Текст книги "Наставник. Детектив Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Alex 2011

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

«Ты еще скажи, что наконец-то следует избавиться от Пивза, – усмехнулся Поттер. – Ты ведь его раньше так усиленно защищал...»

«Нет, от Пивза избавляться рано, – с притворным сожалением произнес наставник. – Если нововведения Мак-кошки не приживутся, то лестницы можно и по новой запустить, а вот другого полтергейста попробуй еще найти!»

* * *

Кое-что в этом мире всегда остается неизменным, и одной из таких вещей являлась школьная программа истории магии. Несмотря на то, что теперь вместо профессора Бинса преподаванием этого предмета занималась Батильда Бэгшот, основой курса по-прежнему были бесконечные войны магов с гоблинами. Правда, в отличие от призрака, профессор Бэгшот вела рассказ о всяких Рукухах Безобразных гораздо живее и, кроме того, умудрялась между делом рассказать о параллельных событиях, происходивших в обычном мире. Но все равно у Гарри создавалось впечатление, что коварные финансисты, засевшие в Гринготсе, дали кучу взяток чиновникам министерства, чтобы курс истории был посвящен им одним.

«Интересная версия, – хмыкнул Гарольд. – Но на самом деле все намного проще. Гоблины чуть ли не единственные налогоплательщики в волшебном мире, поэтому им и уделяется столько внимания. Помни, ученик, самая важная тема для любого правительства, в том числе и волшебного, это деньги».

«Но ведь вроде нам рассказывают про несколько иные причины восстаний? – заинтересовался Поттер. – Там всегда идет речь о правах на использование магии и равенство в суде. А вот про деньги в учебнике не упоминается, да и профессор Бэгшот ничего про это не говорит».

«Вот у нее и поинтересуйся, а я за обедом пояснил свое единственно правильное мнение», – судя по всему, наставника распирало веселье.

Гарри не преминул воспользоваться советом Гарольда и в конце занятия задал вроде бы очевидный вопрос, который почему-то не освещался в учебниках.

– Мэм, а почему маги после всех этих восстаний продолжали и продолжают хранить деньги у гоблинов? – Поттер сделал невинное лицо. – Ведь золото волшебников, хранящееся в Гринготсе, каждый раз использовалось гоблинами как инструмент давления на магов.

– Вы задали хороший вопрос, мистер Поттер, – несколько натянуто улыбнулась Батильда. – Это, конечно, не входит в школьную программу, однако не подлежит сомнению, что сначала Визенгамот, а затем и Министерство магии каждый раз предпочитали сохранять сложившуюся ситуацию. Если бы маги решили забрать свои деньги из Гринготса, то гоблины могли бы полностью разорвать свои отношения с нами.

– Да кому они нужны, эти коротышки, – Малфой, обращавшийся якобы к Гойлу, произнес эти слова так, чтобы их слышал весь класс. – Пусть знают свое место или проваливают куда подальше.

– Мистер Малфой, десять баллов со Слизерина за разговоры на уроке! – любезно произнесла профессор. – Тем более что желательно сначала думать, а потом уже говорить. Не думаю, что ваши родители одобряют подобные высказывания.

Малфой состроил обиженное лицо, но предпочел не злить преподавателя. Гарри уже обращал внимание, что в начале этого года белобрысый слизеринец, чей авторитет даже на родном факультете был не слишком высок, вновь высоко поднял голову. А после того, как была открыта Тайная Комната, он даже попытался вести у себя в гостиной разговоры о том, что теперь-то «грязнокровки» и их дружки будут знать свое место.

Но хватило Драко ненадолго, так как для начала ему вдруг пришлось на пару дней переселиться в больничное крыло, где мадам Помфри старательно лечила его желудок, а затем Аластор Муди на практике доказал свою высокую компетентность. И кстати, то зелье, которое Поттер и Забини потихоньку сварили в одном из пустующих классов, безусловно, не имело никакого отношения к внезапным проблемам Малфоя. Никто ведь не заставлял белобрысого «аристократа» есть пропитанное слабительным пирожное, так что проблема была исключительно в самом Драко.

