Текст книги "Лич на стажировке. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Алаис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Подозреваю, он и так уже увидел все, что только можно было…

Неспешно подлетев к двери в свою комнату, я принялась искать ключ в поясной сумке. Как и любая нужная здесь и сейчас вещь, он обнаружился на самом дне. Надо бы вернуть обратно все неиспользованное добро, которое я нагребла перед отправкой на другую заставу. Вот только кристалл тоже придется отдавать, а этого как раз не хотелось…

Увлеченная размышлениями о том, как бы вернуть ненужное и сохранить приглянувшееся, я не сразу услышала, что кто-то шепотом зовет меня по имени.

Это оказалась Линс. Увидев, что наконец-то смогла привлечь мое внимание, выглядывавшая из-за двери своей комнаты девушка жестом показала, чтобы я зашла к ней. Волшебница выглядела встревоженной, если не напуганной.

В груди шевельнулось дурное предчувствие. Никогда такого не было, и вот – опять. Последовавший за этой мыслью смешок Альда показался мне немного нервным. Так, самую малость.

Пропуская меня в комнату, Линс нетерпеливо отступила в сторону. Я пролетела мимо волшебницы и заметила, как она настороженно посмотрела по сторонам. Только после этого девушка вошла следом за мной и тихонько притворила за собой дверь, на которой тут же вспыхнули запирающие руны. Я с любопытством осмотрелась.

Комната была гораздо просторнее моей, но и жила Линс в ней явно не в одиночестве. На это тонко намекала стоявшая слева от меня просторная двуспальная кровать, застеленная пестрым покрывалом с пышной бахромой. И булава Мэба, прислоненная к стене у изголовья ложа. В целом – было уютно. Очевидно, что живущие в этой комнате люди тщательно и с любовью добавляли в ее оформление штрих за штрихом: от двух разных, но удивительно гармонично смотрящихся рядом занавесок на окне прямо напротив меня до безупречно ровного ряда склянок из темного стекла на прикроватном столике. Пара кресел рядом с небольшим стеллажом в дальнем от меня углу, пара стульев и стол – в ближнем. Светлые, почти белые стены без каких-либо орнаментов или других украшений несли на себе несколько полок с мелкой домашней и магической утварью. Несколько разномастных сундуков довершали картину домашнего уюта, а освещали его парившие в воздухе магические огоньки.

– Присядь, – тихо сказала Линс, указывая на кресла.

Я пожала плечами, подлетела к одному из них и, осторожно опустившись, деактивировала заклинание левитации.

Волшебница, дождавшись, пока я усядусь, устроилась напротив меня – на край кровати.

– Что-то случилось? – мое дурное предчувствие дополнилось неясной тревогой. – Что-то не так с Мэбом?

– С Мэбом… все относительно в порядке, – волшебница начала теребить бахрому покрывала. – А вот с комендантом… мягко говоря, не очень.

– Это я уже поняла, – я задумчиво пощелкала челюстью. – Насколько – не очень?

– Судя по тому, насколько переживает за него Мэб – совсем не очень. Проклятая бледная тварь… – Линс, судорожно вздохнула, нахмурилась и замолчала, покачав головой.

– Она ранила его?

– Не просто ранила, еще и отравила. Поэтому… – девушка замялась, став еще яростнее перебирать бахрому, – я хотела попросить тебя о помощи.

– Альд, ты умеешь нейтрализовать яды? – быстро спросила я.

– Тварей среднемирья? Нет, – последовал короткий ответ.

– Я не умею нейтрализовать яды, – у меня не было другого способа выразить печаль по этому поводу, кроме как развести руками.

– Никто не умеет, – вздохнула Линс. – Так Милех говорит. И Мэб, и Ваан, и остальные… Они говорят, что он либо справится сам, либо умрет. А магия тут бессильна.

Ясно, о тяжести состояния сэра Алонта знали практически все, кроме меня. Ну и Килира, наверное, но даже в этом я не была прямо уж так уверена. Ко мне же за помощью решили обратиться, перебрав все варианты. Вот только помощница из меня…

– Но я знаю, что коменданту можно помочь, – тихо добавила волшебница. – Только это очень… очень рискованно.

– И я чем-то тебе в этом могу помочь? – осторожно поинтересовалась я.

