Текст книги "Forget-me-yes (СИ)"
Автор книги: Anna Jones
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
–Алло, Кэп, кто она? Хорошенькая? Как зовут? Куда идёте? Надеюсь, ты не приведешь её к себе. Твоя типично холостяцкая хата совершенно не подходит для свиданий…
–Наташ.
–А?
–Свидание отменилось. Приезжай, я буду ждать тебя во дворе.
-Почему ты так долго? – холодно спросил Барнс у только что пришедшей Харлин.
Она кинула на стол два пакетика с белым порошком и упаковку шприцов.
–Я долго думала над твоим сегодняшним предложением, – пояснила девушка, оглядывая разнесенную в хлам комнату. – Это ты сделал? – беззлобно поинтересовалась она. Баки нехотя кивнул. – Я сходила сегодня к своему профессору и соврала, что готовлю доклад про электрошоковую терапию. Он дал мне материал. Я проштудировала парочку учебников, посмотрела учебные фильмы и… Знаешь, если ты считаешь, что тебе это необходимо, если ты уверен, что хочешь этого, то я согласна. Только дай мне время подготовиться, хорошо?
Баки кашлянул. Хотел ли он этого сейчас? После того, как навестил Стива? После этого поцелуя? Это Роджерс удерживал его от этого поступка. На одной чаше весов Пугало, изнасилование, наркотики, боль, на другой – солнечный Стив, непонятное зарождающееся чувство в груди. Баки не понимал, какая чаша тяжелее.
–Джеймс, – позвала девушка.
–Я согласен. Да, – Баки с трудом кивнул. Почему-то осталось гадкое послевкусие, будто он только что совершил непоправимую ошибку.
========== Глава 9 ==========
Etiam bestiae memoriam habent
Даже животные имеют память
-Я надеюсь, ты не предсмертную записку так усердно пишешь, – насмешливо-испуганно хмыкнула Харлин, застыв в дверном проёме.
Баки наградил её мрачным взглядом и аккуратно поставил точку, закончив предложение. Еще раз внимательно перечитал, протяжно вздохнул и протянул блондинке листок, выдранный из её блокнота.
–Расписка? – удивилась девушка, и её глаза чуть ли не на лоб полезли. -«Я Джеймс Б. Барнс подтверждаю, что добровольно пошел на электрошоковую терапию и никто меня к этому не принуждал. Я оказывал давление и угрожал Харлин Ф. Квинзель, и она была вынуждена пойти мне навстречу. Мисс Квинзель ни в чем не виновата и лишь помогала мне. В моей смерти (если таковая случится) прошу никого не винить. Дата, подпись». Джеймс… – ошарашенно прошептала девушка, и Баки поморщился, когда она назвала его по имени.
–Иди в ванную, я скоро приду.
Блондинка растерянно потопталась на месте, не зная, что сказать, и удалилась из кухни. Баки сгреб со стола еще один лист бумаги, который девушка не заметила, и запихал его в карман джинсов.
–На, держи.
Харлин сидела на перевернутом тазике для белья и внимательно изучала один из своих учебников с наглядными иллюстрациями. Она вздрогнула от неожиданности, когда Баки положил на книгу деньги, завернутые в трубочку.
–Что это? – удивилась она, осторожно оглядывая зеленоватые купюры.
–За наркотики, что ты мне колола, – Баки молча снял через голову кофту, оставшись в одной белой майке, и сел в ванну, устало прислонившись спиной к бортику.
–Но здесь намного больше, чем…
–За жильё.
–Но…
–За неудобство, что я тебе причинил.
Харлин невольно взглянула на место над раковиной, где некогда висело большое зеркало, вздохнула и отложила пачку. Внимательно посмотрела на бледного, немного напуганного Баки, судорожно вцепившегося в края ванны, и отложила учебник. Пока она набирала в шприц анестетик, Барнс всё пытался унять бешено бьющееся сердце. Ему было страшно, страшно всё забыть и снова понять, что он ничего не помнит. Жить с сознанием того, что он кем-то был, но не знает кем. Что где-то были его друзья, родственники, знакомые, что он чем-то увлекался, кого-то любил… и не помнить об этом. Было больно. Каждый раз после заморозки знать, что от тебя требуется лишь исполнение очередной миссии, и ощущать пустоту где-то в глубине мозга. Потому что кроме цели устранить объект там больше ничего не было. Лишь нужные в этом момент знания о том, как держать пистолет, как стрелять, как уворачиваться от пуль и ударов, лишь навыки рукопашного боя и приказы, которые он должен был исполнять. И Пирс, которого, казалось, он знал всегда.
