Текст книги "Forget-me-yes (СИ)"
Автор книги: Anna Jones
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== Глава 1 ==========
Virtus in actione consistit
Добродетель состоит в действии
Следить за Баки было трудно: двигался он быстро, почти растворяясь в ночной тьме, незаметно исчезал за поворотами и ступал тихо и мягко, словно кошка. Кепка надвинута почти на нос, руки спрятаны в карманы, капюшон, натянутый на голову, до неузнаваемости искажал фигуру.
Стив недовольно вздохнул и прошествовал следом, стараясь держаться на расстоянии. Это было трудно: Баки был опытным солдатом и, если бы Роджерс подошел слишком близко, легко мог вычислить слежку, а если сбавить шаг, то можно упустить объект из виду. Но Стив уже приноровился – два месяца безмолвного следования за Барнсом дали свои плоды.
Баки свернул так резко и исчез в арке, что Капитан растерялся. Он притормозил и оглянулся. Сердце тревожно забилось в груди, когда в голове мелькнула мысль, что Баки мог выйти из двора или же, наоборот, зайти в подъезд. А может всё же заметил следящего за ним Роджерса и подстерегал в углу.
Стиву стало совестно: он обещал Баки, что больше не будет этого делать. Следить – значит, не доверять. А если ты живешь с человеком под одной крышей и делишь с ним пищу, то ты ему веришь.
Да, Стив всё-таки нашел Барнса. После того, как Капитану в руки попали документы, в которых имя Зимнего солдата упоминалось раз сто, не меньше, он предпринял все усилия, чтобы узнать, где Баки обитает. На это ушло много времени и сил, Стив задействовал всех агентов, с которыми хорошо общался и которым мог по-настоящему доверять, но это того стоило. Барнс жил в старом бандитском квартале, снимал однокомнатную квартирку и изредка выбирался либо в ближайший магазин за продуктами, либо в паб на углу. Дикое местечко с дурной славой и с десяток проституток и наркоманов на квадратный метр. Каждая ночь заканчивалась перестрелками или приездом наряда полиции. Но паб всё же не закрывали. Роджерс понятия не имел, что Баки забыл в этом уродском месте, но, казалось, он торчал там чаще, чем у себя в квартире. Порой он выбирался куда-то в дворы, и Капитан следил за ним. Было тяжело, пару раз Стив терял его из виду, один раз чуть не столкнулся лицом к лицу, благо удалось вовремя скрыться в подворотне.
Однажды Стиву всё же удалось узнать, где бывает Баки, но его тут же заметил какой-то щуплый парнишка, куривший самодельный косячок и случайно поднявший глаза на крышу. Его крик распугал не только стаю бездомных кошек, постоянно торчавших на мусорках, но и банду малолетних преступников. И Баки. С того раза Барнс неделю не вылезал из дома, даже в магазин не заходил. Стив испугался, что он съехал или с ним что-то случилось. Еще недели две дежурил, постоянно меняя место своего пребывания: перебирался с крыши на крышу, торчал в доме напротив, перебегая с этажа на этаж, даже побывал в пабе, где еле отцепился от двух проституток, чуть ли не умолявших его провести с ними незабываемый часок. От девушек жутко разило выпивкой и дешевыми сигаретами, выглядели они потасканно и на его вопрос о презервативе удивленно захлопали плохо накрашенными ресницами. Роджерсу до сих пор противно было это вспоминать.
Еще дня через три после того случая Баки всё же выбрался на улицу. Ночью. Озирался постоянно, петлял и, видимо, всё же заметив Капитана, резко повернул обратно и поплелся в паб. В следующую ночь он вновь вышел из дома. Стив понимал, что Барнс в курсе слежки, но упорно шел следом, изредка позволяя ему уйти вперед. И не доглядел: Баки исчез. Будто в воздухе растворился. Роджерс загрустил, ведь он выдал себя. Впрочем, два месяца слежки – это и так было много. Пора было оставлять Баки в покое, но Капитану трудно было с этим смириться. Он уже привык, что ночь была посвящена Баки и его похождениям, утром Капитан спал, днем пытался вести обычную жизнь, но мысли о потерянном друге мешали, будто назойливые мухи, грызли, терзали душу. Вечером Стив собирал снаряжение, одевался и занимал пост, чтобы ночь снова принадлежала Баки.
