Текст книги "Дом Сладостей (СИ)"
Автор книги: Akiya Peach
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Слушая ее, Зэт только часто кивал, крепко впиваясь пальцами в резные ручки подноса, на котором были красиво выложены рисовые пирожные с белоснежным кремом. Он не отрывал взгляда от злосчастной двери. Казалось, что из-за дрожащих коленей он даже дойти до комнаты не сможет, что уж говорить про вежливую беседу с посетителем. Слушая тихие наставления хозяйки, почти терявшиеся в шуме бешено бьющегося сердца, он все четче понимал, как же сильно хочет сбежать прямо сейчас.
– И, разумеется, будь осторожен. Посетитель не должен ни о чем догадаться.
– Я…
– Марш в комнату.
***
Как ни ужасно, но отправиться в следующий раз в Дом Сладостей Мамо пришлось слишком скоро, на следующий же день. По очередному поручению. Он доставлял еще одно послание. Но лента, перевязывающая свиток, в этот раз была зеленой. Деловое. Всю дорогу Мамо не мог перестать размышлять, какие же дела связывают командующего и хозяйку дома сладостей. Вполне возможно, дело касалось охраны в заведении. Ведь в прошлый раз, когда Зэт звал на помощь, охранник не появился. А это могло значить только одно – его у госпожи Соры попросту не было. Оставалось надеяться, что Хиротака не рассматривает его – Мамо – кандидатуру на эту роль. Не хватало еще прийти в место, где тебя ненавидят, с приказом о назначении.
Возникали у него и другие варианты, вплоть до обманчивого цвета ленты, маскирующего личное письмо под деловое. Но вопрос с охраной казался самым важным. В такие дни нельзя было оставлять Дом, оставлять столько девушек без всякой защиты… И все же брать эту защиту на себя не хотелось…
Однако обошлось. Через какое-то время, сидя в уже немного знакомой западной комнате, он постепенно осознавал, что все не так плохо. Хозяйка долго и вежливо извинялась, уверяла, что такого не повторится, что работница была просто напугана…
Похоже, с его репутацией было еще не все потеряно.
Устроившись у стены после ухода хозяйки, подтянув к себе несколько подушек и вальяжно разлегшись в ожидании прихода работницы, он устало прикрыл глаза. Был уверен, что услышит шаги и успеет сесть, как подобает, привести себя в порядок. Не предполагал, что бессонная ночь так нахально попытается вернуть себе недополученное – склонит к дремоте. В комнате было так тихо и спокойно, что душа замирала от восторга, нежный аромат сладостей окутывал и очаровывал, навевая только самые приятные сны. Отдыхать в таком месте оказалось сплошным удовольствием.
Когда он открыл глаза, решив, что пора уже спросить хозяйку, как долго еще ждать угощения, вдруг понял, что рядом с ним, уныло оглядывая своего незадачливого посетителя, сидит все та же сладостница в бело-красном платье, все тот же Зэт.
– Когда я принес пирожные, они были еще теплыми, – вместо приветствия сообщил тот, с шуршанием поправляя юбку. – Не знаю, любите ли вы их теплыми или не любите вообще… но они уже остыли.
– Я долго спал? – недоуменно спросил воин, садясь и заодно разглядывая лицо собеседника, впервые оказавшегося так близко. Ужасно болела голова, от этого не хотелось вступать ни в какие споры, поэтому Мамо спокойно принял тот факт, что ему снова подсунули это невоспитанное существо вместо милой девушки.
– Да. Еще немного, и хозяйка начнет прохаживаться у нашей двери, пытаясь проверить, все ли в порядке…
– Тогда, знаешь, скажи, что я хочу заказать еще пирожных.
– Но вы даже первый заказ не попробовали…
– Это даст нам еще немного времени на покой. Ты ведь тоже не откажешься отдохнуть здесь вместо работы на кухне.
Зэт кивнул и проворно вышел из комнаты. А Мамо в это время потянулся, зевнул и решил, что надо воспользоваться случаем, пока он один. Пытаясь рассмотреть свое отражение на восхитительно гладкой и блестящей поверхности короткого лезвия кинжала, придирчиво осмотрел свое сонное лицо, как смог, поправил прическу и даже попробовал улыбнуться, оставшись в унынии от получившегося оскала.