Тем не менее, Малфою явно не давало покоя то, что он не является лидером своего класса, и это провоцировало его и дальше совершать необдуманные поступки. Отповедь, полученная им на уроке, явно требовала дать выход негативным эмоциям, и оставался открытым лишь вопрос, на ком конкретно Драко постарается выместить свое плохое настроение. Как бы ни был зол Малфой, он понимал, что пытаться затеять ссору с хаффлпаффцами или их друзьями, конечно, можно, но для сохранения собственного здоровья абсолютно не нужно. Но ведь в этом мире существовали люди, самой судьбой предназначенные для того, чтобы Малфоям не приходилось слишком долго искать козлов отпущения.

– Уизли, как поживает твоя сестричка? – Драко насмешливо смотрел на Рона, как раз в этот момент выходящего из класса. – У нее, видимо, столь же пустая голова, как и у тебя, раз она, не думая, хватает незнакомые артефакты! Впрочем, что еще ждать от предателей крови, которые по своему умственному развитию неизбежно скатываются к маглам!

Если в галактике существуют лишь две вещи, движущиеся быстрее, чем скорость света, то следует признать, что и Хогвартс не был исключением из общего правила, во всяком случае, в отношении слухов. Вся школа уже знала, что Джиневра Уизли неосторожно воспользовалась случайно найденным артефактом, и благодаря этому пострадали кошка Филча и сама девочка. Так что Драко решил ударить Рона по больному месту, дабы получить хороший повод для драки.

– Мерзкий слизеринский выползыш! – рыжий гриффиндорец не обманул ожидания Малфоя. – Ты не будешь ничего говорить о моей семье и о Джинни особенно, иначе пожалеешь об этом!

– Ты хочешь попытаться заставить меня о чем-то жалеть? – небрежно поинтересовался Драко. – Не смеши людей, ты жалкий неудачник, такой же, как и вся твоя семейка, так что знай свое место, Уизел.

Терпению Рона, которого и так было не слишком-то много, окончательно пришел конец и, выхватив палочку, он бросил в Малфоя заклинание «Слагулус Эрукто», о назначении которого ничего не мог сказать даже наставник Поттера, но слизеринец легко увернулся от заклятья. И вряд ли следует назвать случайностью, что за спиной Малфоя в этот момент находилась Дафна Гринграсс.

Во всяком случае, Гарри с самого начала стычки заметил, что белобрысый слизеринец вместо того, чтобы стоять на месте, ловко смещается в сторону Дафны. Старания Гарольда не пропали даром, и Поттер-таки заразился паранойей от своего учителя, поэтому палочка в его руке оказалась раньше, чем Уизли открыл рот, дабы произнести слова заклинания. А уж про то, что сам Гарри невзначай переместился за спину Малфоя, можно было и не упоминать. Для любого хаффлпаффца защита друзей всегда была святым делом.

– Протего! – щит, возникший из палочки Поттера, укрыл Дафну.

Малфой выхватил свою палочку, а Рон вновь замахнулся, чтобы повторить попытку поразить своего противника, но их поединок был прерван на самом интересном месте.

– Всем опустить палочки! – резкий голос профессора Бэгшот заставил детей застыть на месте. – Уизли, Поттер, Малфой, надеюсь, у вас есть объяснение вашему поведению!

Как оказалось, приемлемое объяснение нашлось только у Гарри Поттера. Хаффлпаффец честно заявил, что достал палочку исключительно для того, чтобы защитить от случайного проклятия себя и окружающих его школьников. Малфой попытался повторить финт Поттера, и ему это, возможно, и удалось бы, однако факт оскорблений другого ученика явно не шел ему на пользу. Ну а Рон хоть и пытался объяснить, что был спровоцирован, однако же, был признан виновным в грубом нарушении дисциплины.

