Текст книги "Дотянуться до звезд (СИ)"
Автор книги: . Анна Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 10.
POV Блейк.
Уныло смотрю на монитор, на нем изображения с шести камер, отслеживающих периметр дома. Дааа… Когда я шел к Куцему за стоящим делом, не думал, что это обернется такой рутиной. Я думал получить что-то рискованное, где каждая секунда пропитана опасностью и риском, а сам сижу и смотрю в экран. Скука смертная.
Моим заданием было узнать, что задумал конкурент Гарри – Курт Даунсон. Он был конкурентом в сфере наркооборота, и по данным Гарри затевал что-то особенное, что выведет его в лидеры.
Я должен был внимательно наблюдать, слушать и всячески добывать любую информацию касательно этого. Но глядя на свиноподобного Курта, я вообще не мог понять, как такое ничтожество может быть конкурентом хоть в чем-то.
Даунсон был приземистым, с большим количеством избыточного веса, куриными мозгами и необъятным самомнением. Впрочем, этому неплохо способствовали деньги, которые помогали везти праздную жизнь и привлекали женщин.
От его женщин меня тошнило. Все как одна были красивы, но являлись не более, чем шлюхами. Другого слова у меня для них не было. Я не был романтиком или мечтателем, но понять, как можно лечь под такую омерзительную тушу как Даунсон, было выше моих сил. Никакие деньги этого не стоят.
А еще больше раздражало их назойливое внимание. Стоило «папику» отвернуться, как эти куклы стремились затащить в постель меня и других мужиков из разряда – молодые и не совсем омерзительные.
Но сейчас ситуация обрела новый оборот. Его новая подружка Милли определенно была копом. Мое чутье буквально вопило об этом. И мне было смешно наблюдать, как этот боров плавиться от ее жеманств. Наблюдая за этим цирком, я сотый раз задавал себе вопрос – как такой дебил мог добиться такого успеха?
Эта Милли представляла опасность и для меня. Я быстро понял, кто она, и нужно сделать все, чтобы до нее не дошло, кто я. Хотя может уже поздно, уж слишком странные взгляды она порой бросает на меня.
К сожалению, главного эффекта, которого я добивался, когда просил серьезную работу, я так и не получил. Мне так и не удалось изгнать из своей головы Маю Стенфорд. Я старался делать все возможное, лишь бы не думать о ней, но ночью приходило ее время. Я видел ее в своих снах, и каждое утро просыпался глубоко несчастным с чувством жестокой потери. Когда же это кончится?
Порой мне казалось, я близок к сумасшествию. Мне нужно действовать, а тупо выискивать инфу не помогает избавиться от мыслей. Я находился в постоянном непривычном напряжении. Моя жизнь всегда была связана с риском, но раньше мне удавалось снять напряжение с помощью выпивки, легкого кайфа и женщин. Сейчас ни один из способов не работал.
Я пробовал напиться, но кроме тошноты и жуткого похмелья с утра не получил ничего. Легкая дурь просто не дала никакого эффекта. А с женщинами вообще хреново. Я все же трахнул Эшли, пересиливая и заставляя себя, а потом не мог смыть с себя ощущение грязи в течении двух часов. Я тер кожу до ярко-красного цвета, мечтая забыть о прикосновениях Эшли. Мне было противно. И я по-прежнему был чертовски напряжен. Решение о самоудовлетворении пришло на подсознательном уровне.
И вот теперь я так и продолжаю существовать, день брожу по дому этой свиньи в поисках информации. Вечером мастурбация в душе, о которой я в жизни ни одной живой душе не скажу. Лучше я сдохну, чем признаюсь, что предпочитаю спускать в кулак, чем секс с живыми женщинами. А ночью я целиком во власти снов о прекрасной златовласой Мае.
Единственное, что у меня оставалось – это надежда. Надежда, что когда-нибудь меня отпустит, и я вновь смогу жить как раньше, дышать полной грудью.
С пугающим упорством в голову заползала мысль пойти к Мае и положить конец этим мучениям, но я старательно гнал ее от себя. Я не имею права тащить ее за собой, во мрак жизни вне закона. Мне нечего ей предложить, со мной она не была бы счастлива.
