Текст книги "Наставник. Детектив Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Alex 2011

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Профессор согласно кивнул и произнес магическую клятву. Гарри с облегчением вздохнул: все же предположения – это очень хорошо, но твердая уверенность намного лучше. Поттер махнул рукой Невиллу, давая сигнал отбоя тревоги.

– Мистер Блэк, а вы не пытались найти Петтигрю? – Гарри сквозь зубы произнес фамилию предателя.

– Зови меня Сириус, безо всяких мистеров, – попросил Блэк. – Все же я твой крестный, хотя признаюсь, до сих пор исполнял свои обязанности далеко не лучшим образом. А насчет Питера можешь не беспокоиться, он уже гостит в ДМП.

– Ты его поймал! – удивлению Поттера не было предела. – Ты просто гений! А где он прятался?

Сириус, радостно ухмыляясь, поведал крестнику историю чудесного преображения крысы, принадлежавшей Уизли. Гарри никак не мог поверить, что человек мог десять лет просидеть в своей анимагической форме, однако факты оставались фактами. Гарри вспомнил, как переживал по поводу своего питомца Рон, и рассказал Сириусу про сцену с МакГонагалл.

– Да, если он решился проверить, не слопала ли Минни его крысеныша, значит, Питер и вправду оказался хорошим животным, – Сириус хищно осклабился. – Но это его не спасло. Хотя надо будет Рону подарить нормальное животное в виде компенсации, все же стащить у него крысу было... забавно.

– А что теперь будет с Петтигрю? – Гарри, несмотря на то, что Гарольд, Тонксы и МакГонагалл занимались его просвещением, пока что довольно смутно представлял правовую систему волшебного мира. – Он ведь сполна получит за свое предательство?

Сириус успокоил Гарри, гарантировав, что Питера ждет та же участь, какой подвергся Блэк, а именно – пожизненное заключение в Азкабане. Причем, когда Блэк вспоминал волшебную тюрьму, он буквально весь передергивался. Да Гарри и сам имел опыт встречи с дементорами и прекрасно понимал, что такое заключение далеко не подарок. А окончательно Поттер успокоился, когда узнал, что Петтигрю сознался в своих преступлениях под зельем истины.

– Черт, жаль, что я не видел физиономии авроров, когда крыса превратилась в человека, – Сириус весело рассмеялся. – Ремус сказал, что дежурный сначала не поверил ему, приняв за обычного сумасшедшего. Зато потом он чуть не сломал челюсть, от удивления упавшую на пол. И, кстати, допрос с него снимала твоя родственница Нимфадора, так что сможешь узнать из первых рук, как эту картину увидела она.

– А почему она мне ничего не рассказала? – удивился Поттер.

– Еще не успела, – махнул рукой Сириус. – Лунатик только сегодня утром притащил Питера в аврорат, а с дежурства она сменится лишь завтра. А мне Ремус сразу же передал о своем походе, едва только вышел из министерства.

Гарри подумал, что сегодняшний день явно стоит сделать праздничным. Мало того, что он убедился, что его крестный действительно не был тем ужасным преступником, которым пугали детей, так еще и человек, из-за которого погибли его родители, получит теперь по заслугам. И рядом с ним будет еще один друг его родителей, что давало Гарри еще одну капельку тепла.

– Но раз Питер пойман, значит, тебя оправдают? – с надеждой спросил Поттер. – Не могут же обвинять двух человек в совершении одного и того же преступления.

– С тем бардаком, который царит в министерстве, могут еще и не то, – хмыкнул Сириус. – Но думаю, меня действительно скоро оправдают. Там есть кому потеребить этих бюрократов. Вот только превращаться из профессора Кененди в Сириуса Блэка я до конца года не собираюсь.

– А почему? – Гарри был уверен, что Сириусу хочется как можно раньше превратиться в себя самого.

– Ну, мне, признаться, понравилось вести занятия в Хогвартсе, – мечтательно протянул Блэк. – Особенно после того, как Ремус занялся проверкой домашних заданий. Лунатик всегда был завзятым книжником, так что ковыряться в ваших эссе для него одно удовольствие. А когда Минни узнает, как лихо я ее провел, мне лучше находиться как можно дальше от нее. Так что дождусь конца года, и профессор Кеннеди тихо исчезнет, и появится Сириус Блэк. А МакГонагалл мы расскажем правду в частном порядке. И очень быстро убежим...