– Да. Нужно найти и убить одну нежить, которая, предположительно, может жить среди наших болот. Ее яд очень похож на яд ранившей коменданта твари, и на его основе можно приготовить противоядие. По крайней мере – попытаться…

– Добить коменданта, чтобы не мучился, – подселенец ехидно завершил фразу вместо волшебницы.

Все хорошо, но из меня что поисковик, что убийца… Откровенно такой себе. Не говоря уже о том, что я понятия не имею, кого нужно искать.

– Кажется, я знаю, кого. Умерец вам нужен.

– В общем, нужно найти умерца, – будто подслушав слова Альда, произнесла Линс.

Я невольно задумалась над тем, стоит ли сообщать волшебнице, что я понятия не имею, кто это.

– Хм…

Видимо, расценив мой многозначительный ответ, как нежелание помогать, девушка сникла и закусила губу.

– Шиз… я понимаю, что мы знакомы без году неделю… Что мы для тебя по сути никто, да и не положено тебе в принципе беспокоиться о живых, еще и о таких… неудачниках, – она часто заморгала и опустила голову. – Но если коменданта не станет – неизвестно, кто придет вместо него. И неясно, что после этого будет со мной… Да и со всеми, кто на заставе. Мы же тут все как на подбор – неприкаянные. Вот я и подумала, вдруг ты согласишься помочь…

– Почему я?

– Ну… мне показалось, что мы более-менее ладим, – вымученно улыбнулась волшебница. – Я бы не беспокоила тебя по пустякам. Просто, если удастся найти умерца – будет серьезный бой. Насколько я слышала, эта нежить – опасный противник.

– И это она еще несколько… преуменьшает, в общем-то, – вклинился Альд.

– Тем более… Я не хочу афишировать свои поиски. Потому что Мэб пойдет со мной. А он сейчас… – Линс покачала головой.

– Станет разве что приманкой для смертельно опасной нежити… и хорошо, если погибнет быстро и без мучений, – снова продолжил вместо нее подселенец. – Умерцы любят издеваться над своими жертвами.

– А остальные? Ваан, например, – поинтересовалась я.

– Он с Милехом сейчас следит за защитными чарами крепости. На заставу могли напасть не все твари, поэтому ему нельзя отлучаться. А остальные… – либо тоже ранены, либо неопытны, либо слабы…

А я, значит, цела, опытна и могущественна. Хм… А что, если…

– Не вздумай, – отрезал Альд.

– Но Килир…

– Как ты думаешь, комендант сильно будет рад такой помощи, если эта авантюра увенчается успехом, и он выживет?

Справедливое замечание. Если в душе сэр Алонт такой же кремень, как и снаружи… То подобная выходка может выбить из него такие искры, что заполыхает все вокруг. Ох, Шиза, на что же ты соглашаешься…

Я щелкнула челюстью, подбирая слова для ответа. Что бы ни говорила Линс, ребята не были мне чужими. По крайней мере, я так считала, а еще мне отчаянно хотелось верить, что это отношение взаимно. И смена власти действительно могла не лучшим образом сказаться на населении заставы. А раз уж я могла помочь…

– Я помогу.

– Ты уверена? – волшебница вскинулась и подняла взгляд на меня.

– Не уверена, потому что понятия не имею, где искать этого умерца. Поэтому очень надеюсь, что у тебя есть план.

– На самом деле, он действительно есть, – Линс хитро улыбнулась. – Милех подсказал мне пару мест, где по его мнению может обитать эта нежить, поэтому поиски стоит начать именно там, я думаю. В остальном же… Находим – убиваем, все.

– Ее оптимизм меня забавляет.

А вот меня не забавлял. Меня настигло понимание, что даже если все пройдет гладко, и мы вернемся на заставу победителями, Мэб этого нам может и не простить. Вместе и по отдельности, так сказать. Но мало ли, может, я все-таки еще слишком плохо его знаю…

– И когда отправляемся?

– Думаю, этой ночью, перед рассветом. Если нам очень сильно повезет, то может даже до полудня вернемся. Ну или… – волшебница криво улыбнулась, и в этот момент до боли напомнила мне Мэба, – не вернемся.

– Ясно. В таком случае, думаю, нужно отдохнуть.

А мне – еще и попытать Альда на предмет того, на какое чудовище нам предстоит охотиться.

– Ты права, – маг огня кивнула и, отпустив наконец многострадальное покрывало, поднялась первой. – Спасибо, что согласилась помочь.

Я активировала заклинание левитации и замерла в воздухе напротив девушки.

