Текст книги "Обещание длиною в жизнь"

Автор книги: Anna Milton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Судорожно втянув в себя воздух, Наоми впилась когтями в мои плечи.

– Ты во все и всегда вплетаешь секс? – спросила она натянутым голосом.

Я прикусил мочку ее уха.

– Ага.

Моя рука проскользнула под ее коротенькую футболку.

– Зак, нужно подготовиться к приезду моей мамы и Джеймса, – Наоми тяжело задышала, когда я ласково провел большим пальцем по ее ребрам, едва задев грудь.

– Знаю, – скользя губами по тонкой шее, глубоко вдыхая ягодный аромат густых, струящихся по лопаткам волос цвета черного янтаря, сказал я. – Как думаешь, долго они еще будут играть в друзей?

Отношения наших родителей были странными. В смысле, даже слепой понял бы, что их тянуло друг к другу. По крайней мере, после того, как мы с Наоми уехали в Спирфиш, папа проводил много времени с Линдси. Они вместе ужинали, папа разъезжал с мисс Питерсон по больницам и различным курсам для будущих родителей. Но, несмотря на все это, между ними оставалась ощутимая дистанция. Ни один из них не решался устранить стену, препятствующую абсолютному и окончательному воссоединению.

Папа давно простил Линдси.

Нет. Он никогда не держал на нее зла.

На протяжении многих лет он искал причину неудачи в личной жизни и нашел ее в себе, хотя это не так. Я, Наоми, Линдси… мама, – мы знали правду.

А правда такова, что причина несчастья отца заключалась в нас. Именно мы виновны в его переживаниях и неуверенности в собственной важности для тех, кого он любил.

Наоми невесело усмехнулась, заправляя непослушную прядь за ухо.

– Ты же знаешь мою маму. Чем дольше она беременна, тем больше предрассудков и ненужных переживаний появляются в ее голове. Она принимает близко к сердцу любую мелочь, а еще испытывает огромную вину перед твоим отцом. То, что они возобновили общение, конечно, прекрасно. Но… это сводит маму с ума, и в то же время она, вроде как, чувствует себя спокойно рядом с ним, – вздохнув, Наоми покачала головой. – Я перестала понимать ее.

– Малыш, все будет хорошо, – я притянул ее к себе. – Она разберется в себе.

– Лишь бы Джеймс не сбежал до наступления этого заветного события.

– Отец – кремень.

Наоми робко улыбнулась и кивнула.

– Джеймс славный мужчина.

– Я и приревновать могу.

– Не переживай. С ним у меня все равно нет шансов, потому что он любит мою мать. Так что придется остаться с тобой.

– Не дразнись, будущая миссис Роджерс.

– И в мыслях не было, когда-то в будущем мой муж.

– Когда-то? Скоро, малыш. Скоро.

***

Мы чуть не проспали приезд родителей.

Единственный минус наступившей субботы – подъем ранним утром.

Утомившись с приготовлением праздничного стола и уборкой в доме, мы уснули поздно ночью. Вынырнув из-под одеяла, Наоми скрылась в ванной на целый час, и, клянусь, я хотел подняться следом за ней, но как-то само собой вышло, что опять уснул. И только услышав над головой родной ворчливый голос, разглагольствующий о том, что нам нужно привести себя в порядок, я был вынужден попрощаться с подушкой.

Черный джип отца остановился у нашего дома ровно в час. Мы встречали их на крыльце, одетые в одинаковые бежевые свитера и джинсы. Сегодня было дьявольски холодно, а к вечеру обещали грозы и ливень. Взволнованная Наоми крепко сжимала мою ладонь, а я прижимался губами к ее виску и шептал всякие непристойности, чтобы немного расслабить свою девушку. Но как только она увидела широко улыбающуюся и машущую Линдси, у которой чудом не отвалилась рука, Наоми с шумным выдохом отпустила все напряжение и ринулась к автомобилю.

– …Здесь просто отвратительные дороги, детка, – как только она открыла дверцу, на улицу вырвался несдерживаемый поток слов. Темноволосая женщина, приняв руку Наоми, выползла из машины. – О, солнышко, иди сюда, – мисс Питерсон притянула к себе дочь и крепко обняла. – Я очень-очень-очень сильно скучала, моя девочка.

– Ну, ма-а-ам, – простонала Наоми, с покрасневшим лицом позволяя Линдси расцеловывать себя. – Мам, все, остановись. Ты меня обслюнявила!

