Текст книги "Дотянуться до звезд (СИ)"
Автор книги: . Анна Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава 22.
POV Блейк.
Франклин развернулся и вышел из комнаты? Что он задумал? Одно ясно, чтобы это ни было – это плохо.
– Мая, – позвал я. – Посмотри на меня.
Девушка подняла на меня испуганный и потерянный взгляд.
– Все будет хорошо. Слышишь? – сказал я, отчаянно пытаясь освободиться, сдирая кожу на щиколотке, но все было бесполезно.
– Ты сам-то веришь в это? – меня испугал ее голос, слишком уж он был пустым.
– Конечно, – сказал я, стараясь ободрить.
В помещении повисла тишина. Думай, Блейк, думай! Ведь должен же быть какой-то выход!
Но как назло, в голову не приходило ничего дельного. Мысли в панике путались, и я был близок к тому, что люди называют – истерика.
За дверью послышались шаги, и вскоре появился этот удод, в руках у него было ведро. Ведро?!
Первая мысль была, он хочет каким-то образом утопить в нем девушку, но когда он достал оттуда нож, светящийся красным цветом, что говорило о немыслимой температуре, мне стало дурно. Все тело покрыл холодный пот, когда стали появляться догадки его действий.
– Мистер Франклин, – услышал я голос Маи. – мне ужасно жаль вашу дочь, я прекрасно понимаю, через что она прошла. Но зачем вы так поступаете? Это не выход. Месть не вернет вам ее.
Ох, Мая! Неужели ты не понимаешь – этот тип безумен? Но ее попытка достучаться до него, вместо слез и истерики, в которую неминуемо впали бы все женщины, которых я знал до нее, вызывала у меня восхищение. Моя храбрая и сильная девочка!
– Понимаешь, через что она прошла? – взвизгнул он, а потом задумался. – Хотя, возможно, но знаешь, мне плевать. Чего я не могу понять, так это – что вы все в нем находите? Почему любите этот кусок дерьма до беспамятства? Из-за смазливой рожи, денег или он так хорошо трахается?
Этого психа определенно понесло. Он изрыгал ругательства и оскорбления несколько минут к ряду. Я его ненавидел в данную минуту, но какая-то часть меня ему сочувствовала. Гибель дочери сломала его, и винит он во всем меня. Но это чувство было сейчас слишком мало по сравнению с желанием придушить его на месте, этот гад хочет причинить зло Мае!
Когда поток словесного поноса иссяк, но вновь подошел к ведру и сунул туда нож. Я не видел что находится в ведре, но, похоже, что-то, чем можно раскалить нож. Возможно, угли.
Вытащив раскаленное оружие, он медленно направился к Мае.
– Мистер Франклин, не надо, – прошептала девушка. – Вы же не монстр. Ваша дочь этого бы не хотела.
– Заткнись, сука! – взревел он.
В следующее мгновение воздух разорвал чудовищный крик, полный невыносимой боли. Я не раз слышал различные, порой предсмертные вопли, и обычно меня это мало трогало, но сейчас мое сердце разрывалось на части. Этот крик принадлежал ей.
– МАЯ!
Я рванулся в ее направлении со всех сил, забыв об оковах на ноге. Ногу пронзила острая боль, но мне было плевать. Моя Мая! Что он с ней делает?!
– Мая! – повторил я. – Оставь ее ублюдок! Она тебе ничего не сделала! Тебе нужен я, так вот он я. Не трогай ее!
С безумным блеском в глазах псих уставился на меня.
– О да! Именно этого я и хочу. Страдай. Смотри, как мучится девчонка из-за тебя, – шипел он.
Франклин отошел в сторону, и моему взору предстала ужасающая картина. На нежной щеке девушки, красовался чудовищный ожог. Видимо, эта тварь прислонил к ее лицу раскаленный нож.
Меня душили ужас и ярость одновременно. Все минимальное сочувствие, которое я испытывал недавно к этому подонку, испарилось напрочь. Мне было невыносимо видеть боль Маи, и я жаждал вырвать сердце твари, причинившей ей ее.
