Текст книги "Жизни в отражениях (СИ)"

Автор книги: Akiya Peach

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Со всех сторон мешались огромные листья и высокие травы, цеплялись за ноги листья папоротников, провожали взглядами крупные мясистые цветы. Чтобы пройти, приходилось руками раздвигать занавесы свисающих ветвей, перешагивать поросшие слизью камни и бревна. Всё это делало знакомство с новым местом менее приятным. Но довольно скоро прямо на деревьях стали появляться первые домики. Они удивительно обвивались вокруг широких стволов, держась за ветки. Следом появились и глиняные бунгало на высоких ножках, спасающих от наводнений во время сильных ливней. Йошиатсу с любопытством оглядывался, задирая голову и рассматривая такие странные жилища. В очередной раз украдкой обернувшись, девушка весело рассмеялась. Йошиатсу смущенно отвел взгляд. Должно быть, он вел себя совсем как ребенок, впервые увидевший что-то необычайное.

– Подождите, – улыбнулась девушка, открывая свою сумку и что-то ища. Йошиатсу непонимающе нахмурился. Она выудила из кармана сложенный платок и осторожно коснулась им щеки мужчины. На светлой ткани остались красно-синие разводы. – Краска потекла.

– Все старания Коичи пошли насмарку, – пробормотал Йошиатсу, позволяя стереть потеки. Девушка пыталась касаться как можно незаметнее, нежнее, и при этом ее собственные щеки алели от смущения. – Благодарю, – Йошиатсу посмотрел на грязный платок, который хозяйка старательно складывала пятнами внутрь. – Подождите тогда уж и вы.

Он расстегнул сумку. Девушка что-то тихонько пробормотала, отходя на шаг, но отстраниться далеко не смогла, помешали деревья, так что просто виновато потупила взгляд.

– В качестве извинения за испорченный платок, – пояснил Йошиатсу, протягивая кусочек ткани с чудесной вышивкой по углам, – получил его как утешительный приз на праздничном базаре в соревнованиях по стрельбе. Но он какой-то слишком кружевной для меня. Что за подарок вообще для стрелков?.. Может, вам он больше понравится. Возьмите.

Через пару мгновений девушка робко потянула худенькую ручку. Платочек скользнул в ладонь подобно капле серебристых вод, переливаясь вышивкой. В этих хрупких пальчиках ему было самое место. Девушка путано поблагодарила и тут же зашагала дальше, сказав, что дом ее родителей уже совсем близко. Йошиатсу постоял еще немного, с задумчивостью гладя ей в спину, и пошел следом. Экскурсия в новый город подходила к концу.

10)

Отмолчавшись на очередной приветственный оклик, Карма отправил в рот последний кусочек пирога. Завтрак вышел скудным, но вполне вкусным. И очень хорошо пошел под размышления. Карма стоял на крохотном балконе, втиснутом между двумя колоннами, поддерживающими куда более грузные балконы следующего этажа. Разложив по широким перилам бумаги с рабочими записями, он снова обдумывал свой грандиозный план. Никакой уверенности не было, была только надежда, напоминавшая ему самому безумство. В расчетах раз за разом всё сходилось, но странное ощущение неправильности не проходило. И ему нужно было найти поддержку.

Устало потирая сонные глаза, Карма зевнул, потягиваясь и проклиная очередную бессонную ночь. Слабый ветерок тут же с готовностью подхватил исписанные листы, разбросав под ногами. С усталым вздохом осмотрев собственные труды, Карма перевел взгляд на открывавшийся с балкончика вид. Новый силуэт города заставлял его содрогаться. Привыкший к низкорослым домам Пышный Город будто кричал от боли, которую причинял вспоровший его тело шпиль недавно перестроенного храма, всё больше ощетинивался всполохами надстроек. Храм вырос до ужасающего быстро, за каких-то несколько лет. Каста монахов спешила напомнить, кто главнее, укрепляя, приводя в порядок и наращивая свои храмы во всех городах. Храм Богини в Пышном Городе стал их главным достижением. Глашатаи Вечной доказали, что они сильнее алхимиков и ученых, на которых народ возлагал так много надежд в последние пару десятков лет. Доказал, используя при строительстве их же, алхимиков и ученых, силы и достижения. Новый храм было видно из любой точки города, знак солнца с кошачьим следом, венчавший его острый шпиль, своим блеском притягивал взгляды прохожих даже на самых окраинах. От этого создавалось впечатление, что Богиня и ее преданные глашатаи следят за каждым шагом простых людей.