Баки никогда не любил обнуления. Это всегда сопровождалось страшной болью, к которой Зимний солдат уже привык, но не любить не перестал. Они случались не так часто, но всё же… Факт остаётся фактом. Знать, что ты вновь всё забудешь. Иногда это было необходимостью – ГИДРА опасалась, что Зимнего могут поймать и выпытать у него ценные сведения, иногда солдат сам провоцировал процедуры – проявлял излишнюю агрессию или пугал Пирса сведениями из прошлого, невольно всплывавшими в памяти. Это Баки прекрасно помнил. Помнил, что воспоминания копошились у него в голове, словно черви, помнил обеспокоенное недовольное лицо Пирса, внимательно слушавшего его, когда он о них рассказывал, но не помнил лишь того, что именно ему вспоминалось.
Но теперь он знал.
Барнс прикрыл глаза, с трудом сглатывая, и сильнее вцепился в бортик ванной пальцами, побелевшими от напряжения. Он знал, что эта процедура ему поможет. Он был в этом уверен. Ему так хотелось в это верить. Верить, что кошмары прекратятся, что прекратятся и воспоминания, убивавшие его своей чистотой и искренностью.
Что-то холодное коснулось локтевой ямки, и Баки вздрогнул, резко распахнув глаза. Харлин протирала покрытую синяками кожу проспиртованной ваткой.
–Что ты делаешь?
–Ввожу анестетик, – пояснила блондинка, накладывая жгут и делая укол.
–Зачем?
–Ну, не буду же я бить тебя током, предварительно не обезболив.
–Мне никогда не делали наркоз, я всё терпел.
–Тебя уже били током? – удивленно спросила блондинка и даже застыла в воздухе, забыв выкинуть шприц в мусорку.
Баки промолчал, зажимая место укола ватой, и прикрыл глаза, откинув голову назад. Сердце всё никак не унималось, бешено отбивая дробь в груди. Барнсу было невыносимо жутко, он желал, чтобы процедуру закончилась как можно быстрее. Он ждал пока голова потяжелеет, а реакция тела станет медлительной, что сердце успокоится… Но вместо этого кровь стучала в висках, словно готова была взорвать мозг, Баки стало не по себе, он чувствовал, что сердце сходит с ума, выбивая ребра. Стало жарко, Баки сильнее прижался к холодной поверхности ванны, но облегчения это не принесло.
–Что за хрень? – стуча зубами, прошептал Барнс, открывая глаза и видя, как в ванной плывут зеленые и красные круги. Дыхание сбилось, он стал дышать чаще, и Харлин прикоснулась к его запястью, пытаясь нащупать пульс. – Что ты вколола мне?
Девушка испуганно начала рыться в мусорном ведре в поисках ампулы.
–Не дай Бог, дилер обманул меня и продал какую-нибудь фигню, – в ужасе прошептала блондиночка.
Баки сглотнул и попытался дышать носом, легкие разрывало, словно он пробежал километров сто на время без передыху. Барнс вцепился в кафельную плитку на стене и попытался встать, мгновенно закружилась голова, а в глазах так резко потемнело, что Баки чуть не осел обратно в ванну, такую девственно белую и манящую…
–Стой! – Харлин вцепилась в Барнса, пытаясь его остановить, но мужчина толкнул её и блондинка, вскрикнув, упала, приложившись головой об раковину.
Баки чуть не грохнулся, поскользнувшись на лужице крови, растекающейся под девушкой, и выполз в коридор, ощущая непреодолимое желание кого-нибудь раскрошить.
