Текст книги "Хотели принца? Нате - получите, распишитесь! (СИ)"

Автор книги: Akova Poly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

3

Мох в скором времени сменился какими-то листьями. В том смысле – как подорожник у нас растет, только это не он конечно, а похожий на него. Травы нет – а вот только листья на низких ножках. И опять полное отсутствие цветов.

"Странно – у них тут чего вообще цветы не растут что ли? Жаль. А я представляла себе очень красивые и обалденно пахнущие! Господи, о чем только думаю? Мне бы выбраться как отсюда, да домой попасть".

Пока я так рассуждала идя по мягким листьям вышла – на берег реки. Ну вот прям натуральный берег реки! Листья закончились как-то резко и стою я на песочке. Беленький такой мелкий, мелкий. Блестит на склоняющимися за огромной стеной леса, солнцами.

"Блин, это ж так и ночь скоро настанет! А я непонятно где. Впереди река – ни мелка, ни глубока", – всплыли в памяти слова.

"Стоп! А это что? Это ж не лес вроде. Ну точно, это стена какая-то. Великая Китайская Стена"! – я хихикнула.

"Так, а если серьезно-то. Мне надо как-то туда попасть и желательно до захода солнца. Блин двух солнц. Не известно кто тут ночью бродит".

Подхожу ближе к воде. Прозрачная. Ну как обычная вода. Попить бы сейчас. Присела, руку опустила в воду – тепленькая. И вдруг откуда ни возьмись прям стая каких-то рыб к руке метнулась. Я выдернула руку и отступила от воды.

"Блин, а если это пираньи местные? И как мне попасть на тот берег"?

Подошла снова, присела, разглядываю местных рыбок.

"О! А это и не рыбки вовсе. Как ящерки какие-то. Тритоны у нас похожие водятся. Только у этих хвосты как у наших золотых аквариумных рыбок – длинные, красивые – всех цветов радуги".

– Не, такие красивые, не могут быть пираньями, – говорю я.

И опускаю руку в воду. Эти тритоны-рыбы устремляются к моей руке. И смешно тыкаются в нее, щекоча мне ладошку.

– А вы и не страшные вовсе! – говорю я и скинув летние кедики прижимаю их вместе с рюкзачком к груди, входя в прохладную воду.

Вода приятно холодит. Так бы вся и окунулась. Тритоны-рыбки облепляют ноги и я смеюсь от щекотки. А в рюкзачке чувствую мыша возится чей-то.

– Ну чего тебе не нравиться, – говорю. – Тоже что ли купаться или ты пить хочешь?

И хочу его выпустить – да кеды мешаются.

– Ну сейчас, кеды только на берег снесу и выпущу тебя.

Я быстро бегу через реку и выбегаю на берег вытряхивая мыша на песок.

– Пойдем, – говорю оглядываясь на речку.

Да так и замираю вполоборота. Реки нет. В смысле есть-то она есть – но не прозрачная с радужными

тритончиками-рыбками а… Черная какая-то с оттенком ржавого цвета и выныривают из ее недр зубастые нечто типа наших крокодилов, разве что размером с тритона.

– Ой, мамочки, че это?! – я пячусь назад.

Хватаю кеды, мыша, рюкзак и бегу прочь от реки. А вокруг уже залегли какие-то тени. Вечер уже опускается на землю. Запихиваю на бегу мыша и кеды в рюкзак и сломя голову припускаю к стене, что маячит передо мной. Стена все ближе и ближе и я уже вижу в ней массивные ворот которые… Которые закрывать собираются двое стражников.

– Погодите! – ору что есть мочи, задыхаясь от бега.

Стражники остановились. Один вышел мне на встречу.

– На вас напали? Кто еще с вами? – спрашивает.

– Даа-даа… – выдавливаю я и прямо падаю на землю не в состоянии передвигать дальше ноги.

Мне помогают подняться. Оглядывают. А у меня мелькает мысль, что вот сейчас скажут она ведьма или еще чего-то такое и выгонят опять за ворота. Но нет. Второй стражник закрывает ворота, а тот что меня поднимает – снимает с себя плащ и накидывает его мне на плечи.

