Текст книги "Лайла (СИ)"

Автор книги: Анила

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 14 «Куда пойти, куда податься?»

Рен сказал, что ему надо поговорить с господином Ревеньеном и Энналином и отправил меня спать, предварительно попросив Наллиалана проводить до комнаты – во избежания сложностей с гостями – экзотический облик притягивал внимание. По-пути в башню, я попыталась его о чем-то спросить, но разговора не получилось.

Наллиалан смотрел на меня как на чудо – как же, сестра его обожаемого Риана*! Только что на "вы" не обращался. Просьба называть меня по прежнему "Лайлой" была встречена с удивлением, но он все же согласился и пообещал передать это остальным эльфам. Но все равно отношение Наллиалана ко мне необратимо изменилось. Если раньше он общался со-мной слегка покровительственно, как с маленьким неразумным ребенком, хотя и понимал, что я старше него. Не по-годам, а потому, что люди живут меньше и взрослеют значительно раньше. То теперь… теперь я для него была в первую очередь сестрой Рена. Надо мной уже нельзя подшучивать, меня нельзя опекать… Наллиалан старался держаться на расстоянии. Меня такое отношение ранило. Очень не хочется потерять того, кто стал мне почти другом.

Рен жив! Жив! Жив! Эта мысль билась в голове, созвучно биению сердца. Он здесь! Он рядом! Теперь все обязательно будет хорошо!!! Беспокойные мысли не давали заснуть, перескакивали с одного на другое.

Я вспоминала каждое мгновение проведенное вместе с Реном. Его улыбку, взгляд, его слова. Не знаю, когда он успел так повзрослеть, что с ним случилось в цитадели, почему нам сказали о его гибели…. Я не знаю этого нового Рена, но доверяю, по-прежнему, безоглядно. Надеюсь, он не слышал абсурдные обвинения графа. Не хотелось бы оправдываться. Да если и слышал… Разве он поверит? Он же знает меня.

Я даже не спросила его, как там дома… Обрадовались его приезду, конечно. А мне нельзя вернуться. Да и не уверена, что хочется. Нет, я не обижена. Ни капельки! Просто не вижу смысла видеть людей, предавших меня…

Куда поехать? Здесь оставаться больше нельзя. Граф не даст мне спокойно жить. Да и слухи все эти… А уж то, что я всех обманывала… Интересно, мне удастся восстановить маски? Но это уже не здесь делать буду. Наверно, из города лучше выехать завтра, вместе с эльфами. Так я привлеку меньше внимания.

Стоп! А какие планы у Рена? Может, я смогу поехать с ним. Он же, кажется, кого-то искал. Невесту…

Это слово отозвалось болью. Захотелось посильнее закутаться в одеяло, спрятать голову под-подушку и заплакать. Выпустить на волю, все слезы, сдерживаемые так долго. С самого побега я запрещала себе плакать, заставляла быть сильной, училась жить самостоятельно… Теперь, когда появился Рен, когда я поверила, что все будет хорошо, мысль о его невесте, о том, что я для него всего лишь сестра, значит, вскоре, могу стать обузой.

Такой переход от эйфории к тоске вызывал слезы. Что-то я совсем разучилась радоваться жизни! Рен жив! Жив!!! и это самое главное сейчас! А об остальном, я подумаю завтра – заря знает больше заката.

Мы выехали после полудня, хотя подняли меня на рассвете. Пока собрались, пока я попрощалась с Геостасом и его семьей… Я до-последнего не спрашивала у Рена, куда он собирается – как-то не до этого было. Лишь когда мы уже подъехали к городским воротам, я вспомнила, что не мешало бы мне решить, куда ехать.

– Как куда? Домой! – казалось, Рена удивил мой вопрос. И как на это реагировать? Напомнить, что у меня больше нет дома и что на островах мне показываться нельзя. Или… он не знает?!

– Я не поеду на острова! Мне нечего там делать. Замуж выходить я не надумала, а приезжать ради завершения ритуала изгнания… Нет уж. Обойдусь без этого удовольствия.

– Не будет никакого ритуала, – продолжил уговаривать меня Рен. – Мы во всем разберемся. Вместе.

Его слова дарили надежду, но мне просто было страшно поверить. Страшно впустить в сердце надежду. Лучше пусть все останется как есть – я уеду в другой город, начну все сначала. Может даже, Рен не откажется меня проводить. Как же мне не хочется с ним расставаться…

– А если я просто не хочу ехать домой, – последнее слово, неожиданно прозвучало с сарказмом. – Давай ты просто проводишь меня…

– Куда я тебя провожу?