* * *

Статья, посвященная сенсационному суду над Питером Петтигрю, появилась в «Пророке» через неделю. Школьники живо обсуждали новость о том, что Сириус Блэк оказался невиновным в тех преступлениях, в которых его обвиняли. К немалому разочарованию Гарри, далеко не все ребята, обсуждая эту новость, сочувствовали человеку, который, будучи невинным, провел одиннадцать лет в тюрьме. Причины у школьников были разными: кто-то говорил о том, что если раньше Блэк и не был преступником, то, посидев в тюрьме, наверняка стал им. Кто-то полагал, что Блэк на самом деле все равно виновен, но сумел подкупить министерских чиновников, чтобы очистить свое имя, а кто-то даже считал, что виновен он или нет, но представителю семьи со столь темной историей самое место в Азкабане.

Поттеру очень хотелось посмотреть на физиономии этих «мыслителей», когда они узнают, что этот страшный преступник ведет у них занятия в школе. Увы, но это желание по-прежнему оставалось мечтой, так как Сириус не собирался подводить МакГонагалл и являть в Хогвартсе свое истинное лицо. Над директором и так сгущались министерские тучи, а МакГонагалл все же была одним из немногих людей, к которым Сириус питал уважение.

Друзья по праву гордились своим открытием личности Блэка и с трудом сдерживали улыбки, когда проходили мимо преподавателя. Хотя следует признать, что Сириус не позволил друзьям расслабляться и не подумал снижать для них требования на своих уроках. К тому же профессор, у которого теперь появился тайный помощник в лице Люпина, начал уделять внимание не только практике, но и усиленно задавал детям эссе для самостоятельной работы.

Бедняга Лунатик усиленно корпел, проверяя работы учеников, тем самым обеспечивая школьникам усиленное поглощение знаний. МакГонагалл, которая и без того была довольна своим удачным выбором преподавателя ЗОТИ, теперь вообще считала его чуть ли не идеалом. Как по секрету сообщил Сириус, она даже извинилась перед ним, что не может продлить контракт преподавателя, так как место было уже обещано другому.

Перед самыми пасхальными каникулами Блэк попросил Поттера зайти к нему вечером в кабинет. Гарри уже много раз бывал у Сириуса, слушая его рассказы о школьных временах, и думал, что крестный заготовил еще одну порцию историй. Но на этот раз речь зашла о другом.

– Гарри, я когда-то давал слово Джеймсу и Лили, что позабочусь о тебе, если что-нибудь случится, – Сириус выглядел смущенным, что вообще-то являлось редкостью для него. – Согласно их завещанию, я должен был воспитывать тебя, но не слишком-то преуспел в этом.

«Ну да, сидя в Азкабане, заниматься воспитанием ребенка довольно проблематично, – фыркнул Гарольд. – Впрочем, учитывая его безбашенность, раньше или позже он все равно мог бы попасть туда. Одна его шутка с профессором Кеннеди чего стоит».

– Бродяга, мне тоже жаль, что я жил не с тобой, а с Дурслями, – Гарри не мог понять причины смущения Сириуса, а наставник вместо того, чтобы помочь ему, занимался подколками. – Но теперь-то все в порядке, закончится учебный год, и ты сможешь открыто общаться со мной.

– Вот об этом я и хотел поговорить, – Сириус засмущался еще больше. – Понимаешь, я думал, может быть, ты захочешь жить со мной. Мы сейчас живем с Лунатиком в моем доме в Лондоне, конечно, когда я не в школе, и ты мог бы присоединиться к нам. Само собой не на все время, но хотя бы ненадолго.

– Конечно, мне нравится эта идея, – Гарри с удовольствием проводил время с Сириусом и не видел препятствий для того, чтобы это не делать на каникулах. – Ты ведь приедешь к Тонксам, там и договоримся.

– Отлично Гарри, я знал, что ты так ответишь! – радостно заявил Бродята. – Надеюсь, ты замолвишь за меня словечко перед Андромедой? А то она меня еще в детстве считала отъявленным шалопаем.

«И надо сказать, она была права, – протянул Гарольд. – Сириус точно испортит тебя. Тебе следует общаться исключительно с положительными людьми, например со мной».