Но грустил Кэп недолго: он глядел себе под ноги и не увидел, как тень метнулась к нему справа и грубо повалила на холодный асфальт. Его мутузили, нанося удары по лицу так, что Стив растерялся и никак не мог сбросить с себя тяжелого мужчину. Когда человек, наконец, устал и в паузах между ударами пытался отдышаться, Кэп свалил его с себя и смог увидеть лицо. Лицо Баки. Злое, перекошенное от ярости, красное, грудь тяжело вздымалась.
–Опять ты?
Голос был холодным и полным презрения. Бил Баки больно, это Капитан понял еще во время первой их схватки на мосту. Больно и жестоко, не щадя ни себя, ни противника. Стив жалел, что не захватил с собой щит – слишком приметно. Отбивался, терпел боль, ставил блоки и давал сдачи, но Барнс был хитрее и изворотливее. Он уклонялся от особо болезненных ударов грациозно и быстро, а затем бил Роджерса металлической рукой с такой силой, что темнело в глазах.
–Я не хочу с тобой драться! – Стив кричал, потому что Баки слишком увлекся.
Он устал, и Кэп это видел. Он специально заставлял Барнса делать лишние движения и выпады, чтобы вывести его из строя и нормально поговорить, но Баки не сдавался.
–Тогда зачем ты следил за мной?!
От ледяного голоса по спине пробежали мурашки. Волна ужаса и боли поднялась где-то в груди, и Стив пропустил удар и упал, поскользнувшись на луже. Попытался отскочить, пополз, тут же поднялся на ноги и застыл. Баки направлял на него дуло пистолета. Взгляд холодный, лицо непроницаемо, палец на курке не дрожит.
–Ты не убьешь меня, – заметил Стив.
–Ты так уверен, – Баки даже не усмехнулся.
Пуля вырвалась раньше, чем раздался гулкий звук выстрела. Стив успел услышать, как где-то залаяла испуганная собака, и прыгнул в сторону. Перекатился через голову, встал на ноги, проверяя, нет ли на теле ран, и мгновенно обернулся, чтобы посмотреть, нет ли поблизости Баки, готового нанести очередной удар. Слух уловил еле слышный стон. Барнс стоял на колене, отставив правую ногу в сторону. На асфальте растекалась лужа крови. Пуля срикошетила и попала в ногу. Заметив, как изменилось лицо Стива, Барнс вновь выстрелил и промазал. Капитан так и не понял: специально ли он это сделал или рука дрогнула от боли.
Не прошло и секунды, как Баки встал, опираясь на здоровую ногу и снова выстрелил. Стив среагировал быстро: удар, еще один удар, Роджерс свернул Баки правую руку и завел за спину, лишив возможности двигаться. Из пальцев выпал пистолет и, подпрыгнув, отлетел к мусорным бакам. Роджерс схватил Баки за шею, пытаясь повалить на асфальт, ударил под пробитое колено, и Барнс не сдержал вздоха боли и упал. Он брыкался, стараясь выбраться из цепкой бойцовской хватки Стива, но чем дольше сопротивлялся, тем сильнее выбивался из сил.
–Я хочу помочь.
–Иди к чёрту!
–Позволь мне помочь тебе. Твоя нога…
–К чёрту!
Барнс в последний раз судорожно дернулся и застыл. Стив испугался, что слишком сильно надавил Баки на горло, и тот потерял сознания от нехватки воздуха. Впрочем, это сыграло на руку: бесчувственный Баки был намного сговорчивей. Он позволил осмотреть рваную кровоточащую рану, убедиться в том, что пуля прошла навылет и не задеты ни кость, ни крупные сосуды. Стив перевязал огнестрельное ранение, подобрал пистолет, чтобы никто его не нашел, и, уже когда раздался вой полицейской сирены, Кэп, взвалив на своё плечо тяжелого Баки, бесследно исчез из подворотни.
Кажется, Стив ожидал, что Джеймс будет метать молнии, когда очнется. Что в его доме не уцелеет ни одна стеклянная поверхность, что всё будет снесено и разбито вдребезги. Стив ожидал бури. Или хотя бы обвинений. Но Баки не сделал ни того, ни другого. Он просто попытался незаметно улизнуть, когда пришел в себя. Но больная нога подвела: Барнс рухнул на пол, повалив столик, и устроив такой шум, что спящий в гостиной Роджерс мгновенно проснулся.