– А что, мир маленький? Есть много городов, где мне найдется место. Да хоть к эльфам попробую напроситься! А что?! точно! Наллиалан, Энналин, возьмите меня, пожалуйста, с собой.

– С удовольствием! – отозвался Наллиалан. Я посмотрела на него с благодарностью, Рен – практически, зло. – Я разве вам не сказал еще? Я с вами на острова еду!

– Зачем? – уставилась я на него.

– Родственников навещу.

– Не знала, что у тебя есть родственники-валборы.

– Я этого не говорил. Они просто живут на островах.

– Ясно… Значит к эльфам ты меня взять не можешь… Жалко.

– Лайла, ну зачем тебе к эльфам? – опять вмешался Рен. Мне так хотелось послушаться, но вмешалось упрямство.

– А вот хочу!

– А домой ты, значит, не хочешь? – спор пошел по второму кругу. Ненавижу спорить!

– Разве я уже не ответила на этот вопрос? – удивленно приподняла брови. Упрямство ушло, но проснулся азарт: кто кого переспорит.

– Ответила. Но я хочу услышать правду.

– Какую еще правду?

– Потом поговорим, – Рен оборвал спор – мы подъехали к поляне. К той, на которую прибыли эльфы, и с которой они сейчас должны были отбыть.

Прощание заняло немного времени, и вот, мы уже впятером. Кроме Наллиалана с нами остались двое охранников. На их сопровождении настоял Энналин. "Чтобы мы ничего не натворили, и прибыли на острова в целости и сохранности". Двое – минимум, с которым он был согласен нас отпустить. Наллиалан сопротивлялся конечно, пытался доказать, что мы уже не маленькие и справимся сами, но после обещания за каждое слово протеста увеличивать число охранников, замолчал.

Мне на охрану было наплевать. Ну, во-первых, потому, что я не очень-то хотела ехать на острова, а во-вторых, не видела в этом эскорте помехи.

И все же я согласилась. Рену стоило только сменить тон с приказного, на просящий, и я не смогла ему отказать. Но пусть лучше думает, будто мое согласие вызвано желанием Наллиалана ехать на острова. Мне так будет спокойнее, да и пути отступления найти будет легче.

*слоги «ре» и «рэ» отсутствуют в изначальном эльфийском, поэтому, эльфы заменяют их на «риа» и «роа», особенно в именах. Если этот слог изначально находился под ударением, в замененном слове ударение падает на "а"

Глава 15

Странно, но разговор совсем не клеился. Я сидела на подоконнике в комнате Рена в, таверне, где мы остановились на ночь. Прозвучали пара вопросов, с односложными ответами. С такими ответами, какими отделываются от любопытства малознакомых людей. Но разве мы друг для друга в этой категории?

Я не видела Рена больше двух лет. Так много и так мало. Мы изменились, повзрослели. Я просто не понимаю, как себя с ним вести. Вроде и не чужой, но уже и не настолько близкий, как прежде. Хочется обо всем рассказать и обо всем расспросить, но не знаю, с чего начать. Он тоже молчит, не делает первый шаг.

Конечно, мне приятно и просто сидеть с ним рядом, но сейчас…. сейчас я не готова наслаждаться молчанием. Таким молчанием не насладишься, еще немного и оно перерастет в гнетущую тишину.

Стук в дверь. Конечно же, на пороге – Наллиалан. Зашел, преспокойно уселся рядом со мной на кровать.

– Хорошо, что вы тут вместе. А то я к Лайле заходил, а ее нет. Будто сложно догадаться, что она у тебя в комнате будет. – это он Рену говорит, словно меня здесь нет. Но не стану же я сегодня, из-за такой мелочи злиться и обижаться? Не стану…. Точно саму себя убеждаю.

– Зачем тебе Съялианта? – Рен встал и прошел по комнате.

– Как зачем? Думаешь, мне не хочется узнать, почему она и Лайла и Съялианта? Я же был уверен – человек она, не меньше чем наполовину! А она – валбор! И твоя сестра, к тому же! Это просто невероятно! Хотя, после твоего выздоровления я готов поверить во все что угодно! Но все равно – мне интересно узнать все!

– Да, я бы тоже хотел узнать, как так получилось… – Рен повернулся ко мне. – Может, все-таки, расскажешь? Зачем ты сбежала, как провела эти годы, кто сделал тебе такую маску?

