Текст книги "Возлюбленная дракона (СИ)"

Автор книги: akslove

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 39 страниц)

В библиотеки на удивление не было ни одного студента, поэтому Рон не переживая быть услышанным уселся за стол, указав Гермионе на стул напротив.

– Что-то случилось?

– Ты тут от меня прячешься?

Рон улыбнулся дружелюбной улыбкой, давая понять, что в курсе того, что она его избегает.

– Вовсе нет, я…я читала.

– И что-же?

Тут она сообразила, что никакой книги у неё не было. Не удивительно ли? Гермиона Грейнджер в библиотеке и без огромного фолианта.

– Ну…я…

– Брось Гермиона…давай наконец-то поговорим?

– Рон, я не уверенна, что это лучшее место для разговора.

– Какое бы место я не выбрал, оно будет для тебя неподходящим… Хватит, нам действительно есть что обсудить.

Гермиона нервно покрутила головой, дабы убедиться что в помещение точно нет свидетелей, кроме мадам Пинс, которая второй час спала за своим столом.

– О чём ты хочешь поговорить?

Рон уселся поудобнее сложа руки в замок на столе.

– О нас.

– Хорошо.

Гриффиндорка совсем не хотела обсуждать что-либо на тему личных отношений, однако водить Рона за нос и давать ему ложную надежду было не в её характере. Она давно смирилась с мыслью, что Малфой ей небезразличен, что означало, что другим особям противоположного пола путь к её сердцу закрыт.

– Мы с тобой пара?

Вот так в лоб. Как выкрутиться?

– Нет.

– Нет?!

Рон невольно вскрикнул, отчего девушка вновь вздрогнула.

– Полагаю, что нет.

Девушка старалась быть максимально честной, но не грубой. Хотя реакция Рона ей совершенно не понравилась.

– И когда ты так решила?

– Не так давно.

– Не так давно…

Повторил он её слова. Гермиона начала нервничать. Она мечтала лишь о том, чтобы сохранить хотя бы дружбу. Ей больше и не надо было.

– То есть ты сидя тут в комнатке с Малфоем вдруг решаешь что всё, что между нами было полная херня и мы с тобой отныне не пара? Так?

– Я не говорю, что это хе…ну…ты понял. У меня есть объективные причины.

Брови Рона поползли вверх от слов бывшей возлюбленной.

– Интересно знать какие? Хотя…пожалуй парочку я точно знаю.

Прорычал он и не дав ей сказать что-либо, продолжил:

– Ведь трахаться со мной тебе не по вкусу, так может…может с Малфоем дела обстоят куда лучше?!

Гермиона подскочила с места и уже нацелилась на звонкую пощечину, как Рон перехватил её руку, зло смотря в карие глаза.

– Что ты такое говоришь?! Не забывайся, Рональд!

– Я считаю это ты забылась! Он пожиратель! Он предатель и мерзкое слизеринское отродье! Гермиона, ты вообще в своём уме?!

Рон сильно сжал её запястье, что причинило резкую боль. Лицо его мгновенно побагровело, но девушку это ничуть не пугало.

– Ты понятия не имеешь что несёшь! И отпусти мою руку! Сейчас же!

Гермиона дернула рукой, но и он в тоже мгновение отпустил её, отчего она практически отлетела на пару метров.

– Я слышал историю про «Слизеринскую подстилку»…Как просишь меня реагировать на это?

– Никак! Ты никак не должен на это реагировать! Это исключительно моя проблема и я не просила тебя бросать аврорат из-за этого! Не смей срывать на мне свою злость! В конце концов я тебе ничего не обещала! Я тебе не невеста и не жена!

– Ты моя девушка!

Гермиона сжала кулаки прикрыв глаза.

– Я не твоя девушка Рон. Я твой друг.

– Чёрта с два ты мой друг. Гермиона, да что на тебя нашло?! Мы ведь были вместе…всё было хорошо, пока ты не уехала.

– Если бы было хорошо, я бы не уехала.

Рон замолчал, мысленно успокаивая себя. Кричать и унижать её было неправильным решением.

– Всё дело в моей семье? В том что мы бедные?

– О Мерлин, Рон! При чём тут это?!

– Ты сбежала от меня ни с того ни с сего, даже не удосужившись объясниться! Что ещё я должен думать?