-Я всё равно не понимаю, что ты делаешь, – Стив носился за Наташей по всей комнате, будто боясь, что она обнаружит нестиранные носки, разбросанные по полу или что еще похуже. – Ищешь здесь камеры или жучки? Так я сам всё ежедневно проверяю, здесь чисто.
Наташа заглянула под диван, фыркнула, увидев там клочки пыли, такие плотные, что напоминали мышей, и встала, отряхнувшись.
–Не жучки и не камеры.
–Тогда что?
–Зимнего солдата, – девушка махнула рыжей шевелюрой и направилась в ванную, удивленный и обеспокоенный Стив пошел следом.
–В смысле?
–Минут двадцать назад его видели в этом районе, в двух домах отсюда, – агент пошарила под ванной, поднялась и разочарованно посуровела, заметив, что Кэп даже не пялился на её задницу. – Он зашел в местный супермаркет, совершенно не скрываясь. Его узнали по металлической руке, которую он даже не прятал. Он был в майке! Зимний солдат расшвырял по магазину несчастных зевак, что в это время отоваривались, сломал одному челюсть. Пока никто на тот свет не отправился, хоть спасибо на этом. При нем никакого оружия не было. Я просмотрела камеры наблюдения, и знаешь, он выглядел странно… – Наташа задумчиво подвинула Стива и проскользнула на балкон.
–В каком смысле странно? – забеспокоился Роджерс.
–Мы же видели его, дрались с ним. Он профессиональный убийца. Хладнокровен, расчетлив, точен и поэтому безумно опасен, – девушка не побрезговала даже заглянуть в картонные коробки, что бесцельно валялись у углу, открыла окно и выглянула на улицу. – А на записи он был такой, – Наташа пощелкала пальцами, пытаясь подобрать подходящее слово. – Как пьяный или накурившийся. Бил всех без разбору, был какой-то агрессивный, орал что-то бессвязное. Его действия не носили в себе смысла, он будто бы молотил всех, потому что ему так захотелось, потому что приключения в жопе заиграли.
Девушка уверенно пошла на кухню.
–Что это значит? – Стив похолодел, поняв, что Баки вышел из-под контроля, и наркотики его довели.
–Ну не знаю, – агент пожала плечами, заглядывая в шкафчики, открывая не пойми зачем духовку, холодильник, вентиляционную шахту. – Он был сам на себя не похож. Ладно, Стив, я пойду, но, пожалуйста, если вдруг он к тебе заявится, сообщи нам. Я прошу тебя. Не пытайся сам с ним справиться, он какой-то неадекватный. Мало ли что случится. В общем, сообщи мне, хорошо? – Наташа заглянула Кэпу в глаза.
–Я лучше пойду с вами, буду искать Баки…
–Нет, будь дома на случай, если Зимний солдат придет сюда, к тебе. Стив?
Кэпу очень хотелось пойти с девушкой, он беспокоился, ему вдруг стало страшно за Баки. Что с ним сделают бывшие агенты ЩИТа, всё еще исполнявшие некоторые приказы Фьюри, якобы посланные анонимом? Роджерс боролся сам с собой.
–Нет, я пойду с тобой, – Наташа закатила глаза, пародируя Тони Старка, и Капитан уже был готов бежать в прихожую, как вдруг заметил в окно кухни темный силуэт. Прямо у водосточной трубы. Сердце пропустило удар. – Ты чего так побледнел? – удивилась девушка, оборачиваясь, но Стив вовремя успел развернуть её к себе.
–Я просто подумал, что, действительно, Баки может прийти сюда. Ведь он знает, где я живу. Я столько времени пытался найти его, а сейчас, возможно, мы встретимся, – затараторил Роджерс, пропихивая Наташу в прихожую. – Я буду на связи, звони каждый раз, когда что-то узнаешь.
–Ну, ладно, – немного шокированная девушка поправила растрепанную прическу и, странно посмотрев на Кэпа, вышла за дверь.
