Текст книги "Наследник Йотухейма"

Автор книги: Алиса Клёцкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Локи считал себя великим шутником, хотя шутки у него были по большей части попросту злые. Но сегодня Тор и Один его обскакали.

* * *

Тем временем Один со вздохом откинулся на спинку трона и потёр лоб ладонью. Тор поклонился матери и поспешил удалиться с допустимой для церемониала скоростью. Фригг несколько раз с усилием выдохнула воздух, отчего её узкие ноздри и длинные кончики эльфийских ушей затрепетали, и вновь воззрилась на мужа с нескрываемым гневом.

– Итак, Ваше Высочество, вы объявили сыну решение. Нравится результат?

Конунг богов махнул рукой стражникам. Эйнхерии вышли из зала и закрыли за собой все двери, оставив монаршую чету наедине. Фригг встала с трона, гордо подняв голову, вслед за ней медленно заструились серебряная накидка и длинный белоснежный шлейф. От движения всколыхнулись пушистые перья цапли, украшающие высокий стоячий воротник накидки и сложную причёску из поднятых на затылок и переплетённых кос, замерцали в ушах искрами серьги, оставив отсветы на длинной шее. Когда дротнинг88
  Дротнинг – королева (жена конунга).


[Закрыть] повернулась к мужу, он вышел из тени собственных мыслей, привлеченный отблеском золотого пояса жены и звоном неизменной связки золотых церемониальных ключей на нём.

– Чуть менее достойно, чем я думал, но всё же Локи принял его. Как видишь, беда оказалась быстро улажена.

– Быстро улажена? Ты обещал уведомить его, пока он был в заточении!

– Столько лет прошло, а дротнинг всё не может научиться сдерживать себя, когда решение уже принято, – конунг поднял кустистую бровь. Фригг сжала зубы и, нахмурившись, ответила:

– А мой повелитель намерен ответить мне так же, как сделал это впервые?

– Годы не те, – пожал плечами Один и встал, крепко ухватившись за Гуннгнир. Он предложил руку Фригг, та слегка присела и позволила себе положить узкую кисть на сгиб локтя мужа.

– И вас останавливает только это? – Фригг приподняла подол платья, чтобы удобнее было спускаться, – вам кажется справедливым стремление матери защитить своего сына?

– Меня останавливает моя уверенность в том, что я женат на разумной женщине, умеющей отличить войну между двумя мирами от неуместных капризов избалованного приемыша, – Один обвел взглядом зал. Конунг с привычной теплотой вспомнил, как украшали копьями врагов толстые колонны, как десятки мастеровых двергов закрепляли отполированные до зеркального блеска щиты на потолке вплотную друг к другу, как маги, объединившись, придумали эти чудные цветные стекла для окон, отчего на рассвете и закате свет солнца освещал Лерад сотней мерцающих оттенков. Прекрасные были времена! Тело было полным сил, жена и дети не смели перечить…

– Никто из наших детей не повел бы себя иначе, – столь же ледяным тоном парировала Фригг и тут же добавила, увидев отразившееся возражение на лице ВсеОтца, – вернее, Тор не повел бы себя иначе. И,– предвидя возражения, мотнула головой дротинг, – не говори мне о Бальдре! Локи – это совсем не Бальдр, да и Нанна, признаться, куда красивее дочери Сурта!

– Ты сделала всё, чтобы Локи обучился этикету и магии, однако, видишь – стоило уделить время и объяснить ему его обязанности перед троном.

– То есть – это моя вина в том, что Локи взбешен? Его женили и даже не подумали уведомить! – Фригопустила взгляд фиалковых глаз на седую макушку мужа. Когда-то статный конунг отличался ростом, теперь же многочисленные магические увечья и боевые раны заставили его просесть куда ниже. Дротинг всегда была выше конунга уже почти на голову, хотя в первую их встречу он казался куда более могучим из-за мышц, буйной каштановой шевелюры и объемных доспехов.

– Твои бесконечные сказки о всесильности магов и свадьбах по желанию не подойдут ни для детей ярлов, ни для заложников.

– Дело матери – утешать своё дитя, а дело отца – говорить о долге, – мягко парировала Фригг.

