Текст книги "Цена иной реальности (СИ)"

Автор книги: Akolov

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Умаслил, Вик, – она подтолкнула напарника плечом. – Я же могу тебя так называть?

В ушах прозвенело обращение Егора в баре.

– Да, можешь… поехали отсюда на Театральную.

– М-м, точно? – белые клыки кошки прекратили сиять на солнце.

– Точно.

Волк в пальто устремился к парковке.

Впопыхах натянув брюки, Александр притёрся спиной к перегородке, разделявшей спальню и балкон. Солнце пробиралось к лису сквозь стекло, но, не совершая резких движений в осеннюю погоду, он в скором времени продрог. В поисках пледа агент обшарил матерчатые серые кресла по бокам от себя. К сожалению, на них лежали лишь подушки.

Чертыхнувшись и прижав лапы к туловищу, зверь отсчитывал секунды, шмыгая мокрым носом. По внутренней части глотки буквально водили пёрышком: последствия ночного забега под ливнем норовили воплотиться в яростном кашле. Хищник прикрывал пасть и, когда сдерживаться становилось невыносимо, кряхтел в кулак. Как только за перегородкой появились звуки, канид с клацающими зубами перешёл в положение низкого старта. Пластиковая ручка скрипнула. ГУБшник расслабил одеревеневшие мышцы. Перед ним стояла Женя.

Лисица затащила мужа в зал и закутала в одеяло, опаивая чаем. Закинув ногу на ногу и понурившись, она разместилась на ворсистом ковре. Бунтарёв пододвинулся поближе, пропустив жену в аляповатый вигвам так, что снаружи стали торчать одни их головы.

– Извини… я совсем забыла о морозе…

Она опустила глаза. Саша прилёг виском на макушку любимой.

– Не волнуйся, милая… Расскажи, пожалуйста, как прошла беседа: кто это был, о чём спрашивал… апчхи! – мужчину на секунду сотрясло.

Пожелав супругу здоровья, сотрудница НИИ вкратце описала гостью и сущность разговора. Агент не отрывался от Евгении, хотя при его взоре постороннему зрителю было впору занервничать. Чихнув около четырёх раз, он попросил любимую развести противопростудное средство в горячей воде, а сам приземлился на диван. Пока вскипал чайник, хищник разблокировал запримеченный планшет. На экране высветилась его совместная фотография с Женей в зелёном вечернем платье. Сердце съёжилось. Государственник завис над монитором, постукивая когтем по защитной плёнке. Периферийное зрение отключилось. Оно воротилось тогда, когда жена присела на край дивана вместе с кружкой.

– Саш, с тобой всё хорошо?

Она тронула любимого за бедро. Лис отреагировал не сразу.

– Я столько лет врал, Жень, а ты мне верила, – он с тяжестью заглянул в васильковые очи. – В клинике я намеренно доводил тебя до слёз, чтобы одурачить других. Мне трудно отпустить это за одну ночь… да, мы уже говорили об этом перед сном, но… ох…

– Что было, то прошло, дорогой. Перестань корить себя и выпей лекарство, – сотрудница НИИ чмокнула Александра в лоб и всучила ему бокал. – Нам с тобой нужно быть стойкими в этой щекотливой ситуации. Я взяла у Анастасии телефонный номер, если ты сочтёшь нужным с ней связаться. А пока… я хотела уточнить, если ли у тебя какой-то план на первое время?

Агент отхлебнул пенящуюся жидкость, грея ладони о фарфор.

– Я намеревался пробить данные Вишневской, а ночью навестить старую коллегу.

– Черноус? Для чего это нужно?

Канида выпрямилась по струнке, преисполнившись стали.

– Чтобы забрать у неё материалы дела и довести расследование против культа до конца… – изрёк супруг с осторожностью.

– А о нас кто позаботится, Саш? – настроение пассии менялось подобно дням в календаре. – Психушка, милиция, бандиты, которым ты насолил – на тебя будет охотиться весь город!

– Жень, пойми, если этому не положить конец, то от нас не отстанут, – жестикулируя, Бунтарёв отложил сосуд с лекарством и планшет на чайный столик. – Допустим, мы скроемся. Полиция и бандиты отпадают, но есть же лазутчики в ГУБ. Дёргая за ниточки в Управлении, они рано или поздно нас настигнут, где бы мы ни прятались.