Обведя взглядом здания вокруг, Карма с неприятным чувством запахнул плотнее свою накидку. Господство храма среди построек было настолько сильным, что это рушило весь облик города. Огромная площадь, возле которой Карма жил, теперь казалась обычным двориком, подъездом к тянущейся к небу громаде. А само небо стало казаться намного выше, будто отдалилось от людей, не желая укрывать мягким голубым одеялом от бед, оставляя самим себе. Высокая подпорка, державшая это отдалившееся небо, пугала горожан. Простые люди оказались не готовы оторвать взгляды от привычной земли и тянуться вверх, к недосягаемому. Слишком много усилий нужно. Лучше спокойно копошиться в своих заботах, не мечтая о высоком, небесном, божественном.

Вздохнув, Карма ушел в комнату. Уж ему-то было просто необходимо собраться с силами и попытаться дотянуться. Ведь в планы монахов входило не только перерождение храмов в каждом городе, но и возрождение господства духовного, укрепление порядков, заведенных богиней. А это означало и новые запреты против Многоликого, и отмену всех с трудом отвоеванных мизерных прав для представителей каст рабов и слуг, и установление контроля храма над светской жизнью людей. Карма не хотел допускать ничего из этого. Но у него был только один единственный план. Если бы всё вышло, триумф алхимии пошатнул бы слепую веру в могущество монахов и фатальность власти Богини. Настало время попытаться.

– Мне срочно нужен… – Карма хмуро посмотрел на широкий рабочий стол и выстроенные вдоль стены коробки, банки с влажными препаратами и целые горы недоработанных зеркальных ключей. Из всего этого бардака очень выделялся забытый старым напарником гребень для волос. Нежного бежевого цвета с выгравированным рисунком спящего волка. Было так странно, что именно эту вещь перед уходом забыл забрать любивший покрасоваться мужчина, гордившийся своими волосами. Карма покивал и тихо закончил, пряча в сумку гребень: – Он.

Лаборатория проводила его шуршанием исписанных листов по полу, но закрылась дверь, замолкли шепотки тревог. Остался только голос, зовущий вперед.

11)

Обходными путями, через родню и знакомых, но Йошиатсу всё же смогли привести в Пышный Город. Знакомая атмосфера показалась приятной, как еще никогда в жизни. Но его ждало разочарование. После долгого пути с окраин через половину города к центру, к главной площади, Йошиатсу не нашел того, что искал. Кармы не оказалось дома, а на двери его алхимической лаборатории висела табличка, гласящая, что хозяин не появится еще несколько дней. Сколько она там висела – неизвестно, сколько еще будут длиться эти несколько дней – тем более. А самым неприятным было то, что идей, куда мог уйти Карма, у него почти не появлялось. Лишь одна, но до того неприятная, что думать о ней совершенно не хотелось. Замерев у стены здания, Йошиатсу еще раз внимательно посмотрел на поддерживаемый атлантом балкончик, будто надеясь увидеть, как его хозяин, потягиваясь и зевая, выходит подышать свежим воздухом. Ничего не происходило.

Йошиатсу раздраженно выругался, оглядываясь. На него внимательно смотрела стоявшая неподалеку дама. Судя по наряду, она была из касты низшей знати. Такие не любили крепких выражений, так что Йошиатсу замолчал, впрочем, не спеша просить прощения за грубость.