– Надеюсь, ты не отправишься сейчас же к этому бунтарю и изменнику с утешениями? – нахмурился Один и остановился, воззрившись на жену единственным оставшимся глазом. Дротинг улыбнулась и привычным жестом пригладила и так идеально уложенную прическу.

– Он уже давно не робкий мальчик, которого ты был способен запугать. Но мне ничто не мешает видеть этого мальчика в Верховном Маге, Наследнике Йотунхейма и… сколько титулов ты выдал этому «бунтарю и изменнику»?

– Он начнёт ценить и мои почести, и этот брак, хочет он того или нет! Или, клянусь корнями Иггдрасиля, судьба его отца покажется ему сладкой, как мёд! – рыкнул конунг.

– Однажды Гиннунгагап свело в благополучный союз Муспельхейм и Йотунхейм, – покачала головой Фригг, открывая двойные двери и кивая эйнхериям и поджидавшим её фрейлинам, – я намерена молиться ему о том, чтобы оно сделало такой же подарок их детям.

* * *

– Я не сказала, что хочу тебя видеть!

– А я сюда и не для того, чтобы на тебя полюбоваться пришел! Поверь мне, смотреть не на что! – Локи плюхнулся в глубокое кресло и углубился в свиток. Раз уж его заставляют торчать рядом с этой девицей, занявшей одну из его комнат – пусть хоть польза будет. Можно было спокойно заняться чтением. В получении новых знаний, каких бы то ни было, Локи всегда находил отдушину.

Как бы не так.

– Ты сюда читать пришел? Библиотека в другом месте! – рыжее создание поудобнее устроилось на подушках, чтобы видеть Локи. Тот нехотя поднял глаза: на принцессе красовалась огромная ночная рубашка до пола с длинными рукавами. Её ленты были завязаны под самым горлом. Более уродливого одеяния для сна у женщин Локи ещё не видел. Да что там: на девах, с которыми ему бывало засыпать, как правило, ничего и не было надето.

– Великий Один ВсеОтец Высочайшим Решением повелел мне приходить к тебе каждый вечер, чтобы смотреть, как ты отходишь ко сну и всячески способствовать нашему общению. Уйти я могу только после того, как ты заснешь, – Локи развел руками.

– Интересно, как я смогу заснуть, если ты тут торчишь? От одного твоего ядовитого дыхания разве только пол не плавится! – ехидно отметила принцесса Муспельхейма. Локи поймал себя на том, что сдержал улыбку.

– Не самое мудрое решение, но все же решение правителя. Так что давай не будем портить друг другу жизнь. Ты засыпай, а я буду читать!

– Ну, уж нет.

Принц поднял бровь.

– Раз тебе велели сюда приходить, чтобы уделять мне внимание, ты будешь это делать.

– Иначе что? Скажешь Одину? – Локи усмехнулся. Девица улыбнулась, склонив голову на бок.

– У тебя выбора не будет, друг мой! – щелкнула пальцами дева, и свиток рассыпался пеплом. Локи состроил удивленную рожу, – я и без Одина смогу наладить с тобой контакт. Хочешь ты этого или нет.

– Значит, так? – Локи хмыкнул. Общаться дамочка явно училась по распространенным среди созревающих леди историям. Эти сказки они шепотом, хихикая, передавали одна к другой. Сказки о том, как выдали одну такую однажды замуж за мага или принца, а та ему, вместо подчинения, всю плешь проела строптивостью. Померялись они характерами пару дней – да и консуммировали брак, чтобы жить долго и счастливо. Во всех этих историях маг, принц, воин или любой другой мужчина вместо того, чтобы прибить нахалку, пламенно в неё влюблялся.

И каждый раз, натыкаясь на такую историю, Локи размышлял – а был лиу сочинявшей эти сказки хоть раз в жизни мужчина?

– Я тебя не боюсь! – прервалапринцесса поток его мыслей и натянула одеяло до самого подбородка.

– Не боишься? – Локи медленным кошачьим шагом двинулся к постели, лениво покачивая бедрами, – а что если я решу вдруг, что пора бы мне предъявить свои права супруга, м-м? – Локи медленно потянул одеяло на себя с силой, которая могла бы сдвинуть с места добрый десяток слонов. Девушка поджала ноги, – ты – моя жена, и уж в чем в чем ты мне отказать не сможешь…

– А я и не собираюсь тебе отказывать! – фыркнула она. – Делай, что хочешь!