– Ну не отпускать же тебя одну гулять по болотам… Да и мне все-таки практика нужна.

Линс снова улыбнулась и направилась к выходу. Вспыхнули руны, дверь приоткрылась с тихим щелчком, и… В дверном проеме я увидела Мэба. Пару секунд мы смотрели друг на друга. Мэб – удивленно, Линс – растерянно, а я – с самым невозмутимым из доступных мне выражений лицевых костей. Как будто мне были доступны другие варианты, ага. Меня охватила какая-то мрачная веселость.

– Привет, Мэб, – все-таки, я была в гостях.

– Что вы задумали? – переводя взгляд с меня на Линс и обратно, прямо спросил некромаг.

– Я… – начала было волшебница, но я прервала ее.

– Я предложила Линс поохотиться на умерца, чтобы помочь коменданту, – и все-таки, мой бесстрастный неживой голос был незаменим в подобные моменты. Он не передавал ни одной из тех эмоций, которые в тот момент копошились внутри. Волшебница же покосилась на меня, но ничего не сказала.

– Вы с ума сошли, – нахмурился боевой некромаг. Дверь за его спиной с тихим щелчком закрылась, руны снова вспыхнули. Ага, значит, я все-таки выбрала правильную тактику, перетащив на себя ответственность за эту идею. По крайней мере, Мэб вроде бы не сердился. Пока что. – Я, конечно, не сомневаюсь, что у нас может найтись и такая дрянь, но…

– Но ее стоит поискать, если я более-менее правильно себе представляю… – Линс сделала ударение на последнем слове, и прозвучало это довольно укоризненно, как мне показалось, – состояние старика.

Мэб отвел взгляд, нахмурился еще сильнее и покачал головой.

– Правильно, – тихо ответил он. – Старик протянет еще день, может, два. Возраст…

– А сколько ему? – не удержалась от вопроса я.

– Под сотню, вроде, – некромаг пожал плечами и медленно прошел мимо нас. Усевшись на край кровати и опираясь здоровой правой рукой о колено, он показался мне бесконечно усталым и печальным.

– Почтенный возраст для боевого некроманта… – задумчиво пробормотал Альд.

– Для любого мага в наше время.

– Мда…

Линс, спохватившись, подскочила к прикроватному столику и принялась перебирать выставленные на нем склянки. Найдя нужные, она схватила с ближайшей полочки плошку и принялась смешивать в ней содержимое темных пузырьков.

– Твоя регенерация уже не помогает? – поинтересовалась волшебница.

Некромаг неопределенно покачал головой.

А до меня начало доходить, почему Мэб безвылазно находился при коменданте, а его травмы так медленно и мучительно исцелялись. Точнее – мне вообще казалось, что они не исцеляются.

– Да, это сродни тому, как ты делишься своей энергией, просто нужно знать подходящее заклинание, – Альд подтвердил мою догадку. – Рискованная процедура, особенно с учетом наличия и количества травм у передающей стороны, но раз ситуация безвыходная…

Мэб одним глотком опустошил поднесенную волшебницей плошку. Судорожно вдохнул, поморщился, медленно выдохнул.

– Я пойду с вами.

– Нет, – мы с Линс ответили одновременно. А я добавила: – Ты нужен коменданту. Будет обидно, знаешь ли, если мы вернемся с добычей, а она уже не понадобится…

– Тогда нужно с вами еще кого-то…

– Не нужно, – тихо, но твердо возразила волшебница. – Мы уже все решили. Вдвоем нам, по меньшей мере, будет легче телепортироваться в случае чего.

– Вот почему мне кажется, что это все-таки твоя идея? – криво и вымученно улыбнувшись, Мэб покосился на Линс. Та с невозмутимым видом пожала плечами. Некромаг вздохнул. – Ладно, мне пора обратно. Будьте осторожны, хорошо?

С этими словами он поднялся на ноги и, медленно и чуть пошатываясь, направился к уже успевшей открыться двери. Линс вышла следом за Мэбом, а я выждала где-то с минуту для приличия и только после этого пересекла порог. Волшебница, прислонившись к стене, в одиночестве стояла рядом с дверью в мою комнату.

– Уже почти полночь. Действительно, нужно отдохнуть. Я зайду к тебе за час до рассвета, – тихо сказала она, глядя вроде и на меня, но при этом как-то очень рассеянно, как-то – сквозь. От этого мне отчаянно захотелось обернуться, хоть я и не чувствовала позади чьего-либо присутствия.