К Даунсону пришел какой-то тип, и они закрылись в его кабинете. Чутье мне подсказывало – это что-то важное. Я должен узнать, о чем они говорят.
Спасибо Гарри за маленькие, но такие необходимые гаджеты. Портативный наушник был сейчас как никогда кстати. Суть его работы проста – он увеличивает радиус слышимости, позволяя услышать то, что просто слухом не уловишь. Минус этой штуковины – помимо нужной информации слышен и весь фоновый шум, и мусор.
Найдя удобный и неприметный угол, я прислушался. Сквозь шум и помехи, я услышал:
– Даунсон, ты можешь мне объяснить, какого черта конкуренты узнают каждый наш шаг? А теперь еще и копы на хвост сели, – рычит неизвестный гость.
– Нет. Я понятия не имею, что происходит, – лепечет этот боров.
– В твоем окружении крот и возможно не один. Найди их, не заставляй меня жалеть, что я выбрал тебя своим лицом. Не советую меня разочаровывать, – в голосе неприкрытая угроза.
– Я все сделаю, – паника прорывается сквозь слова.
– Смотри мне. У тебя неделя. Иначе, пеняй на себя.
Поняв, что посетитель собрался уходить, я быстро метнулся в свой микро-кабинет. Вот это да! Даусон всего лишь пешка! У руля стоит таинственный гость. Но теперь я хотя бы понял, почему такое ничтожество добилось такого положения.
POV Мая.
Наконец-то скоро конец смены! Я осторожно присела на табурет на кухне, вытянув ноющие ноги. Боже, как мне еще три смены выдержать?
Я работаю официанткой в баре-ресторане «Блюз». Заведение так себе, зарплата копеечная. Официанты живут исключительно чаевыми. Это был тот случай, когда моя внешность играла мне на руку.
Скорее, именно из-за внешних данных меня и взяли на эту работу. Когда я пришла на собеседование, хозяйка, дородная тетка лет сорока пяти, долго и пристально разглядывала меня и, в конечном итоге, согласилась дать мне шанс.
Работенка была не из легких. График работы неделя через неделю, с десяти утра до трех ночи по будням и до пяти по выходным. Целый день на ногах, под конец смены сил хватало лишь на то, чтобы доползти до дома и рухнуть на кровать.
Но жаловаться было бесполезно. Что-то не устраивает – никто не держит. А в моем случае и такая работа лучше, чем никакой. К тому же на чае мне удавалось делать приличные деньги, хотя это и было противно. Посетителям нельзя было грубить или что-то в этом духе. Приходилось, стиснув зубы, терпеть сальные взгляды, а порой и открытые домогательства.
Когда, на второй день, один из посетителей меня облапал, и я была готова разреветься в голос сидя на кухне, Моника – одна из официанток дала совет. Она посоветовала отключать чувства и эмоции, абстрагироваться как-то от этого, а если я не способна сделать это, то мне тут не место.
И я старалась. Стиснув зубы, терпела пошлые взгляды, домогательства, оскорбления и ужасную усталость в купе с недосыпом.
Еще одним неоспоримым плюсом этой работы было то, что она просто не давала сил и времени думать о человеке, засевшем в моей голове. О том, кто так безжалостно мной воспользовался и выбросил как ненужную вещь. О Блейке Уокере.
– Что расселась? – прикрикнула Бетти, наш администратор. – Полный зал народу, а она сидит. Иди и обслужи пятый столик.
Бетти была редкостной стервой, эта работа, несомненно, ей подходила. Как раз работенка для такой бездушной и красивой суки, как она.
Вздохнув, я поднялась на распухшие ноги и побрела к пятому столику. За ним сидели двое мужчин, и по непонятной причине, чем ближе я приближалась к столику, тем сильнее мне хотелось развернуться и бежать от него. Что за черт.
– Здравствуйте, вы готовы сделать заказ? – произнесла я дежурную фразу, которую употребляла десятки раз в день.
Один из мужчин отложил в сторону меню.
– Да.
Когда наши взгляды встретились, кровь в моих жилах обратилась в лед. Нет! Пожалуйста! Только не это!
Это был он. Мой худший ночной кошмар. Риччи. Человек, превративший мою жизнь в ад на целых полтора месяца. Я отлично помню те дни, я молила Небеса об избавлении, желая смерти. И его внезапное исчезновение было для меня подарком судьбы. До сегодняшнего дня я надеялась, что он мертв.
