Текст книги "Лайла (СИ)"
Автор книги: Анила
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Глава 12 «Сплетни, слухи и прочие прелести»
Ненавижу сплетни! Особенно, когда они касаются лично меня. Разве мало историй обо мне гуляло по замку? И о том, откуда я появилась, и о том кто я есть, и о том, что же на самом деле я делаю в замке. Меня называли и дочерью господина Ревеньена, и его любовницей. Согласно одним «достоверным сведениям» я явилась в замок, чуть ли не из дворца, скрываясь от знатных родственников, согласно другим меня подобрали на помойке и приютили из жалости. А теперь появилась свежая сплетня о моей беременности. И откуда что берется? Наллиалан клянется, что никому не говорил. Неужели кто-то еще кроме него умудрился углядеть признаки? Как же мне надоели шепотки за спиной, внимательные, оценивающие взгляды, разговоры, прекращающиеся, стоит только зайти в комнату…. Из замка уйти нельзя. Приказ, весь день находится рядом с эльфами, еще никто не отменял. Каждый вечер требуют отчета – куда ходили, о чем говорили. Мне кажется, таким нехитрым способом пытаются отвлечь внимание от настоящих соглядатаев. Не может же кто-то на полном серьезе считать, что я одна услежу за дюжиной эльфов? Даже и пытаться не стоит.
Общаться с эльфами оказалось неожиданно приятно. Вот уж кого никакие сплетни не волновали. Стоило сказать, что находится рядом с ними мне приказано, и мое постоянное присутствие перестало вызывать вопросы. Чаще всего я проводила время с Наллиаланом. Сопровождала его на прогулках, наблюдала, как он возится в лаборатории.
Как я и думала, большинство прибывших эльфов оказались охраной, (по крайней мере, именно такую роль они играли). Четверо послов и восемь охранников, по двое каждому. Охрана продолжала изображать бессловесные статуи, и Наллиалану просто не с кем было общаться. Он, единственный, чья роль в этом спектакле под названием "посольство" не была понятна. В переговорах не участвует, да и вообще ничем не занимается. Только и делает, что жалуется, как ему тут скучно, и заняться ему тут нечем. Один раз сказал это при Энналине. Тому одного взгляда хватила, чтобы пресечь весь этот поток жалоб. А пара резких фраз вообще практически прекратили нытье:
– Разве тебя заставляли ехать? Не стоит обвинять других в собственном легкомыслии.
Еще Наллиалану очень часто приходили письма. В небольшом мешочке, который он всегда держал при себе, находился тот самый маячок. Иногда раздавался мелодичный звон, оповещающий о получении письма. И Наллиалан доставал из мешочка очередной свиток. Внимательно проверял, не заглядывает ли кто через плечо, и читал. Особенно интересно было наблюдать за сменой эмоций на его лице. Изумление, удивление, и такая безграничная радость, какая бывает лишь у детей, получивших долгожданный подарок.
Вот и сейчас – светится так, будто то, что ему написали – самая лучшая новость в его жизни. Хотя, кто его знает!
– Ура! – от его крика заложило уши. – Скоро приезжает мой лучший друг!!! Наконец то я его увижу! – с этими словами Наллиалан подхватил меня и закружил по комнате.
– Что за друг? – спросила я, когда, наконец, меня поставили, и я смогла говорить. Не то чтобы мне не интересно… Интересен не сам друг, а реакция на него Наллиалана.
– Мы учились вместе некоторое время.
– А потом?
– Потом он чуть не погиб при одном эксперименте. Очень долго был между жизнью и смертью. Вернулся буквально из-за черты. Нет бы нормально дома восстановился… Опять его куда-то несет! То ли невесту он потерял, то ли сестру. Ищет вот. Будто больше некому! Ринулся на поиски этой девчонки как сумасшедший. Думает, пока он учился, она любила и ждала?
– Ты не веришь в верность?
– Я знаю, что ее не существует! Нет смысла ждать, если можно жить здесь и сейчас!
– А я вот ждала… – неожиданно вырвалось у меня.
– И что? – немедленно проснулось эльфийское любопытство.
– И ничего, – рассказывать не хотелось.
– Как ничего? Он тебя бросил, беременную?
– Он? Нет, не бросал… он погиб, – вторую часть вопроса я по своему обыкновению пропустила.