– Рон, дело не в твоей семье. Дело во мне. Я…я просто не был готова к…

– К сексу. Я помню.

– Дело не только в этом… Я просто оказалась не готовой к жизни в твоей семье.

– Ох, уж прости что мы не устраивали вечеринки каждое воскресенье и не имели возможность посещать все благотворительный приёмы.

С выдавленным сарказмом произнёс он.

– Я не об этом, Рон! Не додумывай!

– Ладно, как вижу разговор у нас не складывается. Обсудим в другой раз.

На этих словах он поднялся и более не проронив ни слова направился к выходу из библиотеки.

Мерлин, ну почему всё так сложно…

***

Нехотя гриффиндорка всё же уговорила себя посетить ужин, так как в последние дни одежда бесформенным куском материи висела на её похудевшем теле. Разве может быть лучшее средство от похудения, как не каждодневная нервотрёпка? Расправив плечи и натянув на своё лицо маску безразличия девушка шагнула в большой зал.

Невольно взгляд притянул слизеринский стол, а вернее вальяжно раскинувшийся на лавке слизеринский принц, обсуждающий что-то с Паркинсон, которая теребила край его мантии.

Верно пытается помириться…

Гермиона отвернулась в ту же секунду, когда поняла что её заметили друзья.

– Герм, мы здесь!

Вытянула руку Джинни.

На своём обычном месте, как и всегда…

Не нужно быть самой умной волшебницей, чтобы догадаться, что таким образом подруга пытается привести её в чувства. Гермиона скучала по Малфою. Так сильно, что в редкие моменты когда ей удавалось столкнуться с ним, она была готова кинуться в его объятия с извинениями.

Что? Извинениями?

Да с чего бы?!

Она направилась к гриффиндорскому столу, стараясь выкинуть блондина из головы.

– Я уже подумала, что ты объявила голодовку.

С улыбкой произнесла Джинни. Гермиона лишь отмахнулась и перекинула ногу через скамью.

– Ты пойдёшь со мной на Хэллоуин?

Неожиданно спросил Рон, заставив её замереть так и не перекинув вторую ногу.

– Что?

– На Хэллоуин? Вместе со мной.

Джинни вдруг решила обсудить с соседкой последние новости из «Пророка», а её брат в ожидание ответа буравил покрасневшее лицо Гермионы.

– Разве на него нужно идти парами?

– Ну, не то чтобы это необходимо…

Рон замялся, а она почувствовала себя словно на раскаленной сковороде. Если она и могла ещё больше усугубить ситуацию с Малфоем, то это приглашение было той самой красной тряпкой. Гермиона прекрасно понимала, чем вызвана ярость слизеринца, но всё же голос разума подавлял голос сердца.

– Хорошо, пойдём вместе.

Заче-е-м, Гермиона!

Ну зачем же всё усложнять?

Думая которую ночь о поведении Драко, она заметила за собой, что вспоминая его реакцию на то, как она понеслась к Рону в день их встречи, она улыбается. По идиотски, самодовольно. Это не было на неё похоже. Это была не прежняя Гермиона Грейнджер. Она чувствовала, что в ней что-то изменилось. Само собой или не без помощи Малфоя, но изменилось.

Она почувствовала себя желанной. Страстно желанной.

Чёрт возьми!

Да не было между нами ничего!

Убеждала она себя. Однако было. Были эти обжигающие спину взгляды, были крепкие руки, держащие её, были поцелуи . О нет. Далеко не невинные. В них был огромный смысл что для неё, что для него.

– Ну, раз вы всё решили…думаю нам следует посетить Хогсмид в ближайшие выходные. Как считаете?

Влезла Джинни в очередной мозговой штурм своей подруги.

– Зачем?

– Как зачем? Конечно же купить наряд.

Гермиона лениво потянулась за остывшим куском куриной ножки, коих на тарелке Рона она насчитала шесть штук.

– Думаю, я что-нибудь придумаю из имеющегося хлама в моём шкафу.

– Ключевое слово «хлама»…

Рон улыбнулся на замечание сестры, а Гермиона фыркнув откусила кусок курицы, неосознанно кинув взгляд на Малфоя.

Красивый, ублюдок.