– Нравиться? – ядовито оскалился мужчина. – Это только начало. Не скучайте. Я скоро вернусь.
Он вышел, и мы остались наедине.
– Мая, – позвал я, но реакции не последовало.
Глаза девушки были широко раскрыты, зрачки расширены. На милом лице виднелась испарина, а тело сотрясала мелкая дрожь. Похоже, у нее шок. Черт.
Чувство вины душило, отвращение к себе зашкаливало. Это все из-за меня, Мая расплачивается за мои ошибки. Господи! Ну, за что ты так? Она же ни в чем не виновата!
– Мая, – в очередной раз постарался достучаться я до нее.
– Блейк, – едва слышно прошептала она.
Мне безумно много хотелось ей сказать, как-то утешить, но я не находил слов. Хотелось обнять, защитить от всего, но я был на привязи. Когда-то я смотрел фильм «Пила» и помню, как в конце парень из страха за свою семью, отрезал себе ногу, чтобы обрести свободу и как-то им помочь. Тогда я не понимал этого. Мне было не знакомо чувство, когда чужая жизнь кажется дороже собственной, а сейчас я сам был готов просто отгрызть чертову культю, из-за которой был так беспомощен.
– Ты держись, я что-нибудь придумаю, – промямлил я, сам понимая – это звучит совсем неубедительно. Я не могу ее защитить! Она страдает по моей вине! Ненавижу себя!
За дверью послышались шаги, и я напрягся. Девушка задышала чаще. От нее волнами исходили ужас и обреченность. Да и мне было не лучше. Этот ублюдок выбрал самую жестокую месть, способа сделать мне больнее не существовало, и он это знал.
В коридоре послышалась возня. Что происходит? Дверь распахнулась, и я увидел трех парней, один из них мне был хорошо знаком – Билли. Облегчение чуть не лишило меня чувств.
– Блядь, Уокер, я так и знал, что за тобой как за ребенком нужен присмотр, – произнес он.
– Знал бы ты, как я тебя рад видеть, – выдохнул я. – Мая, помоги Мае.
Через десять минут мы уже направлялись в больницу. Я был безумно благодарен этому парню. Оказалось, узнав о моих проблемах, он втайне от меня установил жучок в моем телефоне, по которому и нашел нас.
Меня удивило беспокойство Билли за Маю. Он покрыл меня отборным матом за случившееся и замолчал, сказав напоследок, что нужно было слушать Маю и его. А ведь действительно, он тоже советовал мне забыть этот город, но я был непреклонен. Глуп и упрям. А заплатила за это девушка, которую я люблю больше всех на свете.
– Не бойся, Мая, – сказал я девушке, сжав ее руку. – Теперь все будет хорошо. Я обещаю тебе.
Но ответа не последовало, она потеряла сознание.
POV Мая.
Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Вокруг все было белым. Рядом стояла капельница, значит больница. Что я тут делаю?
И тут воспоминания накрыли меня. Похищение. Блейк. Страх. Боль.
Руки невольно метнулись к лицу. На левой щеке красовалась повязка. Господи! Мне нужно увидеть себя, но я боюсь… Боюсь того, что увижу в зеркале.
Где Блейк? Неужели он ушел? Может он увидел мое лицо, и зрелище оказалось столь мерзким, что он решил уйти? Я смутно помню, мужчин ворвавшихся в помещение, наверное, они и спасли нас. Что с этим Франклином? Куча вопросов без ответа.
Я села на кровати, и у меня слегка закружилась голова. Мне нужно найти врача. В ту же минуту в палату зашла медсестра.
– Мисс, вам нельзя вставать! – сказала она строго.
– Мне… Я… – начала лепетать я, не в силах собраться с мыслями. – Мне нужно увидеть себя.
Женщина поджала губы, выражая неодобрение.
– Пожалуйста, – взмолилась я.
– Я не думаю… – начала она.
– Прошу вас! – упрашивала я.
Весь ее вид выражал протест, но все же она согласилась.
