Текст книги "Мастер-Девил (СИ)"

Автор книги: Amberit

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

Мы целовались словно впервые, осторожно пробуя на вкус губы любимого (да, любимого!), неуверенно лаская языки друг друга. Руки Кейна неловко проползли по моей талии, поднимаясь по моей обнаженной спине, прижимая меня к нему. Одна рука добралась до пуговиц на воротнике моего платья, начиная дрожащими пальцами расстегивать их. Я потихоньку вытаскивала рубашку из-за пояса его брюк. Поцелуй перерастал в уверенный, страстный, словно мы понемногу осознавали, что с нами происходит и отдавались этому чувству…

Бум-м-м! За спиной Кейна раздался треск и грохот. Он среагировал почти мгновенно, разворачиваясь и одновременно задвигая меня за спину. Расстегнутое платье немедленно попыталось свалиться к моим ногам, я еле успела придержать его на груди.

– Какого черта! – прорычал Кейн.

Осторожно выглянув из-за него, я узрела потрясающую картину – высаженную дверь, тоскливо поскрипывающую на одной петле, развороченный косяк, а также дорогих и любимых друзей, так некстати ввалившихся к нам и прервавших нас на самом интересном месте.

Они ответили одновременно:

– Кейн, как ты мог! – возмущенная Кэтрин.

– А я тебе говорил, – усталый Дерек.

– Мы чему-то помешали? – ехидный Мэтт.

Синтия не сказала ничего, ее просто здесь не было.

Кейн вычленил из всего этого основное:

– Кэтрин, в чем дело? Что я мог, и почему вы взломали дверь в мою квартиру?

Кэтрин начала на повышенных тонах объяснять, что Кейн напугал ее, потом мы не отвечали на звонки, потом она услышала шум за нашей дверью, потом мы не открыли на ее стук (а что, она стучала?), потом она сходила за Мэттом и попросила его выломать дверь. Все это время Мэтт неприкрыто веселился, а Дерек стоял, прислонившись к стене, и всем своим видом показывал, что пытался остановить Кэтрин, но это оказалось ему не под силу. К концу ее тирады я спохватилась, что надо или застегнуть платье, или переодеться. Я выбрала второе, поскольку это одеяние до чертиков мне надоело, и тихо ускользнула к себе под бурное выяснение отношений.

Когда через пять минут я тихо появилась из своей комнаты, накал беседы немного стих, и Кэтрин с Кейном ругались уже на пониженных тонах. Я тут же пожалела, что вышла, так как дражайшая сестричка моего любимого (взаимно любимого!) обратила все внимание на меня.

– Эрика, почему ты не брала телефон? И где ты была?

– Здесь, – не стала я вдаваться в подробности. – И телефон не брала, потому что мы были немного заняты.

Мэтт хмыкнул, пробормотав себе под нос что-то вроде „знаем мы, чем вы там были заняты“. Кейн обхватил меня за талию и привлек к себе, прижимая мою спину к своей твердой груди.

Кэтрин ничто не могло свернуть с выбранного пути:

– А почему тебя вообще потребовалось искать? Почему ты сбежала с бала, как Золушка, только даже туфельки не оставила?

С меня было достаточно. С Кейном разобрались, так теперь еще и выслушивать обвинения его сестры?

– Потому что мне стало скучно! А тебя или Синтию я найти не смогла! А о том, что там был Кейн, я понятия не имела!

Сильные руки, обнимавшие меня, напряглись. Я затылком ощутила, как Кейн помрачнел, поэтому решила быстренько перевести тему:

– Ты лучше ответь, что нам с дверью делать? Зачем надо было ее выламывать? Грохот был такой, что вы наверняка перебудили весь дом!

– Весь дом уже давно проснулся от ваших криков, – не осталась в долгу Кэтрин. – Я испугалась, что вы поубиваете друг друга! Я никогда до этого не слышала, чтобы Кейн повышал голос!

– Да? – я запрокинула голову и чуть повернулась, чтобы заглянуть Кейну в глаза.

