Текст книги "Forget-me-yes (СИ)"
Автор книги: Anna Jones
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Баки схватился за голову, чувствуя, как в висках стучат молоточки. Спину разрывало от боли.
–Тебе реально хреново, – заключила девушка. – Простуда? Грипп?
Баки молчал, стискивая зубы. Ему надо на свежий воздух. Он поднялся, охнув от резкой боли в ноге. Да что ж такое? Она же давным-давно перестала ныть, так какого хера? Будто тело решило вспомнить все места, что были когда-то каким-то образом повреждены.
–Ты куда?
Барнс не отозвался, пропихиваясь через толпу, которая всё норовило его толкнуть. В глазах вдруг потемнело, и закружилась голова, Баки часто заморгал, надеясь, что это быстро пройдет, но потерял равновесие и вскинул руку, чтобы хоть за что-то зацепиться и смягчить падение. Кто-то подхватил его и, перекинув металлическую руку через свою шею, помог дойти до выхода. Толкнув дверь, Барнс вывалился на ступеньки, больно упал на колени, ободрав ладонь правой руки и часто-часто задышал. Бок разрывало от боли.
–С тобой всё в порядке? – спросила Харлин, приседая рядом с мужчиной. Она стащила с его головы кепку и стала обмахивать ею Баки.
Ночной воздух был холодным, почти ледяным. Барнс с наслаждением вдохнул его. Картинка перед глазами перестала быть расплывчатой и мерцать, желудок передумал бунтовать. Но встать всё равно было невозможно: не хватало сил.
–Я позову Стива,– блондинка кинулась к двери, но мужчина схватил её за запястье, намертво вцепившись в кожу металлическими пальцами. Мысленно порадовался, что сквозь плотную черную перчатку она не может почувствовать их холод.
–Не надо.
–Ну, ладно, – удивленно согласилась Харлин и села обратно на корточки, вглядываясь в лицо Баки. Осторожно убрала прядь с его лба. – И давно ты на наркотиках?
Барнс вздрогнул, холодок, противный и склизкий, пробежал вдоль позвоночника.
–Не смотри так ошарашенно, по тебе же видно. Ты ходячая иллюстрация к синдрому отмены, – деловито заявила блондинка. – Встань, а то нас охранник выгонит, – Харлин помогла Барнсу подняться, немного отойти и прислониться к стене. – Давно не принимаешь?
–Дней десять, – запинаясь, прошептал Баки, трясясь от высокой температуры.
–Да ты уже должен валяться полутрупом, а ты по барам шастаешь, – удивилась девушка.
–Не в наркотиках дело, – ноги перестали слушаться, и Баки сполз вдоль стены прямо на грязный асфальт. В спине стрельнуло.
–А в чем?
Барнс поманил девушку пальцем, офигевая от самого себя. Он со Стивом-то таким не делится, а тут незнакомая девчонка. Та присела рядом.
–Мне больно… – прохрипел он, содрогаясь от озноба.
–А что ты колол раньше?
–Морфий…
Сердце разрывалось на части, раскалывалась голова. Хотелось умереть прямо здесь, чтобы не чувствовать всего этого.
–А Стив знает?
Баки отрицательно покачал головой, хотя, со стороны, наверное, это выглядело как нервное подергивание.
–Он сказал мне, что у тебя проблемы. И просил отвлечь тебя, подбодрить, повеселить, но я не думала, что всё так плохо, – призналась Харлин, приставляя пальцы к артерии на шее Баки и проверяя пульс.
–Он сказал, что за проблемы?
–Нет, – девушка понимающе посмотрела ему в глаза, тускло блестевшие в темноте ночи. – Вечно мне достаются какие-то наркоманы, – посетовала Харлин.
–Не говори ему, – тихо попросил Барнс, устало закрывая глаза. В свете фонарей его лицо казалось серым.
–Ладно.
Он с трудом сглотнул, ощущая, как новая волна тошноты накатывает на него. Скрипнула входная дверь, на ступеньках появился испуганный Роджерс. Обеспокоенно оглянулся и кинулся к ним.
–Если хочешь, я могу достать тебе что-нибудь, – прошептала Харлин, нагибаясь к уху Баки и обдавая его жаром.
–Боже! Что случилось? – Стив кинулся к Барнсу, внимательно глядя ему в бледное лицо.