– Да ты одержим этим проклятым расследованием! – сотрудница НИИ подорвалась с места. – Почему мы не можем просто изменить документы или оформить новые за границей? Как они найдут нас за океаном?

Два сердитых кристаллика сверлили хищника из-под чёрных ресниц.

– Не выйдет, Женя…

– А расхаживать по городу в розыске у нас выйдет! Чудесно! Слов нет! – она нахмурила носик, шлёпнув лапами по халату. – Я думала, что мы, наконец, воссоединились, а ты всё играешь в агента.

Проявляя ноль реакции на попытки мужа выяснить отношения, Евгения удалилась в спальню.

Поставив байк около дома Корал, Анастасия залезла в циановый Миллениум предпоследней модели, принадлежавший Кошкину. В отличие от новейшей комплектации, энергии солнечных батарей в предыдущей хватало на менее продолжительный срок. Прокатившись вдоль улиц, спроектированных в стиле постмодернизма, напарники по расследованию заехали на территорию тридцатиэтажного дома на Театральной девять. Строение напоминало солидную башню посреди каменных джунглей, пронизанных рядами театров, опер и концертных залов. Водитель остановился у бордюра в отдалении от крыльца с парадной дверью.

Текли минуты. Анастасия изъёрзала пассажирское сидение вдоль и поперёк, донимая угольношёрстного волка вопросами о том, почему они бездельничают. Основная причина, приводимая милиционером в качестве аргумента, гласила, что в какой-то момент Бунтарёв должен покинуть квартиру. Если об укрытии выведала неизвестная кошка, значит, оно не является безопасным. Значит, о нём может узнать кто-то другой. Когда гепард призналась, что обзавелась адресом по счастливой случайности, спутник всё равно не отошёл от сформированного мнения. Даже козырь фелиды, заключавшийся в предложении воспользоваться служебным статусом, был отринут Виктором.

– Почему ты не хочешь? Что в этом такого? – пассажирка откинулась на подголовник. – Мы же не желаем Евгении зла.

– Я не при исполнении, законных оснований обращения к ней не имеется, а злоупотреблять полномочиями я не собираюсь. В конце концов, вы вечно ругаете милицию за это, – зверь зыркнул на собеседницу, а затем вернулся к наблюдению сквозь лобовое стекло. – Мне неприятен этот стереотип.

– Из всех милицейских мне достался самый правильный? Серьёзно? – байкер фыркнула, массажируя затёкшие ноги.

Тянулись часы. День сменился фиолетовым закатом, а Анастасия болтала без умолку. Хищник искал способ заткнуть смешливую напарницу без скандала, но в лучшем раскладе та затихала на пять минут. Жалея об отсутствии кляпа, Виктор истоптал коврики в машине.

После того, как звёздный покров заволок небо, капитан выдохнул с облегчением: гепард задремала. Ближайшие улицы давно опустели. Попивая остывший кофе из пластикового стаканчика, приобретённого по дороге на Театральную, Кошкин чуть не облился. Из дверей дома выскользнул жилистый лис со шрамами на левой части морды и переносице. Наряженный в туфли, брюки, свитер и пиджак, он, не поворачивая шеи, помотал зрачками по бокам и без задержек спустился по ступенькам. Неся воронёный кейс, обладатель рыжего хвоста перемещался с уверенностью порядочного гражданина. Скалящийся Виктор выбежал из засады, отрезав путь лису и расчехлив пистолет.

– Лапы за голову, мерзавец, или убью на месте!

Услышав угрозу, канид из подвала музея сразу же швырнул поклажу в сотрудника правоохранительных органов. Бросок сбил прицел на секунду. За это время преступник вытащил собственное оружие из-под костюма.

– Что, проворонил преимущество, сосунок? Теперь ты не такой храбрый?

– Выполняй, что сказано, гадёныш, иначе я за себя не ручаюсь! – давление когтя на спусковой крючок приближалось к крайней отметке. В груди милиционера зарождался рык. – Ты убил моего брата и продырявить твою башку прямо тут мне ничего не стоит! Думаешь, я побоюсь отсидеть за мокруху? Так вот, ты ошибаешься, паршивец.

