Текст книги "Единственный путь (СИ)"
Автор книги: Akira Honey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Единственный путь
https://ficbook.net/readfic/1699613
Автор:
Akira Honey (https://ficbook.net/authors/40586)
Беты (редакторы):
Касанди (https://ficbook.net/authors/77373)
Фэндом:
Ориджиналы
Рейтинг:
R
Жанры:
Ангст, Юмор, Драма, Фантастика, Психология, POV
Предупреждения:
Изнасилование
Размер:
Миди, 36 страниц
Кол-во частей:
6
Статус:
закончен
Описание:
Космический корабль. Десять тысяч парней. Ученые, гении, спортсмены...
Замкнутое пространство и проблема, которую никто не ожидал.
Два героя. Одна судьба. Один корабль. Один шанс спасти человечество.
Посвящение:
Касанди
Публикация на других ресурсах:
Зачем?
Примечания автора:
Присутствует психологическое нагнетание. В особенности из-за состояния пред-мужской-беременности. Но, так как ее самой в тексте нет – предупреждение не ставлю.
Содержание
Содержание
1
2
3
4
5
Эпилог
Часть 1
Сейчас, когда я мертв, многое предстает передо мной в ином свете. Эта история моей жизни и того, как я стал свидетелем заката человечества.
Но я прав не до конца. Эта история не может быть полностью только моей. Ведь будущее за живыми. За теми, в чьих жилах течет алая кровь и внутри бурлит энергия. Эмоции – вот что заставляет каждого из нас чувствовать себя человеком, быть Человеком... И главный герой этой грустной пьесы – один скромный ученый, попавший на корабль словно случайно, но на самом деле сыгравший в судьбе мира далеко не последнюю роль.
В самом начале этот полет на Марс казался мне довольно забавной идеей, полной если и не приключений, ведь в замкнутом пространстве далеко не так весело, как кажется в начале, то хотя бы интересных открытий. Так что я, узнав о наборе специалистов совершенно разных профилей на космическую одиссею, целью которой является полное изучение такой среды обитания для человечества, как другая планета в солнечной системе, сразу записался на своеобразный «кастинг».
О том, что это путешествие окажется далеко не таким спокойным и размеренным, как большинство вялотекущих полетов одиноких во Вселенной космических кораблей, можно было догадаться с самого начала. Но я отчаянно не замечал нервных колокольчиков взбесившейся интуиции, как на протяжении всего теста на профпригодность, так и во время прибытия на станцию для отправления в путь.
Сейчас… многое для меня имеет смысл. И я постараюсь донести до вас мысль, что плотно засела у меня в голове перед самой смертью…
Лучше всего саму историю может рассказать только ее главный герой. Так что я постараюсь подать вам ее с обеих сторон. Начнем с того, как я и скромный гений попали на корабль, пройдя жесточайший отбор…
***
– Ты боишься не пройти?
Шепот слева отвлек меня от решения довольно несложной математической задачи, которую в легкую можно просчитать в уме, так что я нервно повел плечом, нахмурился и даже не обернулся на эти слова – кто знает, вдруг это очередной тест, который нельзя пройти, если ответить во время прохождения задания незнакомцу.
Но в чем-то парень был прав: несмотря на довольно простые логарифмы в решениях, пути и извилистость форм цифр путали мое сознание, выводя шанс возможного неверного решения на новый, недоступный прежде уровень. В таких простых, но длинных числовых задачах запутаться – одно из самых частых явлений. Поддаться на то, чтобы решать их быстро, щелкать как орешки – и ошибаться раз за разом, пока процентное соотношение разумности в происходящем не достигнет своей логически обоснованной точки.
Тут нужна концентрация и спокойствие. Холодный разум, спокойное сердце. Лишь расчет – и ни шагу вправо или влево. Необходимо держать разум в узде и не давать ему вестись на видимую легкость заданий, потому что я уже пару раз встретил в тесте формулы с подвохом.
– Не нервничай ты так, – донесся до меня более нежный и приятный голос, и только в это мгновение я поймал себя на том, что уже давно грызу кончик карандаша, словно бы у меня в организме не хватает графита.