– Никто не смеет меня перебивать! – Локи стиснул пальцами ее подбородок до боли.Девушка явственно ощутила какой-то сладковатый, с остринкой запах – при первой встрече от Локи так не пахло. Видимо, приводя себя в порядок, он мазал кожу каким-то благовонием.

– Это глупо выглядит, прекрати! – принцесса бесцеремонно шлепнула Локи по ладони. Пальцы тут же отпустили её голову, – ты меня не возьмешь. Я тебе противна, – она с такой неожиданной прямотой заглянула Локи в глаза, что тот отшатнулся. – Ты на меня бесишься! Сам себе хозяин – и тут женили! Да без твоего ведома…

– Лучше закрой по-хорошему свой болтливый рот! – из глаз Локи вырвались две холодные молнии.

– Ты, похоже, сам во всем виноват. Нечего кидаться на меня – мне тоже не сладко, знаешь ли! И отдай одеяло – я без него вряд ли засну. Почему тут всё время так холодно? – жена обиженно плюхнулась на постель. Локи выпрямился и сел.

– Потому что я люблю холод. В моих покоях должно быть комфортно мне.

– Пока ты сидел в темнице, не было так мерзко!

– К твоему неудовольствию я вышел и сделал так, как мне нравится, – развёл руками Локи, – вот свинья, поди ж ты!

– Тогда просить изменить климат в моей комнате бессмысленно, я полагаю? – сардонически отметила принцесса.

– «Твоей» комнате? – переспросил Локи, демонстративно оглядываясь. Принцесса не ответила и пожала одним плечом. – Это как посмотреть.

Локи склонил голову и перевел взгляд на жену. Та возмущенно заплетала волосы в две не особо аккуратные косички. Локи замолчал и погрузился в свои невеселые мысли – ситуация становилась всё гадостнее.

– Ты же не дурак, – неожиданно нарушила молчание принцесса, – ни тебе, ни мне проблемы не нужны.

– Предлагаешь сотрудничество? – Локи расхохотался, запрокинув голову.

– Сделку, – принцесса выпрямилась, – ты не портишь мне настроение, когда приходишь сюда, мы оба выполняем веление ВсеОтца, строя из себя благочестивую пару и не привлекая внимания Девяти миров своими перепалками, а я взамен не лезу в твою жизнь. Делай, что нравится – я не буду связывать тебе руки. Договорились? – и протянула ему ладонь для рукопожатия. Локи посмотрел на нее с усмешкой.

– У тебя бы и так не вышло, но мне лень тебя переубеждать – сама нарвешься, – и пожал маленькую ладонь. Лицо жены озарилось улыбкой, она подпихнула одной рукой подушку, другой обняла две оставшихся и спросила.

– Ты ведь не станешь со мной спать?

– Не надейся даже, – Локи встал и потянулся вверх. Девушка в очередной раз отметила, какого же высокого роста был ее муж. И стройный, как молодое дерево.

– Вот и славно, – буркнула богиня,– с тобой несложно околеть. Холодный, как лёд.

– Я и есть лёд, – Локи невесело ухмыльнулсяи задул свечи, теперь комнату освещало только золотистое пламя камина. Принцесса цокнула и закатила глаза, честно показав своё отношение к подобным громким и натужным фразам.

Уже выходя из комнаты и открыв дверь, он уловил невнятное бурчание принцессы под нос:

– Бред какой-то!

– Прости, что? – Локи повернулся, проглотив наставление о том, что в приличном обществе принято говорить в лицо, а не в спину.

– Да я не тебе! – нетерпеливо одернула принцесса одеяло, – я так… Влипла в эту бабскую историю, чтоб её!

– Какую? – Локи прислонился плечом к косяку двери. Принцесса отпустила многострадальный край одеяла и развела руками:

– Ну истории эти глупые, которые для успокоения выданных замуж сочиняют! Выдали вот тебя за какого-нибудь мага или принца, которого ты в глаза не видела. И он тебя видел – спасибо, если на портретах. Как водится, друг другу вы не понравились, а что делать – долг и царство! Пару дней вы погрызлись – а потом…

– Покувыркались и жили долго и счастливо, я наслышан, – хихикнул Локи и перевел взгляд на носки своих коротких мягких сапог из вяленой кожи, – и что ж тебя не устраивает?