– Что за чушь ты порешь, псина? – с нажимом парировал проходимец. – Если я кого-то и убивал, то только на войне. Ни тебя, ни твоего брата я в жизни не видел!

– За идиота меня держишь?! Мордой в пол! Живо!

Ни одна мышца преступника не колыхнулась. От его колючей ухмылки хищник, переживший утрату брата, лопался от злости. Не сводя ствола с цели, лис усмехнулся, обойдя капитана.

– Не представляю, кто тебя обидел, парнишка, но у меня совершенно нет времени на это дерьмо. Отвали по-хорошему, а?

Сыграв на том, что собеседник не прерывал визуальный контакт с ним, волк в дерби пнул чемодан на асфальте. Оппонент рефлекторно отпрыгнул от предмета, и Кошкин вцепился в него.

Оба противника заламывали друг другу лапы с оружием. Клыками они разрывали одежду, прокусывая биологические ткани до крови. Попутно (вплоть до появления гематом) проистекал обмен ударами локтей и ног. Лис, чьи мускулы переливались под мехом, как морские волны, проводил изощрённые комбинации, выводящие Виктора из равновесия. Далее произошло нечто, что милиционер не сумел бы объяснить толковым языком. Каким-то образом рыжий боец уложил его на лопатки подсечкой, обезоружив выкручиванием плеча. Истекая капиллярной кровью, мучитель из сновидений громко дышал и лыбился, огородившись от волка двумя стволами.

– А я предупреждал, чтобы ты отвалил, придурок! – зверь сплюнул и пнул лежачего по почкам, вызвав хрип.

Припрятав одно оружие в оперативную кобуру, он навис над поверженным, тыкая в челюсть вторым.

– Ещё раз тебя здесь увижу…

Убийца вскрикнул. Распахнутая дверь Миллениума сшибла лиса на спину. Из-за руля, словно ужаленная шмелём, выпрыгнула фелида. Она отняла орудия смерти у жертвы ДТП и отдала их поднявшемуся Виктору. Пошатываясь, утирая кровь с носа и кашляя, капитан закрепил первый пистолет на поясе и навёл второй на негодяя.

– Вставай на ноги и в машину! Повторять дважды не буду.

Гепард следила за сценой с приоткрытой пастью. Пока Кошкин вздёргивал пререкающегося незнакомца, она взялась за рукав драного пальто. Напарница вознамерилась спросить, что происходит, как вдруг из подъезда выскочила лисица в водолазке, джинсах и очках.

– А ну, прочь от моего мужа! – кричала хищница, размахивая увесистой сковородкой.

Волоча преступника за шиворот с приставленным к позвоночнику пистолетом, волк замер. Рывком Анастасия заняла положение меж двух огней.

– Евгения, стойте! Не бейте! И здравствуйте! – она улыбнулась привольнее, чем предполагала ситуация. – Мы всё объясним…

– Вот как?! – искры сыпались из глаз приостановившейся Бунтарёвой. – Вам ещё хватает наглости говорить такое? Вы обманули меня! Вы спрашивали про Сашу лишь для того, чтобы забрать его. Он с Вами не пойдёт!

Женщина замахнулась приспособлением для жарки, однако Вишневская, перехватила конечность на лету, скорректировав траекторию удара.

– Прошу Вас, выслушайте! Это недоразумение! Мы искали Вашего мужа, я задремала, и тут завязалась драка. Вик, отпусти его!

Когти милиционера вонзились в пиджак канида. Он отступил с пленником назад, выгнув брови.

– С какой это стати?! Этот ублюдок убил моего брата в музее. Он должен пойти под суд!

– Да не убивал я его, дубина! – пихался обладатель шрамов. – Не убивал! Я вчера из дурки вышел! Я там пять лет пробыл!

Гадкое слово «дежавю» застряло в сознании сотрудника правоохранительных органов. Под нарастающие возгласы Евгении и просьбы фелиды волк оттолкнул недавнего противника на метр.

– Вот, видите? Я же Вам говорила! – кошка указала на вторую половинку Бунтарёвой. – Теперь мы можем успокоиться и побеседовать в комфортной обстановке?

