Текст книги "Когда наступит рассвет (СИ)"

Автор книги: ann_k_a

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Он надеется, что блондинка поняла по его интонации, что у него нет ни малейшего желания с ней разговаривать, быстро выходит из толпы и стремится найти Мартин, которой он несет большую порцию сладкой ваты. Но его снова отдёргивают за руку, гораздо сильнее, чем в прошлый раз, но он не разворачивается и пытается выдернуть свою ладонь из чужой, ведь прекрасно знает, что это она.

Ему это удается, и он стремительными шагами выходит из столпотворения, прекрасно слышит стук чужих каблуков позади себя, но старается не обращать на это внимание, делает вид, будто не замечает.

–Бежишь к своей Мартин, да? – почти выкрикивает та, выдыхая воздух из легких.

Как только он слышит ее имя, то сразу же оборачивается к женщине лицом, сильно насупившись от злости.

Какого черта она произносит ее имя? Какое она имеет на это право? Зачем она впутывает ее в их разборки?

–Беги, пока можешь. Но она пользуется тобой, будь уверен. С тобой ведь скучно. Ты просто зануда, помешанный на своей работе. Ты ей нужен лишь для того, чтобы прекрасная оценка красовалась в ее зачетке!

Стилински чувствует, как от злости сжимается его челюсть, а костяшки на руках начинают потрескивать от той силы, с которой он на них давит. Внутри бурным потоком начинает расходится кровь по венам, которые сильно видны на его руках из-за того, что он очень зол. Ему так и хотелось врезать этой дамочке по ее смазливому личику за такие слова, ведь какое право она имеет говорить такое про Лидию?

Она ведь ее совсем не знает, она попросту судит всех по себе, и от этого брюнет становится еще более разъяренным. Рафаэль видит его мимику и сжимающиеся кулаки, что вызывает у нее победную улыбку, так как она прекрасно знает, что задела его за больное.

– Не смей так про нее говорить, ты поняла?!

Рафаэль подходит к нему вплотную и шепчет прямо ей на ухо:

–Стайлз, она твоя студентка.

После чего разворачивается и уходит в неизвестном направлении, оставляя мужчину наедине со своими мыслями.

Когда-то он тоже переживал по этому поводу, не мог переступить через себя, а потом просто плюнул на все стереотипы о том, что преподаватель не может встречаться со своей студенткой, и решил был поистине счастливым рядом с Лидией.

Мужчина стоит на одном месте еще пару минут, пытаясь успокоиться и сделать вид, что ничего не произошло, ведь он не хочет перекладывать все на рыжеволосую, которая не мало настрадалась за эти полгода.

Отыскав рыжую макушку, он глубоко вздыхает, натягивает улыбку и идет к ней, намереваясь накормить возлюбленную сладкой ватой.

***

Повернув на нужную улицу, мужчина просит девушку закрыть глаза, обещая, что доведет ее в целости и сохранности до назначенного места, и поясняя, что это часть запланированного сюрприза. Мартин томно вздыхает, совсем уж измученная своим любопытством, которое никак не унималось, кладет свою ладонь в мужскую, крепко сжав ее, прикрывает веки, не оставляя ни одного просвета, чтобы подсмотреть, и повелевается ему.

Стайлз улыбается, чувствуя тепло ее рук и ее никчемную силу воли, медленно ведет по полупустой улице, обводя ее через камни, небольшие ямы или очередных прохожих.

За время пути зеленоглазая раз десять спрашивает, скоро ли они придут, долго ли вообще туда идти, что это за тайное место, о котором она не может узнать, на что брюнет довольно-таки спокойной, в отличие от Лидии, отвечает, что в короткий срок все станет явным.

Это «скоро» уже наступает через десять минут, когда они оказываются на пороге какого-то маленького домика, довольно-таки милого и уютного снаружи. Но Лидии еще не разрешено открывать глаза, поэтому она стоит так пару минут, мысленно проклиная мужчину за то, что он долго возится с входной дверью, замок которой никак не хочет поддаваться обладателю ключей.