Стив даже после этого ждал бури, но Баки молчал. Молчал и пытался взглядом отыскать свою одежду. Но нож, спрятанный в брюках, Кэп уже нашел. Роджерс клялся, что никто не знает о том, что Барнс здесь. Он никуда не заявлял и врачей на дом не вызывал. Он так и не смог понять, поверил ли ему Баки. Потому что он молчал и никаких эмоций не выказывал. Еду, которую тащил ему Стив, не ел, но таблетки из рук брал. Повязку менять не давал, делал это сам.
Роджерсу было не по себе. На каждую попытку наладить разговор Барнс молчал, на фотографии, что показывал Стив, даже не смотрел, по квартире не передвигался. Молча сидел в кровати и пялился в одну точку, стискивая зубы, оживая лишь тогда, когда Стив приходил к нему, чтобы дать обезболивающие и антибиотики. Глотал таблетки и снова отворачивался.
Через неделю сбежал.
Взял пистолет и свой нож. Дело было ночью, Стив спал. Потом еще удивлялся, почему же Барнс его не застрелил, ведь была возможность. В сердце затеплилась надежда, что не всё так плохо.
Через пять дней он пришел обратно: рана на ноге загноилась.
Почему не обратился в больницу? Боялся, что узнают и сообщат, куда надо? И почему пришёл именно к нему? И почему вообще пришел? Испугался, что потеряет еще и ногу?
Стив не знал, да и спрашивать боялся, не желая, чтобы Баки вспылил и снова ушел. Это была маленькая победа. Роджерс не показывал того, как счастлив, делал вид, что ничего необычного не произошло и всё идет своим чередом. И не удивился, когда на его предложение переехать к нему в квартиру Баки промолчал. Кэп решил, что это отказ. Постарался не расстраиваться: изначально было понятно, что Барнс не согласиться.
Рана более-менее заживала. Баки всё еще хромал, но по дому передвигался вполне сносно. Правда, держался за стену. Порой огрызался на некоторые ностальгические воспоминания Стива и злился, когда он пытался заставить его вспомнить. Но Роджерс, поняв, что тема скользкая и, если он будет давить, то Баки уйдет, перестал. Язык так и чесался сказать:
–А помнишь, как мы…?
Порой Стив любил включать музыку на полную громкость и напевать что-нибудь себе под нос, когда готовил, смотрел телевизор или убирался. А сейчас все вечера проходили однообразно и серо, Баки молчал, и Стив не решался нарушить тишину. Он сидел в гостиной, пялясь в жужжащий телевизор, тупо уставившись в сменяющие друг друга разноцветные картинки, пока Барнс сидел в спальне. Но Роджерс был рад, рад, что друг сейчас с ним. Пусть всего лишь телом, а не разумом, но всё же хоть что-то. Молчащий Баки лучше, чем вечно норовящий ударить или убить. Стив хотел поговорить, узнать, что у него на душе, понять, что с ним творится, но боялся нарушить то хрупкое равновесие, что сейчас между ними установилось. Иногда ему казалось, что он становится похожим на Барнса: сухим, немногословным, замкнутым, скупым на эмоции. Кажется, даже Сэм заметил.
Когда Стив вернулся вечером домой, впервые выбравшись на улицу за всё это время, то заметил, что в квартире пусто. Сразу же, прямо с порога. Он даже не успел разуться. Гнетущей тишиной пахло еще в прихожей. Кровать была заправлена, вещи Роджерса, которые носил Барнс, лежали в ведре для грязного белья. Звенящая пустота вдруг стала оглушительной. Стиву стало плохо, сердце готово было разорваться на части от безысходности. Стоило лишь уйти на каких-то жалких полчаса. Грёбанных тридцать минут. И Баки ушел. Снова.
Стив усмехнулся, сдерживая вой. А чего он ждал? Думал, что нога будет заживать вечно и Барнс навсегда останется здесь? Тихий и молчаливый. Будто забитый жизнью. Сухой. Противоположность того, кого он знал семьдесят лет назад. Сегодняшний Джеймс отличался от того радостного, вечно улыбающегося, слегка хвастливого Джеймса, души всей компании, любимца девушек. Кардинально. От этого горько щемило в груди, и Стив даже предполагать не хотел: вернётся ли к нему когда-нибудь тот прежний Баки?
