Текст книги "Возлюбленная дракона (СИ)"

Автор книги: akslove

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)

Да, именно так. В кои то веки она решила расслабиться, а слухи о том, что на праздник какие-то умельцы обещали пронести алкоголь, лишь раззадоривала. Она не собиралась как раньше сидеть в уголке наблюдая за всеми. Она собиралась запомнить этот день, даже если начался он не очень позитивно.

Единственное, теперь судя по последним событиям идти на праздник ей нужно было одной. Хотя, эта перспектива не могла не вызвать на её лице глупую улыбку.

Чувствовала ли она себя виноватой? И да и нет. Да, потому что как ни крути, Рон был её не безразличен. Ведь он её друг. И она не хотела этого менять. Но вот как раз в этом и была проблема и причина того, почему она чувствовала как червячок внутри её сердца заставлял её чувствовать вину. Ведь для Рона она была больше чем друг и он не собирался возвращаться к прежней дружбе. Он хотел идти вперед, а она не то чтобы тормозила этот процесс, а делала его невозможным.

Все эти мысли возвращали её к слизеринцу.

Придёт ли он?

Думаю нет…

Хотя Блейз кажется тоже подбирал себе наряд в Хогсмиде.

Она вспомнила как пару дней назад они столкнулись с ним и Пэнси в магазине, когда Джинни искала себе костюм звездочёта. В тот день Малфоя не было с ними, но не смотря на это, Блейз любезно пропустил её вперёд, когда она входила в магазин с друзьями, а он выходил. Более того, он кокетливо подмигнул ей, отчего Пэнси закатила глаза, а щёки гриффиндорки вспыхнули, словно этот жест сделал Малфой.

Натянув на себя платье и балетки она вновь подошла к зеркалу. Этот наряд ей шёл, но волосы…

Нет, точно нет.

Гермиона решила оставить их чёрными, но всё же взмахнув палочкой вернула их обычную кучерявость. Всё же, задача была не измениться до неузнаваемости.

Затем она нанесла на лицо и шею купленный в том же магазине крем, придавшей её лицу мёртвый оттенок. На мгновение её передернуло, но она решила не думать о том, что выбор сделанный ею в пользу этого образа слабо говоря…необдуманный.

Когда наконец её образ был завершён, она взглянула на часы и охнула, поняв что задерживается уже на десять минут. Джинни скорее всего начала волноваться о беспечной подруге. Ещё раз оценив свой внешний вид, она прислушалась к звукам за дверью, но на этот раз тишина, что слышалась за нею, совсем не порадовала мёртвую невесту.

***

В большом зале царила суета, а громкая музыка оглушала. Вокруг было всё в обычном стиле этого праздника. Огни, фонари, резные тыквы и большое количество заколдованных летучих мышей над головой.

Всё как обычно, ничего нового. За исключением учеников, кучкующихся у стен зала. Пытающихся перебороть то, что внутри. То, что запрещает им веселиться в зале, где не так давно лежали трупы их товарищей. Зайдя в зал Гермиона и сама испытала это. Это не казалось странным, скорее наоборот. Однако, кто-то смог вбить в свои головы что жизнь продолжается и что такая жизнь, полная скорби не понравилась бы их погибшим друзьям. Младшекурсники были посмелее. Возможно, они просто не до конца осознавали всё, но именно они стали теми, кто повел за собой. Сначала неуверенно вышли в центр зала несколько когтевранцев. За ними парочка слизеринцев и несколько девочек с гриффиндора. Потребовалось почти два часа, чтобы наконец зал окунулся в танцы и смех.

Гермиона слонялась по залу, получая комплименты от молодых людей разных факультетов, в том числе слизеринцев. Вернее одного слизеринца.

Блейз оглядел её с ног до головы и присвистнул. Пошлый жест, но вызвал в ней улыбку. И с чего бы он так мил с ней?

– Будешь?

Забини протянул ей кубок и она немедленно приняла его. Она знала что в нём и там явно плескался не тыквенный сок.

– Буду.

Джинни потерялась в зале как и другие её знакомые, а Рона она и вовсе не видела.

– Где Малфой?

Вдруг спросила она. Блейз поднял брови в искреннем удивлении.

– Забудь.