– Хоть какая-то польза от оружия, – пробормотал он, торопливо пряча кинжал в ножны и откладывая к мечу, лежавшему у стола. Присев рядом, мужчина вздохнул и осмотрел стол. Рисовые пирожные, как и было обещано. Белоснежный чайничек, чашка и какой-то симпатичный белый цветочек на подносе.
Он не то чтобы не любил сладкое – просто не видел в нем никакой прелести и радости, хотя и ел. Да и в Дом Сладостей раньше заглядывать любил. Ведь в таких местах к сладкому всегда прилагалась беседа с красивой девушкой… Или юношей, на худой конец.
В очередной раз тяжко вздохнув от осознания собственной невезучести, он подпер ладонью подбородок и с грустью посмотрел на закрытые двери в сад, пытаясь представить деревья, что росли за ними.
А Каэдэ и Нанахоши, должно быть, в этот момент тренировались и завидовали ему, отдыхающему у самой госпожи Соры. Подумать только, насколько разными могут быть людские взгляды на одно и то же событие…
Зэт вернулся не сразу, зато уже с подносом. С милой улыбочкой дождавшись, пока двери за ним закроются, моментально помрачнел, удрученно оглянулся и подошел к столу, устроив один полный поднос рядом с другим.
– Какой-то ты неприветливый. Опять та же история. Все же стоит мне на тебя пожаловаться.
– Стоило пнуть тебя, пока спал, – покачав головой, отозвался Зэт, но тут же себя остановил. – Прошу прощения, господин воин. Я исправлюсь.
Он выпрямил спину, аккуратно сложил руки на коленях и опустил взгляд. Мамо с интересом оглядывал его, пытаясь понять, что же изменилось. Бабочка в волосах? Нет, она не могла так резко превратить одного человека в совершенно другого… Что-то было иное, что меняло образ, что добавляло изысканности, очарования. И он даже не хотел ругаться с нахалом, а ведь собирался высказать все, что думает по поводу вчерашнего происшествия, пересилив усталость и головную боль.
– Так вот что, – в какой-то момент усмехнулся мужчина, с улыбкой склонившись чуть ниже, чтобы заглянуть в лицо своему сладостнику. – Губы. Смотрю, ты ради меня даже накрасился.
– Не хотите ли чаю? – не обращая на него внимания, с легкой полуулыбкой невозмутимо спросил Зэт, едва коснувшись ручки чайника в ожидании ответа.
– Что ж, чай не повредит. Но расскажи, почему мы опять встретились.
Зэт пожал плечами. Сосредоточенно наполнив чашку свежим, совсем горячим чаем, он отставил чайник ко второму, такому же, но холодному, передавая чашку посетителю, тихо заговорил:
– Близняшек сегодня нет в доме… Поэтому госпожа велела мне принять единственного гостя. А еще я должен был перед вами извиниться. Но я этого делать не собираюсь, вы не надейтесь. Мне стыдно, да, но это еще ничего не значит.
Мамо кивнул, принимая его позицию. Требовать извинений он и не собирался. Но после такой фразы и сам просить прощения передумал. Похоже, лучше было вообще как можно меньше касаться этой щепетильной темы, чтобы не злить и без того запертого в этой нелепой ситуации юношу. Зэт между тем поерзал от неудобства и тихо спросил:
– Вы пирожные пробовать собираетесь? Если я принесу на кухню два полных подноса, хозяйка не будет довольна… а кухарка и вовсе сочтет это оскорблением. Вам, разумеется, никто ничего не скажет. А вот мне придется выслушать раза в два больше скандалов, чем могло бы быть…
Мамо тихо рассмеялся, представляя печальную судьбу своего собеседника. Он верил, что госпожа Сора страшна в гневе, так что мог бы даже посочувствовать, но вместо этого лишь довольно улыбался.
– Так съешь их ты.
– Я не могу, – покачал головой Зэт. Мамо поймал себя на мысли, что бабочка в волосах юноши просто завораживает своими переливами в тусклом свете. С трудом оторвав взгляд от симпатичного украшения, он вновь прислушался к тихим речам. – Мне не положено трогать угощения, принесенные посетителям. Это уже воровство.