Пэнси всё ещё сидела рядом с ним, но уже не теребила его одежду, а надув губы глядела по сторонам. Совершенно случайно их взгляды встретились, но вместо того чтобы презрительно скорчить лицо, она что-то быстро зашептала Малфою на ухо, отчего тот сию секунду взглянул на неё.

– Рон, можно тебя на пару слов?

Гермиона подпрыгнув от испуга, заставила капитана гриффиндорской команды по квиддичу залиться пунцовой краской.

– Прости Гермиона, не думал, что я такой страшный.

Откуда-то взявшийся Джимми Пикси до смерти напугал её, отчего зрительный контакт с Малфоем был разорван быстрее ожидаемого.

– О, нет… Джимми…это ты прости меня…я просто не заметила тебя за своей спиной.

– Герм, ты такая растяпа. Тергео!

Джинни навела порядок от пролитого на стол тыквенного сока.

– Про…простите.

Взгляд вновь вернулся в объекту, что заставил её сердце биться с бешеной скоростью. Он впервые за все эти дни взглянул на неё. Кровь забурлила. Ей безумно этого не хватало. Его взгляда. Его самого. Невольно колени задрожали и ей пришлось опустить руки, чтобы стол не затрясся вместе с ней.

– Я сейчас.

Рон быстро окинув Гермиону взглядом нахмурился, когда проследил на кого направлен её взгляд. Однако, Малфой больше на неё не смотрел.

– Я больше так не могу.

Выдохнув обратилась она к Джинни, что провожала взглядом брата.

– О чём ты?

Она промолчала. Кусок в горло не лез, поэтому гриффиндорка решила запастись яблоками и съесть их перед сном, чтобы обмануть недовольный желудок.

– Ты сильно похудела, ведь знаешь?

– Да.

– И?

Джинни выжидающе смотрела на подругу, что засовывала фрукты в карманы.

– У меня нет аппетита.

Пожала та плечами.

– Да уж. Я заметила, что у тебя его нет.

Как всегда, это прозвучало достаточно двусмысленно, отчего Гермионе захотелось съежиться и превратиться в пыль.

– Джинни…

Вдруг обратилась она к рыжей бестии, что сложив руки на столе наблюдала за действиями подруги.

– Ммм?

– Я…я правда больше так не могу.

– Как?

– Рон и ты…ты ведь знаешь как я вас люблю, но Джинни, прости…

Объяснять ей не пришлось.

– Да. Я поняла. Я уже давно всё поняла. Просто надеялась, что однажды смогу назвать тебя сестрой.

Улыбнулась Джинни, взяв ладонь Гермионы в свою.

– Джинни…ты и есть моя сестра и я надеюсь останешься ею несмотря на принятое мною решение.

Джинни вновь улыбнулась, давая понять, что этот вопрос не обсуждается.

– Я пойду. Мне есть что ему сказать.

Гермиона вновь глубоко выдохнула.

– Давай.

Быстро перешагнув через скамью, гриффиндорка взглянула на то место, на котором ранее сидел Малфой, но его там не оказалось. Приведя в порядок одежду, она быстро направилась на выход из зала.

– Не забудь про Хогсмид в эту субботу!

Услышала она за спиной и обернувшись качнула головой соглашаясь. Спорить с Джинни было бессмысленно. Если она сама не купит себе наряд, за неё это сделает подруга.

Задача перед ней стояла одновременно простая и сложная. Найти Малфоя и объясниться. И если с первым пунктом проблем возникнуть не должно было, то на счёт второго она сильно сомневалась.

Что ему сказать?

Извиниться?

Но за что?

Ведь мы не пара.

Чёрт подери, это звучит просто…

Просто немыслимо.

Гермиона истерично засмеялась, и тут же поймала на себе взгляды учеников, заинтересовавшихся подобной реакцией героини на…да ни на что. Она просто шла по коридору, пытаясь понять, что ей следует сказать напыщенному кретину.

То, что мы единожды напились и разоткровенничались не делает нас кем-либо друг для друга.

Разве нет?

Погруженная в свои мысли она шла в сторону их с Малфоем гостиной. Ноги, что машинально вели её туда, явно решили начать поиски оттуда. Ведь голова её была забита другими вопросами, поэтому, она просто доверилась инстинктам.

