Текст книги "Секретарь для плейбоев (СИ)"

Автор книги: Anna Milton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 43

АСЯ

Новый день начался не с ароматного, свежезаваренного, горячего кофе. Любимая часть утреннего ритуала была прервана неожиданным звонком от Некрасова.

– Я подъехал к твоему дому. Выходи.

И прервал вызов.

– Он… что? – я забыла, что держала во рту зубную щетку, и та выпала. – Зараза, – буркнула и подняла ее. Посмотрелась в квадратное зеркало, похлопала себя по щекам.

Может, я еще не проснулась?

Но выглянув в окно, увидела у подъездной дорожки знакомый большой автомобиль. И как с цепи сорвалась. Заметалась по комнате в поисках вещей и косметики, словно в ягодицы ужаленная.

Но ведь еще семи не было! Почему приехал в такую рань?! Почему вообще приехал?!

Проблематично накладывать макияж и думать о мужчине, который ждал снаружи. Периодически прерывалась и повторяла про себя, что не нужно торопиться, ведь я не просила заезжать за мной. Косилась на телефон и трижды промазала, когда наносила тушь.

Аргх!

Не буду спешить.

Зевавший в кулак Борис толкнул передо мной дверь машины, и я села на соседнее кресло. Причесала распущенные волосы и пробормотала: «Доброе утро». Опомнилась, что не успела собрать беспорядочные кудри, когда уже летела вниз по лестнице, а резинку с собой не прихватила.

Посмотрела вниз, на свою одежду, и беззвучно выругалась. Забыла застегнуть боковую молнию на юбке-карандаш! Попыталась незаметно это исправить, однако… Некрасов уже вовсю пялился на выглядывающие розовые трусы.

Вот мрак.

– Миленько, – хихикнул блондин и завел мотор.

– Прошу прощения, – пылая от стыда, я шаркнула замочком и уставилась прямо перед собой.

– Все в порядке, – успокоил, не прекращая ухмыляться. – Я люблю розовый цвет.

О, господи!

Поразительно, как ему удавалось выглядеть свежо и бодро. Накрахмаленный и лучезарный с самого утра. Раньше такого за ним не наблюдала. Вечно язвил, когда приходил на работу. А сейчас еще и песенку напевать умудрялся. Я же клевала носом каждые пять минут и ощущала себя выжатым лимоном.

По пути в бюро Борис заехал в «Старбакс» и купил нам по стаканчику латте.

Похоже, он решил вывести свои странные выходки на новый уровень. Контролировал каждое мелкое поручение, получаемое мною от Багирова. Сам приносил документы и так же самостоятельно их возвращал Эмилю Глебовичу. И звонки Эмиля переключал на себя, а уже потом передавал мне слово в слово. На мою немую озадаченность пожимал плечами и говорил:

– Не напрягайся лишний раз. Боюсь, что выйдешь из своего кабинета и опять сбежишь с концами…

Пускал в арсенал всевозможные нелепые отшучивания, не решаясь признаться, что всего-навсего пытался предотвратить нашу с Багировым встречу лицом к лицу.

Его ревность была абсолютно неуместна. Впрочем, сумасшедшая беготня Некрасова с самых первых минут рабочего дня сыграла мне на руку. Никогда прежде я не засиживалась на одном месте и не подозревала, какое чертовски удобное секретарское кресло. Если бы Борис Дмитриевич всегда проявлял такую яростную инициативу, я бы ни за что не отказалась от этой работы.

Бедняжка так вымотался, что затих и пропал на весь обеденный перерыв.

Однако когда раздался негромкий стук в дверь, я на секунду подумала, что это он снова порол горячку из-за ерунды. Хотя Некрасов бы сразу влетел, как ошпаренный.

– Открыто, – сказала я, торопливо сгребая фантики в открытый ящик письменного стола.

В образовавшемся дверном проеме появилась голова. Но не блондинистая.

– Демьян Эдуардович, – на шумном вдохе проговорила я. От волнения закололо в кончиках пальцев. Мы впервые встретились с того самого вечера.

