонстрирует свою ненависть к тебе. Но судьба-злодейка имеет плохое чувство юмора, ведь довольно плохо пошутила с юной Фрэй, позволив ей влюбится в Лайтвуда. Девушка и сама не заметила, как отдала ему свое сердце, навсегда став зависимой от его прекрасных глаз. Каждое язвительное слово врезалось в её сердце острым осколком стекла или раскаленным кинжалом, но она с маниакальным упорством, словно мазохист, снова и снова искала повод, чтобы столкнуться с ним где-то, просто увидеть и вновь услышать порцию гадостей, но влюбляясь в него все больше и больше. Она с завидным успехом продолжала скрывать свои чувства, маскируя их за колкостями, гадостями, ненавистью, которая была сыграна настолько правдоподобно, что и сама Клэри порой начинала в неё верить. Ровно до того момента, как вновь увидит глаза Алека.

Можно влюбится в глаза, голос и руки? Этим вопросом девушка задавалась очень часто, но именно голос, глаза и руки Алека заставляли забыть, как нужно дышать. Стоило ей представить, как Алек нежно шепчет её имя, как с любовью смотрит на неё, а его руки прижимают её к сильному телу парня, и её сердце грозилось выпрыгнуть из груди от переизбытка эмоций и чувств. Но только ночью она могла позволить себе подобные мысли, ведь днем она все время должна была контролировать себя, чтобы ни одним своим поступком или движением не выдать себя. Сегодня контроль рухнул.

Она еще держалась, когда Алек взял её за руки, подойдя так близко к ней, и устремил свой взгляд на неё. Она правда сдерживала свои чувства и желание сделать тот самый один-единственный шаг, сокращая расстояние между их телами, и прильнуть к нему, прижавшись к такому сильному и любимому телу, вдохнуть его аромат и навсегда забыться. Она напоминала себе, в какой они ситуации, и концентрировалась на нужных мыслях.

А потом все пошло не так. Его ранили… она почувствовала его боль, ту дикую боль, которую испытывал сам Алек. Она смотрела в его глаза, наполненные болью, и ей хотелось броситься к нему и помочь, спасти… но она продолжала стоять на месте и только чувствовала, как медленно обливается кровью её сердце от каждого тяжелого вздоха парня и от наполненного болью взгляда. Она все еще держалась, контролировала себя.

А потом она сломалась, распалась на части в тот самый момент, когда Алек упал на землю, а его глаза, все еще устремленные на неё, помутнели. Что-то в ней щелкнуло и будто выключило значимость остального мира. Она дважды видела в своих видениях смерть Алека, дважды её сердце разрывалось от этой боли, но теперь, когда все это происходит наяву, боль в тысячу раз сильнее. Эту боль невозможно ни с чем сравнить. Она настолько ужасна и всепоглощающа, что даже сама смерть кажется спасением. И Клэри хотела умереть, только бы не смотреть на бездыханное тело своего любимого, которому она так и не призналась в своих чувствах. Которому она так и не сказала, как много он для неё значит.

Тогда, держа его за руку и молясь о его спасении, Клэри поняла, что если ей не удастся его спасти, то ей больше нет смысла жить. Как бы пафосно и высокопарно это не звучало, но он стал смыслом её жизни, её воздухом, её жизнью, её всем. И сейчас, потеряв его, она окончательно осознала, КАК много он для неё значил. От этого осознания становилось страшно.

А потом Клэри почувствовала огромную и всепоглощающую любовь. Это было прекрасное и чистое, нежное и такое теплое чувство, что ей захотелось заплакать от его переизбытка. Но это было не её чувство. Нефелимка тогда ясно понимала, что это чувство кто-то испытывает по отношению к ней. Кто-то так сильно любит её, и это его любовь она сейчас чувствует. Но Клэри не могла понять, чья это любовь, и почему она её сейчас чувствует. А ведь это была любовь Алека, его немое признание, тот самый красный комочек, который перешел из груди Алека к Клэри. Но нефелимка не понимала этого. Она лишь знала, что жить без него она не сможет.