Легкий поворот головой в сторону парня, и я встретился с лучезарной улыбкой, полной доброты и… немного заботы. Нахмурился еще сильнее, и парень со светлыми прямыми волосами, собранными в тугой хвост, улыбнулся еще шире, испепеляя мою самоуверенность и спокойствие своей ослепительностью.
Пробормотав что-то, я уткнулся в монитор. В уголке на экране отсчитывалось оставшееся время для этого задания – 23 минуты. Я не торопился, поделив количество заданий на минуты, отведенные на всех них, и взял на всякий случай лишь пару про запас, на случай более сложных примеров.
Листок, что я взял для возможных записей, так и остался кристально чистым, даже когда время оказалось на исходе, а все задания закончились.
Ответ на первый тур отбора для путешествия моей мечты пришел вовремя: я как раз чистил зубы, когда моя мама открыла почту и прочитала о том, что я приглашен на дальнейшее изучение моих навыков. Ее счастливый окрик заставил меня замереть с зубной щеткой у рта, и сумбурные сборы привели к тому, что вскоре я оказался прямо перед входом в своеобразный лагерь для возможных космонавтов с огромным чемоданом вещей.
Именно в момент, когда я пытался совладать с несносной застежкой, что словно бы мечтала открыть всеми миру содержимое, я вновь встретился с тем самым улыбчивым парнем, который не создавал о себе мнение, как об умном человеке. По крайней мере, внешне.
Если честно, забыл уже, когда я в последний раз судил о человеке по его внешним отличительным признакам, но именно этот высокий стройный парень, одетый в легкую светлую куртку и темные джинсы, вызывал во мне смешанные чувства, заставляющие думать столь неверно. Я даже успел разозлиться на то, как грациозно этот блондин вышел из подъехавшего автобуса, как ловко перекинул через плечо свою скромную спортивную сумку, улыбнулся солнечным лучам, явно влюбленным в его ясное лицо, и двинулся в мою сторону с той же легкостью, что и прежде.
Пока я разбирался с таки вывалившимися наружу вещами, блондин, совершено меня не замечая, прошел мимо прямо к главному корпусу. На мгновение я задумался, проводив парня взглядом до самой двери. В мои мысли прокрался вопрос, почему я так взбудоражено и негативно отношусь к этому яркому лучику солнца, но он тут же проскользнул меж пальцев, когда идущие вслед за блондином высокие юноши толкнули меня. То ли случайно, то ли намеренно… я давно перестал улавливать различия.
Подняв взор на спортсменов, коих было все же больше, чем ученых, на одно место среди двух тысяч возможных путешественников, прошедших вперед, я удивленно заметил ухмыляющийся и даже плотоядный взгляд, как у хищника, увидевшего жертву, когда тот оглядел сверху донизу красочного блондина. Но прежде чем я смог осмыслить возникшую перед моим взором ситуацию, главный виновник торжества случая скрылся из виду.
Пришлось поторопиться, чтобы не опоздать на первое промывание мозга для вновь прибывших добровольцев.
– О-о, нас поселили вместе, – не менее лучезарно, чем в первую нашу встречу во время теста на физико-математические знания, улыбнулся мне мой сосед по комнате на ближайший месяц, а то и больше. – Смею предположить, что они увидели наш разговор в тот день и решили, что стоит нам сдружиться. Макс.
Парень протянул мне руку, и я ответил на рукопожатие, попытавшись искривить губы, искренне желая изобразить дружелюбие.
– Твое имя? – чуть наклонив голову, поинтересовался Максим, присаживаясь на край своей постели.
– Евгений Михайлович, – представился я, слабо кивнув и оглядывая «владения».
Скудными их назвать было нельзя: комната оказалась довольно просторной, где-то пять на пять метров, плюс-минус десяток-другой сантиметров, пускай и без отдельной ванной, но зато здесь свободно располагались две постели по углам от двери, один шкаф для вещей и пара тумб. Для человека, привыкшего находиться в одном помещении сразу с тремя ближайшими родственниками, возможность оказаться в непосредственной близости к незнакомцу пугала не так сильно.