Приподняв ткань объемной нежно-голубой юбки на каркасе, расшитой по низу золотыми узорами, дама медленно подплыла к нему, невозмутимо оглядываясь по сторонам. Короткая блузка открывала стройную талию, как любили модницы Солнечного Города, но рукава ее были украшены пышными кружевными оборками, собранными у локтя бантом, как носили в этих краях. Женщина, очевидно, была одной из переселившихся, что подтверждал и восхитительный смугловатый оттенок кожи. Она замерла, поправив ладонью ткань легчайшей полупрозрачной накидки, подхваченной тонкой диадемой, так, будто пыталась скрыть лицо.

– Вы ищите Карму, я верно понимаю? – с придыханием пролепетала дама сладчайшим голосом. Йошиатсу только удивленно кивнул. – Не могу не помочь брату, – улыбнулась дама, стреляя глазками на прохожих, – сегодня днем он ушел из лаборатории. Полный решимости и с полной сумкой вещей. Он отправился по каким-то важным делам к своему давнему напарнику. Вам известно, кто это?

– Да, мы были знакомы, – снова кивнул Йошиатсу. – Большое спасибо за помощь, госпожа. Но… почему вы назвали меня братом?

Дама кокетливо хихикнула, щуря глаза.

– Я тоже следую за голосом Многоликого, – тихонько пояснила она, снова подбирая ткань юбки и собираясь уходить. – Но я бы посоветовала вам спрятать подвеску, в последнее время в городе для нас нет покоя. – Дама взглядом указала на величественный храм, возвышавшийся на противоположной стороне площади и, кивнув на прощание, поплыла прочь.

Йошиатсу хмуро проводил ее взглядом, положив ладонь на грудь и ощупывая. Под пальцами кольнуло прохладой. Йошиатсу опустил взгляд. На груди у него висел амулет с тонким месяцем и кошачьим следом. Точно такой же, как носил Коичи. Это сразу объяснило пристальные взгляды окружающих.

12)

В новом месте всё было не только диковинным, но и пугающим. Казалось, что за каждой колонной и каждой шторой стоит кто-то из слуг господина, которые донесут о любых подозрительных шепотках. Даже слишком долгие взгляды между ними привлекали внимание, заставляли хозяина хмуриться. Арю и Хатч старались проводить больше времени в саду, где получалось хоть немного расслабиться за шуршанием листвы и журчанием фонтанчиков.

Перекатывая между ладонями яблоко, Арю не сводил взгляда со стражников, прохаживавшихся петляющими дорожками. Те улавливали любое движение, пройти мимо них незамеченными было слишком сложно. К тому же везде сновали занятые делами слуги, которые бы моментально подняли тревогу, если бы заметили, что новенькие дворца пытаются сбежать.

– О чем я думаю? – вдруг повторил Арю вопрос, который был задан уже слишком давно. – О приеме. Хиарус устроит прием в честь своего нового тела. После него меня запомнит каждая собака в этом городе. Нельзя будет пройтись по улице, не привлекая внимания.

– То есть, – Хатч в очередной раз поправил раздражающую ленту на шее, – нужно сбежать еще до приема?

– И вот еще что думаю. – Арю усмехнулся и расстегнул душащее друга украшение, которое куда больше подошло бы чопорной моднице. – Куда мы денемся? В Каменный Город вернуться будет нельзя, там он станет искать в первую очередь.

– Я выкраду его ключ, ведь он может создавать двери в любой из двенадцати городов. Хиарус не узнает, какой мы выбрали. Чтобы обыскать все, уйдет много дней и сил. Успеем что-нибудь предпринять.

– Что-нибудь, – вздохнул Арю, поправляя мальчишке воротник светлой рубашки, – всё у нас слишком неопределенно. Из-за того и неудачи.

Он не успел сказать больше ничего. Над садом разнеслось грозное пожелание доброго дня. Господин Хиарус стоял неподалеку, глядя с прищуром. Арю тут же убрал руку и отступил на шаг, приветственно поклонившись и отвернувшись к фонтану.

– Вижу, тебе приглянулся мой сад, – натянуто улыбнулся мужчина, обращаясь к мальчишке. – Пройдемся, – холодно сказал он, гордо расправив плечи и медленно и важно зашагав к лестнице. – Хочу сказать тебе пару слов.

– Да, господин, – поклонившись, выдохнул Хатч, тут же засеменив следом.