Чертыхнулась она себе под нос. Мулат улыбнулся и откуда-то из-за спины взял ещё один кубок с огневиски. И как они не боялись так открыто выпивать под носом у профессоров. Хотя, возможно те также пили не сок.

– Он не придёт.

– Ясно.

Слишком быстро ответила она.

– Расслабься, Грейнджер. Иди, оторвись наконец-то.

Гермиона сделала глоток и слегка сморщила носик. Она не привыкла пить такие крепкие напитки. Хотя, возможно просто компания была неподходящая или огневиски не высшего качества. Ведь попивая этот же напиток с Малфоем, она совершенно не обращала внимания на то, как горит горло.

– Не хочу.

– Почему? Разве ты не для этого пришла сюда?

Вот именно.

Иди танцуй, Грейнджер.

Зачем пьешь в компании слизеринца?!

Ответ был прост. Он был единственной ниточкой связывающей её с Малфоем. Она не хотела быть здесь. Она хотела быть там. Где он.

– Где он?

Повторила она свой вопрос, пряча стыдливый взгляд от мулата. Тот лишь ухмыльнулся и взглянул на модные маггловские часы, что заставило девушку улыбнуться.

– Блейз, что ты там делаешь?

Послышался мерзкий голосок Паркинсон и Гермиона вздрогнула. Вдруг она услышала о чём они говорят?

– Сейчас одиннадцать. Думаю, ты знаешь где он.

Отворачиваясь к брюнетки ответил Блейз.

И в правду…

Одиннадцать.

У озера.

Уверенно ответила она самой себе и поставив кубок на стол двинулась к выходу.

Зачем она пошла к нему? Что скажет когда найдет? Да ещё и в таком виде…

Плевать.

На всё плевать.

Разберусь когда найду его.

И она шла, не смотря по сторонам. Пару раз врезалась в проходящих мимо уже не очень трезвых учеников. Вокруг мелькали рожи драконов, ведьм и вампиров. Пожалуй, она единственная была похожа на невесту.

Мертвую невесту.

Поправила она себя.

– Герм, Герм!

Услышала она знакомый голос.

Не сейчас Джинни.

Она была полна решимости для…она не знала для чего. Просто она хотела быть сейчас с ним.

Совершенно внезапно чья-то грубая рука схватила её за предплечье и потянула обратно, в глубь зала. Обернувшись, она увидела знакомую соломенную шляпу.

Рон.

– Рон, отпусти…мне больно.

– Потанцуем, Герми.

– Нет, мне надо уйти.

Пыталась вырваться она, но безуспешно. Он в любом случае был сильнее. Её решимость гасла с каждым сделанным шагом. Рон тащил ей так быстро, что она даже споткнулась, чуть не потеряв балетку.

– Рон, я не хочу танцевать.

Он остановился также резко как и схватил её и она впечаталась в разгоряченную грудь друга, ощутив резкий запах алкоголя.

– Герм, ты всё-таки пришла! Я звала тебя, ты не слышала?

Подскочила не менее опьянённая Джинни.

И когда они успели напиться?

– Не слышала, прости. Громкая музыка.

Соврала Гермиона, на что Джинни прищурилась, словно сообщая о том, что знает что та врет.

– Давай потанцуем, а потом иди куда хотела.

Громко крикнул ей в ухо Рон, явно считая её глухой.

Она скривилась. Ей не нравился его запах и крепкие руки, что сомкнулись на её талии.

– Классный вечер!

Констатировала Джинни.

– Да уж.

Натянуто улыбнулась она. Глаза беспокойно бегали по залу в поисках…нет конечно же не Малфоя. Ведь Блейз сказал что он не придёт и вероятнее всего, он как всегда прохлаждается у озера.

Ведь там чертовски холодно.

Гермиона вздрогнула от того, что Рон начал движение.

Чёрт Грейнджер.

Просто успокойся.

Расслабься, как и сказал Блейз.

Но она чувствовала, что что-то не так. Ощущала на себе его взгляд. Ведь то, что Блейз был убежден что Малфой не посетит праздник не означало, что тот приковал себя к вековому дубу. И сейчас ей на полном серьёзе казалось что она…изменяет?

Мерлин, Мерлин.

Что за каша творится в твоей голове.