– Да, – он серьезно кивнул и коротким поцелуем прикоснулся к моим губам.

Этой секунды мне хватило, чтобы страстно захотеть большего. Я решительно заявила:

– Мне, конечно, очень приятно вас здесь видеть, но время позднее, знаете ли. Давайте вы как-нибудь вернете дверь на место, и мы все дружно пойдем спать.

– Ага, спать они пойдут, как же, – хохотнул Мэтт.

Дерек только закатил глаза. Кейн, судя по всему, тоже, хотя точно сказать не могу, глаз на затылке у меня нет.

Парни развили бурную деятельность, сопровождающуюся нецензурными комментариями и короткими обменами мнениями, пытаясь привесить дверь на место с помощью подручных инструментов, типа пилочки для ногтей (изъятой у меня) и швейцарского перочинного ножа с набором мини-инструментов (извлеченного Кейном из кармана). Я с интересом наблюдала за всем этим, одновременно успешно не замечая многозначительные взгляды, которые бросала на меня Кэтрин, делая вид, что полностью поглощена процессом ремонта.

Дверь, в конце концов, с грехом пополам приладили. По крайней мере, она не грозила рухнуть в любую секунду. Мэтт на прощание пожелал нам „спокойной ночи“, при этом так хитро подмигнув, что было ясно – ни о каком покое и речи идти не может. Кэтрин все время порывалась сказать нам о чем-то еще, но Дерек буквально уволок ее домой.

Мы наконец-то остались одни. Все слова, которые вертелись у меня на языке, куда-то пропали, мы молча стояли и смотрели друг на друга. Не знаю, как там Кейн, но я просто боялась пошевелиться, чтобы не разорвать ту хрупкую связь, которая возникла между нами час назад. Я просто не знала, как вести себя с Кейном после наших признаний в любви друг другу.

Установившаяся тишина давила на нас, нарастала, сгущалась так, что можно было резать ножом на кусочки. Не в силах больше выносить напряжение, я спросила первое, что пришло в голову:

– А в чем у тебя рубашка? – и тут же осеклась, подумав, что сейчас выгляжу как ревнивая жена.

Но Кейн, как мне показалось, обрадовался, потом смутился, но ответил:

– А… это… Это я столкнулся с Кристиной. Она облила и себя, и меня.

– С Кристиной? – недоверчиво уточнила я.

– Да, – виновато ответил он, но тут же вся вина с него слетела, заменившись изумлением, поскольку я залилась смехом. – Ты что?

– Кейн, – я еле выговаривала слова, не переставая смеяться. – Ты не поверишь, но как я мечтала о том, чтобы вылить эту гадость из ее стакана ей на голову!

Он тоже робко улыбнулся, потом вдруг отбросил всю неловкость, обнял меня и начал покрывать поцелуями:

– Боже, Эрика, как же я люблю тебя, – шептал он в перерыве между ними.

Я прижалась к нему всем телом, шепча в ответ что-то невразумительное, нежное и невероятно глупое.

Постепенно мы приблизились к той стадии, на которой нас прервали в прошлый раз – руки Кейна оказались под моей футболкой, поднимая ее вверх… но, похоже, сегодня мы сильно разозлили кого-то наверху. Я шагнула назад, чтобы упереться спиной в стену для сохранения вертикального положения.

– Ай! – я вскрикнула и инстинктивно подогнула ногу.

Моя босая пятка на что-то наступила, и это что-то, оказавшееся щепкой, отлетевшей от косяка, впилось в меня. Пока мы извлекали занозу, пока я уговаривала Кейна не дурить и не клеить пластырь на почти незаметную ранку, весь настрой куда-то пропал. Окружавший нас бардак, на который волей-неволей пришлось обратить внимание, романтизма не добавлял.