Они долго шли по коридорам двора, переходили из зала в зал, а Хиарус всё молчал. Навстречу изредка попадались слуги, тут же склонявшие головы, щебетали за бесконечными окнами мелкие пташки, покачивались на полу тени, отбрасываемые ветвями деревьев. В галерее между частями дворца господин Хиарус неожиданно замер. Как раз в середине пути, где сплошной ряд высоких окон и вовсе переходил в арки с колоннами, дававшими выход в сад. Кусты и деревья, растущие совсем рядом, тянули ветки внутрь, заслоняя солнце. Хатч с трудом заставил себя оторвать взгляд от сада и посмотреть в лицо хозяину.

– Должно быть, ты уже знаешь, что я тяжело болен, – начал мужчина, убирая руки за спину и глядя куда-то мимо плеча собеседника. – Я не желаю, чтобы твое юное тело осквернили мои болезни, поэтому не прикоснусь к нему, пока не изменю свое собственное. Но, – его голос моментально стал строже, а взгляд суровее, глаза опасно прищурились, – теперь я – твой единственный господин, властитель и покровитель. Не хочу ни за что тебя винить и наказывать. Но отныне я запрещаю вам оставаться наедине.

– Прошу простить, – тихо ответил Хатч. – Я не знаю никого в этом дворце, мне не с кем было даже поговорить, поделиться… впечатлениями. Арю – мой единственный друг.

– Друг? Этот глупый раб не мог очаровать ничем, кроме красивого лица, а уж оно скоро будет моим. А поговорить, – мужчина притворно-любезно улыбнулся, – ты всегда можешь со мной. Давай же, поделись своими впечатлениями.

– Я… – Хатч растерянно осмотрелся, – у вас бесподобный дворец, я никогда не видел таких стен.

Мальчишка бездумно уставился на выпуклое белоснежное украшение в виде вазы с цветами. По нему плясали серые пятна тени от листьев деревьев, от этого и сами цветы будто шевелились на ветру. Господин Хираус перевел взгляд туда же, вздохнул и снова улыбнулся.

– Это лепнина. Ее выполняли лучшие мастера государства, – с нескрываемой гордостью пояснил хозяин. Хатч не стал говорить, что знает, ведь лично знаком с одним из них, и хорошо помнит, что мастерам господин Хиарус не потрудился заплатить за тяжелую работу. – Действительно, своим дворцом я горжусь. Ты можешь свободно наслаждаться прогулками… но не встречайся больше с этим рабом без моего присутствия.

– Я всё понял, господин, – низко поклонившись, заверил Хатч, надеясь, что на этом удастся закончить разговор.

Мужчина довольно кивнул, но отпускать его не стал. Продолжил беседу. Надеялся, что так сможет расположить к себе и завоевать доверие. Разговор тянулся долго, проходил тяжело, но господин Хиарус будто не замечал этого, продолжая улыбаться и неустанно восхвалять себя, свои владения и богатства. Когда они остановились у пруда, собираясь разойтись в разные стороны, солнце уже начало клониться обратно к горизонту, понемногу слабея. Господин Хиарус выждал какое-то время и затронул тему, ради которой и затеял разговор:

– Как я уже сказал, я тяжело болен. Этим утром меня навещал лекарь. Мы пришли к решению, что процесс переселения душ необходимо ускорить, мы не станем ждать положенный месяц, а проведем обряд ровно на третий день от нынешнего. Хочу, чтобы ты был одним из свидетелей.

– Да, господин, – кивнул Хатч, чувствуя, как от страха горячая кровь приливает к щекам. Они лишились почти всего времени, на которое рассчитывали, это значило, что срочно нужно придумывать новый план. Вот только господин Хиарус приказал держаться от Арю подальше. И, возможно, будет строго и неусыпно следить за выполнением приказа, не отпуская мальчишку от себя. Оставалась только одна надежда…

========== Часть 4 ==========

13)

Попасть во дворец для Кармы оказалось на удивление просто, в тот вечер господин Хиарус устраивал пышный прием в честь своего донора. На таких мероприятиях принято было широко распахивать ворота и впускать всех желающих. Весь город должен был увидеть и хорошенько запомнить новое лицо влиятельного человека. Стражники стояли внутри двора и лишь лениво поглядывали по сторонам, следили за порядком, но пропускали во дворец любого гостя.