– Неправда, – фыркнула Линдси и, отстранившись от нее, вытянула шею. – Здравствуй, Зак!

– Привет, Линдси, – я радушно улыбнулся и поднял руку в приветственном жесте. – Отлично выглядите. Беременность вам к лицу.

– А ты все тот же льстец, – она подмигнула мне.

Я пожал плечами, двинувшись в их сторону.

– Ты здорово поправилась, – окинув Линдси оценивающим взглядом, вынесла вердикт Наоми.

– Кажется, я учила тебя в детстве хорошим манерам, – строгим голосом проговорила Питерсон-старшая, встревожено поправляя рукой идеально уложенные в прическу волосы одной рукой, а второй отдернула вязаную тунику. – Нельзя вот так сходу говорить своей матери, что та с каждым днем все больше становится похожей на гиппопотама.

– Ой, да перестань, – Наоми приложила ладонь к ее животу, который за последние полтора месяца значительно увеличился. – Привет, братишка, – от поразительной смены интонации голоса Наоми у меня перехватило дыхание. Взгляд, наполненный необъятной любовью, устремился туда, где покоилась ее левая рука. – Как ты там?

Наоми была сама не своя, когда неделю назад Линдси сообщила о том, что у нее будет мальчик. Поначалу я был изумлен, когда увидел свою малышку плачущей на кухне. Я был готов найти и разнести того, кто обидел ее, но рассказав о причине своей неконтролируемой сентиментальности, она удивила меня сильнее. Я долго не мог перестать улыбаться, потому что она была чудовищно милой, рыдая от счастья за свою маленькую исполненную мечту.

И сейчас, глядя на то, с какой нежностью Наоми разговаривала с животом Линдси, я представил, как бы был счастлив однажды так же болтать с огромным пузом Наоми. Болтать со своим будущим ребенком. Сыном, или дочерью. Неважно. Я бы любил его так же безгранично и бескорыстно, как Наоми своего еще не родившегося братика.

О нет.

Я любил бы своего ребенка больше, чем кого-либо в этой жизни.

– Зак, – услышав негромкий голос отца, я растерянно моргнул.

– Папа, – я прочистил горло.

Обойдя джип, он заключил Наоми в мимолетные объятия и вскоре в них угодил я.

– Здравствуй, – обняв его в ответ, я почувствовал, как щекочущая радость заполнила меня изнутри.

– Привет, – похлопав меня по спине, он отстранился, ослепительно и ясно улыбнувшись. – Как вы?

– Отлично.

– Хорошо, – он кивнул. – Это хорошо.

– А… вы?

Папа уловил мой красноречивый взгляд, устремленный на Линдси, тихо кашлянул в кулак и опустил глаза.

– Эмм, кхм, замечательно. Мы…

Да он по уши влюблен. До сих пор.

Я усмехнулся.

– Расслабься.

Потерев переносицу и как-то устало усмехнувшись, папа кивнул.

– Ладно.

– Пойдем в дом?

***

Обед прошел относительно спокойно.

Линдси и Наоми обсуждали колледж и то, что почти все в женской консультации заразились идеей рожать в воде, но сама Линдси хотела бы обойтись традиционным способом. Не желая вдаваться в подробности последней темы, мы с отцом сбежали под предлогом избавиться от накопившейся горы грязной посуды.

Ближе к вечеру Наоми предложила отправиться на прогулку по Спирфишу. Линдси охотно поддержала эту идею, и Наоми, воодушевленная энтузиазмом своей матери, продумала маршрут до мельчайших подробностей. Я и не знал, что в таком крохотном городке столько мест, где можно побывать на досуге. Мы с отцом не имели возражений. Даже если бы имели, все равно были бы вынуждены сопровождать их, иначе бы свихнулись от волнения. Спиршиф небольшой, и почти все друг друга знали, но несчастные случаи, ограбления и нападения на беззащитных девушек и женщин никто не отменял.

Несколько часовое блуждание отняло у меня всякие силы, и я поразился выносливости наших женщин. По возвращению домой они, казалось, выглядели еще бодрее, чем тогда, когда мы уходили.

– Уверен, что будешь спать здесь? – спросил я отца, кидая подушку на диван в гостиной.

Папа озадачено почесал затылок.