«Думаю, познакомься с тобой Андромеда, она признала бы, что Сириус образец добронравия, – Гарри мысленно показал язык. – Хоть и провел кучу лет в Азкабане, он, по крайней мере, обитает в собственной голове, чего кое о ком не скажешь».

– Бродяга, думаю, и Андромеда, и Тэд, и Нимфадора будут рады тебе, – Гарри задорно улыбнулся. – Ну а я, так и быть, как-нибудь стерплю твое общество.

– О горе мне, сам Гарри Поттер лишь терпит меня! – возопил Сириус. – Но мы это быстро исправим. А ну как, мистер Поттер, к барьеру!

– К вашим услугам, сударь, – Гарри изобразил шуточный салют своей палочкой, ловко выпрыгивая из кресла. После того, как Гарри выяснил личность Блэка, тот при каждом удобном случае тренировал его в дуэльном искусстве. Школьный чемпионат шел к финалу, и Гарри уже оставался единственным второкурсником, участвующем в нем. Оставались лишь поединки между семью чемпионами своих курсов, которые носили скорее показательный характер, так как никто не рассчитывал, что младшекурсники смогут на равных противостоять старшим ребятам. Гарри был согласен с этим, вот только отдельный тип, нагло поселившийся в его голове, придерживался несколько иного мнения.

* * *

Свой первый поединок с Джинни Уизли Гарри выиграл без особых проблем. Девочка стала победительницей среди первокурсников благодаря своей ловкости и неплохому знанию базовых заклинаний. По настоянию Гарольда, Поттер внимательно следил за всеми финалами и полуфиналами и получил определенное представление обо всех возможных соперниках.

На поединках между чемпионами были сняты все ограничения на используемые заклинания, кроме опасных для жизни соперника, так что Джинни попыталась поразить Гарри своей домашней заготовкой в виде летучемышиного сглаза, как назвал это заклятье профессор Флитвик, комментирующий поединки. Но это мало ей помогло, так как и Нимфадора, и Сириус не зря хвалили Гарри за увертливость. Но теперь его ожидала встреча с намного более серьезным соперником, четверокурсником Дином Полански с Рейвенкло.

– Эт ву прэ? Алле! – Сириус дал команду на начало поединка.

Гарри пришлось напрячь все силы, дабы дуэль не закончилась, не успев толком начаться. Дин обрушил на Поттера несколько хорошо подготовленных серий заклятий. Именно подобную тактику Флитвик считал наиболее выигрышной в спортивных поединках. Играй Гарри по тем же правилам, он бы практически гарантированно проиграл, так как его арсенал заклинаний был явно беднее, и, соответственно, серии, которые он мог создать, короче.

К счастью, благодаря предусмотрительности Гарольда, Поттер был готов к подобному повороту событий. Заранее разрабатывая тактику на этот поединок, наставник предложил использовать не спортивный, а боевой стиль. Конечно, попадись ему более опытный соперник, Гарри бы неминуемо проиграл, так как спорт – это не реальное сражение, но Гарольд надеялся, что Дин не успеет перестроиться. Помост, на котором проходили дуэли, был магически защищен, так что Гарри усиленно бомбардировал его обычными оглушающими заклинаниями, работая на рикошетах, а для обороны используя лишь свою ловкость. И Дин в итоге не мог закончить ни одну серию, вынужденный прерываться на создание щитовых чар. В маневренности он все же уступал Поттеру и не мог столь же эффективно работать на уклонениях.

Долго так продолжаться не могло, и Полански уже загнал его на край помоста, но все же Дин не был мастером, подобным Флитвику или Блэку, так что он наконец допустил ошибку. Очередные Ступефаи, почти одновременно летевшие ему в ноги и в лицо, вынудили Полански неловко подпрыгнуть и выставить щит. На долю секунды он остался беззащитным, и Гарри не упустил свой момент.

– Акцио, ботинки! – Гарри направил палочку на ноги Дина.

«Ну что, я же говорил тебе, что для победы над средним противником не нужны суперсложные чары, – Гарольд довольным голосом прокомментировал звучное падение Дина, после которого Гарри парализовал соперника. – И, кстати, поздравляю, на этот раз ты справился без моей помощи».