* * *

Вечером того же дня Книзлы обсуждали случившийся поединок, причем не все из них соглашались с мнением Батильды Бэгшот, которая утверждала, что никакие оскорбления не дают право запустить в ответ заклятием. В принципе, ребята были согласны, что на слова стоит отвечать словами, но все же признавали, что иногда излишне разговорчивого типа стоит приложить чем-нибудь особо пакостным.

«А лучше сначала ответить словами, а когда он схватится за палочку, вот тогда уже и бить, – деловито прокомментировал обсуждение наставник. – Но если противник слишком силен, стоит промолчать, а потом аккуратно ударить в спину».

«Всегда знал, что ты являешь собой образец рыцарского поведения», – Поттер почему-то не сомневался, что Гарольд, когда он еще обладал собственным телом, твердо следовал своим же советам.

«Фу, не обзывай меня рыцарем! – надулся наставник. – У меня, знаешь ли, мозги присутствуют, в отличие от этих идиотов. А станешь постарше, будешь изучать одну интересную науку, тактикой называется, там это все весьма доступно изложено».

– Дафна, я так струсила, когда в тебя полетело заклятие, – поежилась Ханна. – А ты даже не дернулась!

– Ну, на самом деле я тоже немного испугалась, – мисс Гринграсс слегка поджала губы. – Однако я видела маневры Малфоя и Поттера, так что была готова к тому, что произойдет.

– И ты не волновалась, что Гарри может не успеть поставить щит? – удивилась Гермиона. – Я верю в него, но наверняка бы попыталась защититься сама.

– Мальчикам надо иногда давать поводы проявить свои джентльменские качества, – наставительно заметила слизеринка. – А, кроме того, такое поведение дало мне лишний плюс в поддержании моего имиджа, а об этом тоже не стоит забывать. Да и откровенно говоря, ожидать, что Уизли сможет применить что-то действительно опасное, это даже не смешно. Будь там кто-нибудь другой, я бы еще поволновалась, к тому же мы с Дэвис обсуждали очень важный вопрос и не хотели отвлекаться по мелочам.

– Очень важный вопрос был обсуждением моделей парадных мантий? – невинно поинтересовалась Эббот. – Я заметила, что вы сегодня только об этом и шепчетесь.

– О, я совсем забывала рассказать вам одну новость, – на лице Дафны появилось хитрое выражение. – Дело в том, что профессор Слагхорн попросил меня сегодня утром узнать, не согласимся ли мы навестить его в последнюю субботу перед каникулами. Профессор планирует утроить маленькую вечеринку, пригласив нашу компанию и еще несколько интересных людей.

– Это, видимо, будет репетицией вечеринки его клуба, я слышала, она состоится в последнее воскресенье, – сообразила Сьюзен. – И там наверняка будет кто-то из знаменитостей, а самое главное – будут танцы!

Судя по воодушевленным лицам девочек, задавать глупый вопрос, хочет ли кто-нибудь идти на вечеринку к Слагхорну, явно не требовалось. Возможно, не все ребята так уж сильно горели желанием поучаствовать в танцах и светской болтовне, но попадать под каток девичьих мечтаний желающих не находилось. Все помнили, с каким напором эти милые создания приставали к Поттеру, чтобы он организовал их тайное проникновение на бал.

Сьюзен и Ханна тут же насели на слизеринок с требованием поведать им о последних веяниях волшебной моды, а Гермиона, которая, конечно, тоже была девочкой, но все же могла сохранить себя во вменяемом состоянии даже после таких новостей, потихоньку наклонилась к Гарри.

– Как ты догадался задать вопрос о Гринготсе? – она слегка нахмурилась. – Я посмотрела в учебниках, там эта тема вообще не поднимается. Там вообще нет никаких сведений о гоблинском банке.

Гарри вспомнил маленькую лекцию, которую ему прочитал наставник, дабы раскрыть глаза на современное состояние волшебного сообщества, и принялся озвучивать для Гермионы финансовую подоплеку жизни магической Англии. К немалому удивлению воспитанных в большом мире детей, доблестные британские маги принципиально не платили налоги ни своему министерству, ни тем более правительству Ее Величества. Вместо волшебников наполнением бюджета министерства занимались гоблины, которые с завидной периодичностью делали попытки избавиться от этой почетной обязанности.