Но вот он вернулся, и его хищный жестокий взгляд не обещал мне ничего хорошего.
На трясущихся ногах я дошла до кухни отдать заказ поварам. А в голове настойчиво пульсировала лишь одна мысль – бежать! Как можно дальше. Чтобы он меня не нашел. Дожить эти полтора часа до конца смены и бежать из этого города.
Озираясь по сторонам, я вышла из ресторана и, тихонечко крадясь, направилась домой. Надо быстро собрать вещи и исчезнуть, пока не поздно.
– Я ждал тебя, цыпочка, – услышала я мерзкий голос.
Это конец. Никто и ничто не спасет теперь меня.
Глава 11.
POV Мая.
Сердце неистово колотилось от страха, тело покрылось холодным липким потом. Что делать? Бежать бесполезно, он специально подкараулил в таком месте, где звать на помощь не имеет смысла.
– Риччи, – прошептала я в ужасе.
– Я знал, что ты не забудешь меня, конфетка, – его притворно сладкий голос вызывал отвращение. – Неожиданные обстоятельства вынудили меня спешно покинуть город, но теперь все улажено, и мы можем возобновить наши отношения.
Отношения?! Какие еще к черту отношения? Он намеренно издевается, упивается моим ужасом и беспомощностью.
– Не думаю, что это хорошая идея, – произнесла я, прекрасно зная – ему все равно.
– А ты не нагружай свою головку.
Мозг лихорадочно работал в поисках спасения. Может, стоит его посильнее ударить и надеяться выбежать на одну из оживленных центральных улиц до того, как он догонит? Нет, идея плохая. Физическая подготовка этого ублюдка была превосходной, и я это знала. У меня не было и малейшего шанса.
– Ну, что молчишь? – раздраженно бросил мужчина, сняв маску напускной сладости.
– Мне нужно домой. Меня ждут, – выдавила я, хриплым от страха голосом.
Взгляд бледно-голубых глаз пригвоздил меня к месту. В них читалась знакомая, холодная и жестокая ярость.
– А ты все такая же. Дешевая, лживая шлюха, – прорычал он и ударил меня наотмашь по лицу. А потом больно схватил за локоть. – Ты моя вещь.
Началось.
– Отставь меня! – крикнула я и постаралась вырваться.
– Мая, не начинай. Ты же знаешь – это бесполезно, – сказал он обманчиво притворным голосом.
Не отпуская локтя, он потащил меня вглубь переулка, где стояла машина. Я уже знала, что будет дальше. Меня трясло, сердце заходилось вскачь от ужаса, но я, стиснув зубы, мысленно поклялась – не жаловаться, не умолять, не слезинки. Не дождется. Не доставлю такого удовольствия.
Мы приехали в совсем захудалый район. Даже гетто можно поделить на место, где живут более-менее приличные люди, и места, где обитает самое отребье. Наркоманы, насильники и особо жестокие и опасные индивиды. Это был рай для ублюдков, желающих скрыться от закона.
Не проронив ни слова, Риччи вытащил меня из машины и грубо поволок в направлении какого-то здания. В подъезде было темно и воняло мочой.
После трех лестничных пролетов он остановился. Так же в полной темноте открыл дверь и грубо толкнул меня в спину. Потеряв равновесие, я полетела вперед, выставив руки в поисках опоры. Свет меня ослепил, и я, щурясь, старалась оглядеться.
– Поднимайся, давай! – рявкнул ублюдок, больно схватив за волосы. – Шевелись, давай. Пошла!
Риччи распахнул передо мной облезлую дверь, которая вела в комнату, где из мебели была только кровать, шкаф и стол со стулом.
– Тебе страшно? – облизнулся в предвкушении он.
Я же просто стояла и смотрела на него, стараясь абстрагироваться от реальности. Где-то я читала, что при нападении насильника нужно по возможности расслабиться, дабы избежать лишних травм, вот и я пыталась сделать нечто подобное.
Я просто смирилась с реальностью, подбадривая себя мыслью, что он не получит полного удовольствия, если я не буду показывать свой страх и отчаяние.