– Я астрофизик, но также разбираюсь в большинстве растений, что поразило комитет по отбору во время первой подачи заявления на тест, – сказал мне парень, откинувшись назад. Он достаточно удобно расположился на собственной постели, на которой уже лежала его спортивная сумка с неказистым набором вещей, что быстро определило его в ранг одиноких парней этого столетия. Последнее открытие меня несколько поразило, хотя догадаться об этом можно было и раньше – все-таки космическое путешествие до Марса и обратно составляет не один год. Если от меня родственники с удовольствием избавятся на ближайшую пару лет, но такого лучезарного парня отпустили бы с неохотой.
Мне почему-то захотелось сказать этому «Максиму», что он не без самомнения, но наш не начавшийся разговор прервали стуком в дверь. А я ведь даже успел раскрыть рот…
Дверь почти тут же отошла в сторону.
– Эй вы, новобранцы, – панибратски обратился к нам юноша с простым располагающим к себе лицом, – долго тут не секретничайте. Впереди скучный монолог начальства на тему того, какие мы все уникальные, вне зависимости от того, попадем ли на корабль или нет, – он с усмешкой на устах закатил глаза к потолку, всем этим жестом выражая собственное мнение на этот счет, и я с ним согласен, – потом начнутся тренировки.
– Но ведь нас уже проверили на физическую подготовку, – удивился Максим, подавшись чуть вперед. Он сплел пальцы меж собой и наклонил голову. Я заметил, что ему нравится левая сторона больше, чем правая для этого действа…
– Ну, знаете… Гравитация, сильные нагрузки на тело, – пробормотал юноша себе под нос, и спустя пару мгновений решил представиться: – Меня зовут Алексей. Но все называют «Балагур». Меня уже выбрали для отправки на Марс.
Макс сразу отреагировал на поданную вперед ладонь, и Алексей игриво ему подмигнул. Я же пару мгновений изучал большую руку этого «Балагура», прежде чем до меня запоздало дошло, чем же я должен на это ответить.
– Ха, ты забавный, «Евгений Михайлович», – рассмеялся юноша. – Руки безумно холодные. Вроде не зима, а?
Последний вопрос он почему-то задал Максу, словно бы тот был моим врачом и осведомлен о состоянии моего тела.
– Это нормальное состояние, – пробормотал я, резко потеряв голос и желание разговаривать с этими двумя.
«Безумно милый, не правда ли?» – одними губами сказал Алексею Максим, пока я нервно жевал внутреннюю сторону щеки.
Мой сосед по комнате быстро прикрыл собственный рот, когда понял, что я разгадал его нелепое поведение, но ничуть не смутился.
– Кстати, – постарался чуть нормализовать воцарившуюся вокруг атмосферу моей отрешенности Максим, переведя разговор, – а уже некоторые места утвердили? Я думал что в течение этого месяца распределятся все десять тысяч мест…
– Скажу по секрету – около тысячи парней заранее были известны как будущие участники этого проекта.
– Как это похоже на наше правительство, – фыркнул я себе под нос, разбирая вещи из чемодана. – Всего десять процентов из ста? На удивление мало, я бы даже сказал.
– А я думал, что ты только свое имя и можешь говорить, – толкнул меня в бок локтем Алексей, и я подумал о том, что он и правда балагур. – Ладно, парни, с вами весело, но мне еще сотку-другую таких же новичков надо оповестить о том, что в три часа дня будет первый сбор.
Юноша взглянул на часы, что были у него на левой руке, и тут же улыбнулся, встретившись с моим заинтересованным взглядом.
– Словно бы нельзя по-другому об этом сообщить, – фыркнул на это Максим, и я с ним мысленно согласился.
– Так скажем, это мое наказание за некоторую наглость, – юноша обвел указательным и большим пальцами свой подбородок, и, глядя на его счастливое выражение лица, мне сразу расхотелось предполагать, что именно он такого сделал. – Пока, малыши…
– Вот дурак, – высказался Максим, когда того и след простыл, – назвать нас с тобой «малышами». Мы наверняка старшего его.
– Двадцать семь, – кивнул я, устало потирая переносицу.
– Ты такой разговорчивый, – рассмеялся мой сосед, перекатившись к противоположному краю своей постели и спрыгнув на пол. – Пошли, что ли… Скоро три, а я не очень хочу опоздать на пламенную речь нашего будущего начальства.