Но когда это происходит, брюнет снова берет девушку за руку, помогая ей переступить через порог, после чего ведет ее в большую комнату.

–Открывай глаза, милая, -ласково произносит тот.

Лидия медленно приподнимает веки, колеся взглядом по комнате, в которой находится. Сказать, что она была удивлена, ничего не сказать.

По всей комнате были расставлены ароматические свечи, заранее зажженные мужчиной и освещающие помещение. Где-то вдали стоял белый, обтянутый кожей диван с большим количеством подушек на нем, возле которого стоял небольшой столик с огромным подсвечником, двумя красивыми, как будто из древней коллекции, фужерами, бутылкой французского вина, фруктами и какой-то емкостью, наполненной, скорее всего, едой.

Мартин просто-напросто ахает от того, как здесь все было красиво, было так уютно и вообще приятно. Она медленно подходит к мужчине, прильнув к его губам. Стайлз прикрывает глаза, прижимая рыжеволосую к себе и отвечая на поцелуй.

–Лидия, сегодняшний вечер я хочу посвятить полностью тебе. У нас ведь еще не было первого свидания, верно?

–Верно. Стайлз, если бы ты знал, как сильно я тебя люблю, -улыбаясь, произносит девушка, со всей силы прижимаясь к мужчине.

Он обнимает ее в ответ, водя ладонями по спине, позволяет ей положить голову к нему на плечо, запускает руки в ее волосы и нежно целует, так, как будто делает это в первый и последний раз.

На минуту они отстраняются друг от друга, смотря в глаза напротив, любуясь каждой черточкой лица, каждым изгибом. И на душе такое успокоение и умиротворение, какого оба никогда не испытывали.

Такое чувство, что они две родственные души, которые страдали, пока не нашли друг друга, которым предписано быть вместе судьбой. А ведь и в правду у них столько общего!

–Лидия, позволь снять с тебя пальто и пригласить к мини-столу. Это, конечно, не ресторан, но все же я старался, -произносит тот и после положительного кивка рыжеволосой снимает с нее черное пальто, аккуратно кладя на кресло в углу комнаты.

–Стайлз, а где мы находимся? -начинает любопытничать девушка.

–Давай в процессе этого вечера мы будем раскрывать все карты? -говорит тот, приглашая зеленоглазую к столу.

Они аккуратно присаживаются на диван, располагаясь рядом, после чего Стайлз открывает ту самую емкость и начинает раскладывать салат «Цезарь» по тарелкам, в то время как Лидия просто любуется им и думает, как же ей все-таки повезло.

Брюнет ловит ее взгляды на себе, что вызывает легкую улыбку на его лице, но продолжает делать вид, будто не замечает. Мужчина заканчивает раскладывать салат, после чего берет бутылку вина, умело открывая ее штопором, и аккуратно разливает его по бокалам, ставит напиток на место и присаживается рядом с ней, взяв ее хрупкую ладонь в свою.

–Лидия, я хочу произнести тост, -беря бокал, начинает мужчина.– Когда я в первый раз тебя увидел, ты меня чем-то зацепила. Ни одна студентка и вообще девушка не смогла добиться к себе вот такого внимания, но ты… Ты на самом деле особенная. Я помню тот дурацкий семинар, когда ты мне нахамила. Наверное, тогда все и началось. Я понимал, что это неправильно, пытался как-то оградить себя от тебя, но сейчас мне кажется, что тогда был полным дураком, раз думал, что смогу без тебя прожить. Может, это кажется банальным, но это на самом деле так. Я хочу поднять этот бокал за тебя, родная.

Стилински чокается с рыжеволосой, которая залилась румянцем после таких слов. Честно говоря, ей никогда не удавалось услышать что-то подобное в свой адрес. Да, она довольно-таки симпатичная девушка, ей делали множество комплиментов, но разве они могут сравниться с его речью, произнесенной искренне, с душой?