Пройдясь по чистым дорожкам цветочного сада, Карма медленно поднялся по широким светлым ступеням, осторожно оглядываясь на стражников. Те не проявляли никакого взаимного интереса, куда больше их внимание привлекали девушки в пышных платьях, семенившие пестрой цепочкой за важно выпрямившимся папенькой, напоминающим круглым бочонок на коротких ножках. Дамы кокетливо стреляли глазками и поправляли кружевные накидки, заигрывая с красавцами, пока увлеченный цветами отец не видел этого безобразия. Карма мотнул головой и осмотрелся. Рядом с ним, держа в руках серебряный кубок с вином, стоял человек с длинными черными волосами. Белоснежное одеяние будто светилось на солнце, от него прямо исходило умиротворение. Это был молодой монах-настоятель храма Многоликого Бога, которого преданные дети Вечной считали врагом, пытающимся свергнуть Богиню. Если уж даже такой человек чувствовал себя на приеме совершенно спокойно, открыто наслаждаясь солнечной погодой и угощением, Карме переживать было не о чем. Сдержанно поприветствовав монаха, Карма решительно прошел между колоннами и оказался в светлом зале. Людей было достаточно много, но главное торжество проходило, судя по всему, дальше. Дальше, где-то в следующем зале, слышалась приятная музыка, вокруг витали соблазнительные запахи съестного, слышались добродушные разговоры на десятки голосов. Приятная и расслабленная атмосфера, в которой многие уже забывали строго соблюдать принятые правила поведения. Карма не был уверен, что найдет в этом месте то, что ему нужно. Того, кого искал. Но это была его главная надежда.

Пройдя через украшенный плотными блестящими шторами широкий дверной проем, он с головой окунулся в приподнятое настроение приема. Под пугающе высоким потолком огромного зала собрались сотни людей. Через сегментные окна-арки весь зал заливал мягкий дневной свет. Ветерок, пробегавший между распахнутыми во всех стенах дверьми, освежал, не давая набираться духоте. Окружающие изредка здоровались с ним, некоторые справлялись о делах и работе, кто-то даже обещался наведаться с заказом на новый зеркальный ключ. Все были веселы и никак не выказывали неприязни или настороженного отношения к прослывшему безумцем алхимику. Карма с тоской размышлял о причинах: то ли так благотворно на всех действовал восхитительный прием, то ли суета вокруг слухов о нем уже улеглась, позволив городу вернуться в покой.

Петляя между гостями, он присматривался к слугам, разносившим угощения, живым статуям с вазами и цветами, к танцующим на невысоком помостике в центре прекрасным созданиям с украшениями из лент, бантов и кружев. Ни одного знакомого лица. Карма уже начал думать, что пришел зря. Юркнув между стоявшими спиной к спине господами, он подошел к столу. Между букетами, кувшинами и блюдами с закусками, не слишком тщательно укрывшись воздушными белыми тканями и томно глядя на всех из-под полуприкрытых век, лежал молодой человек, привлекающий внимание не только самим своим делом, но и приятной внешностью и соблазнительной позой. Заметив Карму, он довольно улыбнулся, наматывая на палец прядь длинных волос.

– Украшение стола? – с сомнением спросил Карма, наливая себе в один из кубков холодного вина.

– Замечательная идея, правда? – промурлыкал молодой человек, сильнее выгибая спину. – Хотя я утомился, полдня пришлось провести в банях, насквозь пропах ароматными маслами. Кажется, об меня теперь можно мылить руки. Зато какая нежная ткань, прям ласкает тело при каждом движении.

– Юуки, не могу поверить, что ты бросил меня ради этого.

– Я не тебя бросил, дорогой. Я оставил в прошлом только старое дело, безумные идеи и губительные замашки, которые не давали жить в удовольствие. Зачем тратить жизнь на то, что тебе лишь вредит?