Стив метнулся на кухню, врываясь на балкон, но у водосточной трубы уже никого не было. Роджерс выглянул в окно, но ни на верхнем этаже, ни на нижнем этаже не было даже намека на чьё-то присутствие. Кэп недовольно подумал о том, что это ему привиделось. Он обеспокоенно прошёлся по кухне, на всякий случай пройдясь по коридору, и почувствовал в ногах сквозняк. Застыл, боясь даже подумать о том, что сейчас в спальне может быть Баки, его Баки, но тут же отогнал эту мысль: окно могла забыть закрыть и Наташа.
Стив открыл дверь, сердце напряженно дрожало, бестолково чему-то радуясь. Но не успел Кэп и шагу ступить в комнату, как кто-то метнулся к нему и вдавил в стену, вцепляясь в плечи и приникая губами к губам. Роджерс удивленно охнул от боли в лопатках и в приоткрывшийся рот скользнул чей-то язык. Баки!
Кэп оттолкнул от себя Барнса, пытаясь проскользнуть под его рукой и оказаться в середине спальни.
–Что ты здесь делаешь? Тебя все ищут! Наташа приходила! Что ты натворил? Ты под кайфом? – Стив в ужасе засыпал Барнса вопросами, невольно прикасаясь пальцами к своим губам. Только что Баки сам кинулся его целовать… Эта мысль не укладывалась в голове.
В его глазах стоял нездоровый блеск, и Баки часто дышал, словно загнанный в угол зверь. Выглядел он дико, словно пробирался сквозь густые заросли кустарников, волосы растрепались и торчали во все стороны. Стив заметил у него на правой руке многочисленные следы уколов, и внутри что-то защемило.
–Баки…
Он кинулся на Кэпа, обхватывая его лицо ладонями и целуя в губы. Роджерс вцепился ему в запястья, но передумал и отталкивать его не стал, отвечая на поцелуй. Жаркий, влажный, будто в последний раз, страстный, какой-то колючий и неумелый, словно никто из них никогда в своей жизни не целовался. Барнс прижимался к Стиву, он чувствовал, как Баки судорожно дышит, постоянно прерывает поцелуй, вдыхая воздух. Он чувствовал, как Барнс обнимает его, чувствовал его дрожь и напряжение. Коснулся левой руки, вздрогнув от исходящего от неё холода, и Барнс вдруг прервал поцелуй, с трудом глотая воздух. Кэп заметил, как страшно расширены его зрачки, из-за этого голубые глаза казались черными.
–Баки…
–Я Зимний, – вдруг зло прохрипел он, и глаза его сверкнули так, что Роджерс задержал дыхание. Он мгновенно вспомнил, как в первые дни, когда Баки только-только поселился у него дома с простреленной ногой, они спорили на эту тему. И Барнс просил не называть его Баки, хотя, когда у Капитана всё же невольно вырывалось это имя из уст, Зимний молчал.
«Зимний».
Нет, Баки не Зимний солдат. Раньше был. Такой же холодный, суровый, как зима, но за этой личиной скрываются горячие эмоции, яркие переживания, фейерверк чувств. Баки не булыжник, не скала, не камень, не Зимний солдат.
Барнс вновь поцеловал Стива, на этот раз нежнее, прикусывая нижнюю губу, и Стив ощутил, как живот наливается приятной тяжестью и волна дрожи накрывает тело. Это было так прекрасно. Так сладко и так неправильно. Кэп отшатнулся, разрывая объятия.
–Нет! – твёрдо прошептал он, плотно смыкая покрасневшие губы. Щеки полыхали от смущения. – Ты мой друг. Мы мужчины. Это неправильно.
Баки непонимающе поморщился. Грудная клетка была напряжена, и Стив видел его выпирающие ключицы. Кожа его была слишком горячей.
–Ты сейчас под действием наркотиков, это они тобою руководят, – тихо и успокаивающе произнес Капитан, вдруг подумав, что разговаривает с другом как с умалишенным.
–Я хочу тебя.
Стив опешил.
–Не хочешь, – сглотнул, вдруг испугавшись. Покраснел еще сильнее, вспомнив минет, широко раздвинутые ноги, рельефное тело, беззащитное истерзанное тело там, на стройке.
Баки не понимал, что с ним творится. Будто гормонов в организме стало в разы больше, он весь горел.