И даже сейчас, когда она знает, что с Алеком все будет хорошо, что он сейчас здоров, и его жизни ничто не угрожает, она не может собрать воедино свое сердце, которое разбито на мелкие осколки. Та боль слишком сильна и слишком свежа, чтобы так быстро утихнуть.

Клэри поежилась от порыва холодного ветра и крепче обхватила себя руками, потерев ладонями плечи, пытаясь немного согреться. Она не снимала куртку, но утро осенью очень холодное, а сейчас было около 5 часов утра. Слишком насыщенной была эта ночь, слишком много всего произошло…слишком много этих “слишком”.

– Если ты решила спрыгнуть с крыши и покончить с собой, то это не лучший вариант, морковка, – голос мага, неожиданно прозвучавший за спиной девушки, заставил её вздрогнуть. Но она не обернулась, а сказала каким-то безжизненным голосом.

– Знаешь, эта идея не кажется мне такой уж плохой. Но нет, я просто пришла подышать свежим воздухом. Мне стало как-то душно, потому я вышла немного освежиться.

– И поэтому ты торчишь здесь почти час, да? – спросил Магнус, подходя к Клэри. Он щелкнул пальцами, и на плечах девушки появился теплый плед, в который она тут же укуталась, сказав.

– Спасибо. Но подожди, почти час? Я пробыла здесь так долго? А казалось, будто всего лишь несколько минут.

– Да, тебя не было минут сорок. Сначала все переполошились, когда не увидели тебя в комнате. У блондинчика вообще чуть сердечный приступ не случился. Они уже хотели бросаться на твои поиски, но потом я вспомнил об этом месте. И сказал, что знаю, где ты. И что тебе сейчас нужно побыть одной, раз ты ушла, – Магнус говорил спокойно и серьезно, без обычного притворства или напускного пафоса и веселья. Он стоял на пол шага сзади, так что Клэри не видела мага и его задумчивого взгляда, устремленного вдаль.

– Спасибо, – тихо сказала Клэри, все еще не двигаясь.

Магнус кивнул, и какое-то время они просто стояли молча. Каждый думал о чем-то своем и не хотел нарушать эту тишину утреннего города, который стал просыпаться и понемногу оживать.

– С ним все будет в порядке, – внезапно произнес Бейн, все еще смотря вдаль.

–Что? – переспросила Клэри, повернувшись к нему лицом.

– Алек. С ним все будет в порядке, поверь мне. Не волнуйся так, – повторил Магнус, переведя взгляд уже на девушку.

– А я и не волнуюсь, – ответила она, еще плотнее укутавшись в плед, будто закрываясь им от всего мир, и опустила взгляд, не в силах смотреть магу в глаза. А тот в свою очередь слабо улыбнулся.

– Я же не слепой. Я живу уже не первую сотню лет и могу отличить, когда человек переживает, а когда нет. И я вижу боль в твоих глазах, которую ты очень искусно прячешь. И я знаю, как он для тебя дорог, я вижу это, Клэри.

Маг говорил все это с какой-то отеческой любовью и теплом, смотря на девушку, которая давно стала ему как дочь. А сама Клэри вздохнула и вновь отвернулась, оказавшись спиной к нему.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Магнус, – холодно ответила она, наблюдая за машинами, которые уже ездили по дорогам города.