Мы навели хотя бы приблизительный порядок – повесили сброшенную в процессе ремонта одежду, убрали мусор… теперь вроде бы никто и ничто не должны были нам помешать…

На этот раз нам удалось полураздеть друг друга. К несчастью, выяснилось, что липкая розовая гадость пропитала рубашку и осталась на коже Кейна. Обнаружив это путем тактильных ощущений, я отдернула руку и отправила парня в душ. Интересно, как ЭТО вообще можно пить, и из чего делают это пойло?

За прикрытой дверью ванной шумела вода. Я нерешительно топталась под ней, раздираемая на части двумя противоречивыми желаниями: войти внутрь и полюбоваться Кейном – требовала моя извращенная часть, и ни в коем случае этого не делать – возмущалась откуда-то появившаяся стеснительность. Первая победила.

Когда шум воды стих, я открыла дверь, встала на пороге и сообщила:

– Выходи, полотенце здесь.

Он не стал колебаться, как сделала я в свое время. Кейн, словно только и ждал моих слов, отодвинул створку и спокойно вышел из душа. Меня настолько захватил вид его потрясающего тела, покрытого капельками воды, что я не заметила лукавых искорок в сапфировых глазах и спохватилась только в момент, когда он подхватил меня на руки.

– Эй, отпусти меня, – попыталась я было вырваться.

– Сейчас, – прошептал он мне на ушко, заходя опять в душевую кабинку и закрывая за собой створку. – Вот теперь – пожалуйста, – с этими словами он отпустил меня, одновременно включая воду.

– Кейн, я же одетая, – взвизгнула я, но поздно – одежда мгновенно промокла насквозь.

– И что? Мы сейчас это исправим, – радостно заметил он, снимая с меня футболку.

„И зачем ты ее вообще позаботилась надеть?“ – риторически поинтересовался внутренний голос.

Кейн тем временем снимал с меня отяжелевшие от воды и поэтому липнущие к телу брюки. Мне пришлось опереться о стену, чтобы не упасть, пока он освобождал из плена сначала одну ногу, потом вторую.

– Вот так гораздо лучше, – промурлыкал Кейн, отшвыривая мокрую ткань ногой в угол душевой кабины и откровенно разглядывая мое тело.

Поскольку белье я так и не успела надеть, снимать больше было нечего, и я была, так сказать, выставлена на полное обозрение.

Кейн неожиданно развернул меня к себе спиной.

– Тебя тоже надо вымыть, – сообщил он, – А то нечестно получается. Я с себя смыл все следы этого пойла, а на твоей коже все еще остаются отпечатки рук ублюдков, лапавших тебя.

Я возмущенно дернулась, но Кейн не дал мне возможности отойти, прижав к себе.

– Тихо, тихо. Я не упрекаю, это просто констатация факта, – прошептал он, доставая гель для душа.

Я все еще пыталась вырваться, но после того, как его руки заскользили по моему телу, расслабилась и готова была замурлыкать, как котенок, откинув голову назад на его плечо.

Кейн методично намылил каждый дюйм моего тела спереди – руки, живот, грудь. Когда его пальцы коснулись моих уже напряженных сосков, я дернулась от острого ощущения, пронзившего меня, но парень словно не заметил этого, заканчивая, разворачивая меня к себе лицом, прижимая к себе грудью и принимаясь за мою спину. Мою попу он намыливал особенно тщательно. Я уже откровенно тихо постанывала под его ласками, но Кейн с невозмутимым лицом не реагировал на мои приставания, продолжая свое дело. Хотя нет, нельзя сказать, что никакой реакции не было – эрекция была явной и ощутимой. Я начала тереться о нее, тем более, что намыленная кожа облегчала этот процесс, и потянулась к губам Кейна. Он продолжал делать вид, что не замечает этого. Тогда я приподнялась, укусила его за мочку уха и промурлыкала:

– Кейн…

Он бросил притворяться, что не замечает меня, и с тихим рычанием поцеловал.

Горячие струи воды падали на нас, разбиваясь на сотни маленьких капель, смывая мыльную пену с моей кожи и темноту с моего сердца. Я таяла в объятиях Кейна, ощущая себя любимой. Почему-то именно сейчас я осознала окончательно, что он любит меня.