====== Глава 4. Драмы разных актёров ======

Подхватив дипломат и выслушав историю двух чудиков, Бунтарёв без предисловий пригласил их в жильё. Евгения извинилась перед соседями за «пьяную выходку повздоривших друзей», кое-как убедив очевидцев не вызывать милицию. Пряча морду от обитателей дома, лис проскочил в квартиру на пятнадцатом этаже, держа супругу подальше от угольношёрстного волка.

Когда замок двери щёлкнул, хищницы, посовещавшись, занялись врачеванием ран мужчин. По окончании первой помощи при укусах и порезах Бунтарёвы усадили нежданных гостей на диван в зале, а сами оккупировали ковёр. Александр ходил взад и вперёд, сжато повествуя об истинной природе убийств, с усмешкой косясь на Кошкина и Вишневскую. От доклада названного преступника, избавившегося от пиджака и сменившего рваный свитер на домашнюю рубашку, милиционер хмурил лоб, а кошка приобрела такой вид, словно сделала научное открытие.

– Если за преступления ответственен культ, то почему я застал тебя в подвале? – Виктор не сводил глаз с ГУБшника.

На разъехавшихся губах агента мелькнуло что-то злое.

– Зачем ты задаёшь идиотский вопрос, если знаешь ответ на него?

– Если я спрашиваю, значит, так надо. Это, всё что ты мне скажешь? – волк наклонился к стоящему собеседнику.

Лис не сдавал позиции при игре в гляделки, двигая хвостом с завораживающей медлительностью.

– Нет, не всё. Я проверял твою догадливость. Она на «очень» высоком уровне, – он усмехнулся. – Итак, капитан, ответ на твой вопрос таков: мистика.

В комнате повисла могильная тишина. Евгения приспустила очки, Анастасия строчила надписи в блокнот, а Виктор смотрел сквозь стену.

– То есть, Саш? – прервала молчание лисица.

– А вот так! – канид оттопырил пальцы. – Неизвестное полуматериальное существо, чудовище, демон – вот чьими стараниями совершаются злодеяния! Верите или нет, но это правда. Ни у одной подконтрольной правительству структуры нет устройства, позволяющего менять один облик на другой, даже у ГУБ. Не знаю, как, но культ управляет маскирующейся тварью, которую видели вы и я, – зверь указал на сидящих. – Однажды мне удалось выйти на мелких фанатиков. Я уже было обрадовался, что добуду из них информацию, но тут появилось существо и прикончило их…

– Постойте, я не успеваю записывать… – произнесла хищница, не отпуская карандаш.

Лис со шрамами возобновил речь, ознакомив визитёров с деталями расследования. Корни секты уходили в прошлое, в те дни, когда в мире преобладал первобытно-общинный строй, а великая монархия фелидов ещё не выросла на карте. «Atfal alfada» – так закрытая социальная группа именовалась на доимперском языке. В качестве символики она использовала яблоки с филигранным узором на фоне Y-видного креста. В процессе раскопок учёные кошачьих признают образы фруктов райскими, а крест – святым атрибутом. Деятельность сообщества испокон веков склонялась к накоплению древних знаний и технологий, отправлению утерянных религиозных обрядов и прославлению высшей космической цивилизации. С годами история превратила упоминания о мистическом объединении в пепел, однако его ограниченное наследие сохранилось в паранаучных писаниях. Из них Бунтарёв напал на след злоумышленников.

– Ох, как глубоко… Значит, главные злодеи – это группа фанатиков и противоестественное существо? – кошка постукивала кончиком пишущей принадлежности по блокноту.

– Так точно. Последние шесть лет это были они, хотя по данным пресс-конференций с мэрией и милицией во всём замешан неуловимый маньяк. Так ведь, капитан?

Выстроив из пальцев домик, канид ощерился. Волк не подавал голоса на протяжении четырёх секунд, лениво кривя скулы.

– Да, так. Ты всех переиграл, гений. Доволен? Надеюсь, рассказанное – не бред, из-за которого тебя заграбастали в психушку.

Агент вытянул палец. Длань предостерегающе покачивалась в воздухе под пристальным взором.

– Тебе лучше заткнуться, пока не наломал дров, – прошипел он. – Считаешь мою историю выдумкой – можешь валить на рандеву к своему покойному братишке. Вы, как я вижу, привлекли внимание твари, а потому готовься к тому, что сдохнешь следующим.