– Здравствуй, – Зимин приветливо улыбнулся, юркнул в кабинет, осторожно прикрыв за собой дверь. Поправил полы серого пиджака в крупную клетку и расположился в кресле для посетителей. – Удивлен, что ты здесь. Ты… – он осекся, сделал глубокий вдох. – Эмиль сказал, что ты вернулась в бюро, но я не поверил.

Ах, значит, Багиров не уточнил, что едва ли не слезно умолял меня помочь?

– Это временно, – сразу сделала поправку. – Завтра мой последний день.

– Ох, вот как, – с толикой грусти произнес Демьян. – Что ж… Понимаю.

Я зарубила на корню повисшую неловкую паузу, поинтересовавшись:

– Как себя чувствует Диана?

Зимин тут же помрачнел. С кислой миной потер указательным и большим пальцами брови.

– Ее выписали вчера.

Я прикусила нижнюю губу, сдерживая порыв любопытства. Будет не совсем тактично задавать личные вопросы о том, как Белова попала в больницу. Естественно, верить новостям не стоило. И рыться в чужих неприятностях совершенно не хотелось.

– Ладно. Я просто зашел поздороваться, – Демьян поднялся на ноги и снова послал мне дружелюбную улыбку. – Я рад, что смог увидеть тебя. Позволь еще раз извиниться за…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Это в прошлом, – сжав кулаки под столом, перебила я.

– Да, – адвокат почесал затылок и, не отворачиваясь от меня, попятился к выходу из кабинета. – Хорошего дня, Арсения.

– И вам, Демьян Эдуардович.

Не успел один босс уйти, другой тут же примчался на замену.

Кто же?

Разумеется, накаченная белобрысая заноса в… кхм, одном месте.

Некрасов мельтешил перед глазами до самого вечера. У него что, работа закончилась?! Хотя большое ему спасибо за то, что угостил нежнейшим пирожным из кондитерской неподалеку. Правда, потребовал плату за сладость. Но не материальную, а в виде ответа на вопрос, куда я собралась уехать из Москвы.

– В Якутск, – наобум ляпнула, чтобы отвязался, наконец.

– Хмм, – он нанизал меня на скептический взгляд. – Ну да. Конечно. Якутск. Не дури.

– Честно! – клятвенно положив руку на сердце, заверила я. – Давно туда хотела.

– Не признаешься по-хорошему?

– Якутск, сказала же.

– Да кто тебя такую упрямую на свет привел!

В конце концов, Борис Дмитриевич с психом сбежал из моего кабинета.

ГЛАВА 44

ЭМИЛЬ

Выследить малышку Киру оказалось проще пареной репы. Поднял кое-какие связи в полиции и разузнал адресок.

Южное Бутово, Чечерский проспект 72. Третий этаж. Живет со старенькой бабушкой и пишет статьи для ничтожной газетенки, штампующей дешевую желтуху.

Кира возомнила себя великой хакершей а-ля Фелисити Смоук из «Зеленой стрелы»? Думала, может легкомысленно обращаться к первым встречным рыжеволосым Малиновским с подобными заявлениями об угрозе расправы надо мной и оставаться в тени?

Что ж, жаль девочку огорчать, но она далека от знойной блондиночки из супергеройского сериала.

Я поджидал засранку у ее дома в начале восьмого. Зевал в кулак, заливая смертельную дремоту тепленьким эспрессо. Едва не проморгал, как открылась дверь подъезда, и по лестнице спустилась миниатюрная девушка в спортивном одеянии. Она быстрым шагом направилась к дороге. Пряча половину лица под капюшоном, перешла на легкий бег.

Сомнений не возникло, что это Кира. Я разглядел на тыльной стороне правой ладони татуировку в виде мотылька. В нашу первую и единственную встречу не так давно я видел точно такую же у пронырливой журналюги, сумевшей раздобыть бесценный компромат на Белову и Куркова.

Девица, безусловно, талантлива. Даю руку на отсечение – у нее есть и на меня что-то стоящее внимания и поездки к черту на куличики.

Я вдавил педаль газа и нагнал девушку.

Кира подпрыгнула, схватившись за сердце.