– Я же не какой-нибудь ублюдок и не заставлю беременную женщину ночевать в гостиной вместо нормальной постели.

– Ну, ты мог бы лечь вместе с ней в гостевой спальне, – спокойно предложил я.

– Мы… не думаю, что это будет правильно.

Я посмотрел в сторону кухни, где Наоми секретничала с Линдси, и подошел к отцу.

– Слушай, почему бы тебе уже не поговорить с ней? – спросил, понизив голос, чтобы меня услышал только он.

Папа только покачал головой.

– Давай не сейчас.

– Нет. Сейчас. Завтра вы вернетесь в Индианаполис, и неизвестно, когда мы увидимся. Поэтому я должен успеть поговорить с тобой о вас с Линдси.

– Зак…

– Не делай такое вымученное лицо, – я по-приятельски похлопал его по плечу.

Мы вышли во внутренний двор, устланный тонким разноцветным ковром опавших листьев.

Я достал два пластмассовых белых стула из захламленного гаража, и мы расположились на них лицом к высокому забору, отделяющим от территории соседей.

– Будешь? – я протянул отцу открытую бутылку «Irish Red[3]».

– Спасибо, – он принял ее и сделал небольшой глоток.

Удобнее устроившись на стуле, я засунул одну руку в карман теплой жилетки и припал к горлышку.

– После всего, что произошло с нами, – начал я, вглядываясь в хаотично разбросанные на ночном небе яркие звезды, – здорово, что все складывается именно так. Я имею в виду, думал ли ты после того, как она ушла, что встретишь ее вновь и поймешь, что не сможешь больше отпустить? Будешь для нее кем угодно, лишь бы быть рядом.

– Нет, – вздохнул отец. – И не знаю, хотел ли…

– Но ты рад? Сейчас ты счастлив, пап? – я посмотрел на него.

Задумавшись всего на секунду, он непоколебимо и немного грустно ответил:

– Знаю, что может быть лучше.

Я улыбнулся одним уголком губ.

– Ты сам тормозишь, старик.

Он закатил глаза и неторопливо провел рукой по щетине, вдумчиво глядя перед собой.

– Мы с Наоми только «за», если вы снова решите встречаться, – я поспешил заверить его. – Я понимаю, чего ты боишься, и чего боится Линдси. Но не зря говорят, что на ошибках учатся, верно? То, что было, больше не повторится. Будут новые неприятности. Да. Но вы справитесь с ними, только если будете уверены друг в друге. А я знаю, что между вами нечто большее, чем дружеское общение. Черт, пап! Я вижу, как ты смотришь на нее. Я вижу, как она смотрит на тебя. И я чертовски зол, потому что ты медлишь со следующим шагом. Рождение ребенка ничего не изменит и ни на что не повлияет, как тебе кажется. Ты можешь сделать ее своей прямо сейчас!

– Все гораздо сложнее, Зак… – издав громоздкий вдох, отец нахмурился и пригвоздил сомневающиеся глаза к земле.

– Это вы делаете ситуацию таковой, – подметил я немного раздраженно.

Я просто не хотел, чтобы нерешительность лишила их того, в чем они нуждались. В определенности.

Это именно то, чего им не хватало, но что могли обрести в любой момент – кому-то из них стоило только сделать первый шаг навстречу.

– Если думаешь, будто паршивое прошлое отдаляет вас, то я вот что скажу, – сделав еще один глоток, я развернулся вместе со стулом к отцу. То, с каким внимательным выражением лица он ждал от меня продолжения, придало мне уверенности. – Исходя из собственного опыта, это… полная брехня, пап. Грубо говоря, имея багаж дерьма за плечами, вы приобретаете преимущество перед своим будущим. Вы не так беззащитны перед ним. Да и, в конце концов, судьба хорошенько потрепала вас, и вы не настолько глупы, чтобы наступать на одни и те же грабли дважды. Чтобы история продолжилась, не обязательно менять персонажей. Нужно просто попробовать снова.

– Черт, – он вдруг рассмеялся. Хрипло. Тяжело.

Я вопросительно поднял бровь.

– Мой сын учит меня жизни, – вздох. Короткий, резкий, шумный. Медленно расплывшаяся улыбка на губах. – И правильно подсказывает.

– Не такой уж я и безнадежный, – со смешком сказал я.

– Ты не безнадежен, Зак. Ты… удивительный. Я очень горжусь тобой, сынок. Прости, что говорю тебе об этом так редко.