–Кажется, заболел. Думаю, не страшно. Пусть попринимает что-нибудь от головной боли, жаропонижающее, дай ему немного поспать, – произнесла девушка, поднимаясь в полный рост.
Стив бережно положил свою руку на шею Баки, большим пальцем гладя ямку под мочкой уха.
–Мы, наверно, пойдем. Прости, я не смогу тебя сегодня проводить, – Роджерс помог Баки подняться, придерживая его за руку.
–Да ладно. Я всё равно планировала остаться здесь и напиться, как последняя шлю… – под взглядом Роджерса осеклась. – Пока, Стив, – девушка чмокнула Кэпа в щеку. – Баки, – Харлин многозначительно кивнула ему и скрылась в баре.
-Сегодня была ограблена местная аптека на углу восемнадцатой и двадцатой улиц… Неизвестный в маске и в черной одежде угрожал продавцу… Были украдены сильнодействующие анальгетики… Аптекарь пытался вызвать полицию… Была ранена девушка… Умерла в больнице от потери крови… – монотонно вещал телевизор, и Стив, чтобы не мешало, выключил новости.
–Пугало? Не понимаю, зачем он тебе. Ну, раз ты так настойчиво просил, – Роджерс услышал, как Наташа на том конце провода, зашуршала бумагами, и удивился тому, что она не пользовалась компьютером. – Настоящее имя Пугала – Джонатан Крейн. Родом он из Готэма, поступил в местный университет на факультет психологии. Закончил его с отличием, затем устроился в Аркхэм, психлечебницу для особо опасных преступников. С виду вполне не примечательный, можно сказать, что обычный, но еще в студенческие годы он стал промышлять созданием синтетических наркотиков и смог пробиться на готэмский рынок. Также известно, что его познания в химии помогли ему создать какой-то галлюциногенный газ, выводящий из строя любого даже самого опытного агента. Его несколько раз ловили, отправляли в Аркхэм, он бежал оттуда. Но, в конце концов, его признали не опасным для общества и выписали. Больше о его судьбе ничего не известно, – заключила Наташа. – Так ты мне объяснишь, нафига он тебе вдруг понадобился?
–Ну… Мне надо, – неопределенно ответил Стив.
–Пугало не находится в федеральном розыске до тех пор, пока его имя не свяжут с каким-нибудь делом. И если ты знаешь, где он и что замышляет, то ты должен нам сказать… – Наташа помолчала. – Как твои дела?
–Всё вполне хорошо.
–А как твои поиски?
–Какие поиски? – удивился Роджерс.
–Ну… – Наташа слегка опешила. – Ты же искал Зимнего солдата. Ты нашел его?
–Ах, Баки! Нет, я его еще не нашел. Я в процессе, – Стив даже вспотел от собственной лжи. Хорошо, что девушка этого не видела.
–Ладно тогда. Пока. Если Фьюри снова даст нам задания, я сообщу. Удачи!
–Пока…
Стив выключил телефон и вытер пот со лба. Он никогда не умел врать.
В прихожей что-то зашуршало, и Кэп вышел в коридор. Баки сидел на стуле и зашнуровывал кроссовки.
–Ты куда это?
Барнс поднял глаза и тут же опустил.
–К Харлин.
–Воу, у вас сегодня свидание? – обрадовался Капитан. – Серьёзно? И почему ты мне раньше не сказал? Я бы дал тебе свою рубашку. Хотя, наверное, она бы тебе не подошла – ты бы в ней утонул…
Баки молча встал и накинул куртку.
–Ты сегодня выглядишь бодро, хоть и опять кричал во сне, – заметил Стив. – Тебе дать денег на цветы? Я, правда, не знаю, какие любит Харлин, но всем девушкам нравятся розы. Ты всегда дарил именно их своим подругам, – вспомнил Стив и осекся, заметив, что Баки недовольно сверлит его взглядом. – Так дать денег?
Барнс помотал головой и вышел, мягко закрыв дверь.
–Так… – Кэп взглянул на часы, – Джонатан Крейн…
Баки успел трижды проклясть Харлин, снявшую номер на третьем этаже, потому что ему пришлось подниматься по лестнице, морщась от боли в спине. С трудом преодолев последнюю ступеньку, он поспешил в конец коридора, держась рукой за стену. Постучал в дверь под номером 389, и она тут же распахнулась. Харлин втащила его в комнату. В помещении царил полумрак: шторы были плотно задернуты, лишь тускло светил торшер в самом дальнем углу. Маленький номер, предназначенный для встреч с проститутками, самый дешевый на этом этаже. У стены стояла узкая кровать, на столике поблескивали три небольших ампулки с жидкостью, шприц в упаковке, перчатки, ватка, спирт.