– Ты ведь хочешь, я вижу по глазам. Уверен, на кухне тебе не разрешают ничего есть во время работы. Так отведай хоть здесь.
– Не положено, – повторил Зэт, отводя взгляд от подноса с угощением.
– Никто не узнает…
– Нельзя.
– А я буду настаивать, – уже более серьезным тоном сказал Мамо.
Должно быть, молодой человек насторожился. Встрепенулся, уставился на посетителя, но ничего не смог сказать, лишь молча наблюдал, как тот выбрал одно пирожное, осторожно его взял и с улыбкой вытянул руку, предлагая на пробу.
– Нет.
Мамо подался вперед, опершись локтем на стол и оказавшись еще ближе, Зэту пришлось даже слегка отклониться назад.
– Только одно пирожное, мне же все это одному не съесть…
Зэт помотал головой, но после все же сдался, тяжело вздохнув. Хмуро посмотрел на протянутую ему сладость, пытаясь не обращать внимания на коварную улыбку воина. Даже от такого крохотного пирожного он умудрился откусить лишь половинку, тут же опустив голову и отодвинувшись чуть назад, показывая тем самым, что с него на сегодня хватит. Воин тихо рассмеялся и доел пирожное, не без удовольствия облизав испачканные в креме пальцы.
– Я, если честно, никогда не ел рисовых пирожных, – тихо сказал юноша, облизнув губы.
– Вкусно?
– Конечно. Но я думал, что они более сладкие…
– Рисовые – не всегда, – с улыбкой пояснил Мамо. Было странно понимать, что человек, который, наверняка, знает десятки рецептов сладостей, сотни раз готовил каждое пирожное, что подают в этом доме, буквально живущий десертами, понятия не имеет, каковы они на вкус. – Возьми еще. Не бойся, я не потребую денег. А в следующий раз угощу тебя чем-нибудь более сладким…
– Следующий раз? – встрепенулся юноша, с недоверием глядя на протянутое ему второе пирожное, осторожно откусил и тут же продолжил: – Я все же смею надеяться, что это наша последняя встреча. Скоро работницы вернутся, мне не будет надобности выходить с кухни.
– Не надейся, – прожевав свою половинку пирожного, ответил воин. – Я теперь не соглашусь на других сладостниц, а госпожа Сора не сможет мне отказать – не так уж много у вас осталось посетителей при деньгах… пусть не таких больших, но… доход лишним не бывает. Лучше расскажи мне о себе.
– О себе я рассказал вчера. – Зэт уже не отказывался от угощения, видимо, распробовал, безропотно принимал каждый предложенный кусочек, даже не понимая, как забавляет Мамо своим поведением. – Что же еще вы хотите знать?
– Все, что ты готов рассказать.
Молодой человек притих на какое-то время, задумавшись, видимо, что же он может рассказать случайному гостю. Мамо было не особо важно, что слушать, он просто собирался отвлечь юношу от его хмурого настроения, увлечь, даже не вслушиваясь, просто скармливая понемногу свои пирожные. Но когда Зэт начал путанный рассказ о своей давней жизни, воин неосознанно увлекся сам, внимательно ловя каждую деталь, вникая в подробности, пытаясь представить все живо и четко, кажется, даже разделяя эмоции и чувства, что когда-то довелось пережить собеседнику. Он представлял всю ту тяжелую работу, что взваливали на мальчишку. Он тоже злился на жестокого хозяина, бесчеловечно обращавшегося со слугами. Так же, как и Зэт, тосковал из-за смерти его отца, бывшего единственным родственником, кто любил мальчишку. Тоже был всей душой благодарен госпоже Соре за доброту, что она проявила. Мамо будто видел эти бессонные ночи, что новый работник проводил на кухне, когда Дом Сладостей процветал, а посетителей и заказов было ужасно много. И даже, что совсем уж его удивило, возмутился этой глупой необходимости изображать сладостницу перед каким-то извращенцем…
– Погоди-постой. – Мамо резко отвел назад руку с пирожным, которое Зэт уже собирался укусить. Молодой человек перевел хмурый взгляд с угощения на посетителя. – Это ты меня сейчас извращенцем назвал, да?