«Спасибо! – похвала наставника была приятна. – Но, между прочим, это чары четвертого курса, которые я вроде бы знать и не должен. Я же разучил их лишь неделю назад».

«Если бы ты быстрее освоил контроль над магией, изучил бы раньше, – проворчал Гарольд. – Я тебя обучаю новым чарам, когда ты готов их нормально выполнять, а не тогда, когда тебе приспичит. Но, увы, ученик мне попался на редкость... тугодумный».

«Нет плохих учеников, а есть плохие учителя, – Гарри не помнил, где прочитал эту фразу, но она явно пришлась к месту. – Так что, может быть, сначала посмотришь на себя?»

«Когда Генри Форд написал этот афоризм, он не знал Гарри Поттера, – философски заметил наставник. – И я очень сильно удивлюсь, если вдруг окажется, что ты помнил, кого цитировал».

К стыду Поттера, Гарольд в очередной раз оказался прав. Впрочем, это не меняло того факта, что магия действительно была непростым делом, и ее освоение, даже с помощью отличного учителя, все равно оставалось тяжким трудом. И Гарри старался изо всех сил, хотя порой и завидовал беззаботности некоторых юных волшебников. Но, в отличие от него, на них никто не возлагал безответственных надежд на спасение мира, а заодно за ними не охотился злобный темный маг. Так что ему волей-неволей приходилось признать, что жить жизнью обычного ребенка в его случае не судьба.

Последним соперником Гарри в ходе «показательного» турнира оказался Седрик Диггори. Старший хаффлпаффец сумел победить в тяжелой дуэли слизеринца Маркуса Флинта, а затем одолел семикурсника Оливера Вуда с Гриффиндора. Капитан квиддичной команды львов был весьма ловок, но Седрик сумел показать, что знание редких заклинаний иногда может оказаться весьма полезным. Во всяком случае «Гургус Фулгур», поразивший Вуда десятками маленьких молний, стал для него неприятным сюрпризом.

С одной стороны, сражаться со старшим товарищем было не тем делом, которое могло доставить Поттеру удовольствие, но с другой, то, что победителем в любом случае оказался бы хаффлпаффец, льстило гордости истинного барсука. Как и обычно, когда доходило до дела, их факультет показывал, чего он стоит на самом деле.

«Вот теперь главное – мастерски проиграть этот поединок в трудной борьбе, – задумчиво пробормотал Гарольд. – Но надо продержаться хотя бы две-три минуты».

«Если мне не изменяет память, кто-то хотел, чтобы я показал класс в этом турнире, – Гарри заподозрил, что наставник опять прикалывается над ним. – И этот кто-то говорит, что я теперь должен проиграть».

«Ты и так показал себя с самой лучшей стороны, – Гарольд сделал мастерскую паузу. – Но, как известно, лучшее – враг хорошего. Победи ты сейчас, и у тебя за спиной начнутся шепотки, мол, не слишком ли крут этот Поттер! Не иначе он новый Темный Лорд! А так ты просто покажешь всем, что ты очень способный ученик».

«Ну не поддаваться же мне! – возмутился Поттер. – Это же честный поединок».

«А тебе и не придется, – захихикал Гарольд. – Не думай, что ты такой уж крутой дуэлянт, с Дином тебе во многом повезло. Так что если не случится ничего экстраординарного, то все пойдет как надо. Просто помни, что это спорт и не пытайся победить любой ценой».

Как ни странно, но Гарри действительно едва не выиграл этот поединок. В середине боя в толпе учеников, окружавших помост, сверкнула вспышка фотоаппарата, ослепившая Седрика. На секунду пятикурсник потерял ориентацию, и это могло закончиться для него весьма печально. Могло, но не закончилось.

Гарри, увидев, что его противник оказался в беспомощном состоянии, вместо того, чтобы ударить его, вскинул палочку, показывая, что дождется, пока соперник снова не придет в норму. Диггори проморгался и удивленно огляделся, пытаясь понять, почему он еще не валяется на помосте. Осознав, что произошло, Седрик послал Гарри салют и так же замер с поднятой палочкой.