– Да знатно вас потрепали, – в одном исподнем прибежали…

У меня отвисает челюсть, но я предпочитаю молчать и лишь киваю в ответ. А сама разглядываю людей.

"Ой, правда люди! Слава богу. Правда одеты странно – как в прошлом веке. С мечами на поясах в каких-то доспехах что ли… И плащи у них большие с капюшоном. Блин. Это ты Элечка странно одета по их меркам! Ладно вот в плащ закутали".

– Она ж и босая еще! – Говорит второй стражник. – Давай я ее к Готе, пусть приоденет. Да надо завтра с утра уж разбираться кто и откуда.

Я была премного благодарна им за это.

4

Готя оказалась женщина неопределенного возраста. Видимо она держала что-то типа таверны или очень ее напоминающую. И так как за воротами казалось совсем небольшое селение с очень малым количеством жилых домов, то эта таверна можно было сказать единственное место где можно было переночевать и поесть, потому как на постой никто не собирался пускать, почти в ночи пришедшую, меня. Вопрос лишь в оплате. И я думала с меня спросят именно оплату, но нет. Готя просто отправила меня на кухню, выдав мне типа балеток каких-то на ноги и платье в пол с длинным рукавом и закрытым воротом.

– Моешь посуду и получаешь краюху хлеба и похлебку.

– Э-а… – только и смогла сказать я.

– И оставь ты уже свою котомку! Не украдут, не думай. Вон там лавка в углу – спать будешь там. Туда и положи.

"М-да Эля, угораздила тебя", – подумала я и пошла на кухню.

Сказать что я удивилась – ничего не сказать. Ибо большая лохань с мутной водой и была посудомоечная машина с которой мне предстояло работать. Пришлось засучить рукава и мыть тарелки. Которые надо сказать не из легких. Глиняные они были значительно тяжелее тех к которым я привыкла дома. При воспоминании о доме на глаза навернулись слезы. А Готя расценила это по своему.

– Ну не плачь дева, не плачь. Жива осталась. Благодари за это. Не переживай, завтра с утречка мой свояк поедет с обозом – я тебя с ним отправлю к свояченице. Там-то у них поспокойнее. И может быстрее сможешь со своими найтись как. Ведь остались у тебя родичи?

– Д-да… – говорю дрожащим голосом.

– Ну вот и славненько. А теперь мой.

Краюха хлеба показалась мне волшебным пирожным, а похлебка – самым изысканным супом. Короче я так проголодалась, что проглотила все в одночасье, вернее в одноминутно. Но кусок хлеба все ж сунула мышу, так чтоб никто не видел. А на лавке, прикрытой каким-то тканым ковром, уснула моментально как только голова коснулась рюкзака. И уже засыпая где-то на границе сознанья мелькнула мысль – а как же мыша, где спать будет… И проснулась от того, что меня трясут за плечо.

– Ну мам, ну еще чуть-чуть… – бормочу я и переворачиваюсь на другой бок.

– Да, бедное дитя, – слышу голос и мгновенно вскакиваю.

И вспоминаю все, что было вчера. Не в силах поверить в происходящее со мной… Готя стоит рядом со мной с вчерашним стражником.

– Вот, – говорит, – с ним поедешь.

– Куда? – удивляюсь я.

– Так, это, дело такое… – начал охранник. – Там на берегу видно, что следов много – но все пропали, не иначе их щупы всех в реку затащили.

– И? – я смотрю на него.

– Так значит что ты тут одна и осталась живая-то. Вот я до дому еду – со мной поедешь. Там в Граде разберемся, может родных найдут. А нет, так хот в обучение возьмут. И что вы тут только делали в такой дали от Града?!

– Лимкины владения искали! – выпалила я вспомнив слова Лимиуса.

– Что?! – хором вскрикнули Готя и стражник.

– Ли-лимкины владения и-искали… – неуверенно повторяю я. – А что?

– О, дарующая жизнь! – восклицает Готя.