– Вы сказали, что будете требовать, чтобы вас обслуживал только я. Всем известно, какие отношения зачастую у сладостниц завязываются с постоянными посетителями таких заведений, поэтому дома сладостей и зовут за глаза домами сладострастия.
Мамо рассмеялся, все же наградив работника вкусностью за честность.
– Я понятия не имел о таком. И что, у вас так же?
– Нет, что вы! У нас такой низости не водится! – Зэт деловито выпрямился, состроив надменное лицо, такое, как делала госпожа Сора, когда доказывала кому-то, что ее девушки не оказывают никаких услуг, только приносят сладости и поддерживают беседу. – Хотя, да, у нас не практикуется подобное. Есть только парочка… любимых клиентов, так их назовем. Которые прямо жениться на своих сладостницах мечтают…
– Ну, жениться я тебе, конечно, не обещаю, – с усмешкой ответил на все это Мамо, заботливо подавая собеседнику чашку. – Но вот с войны к тебе вернуться постараюсь.
– Так что, война все же будет?
Зэт замер с кружкой в руках, растерянно глядя на мужчину в ожидании ответа. Было в его глазах что-то такое, что не позволяло Мамо ответить прямо, какой-то слишком наивный страх, который, похоже, мог задушить и убить изнутри. Мужчина откинулся назад, опершись на выпрямленные руки, и нахмурился, обдумывая ответ. Меч и кинжал, лежавшие неподалеку так и притягивали взгляд, но он старался не думать о них, как об атрибутах войны. Для Ночных ведь ношение оружия являлось обязательным.
– Если ты принесешь нам еще чаю, мы поговорим и о войне, – наконец сказал он, поняв, что ему просто нечего ответить на прямой вопрос.
Когда работник, прихватив пустой поднос и даже вежливо поклонившись, покинул на время западную комнату, Мамо устало провел ладонью по лицу. Не хватало еще напугать мальчишку… С некоторых пор он был уверен, что войны их стране не избежать, хотя и были попытки наладить мир, заключить перемирия. Так считал и Хиротака, поэтому командир пытался держать свой отряд, что называется, в полной боевой готовности. На стороже. Хиротака прекрасно понимал – если война начнется, их город пострадает первым, их отряд примет на себя первые удары, совсем свежие силы врага.
– Я всегда мечтал поступить на обучение в ваш отряд, – сказал Зэт, так неожиданно оторвав Мамо от размышлений, что он даже вздрогнул, поднимая взгляд на молодого человека, уже усаживающегося напротив. На столе между ними стоял чайник, из носика которого струился пар. Приятно пахло мятой. – Но мое происхождение мне не позволяло.
– Времена меняются, – серьезно ответил воин, наблюдая за усталыми движениями. – Тебя примут, стоит попытаться, я уверен. Если уж есть желание.
Зэт только вздохнул, подперев щеки ладонями и глядя на чайник. Глаза его, похоже, устало закрывались, и юноша еле сдерживал зевоту. Вечер понемногу перетекал в поздний вечер, зазывая ночь заглянуть в гости. Уже вполне можно было зажечь свечи, ведь полумрак вокруг них постепенно сгущался, делая цвет красной юбки на платье все более глубоким и богатым. Но Мамо не посмел бы попросить о таком. Ему слишком нравилась воцарившаяся атмосфера. Темнота, принесшая с собой усталость, похоже, усмирила крутой нрав юноши.
– Вы пойдете на войну, если она начнется?
– Разумеется, – тихо ответил воин, пожав плечами. – Это мой долг, моя работа.
– Но вы бы не хотели, ведь так?
– А кто хочет войны? Лишь безумцы, готовые убивать ради удовольствия. Войны – развлечение для правящих верхушек, ведущих споры за власть и территорию. Но не для народа, который сражается от их имени, пытаясь защитить семью. Не думаю, что солдаты противника хотели нападать на наши города в прошлой войне…
– Это означает, что у них был выбор. – Зэт устало подался вперед. Ленты чайного пара ласкали лицо, но он и не думал отодвигаться. – Они могли отказаться, разве нет?