Она была напряжена до предела. Казалось, что её сейчас стошнит. Неужели пару глотков огневиски дали такой эффект? Что вообще сейчас с ней происходит?

Танец, в который втянул её Рон, был полным сумасшествием. Ненужным и никчёмным проявлением дружбы? Дружба ли это? Она ведь не хотела этого. Не хотела чёртовых прикосновений Рона, этого запаха, от которого её уже выворачивало на изнанку. Не хотела этих ощущений. Неправильности и опустошения.

Она не должна быть здесь с Роном. Она должна быть на улице, согревать Драко теплом своих ладоней, обняв его под тем самым дубом, под которым началась их странная история…любви?

Просто не думай.

Просто ни о чём не думай!

Тебе это явно вредит!

Рон прижался к ней ещё сильнее. Неужели можно было стать ещё ближе?

– Рон…

Он не ответил. Даже не собирался.

– Рон, пожалуйста. Отпусти.

Джинни в двух шагах от них, наблюдая за подругой поняла, что втянула подругу во что-то неправильное. По крайней мере паника в глазах Гермионы так и кричала об этом. Она нервно закрутила головой, но не увидела светлой головы из-за которой Гермиона могла вести себя так.

Гермиона попыталась вырваться из цепких объятий, но ничего не вышло.

– Один танец, Гермиона.

– Мне нужно…я…мне кажется я не очень хорошо себя чувствую. Мне нехорошо.

Начав неуверенно, она взяла себя в руки и всё же смогла протиснуть свои ладони к груди Рона и резко отодвинула его от себя.

– Какого чёрта?

Рон был пьян и зол. Очень зол. Возможно, он был таким с самого начала этого грёбанного танца.

– Мне нехорошо.

Повторила Гермиона. Однако, это не изменило настроения Рона.

– Может быть тебе не следовало тогда напиваться с херовым слизеринцем.

Внутри вдруг всё упало, но Рон вовремя махнул рукой в сторону Забини, танцевавшего с какой-то малолеткой.

Конечно же он имел в виду его. Ведь он никак не мог узнать, что она выпивала с Малфоем в тот день когда он прибыл в Хогвартс.

– Прости, я пойду.

Она кинула умоляющий взгляд на подругу, который просил задержать её брата и дать ей сбежать из этого дурдома. Джинни не заставила себя ждать, мгновенно оказавшись рядом с каким-то подобием тарталеток в руках.

Хорошая мысль, Джинни.

Отвлечь Рона от ветренной пассии едой.

Гениально.

Она и сама не поняла было ли это сарказмом. Вряд ли это сработало, ведь поспешив покинуть зал, он проводил её таким взглядом…

По коже пробежала стая мурашек, но они были не такими, какие вызывал в ней слизеринский принц.

***

Сукин сын

Мерзкий рыжий ублюдок

Разъебать бы его морду по херовой стене.

С этими мыслями Малфой шагал прочь от зала. Гуляя у озера он замёрз до такой степени, что уже не чувствовал пальцев ни ног ни рук. Грёбанное любопытство заставило его сунуть свой нос на праздник, чтобы просто увидеть её. Какая она. Счастливая и пьяная или…как эгоистично желал Малфой поникшая и расстроенная, но неминуемо красивая и желанная всеми этими уродами.

Разочарование было постоянным спутником Драко, но он упорно сопротивлялся мысли разочаровываться в ней. В ней как в той, что он выбрал. Его выбор не мог быть плохим. Неправильным и невозможным да. Но плохим, мерзким и недостойным…нет.

Он слишком сильно убедил себя в том, что она может быть только его. Поэтому это самое разочарование настигло его внезапно, в дверях зала, когда он скрываемый под чёрным плащом вошёл в двери, даже толком не переступив порог.

Ему хватило и десяти секунд. Он сразу нашел её. Красивая, очаровательная в этом белом платье, которое она надела не для него. В объятиях рыжего урода, который навис над ней и сцепил свои грязные обезьяньи ручища на его хрупкой талии. Его талии, на его теле.

Он видел как она пытается вырваться, отчего стало ещё противнее. Если не могла, значит не сильно старалась. Как она могла не справиться с этим сукиным сыном? Хотела этих обжиманий? Хотела его руки на своем теле? Это было её желание?