– И теперь ты одна с ребенком. Осталась вдовой не став женой… – феноменальная способность делать выводы!
– Нет никакого ребенка! И не будет! Тебе все показалось!
– Как показалось?
– Ему просто неоткуда взяться. А погиб у меня не жених, а друг, брат… Больше года назад… Не знаю я, почему ваше заклинание так сработало. – Я не совсем чистокровная, наверное поэтому. Не стоит об этом думать, я прошу, – дотронулась до его руки, попыталась взглядом показать, как для меня это важно. Не знаю, что он увидел в моих глазах. Наверно, воспоминания вновь отразились в нем тоской. Плавно шагнул, сокращая и без того маленькое расстояние между нами. Несколько мгновения взгляда глаза в глаза. И поцелуй. Неожиданный, но от этого не менее… сладкий.
Сначала – легкое касание, проверка – оттолкну или нет. Зачем? Тепло, спокойно. Руки обнимают меня, обещая… что обещая? Я не верю в обещания, но все равно… Приятно… Губы сухие, прикосновения бережные, ласковые… Поцелуй становился все более глубоким. Страсть? нет, но все равно приятно. Расслабилась, позволяя целовать себя, наслаждаясь мгновениями… и ловлю себя на мысли, что, закрыв глаза, представляю совсем другое лицо, и слышу, как наяву теплый, бархатный голос. Застываю, не двигаясь. Руки, уже поднятые, чтобы запустить в волосы, не притягивают, а отталкивают. Эльф смотрит с непониманием. Не хочется ничего ему объяснять. Ощущение – будто вижу все это со стороны. Эмоции исчезли. Мелькает мысль, о почему-то уснувших "замках".
– На мне замки… сработают – будет больно, – оправдание сорвалось с губ раньше, чем я успела о нем подумать. Попыталась улыбнуться. Знаю, в глазах сейчас только лед и тоска, поэтому стараюсь спрятаться за полуопущенными ресницами.
Грустно. Мне сегодня отчего-то очень грустно. Хотя, разве моей грусти нужна причина? Приходит без стука, не спрашивая разрешения.
Замок готовится к балу. Планируется нечто грандиозное. Как же, надо поразить эльфов великолепием. Ведь бал именно в их честь. Точнее, в честь подписания первого за пятьсот лет соглашения.
Почему первого за такой длинный срок? Просто уже пять столетий эльфы живут закрыто. Общаются только с валборами. Никаких контактов с людьми. Полтысячелетия назад эльфы решили, что влияние человеческой культуры слишком велико – взять хотя бы нас, валборов, – и при создании взяли много от людей, и культура во многом ближе к человеческой, чем к эльфийской. И ушли мы, практически, к людям.
Эльфы полтысячелетия не выезжали за пределы страны, разве что к нам, на острова. И посторонние к ним не впускались – лишь купцы, ни в коем случае не люди, и не дальше приграничья.
Детали подписанного соглашения меня не слишком интересовали, но факт в том, что через несколько месяцев эльфы приедут уже не посольством, а для освоения месторождения эвклаза. Вряд ли там будет кто знакомый мне…
Кстати сказать, наконец открыта тайна поведения Наллиалана. И почему он такой порывистый, и почему ему самостоятельно не дают и шагу ступить. Все дело в возрасте. Ему всего тридцать семь. Не достиг даже первого совершеннолетия (которое у эльфов в пятьдесят один).
Как его взяли в поездку, такого "маленького"? А никто его и не брал. Ехать должен был старший брат Наллиалана – Раниэлин. Его отправляли в наказание – пытались разлучить с возлюбленной. Не знаю, чем юная эльфийка не угодила главе дома Шиповника, но стремился любым способом помешать развитию отношений.
А какой молодой порывистый эльф потерпит такое ограничение свободы? Вот и сбежал Раниэлин при первой возможности. А чтобы пропажу не сразу обнаружили, отправил вместо себя младшего брата. Подмену бы не заметили, – лично Раниэлина никто из спутников не знал, а фамильные черты у Наллиалана прослеживаются.
Могла еще возникнуть проблема с выполнением обязанностей, но их было немного. Только проследить за соответствием подписываемых соглашений букве закона. Проверить, правильно ли оформлен договор, чтобы ни у одной из сторон не возникло претензий. (То есть, чтобы люди в случае чего не смогли найти никакой лазейки.) Но в законах Наллиалан разбирается: его готовили к профессии дипломата. Не доготовили правда. Но основные тонкости он освоить успел.