– Так их уже считай тысча весен никто не встречал! – говорит стражник. – И как вас только выпустили?

– Э-а… – снова вылетают мои любимые буквы…

– А… А далеко нам ехать? – спрашиваю.

– Лун шесть не боле, – был мне ответ.

"Ну что ж наверное я на правильном пути", – думаю я про себя и встаю.

5

Одна луна – это как у нас сутки. И до Града, главного города этих мест, оказывается ехать шесть дней. И что стражника зовут Жозефф и, что работал он тут замещая другого погибшего стражника целый месяц, пока не прислали на постоянное место другого. Об это я узнаю во время нашей поездки. А так же о том, что все люди имеют ту или иную силу. Правда что за сила для меня пока загадка. Но она есть так или иначе в каждом с рождения. И вот, у кого она большая, тот очень хорошо живет. А у кого она "наивысшего порядка"– это как в переводе на мой бы язык – короли типа. А простые, как я человечка, в услужении у тех, у кого сила с большим порядком. Все, как у нас в общем-то. Поэтому меня сей факт даже не удивил нисколечко. Хотя, как считал Жизефф, хоть и похожа на человечку, но такое чувство, что есть во мне какая-то сила. Вроде как ему чувствуется, или просто кажется. Не похожа просто я на обычную человечку. И цвет моих волос красного оттенка у простой человечки не встречается. Я только вздыхаю на эти его слова. Цвет волос у меня и правда красный – так это ж дань моде в нашем мире. А так родной – цвет пшеничного поля, как говорила мама.

Так, за разговорами, лежа на телеге с сеном запряженной животным очень напоминающего мне нашу лошадь, только почему-то с рогами, но явно не корова, мы доехали до… еще одной стены!

– Ну вот, второе укрепление! – говорит Жозефф. – Сейчас на стоялый двор и спать, а то завтра спозаранку снова в путь.

Стоялый двор напоминал таверну Готи. Хотя может и у Готи был стоялый двор? Главное отличие было в том, что мне не пришлось мыть посуду. Нас с Жозеффом накормили и предоставили сарай набитый соломой на ночлег. Ну, и на том спасибо. Я залезла подальше в сено и стала пихать в рюкзачок кусок хлеба.

– Извини, – шепчу. – Чем богаты.

Мыша и этому был рад. Воды б ему еще или фрукт какой сочный, подумалось мне.

– Жозефф, а можно найти где-нибудь фрукты? – спрашиваю.

– Чего? – он моргает.

– Э-а… ну сочный какой-нибудь… – не договорила, ибо не знаю как они тут называются – фрукты-то.

– А! Сочное! – так что же сразу не сказала. – И он вылезает из сена покидая сарай.

– Ну, – достаю мыша из рюкзачка, – побегай хоть по сену, а то сутки почти в рюкзаке сидишь. И как не задохнулся? И не сбежал?

– Че это? – вдруг раздается над ухом.

Я подпрыгиваю. Мыша ныряет в сено. Поднимаю голову и вижу – Жозефф с какой-то кринкой в руке.

– Э-а… – не знаю что сказать.

– Че это? – снова повторяет он. – Не фамильяр случаем?

"КТО"? – чуть не сорвался с моих губ вопрос.

– Ты где его умыкнула?

– Чего! – возмущаюсь я.

А он меня за руку берет и вдруг отступает.

– Ты чего? – спрашиваю.

– Вашество?! – он как-то охрип немного.

Я перевожу взгляд на свою руку и вижу фиолетовые разводы.

"Ну блин! Ну мыша! В соке меня извазюкал"!

– Да ты не так понял! – я поднимаю руку и хочу стереть след, но он делает шаг назад и говорит: "Я не понял сразу, простите".

– Ну ладно, – говорю я, – а в кринке-то у тебя чего?

– А… так это… сочное.

И он протягивает мне кринку. Заглядываю туда и вижу… молоко? Принюхиваюсь. Не, молоком не пахнет, а как ванилью пахнет.

– Пейте, не сомневайтесь.

Я делаю глоток.

"Х-м, вкус молочный явно, но с какой-то ноткой не пойму только чего".