Он слишком быстро покинул зал. Даже Блейз, увидавший его не успел подойти к другу. Он просто сбежал от этого представления, что разыграла на людях гриффиндорская дрянь, будто бы специально, подстроившая всё это к его приходу.

Малфой не сдержался и с размаха врезал рукой по стене, оставив на ней след от разбитых в кровь костяшек.

– Сука! Сука!

Откуда-то изнутри, из самых дальних уголков его тела рвалась наружу ненависть. К ней и этому ублюдку, распускавшему руки.

– Сука!

Вновь ударил он по стене и прислонив лоб к стене зажмурил глаза.

Сказать что она выпотрошила его душу с того дня как он увидел её у кабинета Макгонагалл не сказать ничего. Она душила, уничтожала то, что сама же и возродила в нём.

Ему хотелось кричать. Кричать и плакать от безысходности. Банальной безысходности от того, что он не знал что делать. Он не знал как сделать её своей. Не насильно, а так, чтобы она сама захотела стать его. Чтобы она сама возжелала его больше жизни. Чтобы была лишь его. Душой и телом. Полностью. Только его.

Возьми себя в руки, урод.

Посмотри в кого ты превратился.

Плачешь из-за грязно…

Остановил поток этих мыслей. Не хотел их.

Чей-то топот отрезвил его и заставил прислушаться.

Где я вообще?

Обернулся и понял, что на лестнице третьего этажа.

Нихера себе.

Топот оглушал.

Там что, тролль бежит?

Быстро подошел к пролету и взглянул вниз.

Какого…

Белое платье, чёрные кудрявые волосы метнулись в сторону подземелья.

Грейнджер?

Проморгался. Может почудилось?

Херня какая-то.

Свела меня с ума, стерва.

Галлюцинации ли это? Он оперся локтями о поручень лестницы и опустил голову на руки. Случайно мазнул разбитыми костяшками по щеке.

– Похуй. Просто похуй на всё это.

Он устал. Чертовски устал от этих тяжелых мыслей, что не покидали его голову.

Вдруг, не прошло и пяти минут, он вновь услышал топот чьих-то ног. Тут же поднял голову и присмотрелся. Уродливая соломенная шляпа принадлежащая никому иному как ублюдку Уизли.

Твою мать…

Он не успел обдумать дальнейшие действия, просто словно съехавший с катушек понёсся вниз по лестнице, но что за шутки судьбы? Лестница двинулась с места, уводя его в дальний коридор, от которого до подземелья добираться дольше обычного.

– Блять, блять!

Вскрикнул он вновь, разбив руку о поручень лестницы.

– Молодой человек! Что вы говорите?!

Услышал он от какой-то картины, желая сорвать её со стены и кинуть вниз, чтобы она разлетелась в щепки.

В голове складывалась недобрая картинка. Нависающий над гриффиндоркой Уизли и она, пытающаяся оттолкнуть его. Сегодняшняя сцена в кабинете травологии расставляла все по своим местам.

Уизли решил выяснить отношения с ней?

Сейчас?

Когда она поскорее убежала от него в гостиную, возможно что даже ко мне?

Херов ублюдок.

Только тронь.

Он не хотел верить в то, что Уизли может навредить ей. Ведь они не чужие друг другу люди и он в конце концов…мужчина. Разве мог бы он что-то сделать этой девчонке? Даже он, Малфой, будучи её врагом не смел навредить ей. По крайней мере сам. Своими руками.

Третий этаж остался позади, как и второй и первый. Он нёсся так быстро, что кажется не успевал дышать. Да это и не требовалось. Нужно было лишь скорее найти её. И пересчитать рёбра Уизли.

Великий Салазар, спаси этого кретина от меня иначе гнить мне в Азкабане назло им всем.

Думал он, оставляя за спиной коридор за коридором. Внезапно, он услышал визг. Девичий визг. Её голос. Он узнал бы его даже будучи глухим. Последовал громкий шлепок, что означало, что кто-то кого-то ударил.

Мыслей больше не было. Внутри просто было пусто. Будто ёбанные дементоры осушили его внутренности. Высосали всё, из чего он состоял.

Поворот, ещё поворот и пиздец.