Но, в последний момент, к посольству присоединился Эналлин, знакомый с обоими братьями. Перепутать, кто есть кто, он просто не смог. Но после длительных уговоров согласился не выдавать этих интриганов, взамен – Наллиалан согласился вести себя паинькой, и, как ни странно, уговор выполнял. Кроме той пропажи, в самый первый день. Не знаю, какую воспитательную работу тогда с ним провели, но сейчас он покорно терпит, когда с ним обращаются в соответствии с возрастом.
Мысли как-то незаметно перескочили на бал. Для меня он будет первый. Дома – не успел, совсем пары месяцев мне до него не хватило.
Первый бал у валборов – подобие эльфийского первого совершеннолетия. Говорит, что хотя взрослым ты еще не являешься, но и совсем ребенком тебя уже назвать нельзя. Можешь брать на себя определенную ответственность, принимать какие-либо самостоятельные решения. Именно после первого бала, за девушкой начинают официально ухаживать.
Дома, дата моего первого бала уже была назначена. Но у меня не было никакого желания ни готовиться к нему, ни идти на него. Не чувствовала я себя способной быть героиней праздника.
А здесь бал ни в честь меня, но идти мне на него хочется не намного больше.
Замок охвачен всеобщим ажиотажем. Женщины – выбирают наряды, слуги – готовят праздник…
Опять пышное платье, возможно даже с кринолином. Не хочу! Не хочу готовиться, не хочу идти туда, не хочу улыбаться, не хочу казаться приветливой и всем довольной. Не хочу!!!!
Мое одиночество прервали. В приоткрытую дверь просунулась голова Наллиалана, и сказав с улыбкой:
– Не грусти. На вот, возьми. Померь платье, – он протянул мне серебристо-серый сверток.
Эльфийское платье?! Мне?! Мое удивление не знало границ. Половина женщин и девушек, на балу, с ума сойдут от зависти.
Эльфийские наряды способны "спасти" даже самую ужасную внешность. Вот только эльфы не продают их во вне. Такое платье можно либо самостоятельно купить в эльфийском городе, либо получить в подарок от эльфа. Последние пятьсот лет ни первый, ни второй способ был человеческим женщинам недоступен.
Трусливый порыв вернуть платье, чтобы не выделяться из толпы, был подавлен. Желание выглядеть красиво победило.
Глава 13
– К красивому платью нужна красивая прическа, – этими словами Наллиалан обрек меня на несколько часов неподвижности.
Нет, укладывал волосы не он, а один из тех эльфов, что обычно играли роль безмолвных статуй-охранников. Представили мне его как Моралина. Эльфы, привычные, что их имена редко кто запоминает с первого раза, не ленились назваться мне повторно. Но только мне! Всем остальным приходилось судорожно вспоминать, ошибаться, смущаться и вспоминать снова. Как только не коверкали люди эльфийские имена. Эльфы морщились, кривились (на лице всегда вежливое внимание) но слушали, не поправляя. Как объяснил мне однажды Наллиалан:
– Они же не спрашивают. Невежливо отвечать на незаданные вопросы!
– А я?
– А ты спросила, – действительно, буквально на следующий день после приезда эльфов, я попросила Наллиалана, поправлять меня, в случае необходимости. Мне тогда показалось грубостью издеваться над их именами. Решив, что контролировать меня ему лень, а не выполнить просьбу нельзя, Наллиалан рассказал о моем желании запомнить, как кого зовут, остальным. Поэтому-то теперь, эльфы, прежде чем заговорить со мной медленно и четко произносят свое имя. Может быть, временами, это и выглядит смешно, но избавило от кучи неловких ситуаций.
Ах, да, Наллиалан, скорее всего – от скуки, занялся со мной эльфийским. Точнее, моим произношением. Знаний у меня, видите ли, достаточно, но так издеваться над "благородным звучанием слов" – это преступление! У него, видите ли, чувство прекрасного протестует, когда он слышит меня. Почем не протестует, когда слышит прочих людей? Просто у них, в отличии от меня, не богатый словарный запас. Используют только простейшие слова и конструкции. Так сказать, "версию для гостей". Я же замахнулась на "настоящий" эльфийский.