– Хорошо.

Кивнув, Линс отправилась к себе, а я снова принялась искать заветный ключик. Вопреки ожиданиям, в сумке он даже лежал сверху. Так что в комнату я попала быстро.

– Так, Альд, а теперь ты не мог бы мне рассказать, что это вообще за нежить такая – умерец?..

Подселенец мне не ответил.

– Это такая страшная тайна, что мне ее лучше не знать? Или вообще бессмысленно рассказывать, потому что мы все равно эту нежить не найдем, а если и найдем, то не сможем убить?

– Вообще я размышлял над тем, с чего начать. Тебе подлиннее или покороче?

– Желательно – поинформативнее, а длина… Без разницы, все равно полночи еще впереди.

– Тебе бы тоже не помешало помедитировать…

– Вот чем быстрее начнешь рассказывать, тем больше у меня останется времени на отдых.

– Хм… Ладно. Я расскажу как можно больше. Но предупреждаю сразу – тебе не понравится то, что ты услышишь.

– Мне много чего не нравится, но раньше тебя это как-то не особенно волновало.

Скептически хмыкнув, Альд снова замолчал. Я же тем временем поудобнее устроилась на узкой лежанке и окинула взглядом свою пустую и темную комнату. Мда, надо бы все-таки тоже как-то ее… украсить, что ли. Хоть мне и не нужен комфорт, но раз уж есть зрение – нужно получать удовольствие хотя бы с его помощью. Но не успела я поразмышлять над возможными вариантами украшений, как подселенец начал свою лекцию.

– В отличие от зомби и мертварей, умерцы были выведены искусственно.

– То есть их специально создали? – на всякий случай уточнила я.

– Да.

– Кто?

– Об этом потом. Для тебя сейчас важно то, что это была попытка создать промежуточное звено между двумя формами – мертваря и лича. Две полярности, между которыми мы пытались найти компромисс.

– Вы?

– Не отвлекайся. Я тебе сейчас объясняю суть будущего противника. Тебе предстоит встреча с некромантом, который когда-то был боевым, но после смерти не восстал мертварем, а сохранил, как минимум, память.

– А это разве не определение лича?

– Нет. У лича на момент обретения посмертной формы личность, сознание и разум – целостны и адекватны. Ну… либо становятся такими, когда проходит первая волна эмоций. У мертваря всего этого нет. Не зная и не помня себя при жизни, он действует инстинктивно, в меру оставшихся физических и магических возможностей защищая себе подобных – другую нежить. Как при жизни – защищал людей. Самое забавное, что работает это только в случае с некромантами. Обычные маги становятся просто очень опасными зомби, используя магию так же, как обычные мертвецы используют ногти и зубы при атаке.

– Это я помню. Но в чем тогда состоит промежуточная форма между тем и этим?

– Как я уже говорил, умерец помнит, кем он был. Но при этом его мышление и восприятие мира извращено, как у мертваря. И это делает его хитрым и опасным противником. Если честно, я удивлен, что умерцев до сих пор не перебили. Они не восстанавливают свою численность привычным для других видов нежити образом.

– Ну, насчет того, что не перебили – как знать… Я об умерцах до сегодняшнего дня вообще не слышала, например.

– Ты много о чем еще не слышала, а видела – и того меньше, – ехидно возразил подселенец. – Но мы сейчас не об этом. Когда мы поняли, что внешняя нормальность скрывает смертельно опасное безумие, на них была объявлена охота.

– Подожди, кажется, ты что-то пропустил. Сначала ты рассказывал о том, что их специально выводили, а потом об охоте. Они сбежали или их отпустили, или еще что?..

– Первая… хм… партия умерцев сразу после принятия посмертной формы показала хорошие результаты в плане самосознания, памяти и мышления. Да, технически они были скорее мертварями, чем личами, но перебирать тогда не приходилось – близилось Третье Вторжение, и нужно было задержать тварей любой ценой. Их распределили в пограничной зоне сектора Хеф, почти вплотную к порталам в срединный мир. Им поручили стягивать к себе беспризорную нежить и направлять ее на чудовищ. Поначалу все так и было…

Альд замолчал. Как обычно, на самом интересном месте.

– А что потом? – не выдержала я.

