Текст книги "Контакт"
Автор книги: Анар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Это вы? – тупо сказал студент, показывая на фотографию.
– Я, а что?
– А не ваш старший брат? Или младший?
– У меня братьев нет, ни старшего, ни младшего.
– Нет или не было?
– Нет и никогда не было.
– А как же часовщик?
– Какой часовщик?
– Тот, который умер месяц назад, тот, который делал часы с обратным ходом, тот, по которому носит траур ваша мать, тот, чью фотографию она переносит из одной квартиры в другую. И абитуриент, он же инструктор по вождению автомобиля?
– Вы бредите?
– Нет, это вам хочется, чтобы я бредил, чтобы я сошел с ума. Но фокусник вы ловкий, надо отдать вам должное, великий иллюзионист. Давеча там, в той квартире, вы мне задавали много вопросов, теперь и я хочу задать вам всего один – из любопытства. Нет, не бойтесь, я не буду спрашивать, зачем вы все это проделываете со мной. Это ваше дело. Я хочу спросить только, как вы это все проделываете? Ну, хотя бы с той дверью. Как вы могли перейти из той квартиры в эту, когда дверь была заколоченной с той стороны, изнутри?
– Какая дверь, какая квартира, о чем вы говорите? – сказал психиатр-астрофизик, бледнея.
– А вот эта самая дверь,– сказал студент и показал на нее.– Ой! Еще один фокус. Вы просто гений. Я только что прошел через нее в комнату и оставил ее открытой, и вот тебе, она снова заколочена теми же самыми досками крест-накрест. Нет, вы потрясающий фокусник, ничего тут не скажешь.
– Послушайте,– спокойно сказал хозяин квартиры, все еще бледный, но, видимо, твердо держащий себя в руках.– Я не знаю, что означают ваши слова, и не хочу думать, что моя мать, воспользовавшись моим долгим отсутствием, сдала квартиру умалишенному. Я просто думаю, что вам не следует пить.
– Ну хорошо,– сказал студент, пытаясь сохранить спокойствие.– Посмотрим, кто кого сведет с ума. Сейчас я еще раз при вас открою эту дверь.
– Нет, нет,– сказал хозяин квартиры, бледнея еще больше.
– Боитесь раскрытия своих шаманских тайн? Я сейчас открою эту дверь и проведу вас в ту самую квартиру, где вы были безусым психиатром. Или ваш двойник, брат! Кто бы он ни был, я выведу на чистую воду всю вашу шарлатанскую семейку. Я не понимаю, зачем вы затеяли со мной такую подлую игру,– он говорил, как в бреду.
Психиатр-астрофизик скорее удивлялся, чем возмущался, и его наивный, ошеломленный, ничего не понимающий вид бесил студента еще больше. В отчаянном порыве студент отодрал доски от двери, открыл ее и шагнул, но в тот миг, когда он увидел бездну двадцатиэтажной высоты и готов был провалиться в нее, железные пальцы схватили его за шиворот и остановили – это были пальцы хозяина квартиры... психиатра-астрофизика.
– Вы с ума сошли,– сказал он,– здесь у нас был балкон, и он рухнул. С тех пор мы заколотили эту дверь, чтобы ненароком никто не вывалился. Садитесь.
Хозяин квартиры усадил студента и, с беспокойством косясь на него и на открытую дверь несуществующего балкона, вышел из комнаты, принес ему стакан воды.
– Выпейте.
Студент выпил и как-то успокоился. Он чувствовал себя разбитым и опустошенным, полная апатия охватила его.
– Вы плохо себя чувствуете? – спросил хозяин квартиры.
– Не знаю,– безразлично ответил студент.
– Отдохните. И все пройдет. Очевидно, на вас плохо действует выпивка. И потом я... своим неурочным вторжением выбил вас из колеи, но вы меня должны понять... я не знал...
– Ничего,– сказал студент равнодушно.
– Я прямо с корабля на бал,– все пытался объясниться и оправдаться хозяин.– Я только что прилетел из-за рубежа и опять улетаю, теперь уже на другой конгресс, посвященный проблеме времени, разумеется, времени как философской и физической категории. Вы разрешите закурить?