Я люблю, когда мне расчесывают волосы. Люблю, когда они уложены в красивую прическу, но хотелось бы хотя бы примерно представлять, что именно Моралин собирается с ними сделать. Нет, в комнате есть зеркало – мы сейчас находимся в одной из гостиных «эльфийского» крыла замка. Но меня посадили к нему спиной. И я ничего не вижу! Хотя, пока Моралин просто расчесывает мне волосы. Делает он это достаточно долго. Приятно конечно, но я отчего-то начинаю нервничать. Разум – понимает, что ЭЛЬФ некрасивую прическу не сделает, но то, что будет красиво, еще не означает, что это мне понравится.
Может, постараться отвлечься разговором?
– Расскажи мне что-нибудь, – попросила я Наллиалана. Он сидел в кресле напротив, и уже ощутимо скучал.
– Что тебе рассказать? – ну да, вопрос, заданный мной, никто не любит. Как можно рассказать "что-нибудь". Во-первых, сложно сходу сообразить, о чем говорить. После такого вопроса мысли сбегают из головы, оставляя лишь пустоту. К тому же, тема должна быть интересна и слушателю и рассказчику. И понятна, она должна быть, обоим. Если Наллиалан начнет мне пересказывать последние слухи эльфийского двора, я ничего, ведь не пойму. И даже если истории будут интересными, придется каждый раз давать развернутый комментарий, не только кто есть кто, но и в каких отношениях находятся все герои истории. К тому же, человеку, многое будет непонятно без экскурса в историю. Не могу же я, просто так, просто так, признаться, что эльфийскую историю знаю как родную?
– Ну не знаю… Ты столько говорил о своем друге. Расскажешь о нем побольше? Вы вместе учились?
– Да! Правда Риан старше… Когда я поступил, он перешагнул второй порог обучения.
– Порог? Это что еще такое?
– Ну, как еще его назвать? Порог, он и есть порог! В обучении три порога. От года до сотни.
– Этап? Курс?
– Ну, хочешь, так называй. Не знаю! Я в ваших, человеческих терминах вечно путаюсь!
– Ничего ты не путаешься! Рассказывай, давай!
– С мысли сбила! На чем я остановился?
– Ни на чем! Все собираешься, да никак не соберешься мне, про своего, Риана рассказать!
– Да что про него рассказывать? На балу познакомитесь – все сама увидишь.
– Это будет вечером, а я хочу сейчас! – этот вредный эльф, вместо того, чтобы отвлечь меня и успокоить, заставляет нервничать еще больше.
– Я тоже хочу, и что? Думаешь, он от этого быстрее появится?
– Я ничего не думаю! Я тебя слушаю.
– Вот и слушай, не перебивая!
– Может мне вообще молчать?
– Вот и молчи! Молчаливые девушки– это так мило, хотя и большая редкость.
– Ну и буду! – я обижено насупилась.
– Риану нравятся молчаливые девушки… – уже спокойно, как будто вскользь заметил Наллиалан.
– А зачем мне ему нравится?
– Я знал, что ты не сможешь молчать!
– Ну не смогла, и что дальше?
– А ничего! Но про Риана я тебе рассказывать не буду. Сама вечером увидишь… Только смотри, не влюбись в него… – шутливо заметил Наллиалан.
– Я как то и не собиралась…
– Никто не собирался… – чем дольше он вот так вот, многозначительно молчит, тем более ширится в моем воображении ряд, влюбленных, в этого таинственного Риана, девушек.
– И сколько этих "никто" было?
– В Риана сложно не влюбиться… – сказано это было таким многозначительным тоном, что я не могла не уточнить.
– По собственному опыту судишь?
– Что!? Странные у тебя мысли! Наслушался, пока его бывших девушек утешал… Бррр! Ненавижу женские слезы! А всех вечно именно мне поплакаться тянет. И рассказать, какой же я милый-хороший, и как же мне повезло быть другом Риана. А то я не знаю! Риан – лучший!
Когда так рассказ о молодом человеке начинает девушка или женщина, можно не сомневаться – она или влюблена в него, или его мама. Наллиалан девушкой не был, поэтому ближе будет другое сравнение. Он рассказывал о Риане, как мальчики рассказывают о старшем брате – недостижимом идеале – самом лучшем, самом умном, самом талантливом. Учился он, видите ли, лучше всех, мог бы стать и лучшим воином, но предпочел все лишнее время отдать экспериментам. От девушек у него отбоя не было – красивый, веселый, насмешливый, но скрытный – близко подпускает мало кого. И некий таинственный ареол так и манит первых красавиц…
Слушать все это было интересно, но… Слишком все идеально. Так и хочется найти хоть малейший недостаток. Ну, на это время у меня будет после личного знакомства, а пока…
– Прическа готова! – провозгласил Моралин и повернул меня лицом к зеркалу.