Я опустил боковое стекло с пассажирской стороны и зловеще улыбнулся ошарашенной брюнетке.

– Залезай. Разговор есть.

Она очень долго переваривала мой приказ.

– Попытаешься сбежать – догоню, – помог ей определиться с отсутствием выбора и сделать так, как я потребовал.

То ли от осознания своего безвыходного положения, то ли желая показать мне, что у нее есть «яйца», Кира сбросила капюшон и схватилась за дверную ручку. Плюхнулась на соседнее кресло, но на меня так и не взглянула.

– Я ждала чего-то подобного. Не оригинально.

Я ухмыльнулся, переключил скорость и вырулил из двора. Кира не шевелилась, смотрела прямо перед собой. На секунду я даже испугался, что она, как козочка, впала в паралич от страха.

– Можешь не тратить время на угрозы. Я тебя не боюсь.

Ух. Весьма смело.

– Я что, бандюган какой-нибудь? – она забавляла меня. Вся такая дерзкая на словах, а у самой подбородок дрожал. – И что-то я не припомню, когда разрешил на «ты» к себе обращаться.

– Пфф, – Кира намеренно громко фыркнула. – Ты что, эйджист?

– Пристегнись-ка лучше.

Наверняка ей хотелось отразить мои слова остроумным выпадом, но она все же придержала рот закрытым и обернулась ремнем безопасности.

– Как насчет того, чтобы отказаться от затеи учинить громкий скандал с участием моих друзей и меня? Ну и Малиновской, – чуть про нее не забыл. – Ты заведомо проиграешь эту борьбу.

Кира не спешила разбрасываться колкими или гневными комментариями. Меня даже начало напрягать ее затянувшееся молчание.

– У тебя есть шанс не вплетать своих друзей, – наконец, мрачно отозвалась девчонка. – Расплатись за свои грехи.

Я громко расхохотался.

Я нечаянно уснул и очутился в каком-то триллере? Что еще за кинофразочки?

– Очень любопытно, – смочил пересохшие губы остывшим напитком. – Какое злодеяние я совершил в твой адрес?

Она проигнорировала иронию в моей интонации и сделала шумный вдох. Сжала крошечные кулачки, словно сдерживалась, чтобы не врезать по моему лицу.

Нет. Мне теперь и вправду любопытно узнать причину, по которой она затаила на меня обиду. И вообще, зачем, в таком случае, помогала мне и парням?

Или просто таким образом подобралась поближе? Пустила пыль в глаза и что-то разнюхала, пока я усердно топил Белову?

– Ну и долго молчать будем? – притихшая брюнетка начала порядком мне надоедать.

Я свернул на обочину и резко ударил по тормозам.

– Слушай, милочка, не трать мое время, – постучал по швейцарским научным часам. – Пожизненной зарплаты не хватит, чтобы расплатиться за него.

– А кто расплатится за жизнь моего брата?! – с обжигающей горечью прокричала мне.

Я даже не успел заметить, как ее милое личико оросили слезы. Девчонку затрясло, щеки и нос покраснели.

Я растерялся.

– Какого еще брата?

– О, ну конечно же!.. – сквозь рыдания она натянуто рассмеялась, всплеснув руками. – Конечно же ты забыл о таком незначительном событии в своей блестящей карьере, как о защите убийцы невиновного человека! Ты, – перешла на шипение, вперившись в меня испепеляющим взором, – ничем не хуже того урода. Нет… Ты гораздо, гораздо омерзительнее, Багиров, – наклонилась через автомобильную консоль и схватила меня за ворот рубашки. – Только монстр способен оправдать другого монстра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Да о ком она, черт возьми, говорила?!

Но я и слова поперек не сумел выдавить.

Звуки комом застряли где-то в горле. Кира тряслась всем телом. Я ощущал, как лютая ярость действовала на нее, подчиняла своей разрушительной мощи. Попытался понять, кого она подразумевала под братом и его убийцей, которому я помог избежать справедливого наказания.

Я оправдывал многих ублюдков. Со счета сбиться можно.