Не хотелось ни спорить, ни выяснять отношения, ни сердиться. Осталось только одно желание – принадлежать ему, отдаться целиком и полностью, не только телом, но и душой. Жар между моих ног только подогревал это желание, грозя поглотить меня целиком.

Кейн глухо простонал:

– Эрика, я не могу больше, – разворачивая меня к себе спиной и чуть нажимая на плечи, чтобы наклонить.

Для устойчивости я оперлась руками о стену и резко выдохнула, когда ощутила его в себе.

Мы оба не хотели медленной любви – для нее еще будет время. Сейчас нам хотелось оглушающей страсти, доводящей до безумия. Его резкие движения, его руки, придерживающие меня за бедра, его частое дыхание, сливающееся с моими стонами, быстро довели меня до предела. Он кончил практически одновременно со мной и тоже уперся рукой в стену. Я выдохнула и осторожно распрямилась, ухватившись за Кейна для поддержки, пытаясь устоять на подкашивающихся ногах.

– Я люблю тебя, – шепнула я, приникая к его груди.

– Я тоже люблю тебя, – ответил он, целуя меня в висок и прижимая к себе. Мы стояли, обнявшись, слушая успокаивающееся дыхание друг друга и шорох капель воды, разбивающихся о кафельные стены и наши тела.

– Слушай, пойдем отсюда, – предложил Кейн через пару минут, выключая воду.

– Пойдем, – согласилась я, но не пошевелилась. Мне абсолютно не хотелось двигаться. Как оказалось, это и не нужно. Кейн подхватил меня, перекинул через плечо и вынес из душевой кабины в ванную. Я не успела даже возмутиться как следует, а уже стояла на полу, обернутая большим полотенцем. Кейн вытирался рядом.

– Ну? – поинтересовался он. – Тебе помочь?

По его тону было ясно, что он ждет от меня возражений и уверений, что я сама справлюсь. Именно поэтому я изобразила смертельную усталость (кстати, особенно стараться не пришлось) и протянула:

– Да. Мне безусловно нужно помочь, – и очень натурально изобразила печальный вздох.

Кейн, похоже, не повелся на это, но с готовностью принял правила игры, отбросив свое полотенце в сторону и приступив к вытиранию меня, особое внимание уделив моим … кхм… выступающим частям тела. Возможно, дело кончилось бы очередным феерическим сексом, но мы оба устали и морально, и физически. Кейн на руках отнес меня в кровать. На мои неубедительные возражения – я могу дойти и сама, он проинформировал, что не хочет опять вытаскивать щепку, на которую я непременно напорюсь. Уложив меня в кровать, он лег сам, прижал меня к себе, и мы одновременно вырубились. Последнее, что я помню – это тихий шепот у меня над ухом: „Я люблю тебя…“

* * *

Проснулась я утром поздно. Часы, на которые я посмотрела одним глазом, не желая открывать второй, показывали десять утра.

– Эй, спящая красавица, – появился на пороге уже одетый Кейн. – Хватит дрыхнуть.

Я сонно потянулась, как бы невзначай демонстрируя высунувшуюся из-под простыни грудь.

– А что? Сегодня воскресенье, можно еще поваляться.

– Нельзя. Я вызвал каких-то специальных людей, которые отремонтируют нашу дверь. Думаю, ты не захочешь участвовать в этом, поэтому предлагаю пойти погулять. Погода, правда, не очень, но для того, что я хочу сделать, она отлично подходит.

– А что ты хочешь? – я не удержалась и все-таки спросила. – Мы пойдем к Ширу?

Кейн даже бровью не повел.

– Тебе так понравилась стрельба? Нет, к Ширу мы не пойдем, а вот стрельбу я тебе гарантирую.

Я, заинтересовавшись и насторожившись одновременно, села на кровати.

– Какую стрельбу?

– Увидишь, – загадочно сказал он. – Вставай и одевайся. Кофе на столе, я жду только тебя.