Грязно выругавшись, он со всей силы рванул мои волосы, а потом грубо швырнул на кровать. Он разрывал мою одежду, периодически нанося удары по лицу и телу, жаждая увидеть слезы, ужас и отчаяние. Но я не плакала, рыдали сердце и душа, в то время, как глаза оставались сухими.
Я до боли закусила губу, когда он жестко и очень болезненно ворвался в меня. К моей маленькой радости, как мужчина он был никакой и кончил через какую-то минуту, наполнив меня своим мерзким семенем. Только бы меня не стошнило!
– Как была бревном, так им и осталась, – выплюнул насильник со злостью. – Одевайся!
Я неспешно оделась, намеренно вызывая его раздражение. Многие сказали бы, что я играю с огнем, и не стоит злить больного ублюдка. Только я прекрасно знала, как бы я себя не вела, итог будет один – он будет продолжать меня избивать, насиловать и всячески издеваться. Просто он так устроен, больной жестокий ублюдок без понятий, хорошо и плохо.
Риччи вытолкал меня из машины у моего дома, обещав скоро навестить. И, как и в прошлый раз, история повторялась. Спустя полгода, после того как я сбежала в Лос-Анджелес осуществлять свою мечту, моя сестра Мишель приехала работать в Нью-Йорк работать в какой-то фирме.
Он обещал убить не только меня, но и мою сестренку, если я посмею кому-либо рассказать, или не дай Бог обращусь в полицию. И даже представил доказательства в виде фотографий любимой родственницы, и к своему ужасу по телефону я убеждалась, что она действительно была в то время и в тех местах, которые были указаны на цифровых фото.
За себя я не боялась, искренне полагая, что смерть лучше жизни в аду, но Мишель не должна расплачиваться за мои грехи.
Если бы тогда, полтора года назад я знала, чем окончится знакомство с красивым, молодым человеком, то бежала бы из этого города без оглядки. Но я не знала. Риччи казался таким милым, добрым и красивым. Красивые ухаживания, цветы и множество обещаний – все рухнуло после первого же секса.
Его как подменили. В одночасье прекрасный принц превратился в жестокое чудовище. Полтора месяца я плакала и умоляла его прекратить это. Я не понимала тогда, почему он так со мной? За что? И только сейчас пришло озарение, он просто такой вот, гнилой.
Я быстро забеременела тогда, и на фоне постоянной истерики, насилия и побоев случился выкидыш. Гинеколог, увидев синяки и гематомы на теле, настойчиво советовала обратиться в полицию, на что я ответила категорическим отказам и еще и ее умоляла не делать этого.
Обо всем этом я раздумывала, сидя дома в ванной, в тщетных попытках отмыться. Но эту грязь, боль и отвращение невозможно смыть. Они проникли глубоко в мое существо, отравляли изнутри.
Ванна лишь частично сняла жуткое напряжение. Когда я легла в постель, меня продолжало колотить. И только, когда сон начал затягивать меня в свои объятия, и мне стали видеться прекрасные бирюзовые глаза, в голове проскочила мысль, что я многое бы отдала за то, чтобы еще хоть раз увидеть обладателя этих волшебных глаз…
POV Блейк.
Ситуация с Даунсоном грозила в любой момент выйти из-под контроля. После визита того мужчины, он был дерганным и до паранойи подозрительным и мнительным. Этот боров подозрительно смотрел на любого, кто оказывался в радиусе десяти метров, и мне приходилось быть втройне осторожным.
Единственным обстоятельством, играющим мне на руку, было то, что он был непроходимо глуп. Но все-таки осторожность лишней не бывает. Помимо феноменальной глупости, Даунсон так же отличался повышенной жестокостью. Он получал истинное наслаждение садиста, лично пытая провинившихся. И что только делает людей такими?
Впрочем, Куцый был не особо доволен. Он требовал выяснить личность таинственного гостя. Но как это сделать, если тот больше не объявлялся, и не было никаких сведений о нем в документах этого ничтожества, до которых удалось добраться.
Сегодня Даунсон укатил в Нью-Йорк и дал прислуге выходной. После того как выслушал в очередной раз недовольство Гарри, я отправился прогуляться в парк. Проветрить мозги, так сказать.
Я наблюдал за гуляющими парочками. Они были счастливы. Поневоле я представил на их месте себя и Маю. Это невозможно.