Неожиданно за углом, буквально в десяти метрах от входа в их жилище, она услышала громкие голоса, что не выбирали выражения, а судя по тому, что она услышала грохот, дошло и до рукоприкладства.

Малфой…

Перейдя на бег, она спустя несколько секунд лицезрела очередную стычку между учениками и Малфоем. Этих зачинщиков она видела впервые, поэтому скорее всего их возраст вряд ли достигал пятнадцати лет, но так как их было четверо это вновь грозило блондину переломанными костями.

– Эй, вы!

Выкрикнула она оказавшись рядом. На этот раз она не побоялась встать между ними.

– Кто это?

Спросил один из нападавших.

– Это Гермиона Грейнджер.

Ответил ей самый высокий из молодых людей.

Не успев как-либо среагировать, она отлетела в сторону, от того, что схватившая её за предплечье рука Малфоя оттолкнула девушку в сторону.

– Вали отсюда, Грейнджер.

– Вы нарушаете школьные правила и приказ Министерства Магии в том числе! С какого вы факультета? Я немедленно доложу директору Макгонагалл!

Малфой взглянул на неё с усмешкой, а молодые люди, нахмурили лбы и сделали по шагу назад. Ещё через мгновение в коридоре остались лишь они вдвоём.

– Малфой, сколько ещё это будет продолжаться?!

Не выдержала она затяжного молчания и ненавистного взгляда слизеринца.

– Иди к чёрту, Грейнджер. Хватит таскаться за мной, бесишь.

Он отмахнулся от неё как от назойливой мухи и направился к двери.

Невольно ей вспомнились первые дни, когда они стали жить вместе. Тогда он также реагировал на неё.

Молодец.

Вы вернулись к самому началу.

Поздравляю тебя, самая умная ученица Хогвартса.

Оставшись в коридоре в одиночестве ей показалось, что она сейчас попросту разревётся.

Кретин.

Ублюдок.

Хлюпнула она.

Вытри слёзы, дура.

Постояв ещё немного в коридоре по телу побежали мурашки. Идти в комнату не хотелось, но и скитаться по Хогвартсу просто не было сил.

Сяду здесь и умру в одиночестве.

Прислонившись к стене, она сползла на пол и обняла колени. До отбоя ещё было достаточно времени, но в этом коридоре она бы вряд ли кого-либо встретила в этот час.

Униженная и оскорблённая сидишь в холодном коридоре обняв коленки.

Комично до слёз.

Что ты с собой сделала, Гермиона?

Кто ты?

Ответить на эти вопросы она не успела, так как дверь их гостиной открылась и она увидела Малфоя, накинувшего на себя мантию.

– Не рановато для прогулки?

Он промолчал.

– Обычно ты ходишь около одиннадцати.

– Ты ещё не устала за мной следить?

– Я никогда за тобой не следила, просто ты ходишь как слон.

Малфой хмыкнул и отвернувшись начал удаляться. Гермиона быстро встала и решила использовать этот шанс.

– Я пойду с тобой.

Малфой резко остановился. Она не видя его лица знала, как глубокая складка негодования и раздражения залегла между его бровей. Это было слишком очевидно.

– Ты пойдёшь на хер.

Не поворачиваясь ответил он и зашагал вновь. Однако, кажется слизеринец забыл с кем имеет дело. Гриффиндорское упрямство невозможно сломить грубостью и банальными посыланиями куда-либо.

– Нет, я иду с тобой.

– Не думаю, что тебе стоит ходить со мной. Нарвёшься на неприятности.

– О Мерлин, Малфой, ты за меня волнуешься?

Съязвила она, на что он лишь ещё сильнее нахмурился.

– Если с твоей героической задницей что-то приключится, тапки полетят лишь в меня.

Он нехотя замедлил шаг, ему не хотелось чтобы их видели вместе, ведь до отбоя было ещё достаточно времени. Однако, кажется гриффиндорку это мало интересовало.

– Со мной ничего не случится, не переживай.

Улыбнулась она. Он резко остановился и повернувшись к ней грубо схватил за запястье.

– Ещё раз повторяю для глухих всезнаек. Я не волнуюсь и не переживаю о такой мелочи как грязнокровая грязнокровка!