Студент вяло кивнул головой в знак согласия, потом еще раз в знак отказа он не взял предложенной ему сигареты. Хозяин чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся, у его сигарет был какой-то очень приятный ментоловый аромат.
– Вы знаете,– сказал хозяин после второй затяжки,– от всех этих конгрессов толку мало. Вот, например, только что я присутствовал на грандиозном конгрессе, я уже пытался говорить вам о нем, конгрессе, посвященном контактам с внеземными цивилизациями. Были ученые из многих стран, делались доклады, сообщения, демонстрировались фильмы, фотосъемки, записи, но ведь проблема поставлена неправильно. На мой взгляд, по крайней мере. Я не утомляю вас? Дело в том, что я заказал такси на семь тридцать. Так что еще полчаса я буду докучать вам... Вот... Дело в том, что, на мой взгляд, к проблеме космических контактов надо подходить с совершенно иными принципами. Ведь о чем говорилось на этом самом конгрессе? С помощью гигантского радиотелескопа в Аресибо в глубины космоса послано сообщение о том, что мы, земляне, пользуемся десятеричной системой исчисления, пять элементов считаем наиболее важными, что у нас две ноги и одна голова, что нас четыре миллиарда и так далее. Извините меня, но так можно сватать невесту – у жениха столько-то родственников, столько-то денег, такой-то характер,– но не космические контакты устанавливать. Вот, скажем, выступал Дрейк из Чикагского университета, Мукарджи из Бомбейского университета, еще один ученый, забыл его фамилию, из Японии. Все они уже много лет при помощи мощных радиотелескопов прощупывают ближайшие галактики, записывают радиосигналы, и у всех одинаковый результат звезды молчат. И вот они ломают себе головы: если внеземные цивилизации все же существуют, то почему они, черт возьми, молчат? Ведь если они ловят наши радио– и телесигналы, так почему не поднимают, так сказать, трубку,– он усмехнулся и показал на трубку телефона с оторванным шнуром.– Кстати, это удачное сравнение, хоть и случайное. Мы пытаемся говорить с космосом именно по такому телефону – с оторванным шнуром. Вы представляете, до какого абсурда иногда доходит? Несколько лет назад послали в эфир записи рок-н-ролла и теперь гадают, почему нет никакого отклика: может быть, наша программа не понравилась или показалась неинтересной? Ну, что-то вроде концерта по заявкам радиослушателей. Один из докладчиков договорился до того, что из космоса якобы посылают нам сигналы, но через каждые сто лет, а сто лет назад у нас ведь не было радио, как и тысячи, десятки тысяч лет до его изобретения. Не волнуйтесь, мол, в ближайшее время – в следующий назначенный сеанс – мы их получим. Были, конечно, и выступления другого характера, кто-то робко пытался обратить внимание на то, что, возможно, галактическая система коммуникаций строится на каких-то иных, не известных нам принципах связи, но тут же бодро заканчивал, что рано или поздно мы эти новейшие средства коммуникации непременно откроем. Ну, что сказать на все это... Наш мозг принципиально не допускает совершенно иного понимания, обратите внимание, я подчеркиваю, иного понимания, контактов. И вот сидим мы и еще много просидим у гигантских телескопов, сидим, ждем каких-то сигналов. Как будто контакт с внеземными цивилизациями – ну, это нечто вроде рыбалки, сидишь на берегу, закинул удочку и ждешь, когда клюнет. Ну, хорошо, допустим, я утрирую, если хотите, мы посылаем универсальные шифросигналы, метафоры и иероглифы, так сказать. И все-таки что означает сия самодеятельность? Как будто контакт с внеземными цивилизациями– это нечто вроде радиолюбительства, можно случайно наткнуться в эфире на ультракороткие волны другого такого же радиолюбителя. А ведь– и в этом суть моей мысли контакты могут быть самыми разными, невероятными и необъяснимыми с нашей, человеческой, точки зрения. Мы вот ждем, чтобы с нами говорили, а может быть, с нами говорят уже давно и не через какие-то сверхсовременные приборы, а просто вот здесь, в этой комнате.– Он сделал длинную затяжку, это была первая пауза с начала его сбивчивого монолога.– Ведь какие-то цивилизации,– продолжил он,– могут пытаться вступить с нами в контакт по совершенно другим каналам, при помощи совсем других форм коммуникации. Они могут обладать непонятными нам средствами воздействия на наш мозг, на нашу психику и проверять нас, так сказать, наши потенциальные возможности по-другому, алогично воспринимать мир. Я говорю не очень сложно, вам понятна моя мысль?