Входная дверь скрипнула. Роджерс забыл её закрыть. Что-то зашуршало в прихожей. Стив подпрыгнул от неожиданности. Кого там занесло?
Он вышел в коридор, и челюсть отвисла чуть ли не до пола. Баки, переодевшийся в свою одежду, на плече черная спортивная сумка.
–Ты, кажется, предлагал у тебя поселиться, – неуверенно напомнил Барнс, заметив удивленный взгляд Стива. Баки стушевался, не зная, как себя вести и что делать. Он растерялся, сжимая металлическими пальцами ремешок сумки, и скользил взглядом по полу.
Сердце Роджерса подпрыгнуло.
–Ты хочешь остаться? – он еле сдержал в голосе радость и счастье. Сдержал и улыбку. Хотелось выть и кричать, пританцовывая на месте. Не сдержался: уголки губ дернулись.
–Ну… да.
Это была не просто победа – это был прогресс.
Роджерс попытался отмахнуться от воспоминаний и не смог не улыбнуться. Перед глазами вновь всплыло лицо Баки, глаза, смотрящие неуверенно и нерешительно.
Стив надвинул шляпу на лоб и прошёл в арку. Здесь был сквозняк, холодный ветер пробирал до костей, шляпу чуть не сорвало порывом. Кэп с трудом удержал головной убор и скользнул вглубь двора. Как он и предполагал, Баки бесследно исчез. Роджерс несколько раз обошел двор, вышел из арки на улицу, обошел вокруг скученных старых домов. Шайка подростков хмуро встретила его за углом одного из домов. Стив надвинул шляпу поглубже и поспешил убраться отсюда. Нынешнего Баки всегда тянуло в такие гетто, будто магнитом. Стиву это очень не нравилось, но выразить вслух своё недовольство он не мог.
Каждую ночь Барнс куда-то уходил, пользуясь тем, что Кэп крепко спал. Вылезал через окно, по водосточной трубе спускался на нижнюю площадку, а потом по пожарной лестнице – вниз. Думал, Роджерс спит. Спал, но чутко: сказались военные годы, – он слышал малейшие шорохи, скрип деревянных половиц, щелканье шпингалета, когда Баки открывал окно. Иногда он задевал металлической рукой подоконник или спрыгивал на площадку слишком громко. Стив всё слышал. И молчал. Боялся за друга, но претензий не высказывал. Мелькали мысли, что Баки вновь убивает людей, исполняет чьи-то заказы. И от этого становилось еще страшнее. Он всё пытался заговорить с ним на эту тему, но язык будто присыхал к нёбу, когда он открывал рот и смотрел на сидящего за кухонным столом Баки, уставившегося себе в руки.
А сегодня Стив не выдержал. Нервы и без того были натянуты, как струны, и, когда он услышал, как ветер гуляет по спальне и пробирается в другие комнаты, Роджерс решил снова проследить за другом. Он должен был. Кэп мог бы прикрыться тем, что заботиться о Баки. Не совсем было бы верно. Стив хотел успокоить прежде всего себя.
Кэп выругался, поняв, что Барнс словно канул в Лету.
Оглянулся, силясь понять, где он сейчас находиться, и невольно пнул жестяную банку из-под пива, валяющуюся на асфальте. Та с грохотом поскакала по тротуару и остановилась у мусорных баков. Что-то завозилось под многочисленными картонными коробками, пропахшими сыростью и гнилью. Из-за баков выбрался какой-то потасканного вида бомж. Красный нос его занимал чуть ли не пол-лица, заплывшие слезливые глазки злобно уставились на Стива. Бомж вытер лицо грязной рукой:
–Ты чо шумишь, мудила? Потише будь, а, люди спят!
Стив выставил перед собой руки в знак мира.
–Я уже ухожу, простите.
–Вали отсюда, шмара. А то своих позову. Они те глаз на жопу-то и натянут. Хотя нет, стой, – бомж засопел и подошел ближе. Между ними было шагов пять, но Стива чуть не вывернуло наизнанку от удушающего запаха алкоголя, немытого тела и гнилых зубов. – Денег не будет, а?
Стив невольно поморщился, шаря рукой по своим карманам. Вытащил мятую десятку. Бомж посмотрел на неё, словно не верил тому, что предстало его глазам. Они заблестели и мужик, воровато оглянувшись, тут же схватил бумажку. Кэп старался не дышать, голова кружилась от невыносимого запаха, его начало подташнивать.