Женщина помогла мне снять повязку, и я со страхом заглянула в зеркало.
– Нет! – взвизгнув, я откинула его прочь.
Это было ужасно. Уродливый, красный, широкий шрам начинался у скулы и кончался у подбородка. С таким лицом только в фильмах ужасов без грима сниматься.
Нарциссизмом я никогда не страдала, но всегда знала, что привлекательна. Я мечтала стать актрисой, и такая внешность была одним из необходимых атрибутов. А теперь… Теперь, без отвращения на меня смотреть невозможно.
– Мужчина, черные волосы, молодой, красивый, где он? Вы его видели? – может, он вообще не приезжал?
– Он все время был с вами, – улыбнулась она. – Нам еле удалось отправить его домой, чтобы отдохнуть. Он за вас очень переживал.
Блейк. Мне захотелось плакать. Зачем я теперь ему? Такая?
Он молод, умен и красив… Такой мужчина получит любую женщину, какую только захочет. Разве ему нужна такая уродина, как я?
Возможно, сейчас у него есть ко мне чувства, но они быстро уйдут, когда он меня увидит. Мужчины любят глазами… А как я буду без него? Я не смогу. Я умру. Не выдержу. Он мое все.
Я бы должна злиться на него за случившееся, ведь все это случилось из-за него. Точнее, его прошлого. Но я ощущаю только страх. Страх потерять его.
За дверью послышались голоса, и я узнала его голос. Нет! Я не готова. Не хочу, чтобы он видел меня такой. Не сейчас.
Дверь открылась, и я с головой нырнула под одеяло. Знаю, это выглядит глупо, по-детски, но ничего умнее в голову мне не пришло.
– Мая, – услышала я голос Блейка, полный ласковых интонаций.
– Уходи, – простонала я.
– Мая, не будь ребенком, – сказал мужчина. – Вылезай.
Я уже хотела скинуть одеяло, но тут вспомнила, что назад повязку мне так и не надели. Он не должен меня видеть такой. Я не могу.
Пока я думала об этом, он ловко сдернул одеяло. Наши глаза встретились, и мне показалось, будто в меня выстрелили. Слишком мрачным был его взгляд, а на лице застыли боль, шок и отвращение. А самое ужасное, в его глазах было море неприкрытой жалости.
Это слишком! Невыносимо!
– Убирайся! – закричала я на него.
– Мая, – пробормотал Блейк. – ты чего?
– Уходи! Прочь! – кричала я.
Мне не нужна его жалость. Я не хочу, чтобы он был со мной из-за этого. Жалел, чувствовал себя виноватым, но вместе с тем содрогался от отвращения, как только я оказывалась рядом. Нет.
– Я знаю, ты расстроена. И зайду позже, когда ты успокоишься, – потрясенно промямлил он.
Дойдя до двери, Блейк остановился и поглядел на меня глазами полными нежности и грусти.
– Прости меня, малышка. Я люблю тебя. Помни это, – сказав это, мужчина вышел за дверь.
Глава 23.
POV Мая.
На следующий день, после того как я попала в больницу, меня уже выписывали. Врач подробно проинструктировал, как ухаживать за раной и какие таблетки пить.
Я сидела на койке и раздумывала, что мне делать. Куда мне идти?
Блейк так и не появлялся, с тех пор как я выгнала его из палаты. На душу накатывала жуткая тоска. Похоже, я была права: все, что у него ко мне осталось – жалость.
Я честно пыталась себя убедить, будто он просто дает мне время прийти в себя, обрести душевное равновесие, но какая-то истеричная часть меня, говорила обратное. Неужели, я превращаюсь в истеричку?
Вещей, по сути, у меня толком и не было, только те, что были на мне, когда я попала в больницу, и одежда, которую привез вчера Блейк. Взяв в руки пакет, я направилась прочь из палаты, все документы у меня, значит делать мне тут нечего.
Уже у самого выхода я столкнулась с мужчиной, который занимал все мои мысли.
– Почему ты меня не подождала? – спросил Блейк, загораживая мне проход.