По мнению Гарольда, все восстания гоблинов имели своей целью уменьшение налогового бремени и одновременное предоставление политических прав податному сословию. Гарри бы не сильно удивился, если бы узнал, что на знаменах какого-нибудь Щохада Злобного гордо реял лозунг «Нет налогов без представительства».

Естественно, волшебники не горели желанием предоставлять мелким финансистам хоть какие-нибудь права или, тем более, уменьшать суммы дани, но гоблины были весьма упорны, так что магам приходилось находить какие-то компромиссы. И одним из них уже давно стало то, что в обмен на налоги волшебники обязались пользоваться исключительно гоблинским банком. По мнению коротышек, контроль над финансами магов давал гораздо более прочные гарантии соблюдения волшебниками прав гоблинов, чем любые документы. За несколько веков маги настолько привыкли к такому положению дел, что полагали Гринготс единственно возможным вариантом для хранения своих денег. И по большому счету современные волшебники даже не задумывались о подобных вещах, считая сложившийся порядок единственно возможным.

– Так что сейчас маги предоставляют гоблинам возможность жить на своей территории и прячут их от большого мира, а те платят за это деньги, – закончил Гарри. Он обратил внимание, что к концу его рассказа все остальные ребята отвлеклись от своих дел и внимательно слушали его.

– И я думаю, эту информацию министерство никогда не позволит включить в школьную программу, – довольно ухмыльнулся Забини. – Наши политики вряд ли признают, что полностью зависят от гоблинов.

– Вернее, что весь волшебный мир просто нарост на Гринготсе, – кивнул Джастин. – Хотя эта картина не слишком отличается от обычного мира.

* * *

Проходя через гостиную, Гарри мысленно проговаривал свою речь, обращенную к Плаксе Миртл. Всю последнюю неделю Поттер вместе со своим наставником готовились к очередной вылазке для поисков Тайной Комнаты, и вот теперь настал момент истины. Если предположения Гарольда были верны, то они вполне возможно узнают, где находится вход в секретное подземелье Салазара Слизерина.

Вообще-то раньше Поттер считал, что поиски различных тайн это весьма увлекательное и, помимо прочего, довольно опасное занятие. Увы, но под чутким руководством Гарольда мальчику пришлось уяснить, что основой поиска Тайной Комнаты будет не ползание в таинственных закоулках Хогвартса, а кропотливая работа в библиотеке. Причем приходилось просматривать не только пыльные фолианты, которые не открывались школьниками как минимум несколько десятилетий, но и старые подшивки газет, пытаясь найти там крупицы информации.

Именно благодаря чтению старых номеров Пророка, Гарри сумел выяснить, кто пострадал, когда в прошлый раз открывалась Комната. Это была Ширли Миртл, пятикурсница с Когтеврана, призрак которой теперь обитал в туалете второго этажа, где профессор Кеннеди так удачно отобрал у близнецов Уизли якобы суперполезный артефакт. По мнению наставника, близость жилища привидения к месту нападения на миссис Норрис была не случайной, ну или, во всяком случае, могла быть. И вот теперь Поттер наконец-то получил шанс оторваться от книг и перевести их расследование в более активную стадию.

– Доброе утро, Гарри, – из кресла, стоящего у камина, возле которого Книзлы любили собираться по вечерам, донесся мягкий голос Гермионы. – У тебя найдется для меня немного времени?

– Привет, что-то случилось? – Гарри почувствовал беспокойство за подругу. Он испугался, что у нее возникла какая-то проблема, и она с вечера сидит в гостиной.

– Да, случилось, – девочка подождала, пока Поттер усядется рядом с ней. – Случилось, что мой лучший друг в последние дни слишком много времени сидит в одиночестве в библиотеке, а потом еще и бродит ночью по школе. Гарри, ты, конечно, можешь ничего не рассказывать, но я сильно волнуюсь за тебя.