Зверь сорвался с места, надвигаясь на государственника. От такой прыти Евгения обхватила локоть насторожившегося мужа холодной лапой, а Анастасия встала на пути напарника.

– Давайте не будем конфликтовать, пожалуйста? – гепард натянуто улыбнулась.

Виктор выдохнул с неохотой.

– Хорошо, но чтоб о моём брате от него больше ни слова ни звучало.

– Угу, посмотрим на твоё поведение, капитан…

– Саш, прекрати!

Бунтарёва отвела лиса на пару шагов назад. От голубой радужки сотрудницы НИИ веяло вьюгой. С дискомфортом Александр перевёл дыхание, расставшись с наглой гримасой.

– Если хочешь получить помощь в расследовании, у меня есть условие, – агент понизил тональность. – Готов слушать?

– Ты мне не нравишься и дел я с тобой иметь не желаю… – Кошкин выдержал стальную паузу, – но боюсь, выбора у меня нет. Что тебе нужно?

– Видишь ли, многие в этом городе скоро пожелают наступить на хвост мне и моей семье, а ты уже наступил, – хищник выделил местоимение. – Я хочу новое укрытие, где мы с женой будем чувствовать себя в безопасности…

Дальнейший диалог протекал нескладно ввиду того, что Евгения в резкой форме противилась обсуждать жилищный вопрос в присутствии незнакомцев. Заручившись контактными данными и договорившись о встрече с чудаковатым дуэтом завтра, Бунтарёв проводил его из квартиры.

Задрав подбородок, канида в водолазке вышла на балкон. Мужчина пристроился сбоку, но супруга не поворачивалась к нему, с равнодушием любуюсь неоновыми огнями ночного города. Под задувания прохладного ветерка Миллениум уехал с придомовой территории, и тогда ГУБшник прошептал:

– Ты злишься на меня?

Ответа не последовало. Исследуя неподвижные черты физиономии любимой, зверь упал в матерчатое серое кресло, теребя пуговицу рубашки с опущенным вниз носом. Спустя пять минут давящей тишины Женя прислонилась к подоконнику, переплетя лапы на груди.

– Почему ты утаивал от меня правду о расследовании столько лет?

– Я боялся, что ты не поверишь мне и решишь, что я спятил, ведь… всё и правда звучит, как фантасмагория, – от неблагоприятной погоды агент растирал замёрзшие участки туловища. – Я бы мог рассказать про это вчера, но в таком случае оснований верить мне было бы ещё меньше, чем до заключения в клинику. Мне стало страшно из-за того, что меня действительно можно было бы принять за помешанного… Апчхи! – Бунтарёв прикрыл пасть. – Кхм… поэтому я счёл, что поверить в рассказ об обычных сектантах и предательстве тебе будет легче, чем сделать то же самое в отношении мистической ахинеи… – он поджал плечи. – Не знаю, Жень… я искренне верил, что действую нам во благо. Я волновался и до сих пор волнуюсь за то, что по моей вине с тобой может случиться что-то нехорошее. Извини меня, если где-то я поступаю неправильно.

С комом в горле лис привалился к подушке на стуле. Губы Евгении непроизвольно подёрнулись, пробив брешь на маске безразличия, но не разрушив её до конца.

– А что с тем волком? – продолжала хищница. – Зачем ты избил его до такого состояния?

– Он угрожал мне оружием! Я защищался! – Александр сомкнул челюсти. – Что мне оставалось? Ждать, пока меня застрелят?

– И глушитель ты тоже для «защиты» взял? – разбитый ГУБшник встрепенулся. – Нет, Саш, ты серьёзно думаешь, что за наш брак я не запомнила, какую вещь ты хранишь в том кейсе?

– Перестань вести себя так, будто самый плохой парень здесь я! – продрогший лис треснул по подлокотнику, поднявшись на ноги. – Ты прекрасно знаешь, в каком положении я нахожусь! Мне нельзя светиться, а я, на секундочку, шёл в дом того, кто будет ожидать меня в первую очередь! В дом такого же агента, как и я! – канид не отрывался от очей супруги. – Произойти может всё что угодно. Разумеется, мне хочется быть защищённым и не нажить преследователей ненужным шумом. Для этого я и беру с собой глушитель. У меня нет дурного умысла. Я всего лишь желаю, чтобы от нас отстали!