Через полчаса пришли эти самые „специальные люди“, в спецовках, с чемоданчиками с инструментами, и долго рассматривали дверь, Кейна и меня. Мы уже были готовы к выходу. Кейн лично заставил меня надеть теплые джинсы и кожаную куртку со свитером, хотя на улице было не холодно. Солнца не было, его закрывала плотная пелена облаков, но и дождь не собирался. С собой Кейн прихватил небольшую сумку, забросив ее на плечо.

– Куда мы идем? – спросила я, когда мы направились в незнакомом мне направлении. Здесь я еще не была.

– Увидишь, – опять коротко повторил Кейн, подходя к стене, окружавшей территорию школы. В этом месте она немного обрушилась, но сломанный кусок стены прекрасно маскировался густым кустарником. Кейн подсадил меня и помог перелезть, легко перемахнув сам после этого.

– За территорию школы нельзя выходить, – ответил он на мой безмолвный вопрос. – Но если очень хочется, то можно. Идем, – он потянул меня за собой. Я послушно пошла, заинтригованная происходящим.

Когда Кейн вывел из гаража мотоцикл, моему изумлению не было предела.

– Я всегда считала, что парни вроде тебя предпочитают дорогие спортивные машины, – не удержалась я. – Это твой?

– Да, мой, – односложно ответил он, не вдаваясь в подробности. – Держи, – он протянул мне черный шлем, надевая на себя такой же. – Садись и держись за меня сильнее.

– А куда мы едем, – в очередной раз полюбопытствовала я, забираясь на обтянутое кожей сиденье и обхватывая Кейна за талию.

– В одно место, – опять уклонился он от ответа. – Готова?

Не знаю, была я готова к тому, что произойдет, или нет, но, когда Кейн тронулся с места так, что только мелкий гравий брызнул из-под колес, я взвизгнула и крепко вцепилась в его куртку.

Я плохо знала окрестности школы. Точнее, я вообще их не знала. Единственный раз я видела их, когда приехала в школу, и это было в предрассветных сумерках, в полудремотном состоянии. Я понятия не имела, что вокруг растут леса, на первый взгляд непроходимые.

Мотоцикл несся по узкому двухполосному шоссе. Я со смесью ужаса и восторга прижималась к спине Кейна, закрыв глаза, чтобы не видеть сливающихся в сплошную стену деревьев на обочине. Но само ощущение скорости, вливающейся в меня, ветра, бьющего в шлем, рева мотора в ушах, мне невероятно нравилось.

Кейн притормозил и свернул в лес. Скорость замедлилась до вполне приемлемой для меня. Я выпрямилась, но продолжала цепляться за твердое тело моего Мастера. Он проехал немного по рыхлому снегу и остановился окончательно.

– Дальше мы не проедем. Пойдем, здесь недалеко.

Я слезла с мотоцикла.

– Ты решил завести меня в лес и там бросить? – нервно хихикнув, спросила я. Конечно, я шутила, но лишь отчасти. Его уклончивое поведение, разговоры о стрельбе, отказ объяснить, куда мы едем – все это наводило на некие подозрения.

– Да, – Кейн сделал страшное лицо. – И всем расскажу, что ты не вынесла моих издевательств и сбежала.

– Конечно, я просто не могу выносить твое тяжелое обращение со мной, – подыграла я.

– Это чем оно тяжелое? – обиделся он.

– Ты еще ни разу за весь день не поцеловал меня, – и я сама коснулась его губ.

– Это серьезное упущение, – прошептал он, оторвавшись, когда воздух в наших легких кончился. – А теперь пойдем.

Идти пришлось действительно недалеко, но шли мы не меньше получаса – из-за оттепели, стоявшей последние несколько дней, снег полурастаял и проваливался под ногами. Мы добрались до небольшой полянки. Нет, здесь было красиво, только вот что делать в лесу в начале февраля?

– И зачем мы здесь? – озвучила я свои размышления.

– Стрелять, – коротко ответил Кейн, отходя к одиноко стоящему дереву и прикрепляя к нему бумажную мишень.

– Что? – переспросила я.