Она делает небольшой глоток вина, пробуя его на вкус, поднимает глаза на брюнета, в упор смотрящего на нее, после чего подвигается ближе, чтобы их лица находились в миллиметре друг от друга, пару минут смотрит на его губы, на которых остались небольшие следы от вина. Она не решается его поцеловать, как будто что-то внутри не дает ей этого сделать, но через минуту касается его губ, которые были слегка приоткрыты, и притягивает его ближе к себе, чтобы почувствовать все тепло его тела.

Нежно, боясь сделать неверное действие, кусает его нижнюю губу, ощущая вкус терпкого вина на ней, запускает руки в его взъерошенные волосы, немного оттягивая их, позволяет ему коснуться своей спины, на которой сразу же чувствует его ладони, делающие круговые движения.

Внутри начинает бурно бушевать кровь от подступающих эмоций. Так хорошо, немного волнительно, нежно!

На минуту они отстраняются друг от друга, чтобы набрать в легкие больше воздуха. Оба тяжело дышал после столь страстного поцелуя, смотрят друг на друга, желая продолжить начатое.

Но Стайлз встает с дивана, за руку поднимая рыжеволосую, без лишних слов ведет ее в другую комнату, чтобы показать что-то интересное. Лидия кивает, мысленно разгадывая, что же это будет, но в голову приходят разные мысли, становится сложно, ведь брюнет очень непредсказуем.

Мартин ахает, когда Стилински открывает дверь и перед ее глазами предстает огромная комната с кучей мебелью внутри. Сначала ей плохо удается разглядеть обстановку, но как только она переступает через порог, то взглядом проходится по всему помещению.

В основном в комнате расставлены какие-то шкафчики со стеклянными дверками, поэтому девушка не сразу понимает, что это.

–Лидия, я знаю, что ты очень любишь рисовать, ты даже записалась в художественную школу, поэтому я решил сделать тебе подарок. Здесь ты можешь творить, сколько твоей душе угодно. Там, за большим шкафом, есть мольберт, прикрытый белой простыней. Я его специально спрятал, чтобы ты не догадалась. Краски докупим потом, -на одном дыхании выпаливает тот, ища что-то в кармане.– А вот и ключи от мастерской. Теперь она полностью в твоем распоряжении, дорогая.

Мужчина подходит ближе к ней, кладя ключи в полураскрытую ладонь, прижимает к себе и целует в макушку.

Откровенно говоря, это было второе потрясение за этот вечер. И Лидии начинает казаться, что все это происходит не с ней: вот откуда у нее такой мужчина -мечта?

Мартин, отойдя от небольшого шока, вешается ему на шею, громко пища от радости, много-много раз чмокает парня, зацеловывая его с ног до головы. Брюнет смеется с ее реакции: так бурно еще никто не радовался его подаркам.

Он обнимает Мартин за талию, прильнув к ее пухлым губам, на которых уже давно не осталось блеска. Целует ее, но не как в прошлый раз. На этот раз поцелуй еще страстнее, еще эмоциональнее, что у обоих происходит внутри взрыв.

Стилински присаживается на диван, взяв на колени девушку, и продолжает наслаждаться ее губами, полностью подвластными его, водит руками по ее спине, не позволяя себе спуститься ниже. Девушка обхватывает его лицо, водя пальчиками по его скулам, многочисленным родинкам. Внутри девушки разливается тепло, когда мужчина нежно проводит ладонью по ее шею, касаясь ее ключицы, спускается до лопаток, останавливаясь на них и притягивая рыжеволосую для очередного поцелуя.

Лидия пару раз улыбается сквозь поцелуй, сильно прижимаясь к парню, из-за которого ее организм переполнен эндорфинами. Она ненадолго отстраняется от мужчины, глядя в его карие глаза, которые сейчас были с каким-то непонятным отливом из-за падающего света.

–Милая, ты протрешь во мне дыру, – он смеется, а внутри приятно, что им так восхищенно любуются.

Ведь Стайлз никогда не считал себя сверхсимпатичным. Да, он не урод, а довольно-таки красивый парень, но не настолько, чтобы попасть на обложку популярного глянца. Но для Лидии он был самым-самым, ей не нужны были качки, интеллект которых ниже, чем у рыбки. Ей нужен был тот смущающийся от ее взглядов, умеренно накаченный, саркастичный Стайлз, которого она любила.