– Я тоже не отличаюсь откровенностью, – я протянул к нему руку, в которой держал пиво.

Чокнувшись бутылками, мы погрузились в тишину, разбавляемую шуршанием листвы.

Мне не хватало моего старика. Было множество случаев, когда мы не виделись по несколько месяцев, но после того, как умерла мама, я осознал, что нуждаюсь в своей семье – в папе, Наоми, Линдси, Джейсоне и даже Джессике, этой вечно вмешивающейся не вовремя рыжеволосой фурии.

Я был настоящим ослом, отталкивая от себя тех, кого любил до безумия.

Но сейчас все иначе.

Теперь я не буду вести себя, как кретин. Я буду хорошим сыном, парнем, мужем, отцом, зятем, другом… Я не позволю никому и ничему испортить то, что наконец-то обрел. Я сделаю все, чтобы сохранить это и пронести свое счастье сквозь годы, до самой смерти.

ВОСЬМАЯ ГЛАВА

Кажется, я был готов убить своего заместителя, впавшего пару дней назад в очередной «загул» компьютерного безумия.

– Ты еще не умер? – с вдохом-ухмылкой спросил я, остановившись напротив распахнутой двери в его кабинет. Спрашивать о том, почему в конце рабочего дня он не сдвинулся ни на дюйм со своего места, в то время как остальные только и ждали заветного мгновения, когда стрелка часов перевалит за шесть вечера, было бессмысленно.

Моему взору открылся потрясающе отстойный вид на небритого, двадцатидевятилетнего парня, который пялился, не моргая, в экран широко распахнутыми, безумными глазами с темно-фиолетовыми синяками под ними – выраженное свидетельство того, что Деймон не сдержал обещание, данное мне, и снова взялся за свое. Черт, вел себя, как шестнадцатилетний подросток-неудачник, которому не давали девчонки, и он просиживал свою никчемность за очередной, дурацкой онлайн игрой.

Его рабочий стол был завален грудами оберток от шоколадных батончиков, пустыми упаковками японской еды и банками энергетиков. Сколько он выпил за последние двое суток?!

Кабинет заполняли звуки выстрелов. Ух-ты. Что-то новенькое. Обычно из закрытой двери «обители» Деймона слышались хрипы-полустоны разъяренных зомби, или каких-нибудь чудаковатых монстров, столь обожаемых им.

Он гребаный игровой маньяк.

И почему я до сих пор не уволил этого геймера-переростка? Его наглость росла с каждым днем в геометрической прогрессии. Если раньше это бесило меня и веселило одновременно, то сейчас я не на шутку забеспокоился о здоровье своего непутевого подчиненного, который, по всей видимости, не заметил моего присутствия и того, что я, вроде как, предпринял попытку достучаться до него.

– Эй, – нахмурившись, я зашел внутрь и споткнулся о коробку из-под пиццы. – Проклятье! Деймон, черт тебя побери! – отпихнул в сторону препятствие носком туфли, добрался до парня и, положив руку на его плечо, резко дернул от стола.

– Зак, твою мать! – подпрыгнув, взревел Деймон и наградил меня супер испепеляющим взглядом. Я не смог сдержать злорадной ухмылки. – Я почти прошел эту хренову миссию! Ты хоть представляешь, сколько часов я угробил на нее?!

Я скрестил руки на груди.

– Спешу тебе напомнить, приятель, что твоя задница находится в кресле твоего рабочего кабинета. И, как бы на секунду, я твой начальник.

Деймон негромко фыркнул.

– Взбешенный начальник, чувак, – понизив голос для достоверности своих слов, добавил я.

Откинувшись назад, он закатил глаза к потолоку и запустил одну руку в волосы.

– Да, да, знаю, Зак. Ты… прав, – Деймон потер веки и пододвинулся к столу. Опершись локтями о край, он испустил шумный выдох. – Ты прав. Извини. Я в конец обнаглел.

Я хмыкнул.

– Похвально, что понимаешь это.

– Ну да.

Погасив в себе миллионное по счету желание дать своему коллеге пинка под зад, я собрал со стола весь хлам и отправил его в мусорное ведро.

– Жалкое зрелище, Деймон. Что у тебя стряслось?