На миг Поттер испытал облегчение, узнав, что с его подругой все в порядке, но Гарри было немного не по себе от того, что их с наставником поиски отдалили его от друзей. Да и откровенно говоря, Гарри хотелось поделиться с кем-нибудь своими находками.

«Думаю, теперь действительно нет смысла отмалчиваться, – заметил Гарольд. – Все равно приручить василиска вряд ли получится, а сами по себе поиски Тайной Комнаты не являются чем-то экстраординарным. Наверняка и до нас этим занимались все кому не лень».

Поттер обрадовался тому, что Гарольд больше не настаивает на сохранении тайны, и подробно рассказал девочке о своем расследовании, в том числе, и о своем знании парселтанга. Все же Гермиона провела детство в обычном мире, и у нее не могло быть сильного предубеждения против змеиного языка. К тому же, Тонкс, по просьбе мисс Грейнджер, проверила ее успехи в защите разума, и результат оказался довольно неплохим. Если сильный легилимент все еще мог залезть к ней в мозг, то даже он не сумел бы сделать это незаметно. Так что Гарри мог быть более-менее спокоен, зная, что его секреты вряд ли уйдут дальше головы Гермионы.

– Но почему ты ничего не рассказал нам? – возмутилась Гермиона. – Мы бы, безусловно, помогли тебе, и наверняка гораздо быстрее собрали бы все нужные сведения.

– Я вообще-то хотел сделать вам сюрприз, – потупился Гарри. – Да и потом, если бы мы бродили ночью по школе большой компанией, нас было бы гораздо легче поймать.

Строго говоря, Поттер не обманывал подругу, так как при любом исходе попытки приручения василиска он собирался первым делом показать друзьям результаты своих трудов. Но и конечно, Гарри не очень-то хотел сообщать кому-нибудь, что он умеет говорить на змеином языке. Хотя, с другой стороны, раньше или позже этот факт все равно стал бы известен, так что даже лучше, если друзья будут знать об этом заранее.

– Гарри, если я все равно теперь знаю о твоем расследовании, ты возьмешь меня с собой? – глаза Гермионы горели жаждой приключений. – Все же этот призрак – девушка, и мне, наверное, будет проще общаться с ней.

Разумеется, Гарри не стал отказывать подруге, и они дружно направились на встречу с тайной.

* * *

Если бы директор школы в это субботнее утро посетила кабинет преподавателя ЗОТИ, она наверняка восхитилась бы работоспособностью своего подчиненного. Достойный профессор с красными от недосыпа глазами и осунувшимся лицом усердно работал пером, делая какие-то записи на пергаменте. Наконец преподаватель устало разогнул спину, с ненавистью глядя на результат своих мучений.

– Конфриго! – листок ярко вспыхнул, оставляя на память о себе черную проплешину на столе, семнадцатую за эту ночь.

Вчера вечером Сириусу Блэку наконец-то показалось, что у него появился план, как добиться того, чтобы заполучить в свои руки Гарри Поттера на достаточно продолжительное время. Блестящая идея Сириуса состояла в том, что его старый друг Ремус Люпин пригласит мальчика к себе в гости, чтобы рассказать тому о Джеймсе и Лили, а там они вдвоем сумеют убедить Гарри в том, что ему необходимо избавиться от лежащего на нем проклятья. И не просто убедить, а еще и отыскать с его помощью способ сделать это.

Сам по себе план не представлял больших трудностей, но в нем имелось несколько подводных камней. Одним из них был тот факт, что в настоящий момент Ремус считал Сириуса подлым предателем, и, случись мистеру Блэку заглянуть к другу на огонек, его ждали бы не распростертые объятия, а несколько мощных проклятий. После недолгих раздумий Сириус решил, что возобновить общение со старым товарищем будет лучше не лично, а написав тому письмо.