– Слушай, Кира, мне жаль…

Сильно сомневаюсь, что она нуждалась в моем херовом утешении.

– Ты будешь гореть в аду за это, сволочь! – она с диким рычанием отпихнула меня, что я аж приложился затылком о стекло.

Как в таком маленьком создании помещалось столько свирепости и силы?

– Я лично отправлю твой гнусный зад в это пекло! – выплюнула обещание напоследок.

Девчонка выскочила из машины, и я не стал преследовать ее. Слегка охреневая, пытался понять, какие ближайшие шаги должен предпринять.

Проклятье!

У Киры был весомый повод воплотить свои пламенные речи в реальность.

Мне позарез нужно помешать ей.

ГЛАВА 45

АСЯ

Первое, что вижу, когда открываю входную дверь – гигантскую мягкую игрушку. Большущие черные глаза рыжей белки, прижимающей к себе нелепое красное сердце, точно так же напичканное поролоном, чуть не довели меня до инфаркта.

Что за шутки?!

Не успев додумать мысль о том, кто подослал это плюшевое чудо метра два в высоту, заметила между сердцем и белкой небольшую открытку.

«Не уезжай»

Мне потребовалась доля секунды, чтобы узнать почерк.

Некрасов. Его рук белка.

Блондин, как и в прошлое утро, ждал меня в машине, припарковавшись у подъезда.

– Заберите вашу белку, Борис Дмитриевич! – сходу налетела на него.

– С радостью. Запрыгивай, и я заберу тебя, куда скажешь.

– Я не… Господи! Да я не о себе! – по-дурацки притопнула каблуком, сердито уставившись на забавлявшегося Некрасова. – Я про другую белку…

– А-а-а. Не понравилась?

Белка милая, хоть и до ужаса огромная. Единственную мягкую игрушку, которую я когда-либо получала в подарок, была от бывшего жениха. Чип и Дейл, держащиеся за руки. После расставания с Курковым я благополучно избавилась от ни в чем неповинных бурундучков, чтобы не искушать себя слезными воспоминаниями о былых днях наших отношений.

– Что мне с ней делать? – устало вздохнула, опустив плечи.

– Засыпать в обнимку, думая обо мне, – флиртующим голосом предложил альтернативу Барс.

Я поджала губы.

– Нет, спасибо.

– Ауч, белочка.

– Сколько можно повторять: не называйте меня так!

Некрасов похлопал по пассажирскому креслу.

– Садись в машину. Мы опаздываем.

Просто глубоко вдохни, Ася.

Нужно лишь дождаться окончания сегодняшнего дня. Чемоданы почти собраны. Осталось сделать пару завершающих штрихов и завтра выдвигаться в аэропорт.

К морю, солнышку, нежному песочку…

К десяти я получила денежный перевод. Облизнулась на высветившуюся сумму увольнительных с обещанной дополнительной премией от Багирова и мысленно станцевала ламбаду. Материальное вознаграждение за уничтоженные нервные клетки открыло во мне второе дыхание, поэтому я с невиданной энергичностью продолжила разгребать дела адвокатов.

Последний рывок, так сказать.

Похоже, на нашем этаже только я пребывала в прекрасном расположении духа. Эмиль за весь день ни разу не высунулся из своего кабинета. Все указания диктовал по телефону. А на мой вопрос о Кире коротко и ясно ответил: «Разрулил». В подробности вдаваться не стал, красноречиво подчеркнув, что это: «Больше не твое е*аное дело, Малиновская».

Старый-добрый Багиров вернулся.

Зимин вновь отсутствовал. Некрасов проболтался, что Демьян вознамерился забрать Белову из больницы и уехать с ней в теплые края. Куда именно – не уточнил, поскольку сам не знал.

Ну и Борис Дмитриевич вел себя нервно. Измучил меня просьбами заварить ему то чай, то кофе, то все в раз; капризничал и заставлял переделывать. Его психи на ровном месте я обходила стороной и игнорировала. Считала часы до окончания рабочего дня и тешилась грезами о вкуснющей пицце, которую закажу, чтобы отметить окончательно-бесповоротное увольнение из бюро.