–Я помню… Твой язык на моём члене.
Роджерс помотал головой, красный как рак.
–Это было помутнение рассудка, я не знал, что я делаю. Я уже объяснял тебе, что ты был так расстроен, а я просто сделал тебе приятное. Мы просто друзья, не надо меня целовать!
–Друзья не сосут тебе, – резонно заметил Барнс.
–Да! – разозлился Стив. – Не сосут, но блин… Я не знаю!
–Друзья не целуют тебя, когда ты под кайфом торчишь в их ванной.
–Хватит! Перестань!
–Ты не хочешь этого слышать.
–Не хочу!
Баки было трудно думать, мысли в голове лениво копошились. Он вздохнул, уткнув лицо в ладони, помассировал глаза и сердито тряхнул головой.
–Никто не относился ко мне так, как ты, – наконец, прошептал он. – В ГИДРЕ заботились лишь о теле, не ранен ли я, не сломалась ли рука. А ты беспокоился о моём душевном благополучии, хотя, честно говоря, меня это жутко бесило…
–Ты путаешь дружескую заботу с влечением, – перебил его Стив.
Баки зло дернул подбородком.
–Не я первый начал, – грубо произнес он, делая резкий шаг вперед. – Не я сам себе отсо…
–Да хватит уже! Чего ты приелся к этому? Понравилось?! – вскипел Кэп.
Барнс промолчал, буравя его взглядом, в ярости сжимая и разжимая кулаки.
–Чего ты хочешь? – устало спросил Стив.
Баки отвел взгляд и пожал плечами. А чего он хотел? Зачем он вообще сюда пришел? Что вело его? Воспоминания, вспыхивающие в сознании, ведущие к этому человеку, сейчас стоящему перед ним и отказывающемуся самому себе признаться кое в чем. Баки знал, что то, что он чувствует к нему, – аморально. Знал, что в обществе таких людей порой осуждают, но… А что, если он действительно путал благодарность за заботу с тупой похотью? Изнасилование сбило в нём все настройки, и он начал кидаться на Стива?
–Тебе лучше уйти.
Как удар ножом по сердцу. Ну, зачем он так ему говорит? Баки затравленно взглянул на Кэпа, и тот отвел взгляд, не в силах смотреть другу в лицо. А другу ли теперь? Нечто большее, чем друг. Баки захотелось вновь запереться в ванной, вновь раздробить зеркало на мелкие кусочки, вновь кричать во всё горло и плакать.
Барнс кивнул. Да, лучше уйти. Не стоило приходить. Он так боялся обнуления, считая, что совершает непоправимую ошибку, что пришел к Стиву, чтобы он отрезвил его, сказал, что делать, будто надеялся, что он отговорит его, вселит уверенность, научит жить без воспоминаний об изнасиловании, без наркотиков. Ошибся. Обнуление было лучше.
–Ты можешь позвонить Черной вдове и сообщить, что я здесь, – словно последняя попытка остаться.
Роджерс помотал головой.
–Уходи.
Больно. Как же больно. А Баки устал от боли. Ею переполнена вся жизнь.
Бионическая рука, где сосуды живой руки переплетены с проводами, ударила Кэпа в челюсть. Неосознанно? Баки не знал. Ему было обидно. Он пришел, чтобы ему помогли, а его отвергают. Опять. Он сам пришел, сам!
Барнсу так хотелось кричать, и он кричал, пиная Стива в живот, понимая, что не наслаждается его болью и унижением. Сколько раз он его уже бил, а Кэп позволял? Сколько? Не сосчитать. Он даже не защищался. Терпел удары, стиснув зубы, голова его моталась, а он терпел, так ни разу не ответив. Как в детстве. Но детство уже давным-давно прошло. Безвольная кукла. Барнс был зол, зол на него за то, что тот не может за себя постоять.
Зимнему внутри Барнса надоело. Он в последний раз ударил Стива в челюсть, вспомнив, как он благородно дал себя избить тогда, в номере Пугала, но в тот раз он заслужил это. А сейчас? Баки встал, вытер костяшки пальцев о белую майку, оставив на ней грязно-багровые следы, но Роджерс схватил его за карман джинсов. Послышался звук рвущейся ткани, и Барнс ударил Кэпа в лицо. Просто наступил на нос, послышался противный хруст, кровь захлюпала и залила Стиву лицо, но Баки уже не видел этого.