– Не такой уж и большой выбор. За неподчинением тоже наступает наказание. И если с войны мужчина еще может вернуться к любимой семье, то изменника, отказавшегося выполнять приказ главы государства, казнят без разговоров.
Молодой человек разочарованно вздохнул, опуская совсем потухший взгляд. Он выглядел таким обессиленным, будто еще не начавшаяся война уже успела наложить на него отпечаток изматывающей борьбы. В тусклом, почти сошедшем на нет вечернем свете это создавало совсем тоскливое ощущение.
– Спать, что ли, хочешь? – с тихой усмешкой спросил Мамо. Он расковырял горку подушек, раскладывая их так, чтобы лежать удобнее было, и снова посмотрел на собеседника.
– Вы меня обкормили, вот и хочу, – зевнув, пробубнил Зэт, потирая глаза. – Я привык поздно ужинать, перед сном. Вот и зеваю теперь от сытости…
Воин придирчиво осмотрел результат свой работы – практически императорское ложе – и добавил последний штрих, расстелив на полу форменную накидку. Она была плотная и теплая, чтобы можно было спать прямо на сырой земле, так что и на полу в домике человек на ней не должен был замерзнуть…
– Ложись, отдохни.
– Не положено, – мотнув головой, ответил Зэт и окончательно закрыл глаза. – Чай…
– Не бойся ты, чай я и сам попью. Ложись…
Открыв один глаз и посмотрев в сторону подушек, молодой человек задумчиво поджал губы, но очень скоро сдался и медленно пополз в их сторону, шурша мешающей юбкой и продолжая бубнить:
– Я только прилягу, а то спина устала. Спать не буду.
Он плюхнулся на развал мягчайших – кажется, мягче самого пушистого облака – подушек и вздохнул с облегчением, едва заметно улыбнувшись.
– Разумеется, – согласно шептал Мамо, укрывая работника накидкой, – ненадолго. Я скоро разбужу. Скоро… приятных снов.
Нет, это не планировалось как очередная пакостная месть. Он искренне хотел сделать приятное, дать отдохнуть и расслабиться, ведь успел заметить в мальчишке что-то светлое, что его привлекло. Похоже, он был не так плох, как пытался казаться, как показался на первый взгляд. Доброе сердце все же не замаскировать колкими фразами и холодными взглядами. А у Зэта сердце было именно такое. И его признание о мечте присоединиться к отряду Ночных окончательно подкупило Мамо. Это не было похоже на глупую детскую игру, это было совершенно искреннее и обдуманное желание помочь своей стране в трудный момент… вот только наивность все еще жила и теплилась в этой почти детской душе, поэтому и забота с опекой ему требовались ничуть не меньше, чем уважение.
Мамо честно собирался разбудить мальчишку чуть ближе к вечеру, но совершенно потерялся в размышлениях, задумался. Он опомнился в самый последний момент, поднял мальчишку, даже толком не проснувшегося, сунул ему в руки поднос и подпихнул в спину, к выходу. Пусть лучше хозяйка, решившая наведаться в комнату, подумает, что Зэт уже уносил посуду, когда она вошла… Но один неловкий шаг испортил все.
Белоснежный чайник упал у самых ног госпожи Соры, расколовшись на несколько частей и пустив на пол небольшую лужицу. Взгляд женщины, кажется, не выражал совершенно ничего, но и Зэт, и Мамо уже прекрасно знали, что за этим «ничего» скрывается слишком многое.
– Простите, госпожа, – дрогнувшим голосом прошептал молодой человек.
– Это моя вина, – перебил его Мамо, выходя вперед.
Госпожа Сора прищурила глаза, сурово глядя на воина.
– Я… запнулся и… случайно толкнул девушку. Мне очень жаль, я непременно заплачу за разбитую посуду, просто добавьте это в сумму за мой сегодняшний визит.