Такие у меня были планы на этот вечер.

Однако Некрасов вероломно вклинился перед пунктом, где я на радостях спешу домой и объедаюсь калорийной пищей.

Выругавшись на его сотое требование сиюминутно явиться в кабинет, я бросила печальный взгляд на нижний правый угол монитора.

Какого черта…

Ну какого, позвольте спросить, черта я просиживала задницу в этом гадюшнике, когда уже должна была крючиться на кухне от переедания?!

Некрасов настоял на том, чтобы я задержалась вместе с ним. Он колдовал в своем кабинете над каким-то невероятно важным и срочным договором. Сказал какую-то чушь про то, что мое присутствие необходимо ему для моральной поддержки, потому что он не хотел чувствовать себя одиноким. И хорошо, что мы были на расстоянии, когда он пожаловался мне об этом. Я бы забросала Некрасова всеми его чайными сервизами.

Не выдержала и громко хлопнула дверью, переступив порог его логова. В конце концов, я не собираюсь торчать здесь до ночи!

Открыла рот и напрягла голосовые связки, чтобы так и рявкнуть Некрасову, а после красиво уйти, наконец.

Но за письменным столом его не обнаружила. У моноблока apple были разложены документы и скомканная упаковочная бумага из Макдональдса.

Помнится, кто-то кичился тем, что не питается сомнительным фастфудом…

Неужели ушел и даже словечком не обмолвился?

– Вот сукин сы…

Не успела прошипеть фразу целиком. Резко обернулась на звук захлопывающейся двери.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты… – икнула от шока, вытаращившись во все глаза на Некрасова.

Блондинистый, крепко сложенный мужчина выплыл из угла кабинета и в пугающем молчании двинулся на меня.

Он загонял меня в ловушку и довольно скалился этому. Вышагивал плавно и грациозно, как хищник, собравшийся с секунды на секунду броситься на жертву, вонзить в плоть смертоносные когти. Расстегнул пуговицу на воротнике рубашки и провел кончиком языка по верхней губе, обнажив ряд ровных отбеленных зубов. Наслаждался смехотворным зрелищем того, как я в панике мотала головой в поисках пути для того, чтобы безопасно ретироваться.

Но Некрасов преграждал своим могучим телом единственный выход отсюда… Не считая панорамных окон.

– Борис Дмитриевич… что происходит? – возмущение и тревога сжали в тисках мои голосовые связки; я лишь изобразила жалкое и сипловатое подобие требовательного тона.

Наткнулась задницей на письменный стол и боязливо сглотнула. Потому что Некрасов не останавливался. Безжалостно уничтожал расстояние между нами и заполнял собой все больше окружающего пространства.

Светловолосый негодяй не успокоился пока, в конце концов, не вдавил меня в край стола своим торсом. И словечка пискнуть не успела: Некрасов накрыл ладонями мои бедра и приподнял, усаживая на гладкую прохладную поверхность.

– Белочка, – прорычал мне в губы, стукнувшись лбом о мой лоб.

Я немедленно выставила перед собой руки, чтобы отпихнуть упертого засранца. Но Барс перехватил мои запястья прежде, чем я толкнула его в грудь.

Разве руки и завел мне за спину. Рывком притянул к себе и укусил за нижнюю губу.

– Я играл по твоим правилам. Был хорошим мальчиком. Надоело. Теперь играем по-моему, – лизнул мочку и нежно всосал ее. – А это значит, никаких правил.

– Отпусти меня! – задергалась, очутившись в плотном кольце жилистых рук адвоката. – Отпусти, говорю! Некрасов!

Гад откровенно смеялся над моими тщетными попытками обрести свободу от его настырности.

– Никуда не отпущу, Асенька, – теснее сдавил в своем плену. Принялся покрывать отрывистыми напористыми поцелуями мои скулы и шею. – И не мечтай.

– Пожалуйста, помогите! Кто-нибудь! – заголосила, не прекращая борьбу.

– Напрашиваешься, чтобы заткнул тебя?

– Я не…

И он заткнул.