– Неправдоподобность меня не устраивает, – честно выдала принцесса, обхватив руками колени, – их сочинительницы хоть одного мужика живьём видели? Мужскую душу покорила строптивая грымза! Если он сильнее тебя – он тебя такую попросту прибьёт, а если слабее – утопает к нежной любовнице…

– А если их обоих отцы живьём закопают за неподчинение морганатическому браку? – поинтересовался Локи.

– У нас есть прекрасная возможность проверить эту историю, – фыркнула принцесса и упала на подушки, – я читала, жены царей Мидгарда при таком раскладе долго не живут. Сделаем ставки: сколько протяну я?

Локи с улыбкой пожал плечами и, наконец, вспомнил, что же именно хотел у принцессы спросить.

– Кстати, как тебя зовут?

– Сигюн, – буркнула жена. – Тебе, что, Один и имени моего не назвал?

– Очень приятно, – Локи приложил ладонь на грудь к сердцу и поклонился в шутовской манере, – ВсеОтец, наверное, постеснялся.

Сигюн хрюкнула в подушку и буркнула Локи, чтобы закрыл дверь с той стороны. Принц с радостью подчинился и отправился в свой кабинет. Хотя бы спать с этой рыжей выскочкой не надо – и на том спасибо!

Ну и устроит же он всему царскому роду!

Широко шагая, Локи прошел по коридору и остановился в самом конце, перед узкой тёмной дверью. Отработанным движением он обвёл пальцем несколько вырезанных на ней рун и прошептал заветные слова. Тут же внутри, под деревянными косяками, раздались короткие щелчки открывающихся замков, и дверь с лёгким шелестом распахнулась. Из кабинета на Локи пахнуло прохладным воздухом, наполненным ароматом множества отваров и масел. Он закрыл глаза и, улыбаясь, вошёл в свою самую любимую комнату в покоях.

Кабинет Локи, высотой в два этажа, круглый, так как располагался, по традиции, в ответвленной от покоев башне, по праву считался местом, переполненным магией, своеобразной и непостоянной, как и тот, кто ей пользовался. Каждый предмет здесь словно был отмечен незримой печатью собственности мага и, казалось, просто не дастся в руки постороннему.

Единственное окно, расположенное высоко, почти под самым потолком, почти всегда было завешено плотными тёмно-синими шторами, не пропускающими солнечный свет, губительный для большинства зелий и заклятий, сотворенных ётуном. Локи открывал его только по ночам, для того чтобы заглянуть в тонконогую подзорную трубу и свериться с движением небесных светил, после чего вновь задергивал занавески и спускался по искусно выкованным металлическим ступеням, зигзагом сбегающим по стенам башни, к дубовому столу. Деревянные балки, опоясывающие стены башни изнутри, были полностью исписаны рунами вручную, отчего казались бугрящимися.

По кругу кабинета бежали полки, заставленные склянками зелий, отваров, настоек и прочно запертых в хрустальные бутылочки замкнутых заклинаний, которые принц позже отдавал для ближнего боя своему брату или его полководцам. Аккуратными стопками друг на друге покоились свитки, поддерживаемые крупными кристаллами для устойчивости, поблескивали разными цветами каменные и железные коробочки на полках, большие корзины, прикрытые крышками и тяжелые сундуки на полу, надежно укрывающие в себе всевозможные магические ингредиенты и лекарственные травы. Массивная люстра на два десятка свечей, свисающая с потолка, осталась незажженной, когда Локи отворил дверь, зато очаг за креслом тут же вспыхнул и весело затрещали дрова, освещая расположенные в глубине черной кладки камней цепи и крючки для котлов. В подсвечнике на столе по очереди загорелись три свечи, осветив единственное, что Локи оставил на деревянной столешнице: длинный развернутый пергаментный свиток и перо с неиссякаемым запасом чернил, встрепенувшееся и вставшее на остриё, как только принц коротким жестом чиркнул пальцами по воздуху.