Её словно окатили холодной водой. Словно влепили звонкую пощёчину. Будто бы окунули в яму с грязью, напомнив о том, кто она для него. Была, есть и будет. Улыбка медленно сползла с её лица, и ей на смену пришла мина разочарования и обиды. Несколько раз её рот открылся, пытаясь защититься. Но ведь она сама к нему пристала. Ведь она сама сделала всё для того, чтобы его разозлить. Но называть её снова этим словом? Он ведь так давно не обзывал её. Так давно забыл о существование этого мерзкого, унизительного и такого несправедливого слова.

– Грязнокровая грязнокровка, значит?

Зачем-то повторила она. На его лице также произошли метаморфозы. Злость сменилась удивлением. Он не хотел говорить этих слов. Да, она его безумно раздражала. Да, он хотел сделать ей больно. Но не так. Иначе. Он хотел чтобы она жалела о своем выборе, даже тогда, когда наконец сама пришла к нему. Но он не хотел унижать её таким образом. Старым, проверенным, но совершенно неуместным в теперешнее время образом.

Он промолчал. Его брови ходили ходуном, а желваки на коже были готовы прорвать фарфоровую кожу. Нехотя он опустил взгляд на её губы. Они дрожали. Казалось, она сдерживает слезы. Опять из-за него? Опять слезы? Почему она не смеется из-за него? Не скачет по коридору радуясь от чего-то, связанного с ним? Почему её карие глаза светятся с кем-то другим?

Ей больше не хотелось находиться рядом с ним. Пожалуй, она пожалела о своём решение. Она не была уверенна в этом, но запал пропал слишком быстро. В последний раз, она взглянула в его глаза, серые и холодные. В последний раз, она оставляет его слова безнаказанными.

Развернувшись, Гермиона поспешила убраться подальше от того, кто так легко разбивает её сердце.

***

30 октября.

Если она не прекратит всё это, он точно сорвётся и тогда пути назад не будет.

Так думал Малфой, когда заметил как гриффиндорка подарила Монтгомери скромную улыбку. Вымученную, неискреннюю, но улыбку. Разве она не могла состроить гримасу презрения или показать язык профессору…в крайнем случае? Стоило ли защищать его с пеной у рта, а после всего, вновь улыбаться мерзкому профессору? В чём смысл?

А смысл был. Просто огромный. Малфой полагал, что она специально трепет ему нервы. И хоть он оскорбил её тем самым мерзким словом, он не считал, что теперь девчонка должна забыть о его существовании и кружить голову всем представителям его пола.

Именно это она и делала. Специально ли или всё же это происходило само собой?

Когда он начал замечать посторонние взгляды на ней? Когда она была заучкой? Нет. Обретя звание героини? Тоже нет. После того, как она поцеловала его? Да, но он видел лишь потуги Монтгомери соблазнить её. А сейчас? Чёрт возьми, да он насчитал уже дюжину влюблённых в неё мудаков, которых он был готов разорвать в клочья, за эти сжирающие её взгляды. Хер с этим профессором и Уизли. Это всё давно понятно. Но остальные…какого хера они пялятся на неё, как на хреново чудо света. А она даже не замечает. Строчит быстро что-то на пергаменте, под наблюдением младшей Уизли.

Что она пишет?

Письмо?

Кому?

Может Поттеру?

Этому пусть. Он её херов друг.

Он знал это. Был уверен что иначе не может быть. Их союз был слишком гармоничен, поэтому рушить такую дружбу не осмелились бы оба. Другое дело хреновы недоотношения с Роном. Сейчас почему-то ему кажется очевидным, что их отношения настроены лишь на провал. Возможно, он узнал её лучше и теперь мог утверждать, что знает какая она. Ведь раньше перспектива Грейнджер стать миссис Уизли и нарожать ему кучу рыжих и кудрявых отпрысков казалась вполне реальной.

Захотелось блевать. Рыжие дети с карими как у неё глазами…такие же умные как мать и безбашенные как их тупоголовый отец.

Малфой пялился на стол гриффиндорцев так долго, что Гермиона словно почувствовав на себе его взгляд резко выровняла спину и стрельнула в него взглядом, в котором читалось какогохренасмотришьгрёбанныйублюдок. Он не отвернулся. Он хотел чтобы она знала о его взгляде. О его гневе. О сожаление о сказанном.

Ведь он сожалел.

Малфой. Тряпка. Кем ты стал.