Это точно я? Или вместо зеркала мне подсунули чужой портрет? Так удивлена я не была с тех пор, как увидела себя после «очеловечивания» внешности, вскоре после отъезда из дома. Но тогда-то я сама контролировала конечный результат.
Девушка, отразившаяся в зеркале, больше походила на меня прежнюю, ту, которую старательно воспитывали дома, чем на меня теперешнюю. Больше Съялианта, чем Лайла. Нет, не внешне. Образ соответствовал. Съялианту готовили к придворной жизни. (Не долго, и не слишком успешно, но все же.) Лайла – безродная девчонка, помощница лекаря. Съялианта умела и любила заботится о собственной внешности, ухаживала за собой. Лайле все это казалось лишним. Съялианта обожала наряды, украшения. У Лайлы на это не было денег. Лайла даже в пышном наряде знатной дамы выглядела деревенской девчонкой. Съялианта привыкла помнить о своем происхождении.
Девушку, отражавшуюся в зеркале, можно было назвать красавицей. Еще бы! после двух часов, проведенных в руках эльфийского мастера! Кожа золотится загаром, загаром, глаза подведены черным, с длинными ресница, четкоочерченые губки… Завитые волосы, уложены в свободную эльфийскую косу, спускавшуюся от правого виска наискосок на левое плечо.
Красивая… и чужая, но мне нравится.
Бальный зал украшен живыми цветами и парящими под потолком волшебными огнями. Красивые мелодии звучат негромко – музыка пока, всего лишь, фон – танцы начнутся позже. Гул голосов, буйство красок, в первые мгновения, оглушают, дезориентируют, а потом ты вливаешься в эту толпу, подхватываешь витающие настроения легкомыслия и праздника.
Даже те, кто был со мной знакомы, не узнавали меня. Остальные просто с любопытством рассматривали. Я единственная вошла в зал вместе с эльфами, под руку с одним из них. Сколько ядовиты взглядов получила я от женщин, столько заинтересованных от мужчин. Хотя… заинтересованные мужские взгляды доставались и эльфам – мало ли у кого какие пристрастия…
Женщины с жадностью рассматривали эльфов, на меня же смотрели с откровенной неприязнью. Многие мечтали оказаться на моем месте. Поменять своего скучного спутника на неприступного эльфа. Почему неприступного? Просто потому, что за все время пребывания в замке, никто и эльфов не позволил себе не то что завести роман, но и даже просто развлечься с одной из, на все готовых, девушек.
Первый танец я танцевала с Энналином. Кажется, Наллиалан собирался меня пригласить, но не успел. Ничего не значащая беседа, пара комплиментов – таких, в которых не сказано абсолютно ничего.
Потом, несколько часов пролетели как один миг. Я упивалась новой ролью – мужчин привлекала загадка, новизна. Мне делали комплименты, меня приглашали на танцы… а я… я, как никогда, ненавидела зеркала. Зеркальная стена – последняя модная новинка – портила мне все наслаждение от праздника. Пока среди тех, с кем я общалась и танцевала, не было не одного мужчины с чистой аурой – без отметок о предательстве, убийстве и прочих составляющих жизни знатных господ. Самое невинное, что мне попадалось – измены, злоба и мстительность. Вроде бы, ничего страшного, но желание продолжить общение не появлялось.
Когда первоначальная эйфория схлынула на смену ей пришла усталость.
Имена и лица, шум толпа… Захотелось выйти на воздух. Отказавшись от очередного приглашения на танец я стала пробираться в сторону выхода из зала… Сильный рывок за руку и я уже в алькове. Из зала его было незаметно – живые цветы, загораживающие проход, иснаружиказались лишь элементом декора. Альков оказался неожиданно просторным, в нем могли бы свободно разместиться человек шесть-семь, но было лишь двое.