Рыжий толкнул дверь и плюхнулся на кровать в спальне. Стрелка часов дала оборот вокруг оси, прежде чем Евгения вышла с балкона. Какое-то время сотрудница НИИ ковыряла рукав одежды когтем в центре комнаты. Украдкой посматривая на мужа, она заняла место на краю кровати, сложив ладони на коленях. Издав что-то производное от рыка, Саша расстегнул пуговицы у воротника и манжет, протерев слипающиеся зрачки. Воспользовавшись моментом, супруга ласково прижалась к Бунтарёву. Сила воли канида быстро пала перед грустным дыханием и теплом любимой женщины. Он с меланхолией погладил её щёчку.

– Я погорячилась, Саш. Надеюсь, ты не сильно обижаешься на меня? – Женя отпрянула от мужа, принимая весь спектр эмоций, передающийся через зрительный контакт. – Мне важно, чтобы ты понимал: для меня ты никогда не будешь плохим. Ты вернулся так внезапно… Нам столько всего рухнуло на голову! Я попросту не могу воспринимать нашу нынешнюю жизнь без труда.

– Я тоже. Мне больно от того, что я вынужден заниматься делами из прошлого вместо налаживания семейных отношений, – мужчина потёрся лбом о лоб Евгении. – Как только всё закончится, мы сразу же переедем отсюда. Молю тебя… найди в себе силы, чтобы терпеть меня и то, что я делаю, пока этот день не настал.

– Я попробую…

Лисы довольствовались обществом друг друга, не поднимаясь с постели. Взбив подушки, Александр почёсывал ушко Евгении, улёгшейся ему на грудь. Шторм, завладевший нутром на балконе, обернулся тревожными завываниями ветра. Государственник дырявил потолок несмыкающимися глазами. Отметив оцепенелость мужа, хищница приподнялась на предплечье.

– Я размышляю над тем, куда бы могли перебраться от возможных недоброжелателей, – предвосхитил вопрос пассии агент. – Я бы предложил варианты с бывшими коллегами, но они чертовски сомнительны.

– Не загружай себя этим, родненький, – Женя поцеловала напряжённого лиса. – Я попрошу Юлю нам помочь, она не откажет. Я позвоню ей чуть-чуть позже, если ты не против. Время уже за полночь, но в последнюю неделю её мучает бессонница.

– Хорошо, милая…

Зверь подался вперёд, прильнув к сладким устам.

Кошкин управлял автомобилем с ноющим от ссадин и царапин телом. На морде не отражалось ни задумчивости, ни усталости – только ненависть к завершившемуся дню. Диаметрально противоположного настроя придерживалась Анастасия. Высунув наружу кончик языка, она испещрила блокнот рисунками бойцов в костюме и пальто, сражающихся врукопашную. На краях листов появлялись заметки с перечислением разнородных чувств. Делать было нечего, поэтому волк углубился в суть записей напарницы прямым вопросом, к тому же персонаж на одном из скетчей выглядел совсем, как он.

Окрылённая реальными событиями, гепард описала планируемую творческую работу в сочнейших красках. Хищница перескакивала с мысли на мысль так, что Виктор стал отвлекаться от дороги, чего не происходило при поездке на Театральную. Брови взлетали в небо, а голос обрёл поразительную живость для персоны, пережившей выстрел из ружья, укусы и царапины лютого агента ГУБ. Болтая выше привычной нормы, видимо, заразившись этим от партнёрши, капитан довез её до адреса подруги-зебры, проживавшей в Центральном районе.

Разобравшись с кнопками на бортовом компьютере, Кошкин заглушил двигатель, дослушивая фелиду. Органайзер на панели приборов показал, что прошло четыреста двадцать секунд, но для водителя они пролетели в два раза быстрее.

– Ох, чуть не запамятовала! – Вишневская, собравшаяся выходить, захлопнула пассажирскую дверь. – Тебя не смущает, что я в некотором смысле эксплуатирую твой образ?

Хмыкнув и повернувшись к лобовому стеклу, мужчина обзавёлся скептической ухмылкой.