– Я не думала, что ты вообще придешь, – честно ответила я.
– Что? – он, кажется, шокирован. – Мая, ты вообще в своем уме? Ты всерьез полагала, что я оставлю тебя тут?
Он выглядел возмущенным и даже оскорбленным. Мне стало немного стыдно. Блейк, какое бы прошлое он не имел, и сколько бы не было грехов на его душе, был человеком ответственным и благородным.
Я стояла перед ним, потупив взгляд в пол. Все чувства и эмоции смешались в моей душе. Мне было неуютно под пронзительным взглядом бирюзовых глаз, почему-то я ощущала себя нашкодившим ребенком. Мне страшно поднять глаза, боюсь увидеть в них ту жалость и отвращение, что видела вчера.
– Мая, – сказал он. – Посмотри на меня.
Я по-прежнему изучала узор на линолеуме, и Блейк легонько, кончиками пальцев приподнял мой подбородок и заглянул в глаза.
– Нам о многом надо поговорить, но не думаю, что тут подходящее место. Поехали, – мягко молвил мужчина.
– Куда? – задала я робко вопрос.
– Как куда? – удивился Блейк. – Домой. К нам домой.
К нам домой. Это его дом. Его квартира. Моего там ничего нет. За два месяца, что живу с ним тут, я не привнесла в общий бюджет ни цента. Я и раньше чувствовала дискомфорт по этому поводу, но сейчас это чувство достигло своего апогея. Не хочу быть содержанкой!
Я понимала, сейчас не время говорить об этом, и поэтому держала свои мысли при себе, пока машина несла нас в сторону квартиры Блейка.
Молча мы покинули машину и так же молча поднялись в квартиру. Я знала это помещение как свои пять пальцев, и хотя разум мне твердил – я тут чужая, эти стены успокаивали меня. Дарили некое спокойствие.
Тишина начинала давить на психику, но ни один из нас не решался начать разговор первым.
– Прости меня, – наконец послышался тихий голос Блейка. – Я повел себя как эгоистичный и упертый ублюдок. Ты просила меня не возвращаться сюда, даже Билли говорил, что это плохая идея. Но я вас не слушал, я думал только о том, чтобы как можно быстрее и масштабнее развернуть свое дело.
На несколько секунд мужчина замолчал, но вскоре продолжил.
– Когда две недели назад мне стали приходить эти конверты с угрозами, я испугался. Чертовски струсил. Но вместе с тем, мне хотелось, как обычно решить все самому. Если бы я тебе сказал, то ты бы не пострадала. Господи.
Он сел на пол у стены и уткнулся в свои колени. Вскоре он поднял на меня взор полный муки, и мое сердце сжалось.
– Мая, я так перед тобой виноват. Мне жизни не хватит искупить то зло, что ты перенесла по моей вине.
Умом я понимаю – это крик души. Ему сейчас плохо, он чувствует себя виноватым. Но эта жалость… Я не хочу, чтобы он был со мной из-за чувства вины и жалости.
– Блейк, мне не нужна твоя жалость, – ответила я голосом, лишенным эмоций. – Я не хочу, чтобы ты был со мной из чувства вины.
Мужчина уставился на меня так, словно у меня выросло две головы.
– Ты в своем уме? – ошарашенно спросил он. – Если я и чувствую себя виноватым, то только потому, что люблю тебя больше жизни.
Вскочив, он начал мерить комнату шагами.
– Ты всерьез полагаешь, будто мне есть дело до этой раны? Что я люблю тебя за внешность? Мая, не хочу хвастать, но у меня было полно красивых женщин. Порой, даже ослепительно красивых. Но ни одна из них не вызывала у меня никаких чувств, кроме вожделения. А ты… – он запнулся. – Только с тобой я узнал, что значит любить. Ты заставляешь меня чувствовать себя живым. Наполняешь мою жизнь смыслом и светом. Господи, Мая! Да ты и есть моя жизнь!