Баки подошел ближе.
–Как ты сумела это достать?
–Ну, Стив наверно тебе не говорил, но я вообще-то будущий психиатр. И этого добра у студентов, проходящих практику, навалом. Наша общага как мини-притон – можно найти всё.
–Это морфий?
–Да.
Девушка подошла к столику, зашуршала латексными перчатками, наблюдая за тем, как Баки с нетерпением смотрит на её руки. Аккуратно взяла ампулу, встряхнула её, посмотрела её на просвет, подпилила горлышко пилочкой для ногтей и с хрустом её отломила. Баки невольно облизнул сухие губы, предвкушая скорое избавление от боли. Аж спина заныла от удовольствия.
–Ты сегодня выглядишь лучше.
–Ограбил аптеку.
Харлин распаковала шприц, опустила иглу в жидкость и набрала немного.
–Закатывай рукав, – бросила она, выпуская немного морфия в воздух.
–Не в вену, а то увидят, – сказал Баки.
–Тогда снимай штаны, – улыбнулась блондинка, открывая бутылочку со спиртом и смачивая ватку.
Баки послушно расстегнул ремень, опустил брюки, обнажая ягодицы, и встал к девушке спиной, опираясь рукой на изголовье кровати. Он вздрогнул, когда блондинка протерла кожу холодной мокрой ваткой. Напрягся, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Закусил губу, когда игла вошла в кожу, мышцу пронзило болью, но она тут же прошла, когда морфий был уже впрыснут.
По телу прокатилась волна чистой эйфории, Баки даже задохнулся от восторга, пронзившего его от кончика пальцев до мочек ушей. Стало невероятно легко, проблемы ушли на второй план. Баки заностальгировал по тем временам, когда колол опиаты каждый день. Было невероятно приятно. Как бы хотелось, чтобы так было всегда. Чтобы не пришлось думать о делах насущных, переживать, что кто-то увидит металлическую руку и сообщит, куда надо, бояться, что один раз спина подведет его, и он упадет с крыши, потеряв сознание от боли. Не надо было думать о том, что произошло, и как с этим справиться.
Баки сглотнул, пытаясь застегнуть ремень на брюках, но чьи-то теплые руки коснулись его холодных. Отвели от ремня, и Барнс сквозь пелену перед глазами разглядел лицо Харлин. Она подошла слишком близко, почти вплотную, и Баки ощутил её грудь, прижимающуюся к его. Она поцеловала его, коснувшись нижней губы, обожгла подбородок дыханием, сползла вниз, опустившись на колени. Потянула брюки вниз, и внизу живота у Баки сладко заныло. Он вцепился руками в металлическое изголовье кровати, закатывая глаза.
Её горячее дыхание было таким приятным, от паха по телу разливалось удовольствие и возбуждение. Барнса трясло от вожделения, когда девушка коснулась его плоти. Он выгнулся, колени подогнулись, и Баки непроизвольно дернулся, с губ сорвался стон наслаждения. Это было прекрасно, она сосала так, что у Барнса срывало крышу, он выгибался, чувствуя обнаженными ягодицами железные решетки на кровати.
Она гладила его бедрам, царапала их, пробиралась под футболку, гладя торс. Баки бы не хотел, чтобы это когда-нибудь заканчивалось: минет и кайф.
Но он вспомнил.
Насильник пропихал в его рот свой член, натыкаясь на губы.
Баки резко открыл глаза, в ужасе прикусывая язык.
Он сжимал их, не желая пропускать его в себя, а головка чужого члена упиралась в плотно сжатые зубы. Тяжелая рука ударила его по щеке так, что голова мотнулась в сторону и в шее что-то хрустнуло. Он раскрыл рот, и чужая плоть коснулась языка, а он всё пытался его вытолкнуть, но становилось лишь хуже.
Харлин продолжала свои действия, иногда покусывая головку, и Баки вдруг стало противно. Он дернулся, приникая к кровати.
Насильник пропихал в его глотку свой член, и его чуть не вывернуло наизнанку от отвращения и мерзости.
Барнс схватился за горло, чувствуя привкус рвоты.