А Жозефф тем временем говори: "Вам бы в опочивальню, вашество надо".

– Ой, не надо мне некуда. Я так устала, что и в соломе усну, ибо сил нет уже куда-либо идти.

– А так вот почему я вас не признал, – вздыхает Жозефф. – Силы почти не осталось у вас. Хорошо вы спите, а я покараулю.

Сил нет спорить, потому я просто киваю. Он уходит к двери, а я шарю рукой по сену.

– Ну где же ты? – шепчу. – Иди молоко пить.

Ответом мне была тишина. А так как света тут почти не было то и разглядеть я ничего не могла. Поэтому просто поставила рядом с собой кринку и провалилась в сон.

Снилось мне, что я дома с мамой и Светкой на кухне чай пью. И мама, как обычно мне выдает: " Не такой ты должна быть Эвелина!"

– Да какой же мама?

– Дарующей жизнь! – говорит мама. – Два дара жизни вместе с чистым светом возродят лимкинов и будет новая сила!

– Чего – в один голос говорим мы со Светкой.

– Главное успеть предотвратить гибель рода Аррилусов!

– Ну мать, ты даешь! – смеюсь я.

– Вы это серьезно тетя Амелина?

– Да, да, – вставайте уже.

– Чего? – удивляюсь.

– Вставайте уже, – повторяет мама голосом Жозеффа. – пора нам.

Выхожу из сарая и замираю. Наши коняшки стали другими! Вернее они остались вроде прежние, только изменились. Рога как-то позакрутились и телега или ее подобие сменилось на коляску или не коляску, но что-то типа ее, обложенную мехом.

– Ой, что это сталось? – удивляюсь я.

– Ну так как же, – говорит Жозефф, – дева знатного клана и на соломе как простая человечка.

– И чего? – удивляюсь.

– Чудная вы какая-то, – бормочет он, – и фамильяр у вас тоже!

– Э-а… – выдаю я.

– Вы явно из знатного клана. И сила у вашего клана должно быть большая суда по вашим волосам. Ибо я с таким цветом волос никого ранее не встречал среди простых человечек. Хотя фамильяром обычно такие не пользуются. А ведете вы себя вот прям как настоящая человечка.

– Не обижайтесь, – добавляет.

– Я, – вздыхаю. – просто не могу понять как я вообще тут оказалась. И если честно – всего боюсь.

– А вот это как раз объяснимо!

– Э-а… как это? – подскакиваю я.

– Ну ваша родня скорее всего Лимкины владения искать отправились. Их правда тысча весен никто не видел. Но легенда гласит, что если два дара жизни вместе с чистым светом возродят их род – то в мир придет новая сила, которая сделает равными всех. Видно они до сих пор в нее верили и отправились искать, ну и вас с собой взяли. Да только разве ж найдешь то, что просто легенда? Себя погубили только… – он замолчал.

– А почему ты мне помогаешь? – задала я давно вертевшийся на языке вопрос.

– Так… это…

– Ты тоже в это веришь! – пришла ко мне догадка.

– Ну да… только вера уже не очень… знаете многие пытались найти и человечки и анилусы и гоблины и грути… но… – он вздохнул.

Мне резануло ухо слово анилусы. Где-то я его определенно слышала. Хотя не знаю, что это за зверь такой. Из всех перечисленных знаю только человечков.

"Ой нет", – я улыбнулась вспоминая жареного дракона.

Может это и был гоблин, что его доставил. Наверное. Тогда выходит и гоблинов тоже, по крайней мере одного из них.

Так с разговорами мы доехали до третьей стены. Значит когда мы доедем до седьмой – то приедем в Град, тобиш в местный дворец и к местному королю. Возможно, а вдруг он мне поможет с помощью своей силы вернуться домой.