Произнося этот монолог, Блейк отчаянно жестикулировал. В глазах плескалась искренность. Эти слова шли от сердца, я чувствовала это. Но будет ли так всегда?
– Мне страшно, – честно призналась я.
– Чего ты боишься? – спросил Блейк.
– Того, что однажды ты уйдешь. Устанешь каждый день видеть перед собой урода. Ведь мужчины любят глазами.
Каждое слово, опасение, высказанное вслух, имели очищающий и успокаивающий эффект. Я действительно почувствовала облегчение, высказавшись.
Блейк закатил глаза, а затем усмехнулся. Правда, как-то грустно.
– И откуда в твоей голове такие глупости? – спросил он. – Мая, мне все равно, как ты выглядишь, я тебе уже об этом говорил. – Что? – То есть, нет, конечно, ты красивая, и мне приятно сознавать, что рядом со мной такая женщина, но не нужно думать, что какой-то шрам может меня оттолкнуть.
– Но… – начала, было, я.
– К тому же, – перебил Блейк, – С возможностями современной медицины, это не проблема. Я уверен, есть способ избавиться от шрама, или хотя бы сделать его незаметным. Только скажи, и все будет.
Судя по всему, он серьезно. Странно, я даже не задумывалась о таком варианте.
– Так ты не собираешься уходить?
– Сколько мне еще повторять? Нет, нет и еще раз нет. Я уйду, только если ты сама прогонишь меня. И даже тогда не уверен, что смогу это сделать.
Блейк притянул меня к себе и поцеловал. Очень нежно и осторожно. Его слова были бальзамом на мою истерзанную душу. Сердце хотело верить ему. Какой-то мерзкий голосок продолжал нашептывать мне гадости, но я упорно игнорировала его. Я люблю Блейка и должна ему верить. Ведь именно он – моя жизнь, мое счастье.
POV Блейк.
Я поставил на пол последнюю коробку. Вроде брали не сильно много вещей, а кажется, что барахла море.
Со времен беды, изменившей мой взгляд на жизнь и жизнь в целом, прошло полтора месяца. Как я и зарекался, я решил оставить Лос-Анджелес в прошлом. Мая с энтузиазмом поддержала меня. Она с самого начала была против возвращения.
Как только мы сошлись на мнении, что не будем жить в городе, полном призраков моего прошлого, встал вопрос, куда нам ехать?
Мы долго раздумывали над этим вопросом. Мне вообще не хотелось оставаться в Штатах, мало ли. Лондон, мы отвергли в силу гадкого климата, по тем или иным причинам отпадало место за местом. В итоге мы остановили свой выбор на Австралии. Умеренный, теплый климат и большие возможности для бизнеса.
Переезжать всегда тяжело, особенно если речь идет о другом континенте. Слишком много проблем и вопросов надо решить. Где жить? Что брать с собой? С чего вообще начинать новую жизнь в месте, где все чужое.
Первым делом, я решил подыскать место для жилья. Это было весьма непросто и затратно, но в итоге мы приехали не в отель, а в свою собственную квартиру. Нашу квартиру. Именно нашу, так как оформил я ее пополам напополам. Мая владела наравне со мной половиной площади. Конечно, сейчас девушка об этом не знает и вряд ли будет довольна, как все это раскроется, но я надеюсь, это позволит ей чувствовать себя увереннее.
Помню, как она говорила про то, что чувствует себя содержанкой. Что у нее нет ничего своего в нашем доме. Мне этот разговор совсем не понравился. Ей придется понять, все мое и ее тоже. Мне не нужно все это без нее.
Надо так же будет подумать над вопросом ее трудоустройства, раз ей так необходимо самоутверждение. Но все это, после лазерной коррекции шрама на ее лице. Я думал, что, таким образом, возможно, убрать лишь маленькие дефекты, но доктор Коннорс, признанный профессионал с мировым именем в индустрии красоты, утверждал, что это новый, инновационный способ. К тому же почти безболезненный. Правда и не дешевый. Да и плевать. Годами, выполняя мерзкую работу, я собрал прилично денег и уверен смогу заработать еще.