– Зачем сбежала? – я изумленно вскинула голову. Тот час же, волосы, собранные в хвост, потянули голову назад. Отвыкла я носить такую тяжесть на голове. Может подстричься? Он ничего не знает или просто не понимает? – Я должна была спокойно замуж выйти? За этого… – не получалось найти слов, которые не звучали бы слишком грубо или глупо. – За этого некроманта! Или дождаться завершения обряда изгнания? Да меня первой части "отнятия имени" хватило, – воспоминания горчили, уже не так сильно, как раньше. Тогда все это было приправлено болью от потери Рена. Теперь, он живой и здоровой стоял на расстоянии шага. Но все же, иногда это очень мучительно – вспоминать. И я вытесняла эти эмоции злостью. – Все стояли такие… На лицах – вселенская скорбь и жалость, в глазах пустота и безразличие. Древние слова, в смысл которых не вслушивался даже тот, кто их произносил. И это ощущение – холод, не вокруг – внутри, в самой глубине. И тянущая боль – будто у меня хотят отнять что-то важное. Я пыталась сопротивляться, не отдать. Вроде, получилось… Но еще один такой обряд… Я бы не выдержала этого! Разве ты не понимаешь этого? Я пыталась найти поддержку у мамы – она смотрела на меня, как на пустое место. Будто меня в комнате и нет. А собрались они так, сплетнями поделиться и нарядами покрасоваться новыми. Хотела у папы потянуть силы – ты же знаешь, он всегда охотно помогал, а тут он меня оттолкнул! Оттолкнул, понимаешь? – рассказывая, я обращалась к Рену. О том, что в комнате мы не одни успела забыть, и испуганно вздрогнула, не ожидав прикосновения – Рен стоял слишком далеко. А вот Наллиалан сидел совсем близко. Он осторожно взял меня за руку, ободряюще сжал ладонь, делясь своим теплом. Это было приятно, такая поддержка и забота, но хотелось несколько иного… Других рук. Но… В то же время, так было… проще? Размышляя об этом, я молчала. Смотрела на руки Наллиалана и пыталась понять почему? Почему с малознакомым эльфом мне рядом проще, чем с другом детства?

Наллиалан вздрогнул, отпустил мою руку, а потом и вовсе отодвинулся. Я взглянула на него с удивлением: с чего бы он это? Он смотрел на Рена. Заметив мой недоумение, эльф слегка виновато улыбнулся и пожал плечами.

Лицо Рена выражало лишь легкую заинтересованность – то есть ничего такого, что могло заставить Наллиалана так от меня шарахнуться. Подходящего вопроса, чтобы прояснить произошедшее, я не подобрала – повода обвинять в чем-то Рена не было – ведь ничто не мешало эльфу отодвинуться просто так, скажем, устав от моего общества.

– О чем я говорила? – задумавшись, я потеряла нить собственного рассказа.

– Ты хотела сказать, как сбежала с островов – не один корабль тебя не увозил.

– Очень просто – по лунной дорожке.

– По лунной дорожке? – удивленно выдохнул Рен. – Ты сумасшедшая?! Это же безумно опасно! – почти крик, а потом вновь практически шепотом – Как ты могла так рисковать? – Тогда как раз безоблачно было, и полнолуние к тому же. Дорога была очень ровная…

– Вы вообще о чем? – Наллиалан смотрел на нас непонимающим взглядом.

– Лунная дорожка, один из легендарных способов хождения по воде. Тропинка, сотканная лунными лучами. Позволяет попасть как с острова на остров, так и на континент. В настоящее время, научных доказательств ее существования нет. – Рен сказал все это, будто учебник прочитал. А потом продолжил уже по-нормальному – Но, тем не менее, валборы пользуются ей с момента переселения на острова. Возможно, именно так мы туда и попали. Ненадежный и очень опасный способ. Особенно, если плохо плаваешь – малейшая тучка, волны чуть выше нормальных – и лунная дорожка исчезает, а тот, кто в этот момент шел по ней, оказывается в воде.

– Ты думаешь, у меня другой выход был? Это не Наррена. На островах, я до совершеннолетия и шага самостоятельно ступить не могла. Без родителей, ни на один корабль билет мне бы не продали. Даже купцы люди знают, что с нашими законами шутить не стоит. За такое их и в моем похищении обвинили бы. А за похищение ребенка, на островах смертная казнь. Конечно, была у меня мысль тайком пробраться на борт, и прятаться до отплытия, но… Наши корабли и назад бы развернулись, чтобы сдать меня с рук на руки родителям, а людские… Люди разные бывают… Кто гарантировал, что меня за борт не выкинут? Или, что согласятся на оплату деньгами?