– Вышла новая игра, – бесцветным голосом отозвался он. Теперь я не сомневался, что что-то произошло. – Обычно я предпочитаю игры с несколько иным сюжетом. Но решил попробовать кое-что новенькое.

– Лучше бы так о девушках говорил.

Он проигнорировал меня.

– Я купил ее… и вот. Хах. Прошло два дня? Я думал, уже пятница. Надеялся зависнуть на выходные в офисе, доиграть и снова стать занудой.

Я присвистнул.

– Так что случилось?

– Шарлотта меня отшила, – выпалил он и затих.

– Она затянула с этим, – вслух озвучил я свои мысли.

– О, не стоит сочувствовать мне, Зак, – с сарказмом пробормотал любитель данго. – Я просто отлично себя чувствую. Подумаешь, шикарная девушка, за которой я бегал с самого первого дня ее нахождения здесь, сказала: «Прости, Деймон, ты хороший парень, но не думаю, что тебе нужен кто-то вроде меня». Дьявол! Она могла не говорить этой чуши и ответить прямо: «Ты не достоит такой, как я, Деймон». Или: «Ты не нравишься мне, так что отвали и больше никогда не подкатывай, потому что меня тошнит от твоего присутствия». Ну, что-то в этом роде.

Это звучало еще ужаснее чем то, как он выглядел.

– Меньше драмы, приятель, – я похлопал его по плечу. – Уверен, не все так ужасно.

– Легко тебе говорить, – убрав ладони от лица, Деймон скривился. – Но спасибо, что пытаешься убедить меня в том, что я не так жалок, как есть на самом деле.

– Я вовсе не… – он смотрел на меня с выражением абсолютного неверия, и я поджал губы, замолчав.

Что бы я ему сейчас ни сказал, Деймон перевернет все на свой лад, и эта трагикомедия продолжится.

– Кончай ныть. Выключи игру. Приведи себя в порядок. Я бы позвал тебя в бар, но Наоми ждет меня.

– Вот именно, Зак, – тоскливо ухмыльнулся Деймон. – Тебя ждет дома любимая девушка, а что есть у меня? Пустая квартира, пустой холодильник, пустая жизнь…

Нужны радикальные меры.

– У тебя есть ровно пять минут на то, чтобы оторвать задницу от стула и свалить отсюда. Я не шучу, – опершись ладонью о край стола, я навис ним. – Я урежу тебе зарплату, если не прекратишь киснуть. Вдвое. Тогда ты не сможешь покупать себе игры, не сможешь каждый день обедать в своем японском ресторанчике. Не сможешь оплачивать пустую квартиру, твой холодильник так и останется пустым. Хочешь страдать из-за какой-то Шарлотты? – проговорил я с неподдельным пренебрежением. – Пожалуйста, Деймон. Но если ты выбросишь ее из головы и оглянешься по сторонам, то увидишь, что двадцатипятилетняя Харпер из отдела кадров каждый раз, когда ты проходишь мимо, провожает тебя взглядом. Конечно, ей далековато до Шарлотты, но если хочешь серьезных отношений, не ставь внешность на первое место.

Я не особо любил брюнеток, всегда отдавал предпочтение глупым блондинкам с большой грудью и ногами от ушей. Мне нравились стервы, готовые прыгнуть в койку, стоило только поманить их пальцем.

До тех пор, пока не встретил Наоми.

У нее не пятый размер груди, и это даже к лучшему. Она невысокого роста. И она брюнетка. Миниатюрная, дерзкая, непокорная. Полная противоположность тех пустоголовых дурочек, с кем я спал. Но она прекрасна, по-своему удивительна и неповторима. Я полюбил ее, несмотря ни на что.

Мне было страшно, когда я понял, что она отличается ото всех, с кем мне приходилось иметь дело.

Мне было страшно, когда я влюбился в нее.

Мне было страшно, когда она отвергла меня после ночи, которую мы провели вместе.

Мне было страшно, когда я по своей глупости оттолкнул ее.

Мне было страшно, когда я вновь ее встретил.

Мне страшно каждый день, потому что я боялся совершить глупость и вновь потерять ее.

Деймон долго и напряженно молчал, размышляя о чем-то.

– Ты самый безжалостный ублюдок, Зак. Как ты посмел шантажировать меня обедами в «Ваби-саби»?

Я приподнял уголки губ в расслабленной улыбке.

– Безжалостный ублюдок не стал бы волноваться за твою надоедливую шкуру.