Зал разразился аплодисментами, по достоинству оценив благородство соперников. Видимо, желая, чтобы первый дуэльный чемпионат закончился именно на такой возвышенной ноте, профессор МакГонагалл лично прервала поединок, присудив Седрику победу по очкам. Довольные дуэлянты покинули помост и тут же подверглись нападению хаффлпаффцев, желавших показать свое расположение товарищам. Правда, Гарри предпочел бы, чтобы способ, который они избрали для этого достойного дела, был бы менее... удушающим.

«Учись нести тяжкое бремя славы! – пафосно воскликнул наставник. – И подумай о том, что случилось бы, если б ты победил. Считай, я в очередной раз своими мудрыми советами спас твою жизнь!»

«Бедняга Флитвик, представь, что с ним было, когда он стал чемпионом Европы, – фыркнул Гарри, пытаясь вдохнуть воздуха. – Интересно, какой идиот влез в поединок со своей вспышкой?»

«Ну, влез-то он очень удачно! – не поддержал возмущение Поттера наставник. – Если бы его не было, его надо было бы назначить. Даже обидно, что сам до этого не додумался».

«И кстати, об этом, – напомнил себе Гарри. – Я не стал добивать Седрика не потому, что ты советовал проиграть бой, я даже не думал об этом в тот момент. Просто это получилось само собой».

«Вот, вот, я и говорю, Хаффлпафф – это опасное заболевание, да еще к тому же и заразное. Достаточно посмотреть на твоих друзей с других факультетов, – Гарольд усмехнулся. – Вот только не забывай, если бы это был не спортивный поединок, а реальный бой, то прояви ты вновь свою честность, твое мертвое тело сейчас валялось бы на земле. И ты был бы уже не способен защитить своих друзей от злобного врага. Так что не забывай, когда твое благородство уместно, а когда нет».

Эпилог

* * *

На праздничном обеде у Тонксов, проходившем на Пасху в узком семейном кругу и посвященном восстановлению честного имени кузена хозяйки дома, кроме Сириуса и Ремуса, которые имели непосредственное отношение к этому событию, из других гостей присутствовала лишь некая дама под вуалью. Для Гарри не было секретом, что рядом с ним сидит Нарцисса Малфой, но поскольку официально она не могла появиться в доме сестры, приходилось соблюдать условности. Нарцисса и так очень сильно рисковала своей репутацией, появляясь у Тонксов, но семейные узы были для нее святы, и леди не смогла пропустить это событие.

«Между прочим, идея с вуалью не так уж абсурдна, – задумчиво пробормотал Гарольд. – Случись что, и ты даже под веритасерумом сможешь заявить, что не видел Нарциссу у Тонксов».

– Сириус, ты ведь собираешься жить в своем старом доме? – Андромеда укоризненно посмотрела на кузена, который предложил ей, чтобы Гарри провел пару дней вместе с ним. – Ты хоть подумал, сколько на площади Гриммо опасных артефактов, которые мало совместимы с безопасностью ребенка?

– Ну, Меда, мы там с Ремусом слегка все подчистили, – беспечно отозвался Блэк. – К тому же, я всегда буду рядом.

– Вот этого-то и стоит опасаться, – чуть слышно пробормотала Нарцисса, но так, чтобы ее все услышали. Замечание миссис Малфой вызвало смех у всех, кроме самого Сириуса.

«Удивительно, и почему никто не верит в то, что твой профессор может быть ответственным человеком? – наигранно удивился Гарольд. – Учти, ученик, как создашь себе репутацию, так она и будет за тобой тянуться».

– Кузен, скажи честно, сколько проклятий вы с мистером Люпином получили, пока занимались этой вашей «расчисткой»? – Андромеда насмешливо посмотрела на Сириуса. – Если вы, конечно, хоть на сколько-нибудь всерьез отнеслись к этому делу.

– Я – ни одного! – гордо заявил Бродяга. – А те два случая с Лунатиком можно не считать, я его сразу же вылечил.

– Ну, ты-то вырос в этом доме, – рассудительно заметил Тед. – Да и Ремус является опытным магом, а для ребенка это все же не самое подходящее место.

– Признаться, я говорил об этом Сириусу, но он считает, что Гарри не помешает соответствующая практика, – виновато произнес Люпин. – У мальчика просто поразительные способности к ЗОТИ, так что, возможно, это и правильно.