-Извини меня.
Харлин удивленно застыла с пальцем во рту, забыв, что хотела его облизать, чтобы перевернуть страницу.
–За что?
–За это, – Баки кивнул на лоб девушки, и она коснулась пластыря на рассеченной брови.
–Ааа, это. Я уже привыкла к тому, что ты меня постоянно бьешь, – Барнс виновато потупился. – Ладно, прощаю, ты не расстраивайся так, – поспешила произнести блондинка, увидев это. – Я кстати записалась сегодня утром на курсы каратэ. Так что в следующий раз я смогу тебе ответить, – ободряюще улыбнулась, положив руку на металлические пальцы.
Барнс проследил за этим взглядом.
–Прости за то, что сломал тебе нос.
–У тебя, что, сегодня день извинений?
–Я же сегодня всё забуду. Надо бы отблагодарить тебя.
Харлин хмыкнула.
Утро сегодня было прекрасным. Немного потеплело, перестали идти дожди. Солнце светило вовсю и освещало маленькую квартирку девушки. Но сейчас они сидели в ванной, в которой тускло светила лампочка. Баки готовился к обнулению. Снова.
–На всякий случай я не буду делать тебе укол. Ты как-нибудь потерпишь.
Барнс кивнул.
–Ты тоже меня прости. Мне не стоило покупать это лекарство у нашего общажного дилера, который продают нам наркотики. Надо было покупать в аптеке…
–Ничего страшного. Я же оклемался.
–Может, проведем процедуру завтра? – Баки вцепился в ванну. – Ты еще слишком слаб после той дозы.
–Нет. Сегодня, – твердость и уверенность, прозвучавшие в этих словах, удивили даже самого Барнса.
Харлин вздохнула и вновь углубилась в чтение учебника. Баки следил за ней, смотрел на её светлые волосы, небрежно собранные в пучок, голубые глаза, маленький носик, вечно улыбчивое лицо, и морщился – она кого-то ему напоминала.
–Где ты научилась делать уколы? Психиатрам это не нужно.
–Ну… – блондинка задумчиво почесала переносицу. – Вообще-то я с детства занималась гимнастикой. Мне нравилось, это было интересно, особенно, когда ты заставляешь своё тело делать такое, о чем даже думать не могла. Но спорт опасный, и однажды я сорвалась с брусьев и получила травму. Сложный перелом, жуткие боли, операции, больничные койки и слова о том, что я больше никогда не смогу заниматься гимнастикой. Больно стало не только физически. Будто отняли что-то родное, частичку тебя. Я пристрастилась к обезболивающим. Они дарили легкость и успокаивали. Я перестала переживать из-за того, что лишилась своей мечты, перестала чувствовать боль, так похожую на твою… И поняла, что влипла. Это поняли и родители. Они помогли мне слезть с иглы. Я и сама этого хотела. Нет-нет, я порой и балуюсь, но знаю, что увлекаться не стоит. Я не жалею о том, что принимала наркотики. Это помогло мне сделать выбор в жизни – мне захотелось изучать психиатрию.
–А как же боль?
–Я терплю её.
–Это же невозможно.
–Главное привыкнуть, – улыбнулась девушка, и Баки вдруг вспомнил, кого она ему напоминает. Мать.
Он подавленно сидел в ванной, теребил кафельную плитку и привыкал. Не к боли, которую он пока не чувствовал. К воспоминаниям. Привыкал, потому что они были приятные, светлые, из детства, они грели душу. И от них избавляться не хотелось.
Баки судорожно вздохнул, когда Харлин поднесла к его губам капу. Он дрожал, и грудь его страшно вздымалась, когда девушка взяла в руки одолженный у подруги электрошок.