Больше всего меня беспокоило нестабильное состояние психики девушки. У каждого есть свой предел терпения, точка, после которой человек не выдерживает и ломается, и я боюсь, что у Маи случился этот самый надлом. Хочу сходить с ней к психотерапевту, но не знаю, как склонить ее к этому. Она не безумна и не псих, но я вижу – ей тяжело. Девушка не знает, кому и чему верить, лишь железная воля не дает ей сломаться окончательно. Мне больно постоянно наблюдать за ее внутренней борьбой, я хочу, чтобы она была счастлива и спокойна.
Я вошел в комнату и увидел, как девушка свернулась калачиком на надувном матраце, который служил нам кроватью, пока не привезут настоящую кровать.
Она была прекрасна. Спящий ангел не иначе. И почему она так не уверена в себе? Почему считает себя уродиной? Ну, шрам, во-первых, не так он уж и ужасен, а, во-вторых, скоро его не будет. Нашла, из-за чего так себя накручивать.
– Спокойной ночи, милая Мая, – прошептал я и оставил на ее щеке легкий поцелуй. – Ты даже не представляешь, как ты мне дорога.
Глава 24.
POV Блейк.
Поставив размашистую подпись на договоре, я удовлетворенно улыбнулся. Дела определенно шли хорошо. Я ни разу не пожалел, что переехал в Сидней. Этот город был полон самых разных возможностей.
Сейчас я пока занимался рекламой небольших предприятий на уровне стендов, плакатов и различных печатных изданий. Вскоре, я планировал выйти на новый уровень, а именно радио и телевидение.
Я активно вел переговоры с руководством нескольких радиостанций и телеканалов. А ведь прошло всего три месяца, как мы поселились тут. Это определенно прогресс.
Вначале было тяжеловато. Почти все деньги, что я годами собирал, ушли на переезд и операцию Маи. Мне пришлось попотеть, чтобы убедить руководство местных банков выдать мне кредит на развитие бизнеса. Но если дела пойдут так и дальше, то уже меньше, чем через год, с долгами будет покончено, и пойдет чистая прибыль.
Звонок телефона отвлек меня от моих мыслей. Взглянув на дисплей, я улыбнулся, увидев дорогое сердцу имя.
-Привет, малышка, – ответил я.
-Привет, – услышал я ласковый голос девушки. – Ты помнишь, что сегодня мы идем к доктору Голдмену?
Николас Голдмен – психотерапевт, о котором было море положительных отзывов. Брал он много, но работой его я был доволен.
Его сеансы в купе с операцией по удалению шрама стали возвращать девушке уверенность в себе и спокойствие. Мне приятно было снова видеть улыбку на ее лице и энтузиазм в глазах. Сегодня мы должны были пойти на последний плановый сеанс.
– Конечно, помню, – ответил я. – Я заеду за тобой в начале шестого.
– Хорошо. Блейк, слушай, мне нужно будет вечером с тобой поговорить, – говорит девушка.
Поговорить? Обычно за словами «Нам нужно поговорить» следует катастрофа.
– Эээ… Ладно, – отвечаю я, стараясь задушить зарождающееся беспокойство.
– Люблю тебя, – щебечет девушка. – До вечера.
Она отключается, а я так и сижу с трубкой в руке. Что у нее в голове? Я понимаю, что накручиваю сам себя, но по-другому не получается.
Лишь неделю назад я смог окончательно выдохнуть. Лицо девушки стало таким, как раньше, и комплекс неполноценности пошел на убыль. Мне стало казаться, что скоро все станет, как раньше. Но это – нам надо поговорить – пошатнуло мое душевное равновесие. Надеюсь, она не придумала новую катастрофу на пустом месте.
Стараясь очистить голову от посторонних мыслей, я погрузился с головой в работу. За этим занятием время пролетело быстро. Пора домой, за Маей.
Приемная Голдмена была выполнена в светло-зеленых и голубых тонах. Все довольно просто, но изысканно и современно. Сегодня девушка предпочла общение с врачом тет-а-тет, и я сидел тут один.