6

Остановились мы почти в таком же стоялом дворе – одинаковые они у них тут прям как под копирку. Правда спали в комнате с двумя лавками и меховыми подстилками. И укрывались теплым не то пледом, не то одеялом. И поели знатно. А мыша я уже не прятала. Так пролетело пять дней, все похожи один на другой. И вот уже шестой идет и мне как-то тревожно становиться. И вот долгожданная седьмая стена. Мы проезжаем массивные ворота. И снова стоялый двор, как и те предыдущие. Жозефф оставляет меня одну и уходит договориться, чтоб меня приняли ко двору, так сказать. Чтоб решить младую судьбу девы знатного клана оставшейся без попечительства.

А мы с мышом поужинали и легли на кровать отдыхать. Я на подушки – он рядом примостился.

– Интересно, – говорю я, – а может ты и вправду мой фамильяр? И мышиная форма это просто образ. А может ты на самом деле… Принц…

– Ага, ага, Эля – он самый и прям в тебя по уши влюбился! – одергиваю я себя.

Тем временем Жозефф возвращается и зовет меня на улицу. Мы выходим. Там стоит, тоже что ли стражник, мелькает мысль, очень похожий на него человек.

– Завтра утром вы с ним пойдете в Град решать твою судьбу.

– Ну хорошо, – отвечаю, а про себя добавляю: " А у меня, что выбор есть"?

Мужчины уходят и я возвращаюсь в комнату. Падаю на кровать и тут же проваливаюсь в сон.

И опять мне снится странный сон, в котором мы опять с мамой и Светкой сидим все на той же кухне и мама снова заводит разговор о каком-то роде Анилусов.

Проснувшись утром обнаруживаю, что мыша рядом нет, да и Жозеффа тоже. Ну Жозефф наверное наших лошадок готовит к отъезду, как всегда. А вот где мыша? И тут взгляд упал на рюкзак. Ну да! Где ж ему еще быть. Привык уже наверное, что его вечно там таскают. Я открываю рюкзак и точно вижу там мыша и… Свой сотовый!

"О, блин! Столько времени прошло и столько всего случилось, а я даже про телефон ни разу не вспомнила".

А он, телефон в смысле, весь в фиолетовом соке, как и мой кошелечек и кеды. Сок уже давно засох и не лип. Я достала телефон. Вот бы здорово было позвонить маме или Светке! Включаю.

"О! А батарея еще держит. Ну, да что удивляться – я ж им не пользовалась столько времени. Он и при пользовании то хорошо зарядку держал".

Захожу в галерею, листаю фотки.

– Как же я по вам скучаю!

– Чего? – раздается рядом.

Я чуть телефон из рук не выронила. Оборачиваюсь. Стоят Жозефф и еще второй, который очень на него похож.

"Надо бы хоть имя спросить у него", – мелькает мысль.

И… перевожу взгляд на зажатый в руке телефон.

– Э-а… – как объяснить-то думаю, – э, это такая штука по которой мы с мамой общались…

– Никогда такой не видел! – говорит второй и шагает ко мне вплотную, разглядывая мой телефон.

"Ну конечно, – думаю про себя, – откуда тут в средневековье каком-то телефоны сотовые!

– Погас… – разочарованно говорит стражник.

Я снова включаю: " Не совсем еще.." Появляется фото мамы. Я перелистываю и вот фото Светки, снова мама, мы вместе с ней…

– Ух ты, странный какой! – это уже Жозефф подходит.

– А там кто была? – спрашивает первый.

– Так мама моя… – отвечаю.

– Так она жива! – удивляются оба.

– Ну я надеюсь… – моргаю я.

– Ну конечно! Иначе бы она у тебя не отражалась!

– Чего? – Спрашиваю.

"Блин, ну как объяснить-то им что это просто фото".

– Ну вот, смотри, – говорит Жозефф, – при этом доставая и открывая типа нашего круглого зеркальца, что мы, девочки, обычно в сумках таскаем.

Теперь удивляюсь я.

– Вот я вызываю! – Жозефф нажимает на серединку и в воздухе вырастает миниатюрное три – д изображение стоявшего рядом с ним человека.

Тот в свою очередь поднимает руку вверх и изображение делает то же самое. А я просто зависаю. Ни фига – у них смартфоны! И какие!