Тысячи людей. По восемь человек на место – столько нас было после первого отсева, но на наше с Максимом счастье мы увидели лишь маленькую толику из этого числа, потому как нас сразу разделили на группы по профессиям. Именно из-за этого я попал в одну комнату с Максимом, чья фамилия начиналась на ту же букву, что и у меня, а не по той причине, что этот романтик выдумал.
Еще с самого детства я желал попасть в число тех счастливчиков, что посетили первую приближенную по физическим и химическим показателям к нашей планету. Первая высадка на Марс была произведена еще в двадцать первом веке, но по-настоящему важный шаг человечество совершило, начав обустраивать этот космический шар для своего дальнейшего пребывания на его поверхности. Конечно, вышло не без казусов… большинство людей погибло – по разным причинам. И, как я понял, правительство тех лет предполагало нечто такое, потому как нам сообщили об этом как постфактум, спустя пару столетий. Конечно, чтобы совершить нечто поистине масштабное, государствам всех стран пришлось объединиться в неистребимом желании и дальше изучать нашу систему. При сближении планет во время их движения на Марс было отправлено несколько десятков кораблей для изучения, для подготовки территории, чтобы туда уже полетели мы!
Конечно, весть о том, что на ближайшую к Земле – после Луны – орбиту собираются пустить огромный корабль, вмещающий в себя более чем десять тысяч человек, обошла мир за несколько мгновений. И если бы не один маленький факт, то догадки большинства ученых о том, что это «словно настоящее заселение Марса», было суждено свершиться. Но… среди будущих пилотов и ученых с другими различными профессионалами в своей сфере лишь одни мужчины от двадцати двух до двадцати восьми лет.
То, что я просто попал в число восьмерых на одно место, уже огромная победа.
Пока я думал о своем счастье и шансе, что на миллион, высокий мужчина в белом халате гордо рассказывал нашей группе в сто человек о том, что нам безумно повезло. А информацию о том, что наше путешествие займет около трех лет, я и прежде знал, хотя было интересно узнать о том, как именно во время космических полетов стараются использовать орбиты обеих планет для минимизации пути до точки прибытия. Через месяц наступит как раз тот день, когда Марс находится максимально близко к Земле, так что разница между отлетом и посадкой составит всего шестнадцать месяцев, то есть около пятисот дней.
Максим улыбнулся мне, когда я чуть повернулся, чтобы взглянуть на него. Он уже переоделся в серую одежду, которая делала нас всех почти одинаковыми, но на нем эта форма смотрелась необъяснимо лучше, чем на остальных, выгодно подчеркивая белизну его кожи.
Почему-то из всех тридцати дней мне запомнился именно этот. Возможно потому, что дальнейшее времяпровождение состояло из тренировок, проверок, тестов, в самосовершенствовании и изучении новых перспектив. Я с удовольствием втянулся в этот водоворот новых впечатлений, читая как можно больше литературы о строении нашего будущего корабля. Жаль только, что большинство статей на эту тематику я пока не мог никак проверить в реальности… Но тридцать дней пролетели как один, став размытой каплей на кадрах жизни.
Каким-то немыслимым образом я умудрился попасть в то число, что выбрали для отправки на Марс. Колоссальное событие, к которому готовились не один год, – и не одна страна участвовала в создании корабля, что уже ждал нас на орбите Земли. И если мне ничего существенного не запомнилось, разве что тот факт, что иногда зудящий на заднем плане голос Максима стал мне привычным звуком, да и сам парень оказался довольно приятным, но сам мой сосед мог бы более красочно описать каждый день.
По вечерам обычно он ложился на свою постель напротив меня так, чтобы я всякий раз, поднимая глаза от мелких строчек печатных и от этого бесценных книг, встречался с его серым взглядом. Максим, активно жестикулируя и интонацией выделяя наиболее значимые фразы, почти каждый день пересказывал мне события своего дня, выделяя тех, кто пытался нас с ним задеть, и впервые за долгое время я мог бы кого-то назвать другом. Так что, я обрадовался, узнав, что мы единственные во всем нашем корпусе для ученых физиков разных мастей, были соседями по комнате, что оба попали в число будущих участников великолепного проекта.
В моей памяти куда более отчетливо, чем этот месяц «до», запомнился день отправки нас в отдельных капсулах по двести человек на корабль и все, что было «во время»…
***
– Ты чего копошишься? – поинтересовался я у своего соседа, уже готовый к отбытию. – Хочешь, чтобы нас отчислили прямо перед отправкой?