– Можно подумать, мой отказ тебя остановит?

– Ну… нет, конечно, – она с хитрецой приложила коготь к губам, – но будет приятно, если для тебя это не помеха.

– Эксплуатируй… только не забудь прислать копию, когда издашься.

– Непременно, Вик! – подмигнула девушка в чёрной куртке. – Что ж, тогда до завтра?

– Погоди-ка…

– Будешь меня здесь до утра держать, казанова? – байкер дразняще продемонстрировала клыки.

– Тише!

Шикнув на байкершу, собеседник указал на край пятиэтажки. В тенях косолапила объёмная двухметровая фигура, закутанная в бело-золотой плащ и несущая продолговатый предмет, похожий на дубину. Вишневская переглянулась с капитаном, чей строгий взгляд, прикованный к пассажирскому месту, недвусмысленно намекал не покидать Миллениум.

Отстегнув заклёпку на кобуре, канид с осторожностью ступил на асфальт, наращивая темп по мере сближения с подозрительным типом. Когда Виктор прошёл половину дистанции, амбал развернулся и застопорился. В густой тьме капюшона неизвестный походил на пугало. Сотрудник правоохранительных органов окликнул прохожего басовитым «Эй!», чтобы выиграть экстра-мгновение на обдумывание плана действий, но тот предпочёл дать дёру за угол. Выругавшись, милицейский погнался за целью со стонущими от драки мышцами, с неудовольствием встретив попутчицу, бежавшую сбоку от него.

– Какого?!

– Хватит возмущаться! Ты себя видел? Тебе пригодится моя помощь! – возмутилась фелида. – Возражений не принимаю.

Не соглашаться с кем-либо на ходу, особенно если он любит поболтать, задача нетривиальная. Проговаривая под нос проклятия, волк, что бы это ни значило, приказал кошке не подставляться. Обойдя дом, звери попали в зону, пересекавшуюся с траекторией движения старомодного мотоцикла с удлинённой рамкой подрессоренной вилки. Стремительный старт транспорта с киноварной подсветкой стёр рисунок протектора шин. Беглец поехал на преследователей, замахнувшись бейсбольной битой. Когда рёв мотора спровоцировал звон в ушах, капитан сиганул на землю, потянув за собой гепарда. Дубина просвистела в дюйме от виска крапчатой хищницы. Кошкин отпустил её из спасительных объятий. Доставая пистолет, он постарался разогнуться, как тут же сложился пополам. Ушибленное колено не сгибалось, немея крепче с каждой секундой. С жалобными воплями милиционер зажал рукоять оружия, целясь в заднее колесо удаляющегося мотоцикла.

Две пули с грохотом покинули ствол. Одна из них угодила в бордюр, а вторая срикошетила от пустой номерной рамки, позволив преступнику скрыться с улицы. В окнах пятиэтажного дома зажглось полдесятка ламп. Сонные жильцы обозревали бранящегося во дворе волка сквозь щёлочки в жалюзи.

– Твою мать! Гра-а… как же больно!

Блюститель закона надавил на правое колено, зажмурившись и оголив клыки. Убрав пальцы от заложенных ушей, Вишневская закинула лапу пострадавшего на шею.

– Крепись, Вик! Сейчас мы поднимемся к Корал, куда-нибудь тебя посадим и приложим лёд. Старайся лишний раз не дёргаться!

– Спасибо, чёрт возьми, за совет!

– Да ладно, для меня это было нетрудно. Это же основы БЖД! – беззаботно отмахнулась кошка. – Если хочешь о них послушать, то я…

– Веди уже! – буркнул он.

Поставив пистолет на предохранитель, капитан в испорченном пальто поплёлся к подъезду вместе с хищницей. Ступеньки изрядно потрепали напарникам нервы, но они достигли цели – второго этажа. Облицованная деревом металлическая дверь, откуда гепард выходила утром, была распахнута. На пороге застыли багряные капельки. Обнаружив их, спутница пустила когти в потасканного товарища. Разбитые вазы, перевернутая мебель с трещинами и грязный пол сопровождали гостей при перемещении по квартире. За диваном в зале распласталась жертва многочисленных ударов тупым предметом. Полоски на теле низкой зебры в бомбере, покрытой свинцовыми гематомами, запачкались красным. Свернувшись калачиком и закатив глаза, она – со зловещим крестом и яблоками, вырезанными на боку – зажимала область перелома биологической руки. Моментально пав на пол, Настя заскулила, обливаясь водопадом из слёз.