Идея была здравой, вот только над текстом этого письма достойный джентльмен просидел всю ночь, но так и не достиг приемлемого результата. Сириус признавал, что среди его многочисленных достоинств, увы, почему-то не значится мастерство владения эпистолярным жанром. Как ни крути, получалось, что изложить на пергаменте свою историю так, чтобы Люпин поверил ему, никак не выходило, но другого способа убедить друга в своей невиновности Сириус пока не видел. Нет, конечно, можно было напасть на Люпина и, связав его, заставить себя слушать, однако был вполне вероятен вариант, что это не Сириус поймает Ремуса, а все произойдет строго наоборот. О «приятных» последствиях такого события мистеру Блэку не хотелось и думать.

Решив, что вечер утра мудренее, Сириус собрался лечь спать, но его намерение было разрушено громким писком сигнального амулета. Сириус настроил его на туалет Плаксы Миртл, дабы тот предупреждал мистера Блэка о том, что кто-то решил посетить это интересное место. Сириус обожал разгадывать тайны и после нападения на кошку Филча провел свое собственное расследование, результатом которого и стало его повышенное внимание к «дому» одного прыщавого призрака.

Чтобы выяснить, кто именно в столь ранний час решил навестить это весьма редко посещаемое место, Сириус обратился к Карте Мародеров. Пергамент послушно открылся и показал, что сын его лучшего друга вполне оправдывает ожидания мистера Блэка и в данный момент героически обследует туалет Плаксы Миртл, причем делает это отнюдь не в гордом одиночестве. С недавнего времени Поттер завел весьма полезную привычку по выходным бродить по школе незадолго до подъема, причем все его перемещения заканчивались в районе коридора второго этажа. Судя по всему, Гарри заинтересовала Тайная Комната, и мальчик, следуя по стопам многих поколений волшебников, занялся ее поисками. Довольно ухмыльнувшись, Сириус рывком поднялся со стула и стремительно покинул кабинет. У него появился шанс неплохо подшутить над крестником.

* * *

По мнению Гермионы Грейнджер, мальчики иногда вели себя на удивление бестактно. И даже Гарри, который почти идеально общался с девочками, увы, не был исключением из этого правила. Убирая с помощью чистящих чар брызги воды, которой окатила их Плакса Миртл перед тем, как скрыться в фановой трубе, девочка задавалась вопросом, зачем все-таки Поттеру понадобилось узнавать, пачкается ли у призраков одежда, когда они проходят через грязь.

– Ну вот, теперь нам придется снова сюда приходить, – укоризненный тон мисс Грейнджер должен был показать ее другу, что ему следует больше следить за своей речью. – Ты же сам говорил, что этот призрак очень обидчив, и сам же спровоцировал ее. А мы могли бы попытаться выведать у нее еще что-нибудь важное об этом месте.

– Вообще-то я сделал это специально, – Поттер задумчиво рассматривал умывальник, на медном кранике которого была выгравирована маленькая змейка. – Миртл уже рассказала нам все, что нужно, и думать, как открыть вход в Тайную Комнату, лучше без нее.

Гермионе оставалось только тяжко вздохнуть. Судя по всему, ее друг воспринял поиски Тайной Комнаты слишком близко к сердцу и проявлял в этом деле излишнюю торопливость. Хотя, конечно, можно было понять некоторое его разочарование, когда он узнал, что почти сразу же после Хеллоуина с Миртл успели пообщаться Аластор Муди и профессор Кеннеди. Привидение очень гордилось, что в последнее время пользуется такой популярностью, и, поведав им печальную историю своей гибели, сама указала место, возле которого каждый из этих опытных волшебников провел не один час.

Ширли Миртл сообщила им, что то, что они видят перед собой, является всего лишь весьма качественной иллюзией. Во всяком случае, это утверждал Кеннеди, имеющий полезную привычку тихо разговаривать сам с собой, предаваясь размышлениям. Конечно, Миртл могла что-нибудь и напутать, однако она и сама косвенно подтвердила это утверждение профессора ЗОТИ.