Вспомнил, как извращенец тоже схватил его за горло, чтобы Баки не дрыгался. Вспомнил, как было трудно дышать, когда головка упиралась в горло.
Баки похолодел, понял, что кайф прошел, попытался оттолкнуть Харлин, вцепившись ей в плечи.
Он ощущал, как стекает сперма по его губам, пачкает подбородок и липнет к мокрой голой груди.
-Нет! – закричал Барнс, задыхаясь и вспыхивая, он толкнул девушку, непроизвольно ударил её коленом в лицо и сполз по спинке кровати на пол, зарывая лицо в ладони.
Кожа горела. Во рту чувствовалась горечь, Баки издал полувсхлип-полустон, отнимая руки и глядя в потолок. Сердце билось о ребра, словно пытаясь их сломать и вырваться на волю. Несколько минут Барнс просидел так, стараясь успокоить дыхание, пытаясь прийти в себя, с сожалением ощущая, как улетучивается эйфория. Баки вяло оперся на руки, оказываясь на четвереньках, поднял штаны и застегнул ремень. Он понимал, что делает это медленно, словно спросонья, физически ощущал, как бежит время.
Баки подполз к лежащей на полу Харлин. Светлые волосы её разметались по грязному полу, всё лицо залито багровой кровью. Баки испуганно взял её руку в свою и нащупал пульс. Он был. С облегчением вздохнув, Барнс пополз к столу, вцепился в деревянную поверхность и с трудом встал, чувствуя, как перестает болеть спина. Обливаясь потом, сгреб две оставшиеся ампулы с морфием и запихал их в карман. Хромая, пошел к двери, но вернулся и взял шприц и ватку, стащил с рук девушки перчатки и вышел из номера. Пошатываясь, почти скатился с лестницы и вышел на свежий воздух. Шел дождь.
Баки вздохнул, устало радуясь холодной промозглой погоде и, дойдя до первого мусорного бака, выкинул туда и шприц, и перчатки, и вату. Незачем компрометировать девушку, когда её найдут в номере с разбитым лицом.
Баки стало немного совестно, что он так с ней обошелся. Она ведь помогла ему.
========== Глава 5 ==========
Similia similibus curantur
Подобное излечивается подобным
Всё его тело было проклято. Каждая клеточка организма испытывала ненавистное унижение. Его лишили собственного тела. Навсегда.
Баки не видел лица своего насильника, он лишь запомнил его ухмыляющиеся мерзкие губы, которыми он его целовал. Он лишь запомнил его черные очки, которые хотелось вдавить в глаза. Он лишь помнил баллончик с какой-то гадостью, которую хотелось запихать этому уроду в горло. Хотелось разрубить на части то, чем он водил по его телу и губам, чем он касался его бёдер. И это было самым противным из всего, что с ним случалось. Баки желал провалиться сквозь землю.
Он видел собственное отчаяние, отраженное в черных очках Пугала. Он видел, как его губы кривятся, и он смеётся над его падением. Очередное унижение. И слепая ярость. Баки кричит, проклиная насильника, желая ему поскорее сдохнуть, но Пугало лишь смеётся. Его зубы вдруг начинают шевелиться, и Баки с ужасом видит, как в его рту шевелятся снежно-белые опарыши.
Баки бьют по щекам членом. Он пытается склонить голову, но его горло сжимают, и он вынужден смотреть в лицо этому ублюдку. И в ужасе кричать, когда вдруг из его плоти вместо спермы брызжут черви…
Баки проснулся в холодном липком поту, выпученными глазами глядя в потолок и до боли в легких крича. Его вопль до сих пор звенит в ушах. Дрожащими руками Барнс скинул одеяло, ёжась, и присел, трясясь от ужаса. Страх, склизкий и противный, окутал его и проник глубоко в душу. Это уже не вытащишь. Никогда.
Рвано дыша, Баки пытался себя успокоить. Сердце не унималось, разрывая грудь. Ему хотелось кричать снова и снова, раздирая горло, но он боялся разбудить Стива. Баки зажмурился, вдавливая пальцы в веки. Перед глазами расплылись мутные красноватые тени, но образ Пугала не пропадал. Это отпечаталось на сетчатке.
Барнс тихо зарычал, хватаясь за голову. Он устал. Он не мог спать. И эти боли. Они убивали. Хотелось вопить от безысходности, царапая грудь, и рыдать. От отчаяния. Выхода нет.