Он поджал губы, представляя, во сколько выльется такое долгое пребывание вместе с разбитой посудой. А еще и вчерашние неприятности с дорогим заказом. В последние дни он оставлял в этом доме немалые суммы. Оставалось надеяться, что это хотя бы помогает его обитателям…
– Прибери здесь, – ледяным тоном приказала хозяйка Зэту, а после, уже выходя из комнаты, добавила: – Господин воин, вы можете пройти за мной, раз уже готовы покинуть наше заведение.
Дверцы за ней со скрипом закрылись. Зэт растерянно опустил взгляд, присев и собирая осколки с пола.
– Кажется, она сильно зла… из-за какого-то чайника?
– Твоя помада, – с невеселой усмешкой ответил Мамо. – Она смазана… Есть не много вариантов, как это могло произойти во время приема посетителей в Доме Сладостей. Думаю, твоей госпоже не понравится ни один.
Молодой человек осторожно коснулся пальцами алых губ.
– Знаете, – тихо и рвано вдохнув, пробормотал он, – я ненавижу вас. После вашего появления все идет слишком… плохо. Вы все мне портите, всю жизнь. Прошу вас, не появляйтесь здесь больше…
Мамо долго не мог собраться с мыслями. Он просто наблюдал, как дрожащие руки перекладывают белоснежные осколки чайника. Отчасти он был согласен с такими словами, но все же не знал, что ответить.
– Я обещаю, что искуплю свою вину, – сказал он, выходя.
***
В Дом Ночных он пришел поздно, долго блуждал по улицам, пытаясь проветриться, освободиться от лишних мыслей. Его встретила непроглядная тьма коридоров и мягкий свет в их с Каэдэ комнате. Мужчина лениво стаскивал с руки тканевый лоскут-бандаж, похоже, опять тренировался с Нанахоши.
– Чего это ты раздетый? – с сияющей улыбочкой поинтересовался Каэдэ.
Мамо недоуменно осмотрел себя и с ужасом понял, что забыл в западной комнате свою форменную серую накидку. Неприятная случайность – с одной стороны. Новый повод вернуться – с другой…
– Налаживал отношения со своей сладостницей, – хмуро бросил он.
– Все с той же, от которой цветочек достался? – Каэдэ принялся медленно разуваться, ожидая долгих и увлекательных рассказов о таинственной деве. Но Мамо есть Мамо, подобное вовсе не было в его духе.
– Той самой.
– И как?
Мамо усмехнулся, усаживаясь на свою постель.
– Ест с моих рук.
Протянув что-то одобрительное, Каэдэ задал самый важный вопрос, который мучил его уже давно:
– Хорошенькая?
Мамо задумчиво вздохнул. Ответ сначала показался ему очевидным, но после внутренний голос возмущенно напомнил некоторые детали истории, которые и заставили усомниться. Через какое-то время он все же смог неуверенно ответить:
– Весьма. Для своей ситуации…
– Что за ситуация?
– Долго объяснять, забудь. Хорошенькая.
========== Пахлава с орехами и яблоком ==========
Все в мире взаимосвязано, да. Но порой цепочки последствий путаются, накладываются друг на друга и стихают, совсем стихают. Как стихают волны на воде от брошенного в пруд камешка. И, наверное, не каждое событие приводит к каким-то важным переменам в жизни человека. Но как же понять, что изменится после твоего поступка? Ты просто простынешь и пропустишь несколько рабочих дней, если не оденешься теплее, или ты простынешь, проживешь несколько дней в муках одолевшей болезни и умрешь, так и не поправившись?..
Когда стоишь перед выбором, надо быть осторожным.
С другой стороны… Нам ведь не дано заранее знать, как сильно повлияет на нашу жизнь мелочь, заставившая вдруг задуматься; так что муки выбора смысла не имеют почти никогда. Мы можем с полной уверенностью выбрать лучший – по нашему мнению – вариант, надеясь на удачный исход, и прийти в конце пути именно к тому, чего так старательно пытались избежать.
Имеет ли вообще смысл задумываться над выбором?
Зэт кутался в теплую накидку воина, лежа смирно, совсем не шевелясь. В ту ночь сил не было даже погладить по грязной взъерошенной шерстке тощую кошку, пригревшуюся под боком, чтобы скоротать время в компании. Обычно кошка ночевала на этом чердаке совсем одна, и теперь черная бедолага радовалась неожиданному гостю, с которым можно было разделить темноту, с которым она могла всласть помурлыкать, вспоминая давние времена, с которым сквозняки, пробиравшие душу до болезненных судорог, не казались такими уж страшными.