– Так вот, он живой и рядом – изображение отличное. – А когда он был на седьмом круге защиты, то изображение было не такое яркое. А раз у тебя изображение есть – значит она жива. Но раз оно совсем плоское – то очень далеко.

– Да-а… Точно… Очень далеко… – бормочу я. А про себя добавляю: "Вы просто не представляете насколько она далеко! В другом мире вообще".

– А кто там еще была вторая? – Спрашивает Жозефф.

– Моя подруга, почти сестра, – отвечаю. – А что?

– А покажи? – просит другой.

– Ладно. Только… Вы не братья случаем? – спрашиваю. – Уж больно похожи.

– А то! Конечно. Он Жизефф, а я Жозефф!

– Э… а вас не путают случаем?

– Случается.

А Жизефф тем временем достает из кармана маленькую книжечку. Открывает и… она увеличивается в размере! И уже такая внушительная, что братья держат ее вдвоем.

– Ты совсем замороженный! – вскрикивает Жозефф. – Таскать с собой родословную Аррилусов!?

– Э-а… а почему эта родословная у вас? – спрашиваю.

"И кто такие Аррилусы"? – вопрос чуть не сорвался с губ.

– А, долго объяснять, – отмахиваются от меня братья.

– Так, ну-ка покажи сестру-то.

Я открываю фото. А они открывают страницу на которой изображены портреты.

– Так это король с королевой… Так… Брат короля… а, вот сестра короля! – и показывают мне изображение.

Я смотрю в книгу, потом смотрю в телефон, затем снова в книгу и снова в телефон…

– Э-а…

– Ни кого не напоминает? – спрашивают хором братья.

Я моргаю, блин – ну прям одно лицо! Мысли тут же как тараканы разбежались в разные стороны. "Светка, сестра короля?! Че за фигня? Она что от сюда? Не, не… Откуда".

– Дева, а ты откуда? – вырывает меня вопрос из собственных мыслей.

– Я? С Земли!

– Из под земли?! – охают вновь хором братья.

– Так, вот откуда ты бежала, – выдает Жозефф.

Хотелось возразить, но не стала. Пусть лучше думают что я из-под земли сбежала, чем знают что я вообще из другого мира.

– А насчет родословной, – говорит Жизефф, – так ее нашему отцу доверили оберегать пуще жизни.

– Ага, – смеюсь, – И потому вы ее теперь с собой таскаете.

– Спрятана она была, – обижается стражник. – Сегодня с утра с хрона достал.

– Зачем? – удивляется его братик.

– Так ты же сам сказал, что дева не обычная человечка, хотя и не королевских кровей. А в родословную иногда и особо приближенных вписывают. А посмотреть на месте – времени не было. Вот и взял с собой.

Я поворачиваюсь к Жозеффе и вскидываю в немом вопросе бровь. Он вздыхает и говорит: "Для обычной человечки ты слишком смела, да и цвет волос у тебя не как у человечки, а для королевской крови не слишком избалованная."

– Ладно, – говорит Жизефф, – нам пора уже давно в пути быть.

– И то верно, – соглашается брат. – Счастливого вам пути. И будем надеяться, что легенда не врет. И новая сила возродиться.

– Сил уже нет просто терпеть этого выскочку в королях, – шепчет себе под нос.

Но я все ж услышала.

– Давай, пошли, – говорит он, подходя к кровати и беря мой рюкзак, – я возьму твои вещи.

– А че у тебя за птица такая? – Кивает на мыша.

– Сам ты птица! – говорю. – Он зверь!

И смотрю на мыша примостившегося на подушке. И что-то, как-то подушка-то маленькая стала…

"Ба, да он подрос"! – подхожу ближе.

– Ой! А чего это у него? – спрашиваю моргая.

– Так крылья! Говорю ж птица, – обиделся Жизефф.

– Э-а…

– Ладно забирайте своего птицезверя и идите уже! – слышим мы.

– Как ты моего мыша назвал? – поворачиваюсь у Жозеффу.

– А че? Как его еще назвать можно, – в свою очередь удивляется тот.