Баки встал. Шаркая ногами, подошел к шкафу, достал свою черную спортивную сумку, порылся в ней, дрожа от пережитого кошмара, и вытащил упаковку успокоительного. Выпил сразу три таблетки.
Маленькая комнатка давила, буквально душила в своих объятиях, Баки бил озноб и он распахнул окно настежь, вдыхая холодный ночной воздух. Осень в этом году была особенно морозной. Кожа мгновенно покрылась мурашками, но Барнс не спешил отходить. Он уперся локтями в подоконник, разглядывая соседние дома, словно спелёнатые тьмой. В редких окнах горел свет. Деревья были похожи на сгорбленных иссушенных калек. Таких же, как он сам.
Баки положил грудь на подоконник, чувствуя голой кожей её холод, и вытянул шею, рассматривая улицу под окнами.
Сейчас бы встать на подоконник и занести ногу. Он наверно и полета не ощутит, лишь страшный холод. И утром дворники найдут его перебитое тело, а патологоанатом словно паззл будет собирать осколки его размозжившегося об асфальт черепа.
Баки вздохнул, понимая, что не сможет. Он слишком слаб для такого отчаянного шага. Самоубийцы смелые люди, раз решаются на это, подумал Баки. Он бы не смог.
Стиву было уже не так страшно за Баки, но ночные кошмары, сопровождающиеся дикими криками, его порядком беспокоили. Он лежал на диване в гостиной и давил в себе непреодолимое желание броситься в спальню и утешать Барнса. Но пару дней назад Джеймс с таким остервенением в голосе приказал Роджерсу больше не врываться в комнату и не будить его, что Кэп испуганно согласился. А теперь мучился, сжимая челюсти, потому что крики его пугали. Они врывались в душу и прятались там, чтобы потом вновь о себе напомнить. Напомнить, что его друг нуждается в помощи, но Стив ничем помочь не может.
С утра Баки выглядел немного уставшим, сонным и вялым, но всё же он нашел в себе силы прийти на кухню и терпеливо ждать, пока Стив сварит кофе.
Роджерс возился с джезвой, наблюдая за другом. Тот за десять минут ни разу не пошевелился. Выдержка.
–Как дела с Харлин?
–Нормально.
–Ты часто уходишь из дома. У вас свидания каждый вечер?
–Да.
–Это хорошо, – Стив улыбнулся. – Я рад, что она тебе нравится. Она хорошая девушка.
–Да, – лицо Баки было кирпично-невозмутимым.
Роджерс вздохнул, перемешивая кофе в джезве.
–Что тебе снится? – наконец выдавил из себя Капитан.
–Не твоё дело, – огрызнулся Барнс, не поднимая взгляда. Кажется, он совсем забыл о себе: щетина угрожала превратиться в полноценную густую бороду.
–Да, может быть, – согласился Стив. – Но твои крики мешают спать именно мне. И возможно, нашим соседям.
Молчание затянулось, Стив уже было решил, что ему не ответят, как Баки выдавил из себя:
–ГИДРА.
–Что? – Стив в ужасе выпучил глаза и со стуком отложил ложку. – Что именно?
–Что она возродилась. Сейчас она представляет собой маленькие группки, они ведут себя тихо, стараясь не привлекать внимания. Но они скоро объединяться. Отрубят голову – вырастет еще одна, – прошептал Барнс.
Роджерсу жутко не понравилась последняя фраза. Он мгновенно вспомнил нацистов, повторяющих эти слова, словно мантру.
–Что-то еще?
–Опыты.
–Над тобой? – забеспокоился Кэп.
–Над всеми. Я же был там не один. Приказы. Убийства. Убитые мною люди.
–Ты не виноват. Тебя заставляли. Ты выполнял свою работу, – попытался оправдать его Стив, глядя в невозмутимое лицо Баки. Он сжал металлические пальцы в кулак, и Роджерсу показалось, что он сейчас разнесет стол в порыве ярости. Это был первый раз, когда Барнс признался ему хоть в чем-то. Это самый длинный разговор из всех, что у них были.