–Эй, пацаны, налетай!
Стив удивленно посмотрел в сторону, увидев, как из тупика выходит компания таких же алкашей. Они ухмылялись и жадно проводили голодными глазами десятку, которую бомж сразу же спрятал в карман рваной рубахи.
–Делись, – самый крупный алкоголик с разбитым в кашу лицом обратился к Стиву.
Тот понял, что влип, и попытался было уйти тихо и мирно, но сзади его уже поджидала группка каких-то бандитов.
–Что бродим? – на первый взгляд вежливо спросил амбал в спортивной форме, нежно поглаживая серебрившийся в свете фонарей кастет. За спиной маячили ещё двое.
Стив сглотнул. Надо было найти Баки, а не влезать в драку.
–Я мимо проходил. Старика стало жалко, вот я и…
–Мы тоже старики, нам тоже дай по десятке, – грубо перебил его один из бомжей.
–Каждому.
–Разоришься ведь, – амбал цокнул и загоготал.
–Давайте разбредемся тихо и … – Стив попытался улыбнуться.
–А вот хрена с два!
–У меня нет денег!
–Ща будут.
Стив не успел и моргнуть, как алкаш побежал на него, сжимая в руках старенький лом. Капитан мигом сгруппировался, лом рассек воздух над головой блондина и, пока пьяница соображал, Стив выбил из его рук оружие и толкнул ногой в живот. Алкаш повалился на своих сородичей. Амбалы с ухмылкой наблюдали за тем, как Капитан раскидывает по углам вонючих бомжей, вынужденный наподдать каждому. Схватка была недолгой, да и схваткой её назвать было нельзя. Так, драка в подворотне. Алкаши визжали, пытаясь поколотить Стива, но, видно, пили мужики давно, почти не просыхая: удары их были слабыми, глаза плохо видели, они не держались на ногах и вырубались мгновенно.
Роджерс вытер со лба пот, заметив, что шляпа с головы куда-то делась. Пальцы задели висок, вляпываясь во что-то теплое и склизкое. Стив удивленно взглянул на руку. Кровь? Кто-то успел его задеть. Он повернулся к фонарю и лица амбалов вытянулись, словно они увидели призрака:
–Капитан Америка?
Стив выругался. Только их не хватало.
Убегать хулиганы не стали: втянулись в драку живо и быстро, яростно нанося удары и толкая Кэпа в разные стороны. Тот, что с кастетом, был явно лучше развит физически, чем два его друга. Бил ногами под дых, улыбаясь, колотил по голове, дергал за уши, надеясь выбить соперника из равновесия. Стив несколько раз падал, получал коленом в лицо, отбивался, нанося удары в солнечное сплетение, швыряя остальных об стены домов. Вместо щита использовал крышку от мусорного бака. Помогала мало, быстро гнулась, но вывела одного бандита из строя.
Кэп оттолкнулся от стены, повис на главном амбале, впиваясь в плечи, схватил за шею и повалил на асфальт. Тот тут же перекувырнулся через голову, увлекая за собой и Роджерса. Удар коленом в подбородок был такой, что хрустнула челюсть, Стив случайно прикусил себе язык. Рот тут же наполнился слюной. Кэп потряс головой и не успел увернуться от очередного удара. Боль пронзила плечо, Стив нашарил рукой рукоять ножа, торчавшую из руки, и выдернул. Новая волна боли пронзила и шею, и ключицу. Роджерс перескочил через тела всё еще не пришедших в себя алкашей и ударил бугая поменьше ножом в горло. Брызнула багровая кровь, заливая куртку и лицо блондина. Парнишка закричал, хватаясь за шею, что-то хрипел. В глазах стоял настоящий ужас, он такими большими глазищами смотрел на своего напарника, что Стиву стало его невероятно жалко.
Кэп оглянулся. Амбал стоял в растерянности, со страхом глядя на Стива. Роджерс толкнул раненого в его объятия.
–Валите отсюда, – холодно приказал он.
Второй раз просить не пришлось: хулиганы свалили быстро, будто их и не было никогда.
Стив застонал, зажимая рану на плече рукой, и оперся спиной о холодную поверхность стены. Болела нога, всё лицо горело от нанесенных ударов, костяшки пальцев были сбиты в кровь. Кэп медленно двинулся по улице, придерживая больное плечо.