– Ты про тот пожар? – отводя взгляд, спросил Карма.

Неподалеку, окруженные толпой из держащихся на почтительном расстоянии людей, стоял сам хозяин вечера. А рядом – его главное событие. Раб в дорогом костюме, который делал его внешне неотличимым от богатых особ. Кончики длинных белых волос были переплетены в косичку и перевязаны тонкой лентой, как это делали знатные юноши. Раб идеально вписался бы в атмосферу дворца, если бы не чувствовалось даже на расстоянии, как неуютно ему в новом месте и в новой роли. Однако, мысленно все признавали, с душой господина Хиаруса это тело впишется в жизнь дворца, взгляд наполнится решительностью, а голос нальется силой. Карма знал, что именно стало причиной такого решения. Господин Хиарус всегда с сомнением относился к моде на переселение душ. Он не осуждал знакомых, покупавших молоденьких рабов, чтобы продлить себе жизнь или обзавестись привлекательным телом вместо неказистого собственного, но не желал уподобляться им, гонящимся за вечной жизнью. Вот только даже обычная человеческая слишком непостоянна. Хиарус был серьезно болен, излечить его не смог бы уже ни один лекарь. И бедный раб после переселения душ должен был протянуть в лучшем случае пару месяцев. Карма вздохнул и вернулся к беседе.

– Нет, за ожоги и шрамы я тебя давно простил, – тихо рассмеялся Юуки. – Но алхимия мне не подходит. Я не верю, что можно создать золото из чего угодно, не хочу снова и снова проводить случайные эксперименты, надеясь на чудо.

– Я и не о золоте хочу поговорить.

– О личном? Я всегда рад.

– Я нашел способ сотворить чудо. – Карма хлебнул сладкого вина, не отрывая взгляда от лица друга и наслаждаясь произведенным эффектом даже больше, чем душистым напитком. – Ты еще помнишь о нашей давней мечте?

– Той самой, что должна была помочь слугам и рабам? – насторожился Юуки, напрягшись всем телом и нахмурив брови. Он внимательно слушал, похоже, заинтересовавшись новой темой, к которой привел их разговор.

– Да. Я нашел способ, всё должно получиться. Но мне нужен помощник. Только тебе я могу довериться в этом деле. Что скажешь?

– Милый. – Юуки потянулся и зажмурился. – Мне это совершенно не интересно. И вообще… я здесь только для красоты, не болтаю с посетителями.

Он на мгновение открыл глаза и указал взглядом куда-то вправо. Карма между делом оглянулся, потянувшись за виноградом, и увидел причину такой неразговорчивости друга: в паре шагов от них, разглядывая закуски, стоял высокий мужчина в обмундировании городского дозора. Кто-то из важных шишек командования. При нем вести подобные беседы не стоило.

– Если хочешь обсудить что-то личное или просто соскучился, я могу встретиться с тобой позже, – Юуки подмигнул. – Завтра утром, на нашем привычном месте. Займемся чем-нибудь интересным. Расскажем друг другу новости, ведь столько всего произошло с нашей последней встречи. А сейчас – угощайся.

Карма только кивнул, выуживая из сумки прихваченный гребень. Юуки принял свою вещицу с осторожностью и почти нежностью, благодарно улыбнувшись другу. Карма пожал плечами, взяв с блюда запеченное в сладком тесте яблоко. Он видел взгляд Юуки, ему понравился этот взгляд. В этой ситуации согласие встретиться и обсудить было уже почти согласием помогать в деле. А с таким помощником не было шансов потерпеть неудачу, как он хотел верить. Хоть Юуки и не любил алхимию, но легко управлялся со сложными формулами и опытами. Карма довольно улыбнулся, отходя от стола. Можно было расслабиться, получить удовольствие от приема. Он так и пытался сделать, охотно поддерживал светские беседы, пробовал необычные закуски, наслаждался музыкой. Но взгляд то и дело непроизвольно возвращался к молодому человеку на столе.