Мартин берет его за руку и ведет к окну, через которую можно было видеть громадную белую луну, нависшую над мегаполисом. Мужчина приобнял девушку сзади, прижав ее к себе и поцеловав в макушку, вдыхая аромат ее волос, которые были со вкусом ванили. Лидия обхватила его руки своими и, улыбнувшись, устремила свой взгляд куда-то в даль, за горизонт, погружаясь в раздумья.

Этот вечер был волшебным, прямо как в сказке, которая всегда заканчивается хэппи-эндом. Он был таинственным, как та луна, которую стала застилать белая пелена. Этот вечер был незабываемым, расслабляющим и приятным в жизни обоих. Они наслаждались друг другом, проговорили всю ночь напролет на различные темы, любуясь звездами на небе, которых становилось все больше и больше с каждой минутой.

И кто сказал, что счастья не бывает?

Комментарий к Глава 15.

Котики, я вернулась. Простите за маленькую, ну ладно, большую задержку, просто учеба в универе дается сложнее. Я сдала зачет по истории, чему несусветно рада! Пыталась разбавить эту главу милыми моментами, надеюсь, у меня получилось, оценивать уже вам.

Вы же понимаете, что Рафаэль тут не просто так?(злобный смех автора аххах). Это затишье перед грядущей бурей. Но пока наслаждайтесь милой Стидией. Люблю и жду ваших отзывов -

========== Глава 16. ==========

Время близилось к полудню. Все больше студентов бегало по коридорам академии, сбивая всех со своего пути. Кто-то из них опаздывал на сдачу курсовых работ, а кто-то просто спешил домой, не выпуская зачетку из рук и радуясь, что очередной зачет прошел успешно. Дни проходили для студентов так быстро, что они и не замечали, что вот-вот наступит Рождество, которое каждый из них будет праздновать в узком семейном кругу, но после волшебного праздника им вновь придется вернуться сюда с отчаянными лицами, подтверждающими то, что они мало отдохнули перед предстоящими экзаменами.

Итан сидел на подоконнике, прислонившись к окну и наблюдая за всем этим хаосом, происходящим в стенах элитного заведения. Он думал над тем, как проведет рождество, но главным было не это. Основным вопросом было то, с кем он его проведет. Парень не раз хотел быть в этот день с Дэнни, но как убедить родителей в том, что любимый сынишка не приедет к ним домой?

Карвер также не раз хотел объяснить все родителям, рассказать, что он счастлив, но как это сделать, не причинив им боли, не разрушив их веры в единственного сына?

Некоторые говорят, что в современном обществе люди толерантны ко всему, но так ли это?

Почему, стоит ли человеку другой национальности или другого вероисповедания приехать в другую страну, как его начинают презирать, унижать и неблагосклонно относится к его культуре?

Почему происходит дифференциация общества?

Почему каждый прохожий проходит мимо тебя с улыбкой, а потом тут же начинает тебя обсуждать за совершение неверного действия?

Так ли просто принять человека, который влюбился в человека того же пола?

Есть разные люди с совершенно иными мнениями и взглядами. Кто-то может отнестись к этому нейтрально, а кто-то скептически. Поэтому не стоит думать, что все люди добры и толерантны, не стоит обманывать себя.

Итан провел руками по волосам, немного сжимая их. В голове у него происходила настоящая дискуссия, при помощи которой он решал, как ему поступить: рассказать родителям про Махилани или же продолжать притворяться?

Он сильнее прижался к стеклу, оставляющему холодный и мокрый след на его щеке, как почувствовал чье-то прикосновение у себя на плече. Обернувшись, он увидел брюнета, улыбающегося во все тридцать два.

Махилани, оглянувшись по сторонам, прильнул к губам парня, зарываясь в его волосы и впечатывая в оконную раму.

–Ты с ума сошел, -отрываясь от родных губ и тяжело дыша прошептал светловолосый. -Нас же могут увидеть.

–Никого здесь нет, посмотри, коридор совершенно пустой. Между прочим, я соскучился, – вновь прильнув к его губам, сказал кареглазый.