В углу, в с видом "меня здесь вообще нет и никогда не было" стоял господин Ревеньен. А граф держал меня за руку, не давая вырваться. Именно он и втащил меня сюда. Именно втащил. Я буквально проехалась по паркету. Хорошо, успела затормозить, не врезалась в стену. Сейчас эта стена у меня за спиной, практически прижимаюсь к ней. Полумрак царящий здесь еще больше нервировал.
– Что ты о себе возомнила? – мне показалось или граф действительно повторяется? Понять бы еще, чем вызвана его сегодняшняя вспышка. – Думаешь все тебе можно? Да кто ты такая? Рвань уличная! Оделась в дорогие тряпки и считаешь себя равной моим гостям? Забыла, зачем ты здесь и за что тебе деньги платят? – граф ругался совсем не по-графски. Знатные особы умеют оскорблять без слов, одним взглядом… Это же больше напоминало обычную площадную брань. Недаром же, по замку ходят слухи, что наш граф не настолько благороден, настолько пытается казаться. – Или, думаешь, твой эльфийский любовник, заберет тебя с собой?
Если до этого я стояла с каменным выражением лица, то услышав последние слова буквально вытаращилась на него. Кто-кто меня заберет?
– Думаешь, слуги не видели как ты выходила из эльфийских покоев под утро? – спокойно спросил господин Ревеньен. Этот спокойный голос нервировал гораздо больше графских криков. Ну, и кто из них двоих благородный? – Лайла, объясни мне, что ты творишь? Я думал ты серьезная умная девушка… Не устояла перед эльфийским обаянием? А головой ты подумала? Через несколько дней он уедет, и останешься ты одна, с ребенком…
– Лайла! Вот ты где! Я тебя везде ищу! – ворвавшийся как вихрь Наллиалан не дал мне дослушать нравоучения… Эльф просто светился. Таким счастливым я его ни разу не видела. – Пойдем! Познакомишься с Рианом. Он приехал! Представляешь! Все таки успел к балу! Ты обязательно должна познакомится с ним. И потанцевать… Ну, пошли же, – он потянул меня за руку. – А господа продолжат ругать тебя позже.
Граф и целитель изумленно молчали. А у меня в голове судорожно билась одна мысль: "Надеюсь Наллиалан слышал не слишком много? Что он обо мне подумает?!"
Я не смела поднять глаз от пола и взглянуть ему в лицо. Друга же, стоящего сразу рядом с выходом из алькова практически не обратила внимания. Эльф будто не замечал моего состояния и продолжал тараторить:
– Риан, познакомься – это Лайла… Лайла, это мой лучший друг, Диннарен из дома Аметистовой розы… – погруженная в свои мысли я едва улавливала слова. Даже знакомое имя пролетело мимо меня.
– Мы знакомы со Съялиантой. Не правда ли, сестренка? – прозвучал до боли знакомый голос.
Я изумленно вскинула взгляд. И встретилась взглядом с изумрудными глазами.
– Рен? – то ли выдох, то ли всхлип вырвался сам собой. – Жив…
Другой. Повзрослевший… Сильно повзрослевший. Будто прошло не три года, а лет восемь. Но как?
Я стояла и не могла отвести взгляд. Боялась поверить и ужасно хотела это сделать.
– Как ты ее назвал? Откуда ты ее знаешь? – Наллиалан прервал наши переглядывания.
– Это моя сестра, Съялианта… – взмах рукой по воздуху, сверху вниз, вдоль моего тела и… с меня слетели все маски. Все иллюзии, скрывавшие мою внешность, исчезли в один миг. Вмиг отросшие волосы не могла удержать ни одна прическа и они рассыпались по плечам водопадом белого золота. Серые, прежде, глаза, замерцали серебром. Легкое сияние охватило кожу – будто меня посыпали мельчайшей алмазной пылью. За мгновения я стала выше и стройнее. Скулы заострились, глаза на похудевшем лице казались еще больше…
Все это я увидела в зеркале на стене, удивилась тому, как повзрослела со времени побега и вновь повернулась к Рену.
Он смотрел на меня и улыбался. Своей излюбленной улыбкой валбора, знающего все тайны этого мира. А потом, игнорируя удивленные взгляды и звучащие со всех сторон вопросы – мы собрали вокруг себя толпу – шагнул ко мне. Я уткнулась в его плечо, вздыхая знакомый запах корицы. Как же он вырос! А пахнет все так же… И услышала шепот у самого уха:
– Я скучал по тебе.