– Держи, – он достал из сумки нечто, сильно напоминающее пистолет, и протянул мне. Я не решалась его взять.

– А зачем?

– Я так расслабляюсь, – признался он. – Сексом, конечно, сбрасывать напряжение приятнее, но иногда стрельба – лучший выход из положения. Кроме того, уметь стрелять – это полезно. Бери.

Я неуверенно взяла оружие. Оно оказалось легче, чем мне показалось сначала.

– А откуда у тебя пистолет? Это же запрещено… или нет?

– Это пневматика. На него нет такого жесткого ограничения, как на огнестрел. Особой убойной силы нет, но это и не требуется.

Я неловко подняла пистолет на вытянутой руке и навела его на мишень.

– Нет, не так, – посоветовал Кейн. – Раздвинь ноги, встань в пол-оборота, вторую руку засунь в карман или за пояс. Только не давай ей болтаться.

Я послушно выполнила все его указания и нажала на курок. Сухой треск, и ничего не произошло. Я удивленно посмотрела на Кейна.

– Он не заряжен, – ухмыльнулся мой парень. – Я никогда не ношу оружие заряженным. Сейчас.

Он показал, как зарядить пистолет.

Я опять встала в стойку и выстрелила. Пуля ушла куда-то высоко.

– Ты в последний момент расслабила кисть, – заметил Кейн.

– Давай еще раз.

Впечатляющих успехов в стрельбе я сегодня не достигла. Самым большим моим достижением стало попадание в мишень. Нет, не в то черное пятно в центре листка. Мне удалось вообще попасть в бумажку, на которой оно было напечатано. Кейн сделал все, что мог, терпеливо объясняя мне, как надо целиться и как держать руку. В конце концов он вспомнил, как обучал меня играть в боулинг. Он встал за моей спиной, развернул в нужное положение и придержал мою руку во время выстрела. Ничего хорошего из этого не вышло, потому что от одного его прикосновения кровь в моих венах забурлила, дыхание, вместо того, чтобы успокоиться, участилось, а ноги, которые, по идее, должны были твердо стоять на земле, ослабели. Дело кончилось не выстрелом, а страстным поцелуем.

Ясно осознавая, что дальше, как бы нам этого не хотелось, мы не зайдем, я благоразумно отошла в сторону, предоставив возможность Кейну пострелять самому.

У него получалось гораздо лучше, на мой непрофессиональный взгляд. С его точки зрения, судя по нецензурным комментариям, он стрелял плохо. Скоро мне надоело смотреть на это, я отвернулась, прислонилась к сосне и, прикрыв глаза, наслаждалась почти весенним воздухом, свежим запахом леса и шумом крон деревьев где-то высоко-высоко. Вывел меня из этой эйфории снежок, прилетевший в мое плечо. Я ойкнула и, разгневанная, оглянулась на Кейна. Тот недоуменно посмотрел на меня, всем своим видом показывая, что он здесь не при чем.

Ах так! Я слепила снежок и запустила им в Кейна. И даже попала. В спину. Чуть пониже.

Военные действия были открыты. Минут пятнадцать мы обстреливали друг друга, веселясь, как дети. Мне было очень удобно прятаться за широким стволом сосны, тогда как Кейну приходилось тяжелее – он был на открытом пространстве. С другой стороны, целкость у меня была невысокой, и из примерно двадцати снежков, брошенных мною, в него попало не больше пяти. Не знаю, сколько бы это еще продолжалось, если бы не заморосил мелкий дождь. Не сговариваясь, мы дружно решили уходить, пока он не усилился. Ехать на мотоцикле под ливнем не хотелось нам обоим, пусть даже на нас были непромокаемые кожаные куртки.

У мотоцикла Кейн предложил заехать перекусить.

– Вот только в хорошее заведение нас не пустят, – задумчиво сказал он, оценивая наш внешний вид. – Одеты мы не самым подобающим образом. Так что остается только какая-нибудь забегаловка.