Он не был готов к этому. К этому нельзя подготовиться. Это просто нельзя представить в здоровой голове, но может быть он действительно совсем сошёл с ума, раз видит это?

Прижатая к стене Гермиона, слегка поднятая от пола огромными ручищами, одна из которой шарит по бедру девушки, в том самом, где она собственноручно сделала разрез. Уродливая рука раздвигает этот разрез и оказывается на светлой коже ноги, которую она всеми силами пытается деть хоть куда-нибудь. Левая щека урода горит от звонкой пощечины, которой одарила его эта жертва. Жертва, никак иначе. Плачущая, кричащая, вырывающая. Не понимающая своей чёртовой головой как вообще это может происходить с ней.

Сквозь поток слёз она замечает его, ошарашенного, но сию секунду бросившегося к ним. Одним резким толчком он сбивает Рона с девушки откидывая его к стене. Гермиона задыхаясь падает на пол и подбирая под себя ноги отползает за спину Малфоя.

Дальше всё происходит слишком быстро. Выругавшись, Рон пытается подняться с пола, но от удара по лицу вновь падает. Слышатся удары, хрусты и громкие стоны. Гермиона отворачивается, не желая видеть происходящее. У неё нет сил, но она судорожно пытается поправить проклятое платье, скрыть от своего взора обнажённую ногу.

Драко бьёт по лицу Рона практически без остановок. Лицо Уизли уже не видно, оно превратилось в кровавое месиво, фарш. Он уже не сопротивляется. На мгновение кажется, что он смирился с наказанием за руки, что посмел распустить.

Пелена, накрывшая глаза Малфоя не спадает, удары становятся жестче. Он бьет кретина ногой в живот. Кажется, Рон потерял сознание или притворяется. Как бы то не было он слышит писк Гермионы за спиной и останавливается. Оборачивается и застывает.

Она повёрнута к нему спиной и на дрожащих ногах, опираясь о стену уходит.

Малфой кидает последний взгляд на лежащего и выругавшись следует за ней.

Он не понимает что должен сделать. Девушка же вообще словно потерялась в пространстве. Драко замечает что на ней лишь одна туфелька. Вторая осталась у того самого места. Нужно ли подобрать её?

Не хочет. Не считает нужным. Всё, всё что сейчас на ней одето нужно кинуть в огонь и навсегда забыть о случившемся.

Но сможет ли он? А она?

Слизеринец увеличивает шаги и через пару секунд оказывается рядом с девушкой. Она дрожит. Как грёбанный лист, обдуваемый ветром со всех сторон. Он видит на её плече назревающий синяк. Тут же хочется вернуться к уроду и добить его. Выпотрошить мерзкие внутренности.

Как он мог так поступить с ней? Да он практически изнасиловал её. Что если бы он продолжил слоняться по улице? Или ноги привели его не к той лестнице на третьем этаже? Чтобы Рон сделал с ней? А главное, за что?

Гермиона убрала руку от стены и протёрла лицо. Выровняла спину и пошла быстрее, явно не желая, чтобы Малфой видел её такой.

Чёрта с два я теперь отойду от тебя.

Никогда. Никогда, слышишь?

Она не слышала. Она почти бежала. Невольно слёзы хлынули с новой силой и выдержка Малфоя лопнула. Он подхватил её на руки и немедля понёс в их гостиную.

Гриффиндорка сопротивлялась. Пыталась вырваться и плакала, плакала, плакала.

Благо, они уже были в подземелье и до их жилища было недалеко. Драко сам не понял как так быстро донес её и не слышал своего голоса, произносящего его фамилию у двери. Он даже не заметил как поднялся на второй этаж и занёс её в ванную комнату.

А дальше. Дальше всё было на уровне инстинктов. Отмыть её. Отмыть после этого урода. Содрать его прикосновения с её тела. С его тела.

Он поставил её в ванну и немедля крутанул вентиль. Сверху тут же полилась вода. Холодная, обжигающая вода. Гермиона замерла и перестала сопротивляться. Она и сама поняла, как сейчас необходимо отмыться от произошедшего. Платье намокало слишком быстро, заставив её дрожать.