– А Харпер… – в потускневшем взгляде Деймона сверкнула искра заинтересованности.

Затихнув в нерешительности, он покачал головой.

– Нет. Ничего.

– Уверен? – я издевательски улыбнулся.

Он ответил мне затруднительным молчанием.

– Что ж, – я оттолкнулся от стола и направился к двери. – Если не прислушаешься ко мне и все-таки решишь остаться здесь на выходные, – остановился, чтобы наградить Деймона серьезным взглядом, – во-первых, я сдержу свое слово и сокращу твою зарплату. Во-вторых, ты все равно не останешься в офисе, потому что перед тем, как покинуть здание, я попрошу охранников вышвырнуть тебя отсюда.

– Я работаю на сатану, – буркнул Деймон.

– Что-то не припомню, чтобы дьявол раскидывался благими советами и помощью. Я больше подхожу на роль бога, – подметил я.

– Богу не присуще самомнение.

– Тогда я – исключение.

Деймон красноречиво вздохнул.

– Хорошо. Сегодня я пойду домой.

– Правильное решение, – одобрил я.

– Но все-таки закончу миссию, – добавил, вновь став единым целым с компьютером напротив себя.

– Не забывай про…

– Помню, – рявкнул он, погрузившись в виртуальный мир игры. – Сказал же, что…

Остаток фразы утонул в возобновившихся звуках стрельбы.

ДЕВЯТАЯ ГЛАВА

– Дома тебя ждет сюрприз, так что советую поторопиться, – раздался голос Наоми в телефоне.

Я прикусил губу, скалясь в возбужденной улыбке.

– Сюрприз? – переспросил я, долбя пальцем по кнопке лифта, но чертова штуковина так и не приехала. Мне хотелось разнести это здание. – Дьявол!

– Зак?

Пришлось спускаться по лестнице.

– Я слушаю тебя, – расстегивая пуговицы пиджака, я перепрыгивал через одну ступеньку. – Так что там с сюрпризом? Ты облила себя горячим шоколадом, и я должен буду слизать его с тебя? – предположил первое, что нарисовала моя фантазия.

– Эй, так нечестно! – хныкнула Наоми. – Как ты узнал?

– Постой, – я остановился, поперхнувшись. – Ты, правда, сейчас в шоколаде?

– Да, – расстроено отозвалась она. – Проклятье. Ты не должен был догадаться об этом.

– О боже, детка, – не в силах сдерживать восторженный смех, я провел ладонью по лицу, стирая выступившие капельки пота. Лихорадочный жар атаковал мое тело, а разум – взыгравшееся воображение. Она действительно сделала это?!

– Тебе… не нравится то, что я придумала? – с испугом уточнила Наоми.

«Приятель, ты переборщил с идеальностью этой девушки!» мысленно обратился я к Господу.

– Я люблю тебя, – сказал я. – Я очень сильно тебя люблю. Иногда мне кажется, что ты видишь меня насквозь, малыш. Ты точно знаешь, чего и когда я хочу.

Она создана для меня.

– Скоро буду дома.

– Хорошо, – расслабленно вздохнула она и усмехнулась. – В ином случае мне придется самой себя съесть.

– Нет! – я рванул вниз по лестнице. – Тебя съем я. Только я.

– Договорились, – я услышал в ее голосе нежную улыбку. – Жду тебя, любимый.

Любимый.

Одно простое, столь привычное слово отозвалось во мне фейерверком неугасающих искр, затмивших утомленность после насыщенного трудового дня.

Отключившись, я мог думать лишь о том, чтобы как можно скорее добраться до внедорожника, сесть в него и приехать к Наоми. А затем с удовольствием принять свой подарок, облитый шоколадом, снять с него обертку и раствориться в нем.

– Приятного вечера, мистер Роджерс! – попрощалась со мной рыжеволосая девушка из отдела рекламы, на которую я чуть не налетел, спустившись в холл.

Я улыбнулся и отсалютовал ей, толкнув спиной стеклянную дверь. Развернись я на секунду позже, то наткнулся бы дрожащую светловолосую девушку, отдавив ей ноги.

– Простите… – пробормотал я и, вглядевшись, узнал в промокшей копне светлых волос, белом пальто и черных туфлях на шпильке Шарлотту.

Подскочив от звука моего голоса, она обернулась.

– Зак, – стуча зубами, произнесла мое имя.