Слева от него, Блейз обсуждал костюм с Пэнси. Кажется брюнетка решила быть на празднике привидением в мини юбке, а Блейз как и в прошлом году обещал вырядится вампиром. Малфой не думал об этом. Он вообще не собирался идти на тусовку, где каждый второй хотел набить ему морду. И не из-за того что боялся. Просто, он знал что его выдержка помашет ему ручкой, когда он увидит как заучка танцует с рыжим уродом или ещё кучкой тех придурков, что периодически кидают на неё свои мерзкие взгляды.

Бут? Ты ли это?

Тот самый, один из воздыхателей. Бесил его, хотя явно не был ему соперником. Да никто в этой школе не был ему соперником, осталось лишь убедить девчонку в этом и самому смириться наконец с мыслью, что кроме неё ему никто больше не нужен.

Отец бы сошёл с ума.

Доживи он до этих дней.

Малфой внутренне сжался, отдавая себе отчёт в ужасных мыслях, что посетили его голову. Да, он понимал, что не может быть с ней. Как минимум потому что он её враг. Враг золотого трио и всей магической Англии. И чтобы он не сделал, он навсегда останется пожирателем смерти. Это клеймо навсегда на нём. Как и она навсегда останется грязнокровкой Грейнджер. Ведь просто невозможно представить, что в один прекрасный день она станет миссис Малфой. Любовью его жизни, матерью его детей и хозяйкой его дома.

Этот день стал бы самым счастливым в его жизни. Но не важно, жив ли его отец или мёртв. В своём ли уме его мать. Простило ли и приняло ли обратно, общество Малфоя младшего. Это ничего не имеет значение, просто оттого, что этот самый день никогда не настанет, а значит, ничто не имеет смысла.

Отец бы не понял. Не принял. А брось он всё и кинься в объятия грязнокровки, никогда бы не простил. Мать бы тоже не поняла, но возможно, смирилась бы. Возможно.

Он заметил как она достает из мантии бумажный пакет и показывает его содержимое Джинни. Кажется, это какой-то тюбик, похожий на мазь. Он не разглядел, она сидела достаточно далеко. Рыжий кретин тоже заинтересовался. Он видит как она показывает ему тюбик, а затем кладет свою ладонь на своё лицо. Будто намазывая. Её лицо казалось ему и без косметики свежим и красивым. А её веснушки… Он закрыл глаза, пытаясь не зарычать от чувства всепоглощающей безысходности.

От тоненькой ниточки надежды, которую он дал сам себе, ему вдруг захотелось рыдать. Он был рад смерти отца. Ведь она дала ему возможность влюбиться в неё, в ту, которую отец научил ненавидеть. Ту, что сейчас сама того не осознавая вытягивала его из ямы адовых воспоминаний. Ту, что дала ему надежду на жизнь, о которой он не смел мечтать.

И дело было вовсе не в богатствах, коих у него имелось достаточно для безбедного существования как минимум ещё пяти поколений. Дело было даже не в почёте и уважении к его семье, ведь в кругах высшего общества фамилия Малфой по прежнему не пустое место. Затхлое, но не пустое.

Дело было в банальной возможности любить ту, к которой сердце рвётся как проклятое. И всё. Всего лишь. Просто любить её.

***

31 октября.

День выдался суматошный с самого утра. Празднование Хэллоуина было назначено на девять вечера и до этого времени нужно было сделать кучу дел.

Никто не отменял занятия и хотя профессор Спраут позволила на своём уроке заниматься подготовкой костюмов к вечеру, Гермиона решила, что непозволительно так вести себя на занятие, даже с разрешения профессора.

Именно по этой причине она отсела в сторону от всех остальных, окунувшись в чтение найденной в конце своего ящика книги, которую она купила в августе и которая со слов торговца являлась имуществом Малфоев. Название книги было совсем не впечатляющим, но это было лучшим занятием, нежели поддаться всеобщему сумасшествию и носиться по классу с нарядами в руках.

Пару раз она поймала на себе взгляды сокурсниц, естественно осуждающих. Они считали её высокомерной выскочкой.

Возможно. Но ей было наплевать на это. Она просто старалась не думать о слизеринце, который за десять минут занятия успел проесть в её голове дыру.