Я беру своего мыша…

"Вот ведь уже и своим собственным считаю", – мелькает мысль, и мы выходим.

Времени нет его разглядывать.

"Ну, потом посмотрю, что с тобой стало", – думаю.

Может и правда крылья растут. Тут всего ожидать можно.

Спускаемся во внутренний двор. Огибаем его по стене и выходим за задний двор заведения. И там… А там стоит птеродактиль! Или как там они правильно называются. У нас вот вымерли давно, а тут – пожалуйста во всей красе! Я застыла на месте, не в силах сделать и шага.

– Ну че встала-то? Птицу никогда не видела? – меня подтолкнули в спину.

А этот, у нас который давно уже ископаемый ящер, стоит, глазками моргает и крыло подставляет нам.

– Давай, залезай спереди поедешь, я за тобой сяду.

И тут я замечаю, что на этом птеродактиле как на лошади сбрую. Ну почти как на лошади.

"Нее. не… – говорю про себя, – я на этом ящере не полечу"!

А меня тем временем подхватили и поставили на крыло этому ящеру, а тот встряхнул крылом – и оп, я на спине у него.

"Мамочки"! – я вцепилась в сбрую.

– Ну все, Малыш – вперед.

"Ни фига себе малыш"? – мелькает у меня мысль, в то время как этот малыш оттолкнулся от земли и взмыл в воздух.

Ветер ударил в лицо, сердце провалилось в пятки, а мыша завозился в рюкзачке.

– Не возись, мой хороший, я тоже боюсь! – шепчу я прижимаясь лицом к рюкзаку.

Ветер разметал мои волосы и они просто занавесили мне весь обзор.

"Оно и к лучшему", – думаю я.

Все равно от страха сначала глаза зажмурила. А так можно, немного, приоткрыть. Но не нужно. Я сильнее прижимаю к себе рюкзак, а сама прижимаюсь к ящеру. Мой собственный птицезверь успокаивается от этого.

– Ничего, потерпи, скоро уже прилетим! – слышу я позади себя.

"Быстрей бы уж"! – думаю.

Сколько мы были в полете сказать не могу – но явно долго, ибо руки и ноги мои онемели и замерзли, несмотря на теплый плащ. Да и судя по тому, что солнце – вернее два – уже явно не в зените, мы не час и не два летали, а намного больше. И хотя этот птеродактиль приземлился довольно мягко и снова выпустил крыло чтоб было удобно слезать, я еле оторвала руки от его сбруи. А ноги вообще стали

ватными и меня не держали. В отличие от Жизеффа. Тот спрыгнул как бывалый наездник с лошади.

– Ты как будто первый раз летаешь! – смеется он.

"Не поверишь! Первый"!!! – так и подмывало сказать.

Но я сдержалась.

– И-ии что дальше? – спрашиваю.

– А дальше мы пойдем во дворец, – кивает он на…

– Фига себе… дворец… – тяну я.

Это не дворец – это целый огромнейший замок! Стены с бойницами высоты небывалой. А за ними видны башни самого дворца. Вот ей-богу как… в кино… но такой громады и красоты одновременно никогда не видела! И я зависаю с упавшей в низ челюстью.

– Пошли, – дергают меня за руку.

И мы идем. К этому дворцу! Подходит к массивным высоченным ворота и Жизефф стучит в окошечко в них.

"Да тут целый дракон пройдет", – мелькает у меня мысль.

Окошечко тем временем открывается, обмен приветствиями и вот мы уже входим в маленькую дверцу рядом с воротами. Дворец предстает во всей красе. Мощь и сила! И красота! Вот и все мысли в голове.

– Пойдемте, бывший наставник принца вас примет.

– Прям сейчас? – почему-то спрашиваю я разглядывая все это великолепие.

– Нет конечно! – возмущается человек, что нас впустил. – Завтра с утра! Они уже спать собираются.

И он уставился на меня странным взглядом.

– Э-а… Так вроде еще светленько… – тяну я.

И вдруг, как-то разом – хоп и… темненько уже.

"Фига себе смена дня и ночи у них! – думаю я. – И как же я раньше-то не замечала".