– Клэри, – спокойно и тепло сказал Магнус, не двигаясь с места, – ты всегда была для меня как дочь. Я помню, как ты стойко терпела, когда я залечивал твои ссадины. Помню, как ты злилась на свою маму и сбегала из дома. Помню, как прикрывал вас с Саймоном, когда вы разбили любимую вазу Джослин, а потом пришли ко мне и просили прикрыть вас. Я даже помню, как мы вместе готовили кексы, чтобы порадовать твою маму на её День рождения. Я знаю, что каждый свой День рождения ты загадываешь одно и то же желание: ” Быть счастливой”. Так коротко, но так много значит. Я знаю тебя с самого твоего рождения, но ты все еще не доверяешь мне. И сомневаешься во мне. Это по крайней мере обидно, ты не находишь? – голос мага было не узнать. Он был такой теплый и нежный, что в сердце невольно появлялась теплота. Он говорил все это, вспоминая каждый момент предыдущих лет, и нотку грусти ему не удалось скрыть от Клэри. Да он и не пытался сделать это.

А вот сама девушка почувствовала укол вины, ведь Магнус действительно был для неё самым близким после мамы человеком. Если с Саймоном она делилась всем, как с братом, то с Бейном – как с отцом. Какое-то время она даже мечтала, чтобы он действительно оказался её отцом. А вот в последнее время они отдалились друг от друга, хотя исчезновение Джослин должно было только сблизить их. Клэри глубоко вздохнула и стала говорить.

– Знаешь, Магнус, сегодня я поняла, что значить терять смысл жизни и желание жить. Я никогда не верила во всепоглощающую и безумную любовь, из-за которой прыгают с крыш и режут вены. Никогда, пока не встретила Алека. Он заставил меня изменить все свои мнения, посмотреть на этот мир совершенно иначе. Я влюбилась, отчаянно и бесповоротно. Каждая частичка его стала для меня самым прекрасным творением искусства и самым дорогим и важным в жизни, – она перевела дыхание и продолжила, – Но я не глупая, я прекрасно понимала, что ему моя любовь совершенно не нужна. Он бы просто высмеял меня и назвал бы идиоткой. Может, я и есть идиотка, раз уж влюбилась именно в него, – грустно усмехнулась Клэри, смотря вдаль. Магнус же слушал, затаив дыхание и боясь нарушить эту своеобразную исповедь.

– Я прекрасно понимала, что он испытывает ко мне только ненависть и отвращение, он не пытался скрыть это. В некой степени я даже благодарна ему за это, ведь так я хоть не строю иллюзий и не мечтаю о том, чего точно не может быть. Но с каждым днем я влюблялась в него все больше и больше, при каждой встрече мое сердце билось, словно бешенное, а потом падало со скалы каждый раз, когда он начинал говорить очередную колкость и гадость. Я наверное мазохист, но я готова была терпеть даже все эти гадости, только бы слышать его голос. Я смотрела в его глаза, пытаясь не замечать в них ненависть или безразличие. Я терпела его издевательства на тренировках, только бы оказаться рядом с ним, хоть на секунду, но почувствовать его прикосновение. Я, наверное, сошла с ума, – еще раз грустно усмехнулась девушка, не поворачиваясь к магу.

– А сегодня я умерла. В тот момент, когда остановилось его сердце, мое разбилось на тысячу осколков. Я внезапно просто потеряла смысл в этой жизни, которая стала мне абсолютно безразлична. Я поняла, что просто не хочу жить в мире, где нет его, где я не услышу его голос, не посмотрю в его глаза. Я всегда считала подобное выдумкой и преувеличением, которое намеренно используют в книгах и фильмах для создания большего эффекта трагизма и драмы. Но теперь я знаю, что это правда. Действительно, один единственный человек может быть смыслом жизни, а своей смертью отнять у другого человека желание жить, способность дышать.

Клэри вновь перевела дыхание и повернулась к Магнусу, устремляя на него взгляд своих глаз, полных нескрываемой боли. Эта боль была настолько велика, что Бейн аж отшатнулся немного.