– Не-е-ет! Корал! За что?! – дрожащая девушка попыталась прижаться к подруге, однако волк одёрнул её за куртку. – Что ты творишь?! Не трогай меня!

– Не касайся её, – с хладнокровием выдал он. – Она – труп. На ней могут оставаться следы преступления.

– К-к-как ты её назвал?..

Заикаясь, байкер накинулась на напарника с кулаками. Еле удерживая разъярённую кошку за основания кистей, Кошкин подогнул ногу, вскрикнув от боли в колене. Гепард пригвоздила оппонента к обоям, но, вместо того, чтобы преподать ему урок, расплакалась у него на плече.

– Почему она? Почему?! Она никому не вредила! – тряслась фелида. – Это же моя лучшая подруга! Что я буду делать без неё?

– Спокойнее… спокойнее… Сейчас ты позвонишь в милицию, мы вместе дождёмся её прибытия, ответим на вопросы и выполним все требования, – перейдя на пониженные тона, мужчина вытер слёзы хищницы, отодвинув её от себя. – В группе будет медицинский эксперт. Он даст заключение о том, что произошло с Корал. Возможно, дело обошлось серьёзными травмами, и она всё ещё жива.

Изумрудные очи Анастасии вспыхнули. Нервно кивая, напарница достала смартфон, делая всё в точности, как ей сказали. Пока девушка общалась с городским дежурным заплетающимся языком, опустошенный Виктор изучал очертания изуродованного тела зебры. На службе подобные казусы случались не впервые. В последнем из них жертва хулиганского нападения умерла от травматического шока… пусть её обработали более гуманным способом, чем подругу Вишневской. Вздохнув с укоризной к совершённому поступку, капитан припал к тумбе в прихожей. Он положил оружие на бедро, сторожа вход и усмиряя засуетившихся соседей.

Через пятнадцать минут двор наполнился автомобилями с сине-красными проблесковыми маячками. Служители правопорядка оцепили территорию и принялись осматривать местность, опрашивая свидетелей. К вооружённому волку отнеслись со строгостью, впрочем, стоило сверкнуть удостоверением, как молоденькие милиционеры отвязались. Проталкиваясь сквозь них, следователь в тёмно-синем кителе вышел к Кошкину. Бросив на него хитро-пренебрежительный взгляд, болотный олень ярко-красно-коричневого цвета встал на корточки.

– Ну, привет, Виктор Алексеевич, – начал он с многозначительным спокойствием.

– Здравствуй, Григорий Павлович.

– Сигарету хочешь?

– Нет, спасибо, не курю.

– Ничего, скоро начнёшь. С твоими-то приключениями… – усмехнувшись, начальник вытащил из кармана брюк зажигалку и поджёг сигарету из пачки. Затянувшись, он зажал бумажный цилиндр с табаком между большим и указательным пальцами. – Кстати говоря, что ты здесь делаешь? Я же тебя в отпуск послал.

– Гулял с подружкой и случайно наткнулся на непорядочного зверя. Пострадал при попытке задержания, – Мужчина облокотился об обои, чтобы видеть морду собеседника.

– А-а, я вспомнил. Тут гражданочка говорила, что ты и ногу ушиб, и из пистолета стрелял по мотоциклисту с битой… – следователь покосился на комнату, где вместе с медицинским экспертом копошилась фелида, – только вот… ты не при исполнении. Нельзя так, Виктор Алексеевич.

– Ну, как же, Григорий Павлович? – капитан пожал плечами. – Во-первых, стрелял по мотоциклу. Во-вторых, для защиты жизни и здоровья я имел право применить оружие как гражданин, а не как сотрудник правоохранительных органов. Соответствующая лицензия на использование у меня имеется. Вред третьим лицам не причинён.

Начальник прищурился.

– А пальтишко где попортил?

– Вы не представляете, Григорий Павлович: вышел погулять и на хулиганов нарвался! Они и отделали. Внешность не запомнил, заявление писать не буду.