Карвер не стал сопротивляться, а, наоборот, стал действовать настойчивее: он углублял поцелуй, выводя различные узоры на спине парня, который даже через рубашку чувствовал все его прикосновения, от чего мурашки пробегали по всему его телу.

Оторвавшись от приятного занятия, Дэнни присел рядом с Итаном, взгляд которого выдал его. Махилани понял, что светловолосому нужен какой-то совет, поэтому он был твердо настроен помочь ему во что бы то ни стало.

Он, взяв ладонь Карвера в свою, посмотрел ему в глаза, сообщая, что готов выслушать.

Итан глубоко вздохнул и начал разговор:

–Дэнни, я, наверное, хочу рассказать все родителям. Понимаешь, мне трудно от них это скрывать, они должны знать, – он опустил глаза, полностью отчаявшись.

–Но … Но ты боишься, так? – читал его мысли кареглазый.

–Да, я всегда вспоминаю твою историю, когда хочу им об этом сказать. Я не хочу их терять, как это сделал ты однажды… Я сильно их люблю, не хочу причинять боль и обманывать тоже…

Карвер опустил голову вниз, чувствуя, как ком все ближе подходит к горлу, а слезы предательски начинают катиться из глаз.

Дэнни, спрыгнув с подоконника и сев на корточки напротив светловолосого, взял его за подбородок, одним пальцем приподнимая его.

–Тише, слышишь, все хорошо… Просто посмотри на меня.

Слова Махилани будто бы подействовали на парня, и его всхлипы стали реже.

–Послушай, Итан. Ты не должен бояться этого, понимаешь? Со мной так произошло, потому что в этом виноват был я. Если бы я сам объяснил все родителям, то могло быть все иначе, – он тяжело вздохнул, сглатывая скопившуюся в горле слюну.– Мы вместе, слышишь, вместе сделаем это. Ты и я…

От этих слов Итан улыбнулся, как будто ничего и не было. Поддержка Дэнни в эту минуту была кстати, он всегда рядом, когда это нужно. Он как будто чувствует, что парню плохо, и всегда спешит на помощь, и вовсе неважно, как далеко они находятся. В эти минуты светловолосый понимал, что не зря выбрал его.

Итан, словно маленький ребенок, прижался к брюнету, позволяя кареглазому зарыться в свои волосы. Он крепко сжимал пальцами края кофты, пытаясь не заплакать вновь. И даже если бы сумел это сделать, это были слезы вовсе не горя, а счастья, счастья быть любимым.

Они просидели в таком положении около пяти минут, наслаждаясь друг другом. И в эти минуты они осознали, что все звезды складываются не против них.

***

Аромат вкусных пряностей разносился по всей квартире, пробираясь сквозь маленькие щели. Лидия, поминутно вдыхая эти пары, пританцовывала возле плиты, переворачивая необходимые ингредиенты на сковороде с антипригарным покрытием. Она ловким движением то и дело переворачивала продукты, как будто являлась настоящим поваром французской кухни.

Мечислав, измученный вкусными запахами с кухни, встал из-за стола, на котором валялись различные папки, контрольные студентов и прочая неразбериха, и поплелся медленными шагами на кухню, чтобы проведать обстановку. Зайдя на кухню, где вовсю хозяйничала его девушка, Стилински чуть ли не подавился собственной слюной, подходящей к горлу из-за слишком вкусного запаха, пробивающегося сквозь мужской нос.

–И чем ты собралась баловать меня на этот раз, принцесса? – любопытничал мужчина.

Мартин, явно не ожидавшая прихода парня, резко подскочила, испугавшись голоса со стороны, но потом пришла в себя, увидев за спиной брюнета.

–Конфи из кролика со специями, будешь? – положив лопатку на подставку и подойдя к своему мужчине, спросила рыжеволосая.

Стайлз, не выдержав, притянул ее к себе, вовлекая в нежный поцелуй.

–Ты не сильно балуешь меня? – на секунду оторвавшись от пухлых губ, произнес он.