–Пусть я жил от заморозки до заморозки, но у меня была цель, – вдруг произнес Баки, и Стив вздрогнул от его мрачного голоса. – Я поражал её и переходил к следующей. А так… я жить не могу, не умею, не знаю, как. Эти стены меня убивают. Я имею возможность куда-то пойти, но не могу, потому что вынужден постоянно скрываться. Маскироваться, чтобы меня не заметили. Прятаться. Это ужасно. И я хочу… я хочу убивать. Это единственное, что я умею. А без этого я никто. Пустышка.
–Нет, Баки. Ты не никто! Ты самый лучший в мире друг. Ты спасал меня, не давал утонуть в горечи, всегда меня выручал, когда мне было плохо. Отгонял от меня хулиганов, когда они избивали меня чуть ли не до смерти. Пытался найти мне девушку. Хотя, наверное, это было единственное, что меня в тебе бесило. Девушек подбирать ты не умел… – Стив горько усмехнулся. – Ты Баки Барнс и у тебя есть история…
–Заткнись! Я не хочу ничего слышать! Довольно всех этих сантиментов, попыток заставить меня хоть что-то вспомнить и этих сопливых рассказов про Баки. Меня тошнит от него.
–Но ты Баки!
–Нет! Я – Зимний солдат.
Барнс оттолкнул от себя Стива, впечатав его в стену, и ушел в спальню, громко хлопнув дверью.
Роджерс растерянно коснулся плеча, в которое его ударили. Это было таким откровением. Если ему сейчас так больно от слов друга, то, что же внутри у самого Баки?
Слова Барнса испортили Кэпу настроение на весь день. Он мрачно следил за Крейном в бинокль и злился.
Найти Пугало оказалось проще пареной репы, что жутко удивило Стива. Надо было только несколько дней прошляться по району, следя за заброшенным зданием, где он когда-то нашёл Баки. А дальше дело техники: Стив уже знал, где живет Крейн, в каких именно районах города он ещё промышляет, сколько у него охранников, кому он доверяет свои дела и где у него лаборатория. Роджерс не понимал, как можно было так палиться и почему полиция не реагировала на всё это. Будто они ослепли. Или были куплены.
Этот квартал был кладезем преступности: наркоманы, дилеры, воры, проститутки, и каждый раз, возвращаясь с ночной слежки, Капитан чувствовал, как эта грязь уже въелась в его кожу.
Как Баки угораздило связаться с Пугалом? Он казался таким мерзким и склизким, что Стива мутило от одного только его вида. Может, другу нужны были наркотики? Но Роджерс видел его руки, на них не было следов укола. А может, это был кокаин? Но нос у Баки дышал нормально и не был заложен… А если он курил травку? Но от него никогда ничем не пахло.
Стив раздраженно отбросил бинокль.
Радует хотя бы то, что Баки стал встречаться с Харлин. Кэп надеялся, что она его исправит, вдохнет в него жизнь, и друг измениться в лучшую сторону. Может быть, то, что сегодня его прорвало на признания, влияние Харлин? Она же всё-таки будущий психиатр.
Стив вгляделся в небольшую группку охранников, куривших на площадке, и охранявших здание, в котором сейчас находился Крейн. Взглянул в бинокль, отыскивая окно, где мелькала тень Пугала, и с отвращением увидел, как тот обиходует какого-то парнишку прямо на письменном столе. И тут же представил на его месте Баки. Стив потряс головой, пытаясь прогнать эту ужасную картинку из головы. Боже, как мерзко.
В последнее время Пугало стал чаще выходить из дома и удвоил охрану. Перестал ходить на встречи, отправляя вместо себя мелкую сошку. И следить за ним стало сложнее.
Роджерс вздохнул и понял, что он слишком напряжен для того, чтобы продолжать разведывательные действия, и решил пойти к Харлин. Немного поговорить с ней о состоянии Баки и поблагодарить. Пугало подождет – никуда не денется. Мразь.
На настойчивый звонок в дверь долго никто не открывал. Стив уже было решил, что девушка на лекциях, как дверь чуть приоткрылась.
–Чего тебе? – недовольно спросил женский голос, и Капитан с трудом в нем узнал голос вечно радующейся Харлин.
–Что случилось? – забеспокоился Стив, пытаясь в щель разглядеть лицо девушки.
–Ничего, я простудилась просто. Я не накрашена и выгляжу не особо, – оправдывалась блондинка.
–А, ну прости, – Стив смутился. – Я просто хотел поговорить немного, спросить, как обстоят дела с Баки…
За дверью заклокотало и раздался какой-то приглушенный недовздох, что насторожило Капитана. Он вцепился в дверь, без проблем открывая её, хоть Харлин и пыталась её удержать. Как девушка не пыталась скрыться в темноте прихожей, Роджерс всё равно заметил на её лице гипсовую повязку.