Нас провели какой-то узенькой лесенкой, ну конечно, парадной, меня не повели б, к небольшой комнате.

– Вот, располагайтесь пока. Завтра к вам придут.

И ушли. Оба. Я осталась одна.

"Ну, что ж давай располагаться".

Я открыла рюкзак выпуская мыша на кровать.

– Да-а… Мрачновато как-то… А свет-то, можно бы и поярче! – говорю я разглядывая светящийся шарик, что маленькое солнышко над головой.

И свет действительно делается ярче. И… Мой мыша… Становиться как-то на глазах прямо больше… его окутывает светло фиолетовое сияние… Вспышка! Я зажмурилась. А когда открыла глаза… Передо мной на кровати сидел…

– Э-э-э…

– А т-ты к-кто-о? – шепчу я заикаясь.

И делаю шаг к двери.

– Не уходи! – вскидывает он руку. – Я сейчас объясню.

– Ну хорошо, давай! – и делаю шаг обратно в комнату.

– Тут так сразу и не объяснишь, – вздыхает он.

– А ты попробуй, – говорю, разглядывая незнакомца одетого как на старинных картинах.

Страх ушел, изумление уже тоже, а вот любопытство наоборот пришло.

– Я кронпринц рода Аррилусов…

– Кто?! – бесцеремонно перебила я его своим возгласом.

– Кронпринц рода Аррилусов! – повторил мне он. – Мой отец был правителем… Так получилось, что мои родители погибли… и возможно погиб бы и я, если б не ты.

– Я? – удивляюсь.

– Да, ты! Это ж ты меня вернула в родовое гнездо.

– Это каким же образом? – спрашиваю.

Хотя уже примерно знаю ответ.

– Ты меня из черного вихря вынула! Сил у меня не было свой облик даже поддержать. И был я тем маленьким зверенышем, которого ты странно называла – мыша.

– Э-а…

Меня одарили не очень ласковым взглядом.

– А так вот почему нам дракона на блюде подали! Это царский деликатес? Тото ты так сразу расписался в доставке.

"Чего, чего, Эля, а недоеденный дракон должен тебя менее всего волновать в данное время", – мысленно одергиваю я себя.

– Что? Ты про заврика? Ну может быть… Но ты же сама платила – трилистник!

– Ой…

– Что?!

– Я… это… не очень, вернее очень… не по королевски к вам… относилась-то, – смущаюсь я.

– Главное я жив! И я найду тех, кто повинен в гибели моих родителей! А сейчас, если не возражаешь, я бы поспал – мне надо восстановить силы.

И он как сидел – упал спиной на кровать. И замер.

– Э-Э… – я посмотрела на него. – Э? Спит? Ну ни фига себе! Уснул. А мне теперь как? А я? Мне где спать то теперь? Тут одна кровать!

От обиды я закусила губу. Встала, подошла к окну – бойнице. От туда дул прохладный ветерок.

"Во, блин, здесь даже стекол нет! Я ж замерзну и комары"…

Но потом одернула себя: " Ну ты Эля даешь? О себе думаешь! У человека родители погибли, сам чуть не погиб, а ты…"

"А я… я так и не успела рассмотреть его крылышки", – мелькает мысль.

И вообще я его не рассматривала толком-то. Даже тогда, когда уже не прятала и он спал со мной вместе на подушке. И приходит дурацкая мысль: "А что мешает снова спать вместе? Тем более здесь одна кровать. Ну не на полу же мне в самом деле спать"!

В комнате правда кроме кровати ничего не было. Даже стульев – вернее лавок или еще чего-либо. Одна небольшая кровать и все.

– Никто ведь не узнает, – успокоила я себя. – А утром я проснусь раньше его.

Стянула с этого принца сапоги и подумав, что и так пойдет, подтащила его к подушке, что б ноги не были на полу.

– Ну вот, – сказала и отогнув край одеяла, залезаю под него. – Ты на своей половине сверху одеяла, я на своей – под одеялом.

Закуталась одеялом и провалилась в сон.