Она решила, что не хочет, чтобы я присутствовал на сеансе. Беспокойство, которое я начал ощущать еще днем, стало набирать обороты. О чем они там говорят?
Когда Мая наконец вышла, улыбаясь, я был готов взорваться. Говорят, только девушки способны накручивать себя, на собственном примере теперь знаю – это не так. Мы, мужчины, тоже способны на это, если дело касается любимых.
– Все в порядке? – поинтересовался я настороженно.
– Конечно, – весело ответила Мая.
До дома мы ехали, заполняя тишину пустыми разговорами ни о чем. Когда мы начали ужинать, я не выдержал.
– О чем ты хотела со мной поговорить, Мая?
Девушка внимательно посмотрела на меня. Я буквально «видел», как она думает.
– Блейк, я много раздумывала над тем, чем буду тут заниматься, – наконец, произносит она.
– В смысле? – она хочет работать?
Наверное, так оно и есть. Ей никогда не нравилось просто сидеть дома. У Маи патологическая тяга к самоутверждению.
– В прямом. Завтра в киностудии Fox Studios Australia проходит кастинг, сразу на несколько женских ролей в новом фильме. Я хочу попробовать.
Вот она о чем. Черт. Я хорошо помню, как она была подавлена после последнего провала, когда я пытался устроить ей пробы в Лос-Анджелесе. Сейчас у меня нет тут толком никакого влияния, нет значимого имени, и я ни чем не могу ей помочь. Я всерьез опасаюсь, что если у нее ничего не получится, она может впасть в новый приступ хандры. Но и препятствовать ей – преступление. Она мечтает об этом с детских лет.
– Ты уверена? – поймав ее слегка обиженный взгляд, я спешно добавляю. – То есть, я уверен, что ты покоришь всех. Но вдруг…
– Вдруг я провалюсь? – спокойно спрашивает она.
Я лишь опасливо киваю.
– Блейк, даже если у меня ни чего не получится, я не собираюсь делать из этого трагедию.
– Я просто беспокоюсь за тебя.
– Знаю, – улыбается Мая. – И благодарна тебе за это.
Она легкой походкой подошла ко мне и села мне на колени. Ее тонкие руки обвили мою шею, а сладкие, мягкие губы коснулись моих.
– Все будет хорошо.
POV Мая.
Меня слегка потряхивает, когда я подхожу к офису киностудии. Вчера был кастинг, но список утвержденных на роли актеров должны были огласить только сегодня.
Это был довольно странный кастинг. Режиссер давал текст, задавал ситуации и сцены, нашей задачей было на максимуме показать, на что мы способны. Вроде бы все стандартно, кроме того, что кастинг проходил общий, а не на определенные роли.
Это был фильм о трагичной истории любви. Любовь, ревность, предательство. Было в нем все, что обычно есть в таких фильмах. Сюжет не блистал оригинальностью, но студия была приличного уровня, а начинать с чего-то же надо.
Нас по одному вызывали в кабинет режиссера. Большинство выходило оттуда в расстроенных чувствах, редкие счастливчики выходили с улыбкой.
– Мисс Стенфорд, прошу.
Услышав свое имя, я глубоко вздохнула и зашла к кабинет. Режиссер, мистер Барнс, мужчина лет сорока пяти, среднего телосложения с очень пронзительными карими глазами жестом пригласил меня сесть.
– И так, мисс Стенфорд, мне определенно понравилось то, что я вчера видел. Столько самоотдачи, страсти. Но у меня к вам есть несколько вопросов.
Следующие минут пятнадцать я отвечала на непонятные мне вопросы. Зачем ему знать об взаимоотношении моих родителей, например? Какое это имеет отношение к фильму? Порой он и вовсе огорошивал меня. Мог посредине расспроса об образования спросить, что мне больше нравится: квадрат, круг или треугольник? В общем, я отвечала максимально честно, но часто теряла нить и логику диалога.