Всякий, кто вошел бы туда, где полёт фантазии и колдовское мастерство Локи достигали пика, никогда бы не поверил в то, что эта комната, больше похожая на скромный кабинет сенешаля, на самом деле – обитель колдуна. Локи демонстративно отказывался хранить на виду волшебную посуду, ингредиенты, развешивать веники трав по стенам и расставлять черепа и перья. Локи страшно раздражал беспорядок, поэтому нигде было нельзя найти не пылинки. Нагар со свечей волшебным образом растворялся в воздухе, обрывки исписанного пергамента и его скомканные куски, оторванные и брошенные, не долетая до пола, описывали плавную дугу и приземлялись в очаг, где тут же пожирались всеядным пламенем. Со стен и пола можно было бы, при желании, есть мёд и не отравиться. Локи полагал, что груз прошлого мешает развиваться, и хранил у себя в кабинете лишь то, над чем в данный момент трудился, и несколько последних изобретений. Всё, что принц считал отработанным и заученным, а потому изжившим свою ценность, отправлялось в библиотеки, раздавалось полку магов, передавалось Одину. Даже книги здесь были лишь те, что переносились из библиотеки только на время исследований, по завершению которых фолианты возвращались на положенные им полки.

Единственное, запас чего поддерживался постоянно: ингредиенты да чистые пергаментные свитки.

Локи закрыл за собой дверь, снял и аккуратно повесил шелковую рубашку, после чего надел расшитый рунами балахон до пола. В это время из кармана вылетела лента и, обвившись вокруг волнистой шевелюры Локи, стянула волосы в высокий хвост. Принц внимательно оглядел себя, подметил пару новых пятен на балахоне, которые, конечно же, станут поводом его заменить, перешел по выдолбленному в полу трикветру к столу, стиснул виски пальцами и глубоко вдохнул.

Ничто так не возвращало принцу мозги на место, как работа и магия. Принцесса по имени Сигюн подождёт. Азгард с его дрязгами тоже подождёт. Ночь всегда была временем для самых лучших решений, и не стоило так разбрасываться драгоценными часами.

– Итак… – сказал сам себе Локи, пробегая последние записи в свитке взглядом, вспоминая, на чем остановился, и перехватывая пальцами перо, – руны пути и руны тайны… С этим разобрались. А если формулу перевернуть…

Глава №2
Проще простого

Глупый не спит

всю ночь напролет

в думах докучных;

утро настанет —

где же усталому

мудро размыслить.

Старшая Эдда. Речи Высокого

Стройные ряды эйнхериев в начищенных блестящих парадных доспехах дружно подходили к стене дворца. Каждая рота сбрасывала в общую кучу позвякивающие копья, щиты, обагренные кровью и изувеченные мечами, топорами и молотами, и отходила в сторону, выстраиваясь на дворцовой площади. На положенных местах, гордо восседая на белоснежных жеребцах их ждали командующие, разодетые в длинные золотые плащи и шлемы, украшенные витыми рогами и крыльями.

Один ВсеОтец наблюдал за построением с балкона на центральной стене Вальхаллы. Поглаживая по боку устроившегося на балюстраде ворона Хугина, он оглядывал единственным глазом многочисленное войско асов, ванов, альвов и мидгардцев, собравшихся в его армии. Лучшие из лучших воинов, часть из них умершие в своих мирах с оружием в руках и поднятые за воинскую доблесть и ярость сюда, в Азгард. Время от времени конунг Девяти Миров мрачно посматривал на видневшиеся вдали высокие стены из алого гранита, опоясавшие по кругу город высшей знати.

Пока он спал Великим Сном, его войско не смогло защитить вверенную им крепость от глупости двух сыновей и мягкотелости дротнинг. Если бы не семейство, то и стена бы никакая не понадобилась бы!

Дротнинг, в сопровождении асадис99
  Асадис –женщина высокородного происхождения в Азгарде. От «дис» – знатная дама


[Закрыть] и юной племянницы Фрейи, принцессы Ванахейма1010
  Ванахе́йм – в скандинавской мифологии мир эльфов-ванов, один из девяти миров


[Закрыть], закончила утреннюю прогулку и поспешила присоединиться к мужу. Не сбавляя шага, она вышла на балкон и подала знак своей свите, чтобы они оставались чуть позади.