– А потом, уже во время создания второй партии, до нас стали доходить новости о ненормальном поведении уже созданных умерцев. Часть из них покинула защищаемую область… Их потом ловили в секторе Код, как раз недалеко от той заставы у Дрожащих Холмов, где мы недавно были. Видимо, таким же образом умерцы попали и сюда, в сектор Келеф… Болотистая и слабо населенная местность – хорошее место, чтобы прятаться от охотников хоть до скончания времен… Мда, об этом мы не подумали.

– Ты сказал, что сбежала только часть. А что с остальными?

– Остальные… Часть из них – самоупокоилась. А остаток, вместе с собранной ими нежитью, дождался очередной волны вторжения и… – подселенец запнулся, – присоединился к ней, атаковав нас.

В моей голове воцарилось молчание. Мда, аховая ситуация тогда сложилась.

– Я предупреждал о том, что умерцы могут быть нестабильны из-за… перенесенных во время трансформации мучений. Внутренне они не были готовы к этому, как бы ни храбрились внешне. Я просил дать время на наблюдение за ними. Но меня не слушали, всех воодушевил первый успех.

– А что за мучения им приходилось переносить?

– Не думаю, что ты в самом деле хочешь знать подробности этого.

– Нет уж, рассказывай.

– Я… мы называли это контролируемой смертью. Будущий умерец должен был умирать очень медленно, чтобы можно было поймать момент для проведения ритуала и начитки заклинания.

– А для чего это делалось?

– Если говорить очень упрощенно, ритуал фиксировал посмертную форму, а заклинание удерживало душу в теле в момент смерти. Собственно, отличие между умерцем и личем состоит в том, что для первого сначала выполняется ритуал, а затем это заклинание кем-то произносится, а второй делает это сам для себя и в обратной последовательности – сначала заклинание, а потом уже – ритуал.

– Значит, то, что ты со мной делал…

– Да. Это оно и было.

Вспоминая свои ощущения полгода назад, я невольно содрогнулась. Бедные люди. Даже если они были добровольцами. Даже если думали, что готовы к такому…

Но куда сильнее этих печальных мыслей мне не давал покоя один вопрос, ответ на который я и хотела узнать, и боялась этого. Но лучше задать его сейчас, чем потом изводить себя упущенной возможностью.

– Я правильно понимаю, – осторожно начала я, – что ты участвовал в создании умерцев?

– Я их создавал.

Мне стало страшно от этого спокойного, можно даже сказать – показательно безразличного ответа.

– В свое оправдание могу лишь сказать, – добавил Альд, – что на мне был ритуал и начитка заклинания. Пытками занимался не я. А еще – все они были добровольцами, многие – калеками. Мне хотя бы удалось отговорить остальных от идеи проводить через ритуал всех подряд.

– Такое себе оправдание, знаешь ли.

– Знаю. Но это, вместе с пониманием печальной необходимости такой меры на тот момент, позволило мне не сойти с ума самому.

– А вот в этом я бы не была так уверена.

– Я тоже не уверен. Но я предпочитаю так считать.

Подселенец замолчал. А я, глядя на свои подрагивающие скелетированные руки, пыталась понять, почему вдруг меня так задели нелицеприятные факты о прошлом Альда. Как будто я не в курсе, что некромаги в принципе не бывают белыми и пушистыми – работа такая. Как будто я не подозревала, что первые годы после появления Суртаза просто не могли быть настолько светлыми и счастливыми, как их описывают жрецы. Хотя бы потому, что в те времена, если верить рассказам все тех же жрецов, твари шли из порталов почти без остановки, и наш мир тогда выстоял действительно чудом. Которое по большей части состояло из активного вмешательства самого Суртаза и экспериментов его учеников.

– Каким бы чудовищным ни было то, что я делал, – произнес Альд, – тогда это действительно являлось необходимостью. Отчаянные времена требовали отчаянных мер.

– То есть ты не сожалеешь о сделанном?

– О, в моей биографии есть куда более достойные сожаления моменты, – смешок подселенца показался мне каким-то… печально-обреченным. – С моей точки зрения, конечно же. И нет, не расскажу.

Ну вот, я даже подумать об этом не успела. Хотя, хватит мне на сегодня откровений, наверное.

– В общем, что тебе нужно знать об умерце, – в голос Альда снова вернулись менторские нотки, – в прошлом он был не слишком могущественным некромантом, скорее всего – боевым. Поэтому держаться от него стоит подальше, а твоей живой спутнице – особенно. Впрочем, если на твои кости попадет его кровь или слюна – тоже будет не очень приятно.