–А я не могу побаловать своего любимого мужчину? Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю и что я отдала бы все за такие прекрасные моменты, – она вновь потянулась к его устам, зарываясь в волосы и немного оттягивая их.

Она целовала его так нежно, с такой любовью, как будто делала это в последний раз. Прикосновения ее рук, которые в данный момент блуждали по спине парня, буквально сводили брюнета с ума, вызывая миллион мурашек. Он, улыбаясь сквозь поцелуй, приподнял рыжеволосую, которая, пытаясь дотянуться до его губ, вынуждена стоять на носочках из-за огромной разницы в росте, и усадил ее на высокий стул, не отрываясь от нее.

Она точно была для него наркотиком, от которого, употребив однажды, уже не можешь отказаться. Ее губы, с вечным привкусом малины, словно пьянили его, а зеленые глаза, в которые взглянешь хотя бы на пару секунд, сбивали с толку, и мужчина уже не мог воспроизвести то, что хотел донести до нее пару минут назад.

Она была для него идеальной от макушки до кончиков пальцев. Все ее изгибы на теле, каждую пульсирующую от напряжения венку-все хотелось целовать, однако, мужчина не мог позволить себе большего, чем поцелуй в губы.

Может, это покажется странным, но это так. И это вовсе не потому, что он ее не любит, совсем нет. Он любил ее, даже больше, чем самого себя, однако не мог нарушить выстроенную им стену, за которой безусловно были его тайные и мужские желания. Другой бы, завидев красивую девушку, сделал бы это через две недели их отношений, но точно не Стайлз, который встречается с Лидией уже больше месяца.

Слишком правильный, слишком много этики у него в крови.

Каждый раз, когда Лидия засыпает в черных коротких шортиках у него на плече, рассказывая очередную историю из прочитанного ею романа, он сжимает руки в кулаки так сильно, что начинают белеть костяшки, пытаясь преодолеть в себе глупое желание овладеть ее хрупким телом, тяжело дышит, пытаясь восстановить сбившееся дыхание после ее страстных поцелуев, отводит взгляд в сторону, когда она в одном полотенце выходит из душа и стоит перед его шкафом, выбирая, какую бы из его маек надеть, лишь бы не смотреть на нее и не поддаться соблазну. Другой бы уже давно сорвался с поводка, поддался сильному искушению, но не он, только не Мечислав Стилински.

И вот сейчас, сильно разогретый ее поцелуями, он отрывается от нее, отходя на небольшое расстояние и восстанавливая дыхание, ловит удивленные и немного недоуменные взгляды Мартин, не понимающей, почему он отскочил от нее, как ошпаренный, а он лишь ссылается на то, что сейчас у нее на сковороде все подгорит, нервно закусывая губу.

Лидия встает со стула и плетется к плите, переворачивая кусочки крольчатины, задумываясь о том, что происходит со Стайлзом, ведь такое уже не в первый раз происходит. Каждый раз, когда ее рука тянется к краям его майки, чтобы снять ненужную вещь, он отстраняется, придумывает кучу отговорок, покидая комнату и оставляя рыжеволосую наедине со своими мыслями.

Но она не задает лишних вопросов, а воспринимает все, как есть, ссылается на то, что не стоит торопить события, понимая, как ему тяжело дается сдерживать себя. Мартин, повернувшись в сторону брюнета, стоящего возле стены, кинула на него понимающий взгляд, снимающий камень с души у Мечислава.

Он, подойдя к ней сзади, приобнял ее за плечи, оставляя зыбкий поцелуй на шее, и зарылся в ее волосах, вдыхая аромат ванили.

–Ты не думала, что тебе стоит поучаствовать в конкурсе шеф-поваров? – ласково спрашивает тот, принюхиваясь к почти приготовленной пище.

–Шутишь? – лишь усмехается рыжеволосая, не поворачиваясь к нему лицом.

–Я серьезно, между прочим. Ты шикарно готовишь. Мне кажется, что еще пару таких изысканных ужинов и я точно не пролезу в тот дверной проем, -указывая на арку, говорит брюнет.– И я больше не буду лицом Академии Драматического Искусства, – усмехается и вызывает улыбку на лице девушки.