Дорога казалась длинной, погода промозглой, небо мрачным, а фонари были похожи на огромные лысые головы, которые к тому же еще и светились. Роджерс успел пожалеть о том, что ввязался во всё это и погнался за Баки.
Вдруг что-то заставило его остановиться. Словно впереди стояла невидимая кирпичная стена. Стив взглянул влево, на заброшенное старое здание, вход которого зиял черным открытым ртом, пустые глазницы окон уставились на Стива. Ему стало не по себе. Ему показалось, или именно отсюда притащились три хулигана? В груди зашевелилось сомнение и нерешительность. Стив двинулся внутрь здания, специально ступая медленно и тихо, прислушиваясь к каждому шороху. Пол был обсыпан штукатуркой, повсюду валялся строительный и бытовой мусор, куча окурков и бутылок из-под алкоголя. Противно воняло кошачьей мочой. А может быть, и не кошачьей.
Кто-то застонал, тихо, с надрывом, но прозвучало оглушительно. Стив вздрогнул. Он сделал еще пару шагов и застыл у огромных деревянных коробок. Приник к ним и осторожно выглянул, затаив дыхание. Кажется, от сосредоточения даже плечо перестало ныть. Роджерс всё пытался разглядеть то, что находится впереди, от усилия даже высунув язык. В куче мусора лежал какой-то голый мужик. Он явно пытался принять позу эмбриона.
Стив уже вздохнул, решив, что это очередной алкаш, коих в этом районе целое полчище, как какая-то неведомая сила понесла его ноги в сторону этого мужчины. Кэп шел не спеша, стараясь не наступать на осколки стекла и шуршащий мусор, как вдруг сердце в ужасе подпрыгнуло: на полу лежал Баки.
Роджерс, забыв про раненое плечо, бегом кинулся к Барнсу и последние несколько шагов пролетел по полу на коленях.
Баки лежал на правом боку, руки и ноги вывернуты в одну сторону. Он весь сжался, тело мелко тряслось. Стив ошалело оглядел его: синяки на бедрах, на внешней и на внутренней сторонах, на ягодицах, синие пятна на пояснице и плечах, руки и ноги закованы в какие-то черные браслеты, прикованные к металлической пластинке, прибитой к полу, на ягодицах и животе следы белого вязкого вещества. Стив шокированно открыл рот. Он сразу понял, но боялся даже подумать об этом. Это была сперма. Вся задница в чём-то липком и прозрачном, что-то похожее на масло. Смазка? На лопатке красовались две красноватые круглые точки. Следы от электрошокера. Кэп положил свою ладонь на левый бок Барнса, ощутив, как сильно бьётся его сердце.
–Баки, – тихо, едва слышно прошептал Стив, но тот не отреагировал – он был без сознания.
Капитан попытался стянуть с друга браслеты, потянул их и вдруг понял, что это магниты. Роджерс всё никак не мог оттащить их от металла, сорвал больное плечо и пошел по дому в поисках лома или какой-нибудь арматуры. Нашел не сразу, Кэпа страшно трясло. Будто это его… его так… Он никак не мог заставить себя произнести это слово. Стащил с пыльного воняющего дивана сожранный молью плед и накрыл им Баки, не в силах смотреть на голого истерзанного друга. С помощью длинной палки Стиву удалось оторвать магнитные браслеты от металла и оттащить Барнса подальше.
–Боже, да что же произошло? – в панике спросил Стив, уже полностью укутывая бессознательного друга в рваный плед.
Его лицо было в крови, губы треснули и опухли, на щеках и подбородке сперма. Кэпу стало не по себе, он аккуратно вытер эти следы уголком пледа, приобнимая Баки и едва сдерживая вздох ужаса. Ресницы Баки дрогнули, он что-то прошептал и затих, сжимаясь под шерстяным одеялом в комок.
========== Глава 2 ==========
Servabit odorem testa diu
Сосуд будет долго хранить запах
Стив подпер щеку рукой и уставился на спину Баки. Нежная кожа была покрыта мелкими темными синяками и ссадинами, вдоль позвоночника тянулись старые длинные шрамы неизвестного происхождения. Роджерс раньше никогда их не видел: Баки всегда ходил по квартире в футболках и майках.
Барнс лежал на кровати, по пояс укрытый одеялом, и спал. Спал уже около суток и всё никак не мог окончательно проснуться. Лишь изредка он открывал глаза и пальцами касался пересохших губ, прося попить.