Барнс прикрыл глаза, стараясь думать о чём-то хорошем и тёплом. О детстве. О том, как они со Стивом учились кататься на велосипедах. Неуклюжий худощавый Роджерс постоянно падал – не хватало сил крутить педали. И разбитые коленки йодом ему смазывал Баки…
Кэп смочил тряпку в воде и вытер с пола лужицу крови, которая натекла из его носа. Лицо всё еще болело, но сломанная переносица уже стал заживать. Хвала регенерации.
Роджерс выжал тряпку, вода в тазике стала розоватой. Он подвинул кресло в сторону, заметив под ним обрывок темно-синей джинсы. Рядом валялся мятый клочок бумаги. Стив удивленно поднял его, покрутил перед глазами и развернул. Почерк был крупный, слегка корявый, буквы скакали то вправо, то влево, словно письмо было писано человеком, давно не бравшим в руки ручку.
Джеймс.
Тебя зовут Джеймс. Хотя ты можешь выбрать для себя любое имя, старое уже не имеет значения и никогда не имело.
Я знаю, ты в растерянности. Читая эти строки, ты надеешься, что здесь мелькнёт хоть что-то, что раскроет тебе тайну твоего прошлого, но спешу тебя разочаровать: не для того я сам себе стирал память, чтобы ты вновь вспоминал то, что может тебя разрушить.
Ты сейчас в недоумении. Я понимаю. Ты спросишь, зачем я с собой такое сотворил, но тебе лучше не знать. Хотя одно я могу сказать точно: виной тому кошмары. Липкие, скользкие, страшные, не дающие жить. Я устал. Я не хочу, чтобы они преследовали и тебя. Я надеюсь на это.
Уезжай из города. Куда угодно, главное, уезжай. Тебе здесь не место.
Начинай новую жизнь, займись чем-нибудь, но лишь не связывайся с преступным миром. Это хреново. Я просто хочу, чтобы у тебя было то, чего нет у меня. У тебя больше шансов выбиться в люди, чем у меня, потому что ты чист. Ты ничего не помнишь. И это подарок. Хотя ты, наверное, так не думаешь и искренне меня ненавидишь. Но поверь, до обнуления в твоей жизни ничего хорошего не было. Нет, вру, был один человек…
Прячь руку от любопытных глаз, незачем её всем показывать. И лучше не разбирай её – не стоит.
Не бей девушку, в чьём доме ты живешь. Она хорошая, она помогала мне, поможет и тебе.
Боль в спине… что ты будешь испытывать всегда, не бойся её. Харлин тебе поможет с ней справиться. Правильно дозируй анальгетики. Ты справишься с болью, я уверен. Я не смог, но сможешь ты.
Наверное, ты сейчас зол на меня. Правильно, я заслужил. И хорошо, что ты не знаешь, как тяжело было мне.
Вряд ли я тебе чем-то помог. Я не разогнал все вопросы, что сейчас копошатся в твоей голове, но поверь – так было нужно.
Не обращай внимания на грамматические ошибки. Кажется, мы всегда были лучшими друзьями. Еще со школы.
Я чувствую, что должен еще кое-что тебе написать, но не знаю что. Я и двух слов сказать не могу, у меня всегда были проблемы с выражением эмоций.
В общем, я возлагаю на тебя надежды.
Живи, как тебе нравится.
Джеймс.
Стив несколько раз недоуменно прочитал письмо. Буквы плыли перед глазами, сердце ухало где-то в районе горла. Роджерс сглотнул и встал, опираясь о кресло, ноги дрожали. Он ничего не понимал.
Вопросы роем кружились в голове, Стиву стало страшно. Он тут же похолодел.
Барнс решился на обнуление, добровольно. Кошмары. Кэпу стало мерзко и совестно. Баки приходил вчера, он не говорил этого вслух, но он пришел за помощью. Он хотел остаться. Наверное, он хотел спросить совета. Совета ли?
Стив протяжно вздохнул, чувствуя жуткую усталость. Как же сейчас Баки плохо.
Почему Стив не сказал ему правду? Потому что боялся мнения общественности? Наверно. Хотя к черту общественность. Надо было сказать, сказать, что он любит Баки и им дорожит, что не отпустил бы его никогда. Он просто запутался. Он просто не умеет показывать свои эмоции, то, что у него на самом деле в душе. Он просто разучился это делать. Барнс хотел остаться, просил позвонить Наташе, молил о помощи. Надо было позвонить, она бы примчалась, и его бы упрятали в наркоклинику. Правильно. Он бы излечился. Излечился бы?