Ей казалось, что он вовсе не боится быть пойманным за разглядыванием девушки. Более того, она думала, что он делает это намеренно, чтобы взбесить Рона и вновь нарваться на конфликт. Но зачем?

Гермиона взглянула на Рона, сидящего неподалеку с сестрой, которая пыталась сделать его соломенную шляпу более похожей на ту, что надевают на чучело.

Вот же Малфой позабавится.

Она закатила глаза, не понимая почему Рон не мог найти более серьёзный костюм.

Ну да, ведь на Хэллоуин принято надевать смокинг.

Фыркнула она своим мыслям. Ей вспомнился святочный бал во время «Турнира Трёх Волшебников». Тогда его наряд был ничуть не лучше сегодняшнего. Казалось, ему абсолютно наплевать на то, что он выглядит глупо и хоть Джинни пыталась исправить ситуацию, у неё это не очень хорошо получалось. Бестолковый вид Рона портил всё.

Засмотревшись на него она увидела как Рон поймал её взгляд и вопросительно махнул головой, на что она отрицательно покачала своей и вновь опустила взгляд на книгу.

Она не видела в нём и толики того, что видела раньше. Ни благородство ни храброе сердце не могли больше заставить видеть в нём больше, чем просто друга Рона Уизли. На мгновенье ей показалось, что Лаванда Браун действительно была для него идеальным вариантом девушки. Она смотрела на него с таким обожанием, ещё в то время, что не было сомнений, она бы бросив всё, родила ему кучу детишек и посвятила жизнь ему и его семье. А уж сейчас, после того как он стал героем, она должна была кинуться в его объятия, не обращая на неё, Гермиону, никакого внимания.

Ну и где же она?

Почему не вернулась на учёбу?

Ответ нашёлся сам собой. Будучи сильно травмированной и физически и морально, ей как и многим другим, скорее всего было слишком тяжело вернуться в стены замка.

Рон, милый Рон.

Она вновь взглянула на рыжего парня. Он что-то громко объяснял сестре, активно жестикулируя. Ему явно не нравилось то, во что Джинни превратила его костюм.

Кстати о костюме.

Мысль о том, кем она будет на празднике пришла внезапно. Просто главной героиней, в томике что лежал у неё в руках, была девушка, умершая в день своей свадьбы. Мертвая невеста. Ею Гермиона и решила стать. В шкафу как раз завалялся белый сарафан, а немного перекроить его и добавить аксессуары не вызывало проблем.

Смущало лишь одно. Мертвая невеста придет на праздник с огородным чучелом.

– Сколько можно пялится на неё, а, Малфой?! Глаза не сломай!

Вдруг услышала она голос Рона и резко подняла голову. По левой стороне стоял почти весь класс и недоуменно косились то на неё, то на Малфоя. Рон же, красный как помидор сжал кулаки, пробираясь через толпу однокурсников, пытаясь скинуть с себя руку Джинни, пытающуюся остановить его.

Судя по всему, Рон повёлся на провокации Малфоя из-за чего захотелось закричать и назвать его полным придурком. Медленно, она повернулась к Малфою и увидела звериный оскал на его лице. Она оказалась права. Он специально сделал это. Специально пялился на неё на глазах у всех, чтобы вызвать гнев Рона и всех остальных.

Сказать, что почти все сокурсники Гермионы приняли позицию Рона, касательно её задания от Министерства не сказать ничего. Уже давно она стала замечать на себе косые и недовольные взгляды. Эти люди не понимали, как она, прошедшая войну из-за таких как он, потерявшая друзей и близких, простившаяся с детством чуть ли не на первом курсе обучения, сейчас сломя голову защищает его от таких как Рон. Бута. Корнера и даже профессор Монтгомери. Да дай ей шанс, она бы пошла против всего мира из-за него. Они не понимали почему.

Они не понимали и пытались додумывать сами. Она слишком ответственна? Или слишком глупа, поэтому ради похвалы готова на всё? Но ведь её имя и так постоянно на слуху. Тогда ради чего? Ей обещали за это несметные богатства? Должность министра магии? Что могли дать ей взамен за выполнение этого задания?