Даже если я оставлю привычный образ жизни, распрощаюсь с Куцым, на которого я и так уже работаю дольше, чем оговорено, и открою свое дело, то пройдут годы, прежде чем удастся выбиться в люди. Если вообще удастся. В глубине души я опасался, что просто не создан для жизни в рамках закона и дозволенных условностей.
Но как бы там не было, она бы не была со мной счастлива. Женщинам нужна стабильность, семья, в общем, все то, что я не способен предложить. И еще долго не смогу этого сделать.
Вот опять, опять я размышляю о том, что хотел бы, чтобы эта девушка была со мной, хотел бы многое ей дать, сделать счастливой… Да что со мной?
Лениво я водил взглядом по окружающим пейзажам и людям, пока мой взгляд не зацепился за хрупкую фигурку на лавочке. Золотые волосы закрывали лицо, но все в ней было слишком знакомым. До боли родным. Мая!
Но ее поза, поникшие плечи и опущенная голова вызывали у меня какие-то опасения. Плохое предчувствие овладело мной, пока ноги сами несли меня к скамейке. Чем ближе я подходил, тем неистовее колотилось сердце. Здравый смысл требовал уносить ноги и не делать себе хуже, но желание взглянуть в глаза, цвета сочной листвы, было сильнее.
– Мая, – негромко позвал я, оказавшись рядом.
Девушка дернулась всем телом, но головы не подняла. Я стоял и смотрел на нее, понятия не имея, что говорить.
– Мая, – повторил я.
– Уходи, Блейк, – тихо ответила она.
Что-то в ее голосе мне основательно не понравилось. Он был слишком тихим и каким-то безжизненным. Такой голос и интонации обычно у людей, потерявших последние надежды и смирившихся с этим.
– Посмотри на меня, – мне было необходимо увидеть ее глаза, но девушка продолжала сидеть, глядя в землю.
Я присел на корточки напротив нее.
– В чем дело, Мая? – ласково спросил я, стараясь успокоить девушку.
Она была ощутимо напряжена. Это я виноват? Или есть еще что-то?
Я осторожно взял ее за подбородок кончиками пальцев и отвел с лица волосы, в стремлении заглянуть в глаза и понять, что происходит.
Увидев ее лицо, я в ужасе отшатнулся. Из-под толстого слоя тонального крема проступал синяк на скуле, верхняя губа была рассечена. Взгляд был затравленный. Волна первобытной злобы омыла каждую клеточку тела.
– Кто это сделал? – яростно зарычал я.
Девушка отшатнулась и испуганно заморгала.
– Н-никто, – произнесла она с запинкой и вскочила на ноги.
– Мая, ответь на вопрос. Кто сотворил с тобой это? – уже гораздо мягче спросил я, не желая ее лишний раз пугать.
– Я просто упала. Пока, Блейк, – сказала она чуть увереннее, но я не поверил ни единой букве.
– Мая, пожалуйста, – просил я.
– Оставь меня, – на ее лице мелькнул страх.
Развернувшись, девушка почти бегом удалялась прочь. Я же, как парализованный смотрел вслед. Все мои инстинкты вопили, что с Маей случилось нечто ужасное, и будь я проклят, если не узнаю, что именно.
Глава 12.
POV Блейк.
Я сильнее встряхнул ублюдка в своих руках.
– Имя! – прорычал я.
– Я не понимаю о чем вы, – пискнуло чмо в моих руках.
Раздражение – мой вечный спутник – на протяжении последних дней вспыхнуло еще сильнее. Люди Куцего, которые прослушивали мобильный Даунсона, утверждали, что это ничтожество является связующим звеном между жирным боровом и его таинственным гостем.
– Не смей мне врать! – под моим взглядом парень съежился и промычал что-то нечленораздельное.
Устав тратить время и нервы, я кивнул Билли. Пусть они вытряхивают из него информацию.
По правде говоря, последнее время мои мысли были далеки от работы. Никогда еще мне так не хотелось, чтобы у меня было свободное окно от любых заданий.
День и ночь я думал о Мае. Это было похоже на пугающее наваждение, но мысли о ней не оставляли меня ни на одну гребаную минуту. Беспокойство за девушку сводило меня с ума. В голове так и стояло ее лицо: синяк на скуле, разбитая губа и затравленный, потухший взгляд.