Я замолчала. После последних моих слов Рен настолько окаменел, что стало понятно – более живописно расписывать опасности не потребуется – хватит и этого.

– На островах бы лучше осталась! – прозвучал вердикт.

– Разве ты не понимаешь… – начала было я отстаивать свое решение, но Рен меня перебил:

– Все я понимаю. Так поступить было действительно проще всего.

Его слова прозвучали обидно, но взлелеять это чувство в себе мне не дали. На правду обижаться бесполезно:

– А разве ты сама так не считаешь? Ведь ты действительно пошла по пути наименьшего сопротивления. Это не плохо, будь ты старше, возможно и поступила бы иначе, но в пятнадцать лет…

– В шестнадцать. Мне тогда уже исполнилось шестнадцать, – это прозвучало совсем по-детски, лишь подтверждая его предыдущие слова. Только дети, мечтающие поскорее повзрослеть, так цепляются за каждый прожитый год.

– Прости. Совсем запутался в датах, с этой разницей во-времени, – на мой порыв, защитить свою взрослость, Рен совсем не обратил внимания. Лишь уголки губ обозначили улыбку, глаза остались, все так же, непроницаемы.

– С какой разницей? – не о чем таком я раньше не слышала.

– Позже. Сейчас ты рассказываешь, и ты отвечаешь на вопросы.

– А ты?

– Потом рассказывать буду я.

– Обещаешь? – я постаралась не упустить момент.

– Обещаю.

Кажется, взаимопонимание постепенно налаживается. По крайней мере, мы уже разговариваем друг с другом, а не с Наллиаланом.

Эльф все это время так и просидел рядом со мной. Смотрел на нас, улыбался, казалось каким-то своим мыслям, и молчал, позволяя нам восстанавливать связь, разрушенную долгой разлукой.

Глава 16 «Ночные откровения»

– Знаешь, я, когда сбегала, совершенно не думала, что дальше делать. Я практически ничего про жизнь на континенте не знала. Даже не подумала, что не столько внешностью внимания привлекать буду, сколько поведением. Одна я никогда не жила, постоянно в какие-то нелепые ситуации влипала, – воспоминания о собственной глупости вызвали улыбку. – Поведение в духе «принцесса в изгнании» – а именно так я себя сначала вела – не вызывало симпатий местных жителей. Тем более, что вела я себя как знатная снобка, но одета была не столь богато. Когда изнеженная девушка, с манерами леди одета бедно и путешествует одна, к тому же не жалуется на жизнь каждому встречному, сразу становится понятно – она от кого-то скрывается. А если она скрывается, значит, ее кто-то ищет. И если понять, кто ищет ее, то можно получить денег за помощь в поисках.

Такой интерес мне совсем не нравился. И я подумала, что человеческая девушка будет в любом случае привлекать меньше внимания. Над маской – дня три трудилась, и до последнего не верила, что получиться. Мне же не просто иллюзия нужна была, а полное изменение. Чтоб никто и заподозрить не мог, что-то изменено.

А потом, я училась вести себя, не выделяясь из толпы. Училась ходить, говорить как простой человек… Постепенно стало получаться, с каждым днем я все меньше внимания привлекала… Не идеально, конечно, но все же… – я поймала себя на мысли, что почти такими же словами я рассказывала все это Тени.

Только Тень, в отличие от Рена не держался от меня на расстоянии… Тень был больше похож на того Рена, которого я знала, чем тот Рен, что стоял сейчас напротив меня.

И у меня мелькнула совершенно абсурдная мысль, которая, тем не менее, объяснила бы многое.

– Рен, Тень, это был ты?

Несколько мгновений молчания, улыбка, мимолетно пробежавшая по лицу:

– Да… Похоже, теперь моя очередь отвечать на вопросы….

– Цитадель звезд… Она могла бы стать мечтой каждого, кто хочет учиться, но почему-то стала проклятием. Об основателях цитадели ничего неизвестно, те времена не помнят даже бессмертные. Нет этого и в древних хрониках. Как будто, она существовала всегда! И правила эти, когда за весь срок обучения наружу не выйдешь, тоже всегда были. А ведь многие в там и на сотню лет застревают… и это не по внутреннему, а по внешнему времени. Месяц снаружи за год внутри идет. Понятно, что многим потом просто некуда идти. Или дома нет, или они слишком чужие в нем. Поэтому в цитадели никогда не было нехватки в преподавателях – не всем хотелось начинать новую жизнь, многие выбирали комфорт и стабильность.