Малфой был зол. Чертовски зол. Но он пересилил это бурлящее чувство внутри себя и вновь коснулся вентиля, пустив теплую воду. Он не видел её лица, она продолжала стоять спиной, однако это злило ещё больше. Какого чёрта вообще сейчас происходит? Почему за последние сутки вопросов стало ещё больше?

Гермиона почувствовала тепло и на мгновение ей стало хорошо. Обманчивое мгновение, ведь ни черта хорошего не было. Она сама не поняла, как позвала его.

– М…Малфой…

Он стоял позади, пытаясь сдержать себя. Он действительно старался не сорваться, но дрожащий голос девушки окончательно вывел его из себя.

Он позже обдумает это. Или не обдумает. Сейчас это совсем не важно. Важно лишь скорее содрать с неё ебаное платье и отмыть. Смыть к чёртовой матери этот день.

Драко резко схватил подол платья и потянул наверх. Он слышал как она громко ахнула, но осталась стоять на своём месте. Он не хотел смотреть на неё, он делал это по другой причине. Однако, от его взора не укрылись стройные ноги девушки и слегка загорелая спина. Он зажмурился. Он не хотел смущать её, но разве эти действия могли иметь другой эффект?

Малфой поднял руки вверх стягивая с девушки проклятое платье, но в районе шеи оно громко треснуло. Он был рад этому. Он хотел сжечь его и больше никогда не видеть на ней. Гермиона негромко пискнула, когда горловина платья запуталась в волосах. Магия спала сама собой и её волосы обрели прежний цвет. Когда наконец он сорвал с неё наряд, она осознала, что стоит рядом с ним лишь в белье.

Почему у неё не возникло желания убить его на месте? Почему она чувствовала благодарность за его грубые действия? Почему внутренний голос не кричит о том, что долбанный слизеринец раздевает её закрывшись с ней в ванной?

Ответов не было. Сейчас они и не нужны. Он смог избавить её от осознания того, что произошло ранее. Он смог избавить её от этого платья и той грязи, что она ощутила после приставаний Рона. И она ждала ещё…чего-то. Сама не понимая чего. Ждала, что же он сделает дальше.

И он не заставил себя ждать. Холодная рука блондина схватила её за то бедро, что было облапано её другом и приложив столько сил, сколько он действительно сейчас имел, начал тереть. Тёр так сильно, что девушка невольно кинув взгляд на свою ногу, увидела как она мгновенно покраснела. Ей не было больно. Сейчас она чувствовала лишь то, что он всё делает правильно. Она просто была благодарна за то, что он рядом. За то, что небезразлична ему. За то, что он смог защитить её.

Он дышал так громко, что казалось его сердце выскочит из груди и ударившись о её спину упадет к ногам. Он не хотел смотреть на неё, но всё же, Драко бросил быстрый взгляд на её бедро и убедившись в том, что на месте прикосновений урода Уизли теперь красуется саднящая ссадина, он наконец успокоился. Пару секунд он дышал ей в затылок. Её волосы выпрямились под струями воды и он не мог не заметить капли, что быстрым потоком стекали по шелковистой спине. Гермиона ощутив его дыхание на своей коже вздрогнула и подняла руки, кладя их на грудь. Малфой отступил. Она слышала как он сделал шаг назад.

Она не хотела этого. Она не знала, может ли сказать ему что-то, зная что сейчас он опаснее самого Волан-де-Морта. Но она не хотела отпускать его. Всеми фибрами души она хотела, чтобы сейчас он был рядом. Она хотела этого весь вечер, а возможно и куда дольше.

Гриффиндорка завела руку за спину и удивившись своей ловкости схватила Малфоя за руку. Крепко вцепившись, она ощутила как он хотел одернуть руку, но она притянула его к себе и вновь ощутив его дыхание на своем теле поняла, что больше не может сдерживать внутри себя всё то, что он посадил и вырастил.

Медленно повернувшись к нему, не отпуская его руку она подняла глаза и оказалась почти на одном уровне с ним.

– Д…Драко…

Впервые он услышал своё имя из её уст. Ему показалось, что больше никто в его гребаной жизни не должен называть его по имени кроме неё. На него также попадали капли воды, от этого он немного щурил глаза, но смотрел на неё не моргая. Боялся, что она больше никогда не взглянет на него как сейчас. Запоминал, хотел сохранить этот взгляд в памяти, а потом воскрешать, каждый раз перед сном до конца своих дней.