Что с тобой случилось, Мая? Во что ты влипла? И главное, где ты сейчас? – эти вопросы я мысленно задавал по сотне раз в день.
Я обругал себя всеми нецензурными выражениями за то, что позволил ей тогда уйти. Все мои попытки найти девушку или узнать, что с ней приключилось, упирались в стену. Она словно испарилась.
Мая больше не жила в своей квартире, которую снимала около двух лет, и никто не мог сказать, где она. Ее никто не видел. Хотя ребята, которых я посылал выяснять это, не раз говорили, что некоторые словно боятся сказать лишнего.
Но не мог же я пытать всякого из-за банального – показалось. Но еще немного времени, и чувствую – начну делать и это.
С каждым днем мой страх за девушку нарастал. Воображение беспощадно подсовывало сценарии один ужаснее другого. Ее и в живых уже могло не быть, но я упорно старался не думать об этом. Эта мысль была невыносима. Я просто не переживу этого. Как бы меня не пугало открытие, но я сознавал – она значит для меня больше, чем все женщины, которых я знал в жизни. Правда, я не понимал почему.
– Мистер Уокер, он раскололся, – прервал мою задумчивость Билли. Мне понадобилось пара секунд, чтобы понять, что речь идет о ничтожестве в соседней комнате.
– И?
– Брайан Хендриксон.
Кажется, я когда-то слышал это имя, но точно уверен не был. И мне, в принципе, было все равно. Пусть Гарри сам ломает голову, кто это.
– Это точно не уловка? – уточнил я.
– В таком состоянии люди не лгут, – мрачно улыбнулся громила.
От его слов мурашки побежали по коже. Я не был святым и не заслуживал звания – мистер Милосердие, но при всем этом ненавидел жестокие и долгие пытки, предпочитая быстро отправить жертву на тот свет. Билли же, напротив, был поклонником медленных и жестоких истязаний. Не хотелось бы мне попасть на место его жертвы.
Оставив парней охранять пленника, я направился к Куцему. Я повторил ему имя, что услышал сам, и мужчина нахмурился, в его глазах мелькнуло раздражение.
– Вот ублюдок! Как он только посмел сунуться на нашу территорию! – воскликнул он, обрушив кулак на стол.
В следующие пятнадцать минут я узнал, что этот Хендриксон является главой европейского наркосиндиката и по уговору не имеет права соваться на территорию, где правит Гарри и еще несколько ему подобных.
Раньше доступ к подобной информации вызвал бы у меня живой интерес, но сейчас я ощущал только безразличие в купе с раздражением.
– Ты где витаешь? – спроси мужчина, поджав губы.
– Да так, – отмахнулся я.
– Блейк, послушай меня внимательно, – начал он, – В последнее время ты очень рассеян и как будто мысленно далеко от происходящих событий. Твоя невнимательность может слишком дорого обойтись. Ты либо берешь себя в руки, либо я вывожу тебя из этого дела.
Выйти из дела? Заманчивая перспектива, но я не могу. Я твердо решил, что это мое последнее задание, и мне были нужны деньги. Чем больше, тем лучше. И чем опаснее было задание, тем выше была оплата, выйти сейчас – потерять целое состояние.
– Со мной все в порядке, – твердо сказал я.
– Смотри, – в одном слове было море высказываний, которые я прекрасно понял.
На подходе к дому зазвонил мой личный мобильный.
– Да! – рявкнул я в трубку.
– Мистер Уокер, у нас появились данные о возможном местоположении мисс Стенфорд.
– Говори, – выдохнул я, ощущая, как сердце ускоряет ритм.
POV Мая.
– О да! Как хорошо, черт возьми! – стонал ублюдок, насилуя мою попу.
Я смотрела на облезлую стену, напротив, с тупым безразличием. Я просто утратила нормальные человеческие чувства, возможно, эта защитная реакция психики на его действия и присутствие. Стоило Риччи начать что-то делать или просто оказаться рядом, как из головы вылетали все мысли, и я просто переставала что-либо чувствовать.