Стив разозлился. Баки пришел к нему за помощью, а он его прогнал. Дурак!
Кэп скомкал лист бумаги и кинулся к двери.
-Стив?
–Что ты с ним сделала? Где он?
Харлин удивленно захлопала глазами, стоя между разъяренным Стивом и закрытой дверью.
–Откуда ты узнал?..
–Отвечай! – Кэп в нетерпении схватился за ручку.
–Да успокойся ты. Он в комнате…
Роджерс отодвинул блондинку и скользнул в коридор, застывая у входа в гостиную. Баки, голый по пояс, вытирался полотенцем. Он заправил мокрые волосы за уши и поднял глаза, заметив непрошеного гостя. Стив в ужасе смотрел на Барнса. Ему стало страшно.
Они так и глядели друг другу прямо в глаза, пока за спиной Кэпа не раздался насмешливый голосок:
–Ой, кажется, у меня чайник на кухне кипит…
Хотя никакого гудящего чайника Капитан не слышал. Девушка удалилась. Стив сглотнул, ощущая дикую сухость во рту, словно там была пустыня. Он всё боялся спросить, боялся узнать. Хотелось кричать, но было так невыносимо страшно.
Баки поправил полотенце на плечах и вдруг спросил удивленно:
–Ты кто?
Стив поперхнулся воздухом, и сердце его оборвалось.
========== Эпилог ==========
Amor et tussis non celatur
Любовь и кашель не скрыть
У Стива закружилась голова, он почувствовал, что ему нужно срочно присесть – подкосились колени. Стало невероятно больно где-то на душе, и Роджерс закусил губу, ощущая жуткую пустоту. Словно вырвали что-то важное из сердца. Вырвали и растоптали. Баки невозмутимо смотрел на Кэпа и вдруг пронзительно засмеялся. Дико, с каким-то немыслимым надрывом. Стив удивленно заморгал: он впервые видел, чтобы Зимний солдат смеялся вот так, от души, в полный голос.
–Что ты с ним сделала? Ты же ему мозг зажарила! – накинулся Стив на стоящую у дверного косяка Харлин.
–Да тише ты, Роджерс. Он же прикалывается над тобой, – Стив нахмурился и недоуменно отошел к стене. Будто его ударили. – Он в самую последнюю секунду отказался от процедуры.
Кэп в шоке уставился на всё ещё хохочущего Барнса. На лице его мелькнула злость.
–Ладно, я пойду, чайник такой шалун: я его выключила, а он всё равно кипит.
–Баки…
–Ты бы видел своё лицо, – улыбнулся Барнс, и Стиву вдруг стало так легко, словно камень с души упал. Он устало прислонился к двери и взглянул Баки прямо в его голубые смеющиеся глаза, чувствуя, как напряжение последних дней спадает.
–Я не смог. Эти воспоминания… они оказались слишком ценными для меня. И ты. Я не мог позволить себе забыть то, что ты для меня сделал.
–Ты вернешься обратно?
Баки кивнул.
–А боль?
–Свыкнусь.
–Обещаешь, что всегда будешь говорить мне правду?
–Обещаю. А я надеюсь, что ты хоть изредка будешь отвечать на мои удары.
Роджерс улыбнулся.
–Черт возьми, я так испугался, – Стив вздохнул и подошел ближе. Баки понимающе закивал.
Роджерс прикоснулся к обнаженным плечам и обнял Барнса, вдыхая аромат мокрых волос.
–Эй, ребята, пожалуйста, только не в моей квартире. Я, конечно, не против двух накачанных сексуальных мужиков, но не обнимающихся друг с другом и игнорирующих единственную девушку в доме, – прыснула Харлин, выглядывая из-за двери.
–Мы справимся. Со всеми твоими бедами, кошмарами, мы вместе преодолеем это.
Баки благодарно обнял Стива в ответ.