– Что же, мисс Стенфорд, думаю, вы хорошо подойдете на роль Саманты, – наконец, сказал он.
ЧТО?
Роль Саманты? Это же, вроде, главная женская роль!
– Вы серьезно? – я была изумлена и не до конца верила собственным ушам.
– Более чем. Вас что-то не устраивает? – поднял брови Барнс.
– Нет-нет! – воскликнула я. – Просто это так неожиданно.
– Почему? Вы красивая, молодая. У вас огромный потенциал и не примелькавшееся лицо. Плюс, внешне вы хорошо подходите под описание героини в сценарии. Ну, так вы согласны?
У меня было ощущение, будто у меня выросли крылья. Летать от счастья – это не просто красивые слова. Я была на седьмом небе от счастья.
– Конечно, согласна, – прошептала я, задыхаясь от восторга.
Съемки планировали начать через три месяца, мы еще минут десять обсуждали различные моменты, я должна была прийти через неделю, чтобы заключить контракт на исполнение роли.
Первым моим побуждением, как я вышла из здания студии, было позвонить Блейку и поделиться с ним своей радостью. Сегодня была суббота – выходной. Он должен быть дома, скажу ему лично.
Я приехала домой, и у самой двери меня ждал любимый мужчина.
– Ну как? – спросил он меня обеспокоенно.
Я старалась сделать серьезную, даже чуть грустную мину, но настоящие эмоции рвались наружу. В конечном итоге, я проиграла этот бой с самой собой.
– Меня взяли! – воскликнула я, улыбаясь так широко, что болели губы. – Главная роль, Блейк!
Правда? – его глаза были широко распахнуты, он был за меня рад. – Я так рад, Мая! Я всегда знал – ты очень талантлива.
Схватив меня в охапку, Блейк начал кружить меня по комнате.
– Все! Блейк, хватит! Поставь меня на ноги! У меня уже голова кружится, – сказала я, сквозь приступы восторженного смеха.
– Это надо отметить. Пошли, – в тоне командные нотки, но я не против.
Мы покинули квартиру и вопреки моим ожиданиям поехали не в очередной ресторан, а прочь из города. Машина мчалась в сторону побережья. Блейк лишь один раз остановился у магазина, что-то там купил и мы продолжили путь.
Миновав шумные пляжи, кафе и прочие увеселительные и культурные заведения, мы съехали с асфальтированной дороги на едва заметную тропку, по которой еще ехали минут пятнадцать. Куда он меня везет?
В пути мы перекидывались незначительными фразами и обсуждали мою будущую роль. Я искоса любовалась профилем мужчины. Он казался обалденно красивым и невероятно юным и беззаботным.
– Приехали, – наконец, сказал он.
Мы вышли из машины, и у меня захватило дух от великолепия представшего взору. Перед нами простиралась небольшая, укромная лагуна, где ,казалось, никогда не ступала нога человека. Настоящий кусочек рая на земле.
Любимый достал пакеты и стал организовывать наш пикник. Фрукты, мясо, рыба, салаты, вино. Он что, весь магазин скупил?
Когда с приготовлениями было покончено, мы сели на одеяло напротив друг друга. Блейк наполнил бокалы вином и протянул один мне.
– Я хочу выпить за самую лучшую женщину в мире. За талантливую актрису. Прекрасного друга. Нежную и ласковую возлюбленную. За ту, что покорила мое сердце и душу навсегда. За тебя и твой успех, Мая! – я была жутко смущена. Мы чокнулись и выпили.
Оставшееся время мы любовались океаном, нетронутой природой вокруг и просто наслаждались ощущением безмятежности.
Я нагнулась, чтобы поцеловать возлюбленного, и когда он оторвался от меня, бирюзовые глаза горели решимостью.
– Я знаю, что все совсем не то и не так, но я очень этого хочу, – о чем это он? – Мая, я тебя безумно люблю. Ты – моя жизнь. Я долго думал, как это сделать, но так ничего и не придумал. Поэтому я просто хочу спросить. Мая, ты выйдешь за меня замуж?
ЧТО?!