Однако, если бы она знала о его мыслях, то могла бы поспорить ибо Гермиона решила для себя смотреть лишь на него, до конца своих дней и в подтверждение своих мыслей, она потянулась к нему.

Неловкое, мимолетное и такое мокрое прикосновение. Их первый поцелуй. Она ощутила долгожданный вкус его губ, мягкий и такой вкусный. В этом он бы с ней согласился, потому что посчитал этот поцелуй самым сладким в своей жизни. Он длился всего одну секунду, но нёс в себе столько смысла, что казалось от понимания того, что сейчас между ними произошло, обоих разорвёт от счастья.

========== Болтливые портреты. ==========

31 октября.

Гермиона неуверенно отстранилась. Несильно, буквально на пару сантиметров, поэтому не перестала ощущать его жаркое дыхание на своём лице. Приоткрыв рот, она громко выдохнула, потому что казалось, что из-за всего произошедшего она попросту забыла дышать. Малфой не шевелился. Лишь его глаза блуждали по её лицу. Раскрасневшемуся и такому милому. Он смотрел на её губы, влажные и от воды и от поцелуя и он действительно считал её самой красивой на свете девушкой. Он видел дрожь на её губах, но не от страха и сожаления, а из-за необузданного желания продолжить.

Гриффиндорка растерянно подняла взгляд и встретилась с его глазами. Она ведь сделала первый шаг? Или всё-таки его сделал он? Как бы то не было, она хотела ещё. Хотела чтобы он сам поцеловал её. Чтобы обнял и подарил всё то, что внутри него…для неё.

Малфой думал. Ему показалось, что он никогда в жизни не думал о чём-то так усердно. Несколько секунд он смотрел в её глаза, что обжигая своим желанием выворачивали его наизнанку. Он безумно хотел её. Совершили ли они ошибку? Ведь уже так давно каждый для себя решил, что подобного не должно с ними произойти. Но тогда почему внутри него ничего не сопротивляется желанию поцеловать её вновь? Не так, как рискнула она. По-настоящему.

От затяжного бездействия ей стало неловко. Восторг от случившегося сменился осознанием ситуации в целом. Гермиона Грейнджер, лучшая ученица школы чародейства и волшебства за последние сто лет, героиня второй магической войны стоит практически голая и совершенно мокрая под нескончаемым потоком воды, в ванной комнате. И всё бы ничего, если бы она стояла в таком виде не перед Драко Малфоем, которому мгновеньем ранее подарила поцелуй.

Он тоже понимал это, но чёртово желание не позволяло развернуться к ней спиной и назвав гриффиндорской шлюхой покинуть комнату, оставив её в слезах. Потому что она не была шлюхой, также как и не была дрянью, которой он посчитал её ранее. И он не ненавидел её, и не считал виноватой в произошедшем с Роном.

И единственной возможностью это доказать, был поцелуй.

Гермиона отпустив его руку, что держала всё это время, шарахнулась назад, стараясь прикрыть своё тело. Сделав резкий шаг назад она вновь оказалась под тяжелыми струями воды, но внезапно ощутила на своей талии холодные и мокрые руки, что неприятно кольнули её кожу. Ведь Малфой был в свитере, что кололся как и он сам. Она вновь ахнула, когда мгновенно оказалась прижатой к груди слизеринца, что решительно врезался в её губы. Этот поцелуй обещал запомниться обоим навсегда.

Вновь ощутив долгожданное тепло его губ, Гермиона не смогла сдержать улыбку. Впервые в жизни она целовалась улыбаясь. Драко почувствовал это и в ответ несильно прикусил её нижнюю губу, слегка оттягивая. Его руки скользили по её талии, но не переходили грань дозволенного. Он добился её взаимности, а значит и дальнейшее завоевание девушки не заставит себя ждать. Но не сразу, постепенно. Он не хотел её напугать, и хоть в штанах стало до боли тесно, он не стал приставать. У неё и без того выдался ужасный день, хотя он начал думать, что возможно теперь, она запомнит этот день по другой причине.