14)

Арю искал его взглядом в толпе всё утро. Прием проходил по плану, Хиарус успевал лично познакомить его со всеми особыми приглашенными, беседовал с нужными для него людьми, заглядывался за танцовщиц, много выпивал, но при этом умело держал Арю на расстоянии от Хатча, которому тоже не позволялось покинуть главный зал. И только лишь когда Хиарус втянулся в разговор с кем-то из своих братьев, Арю смог улизнуть.

С трудом отыскав Хатча у дальней стены, он сразу выдал то, о чем думал всё утро:

– Давай уйдем сейчас?

– У всех дверей стоят стражники, – мотнул головой Хатч. – Им велено не выпускать нас из зала ни под каким предлогом. Не проскользнем.

– Может быть…

– Я уже пытался, когда вы с Хиарусом были в саду, я пытался выйти тоже, стражник сказал, что нас двоих приказано не выпускать без господина.

– Если выйдем с ним в сад…

– То и там нас везде будут сопровождать стражники с мечами, которые не дадут сбежать.

Арю тяжело вздохнул и вдруг медленно перевел взгляд на стоявшего неподалеку мужчину. Он внимательно наблюдал за парочкой, общипывая виноградную гроздь, и, похоже, так же внимательно слушал.

– Неудивительно, что господин Хиарус так загорелся идеей переселения, – оглядывая Арю, сказал он. – Мало кому удается найти красивого и здорового раба, у которого даже руки не успели загрубеть от тяжелой работы. А в придачу получить хорошенького мальчонку. И всё это почти даром!

Арю с Хатчем недоуменно переглянулись.

– Поговаривают, – продолжал мужчина, подходя ближе, – господин Хаирус обещался заплатить хозяйке мотеля в Каменном Городе за вас, как за пятерых рабов. Вот только та уже дошла с жалобами в главный храм Вечной Богини, прося защитить справедливость. Господин Хиарус обманул ее, сундук с золотом на три четверти был заполнен обычными камнями. Монахи заявили, что у нее нет доказательств, что именно Хиарус подложил камни, а не она сама заменила ими часть золотых монет. Теперь хозяйка мотеля в страшной обиде. Жаль, хоть и с дурным характером, но всё же тетушка родная.

– Вы! – Хатч удивленно выдохнул. – Карма? Тот самый Карма?

– Тот самый? Не знаю, что под этим подразумевается, так что не буду подтверждать. Но, да, я Карма.

– Вы алхимик из Пышного Города, главный мастер, создающий зеркальные ключи, верно? Вас на днях искал друг. Заходил в наш мотель.

– Друг? – теперь уже была очередь Кармы удивляться. Он не донес виноградинку до рта, опасливо оглянулся и продолжил: – Какой друг? Для чего искал?

– Кажется, его звали… Йошиатсу. – После упоминания имени Карма изумленно распахнул глаза. – Он толком не рассказал, чего хочет. Говорил только, что у него важная информация, хочет не дать вам совершить страшную ошибку. После этого он подрался с одним из посетителей, за что стражники отправили его в пустыню.

– Ошибку, – повторил Карма задумчиво и усмехнулся. – Это не ошибка. Я в себе уверен, я помогу нашему народу. Спасибо, что сказал, приму к сведению. Кстати, – он снова улыбнулся Арю, – господин Хиарус попросил именно меня провести обряд переселения душ. Будет приятно увидеться снова через несколько дней. А пока… будьте осторожны.

Он отложил на пустую тарелку остатки винограда и медленно пошел через зал, направляясь к одному из выходов. Арю заметил взгляд господина, поманившего его рукой. Молодой человек с ужасом представил гневную речь, но с удивлением понял, что Хатча, с которым ему было запрещено уединяться, уже нет рядом. Вежливо улыбаясь кокетничающим дамам, он пробрался к хозяину, замерев в поклоне. Но у Хиаруса не было к нему никаких дел, просто не хотел отпускать слишком далеко. Мужчина даже не глянул на него, продолжал спокойно беседовать с братом.

– Разумеется, он согласился, – самодовольно улыбнулся господин Хиарус, – от моих предложений еще никто не отказывался.