– Приблизительно,– тихо сказал студент.
– Так вот они, эти другие формы цивилизации, не обязательно должны посылать нам радио– теле– или любые другие, доступные нашему пониманию сигналы. Далее, если произойдет очная встреча, то совсем не обязательно появление инопланетян на земле в больших космических кораблях. Прежде всего, кто сказал, что они должны быть – я имею в виду обитателей других миров большими по своим габаритам или даже такими, как мы, люди. Они ведь могут быть и микроскопических размеров и вообще без всякой плоти,– скажем, иметь формы луча, газа, звука. Представьте себе планету, заселенную только звуками! Какая поэзия! А собственно, почему звук не может быть мыслящим существом, в принципе, а? И если уж они, инопланетяне, вздумали посетить нашу землю или уже давно находятся здесь, среди нас, то плацдармом для их пребывания в нашем мире могут быть ведь и просто клеточки нашего мозга.– Он говорил так, будто читал доклад, а может, это и был его произнесенный или непроизнесенный доклад на конгрессе.– Можно ведь допустить,– говорил он,– что у иных цивилизаций в их понимании вселенной действуют совершенно другие законы, принципиально иная причинно-следственная связь. И их контакт с нами возможен только в том случае, если они убедятся и в наших возможностях переступить в познании мира привычную причинно-следственную связь. Может, они еще зондируют, проверяют готовность нашего мозга допускать невозможное. Или готовят его, я имею в виду наш мозг, к этому – к иной логической структуре. И, может, не каждый мозг способен воспринять ее и послужить "посадочной площадкой" для неких "мини-пришельцев". Им нужен мозг особый, мозг как бы изолированный, обособленный, отчужденный, сосредоточенный на самом себе. Некий укромный и потайной уголочек, наглухо отгороженный от соприкосновения с окружающим... Ведь даже в популярных банальных предположениях о посещении Земли инопланетянами мы, люди, в своих наивных догадках отводим их космическим кораблям самые недоступные места на нашей земле – то в Гималаях, то в джунглях Амазонки, то в загадочных глубинах Атлантического океана. А может, изолированный, не контактный с другими людьми мозг и есть тот самый укромный уголок, который пришельцы искали, нашли и облюбовали. Все их потуги к контактам – это попытки разрушить в нашем мозгу причинно-следственные связи, на чем, собственно, держатся все принципы нашей земной цивилизации, в том числе и наши попытки космических контактов. Боже мой, как мы категоричны, когда утверждаем, что только наша логика единственно возможная для вселенной, что "дважды два – четыре" обязательно, всенепременно и для всех обитателей вселенной! Как мы когда-то твердо и бесповоротно верили, что Земля стоит, а Солнце движется вокруг нее, и вешали, жгли тех, кто думал иначе! Причем я говорю не о религиозных фанатиках инквизиции. Не кто-нибудь верил в это, а Птолемей, заметьте, величайший ум своего времени,– он подчеркнуто повторил:– ...своего времени. А разве мы, хоть и гораздо более скромные умы своего времени, с той же категоричностью не верим в другое: Земля вертится вокруг Солнца. Мы в этом нисколечко не сомневаемся, как, впрочем, не сомневался и Птолемей в своем убеждении. А что, если завтра каким-то совершенно необъяснимым образом вдруг выяснится, что нет, все-таки это Солнце вертится вокруг Земли? Ну, вы понимаете, разумеется, что в данном случая я шучу.
Он засмеялся, перевел дыхание и закашлялся. Он кашлял точно так же, как и его мать, долгим сухим кашлем курильщика. Чуть успокоившись, взял стакан, прошел в кухню.