Уже двадцать три дня я живу в аду, во власти этой больной твари. Поначалу я пыталась бороться и сопротивляться. Но быстро поняла тщетность этой борьбы. После, мечтая поскорее прекратить этот ужас, я старалась его довести до точки. Хотела, чтобы он, утратив остатки самообладания, убил меня на месте, но Риччи будто читая мои мысли, заявил, что я зря стараюсь. Что у него на меня еще есть планы, и своими попытками вывести его на эмоции, я всего лишь усугубляю свои страдания.
Издав звук, схожий с рыком он кончил и оттолкнул меня в сторону.
– Рано или поздно ты сломаешься, маленькая шлюха, – выплюнул он и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Сломаюсь? Я уже сломалась. Я помнила свою жизнь до поездки в Америку, и она казалась какой-то призрачной, иллюзорной. Даже постоянная борьба с нищетой, дерьмовая работа и постоянные отказы на пробах и кастингах виделись сейчас счастливым и беззаботным временем.
Мне никогда не вырваться отсюда. Вопрос лишь, сколько это все продлиться? Когда больному садисту надоест издеваться надо мной, и он прикончит меня?
Услышав, как хлопнула входная дверь, я поняла, что осталась в своей тюрьме одна. И вместе с чувством облегчения, оттого что Риччи ушел, пришло привычное отчаяние. Стоило мне остаться одной, возвращались сокрушительные эмоции, лишая последних сил. Я плакала, пробовала даже орать во все горло, в надежде, что кто-то услышит и поможет, но никому не было дела.
Моя жизнь стала мрачным сюжетом фильма ужасов про сексуального маньяка-садиста. Единственной светлой вспышкой был день, когда этот ублюдок вернулся слишком уж счастливым и довольным. Он даже позволил мне помыться и выйти на улицу.
Я ходила в парк, тщательно спрятав за волосами лицо, и жадно впитывала все, что видела вокруг. Просто смотреть на залитый солнцем день и неспешно гуляющих людей, было счастьем.
В тот же день сбылась мечта, на которую я даже не надеялась. Я увидела Блейка. Он был все так же божественно прекрасен. Перед глазами так и стояло его красивое лицо. Я помню его взгляд и голос, когда он требовал сказать, кто сделал это со мной. Он выглядел злым, расстроенным и обеспокоенным. А еще в какой-то момент я увидела в бирюзовых глазах глубокую печаль и удивительную нежность, которые согрели меня на краткий момент.
Сейчас, вспоминая все это, я глубоко сожалела о том, что не рассказала ему. Что не попросила помочь бежать из страны. Я просто испугалась. А теперь поздно. Я упустила свой шанс.
Не знаю как, но Риччи узнал об этой краткой встрече, и это мне аукнулось долгими издевательствами.
Он бил и насиловала меня каждый день. Иногда по нескольку раз в день. При этом больной ублюдок старался не наносить серьезных, опасных для жизни травм. А если такое и случалась, то довольно профессионально обрабатывал их. Видимо не хотел, чтобы я сдохла раньше времени.
Все мое тело напоминало комок боли, я была рада, что в комнате нет зеркал, и я не вижу себя. Представляю себе свой видок. Но все это ерунда, по сравнению с душевным состоянием. Мой рассудок находился на грани безумия, и я все гадала, когда же это случиться?
Я услышала возню у входной двери. Нет! Он возвращается! Нет, пожалуйста! Я больше не могу…
Завернувшись в грязную простыню, я сжалась в комок и забилась в дальний угол комнаты. Может, я ему не нужна? Может, он просто что-нибудь забыл?
Но мои надежды рухнули, когда я услышала скрежет в замке и голоса. Размытые, тихие, мужские голоса. Он привел дружков развлечься?
Дверь распахнулась, и я зажмурилась от ослепившего меня света.
– Господи, Мая, – произнес до боли знакомый голос.
Блейк! Что он тут делает? А в прочем, какая разница?
– Блейк, – едва слышно выдохнула я.
Он присел на корточки напротив меня. В прекрасных глазах были боль и ужас. Я же, глядя на человека, которого не чаяла больше увидеть, сделала то, что поклялась не делать – разрыдалась. Горько и надрывно.
Он осторожно обнял меня, пока я давала со слезами выход страху и горечи последних недель. Он пришел за мной, и у меня появилась слабая надежда, что все будет хорошо.