– Шарлотта, – кивнул я, нахмурившись.

После разговора в кафе я пришел к мудрому решению избегать ее. Она работала на меня, и при самом огромном желании не видеться с бывшей одноклассницей мы все равно виделись пятьсот раз на день. Конечно, я мог бы не рисковать и исправить это, уволив ее. Но после долгих поисков причин для совершения этого шага я оказался в тупике. Мне не за что увольнять Шарлотту. Поэтому я делал все, что мог, – игнорировал ее, я был холоден и краток. Не давал никаких намеков на то, что между нами возможна дружба. Только деловые отношения. И, кажется, Шарлотта это поняла, потому что после того, как я пресек ее единственную попытку наладить со мной контакт путем воспоминания старых ошибок, ненужных извинений и касаний, она отступила.

– Почему ты стоишь здесь? – безучастно спросил я, чуть съежившись от подувшего ледяного ветра, прогнавшего дрожь по телу. Чертовский ливень. Я не сумел разглядеть сквозь плотную завесу дождя свой автомобиль, припаркованный неподалеку.

Обняв себя руками, она переступала с ноги на ногу. По ее лицу струились кривые дорожки воды, стекая с потемневших от влаги волос.

– Я забыла взять с собой зонтик, – ответила Шарлотта, стараясь говорить ровно, и вытерла под глазами потекшую тушь. – Утром было солнечно, – она тоскливо возвела глаза к стремительно чернеющему небу.

Я обратил взгляд на прохожих, разбегающихся в поисках укрытия. Мужчина из здания напротив, стряхивая с каштановых волос крупные капли, остановился рядом с нами под козырьком над входом в офис. Поймав на себе мой изучающий взгляд, он усмехнулся.

– Замечательная погодка, не правда ли?

– Не то слово, – я поджал губы, отвернувшись.

Достав из кармана брюк ключи от машины, я собирался выйти под дождь, но тонкие пальцы остановили меня, зацепившись за рукав пиджака. Я бросил на блондинку нетерпеливый взгляд и вскинул бровь, как бы спрашивая, что ей нужно.

Со смущением прикусив нижнюю губу, Шарлотта притянула к себе руку и неуверенно попросила:

– Ты не мог бы подвести меня?

Я ответил ей долгим, напряженным молчанием.

Я не мог подвести ее по нескольким причинам. Во-первых, Наоми ждала меня дома… облитая горячим, сладким шоколадом. Я сомневался, что в скором времени она решится повторить нечто такое же фантастическое и будоражащее фантазию. Во-вторых, я зарекся ни при каких обстоятельствах не нарушать возведенную дистанцию между собой и Шарлоттой. Пусть я буду свиньей, но я откажу.

Я должен.

– Извини. Я спешу, – сказал, стиснув челюсти, отвернулся, чтобы не видеть обиду в голубых глазах и вышел из-под козырька.

– Пожалуйста, Зак! Мне тоже нужно домой.

Черт бы побрал мою неспособность устоять перед женскими слезами. Нет, конечно, я был уверен, что Шарлотта не настолько отчаялась сейчас, чтобы рыдать, но искренняя печаль слышалась в слегка осевшем голосе, и это пошатнуло мою уверенность в том, что я поступал правильно, оставляя ее просьбу без согласия.

– Я бы не попросила тебя. Честно. Но кое-что случилось, поэтому…

– Деймон с удовольствием поможет тебе, – бросил я через плечо.

– Я не успела застать его. Он ушел около получаса назад.

Серьезно? Я даже не заметил. В последнее время Деймон стал очень тихим. Либо на него повлияли мои угрозы, либо разбитое Шарлоттой сердце.

– Вызови такси, – нашел я другой выход.

– Господи, Зак! – краем глаза увидел, как она вскинула руками и сделала пару шагов, подставив себя под упругие струи ливня. – Я прошу тебя помочь мне. Я не собираюсь приставать или делать что-то, что так тебя пугает, когда ты смотришь в мою сторону! Обещаю, – еще два шага. Я напрягся, когда Шарлотта остановилась в нескольких дюймах за моей спиной. – Просто подвези меня до дома. Прошу тебя.

Ну приехали…

– Ладно, – выдавил я с огромной неохотой. – Ладно. Хорошо. Пошли.

Я не смотрел на нее, когда направился к внедорожнику.

– Спасибо! – с облегчением поблагодарила она, побежав за мной.