– Ты даже не представляешь, Магнус, как больно мне было. Я молила Ангела, чтобы он вернул Алеку жизнь, отняв взамен мою собственную. Мне её было не жалко, только бы знать, что Алек будет жить. И я клянусь тебе, я бы отдала свою жизнь, если бы знала, что он будет жить, – она замолчала на какое-то мгновение, а потом продолжила, – Сегодня во мне что-то сломалось, и я не знаю, как исправить эту поломку. Я так сильно его люблю, Магнус, что мне становится даже страшно. Вот так, – выдохнула Клэри и стала ждать ответа Бейна, переведя свой взгляд куда-то в сторону.

А Магнус молчал, слегка ошарашенный всем услышанным. Он понимал, что Клэри влюблена в Алека, ведь иначе сфера не сработала, при чем с таким эффектом и уже несколько раз. Да и сегодня он прекрасно видел состояние девушки и прекрасно помнит, как трепетно она прижимала к себе Лайтвуда там, на пустой улице, когда Магнус только пришел по их вызову. Но Бейн даже представить себе не мог, что все настолько серьезно! Он перевел взгляд на девушку и вздохнул.

– Как же ты выросла, морковка. А ведь когда-то ты говорила, что любишь только меня! Я начинаю ревновать!– с возмущением в голосе сказал Магнус, вызывая у Клэри искреннюю и теплую улыбку.

– А если серьезно, то я уверен, что с Лайтвудом не все так просто. Ну я о его ненависти к тебе. В ту ночь, когда тебя принесли сюда без сознания, он был сам не свой. Он рычал на меня за то, что я медленно двигаюсь, медленно колдую, не так тебя касаюсь, не так хожу, не так дышу, все делаю не так. Он словно сумасшедший бросился к Рафаэлю, чтобы принести для тебя донорскую кровь, и это, к слову, именно он предложил попросить кровь у Рафаэля. А потом… впрочем не важно, – сказал Магнус, вовремя остановившись. Он чуть не рассказал о смерти Клэри и её чудесном воскрешении. Все же это должен рассказать ей сам Алек, тем более после всего того, что только что услышал Магнус.

– Он действительно очень переживал за тебя, на нем лица не было, морковка. Я как вспомню его взгляд, когда я увидел твое окровавленное тело у него на руках, так меня охватывает ужас. Когда я тогда пришел по твоему вызову, то увидел твое окровавленное тело на руках Алека, а его взгляд был полон страха, отчаяния, вины и боли. К слову сказать, он тогда так зарычал на Джейса, который хотел забрать тебя у него и перенести через портал, что я на мгновение усомнился в том, кто он: охотник или все же оборотень?

Глаза Клэри были широко открыты, и в них читалось абсолютное неверие.

– Не может быть, – тихо выдохнула она.

– Может, морковка. Я не знаю точно, что испытывает этот малыш, но в одном я уверен: он тебя не ненавидит, по крайней мере не так сильно, как пытается это показать.

Вот оно, те же слова, что и Саймон говорил ей. Еще двумя днями ранее Саймон сказал нефелимке, что Алек ненавидит её не так сильно, как пытается это показать. Теперь это говорит Магнус. Клэри немного поплохело.

– Магнус, а почему его рана зажила не до конца? Ты ведь мог поколдовать, чтобы заживить её так же, как ты сделал и с моей раной тогда, -резко сменила тему Клэри.

– Я тогда не колдовал, бисквитик. Я тогда не смог тебе помочь, – совсем тихо проговорил Магнус, на что Клэри озадаченно сказала.

–Что это значит? Но кто… кто же смог заживить мою рану, если не ты?

– Думаю, ты уже знаешь ответ, морковка, – сказал Магнус, смотря прямо на неё. Внезапная догадка пришла в голову девушки, поражая её.

– Алек, – выдохнула она, – Но как? Как ему это удалось?

Магнус вздохнул.

– Послушай, Клэри, я хотел бы тебе сейчас все рассказать, но я обещал. Я дал Алеку слово, что ничего тебе не расскажу, и я решил, что сдержу это слово. Алек сам должен все тебе рассказать, тем более после того, каким образом вы уничтожили демонов, и как ты спасла его.