Холодный ночной ветер гулял по темному чердаку, а Зэт лишь прятался от него в складках серой ткани, дыша тихо-тихо, совсем неслышно за кошачьим урчанием. Он все пытался понять, какая же именно мелочь привела его той ночью в такое место. Размазавшаяся помада, из-за которой его наказала хозяйка?.. Подлый поступок в первый день знакомства, из-за которого не ладились взаимоотношения с посетителем? Или, может быть, стоит копать глубже… тот самый злосчастный кинжал, что так манил когда-то мальчишку, из-за которого они с отцом и потеряли окончательно расположение хозяина?
– Наверное, все вместе… – пробормотал он, положив отяжелевшую от усталости руку кошке на загривок. Та стихла на мгновение, затаившись, но скоро снова заурчала, успокоившись. – Понимаешь?
Причин много. Виноваты и кинжал, и помада… и скандал, что приключился с Мамо недавно, и даже слухи о войне, из-за которых госпожа Сора так переживала и остро реагировала на неприятности, и смерть отца близняшек, наведшая хмуры на их Дом. Именно сплетение событий привело его в это темное место. Но это всего лишь холодный чердак, ставший его пристанищем на несколько ближайших дней. А что будет дальше? К каким еще неприятностям приведет этот путаный лабиринт связей?
– Знаешь, все же мне стоит быть осторожнее. Очень хорошо, что удалось уладить это мерзкое недоразумение. Ведь из-за меня его могли выгнать из отряда. А ведь у Мамо короткие волосы, он не из знатных, получается…
Кошка с жаром урчала и фыркала, свернувшись клубочком и укрыв нос хвостом.
В какой-то момент Зэт сделал вывод, что очень ждет следующую встречу, надеется на нее. И хочет извиниться. И эта теплая накидка, нежно обнимавшая поджатые плечи, была его надеждой. Ведь воин вернется за ней. Пусть он скажет лишь пару слов, уйдет, не придав значения такой встрече. Но Зэт успеет попросить прощения… хотя бы взглядом. Именно поэтому он не хотел выпускать накидку из рук, отдавать кому-то. Крепко сжимал замерзшими пальцами, кутался и ждал. Утра и встречи.
***
День был просто превосходным. Солнце заливало улицы города ярким светом, не пропуская ни один даже самый потаенный переулочек. Казалось, оно хотело затопить город, так сказать, на прощание, перед долгой зимой, которая, как говорили старики, будет холодной и снежной. А между тем над городом, в кронах высоких деревьев, появилась уже желтая листва. Так неожиданно, что знатные господа диву давались, выглядывая из окошек своих стихших в ожидании войны домов на свои опустевшие сады. Давались диву и прикидывали, а уж не больше ли груш созрело у их соседей в этом году…
Перемены. Менялось всё, менялось на глазах. И даже такой пустой в последнее время Дом Сладостей встретил Мамо шумом и звонким, веселым смехом, доносившимся из восточной комнаты.
– У нас сегодня много посетителей, – хмуро бросил Зэт, едва взглянув на воина и тут же торопливо взбежав по лестнице на второй этаж.
Мамо недоуменно посмотрел ему вслед.
– Господин воин! – услышал он за спиной. – Приятно видеть вас снова. Вы стали часто заглядывать в наш скромный уголок…
Хозяйка, как и всегда, даже в самые тяжелые дни, была прекрасна. Вот только в последнее время образ ее стал заметно проще. Знающий человек непременно заметил бы, что женщина отказалась от сложных причесок, ей попросту не хватало времени на подобное; макияж стал куда более сдержанным, и даже платья она выбирала теперь темных, совсем сумрачных цветов. Но тонкая и изящная линия, подчеркивающая форму века, легкая тень помады на губах, нежный румянец на скулах… и уже нельзя не признать в ней покоряющую сердца и умы своей красотой даму, ставшую когда-то главной причиной небывалой популярности только-только открывшегося в городе Дома Сладостей. Никакие трудности не были властны над ее шармом и очарованием, так поразительно сочетавшимся с внушающим страх строгим нравом.