Стив перевел взгляд на свои колени, где лежал небольшой блокнот для рисования, и вздохнул. Баки выглядел таким беспомощным и потерянным, его хотелось защищать от внешних угроз, всячески оберегать. Но Барнс изначально не желал этого, упорно ввязываясь в какие-то темные дела. Роджерс чуть ли не сутки дежурил в кресле, готовый в любую секунду подать стакан с водой. Он совсем не спал, да и уснешь тут.
Вдруг Баки застонал. Стив от неожиданности выронил карандаш из рук. Стон был громким, оглушительным, аж мурашки пробежали. Из горла вырвался протяжный звук, и Баки перевернулся на спину, цепляясь пальцами живой руки себе в грудь, словно пытаясь разодрать её. Он часто дышал, на губах застыл крик.
–Баки, Баки, очнись.
Стив испуганно вскочил и сел на кровать, тряся друга за плечо. Но Барнс лишь рвано вздохнул, обливаясь потом. Губы изогнулись, будто ему было неимоверно больно. Лицо приобрело мученическое выражение.
–Баки… – Стив убрал с его лба длинные пряди, и вдруг Барнс резко открыл глаза и уставился в потолок.
Глаза были красными, воспаленными, их хозяин часто заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд на Стиве.
–Пить хочешь? – спросил Кэп и, не дожидаясь ответа, вскочил и побежал на кухню.
Когда он вернулся, держа в руках стакан, Баки уже пытался встать с кровати.
–Лежи.
Барнс отмахнулся, скидывая одеяло прямо на пол.
–Куда ты?
–Поссать, – грубо ответил Баки, залпом выпивая воду и отталкивая Стива с дороги.
–Нам нужно поговорить.
–Не о чем говорить.
Роджерс растерянно отошел. Его так и подмывало спросить Баки о прошлой ночи, но неловкость и смущение будто парализовали Капитана. Он понимал: о таком не спрашивают. Это слишком больно. Это дело самого Барнса, но что если он нуждается в беседе? Если ему хочется поделиться переживаниями, но он не знает, как это сделать?
Стив мучился. Баки был обычным, кажется. Двигался по той же траектории, что и всегда – спальня, ванная, туалет – разве, что в ванной пробыл дольше. Стиву до смерти хотелось знать, что он там делает, но он не врывался, уважая чужое право на личное пространство.
За весь месяц, что Баки прожил у Стива, он выдавил из себя лишь с десяток односложных фраз. Кэпу казалось, что он живет в одной квартире с бомбой, которая может взорваться в любую секунду.
Как не пытался Роджерс себя успокоить, перед глазами всё равно мелькал Баки, обнаженный, перепачканный в смазке, и Кэпу было не по себе.
–Я приготовил яичницу. Будешь? Тебе надо поесть, набраться сил, – Стив вошел в собственную спальню без стука и обомлел: Баки натягивал на себя черную футболку и явно куда-то собирался. – Уходишь? – Стив хоть и старался спросить об этом как можно более спокойно, но голос всё равно прозвучал укоризненно.
Барнс раздраженно посмотрел на Кэпа и присел, завязывая шнурки на кроссовках.
Лицо Стива непроизвольно дёрнулось.
–Куда ты? Ты только что проснулся. Тебя же…
–Мне надо.
–Куда? – Роджерс начал злиться.
–Надо, – меланхолично повторил Баки, надевая черную куртку.
Кэп сжал кулаки.
–Я не пущу тебя.
Баки скептически приподнял брови, и Стив вдруг вспомнил, что он выходит из дома не только через дверь.
–Где ты шляешься каждую ночь?
Баки молчал, застегивая молнию и ища глазами свою кепку.
–Ты ответишь мне? – разозлился Стив, подходя ближе и разворачивая Барнса к себе лицом.
Тот ударил его в грудь металлической рукой, отталкивая. Стив, не ожидавший такого, повалился на рядом стоящий столик.
–Опять идешь в тот притон? Не боишься? – Роджерс уже не контролировал себя, срываясь на крик. – Я помочь тебе хочу!
–Мне не нужна твоя помощь, – холодно оборвал Баки.