– Здорово! И мы могли бы потренироваться вместе с Гарри в обнаружении темных артефактов, – Нимфадора состроила несчастное лицо. – А то эти дежурства в аврорате такая скука. Я-то думала, что там будет интересно...

– А идея не так уж и плоха, – кивнула головой Нарцисса. – И кстати, Драко бы тоже не помешало познакомиться с по-настоящему серьезной магией. Надеюсь, Сириус, он достойно проявляет себя на твоих уроках?

– Он неплох, но от твоего сына я мог бы ожидать большего, – Сириус серьезно взглянул на кузину. – Неужели Люциус не уделяет должного внимания подготовке сына?

– Люц больше заботится о политике, а не о магии, – вздохнула женщина. – Я, конечно, делаю, что могу, но ты же знаешь, меня больше интересовали зелья. Вот я и хотела, чтобы Драко немного встряхнулся. Политика – это хорошо, но не стоит забывать, что мы волшебники, а сила – это всегда сила.

Сириус согласно кивнул головой и высказал идею, что ему действительно не помешает помощь в зачистке дома. К немалому удовлетворению Гарри, Андромеда и Тед не стали особо возражать, но настояли, что заниматься столь серьезным делом следует, когда на это будет достаточно времени, – а именно летом.

– Тогда и у Гарри будут каникулы, и Нимфадора закончит стажировку и, наконец, выполнит свое обещание, – Андромеда уловила вопросительные взгляды Сириуса и Ремуса. – Мы договорились, что после школы авроров моя дочь поступит в университет, где будет изучать право. Вы же не думаете, что патрулирование какой-нибудь Косой аллеи является подходящим занятием для девушки.

– Мама, не забывай, я уже взрослая, – возмутилась та. – И да, я обещала, что закончу университет, но после этого все равно вернусь в ДМП.

Андромеда понимающе переглянулась с Нарциссой. Как прокомментировал это Гарольд, женщины были уверены, что за шесть лет интересы Нимфадоры десять раз успеют поменяться, и вся романтика аврорской работы уйдет в прошлое. А вот знания, полученные в школе авроров, пригодятся ей не раз и не два. Так что Андромеда поступила весьма мудро, пойдя на компромисс с дочерью. В итоге Нимфадора получила хорошее магическое образование, и вдобавок получит отличное общее. В том, что денег у Тонксов хватит на любой университет, сомневаться не приходилось.

– Ну ладно, дождусь лета, – притворно посокрушался Сириус. – Тогда и повеселимся от души.

– Если ты думаешь, что я оставлю моих детей с тобой, пока лично не уверюсь, что дом безопасен для них, то сильно ошибаешься, – усмехнулась Андромеда. – И кстати, можно будет пригласить друзей Гарри, им тоже будет интересно познакомиться с серьезной магией. Во всяком случае, Гермиона точно будет в восторге.

Гарри заметил, как Нарцисса слегка скривилась при упоминании имени его подруги. Как предупреждала Андромеда, ее сестра довольно предвзято относилась к маглорожденным. Причем то, что Гермиона лучше Драко осваивала магию, никак не способствовало изменению взглядов женщины. Но, во всяком случае, у Нарциссы вполне хватало такта не афишировать свои взгляды, тем более в присутствии Тонксов. Там, где начинается семья, там заканчивается политика, и женщина прекрасно осознавала этот факт. И уж тем более она не хотела, чтобы отношение к маглорожденным помешало ее сыну лучше познать магию. Для слизеринки принцип: «Выгода превыше всего» был не пустым звуком.

– Замечательная идея! – Сириус был в восторге от перспективы, что в его доме появится целая компания молодежи. – Чем больше народу, тем веселее! А то после Хогвартса в этом пустом особняке и в самом деле довольно скучно.

* * *

Профессор Слагхорн с озабоченным видом разглядывал две книги, лежащие перед ним. Одна из них была подарком на последнее Рождество, полученным от его более чем многообещающего ученика. Профессор очень гордился школьником, в столь раннем возрасте сумевшим сделать весьма толковый перевод древнего трактата об увеличении магической силы. А подпись, выполненная размашистым почерком: «Дорогому профессору Слагхорну от уважающего его автора», льстила самолюбию преподавателя. Таким подарком было не грех и похвастаться лишний раз. А точнее, далеко не один раз.