–Знаешь, тогда я специально буду тебя раскармливать, чтобы ни одна новоиспеченная аспирантка не приставала к тебе с глупыми вопросами, флиртуя с тобой.

–Люблю тебя за это и больше мне ничего не нужно, – шепчет на ухо тот, горячо дыша в ее шею.

Мартин просто молчит, выключая газ и накрывая содержимое сковороды крышкой. Ей, черт возьми, приятно слышать эти слова. Пусть Стайлз ей уже говорил эти слова пару раз, но это как свежий воздух, в котором она так нуждается каждый день, это зависимость, черт возьми. Кажется, она больна и сходит с ума, как Маргарита, сошедшая с ума вместе с Мастером.

Она так сильно любит его, что готова пойти с ним на край света, бросить все и улететь на другую планету, лишь бы с ним, но не одна.

Прочистив горло и нарушая воцарившуюся тишину, она поворачивается к нему, упираясь ладонями в его грудь и расправляя складки на его майке, смотрит в карие глаза, направленные на нее, становится на носочки, обхватывая его лицо обеими руками. Проведя указательным пальцем по его губам, тяжело вздыхает, а потом просто прижимается к слегка приоткрытым устам.

Один поцелуй вместо тысячи сказанных слов, говорящий «люблю».

Сердце Стилински пропускает пару ударов, а в душе разливается тепло от взаимных чувств.

–Кажется, наш ужин может остыть, -улыбаясь, проговаривает Лидия, а румянец продолжает светится на ее лице.

–Давай помогу, – выпуская из рук хрупкое тело, он получает одобрительный кивок и направляется к стеллажу с посудой, доставая оттуда белые тарелки, те самые, которые он брал на свидание.

Улыбается от нахлынувших воспоминаний и идет к столу, аккуратно помещая на него тарелки и столовые приборы, пока рыжеволосая копошится со стаканами для сока. Через пару минут все элементы были на своих местах, составляя идеальную комбинацию для написания натюрморта. Стайлз, как истинный джентльмен, разливает по стаканам ананасовый сок, а затем приступает к трапезе.

На некоторое время на кухне воцаряется абсолютная тишина, в которой даже не слышно ни грохота соприкасающихся с тарелками вилок, ни стука бокалов, ни шуршания салфетками, лишь мимолетные взгляды, которые они бросали друг на друга, искренние улыбки, а больше ничего не надо, ведь идиллия и любовь между ними уже есть, она проникла в каждую клеточку их тела, они буквально живут ею.

***

Вечер уже почти сменяет ночь, не хватает лишь каких-то пару часов до наступления нового дня, почти все горожане давно проминают под собой кровати, но лишь в одной квартире горит свет, отдающийся от яркого свечения настольной лампы.

Лидия лежит на кровати, окруженная кучей учебников, и упорно что-то выделяет разными маркерами, делая, скорее всего, важные пометки для себя. До зачета по сценическому искусству осталось всего ничего, поэтому девушка тщательно штудирует сценарий их постановки, который она вместе со своей группой придумывала целую неделю.

Голова уже становится тяжелой от большого объема информации, а глаза практически слипаются, но, видимо, она не собирается с этим что-то делать, лишь берет в руки очередную чашку кофе, уже совсем не припоминая, какая это по счету, подносит к губам и отпивает немного, чувствуя, как теплая жидкость приятно разливается и придает небольшой заряд для того, чтобы еще пару раз пробежаться по сценарию и возобновить в памяти немного теории.

Увлекшись своими делами, она совсем не замечает, как дверь в комнату приоткрывается и в дверном проеме застревает мужчина, недовольно покашливая. Стайлз, возмущенный тем, что Лидия еще не легла спать и продолжает мучить свой организм, просящий хоть немного пощады, хоть капельку отдыха от всех этих бумажек, проходит во внутрь и ложится рядом с ней, пытаясь разглядеть, что же все-таки она столь упорно изучает.