Девушка крепко схватившая Драко за плечи, дала наконец им волю и медленно подняла к шее. Нахмурившись, что наткнулась лишь на такой же колючий ворот, она скользнула под него и Малфой невольно издал стон, что поначалу испугал Гермиону, но через мгновенье, углубив поцелуй она расслабилась, позволив пальцам холодных рук ласкать его шею и плечи.

Поцелуй становился глубже и выдержка обоих обещала испариться, но кажется, сейчас их это не волновало.

Гермиона встала на носочки и вытащив ладони из-под воротника коснулась его волос. Сначала неуверенно, но когда почувствовала, что Малфой сильнее прижался к ней, рискнула пойти дальше. Намоченные от брызг воды, они показались ей жёстче, чем она ожидала. Она откинула мысль о том, что когда они сухие, вероятно нежнее шелка. Откинула лишь потому, что полагала, что после этой ночи он больше никогда на неё не посмотрит.

Малфой убрал руки с её талии и поднял к лицу. Он хотел глубже. Почему-то девушка не позволяла сделать этот поцелуй ещё более запоминающимся, но он хотел ощутить её полностью. Хотел, чтобы их языки, столкнувшись и соединившись в этом горящем желании, просто снесли обоим головы.

Он схватил её лицо в руки, а большими пальцами рук оттянул подбородок, тем самым открыв путь своему языку.

Могла ли она быть ещё вкуснее чем казалась сейчас? Могла. И была таковой, когда язык Драко ворвался внутрь её рта и практически ударил своим языком её. Гермиона сильнее схватила его за волосы, сдерживая себя от стона, что так рвался на свободу.

Нет. Она не будет пошло стонать полуголая в ванной, намеренно соблазняя его. Не сейчас. А когда? Разве это не в первый и последний раз, когда они не смогли сдержаться?

Малфой решил вернуть руки обратно. Ему нравилось ощущать её тело в своих руках, медленно спустив руки с лица ей на шею, он погладил границу её волос, на что она вновь сжала его волосы в своих руках. Ей нравилось, он знал это.

Оторвавшись от её шеи он последовал дальше, к плечам и в тот момент, когда он решительно сжал свои руки на её мокром теле, она громко взвизгнула, немедленно отстранившись.

Его руки в последний раз мазнули по её плечам и когда она отпрянула обхватив себя, он увидел на её лице гримасу боли, а взглянув на плечо, что она поглаживала, заметил проклятый синяк, что увеличился в размере и стал ещё заметнее.

Вернув свой взгляд на лицо гриффиндорки, он увидел как её губы слегка опухли, что вызвало в нём извращённое удовлетворение. Он пометил её, как какой-то грёбаный самец в мире животных. Вероятнее всего Джинни заметит эти опухшие, испытавшие небывалое удовольствие губы, а если и упустит этот факт, то как минимум ей придётся придумать себе оправдание на то, почему ей так больно есть солёную пищу.

Малфой сглотнул, бросив быстрый взгляд на неё. Стройная, загорелая и такая…мокрая. Он был уверен, что не только от струй воды.

Что он должен был сделать? Извиниться за случившееся? Объясниться? Наорать на неё?

Девушка съёжившись стояла перед ним, старалась не думать о том, что никого в своей жизни она не хотела так сильно как его. Выдержка-благодетель. Подумала она, спуская руки с плеч к груди, на лифчик, полностью мокрый и не оставляющий места для воображения.

– Я спас твою невинность. Надеюсь, ты благодарна.

Со сталью в голосе произнёс он, отойдя на несколько шагов назад. Зачем он это сказал? Ведь его губы и руки говорили совсем о другом. Малфой струсил?

– А вот это всё…не напридумывай лишнего.

Отозвалось эхом от стен словно чёртово дежавю возвращая её в тот день, когда он нёс её к хижине Хагрида.

И он нервно махнул рукой от себя к ней, имея ввиду случившееся. Но если первый поцелуй, подаренный ему ошарашенной гриффиндоркой ещё можно было объяснить…то как объяснить второй, инициатором которого стал он?

Гермиона моргнула несколько раз, переваривая услышанное. Немедленно сев на корточки, пряча от него своё тело, она мысленно назвала себя свалившейся на самое дно идиоткой. Он и так видел достаточно. Он и так сделал достаточно.