– Из-за яда?

– Именно.

– Кстати, о…

– Ядовитость умерцев была частью… эксперимента. Мы давно обратили внимание, что твари среднемирья уязвимы к яду своих же сородичей. И получив в свое распоряжение некромантию, попытались этот яд воссоздать. Получилось.

– И при этом не озаботились противоядием?

– Почему же не озаботились? Твоя ведь спутница откуда-то знает, как его готовить, – возразил подселенец. – Просто специфика снадобья такова, что со временем оно теряет свою силу, поэтому впрок его не заготовить.

– Тогда тем более непонятно, почему его сразу не приготовили, если тело ядовитой твари было в крепости…

– У меня этому есть только одно объяснение. Молчание коменданта, помноженное на время, за которое тварь успела разложиться.

– Звучит… самоубийственно.

– У меня есть еще более самоубийственная версия – ядовитая тварь вообще была не в крепости. Коменданта могли ранить за ее пределами. А он об этом не сказал.

Я припомнила бледность сэра Алонта, когда тот сидел на полу в общем зале и управлял ловушками. Тогда я списала это на обычное утомление, да и в целом он был ненамного… серее обычного. И если уже тогда он был отравлен…

– Но… зачем? В смысле, почему комендант молчал о своем ранении?

– Не знаю. Самонадеянность, наверное. Черта, свойственная многим некромантам, подзадержавшимся в этом мире.

– Звучит самокритично.

– Ты даже не подозреваешь, насколько…

– В общем, из твоего рассказа я поняла, что умерец наиболее опасен вблизи, поэтому бить его нужно издалека. Так?

– Так. Еще стоит иметь в виду, что он может быть окружен другой нежитью.

– Замечательно…

– Поэтому искать и убивать его буду я. Это не обсуждается.

– Какая неожиданная забота…

– Если ты воспринимаешь это так, то… Ладно, пусть будет забота, – в голосе подселенца мне послышалось облегчение.

– Своевременное уточнение. Тогда почему ты решил сам этим заняться?

– Потому что это работа, которую нужно было сделать много лет назад.

– То есть ты думаешь, что если мы найдем умерца, то это будет кто-то из сбежавших перед Третьим Вторжением? А как же вторая… партия, как ты выразился?

– Когда выяснилось, что первые умерцы сошли с ума или как-то иначе показали свою нестабильность… Я упокоил всю вторую партию. До последнего умерца. А еще – уничтожил все записи об этом эксперименте. Потом, конечно, я понял, что сделал… глупость. Нужно было просто остановить работу, а затем – спокойно и вдумчиво разобраться в причинах произошедшего. Но Суртаз – свидетель, я тогда поддался эмоциям. Я был в ужасе от того, как быстро возможное спасение обернулось катастрофой.

– А что на это сказал сам Суртаз?

Альд вздохнул.

– Он сказал… Что не ошибается тот, кто ничего не делает. Правда, я так и не понял, касалось это непосредственно эксперимента, его результатов или же моего уничтожения записей обо всем этом. А уточнять… не рискнул.

Что ж, в какой-то степени я это понимала. А еще каким-то внутренним чутьем поняла, что Альд занимался не только ритуальной частью. И улегшийся было страх всколыхнулся снова.

– Думаешь, я просто так говорил о том, что прошлое должно оставаться в прошлом, ведь ты не сможешь его изменить?

Конечно же, я помнила слова о том, что своими нравоучениями подселенец пытался оградить меня от сделанных им когда-то ошибок. И с оглядкой на открывающиеся подробности его биографии, мне стало ясно, что кошмаров у Альда определенно побольше, чем у меня. А реакция на тех же мертварей вместе с тем подсказывала, что не со всеми из них подселенцу удается совладать.

– В общем, когда прибудем на место, я перехвачу контроль. А ты просто наблюдай.

– Ага, расслаблюсь и постараюсь получить удовольствие.

Глупая шутка, да и неуместная в ситуации, когда предстоит охота на смертельно опасную нежить. Похоже, что паршивое чувство юмора подселенца очень даже заразно.

– А теперь – медитация. Два часа, максимальное погружение, – скомандовал Альд. – Давай-давай, не раздумывай.

Последним, что я услышала перед тем, как мое сознание свернулось клубком и обратилось вовнутрь, был далекий хлопок двери. Будто в другом конце здания. Килир вернулся, что ли… А и ладно…