Чудом спасенная Фрейя зябко поправила на плечах расшитую золотом накидку. День выдался достаточно прохладный, однако её непреклонная тётушка не позволила альвдис остаться в замке и не оставила своей склонности к ранним прогулкам. Мятеж подавлен, говорила она, и все подданные ждут от воинов доблестного марша, а от женщин – сияния и красоты. Незачем кого-то разочаровывать. Фрейя искренне завидовала более мелкой знати, не имевшей почетного звания приближенных к конунгу и сейчас дружно жавшейся к окнам и толпящейся на балконах поменьше. Им почти не было видно великолепного шествия внизу, зато они были в тепле.

Фригг подняла ладонь, затянутую в усыпанную драгоценностями перчатку, приветствуя выстроившуюся в парадном дворе армию. Воину дружно отсалютовали своей дротнинг, взмахнув оружием. Стражники открыли ворота и впустили толпу жителей города Фолькванг, единственного населенного пункта в Азгарде. Фольквангцы с раннего утра ожидали у дворцовых стен, когда уже им будет дозволено присоединиться к всеобщему ликованию и заодно полюбоваться зрелищем, способным потешить кровожадные умы азгардцев.

– Где же наш освободитель? – спросил Один у своей жены. Та коротким движением стряхнула с синего, расшитого переливающейся драгоценной нитью плаща супруга едва заметную пылинку. ВсеОтец благодарно сжал её руку.

– Я отправила за ним скорохода, думаю, мы вот-вот его увидим.

– И куда же ты его отправила, этого своего скорохода? – Один жестом велел знати выступить вперед, чтобы подданные и воины могли насладиться видом придворных, пока прославленный принц в очередной раз опаздывал. Фрейя, почувствовав себя в своей стихии, без робости заняла своё место по левую руку от дротнинг. Толпа встретила приветственными криками принцессу альвов и дружно озарилась восхищенными улыбками: такая красавица стоит того, чтобы развязать войну! Фрейя подняла было руку, чтобы поприветствовать народ подобно родственнице, однако, поймав суровый взгляд дротнинг, опустила глаза в пол, нервно теребя выбившуюся из фигурной косы прядку.

– Воинам нравится друг друга убивать, а жители Азгарда так не веселились бы, если бы бой шёл на их земле, а не на ётунской. Так что дитя, будь благоразумна. Тебя спасли и оказали тебе великую честь! – наставительно кивнула племяннице дротнинг. Асадис за спиной многозначительно переглянулись, вспоминая, по чьей вине и вовсе пришлось спасать юную деву. Один негромко кашлянул, возвращая внимание Фригг к себе. Та, нахмурившись, наконец, ответила:

– Сначала отправила гонца в покои Тора, а когда его и там не нашли, то скороход отправился в город, по тавернам да борделям! Тебе ли не знать о том, как Тор предпочитает праздновать победы! Старейшие развлечения воинов, на которые он имеет право. А что насчёт прав на опоздания…

– О тавернах и борделях мне известно, Фригга. Как и о том, что не стоило тратить силы скорохода на беготню по лавкам с шлюхами, – перебилОдин, взяв поудобнее копьё и понизив голос. – А ещё мне известно, что ровно с той минуты, как Локи перенесли из конюшни в крыло лекарей, Тор оставил таверну, в которой отмечал заслуженную победу, и кинулся к истеричному дураку, который чуть снова не похоронил всех нас и не опозорил Фрейю.

– Ничего не знаю об этом, – пожала плечами Фригг, – у меня нет всевидящих воронов. А спрашивать Хеймдалля о том, как именно предпочитает утешаться после боевой ярости старший сын, матери не пристало!

За стоявшими в проходе придворными раздалось громкое топанье. Знатные асы и асадис дружно улыбнулись и, увидев вбегавшего, зааплодировали, выкрикивая слова приветствий и поздравлений.