– Мне казалось, между вами неприязненные отношения. Всё же столько слухов и сплетен ходило. Неужели мальчишка закрыл на это глаза?

– Умоляю, такие как он, бедняки, готовы наступить на горло собственной гордости. Ему нужно золото для жизни.

– Золото? – усмехнулся брат господина. – Не верю своим ушам, мой скупой брат расстанется с богатством. Пусть даже за такую дорогую услугу…

– Никто не говорил, что нужное золото этот алхимик получит, – многозначительно протянул Хиарус, залпом выпив вино и впихнув кубок кому-то из слуг. – Подарю ему после переселения один из своих сундучков с сюрпризом.

Мужчины дружно рассмеялись, наблюдая за разливающим вино по опустевшим кубкам юношей. Арю нахмурился. Карма неотрывно смотрел ему в лицо. Стоял за спиной Хиаруса, в нескольких шагах, отделенный лишь танцовщицей с кружевной накидкой. Он не мог не услышать. Арю перевел взгляд на братьев-господ и обратно. Карма с улыбкой махнул на прощание, а после поджал губы и растворился в толпе, незаметно ускользая.

15)

На ночном небе зажглись, кажется, уже все до одной звездочки, что были в шкатулке Богини, месяц блеклым светом серебрил мрачную комнату, трещали и посвистывали за окном садовые жители. А в сердце всё не проходила тревога. Поднявшись с простенькой постели и подойдя к двери, Арю внимательно прислушался. Через пару мгновений даже рискнул слегка приоткрыть дверь. Стражник у стены тихо похрапывал, продолжая держать рукоять прямого меча обоими руками, но опустив голову. Стараясь не шуметь, Арю выскользнул в коридор и осторожно прошел вдоль стены до угла, за которым находилась дверь в соседнюю спальню. В этот раз ему повезло: второй стражник тоже прикорнул, утомившись от дополнительных дежурств. Затаив дыхание, молодой человек одной рукой надавил на деревянную дверь. Она тихо скрипнула, открываясь. Но, похоже, стражник был не из тех, кто просыпался от любого шороха. Удалось незамеченным просочиться в спальню и прикрыть за собой дверь.

В лунном свете сложный балдахин, расшитый серебром и украшенный бахромой, казался просто сказочным. Арю прошел босыми ногами по мягчайшему ковру, коснулся кончиками пальцев свежих цветов в вазе и усмехнулся. В его комнате всё было в разы скромнее, только старенькая кровать для минимального удобства и небольшой столик. Лишь бы не простыл и не отлежал бока до синяков на твердом метрасе, баловать раба никто не собирался. После его смешка ткань балдахина сдвинулась. Хатч с опаской выглянул из-за занавеса и с облегчением выдохнул, узнав друга.

– Я надеялся, что ты придешь, – жалобно пробормотал он, отодвигаясь и впуская ночного гостя на постель. – Это ужасно, что мы теперь не можем спокойно поговорить. Наверняка, он подозревает, что сообща мы что-нибудь вытворим.

– Он просто думает, что ты спишь со мной, – покачал головой Арю, усаживаясь на одеяле и задвигая занавес. Изнутри сказочная кровать смотрелась не менее впечатляюще. И в эту обстановку просто идеально вписывалась длинная и легкая ночная рубаха, в которую отнекивающегося мальчишку почти насильно запихнули. С распущенными завязками она чуть ли не сползала с одного плеча. Арю с улыбкой поддел пальцем кружевной воротник. – И его ревность сильно усложняет наши дела.

– Что это такое? – изумленно протянул мальчишка.

– Это? – Арю коснулся перемотанной белой тканью шеи и накладки на щеке. – Перед сном мне клеймо сняли, приложили какие-то мази, чтобы быстрее заживало. Болит ужасно, но ты не обращай внимания. У нас есть дела поважнее.

– Да, но я… Я совершенно не знаю, что нам делать, – потерянно пробормотал Хатч, бессильно пряча лицо в ладонях.

– Не беспокойся так. Ты не обязан думать обо всем один, у тебя еще и я есть.