Студент плохо соображал. Он толком не понимал, что же такое пытается объяснить ему этот человек явно холерического темперамента. Студент подумал: если только что беседовавший с ним человек больше никогда не вернется из кухни, исчезнув самым непостижимым образом из квартиры, или же вернется, но совсем другим человеком, то ли седым, то ли лысым, или точно таким же, но не узнающим его, не помнящим только что состоявшегося разговора, то это уже не удивит его. Единственное, что он ощущал в себе,– полную невозможность всяких мыслительных усилий, ему ни о чем не хотелось думать, ничего не хотелось понимать и объяснять.
Хозяин квартиры вернулся в комнату. Усы его были мокрыми – они свидетельствовали о том, что он пил воду.
–г Ну, мне осталось совсем уж недолго мучить вас,– сказал он, взглянув на стенные часы,– такси будет минут через десять. Кстати, о времени. Как определить его? Что нам доказывает, что оно идет вперед, а не назад? Что его определяет – этот примитивный фиксатор? – он ткнул пальцем в стенные часы.– Вы скажете, солнечный цикл, чередование дня и ночи, зимы и лета, но ведь, в конце концов, и Солнце, и природный круговорот – элементарные ориентиры времени, пригодные лишь для нашей системы – песчинки во вселенной. Кстати, на самом Солнце – какое время существует там?
– Не знаю,– сказал студент.
– А ведь существует и совсем другое понятие времени,– пропустив слова студента мимо ушей, продолжал хозяин.– Думали ли вы когда-нибудь об относительности времени в плане бытовых, обыденных примеров?
– Нет.
– А я вот думал. Представьте, что вы спите. В это время наяву раздается стук в дверь или телефонный звонок. На самом деле, то есть по временным меркам бодрствующего состояния, проходят секунды. Но во сне за то реальное время впрочем, какое из них более реально, неизвестно,– так вот, во сне в это время вы успеваете пережить целые истории, которые завершаются этим самым стуком или звонком. Они, эти истории, связаны со звуком, то есть зарождаются в вашем мозгу в тот самый миг, когда раздается стук или звонок, но во сне вы переживаете как бы предысторию, которая и завершается этими звуками. Из этого следует, что длинная история, которую мы видим во сне, существует одновременнои параллельно с мгновенным звуковым импульсом, но в разных временных измерениях. Сечете мою мысль?
– Плохо,– сказал студент,– я очень устал.
– Извините, я вас утомил. Но мне так хотелось поделиться с кем-то своими заветными мыслями. Однако мне пора.
Он поднялся, надел шляпу, взял клетчатый чемодан с наклейками разных отелей, городов, стран и, попрощавшись со студентом, пошел к дверям, открыл дверь, но потом почему-то вновь вернулся в комнату и сказал:
– Вот в чем проблема контактов. Согласимся ли мы на нарушение наших незыблемых логических законов разума, на нарушение причинно-следственной связи явлений, допустим ли саму возможность иной мыслительной системы – от этого зависит, быть или не быть контактам. А если всему необычному, непонятному, необъяснимому, не вмещающемуся в наше сознание мы будем пытаться искать четкое рациональное объяснение, привычные нам аналоги, если не освоимся с мыслью, что вселенная живет не только законами, но и их отсутствием, а отсутствие законов – это не бытовые козни наших недругов, если все будем сводить к правилам нашего столь несовершенного разума, то никакой контакт ни с кем тогда не возможен.– Он как-то грустно улыбнулся и этим снова напомнил свою мать.Поверьте моим словам. И будьте здоровы.
Он захлопнул дверь, и вскоре студент услышал звук спускающегося лифта.
За окном уже стояло ясное солнечное утро. Звезды давно погасли, вернее, выцвели на фоне освещенного рассветными красками неба.
В усталом мозгу студента мелькнула догадка, что он все-таки не поддался слабости, и ни старуха, ни ее многоученые сыновья – или все же один-единственный сын в двух лицах? – как бы то ни было, ни вдвоем, ни втроем, ни вкупе с абитуриентом-инструктором они не смогли свести его с ума.
Студент разделся и лег в постель...
"Надо завтра же обязательно зайти в публичную библиотеку и взять новейшую литературу по космическим контактам, вдруг я что-то пропустил, пока сдавал экзамены",– подумал он, засыпая.
1976