Когда я понял бесполезность всех попыток связи с внешним миром, я решил расслабиться и заняться учебой – все равно делать там больше нечего было. Увлекся немного…

– Так увлекся, что лучшим стал, – пробурчал себе под нос Наллиалан, но я его услышала и улыбнулась. Такое поведение вполне в духе Рена.

– А потом работал над выпускным проектом… И где-то немного ошибся в расчетах.

– Немного он ошибся. На себе эксперименты меньше проводить надо! Тогда и у ошибок таких последствий не будет, – опять вставил свое слово Наллиалан. Рен с неодобрением посмотрел на него, я с возмущением – на Рена.

– А на ком еще? Не на тебе же.

– Почему не на мне? Я предлагал!

– Вы спорить будете или рассказывать? – прервала я их пикировку.

– А нечего больше рассказывать. Про Тень, как ты меня назвала в том состоянии, сама все знаешь…

– Не все! Как ты меня узнал? И почему исчез?

– Ты мне столько про себя рассказывала, что сопоставить факты было не сложно… А исчез? Я просто очнулся…

– Так просто? Это была случайность?

Рен рассмеялся:

– Ну, или может я просто понял, что живой я тебе нужнее, чем полумертвый, – вот что я в Рене никогда не любила – так это такой вот ехидный тон. Но улыбку я все же сдержать не смогла.

– А до этого ты значит сомневался?

– До этого ты не оставалась одна в чужом городе, – Рен резко посерьезнел. – Пришлось ехать домой, разбираться, как они подобное допустили.

– Разобрался?

– Увидишь…

– А рассказать сейчас ты не можешь?

– Нет!

– Почему?

– Разве интересно все знать заранее? Приедем – увидишь.

– Лайла не любит сюрпризы, – похоже, Наллиалан вспомнил наш с ним спор, перед балом. Интересно, кто у кого учился на вопросы не отвечать?

Почему некоторые так любят всяческие секреты? Нельзя честно все рассказать сразу? Хотя… я и сама не всегда честна и не всегда на вопросы отвечаю… Справедливо ли требовать от других то, что не делаешь сама? Не справедливо, но очень хочется!

– Ну, скажи! Я пока не узнаю, заснуть не смогу!

– Можешь вообще не ложиться – вставать скоро.

– А вот пойду и лягу! Всем спокойной ночи!

Уже по пути в свою комнату я поняла – Рен просто сменил тему и банально выпроводил меня, но возвращаться уже было глупо…

Лайла этого не слышала. А жаль.

– Зачем ты ей наврал?

– Я не сказал ни слова неправды.

– И надрывался в Цитадели ты только из любви к учебе? А не потому, что хотел вырваться оттуда?

– А ты не хотел?

– Честно? не особо! там было интересно, у меня наконец появились настоящие друзья. Не то, что дома. Меня, в отличии от некоторых, дома девушка не ждала. Ах, да, Лайла тебе всего лишь сестра!

– Прекрати! И не называй ее этим именем. Она – Съялианта.

– Я буду называть ее так, как она мне представилась. И хватит относиться к ней как к маленькому ребенку.

– Она и есть ребенок! Маленькая девочка, и повзрослеет очень не скоро. Она и не хочет взрослеть.

– А целуется она как взрослая…

– Что?!!

– И ты говоришь, что она только сестра? Что же сейчас от ревности убить меня готов?

– У меня нет права ее ревновать.

– Что ж ты, едва я ее за руку взял, чуть взглядом меня не сжег? Радуйся, что Лайла обожженные руки не заметила. Утешал бы девушку сам! Не пришлось бы на меня кидаться.

…………..

А дальше, вся дорога до островов пролетела как один день. Из Рена ничего значащего больше вытянуть не удалось, так, несколько веселых историй из жизни. Единственное, я наконец узнала действительный возраст Рена. Если раньше, мы были ровесниками, то теперь он на четыре года старше. Такая она, магия цитадели…

А еще я узнала, почему у всех столь разные сроки обучения. Все очень просто, обучение признается законченным, когда ученик достигает своего предела. Способности у всех разные, как и желание учится. Вот и учится кто-то десяток лет, а кто-то сотню. Именно десятилетие всегда считалось минимальным временем, которое достаточно для прохождения полного курса. Да и за этот срок не многие закончить обучение успевали… Только Рен почти уложился в шесть лет.