Заметив в верхнем углу слово «СЦЕНАРИЙ», сразу же осознает, что она готовится к завтрашнему дню, но не понимает, что ей бояться. Брюнет уверен, что она знает этот сценарий от корки до корки, то же самое можно сказать и про теорию, поэтому медленным движением вынимает из левой руки кружку, помещая ее на прикроватную тумбочку, вытаскивает из ее рук тот самый сценарий, кладя его в другой угол кровати, и, аккуратно взяв рыжеволосую за подбородок, притягивает к себе, вглядываясь в зеленые глаза.

–Лидия, ты с ума сошла? Тебе бы немного поспать, -говорит он, вздымая уголки губ.

–Извини, но мне нужно готовиться, – устало говорит та и вновь тянется к сценарию, который брюнет забросил в другой угол кровати.

Но не успевает она дотянуться до сокровенной папки, как тут же оказывается заключенной в мужские объятья. Мечислав нависает над девушкой и накрывает ее губы своими, от чего Мартин вначале недовольно хмычет, а потом полностью поддается ему, приобнимая за плечи.

–Стайлз, вообще-то у меня завтра зачет, а принимает его не кто другой, как мистер Стилински, а ты отвлекаешь меня своими поцелуями, – отрываясь от его губ, недовольно произносит она и пытается оттолкнуть его, упираясь руками в мужскую грудь.

–Тогда я приведу тебе пару аргументов того, почему тебе не стоит волноваться, – все также нависая над ней, говорит он.

–И что за они? -изогнув одну бровь, она устремляет свой взгляд на него.

–Во-первых, я не такой тиран и придира, как вам нашептали старшие курсы, ну, а во-вторых, ты слишком умная и тебе не нужно истирать до дыр текст, ведь ты можешь отлично сымпровизировать. Я это заметил на одном из наших практических занятий, – заканчивает с аргументами он, ожидая ее ответа.

–Допустим, убедил, – улыбается рыжеволосая и притягивает его к себе, пытаясь отблагодарить поцелуем.

А Мечислав и не против. Он, аккуратно поместив одну руку на правую щеку рыжеволосо, а вторую-на талию, нежно, как будто Лидия-самое настоящее сокровище, редкий алмаз, который не многим удавалось найти, отвечал на ее жест, наслаждаясь моментом и не желая, чтобы он когда-нибудь прекращался. Ее губы такие пухлые, бархатные, со вкусом малины, они всегда притягивали его и, пожалуй, так будут делать всегда.

Стилински, оторвавшись от них на одну секунду, посмотрел в изумрудные глаза напротив и немного замер: они отдавали блеском, как будто тысячи звезд мерцали в ее глазах, они были устремлены прямо на него, смотрели как-то выжидающе, почти бодро, но в них все равно была видна усталость от столь сильного перенапряжения.

Стайлз провел правой рукой по скуле девушки, массируя ее большим пальцем, смотрел то на губы, то в ее глаза, но не предпринимал никаких действий. Он, заведя вторую руку в ее пушистые рыжие локоны, перебирал их с пальца на палец, продолжая любоваться столь очаровательными чертами лица, будучи не в силах оторваться от прекрасного образа.

–Стайлз, не смотри на меня так, – на ее щеках появляется алый румянец, выдавая ее небольшое смущение.

– Как так? – спрашивает он, будто не понимая, в чем собственно дело.

Продолжает водить пальцем по ее лицу, лаская бархатистую кожу, делая вид, что не замещает ее взгляда и игнорируя ее вопросы.

– Ты знаешь как., – она улыбается и откидывает голову набок, отводя взгляд в дальний угол его комнаты.

– Я не могу смотреть на тебя по-другому, и ты это прекрасно знаешь, принцесса, – он скатывается с девушки, помещая свое тело напротив нее, не прерывая зрительного контакта.

Лидия прикрывает глаза, не в силах показывать свою бодрость, а, может, действует по-хитрому, не давая возможности брюнету смотреть в ее глаза, но улыбается, ведь ей, черт возьми, приятно.

Она лежит, зная, что он подвигается поближе, чувствуя, что кареглазый заключает ее в объятья, устраивается у него поудобнее на груди, ощущая легкость внутри себя.