–Что случилось?! – ужаснулся Стив, разворачивая девушку к себе.
Харлин отвернулась, чтобы Капитан не смог увидеть темные синяки под глазами, и прикрыла повязку на носу ладонями.
–Сломала нос. Упала с лестницы, – приглушенно ответила блондинка.
–Это ужасно… – искренне посочувствовал Стив. – Может, тебе что-то надо? Лекарства?
–Нет, спасибо.
–А ну да, тебе наверно Джеймс их приносит.
–Кто? – удивилась Харлин.
–Баки… – опешил Кэп. – Я был с ним в баре… – сердце пропустило удар.
–Ах да, Джеймс! – девушка кивнула, осеклась и испуганно взглянула на Стива. – Что ты хотел? У меня всё лицо болит, прости, я бы лучше полежала, – с нажимом произнесла она.
–Да-да… А как Баки?
–Нормально, – растерялась девчонка. – Всё хорошо.
–А разве вы не встречаетесь? – спросил Стив, вдруг понимая, что спрашивать бесполезно: каждый вечер Баки ему без зазрения совести врал ему и не краснел.
–Мы… мы расстались, – заявила блондинка. – Не сошлись мы что-то…
–А когда?
Блондинка поняла, что попала в ловушку. Что этот чёртов наркоман ему наплел?
–Недавно.
Стив внимательно смотрел на девушку, и она густо покраснела, опуская глаза. Ей стало стыдно.
–Пожалуйста, тебе лучше уйти.
Роджерс задохнулся от жуткого гнева и выскочил за дверь.
Всю дорогу до дома он ругал Баки последними словами и не знал, что его бесит больше: то, что Барнс снова стал куда-то исчезать, или то, что он нагло врал ему. Стиву стало горько, и ком в горле грозил перерасти в слёзы. Он терял друга, и это было ужасно. Он не знал, что с ним происходит, что с этим делать и что будет дальше. Ложь всегда всё портила. Но, кажется, именно из-за Стива Барнс стал врать. Он был вынужден. Потому что он ему не доверял и не считал другом.
Дома было пусто.
Стив ждал Баки, царапая ногтями подлокотник кресла, и зло выдыхал. Он был весь напряжен, Кэп понимал, что если на Барнса кричать, то он замкнется и в итоге диалог перерастет в драку. И поэтому Роджерс изо всех сил пытался успокоиться, но не выходило. Возмущение в душе росло.
И какого хрена Баки связался с Пугалом? Что у них было общего? Наркотики? Но зачем Баки наркота? Он был чист, Стив доверял ему. Но стоило ли?
Входная дверь медленно отворилась, Стив услышал тихие шаги в коридоре и в спальню вошел Баки. Остановился у порога, заметив сидящего в кресле Стива. Кэп ощутил, как друг напрягся.
–Как дела? – стараясь не выдать раздражения, спросил Кэп.
–Нормально, – Баки не шевелился.
В воздухе запахло ненавистью и гневом. Казалось, всё это можно потрогать, если захотеть. Стив сглотнул.
–Как Харлин? Ты водишь её в кино? Я видел афиши, на этой неделе идут очень интересные романтические комедии, – какая же мерзкая фальшь, и Стив это понимал. Это понимал и Баки, но оба не подавали виду, играя в эту нелепую игру.
–Мы не ходим в кино.
–Жаль. Гуляете по парку? Ты очень любил кататься на русских горках, – Кэп чувствовал, как разозлился Барнс.
–Теперь не люблю.
Стив встал с кресла. Баки молча жевал губу.
–Тебе не надоело всё это? – сорвался на крик Капитан. – Вся эта гребанная ложь? Ты не встречаешься с ней, ты просто прикрываешься этими свиданиями, чтобы по-тихому ускользнуть куда-то! Где ты, черт возьми, шляешься? – и вдруг испустил испуганный вздох, отступая на шаг. – Я понял.
Баки вздрогнул, поднимая полный ужаса взгляд.
–Ты убиваешь. Исполняешь чьи-то задания. Ты же жаловался сегодня на то, что у тебя нет цели в жизни… – Стиву вдруг стало так больно, что он поморщился.