Не понимал никто. Она сама уже перестала понимать, ради чего делает это всё. Это и вызывало агрессию в окружающих. Они считали, что она поменяла сторону. Перешла на сторону этого гадкого пожирателя, что так вольно ведёт себя в стенах преданной им школы. Пялится на неё, словно она принадлежит ему. Не золотому Рону Уизли, а ему Драко Малфою, тому, на кого никогда не должен был падать её взгляд.

– Иди на хер, Уизли.

Отмахнулся Малфой вновь посмотрев на девушку. Он видел как она зажигается. Как её щёки принимают столь любимый им оттенок. Ведь опять из-за него. Видел, как она захлопывает книгу и встаёт со своего места кидая на придурка с веснушками строгий, макгонагалловский взгляд. Ровная спина, задранный нос: всё как он любит.

Он всё ещё наблюдает за ней, а придурок Уизли уже летит на него, чтобы выбить мозги, в которых живёт лишь эта девчонка, что сильно сжимает губы, стараясь погасить гнев, который адресован не ему, её дружку, не способным контролировать себя. Ведь ей, как ему показалось, вовсе не мешал его взгляд, думать о своём.

Она слышит нарастающий гул за спиной Рона, говорящий о том, что сокурсники за него. Воют как волки в поддержку Рона. Он отталкивает сестру и та лишь подкидывает руки к потолку и кажется обращается к великим волшебникам, прося о помощи. Сейчас Гермиона не боится. Сейчас она знает, что должна так поступить. Малфой вновь не позволит и опять оттолкнет её, но она должна дать обоим понять о своем выборе. Дать всем понять. И всё зависит от того, с кем встретится её гневный взгляд. С Роном или Драко.

Она не сказала ни слова. Но её взгляд сказал о многом. Он попросту кричал. Вопил, что есть мочи, останавливая, прогоняя его. Рона. Она третьим глазом будто бы видела, как самодовольная улыбка растягивается на лице Малфоя. Показушная, специально для Уизли, а через мгновение он, как она и предполагала, толкнул её в плечо отчего она сделала пару шагов в бок и стрельнув в неё взглядом «молодецмоядевочка» вальяжно направился к выходу, по пути схватив с парты Гермионы ту самую книгу.

***

31 октября.

Буквально пять минут и Рон из милого доброго друга превратился в неуравновешенного психа, готового разорвать слизеринца на части лишь за то, что тот смотрел на неё.

Если это был не хитрый план коварного Малфоя сорвать их совместный поход на праздник, то тогда что? Вот она, скользкая натура змеиного факультета. Гермиона вспомнила как Паркинсон спровоцировала её, в тот день когда она наговорила про Драко всякий бред.

Браво Малфой. Браво.

Она нервно расправляла подол платья, который предварительно испачкала в грязи, дабы не отличаться от образа мертвой невесты, что скиталась по свету в поисках возлюбленного. Гермиона смотрела на платье и понимала, что образ слегка не тот, который она представляла на героине той книги.

Та девушка была не сопливой девчонкой с кружевными рукавчиками. Та девушка была красивой, сексуальной, а главное, уверенной в себе красавицей, что разбила сердце богатого аристократа. Поселила в нём надежду на жизнь, о которой он не мечтал. Она дала ему силу и власть. Дала ему всё, что он не мог получить в одиночестве. Ведь именно она стала его крыльями. Его вдохновением. Такая девушка точно не могла быть серой мышкой.

– Диффиндо.

Она махнула палочкой над сарафаном и подол того слегка разошёлся, создавая вырез примерно до середины бедра. Она не знала, пойдёт ли ей это, но в любом случае восстановить наряд она всегда сможет.

Девушка отошла от кровати, на которой покоилось платье и подошла к зеркалу. Пригладила свои волосы.

– Колорум.

И её волосы стали чёрными как смоль. Ей не понравился результат. Она стала слишком…стервозной на вид. Но именно такой она видела эту невесту. Кто-то между Мартишей Адамс и Барбарой Мейтленд в свадебном наряде. Довольно таки сексуальный наряд и милое личико.

Пусть так.

Лучше уже не придумать.

Глубоко вздохнув подумала Гермиона и принялась переодеваться. Вечер обещал быть долгим, поэтому она не решилась одалживать у Джинни туфли, что та так упорно ей предлагала. Девушка приняла решение идти в серых балетках. Так как несмотря на всеобщее презрение по отношению к ней, танцевать она собиралась до поздней ночи.