– Да-да-да-да… Спасибо… Спасибо… Это было нетрудно…, – Тор, на ходу оправляя алый плащ и пытаясь пригладить волосы, пробирался к отцу и матери, стараясь не сшибать могучими плечами с ног особенно изысканных придворных. Один и Фригг обернулись и, увидев летящего к ним со всей возможной скоростью сына, оба почти отскочили в стороны. Как раз вовремя: спустя мгновение Тор затормозил о перила балкона, выставив руки вперед и подняв ярко-голубые глаза на толпу. Азгардцы взорвались ещё более громкими криками, увидев своего любимого принца, девицы внизу радостно завизжали, воины дружно застучали оружием по щитам. Тор поднял обе руки в приветственном взмахе, и подол его кое-как заправленной рубашки вылез из штанов, отчего люди внизу, те, что стояли в первых рядах, могли лицезреть полоску загорелой кожи на твердокаменном прессе Тора. Фригида недовольно цокнула языком, радуясь, что за могучей Торовой спиной, покрытой алым плащом, придворным сзади ничего не было видно – не хватало ещё игривых перешептываний придворных дам!

– Ты опоздал, – хмуро сказал Один, наблюдая за волнующейся внизу толпой, – и оружие не на поясе! Где твоя воинская доблесть?!

– А?! – повернулся к Отцу Тор, похлопав глазами. Наследник провёл рукой по боку и, не обнаружив привычной ладони рукояти, громко рассмеялся своим заливистым смехом. Это развесёлый звук прозвучал настолько неуместно среди надушенных придворных, что даже Фригг улыбнулась, моментально оттаяв от вопиющей непристойности сына, – так и что? Против кого мне тут воевать?

– Настоящий бдительный полководец всегда начеку! Особенно после такой победы! Кругом могут быть шпионы, ты не ждёшь удара в спину? – Один не сводил мрачного взгляда со старшего сына, который вовсю салютовал воинам и улыбался во весь рот девицам внизу и на балконе.

– Как скажешь, отец! Эй! Дай-ка сюда! – обратился Тор к стоявшему на балконе королевскому эйнхерию. Тот замешкался на пару мгновений, а потом бросил Тору своё копьё. Тор натренированным жестом перехватил древко и вскинул руку с оружием вверх, что вызвало у народа новый прилив восторженных криков.

– Вот видишь, – Тор повернулся к отцу, лицо которого побагровело от сдерживаемой ярости,– теперь я при оружии. Ты доволен?

– Ты шутом стать надумал, Тор? На тебе пояса нет, молот забыл, теперь с копьем дурачишься. Если бы проявил благоразумие, у тебя была бы возможность собраться и выглядеть, как подобает, – Фригг положила руку на плечо мужа и слегка потерла его пальцами, призывая конунга успокоиться.

– Ну оставил я его в покоях, бывает, – Тор развел руками, – снял, как вернулся, и не заметил, что его нет! Мне же от него не тяжело!

– Потому что он заколдован быть лёгким для владельца, это всем известно! – выкрикнула из толпы крошка-богиня молодости Идунн, не переставая смеяться.

– Кстати о колдунах. Как твой младший брат? – спросила Фригг, стараясь не обращать внимания на проскользнувшую в лице Одина откровенную неприязнь.

– Откуда мне знать? – показал недоуменный вид Тор, разведя руками, и тут же отвел глаза в сторону.

– Не ври! Ты только что покинул его покои! Где он?

– Одевается, – в свою очередь нахмурился Тор, – отец, может всё-таки не надо? Он и так измучился.

– Ты явился с победой, сын мой. Мы все признательны тебе и за подавление мятежа ётунских воителей-гримтурсенов. И за то, что ты остановил этого их карлика-колдуна. И за нашего пленника, который достойно встретит расплату за свои преступления здесь, на площади, – услышав эти слова, Тор нахмурил брови и опустил голову. Один продолжил, – твой брат не лучше остальных, он обязан выказать своё почтение победителю и увидеть, что бывает с теми, кто гнусным путём пытается отнять источник нашей силы! Одевается, говоришь? Значит, способен встать?

– Да, – буркнул принц. В воздухе запахло надвигающимся дождем.

– Раз так – должен явиться. А если не придет, или ты не возьмешь себя в руки, – Один кивнул головой на собирающиеся на горизонте тучи, – я вспомню о том, чья глупость привела нас к бою, с победой в котором мы и поздравляем тебя. Я понятно объяснил?