Гораций Слагхорн вообще обожал подарки, причем его не сильно волновало, дорогие они или дешевые. Коробочке с любимым печеньем, стоящей десять сиклей, он радовался ничуть не меньше, чем запонкам за сотню галлеонов. Главным было внимание, а дорогие вещи профессор мог себе позволить купить и на свои деньги. И подобная книга, тем более прекрасно оформленная, вполне отвечала требованиям Слагхорна. Если бы не одно «но».

Это самое «но» также было подарком, но уже от другого ученика, сделанным полсотни лет назад. Перевод со староанглийского фолианта о контроле за магической силой и методах его тренировки сам по себе давно уже стал огромной редкостью. Но главным было не это. Опытный преподаватель в любом другом случае мог бы поклясться, что обе книги переводил один и тот же человек.

Один стиль, один и тот же перевод сложных фраз, употребление тех же выражений – все это не оставляло сомнений в том, что автор двух переводов один и тот же. И не только это. Псевдонимы «Анонимус» и «Безымянус», коими были подписаны книги, почти идентичные дарственные надписи – и это указывало на единство автора. Вернее, почти все. В раздумья профессора Слагхорна вводили подписи авторов: Гарри Джеймс Поттер и Том Марволо Риддл.

* * *

Вчерашний день выдался непростым для самого старого аврора Англии Аластора Муди. Точнее, теперь правильнее будет говорить: бывшего аврора. Вчера весь личный состав аврората, начиная с его начальника Рудольфуса Скримджера и заканчивая зеленым стажером Нимфадорой Тонкс, с торжеством проводил Аластора на давно заслуженный отдых. Вернее, это они полагали, что на отдых, а сам Муди не собирался вкладывать меч в ножны.

Истинный мракоборец с тоской смотрел, как год за годом их подразделение, которое изначально должно было бороться с темными магами, превращается в послушных шавок министра. Руководство волшебного мира с энергией, достойной лучшего применения, вытравливало старый дух аврората, заменяя его безжизненным скелетом инструкций. Так что Аластор рассматривал свою отставку как освобождение от министерских пут и возможность до конца исполнить свой долг мракоборца.

Предмет, который лежал перед ним, и вызывал у Муди отвращение, несмотря на то, что его магическая сущность, собственно, и провоцировавшая подобное отношение, была уничтожена им самим несколько месяцев назад. Проклятый крестраж Тома Риддла, возомнившего себя великим Темным Лордом, уже не один день занимал мысли Аластора. Кусок души волшебника, позволяющий тому остаться на этом свете, даже получив смертельное проклятие, якорь, не дающий душе уйти на новый виток вечной жизни, грязь, оскверняющая этот мир самим фактом своего существования, – все это был он, крестраж.

Любой другой человек на его месте решил бы, что Риддл теперь окончательно уничтожен и не представляет угрозы. Любой, но не тот, кто сделал своим девизом слова: «Постоянная бдительность»! Если человек решился испоганить свою душу один раз, от него можно ожидать чего угодно. Тем более портрет Альбуса Дамблдора, с которым Муди общался в Хогвартсе, подозревал, что Риддл сделал их несколько. Нельзя сказать, чтобы Муди безоговорочно доверял старому хитрецу или вообще хоть кому-нибудь, но предосторожность лишней не бывает.

К некоторому облегчению Муди, существовал простой способ проверить, умер ли Волан-де-Морт окончательно или нет. Темная метка, которой «наградил» этот Темный Лорд своих соратников, была завязана на его магию, а значит, могла окончательно исчезнуть с их плеч только с полной смертью хозяина. Конечно, часть упиванцев благополучно обитала в Азкабане, но кое-кто сумел уйти от правосудия, и теперь находился в досягаемости Аластора.

Было бы наивным предполагать, что они добровольно пойдут на сотрудничество со своим давним врагом, но Муди добровольность была и не нужна. Ему нужен был результат. И как раз один из этих типов, слишком загулявшийся на свободе, по мнению Муди, в ближайшее время окажет ему небольшую услугу. А уж добровольно или нет – это вопрос выбора. Захочет – поможет, не захочет – помучается и все равно поможет. Для Аластора война еще не закончилась, а, как известно... На войне, как на войне.