–Да? А что было бы с тобой, если бы я не нашел тебя вчера в куче мусора и обломков, когда ты замерзал голый на какой-то заброшенной стройке? – Барнс изменился в лице, резко побледнев. – Ты всё ещё хочешь туда? Или у тебя там встреча? А может тебе нравится всё это? Может ты каждую ночь сбегал из дома, чтобы встретиться с кем-то и чтобы этот кто-то оттрахал тебя хорошенько?
Стив не успел даже понять, что он только что сморозил, как мощный удар в челюсть отбросил его на столик. Ножки не выдержали, и стол рухнул на пол вместе с Кэпом.
–Заткнись! – протяжно закричал Баки, хватая Роджерса за шею и поднимая, чтобы вновь нанести в лицо болезненные удары.
-Принес? – в пустом заброшенном доме голос звучал слишком громко. Это заставило Баки на всякий случай оглянуться и проверить, не шел ли Стив за ним. Он с трудом оторвался от навязчивого Роджерса, следующего за ним попятам, и, к великому удовлетворению Барнса, всё же смог прийти на встречу.
–Конечно, принес.
-Заткнись!
Голова Стива мотнулась в сторону, в шее что-то хрустнуло, Кэп упал на пол, чувствуя во рту приятный привкус железа. Баки, разъяренный, красный от гнева, занес ногу и стал бить Капитана в живот, порой попадая в солнечное сплетение. Стив корчился на полу, пытаясь отползти и закрыться руками.
Молодой человек в капюшоне и черных очках кивнул в сторону дверного прохода.
–Там.
Барнс послушно пошел следом, пряча руки поглубже в карманы. Дом со всех сторон обдувался ветрами и в заброшенных комнатах гулял сквозняк. Противно пахло сыростью. Человек в капюшоне вытащил из кармана толстовки небольшой пакетик с сероватыми кристаллами внутри. Баки часто задышал, глядя на упаковку. Оглянулся и облизнул пересохшие губы.
–Нравится? – спросил человек в очках, пряча пакетик в карман.
Баки вытащил купюры, свернутые в трубочку и плотно связанные резинкой, и подошел ближе.
Молодой человек усмехнулся. Баки не нравилось то, что он был в очках, хотя сам Барнс даже кепку не снял.
–Давно ты на этом сидишь?
Барнс тяжело дышал, с трудом втягивая в себя воздух. Грудь была готова взорваться от нехватки кислорода, закружилась голова. Баки отошел, пошатываясь, невольно позволяя Стиву отползти как можно дальше и встать.
Стив в ужасе схватился за стену. Его слова… Он был виноват, он не должен был говорить этого, не должен был даже думать об этом! Ему стало невыносимо стыдно.
–Прости, я не это имел в виду…
Баки неопределенно пожал плечами. Левая рука в кармане куртки неожиданно сжала кулак, мужчина напрягся: пустые разговоры начали раздражать.
–Лет семьдесят.
Тонкие губы барыги скривились в полуусмешке.
–На, держи, – он вытащил из кармана пакетик и потряс им перед глазами Барнса. Тот завороженно наблюдал за упаковкой и не сразу взгляд скользнул в ладонь мужчины – в глаза брызнуло что-то едкое и горячее. Баки закричал, хватаясь за лицо, глаза неимоверно защипало. Он впился пальцами в кожу, ему казалось, что она слезает с него лохмотьями. Лицо горело от боли, веки жгло адским пламенем.
Его тронули за левое плечо, и металлическую руку мгновенно занесло для удара. Молодого человека отшвырнуло в сторону, куда-то в коробки и он с грохотом на них свалился.
Барнс и не заметил, как истошно завопил, согнувшись пополам. Стив шокированно заткнулся, пытаясь подойти ближе.
Баки тер глаза кулаком, часто моргал, морщился, но под веками будто песок рассыпали. Перед глазами стоял туман, плотный, белый, мелькали зеленоватые круги, он не видел даже очертаний предметов. Сердце отчаянно заколотилось: он испугался, слепо нашаривая рукой нож, спрятанный в кармане брюк. Он попытался встать, но его повалили с ног, ударив под колено. Барнс наугад ударил ножом, молодой человек вскрикнул и снова брызнул чем-то в лицо. Зимний солдат протяжно закричал, чувствуя, что глаза почти выедает, кожу жгло, щипало. Неизвестное вещество попало на губы, Баки лизнул их и закашлялся: вкус был горьким и кислым, аж горло свело. Он попытался закрыться руками, слепо ударил металлической рукой в воздух, и вдруг тело пронзило жуткой болью.