Баки облегченно вздохнул и тут же вскинул голову.
–Я не убивал. Пока. И я не жаловался. Если ты это так понял, то я очень жалею, что признался тебе в этом, – ледяным тоном произнес Баки.
Стив замолчал, хлопая глазами. Ну вот, Барнс теперь на него обиделся. Утренний разговор был второй победой, но кажется, Роджерс сам всё разрушил.
–Я не это имел в виду, – попытался оправдаться он, ощущая жгучую вину.
Баки стянул с себя куртку и кинул её на стул. Сжал губы, злясь.
–Черт, прости.
Молчание так убивало, пожирало всё, до чего могло дотянуться.
–Закроем эту тему, – мрачно произнес Барнс, снимая футболку через голову.
Стив понимал, что если нормально не поговорить, то это всё будет преследовать их, пока не сломает. Но кивнул, видя, что Баки не настроен на разговор. Невольно взглянул на правую руку, боясь увидеть следы от уколов. Но вены были чисты. Барнс сел на кровать, упирая локти в колени, и мрачно уставился в стену.
–Что произошло с Харлин? – через пару минут спросил Стив. – Я был у неё сегодня. У неё разбит нос.
Баки сжал челюсть, и лицо его приобрело такое выражение, что Капитан испытал одновременно и жалость, и суеверный страх. В тишине было слышно, как тикают настенные часы.
–Она отсосала мне, – вдруг признался Баки, глядя себе на руки и не поднимая глаз.
Стив удивленно поднял брови. Ему стало неловко. Он кашлянул.
–Эм…ну… а разве это не помогло? – Стив густо покраснел и смутился, отворачиваясь.
–Она сосала мне, трогала там, – Барнс взглянул на свой пах, – и да это было неплохо. Я почти расслабился, начал получать удовольствие, я давно такого не ощущал. Это было приятно. А потом в голову ворвались эти гребанные воспоминания. Я вспомнил ту ночь, самую отвратительную в моей жизни! – голос Баки дрогнул и сорвался. – Как этот урод… – дыхание сбилось, и Баки судорожно впился себе пальцами в колени, закрыл лицо руками.
Стив испуганно взглянул на друга. Тот, сгорбившись, сидел на кровати, объятый ужасом, силясь прогнать из головы вновь вспыхнувшие картины из памяти. Он часто дышал.
Стив был готов провалиться сквозь землю. Ему было так жаль Баки, искренне, всем сердцем. Он переживал за него и не знал, как это выразить, чтобы Барнс не отталкивал его и не отказывался от помощи.
–Мне жаль, – с трудом выдавил Роджерс.
–Всё это… – Баки отнял руки от лица и взмахнул ими в воздухе. Лицо его было бледным и на нем застыло выражение сожаления. – Всё это вспыхнуло перед глазами. Я вновь испытал это унижение, это жуткое чувство, оно… – Барнс коснулся груди и замолчал.
Стив присел рядом с кроватью. Внутри всё сжалось от боли, ему было так жаль. Жаль, что нельзя стереть эти воспоминания из головы друга, чтобы, наконец, он освободился от всего этого.
–Я вдруг так разозлился. И испугался. Сработали инстинкты, и я ударил её. Я не нарочно, – Баки взглянул на Стива, и в его голубых глазах было столько боли, что Кэп с трудом вздохнул. В горле будто комок стоял. – Я не нарочно…
–Я верю, – Стив попытался было успокоить друга.
–Всё было бы нормально. Я бы расслабился, если бы не это… не эти воспоминания. Не этот подонок! – лицо Баки вдруг сделалось злым, он плотно сжал губы и разъяренно уставился в стену, впиваясь ногтями себе в колено, пытаясь отрезвить себя.
Стив видел, что ему неприятно говорить об этом, больно признавать, что его это волновало, что ранило душу. Баки открывался перед ним и стеснялся этого. Он был обнажен, словно нерв. Роджерс пытался подобрать подходящие слова, подбодрить его, но голова не соображала.
Баки вдруг встал с кровати и направился к окну, скрестив руки на груди. Стив видел его голую накачанную спину со шрамами на позвоночнике, длинные черные волосы, видел, что Бак опёрся металлической рукой о стекло и смотрел на улицу. Он стоял спиной, потому что не хотел показывать, что он чувствует. И почему он так бережно хранит свои эмоции? Почему не позволяет никому влезть в свою душу?