Впившись в мои губы с жадностью, с неистовством, с грудным рыком. Протолкнулся языком и отполировал мой рот с безудержностью, словно съесть хотел. Это безумство нельзя назвать поцелуем…

Я застонала от болезненного ощущения в искусанных, истерзанных губах, но Некрасов не правильно истолковал мой протяжный тоненький скулеж. Подумал, что я сексуально завелась, что его беспардонные ласки раскалили меня до предела.

Нет. Я пылала. От злости.

И поэтому немедленно залепила Барсу пощечину, как только он ослабил хватку.

– Ты мне противен! – прокричала ему в лицо и пихнула в предплечья.

Однако Некрасов не сдвинулся ни на сантиметр. Стоял, мрачнее грозовой тучи, и потирал покрасневшую от удара скулу.

– Сколько еще раз я должна это повторить?! – меня затрясло от беспомощного гнева. – Думаешь, насильными поцелуями что-то исправишь?! – снова ударила его кулаком по плечу. – Нет! Просто оставь меня в покое, Борис! Пожалуйста! Умоляю!

– Да я ж подохну без тебя! – взревел и стиснул мое лицо в больших ладонях.

Приблизил к себе так близко, стало нечем дышать. Выжег отчаявшимся взглядом дыру в душу, громко и тяжело вдыхая.

– Я… так напуган, – внезапно его голос надломился, – тем, что чувствую к тебе, Ася. Это жрет меня изнутри, – шипел сквозь стиснутые зубы, исказив лицо в гримасе, словно мучился от адской боли. – Я был бы счастлив вырезать эту любовь к тебе к хренам собачьим! Но не могу. Не получается.

– Это не любовь, – я заплакала, затрясла головой, отрицая его слова. – Ты… выдумал ее. Ты не любишь меня.

– Ася…

– Ты путаешь любовь с жаждой заполучить меня, – скинула его руки со своего лица. – И места себе не находишь, потому что я не поддаюсь, что бы ты ни предпринял.

– Ася, – с нажимом повторил мое имя, играя желваками.

Я смахнула влагу со щек и устремила на Барса непримиримый взор.

– Прекрати уже. Ты ничего таким поведением не добьешься.

– Тогда скажи, что мне делать?! – с остервенелостью вскинул руками, шагнув назад.

– Ничего. Ничего не делай. Отпусти меня.

Некрасов схватился за переносицу, сдавил ее пальцами. Принялся расхаживать из стороны в сторону взвинченной походкой.

Я осторожно попятилась к выходу из кабинета, надеясь, что Борис больше не попытается этому воспрепятствовать.

– Из нас двоих лжешь себе только ты, Малиновская, – вдруг швырнул в меня заявление и приправил ядовитое «блюдо» желчной усмешкой. – Возомнила, будто разбираешься в том, что я чувствую? – он ткнул в меня указательным пальцем. – Не тебе решать, люблю я или нет. Ты так завралась, что теперь во всем видишь обман. В этом твоя проблема.

Он махнул рукой на дверь.

– Уходи. Уезжай. В Якутск, или еще куда. Пожалуйста! – нацепил на злое лицо саркастичную улыбку и в издевательской манере поклонился. – Более не смею вас задерживать, Арсения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сдерживая слезы, я пулей помчалась вон.

Добежала до секретарского кабинета, чтобы забрать сумку и телефон. Не оборачиваясь, оставила прощальное обращение охранника в вестибюле здания без ответа.

Приложила ладонь к часто вздымающейся груди, желая унять свое дурацкое сердце, каждый удар которого отдавался острой болью. Соленая влага застелила пеленой глаза, и я чудом спустилась по гранитной лестнице, избежав травмоопасного падения.

Да еще как назло разыгралась непогода. Несколько секунд – и я вымокла до нитки под вечерним и ужасно холодным ливнем.

Не выдержала. Оглянулась через плечо. Возвела воспаленный взор безошибочно к окнам кабинета Некрасова.

Он наблюдал за мной, но резко отвернулся, заметив, что я застала его врасплох.

Вот и все.

Я больше не вернусь в это место.

К этому человеку.