Слепящие вспышки молнии озаряли черно-свинцовое небо и погруженную во мрак улицу. Цокот каблуков Шарлотты тонул в грохочущих раскатах грома, от которых непроизвольно содрогалось мое тело. С детства не любил ненастье. Холодными, дождливыми ночами, когда природа буйствовала, я часто просил маму оставаться со мной до тех пор, пока не усну. Для меня и сейчас нет ничего ужаснее, чем остаться одному в грозу. И я жалел, что Джейсон знал об этом, потому что при любом косвенном упоминании о моей слабости он превращался в великого шутника.

– Еще раз спасибо, – слабо улыбнулась блондинка, пристегиваясь ремнем безопасности.

Я промолчал, повернув ключ зажигания и вдавив педаль газа в пол.

Терзаясь муками вины и вспоминая обещание Наоми вернуться как можно скорее, я гнал по скользким дорогам Рапид-Сити, следуя указаниям Шарлотты. Пригвоздив взгляд к лобовому окну, я думал над тем, что сказать в оправдание своей девушке. Застрял в пробке? Да. То, что нужно Достоверно и незамысловато.

Черт. Я трясся так, словно должен буду признаться в измене.

Я просто подвезу Шарлотту. А потом уеду.

– Сейчас поверни налево, – сказала она.

Я плавно крутанул руль.

– Может, скажешь мне, в чем дело? – спросила Шарлотта, когда мы проехали спортивный магазин с неработающей неоновой вывеской.

– Не понимаю тебя, – я старался не смотреть на нее, но чувствовал, как мое лицо горело под пристальным взглядом.

– Да брось, – фыркнув, усмехнулась Шарлотта. – Ты понимаешь. Избегаешь меня, словно мальчишка. Мы давно выросли, Зак. Так давай вести себя по-взрослому и смотреть правде в глаза.

– О чем ты говоришь? – безразлично спросил я.

– Ты боишься меня, потому что неуверен в себе, когда находишься рядом со мной. Вот о чем я.

Я убрал одну руку с руля и устало потер щеку.

– Я не хочу слушать это, Шарлотта. Так что остановись. Я уверен в себе. Я уверен в своих чувствах к Наоми, поэтому…

– О, так вот как ее зовут? – с улыбкой протянула блондинка, откинув прядь волос с лица.

Я громко стиснул зубы. Мне следовало догадаться, что жалостливая просьба подвести до дома обернется чем-то подобным.

– Я знаю мужчин, Зак, и ты не отличаешься от тех, с кем мне приходилось иметь дело, – независимо от моей просьбы прекратить Шарлотта продолжила гнуть свое. – Думаешь, что будешь хранить верность какой-то девчонке до конца своей жизни? Боже, – она иронично рассмеялась. – Я считала тебя разумным. Правда.

– Мне совершенно не жаль разочаровать тебя, – парировал я.

– Вы все изменяете, – она будто перестала слышать меня, устремив отсутствующий взгляд в пустоту. – Вы не умеете любить. Вы не умеете быть ответственными.

– Ты сошла с ума, Шарлотта? – не выдержал и прикрикнул я.

– Ты должен понимать, что кем бы ни была твоя Наоми, сколько бы она ни значила для тебя сейчас, – глаза холодного голубого оттенка вонзились в меня с устрашающей прямотой, – пройдет время, и ты остынешь к ней. Поймешь, что эта девушка уже не привлекает тебя так, как месяц, год назад. И однажды ты проснешься с мыслью, что все, – ее голос, смех, улыбка, от которой раньше перехватывало дыхание, – раздражает. Бесит до остервенения.

– Замолчи, – процедил я.

– Я понимаю, – прикрыв глаза, тихо проговорила Шарлотта. – Правду всегда тяжело слышать.

– Твоя правда меня не касается, – суровым тоном изрек я. – Мне плевать, если тебе попадались такие козлы. Мне плевать, если они любили тебя и забывали на следующий день. Мне плевать, что ты разочаровалась в мужчинах.

Я слегка опешил, услышав всхлипы. Шарлотта спрятала лицо в ладонях, и ее плечи дрожали в нахлынувшем приступе слез. Я не собирался извиняться за свои слова и утешать ее. Я молчал, позволив угнетающей тишине, разорвавшей в клочья мое хорошее настроение, заполнить салон автомобиля.