– Вполне, – Тор хотел было переглянуться с матерью, но та, казалось, ушла в себя, глядя в одну точку выше нетерпеливого хора подданных.

Заметив движение внутри зала, придворные зашептались. В голосах, наполнивших коридоры, звучали то недовольство, то насмешка, то едва сдерживаемая злоба.

– О-о, – протянул кто-то из знати, – а вот и виновник торжества!

Фригг быстро повернулась на каблуках, отчего боги и богини немедленно перестали злословить и приняли самый благородный вид. Снаружи было так светло, что когда взгляд дротнинг устремлялся внутрь, зала, за створки дверей балкона, казалось, что во дворце стоит непроглядный мрак. Из темноты медленно приближалась, слегка пошатываясь, стройная фигура.

Не удержавшись, асы снова дружно расхохотались, глядя, как бледный юноша, покачивая неровно обрезанными у плеч волнистыми волосами, выходит на балкон и щурит на ярком солнце свои большие зеленые глаза колдуна. Риск потерять голову был велик, но ещё больше каждый из собравшихся придворных рисковал надорвать живот от смеха: куда делись спесь и болтливость младшего принца! Пожалуй, стоило подержать его в теле кобылы, ишь, какой робкий стал после года жизни в конюшне! И, конечно, отдельного всплеска хохота заслуживала история о том, как именно набивший всем оскомину Локи туда попал! Слишком уж ярко описал происходящее Хеймдалль, когда, наконец, вскрылась правда о том, что непростая жеребая кобыла появилась без предупреждения в королевских конюшнях. Фрейя злорадно ухмыльнулась, отчего её восхитительно красивое лицо с тонкими чертами, плотоядно искривилось.

– Вы правы, – тихо сказал юноша, растягивая губы в заученной улыбке, отчего на гладких щеках появились маленькие очаровательные ямочки, сводившие с ума даже недоброжелателей второго принца. Сейчас кожа на лице юного, едва вступившего на тропу зрелых лет, колдуна была сероватой, словно у больного, а к мокрым от пота вискам прилипали прядки волос, и потому такая выверенная гримаса выглядела жутко. Идунн и Фригг, единственные не издавшие ни одного смешка, когда Локи приближался, помрачнели ещё больше.

– Как не смеяться, – продолжил Локи, заняв своё место на почтительном расстоянии от родителей, выпрямил спину, хотя это далось ему с большим трудом, и слегка повернул высоко поднятую голову, глядя на придворных через плечо, – опрометчивые поступки – это всегда смешно! И не смотри на меня так, Фрейя! Не я пытался забрать тебя в жёны.

– Но тебе подобные! И ты это чуть не допустил, – выкрикнула богиня и тут же смолкла, когда Один стукнул посохом, перекрывая хохот и гам.

– Колдун Брисир не был подобен мне, иначе бы выяснил всё о тебе, прежде чем требовать тебя в жёны! Поиметь и выбросить – пожалуйста, этого было бы достаточно, – выплюнул Локи, отчего придворные дружно заохали и гневно воззрились на принца, а тот продолжал, – а терпеть твои скандальность и глупость с кольцом на пальце – то ещё счастье!

– Жители Азгарда! – многократно усилив заклинанием голос, обратился к собравшимся под балконом Один. Фрейя, дернувшаяся было высказать Локи ещё пару гадостей, поджала губы и с ненавистью посмотрела на принца. Тот закрыл глаза и сосредоточил все силы на том, чтобы не упасть. Содержимое головы будто заменило комком свалявшейся шерсти, в глазах постоянно мутнело, а ноги не слушались. Локи успел напиться притупляющего боль зелья, однако теперь жалел об этом: мучения могли бы вернуть сознание. Теперь единственное усилие для достойного ответа этой вздорной девке увело возможность не провалиться в забытье достаточно далеко.

– Вот и закончилась осада, длившаяся целый год, закончилась кровопролитная война. Наши великие воины, – Один указал рукой на стройные ряды эйнхериев, – под командованием моего первенца, могучего Тора, одержали побед! Блистательную победу над мятежниками и предателями гримтурсенами и их царем, подославшим к нам вероломного шпиона Брисира…