Как оказалось, привидение, свободно проходящее сквозь стены и перекрытия Хогвартса, в этом месте ощущала какой-то столб, проникнуть внутрь которого оно не могло. И, по словам призрака, попытки Муди и Кеннеди проложить себе дорогу с помощью магии также окончились неудачей. Осознавая превосходство взрослых магов, девочка задавалась вопросом, как Гарри будет пытаться открыть этот таинственный проход.

– Этот столб, скорее всего, тоннель, – медленно произнес Поттер. – А значит, открыть вход довольно безопасно, так как сама комната, вернее всего, находится где-то под землей. Что не удивительно, учитывая любовь Слизерина к подземельям.

– Но ведь у нас нет ключа! – Гермиона не хотела разочаровывать Гарри, однако считала, что должна таки воззвать к его здравому смыслу. – И если даже специалисты не могли открыть без него дверь, то у нас и подавно не получится.

– Салазар хотел, чтобы комнату могли открыть его наследники, – Поттер оторвался от созерцания сантехники и уставился на подругу. – А значит, он рассчитывал либо на какой-то артефакт, либо на пароль.

– Но артефакт могут выкрасть, а пароль заставить раскрыть, – подхватила Гермиона, понявшая ход рассуждений Гарри. – Следовательно, если Слизерин был не дурак, а это, скорее всего, так и было, он придумал нечто другое.

– Обычный маг, скорее всего, связал бы проход кровью, – Гарри вновь уперся взглядом в умывальник. – Но Основатель не был обычным и к тому же наверняка понимал, что его кровь быстро растечется по всему волшебному миру. Поэтому, скорее всего, проход должен быть связан с чем-то другим.

– А самой известной особенностью Слизерина и его прямых потомков является владение змеиным языком! – Гермиона чуть не захлопала в ладоши. – А ты как раз владеешь им! Гарри, ты должен сейчас же попробовать что-нибудь сказать на парселтанге, может быть, это и есть разгадка.

– А Муди и Кеннеди не могли ничего сделать, так как не говорят на нем! – на губах Поттера появилась довольная улыбка. – Только наверняка ведь надо сказать что-нибудь особенное, какую-нибудь ключевую фразу...

– Что-то вроде «Сезам откройся»? – скептически посмотрела на него Гермиона. – Думаю, все намного примитивнее.

Гарри, видимо, решил, что будет гораздо проще не спорить с подругой, а провести эксперимент. Мальчик напрягся, и из его уст раздалось шипение, от которого у Гермионы по спине побежали мурашки. В первое мгновение ей показалось, что ничего не происходит, но затем умывальник, перед которым они стояли, начал медленно отъезжать в стену. Взвизгнув, Гермиона схватила Гарри за руку и оттащила его в самый дальний угол. После того, как проход полностью открылся, глазам детей предстала темная шахта, из которой ощутимо несло холодом.

– Ой, получилось! – голос Гермионы слегка дрожал. – Гарри, а что ты сказал?

– Ну, я последовал твоему совету, – Поттер облизал пересохшие губы. – Знаешь, этот «Сезам откройся» действительно работает.

– А ты не мог бы сейчас закрыть проход? – Гермиона нерешительно посмотрела на друга. – Теперь, когда мы знаем, как туда попасть, я думаю, нам следует получше подготовиться, прежде чем соваться вниз.

Мисс Грейнджер немного опасалась, что в душе Поттера проснется дух приключений, и он пожелает прямо сейчас нырнуть в открывшийся тоннель, но у нее неожиданно нашелся достойный союзник.

– Да, мистер Поттер, пожалуй, это будет правильно!

Девочка резко повернула голову сторону двери и обнаружила там профессора Кеннеди, на лице которого отчетливо читалось удивленно-восхищенное выражение. Гермиона внезапно почувствовала огромное облегчение – все же находиться рядом с открытым входом в обитель чудовища Слизерина было намного спокойнее, когда рядом с ними был опытный волшебник.