Женщина смотрела на гостя с мягкой улыбкой и всем видом давала понять, что его примут и обслужат по высшему разряду, как и положено.
– Ваша сладостница, – тихо усмехнулся Мамо, выпрямляясь и стараясь смотреть на госпожу Сору только лишь искоса. – Боюсь, она меня очаровала. Смогу ли я сегодня встретиться с этим дивным созданием?
Он без всякого удивления отметил, как взгляд женщины моментально стал жестким и холодным. Ей решительно не нравилась сложившаяся ситуация, но Мамо не собирался отступаться от своего решения – слишком заманчива оказалась идея, пришедшая ему в голову. Он твердо верил, что сегодня же ему стоит приступить к выполнению плана.
– Да, разумеется, господин. Желание посетителя будет исполнено. Я посмею также предложить вам попробовать новое угощение, которое только сегодня было добавлено в наше меню. Уверена, вы захотите быть одним из первых…
– Да, спасибо, – рассеянно согласился Мамо, поддаваясь настойчивым жестам, приглашающим его пройти в западную комнату. – С удовольствием.
Хозяйка даже не стала дожидаться, пока он усядется за стол, как делала обычно, не попрощалась, ничего не сказала. Просто сразу закрыла двери, оставив воина стоять возле, растерянно глядя перед собой. Возможно, она торопилась, возможно, уже не хотела видеть раздражавшего посетителя настолько, что пренебрегала этикетом… Не было смысла рассуждать о причинах такого холодного приема, он хотел лишь увидеть Зэта, чтобы поговорить. А уж что там взбрело в голову госпоже Соре – маловажное дело, не касающееся его.
Дождавшись, пока шаги женщины стихнут где-то на втором этаже, Мамо осторожно выглянул из комнаты. В этот самый момент напротив него застыл, подобрав юбки, Зэт. Приятное совпадение вызвало довольную улыбку воина и огорченный вздох работника.
– Иди сюда, – шикнул ему Мамо, поймав за рукав.
– Э, нет, я в подвал иду, иначе мне не жить, – пытаясь освободиться, пробормотал тот. – Я должен забрать заказ сначала.
Ему помогла только еще одна неожиданность – двери восточной комнаты приоткрылись, выпуская в прихожую растрепанную девушку в пышном платье.
– Кажется, я там совершенно лишняя, – тоскливо вздохнула она, глядя на Зэта, и лишь после этого заметила гостя, моментально выпрямившись и приветливо улыбнувшись. – Доброго вечера господину воину.
– Расслабься, – все продолжая бесполезные попытки освободить свой рукав, Зэт недовольно сморщил нос. – Тебе только работы меньше, не придется строить из себя милашку перед всякими…
– Но мне нравится строить милашку. Пора запретить посетителям ходить парочками, я остаюсь совсем без работы…
– Хочешь обслужить воина? – тут же встрепенулся юноша, с надеждой посмотрев на приятельницу.
– Нет уж, на сегодня мои клиенты – сын знатного господина и… А кто он?
– Глава Охотничьего Дома.
– Ну вот. Осталась без работы из-за охотника. Или из-за сына богатого господина. Тут уж с какой стороны посмотреть, – рассуждала девушка, наматывая на пальчик прядь темных волос. – Вернее, кто платить сегодня будет. Я еще не поняла, кто из них с кем… но без работы уже осталась.
Сладостница надула раскрасневшиеся от простуды щеки и снова жалобно вздохнула.
– Зато они много заплатят за твое молчание, только намекни, – вставил Мамо, прекрасно догадавшись, о ком идет речь, а после добавил: – Кстати, Зэт, ты готов заплатить за мое молчание?
Девушка приложила ладонь к губам, пораженная таким поворотом, и не сдержала смешок. Зэт тоскливо перевел взгляд с нее на воина, буквально чувствуя, как секреты ускользают сквозь пальцы.
Непростительная подлость – не дорожить тайнами человека, который осмелился тебе доверять. Даже если он тебе почти никто. Несомненно, это задевало.