Я с готовностью согласилась на забегаловку, поскольку есть после игр на свежем воздухе хотелось страшно.

Обратно Кейн ехал медленнее, не рискуя на мокрой дороге. Мне не было необходимости прижиматься к нему, но я все равно вжималась в твердую спину, наслаждаясь чувством защищенности.

Вышеуказанная забегаловка оказалась небольшим кафе на окраине города, где никто не обратил никакого внимания на двух подростков в мокрых куртках, держащихся за руки. В ботинках противно хлюпало, джинсы промокли насквозь, но куртки выдержали борьбу с непогодой с честью. Рубашки, по крайней мере, остались сухими. Мы нашли столик в углу, девушка – официантка быстро принесла наш заказ. Горячий кофе согрел, жареная картошка и стейк заполнили пустоту в желудке, теплый воздух в помещении навевал дремоту.

Я сидела, по глоточку отпивая кофе, и откровенно любовалась Кейном. Его привычная суровость не то чтобы совсем пропала, а как-то смягчилась, и блеск сапфировых глаз только подчеркивал это. Самое замечательное, что при этом я сознавала – он мой, и только мой.

– Кейн, – вдруг пришла мне в голову мысль. – Тебе не кажется, что у нас сегодня первое свидание. Настоящее. С прогулкой и легким ужином.

Он тряхнул головой, разбрасывая вокруг брызги воды, и усмехнулся.

– Я тоже только что подумал об этом. А чем обычно кончаются первые свидания?

Я подняла голову, устремляя взгляд в потолок, внимательно разглядывая полу-облупившуюся побелку и изображая глубокую задумчивость.

– Даже не знаю… Неловким поцелуем в щечку?

– И это тебя удовлетворит? – ухмыльнулся Кейн.

Я покраснела, но нашла в себе силы ответить.

– Конечно, да! За кого ты меня принимаешь?

– Тогда пойдем, дорогая. Скоро стемнеет, я должен отвезти тебя домой. – Кейн оставил на столе пятидесятидолларовую банкноту и поднялся, предлагая мне руку. Я церемонно приняла ее, но, выходя из-за стола, практически упала на Кейна, потому что он внезапно дернул меня на себя.

– Поцелуй в щечку, – торжественно объявил он, быстро чмокнул меня и отстранился.

– Все, – развел он руками. – Больше мне ничего не положено.

– Но домой ты меня проводишь? – возмутилась я.

– Обязательно. Прошу вас, мисс, – и он открыл передо мной дверь.

Пока мы добирались до гаража, пока целовались в нем почти до головокружения – естественно, без этого мы обойтись не смогли, хотя оба усиленно делали вид, что нам это совершенно не нужно, ведь у нас первое свидание – световой день подошел к концу. К дому мы подошли уже в сумерках. Не знаю, как там Кейн, а я мечтала о мягком диване, горячем чае, обжигающем душе и сухой одежде, и необязательно в такой последовательности.

Дома нас ждала свежеотремонтированная незапертая дверь и Кэтрин. Сестра Кейна сидела в кресле и листала книжку. Когда мы ввалились в прихожую, она вышла, демонстративно взглянув на часы.

– Наверное, стоит поблагодарить, что вы не явились заполночь, – съязвила она.

– Что стряслось, Кэтрин, – не очень приветливо спросил Кейн, помогая мне снять куртку и вешая ее.

– И тебе добрый вечер, брат, – таким же тоном ответила она. – Ничего особенного. Я ждала, пока вы придете. В двери пришлось заменить замок, ключей у вас нет, и я вызвалась подождать.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Хотя она могла с тем же успехом ждать у себя, а нам просто оставить записку, где взять ключи.

– Неважно. Я хотела еще кое-что сказать вам.

– Что? – одновременно спросили мы, чувствуя предстоящие неприятности.

– Скоро четырнадцатое февраля. У меня есть некоторые планы на этот день. Надеюсь, в третий раз вам удастся ничего не испортить.

Мы с Кейном переглянулись и простонали. Я – мысленно, он – вслух. Что, опять?