Я игриво приподнял одну бровь, смотря на Женю.
Женя оказался довольно забавной, но от этого не менее притягательной личностью: тихий, достаточно спокойный, он создавал о себе мнение, как о человеке не от мира сего, как и большинство гениев. Если мне всего приходилось добиваться постоянной работой над собой и игрой в прятки с собственным разумом и его возможностями, то Жене все удавалось с неизменной легкостью, присущей единицам. Этому мужчине в теле мальчика, которому я бы не дал и более восемнадцати, достаточно было лишь раз прочитать что-то, чтобы эта информация стойко засела у него в голове. Иногда я поражался тому, с какой легкостью он цитировал целые вырезки из научных трактатов – так, словно бы в этом не было ничего необычного.
Вообще, я почти сразу заметил, что этот мальчик с темными волосами, что выглядели как куча пружинок на его голове, относится к собственным возможностям как к чему-то само собой разумеющемуся. Он искренне удивлялся, когда кто-то другой не понимал то, что сам Женя схватывал налету. Типичный козерог…
Я бы мог забыть его еще после первой же встречи во время теста, но когда он обернулся и взглянул на меня, меня словно бы пригвоздил его взгляд. У Жени была совершенно обычная и вроде даже непримечательная внешность: темные волосы, что забавно кудрявились, но типичное для школьника хрупкое телосложение, бледная кожа, даже слишком молочная. Но не глаза – глубокий синий их цвет искрился глубиной и неизменным великолепием. Именно его особенный взгляд из-под темных бровей заставил меня в тот раз улыбнуться шире обычного. Издалека кажется, что у него черные омуты, что ярко блестят темнотой, но при близком рассмотрении можно сразу разглядеть их особенность в полной мере и осознать ошибку.
Именно из-за этих глаз вся его внешность приобретает какой-то новый оттенок…
– Черт, я не могу найти пару к этому носку, – оповестил меня о своей несомненно «важной» проблеме в столь «обычный» день Женя, сверкая пятой точкой перед моим лицом.
– Забей… – я начал злиться, так что не сразу заметил, что обычно хладнокровный юноша даже умудрился выругаться.
– Но эти носки…
– Ты и так всегда ходишь в разных! – фыркнул я, схватив его под локоть и вытаскивая из завала вещей, что валялись на полу посреди комнаты, которая стала нашей за столь короткий срок. – Это уже твоя фишка, без которой Женя не будет Женей.
На мое счастье он все же услышал голос разума – мой – и мы двинулись в путь. Привычные коридоры одного из корпусов подготовки к галактическому путешествию сейчас выглядели так по-родственному грустно, что я почти бежал вдоль серых стен, подгоняемый как любопытством, так и обычным ажиотажем.
– …Капсула номер 21 готовится к отправке. Всем расположиться на своих местах и пристегнуть ремни безопасности, – донесся до нас металлический голос.
– Это, конечно, удобно, что до орбитальной станции не надо ехать, но… – пробормотал кто-то сбоку.
– У нас какая капсула? – поинтересовался Женя, стараясь успеть за моим быстрым шагом. Где мой один, там его два.
– Двадцать третья. Надо торопиться.
Мы успели вовремя, чтобы занять оставшиеся места. Нас на скорую руку проинструктировали, по десятому кругу рассказав о возможных проблемах во время полета… Через несколько минут мы благополучно взлетели. Женя сел возле небольшого люка, куда я сам его пустил, дабы чуть порадовать ребенка внутри него. Мальчишка с интересом следил, как от нас отстыковывались части, прибавляя скорости, изучал небесное пространство вокруг и…
– Смотри, там что-то неладное, – пробормотал Женя, вцепившись в мой рукав.
Я проследил за его взглядом, и глаза у меня округлились от ужаса – одна из мелких точек на светлом небе в мгновение ока загорелась алым пламенем, что охватило всю ее металлическую обивку. Сердце сжалось от ужаса.
Быстро оглядевшись, я понял, что этого никто, кроме меня и Жени, не замечает. Движимый внезапным порывом, я отстегнул ремень безопасности и встал со своего места. Над моим местом загорелась лампочка, ругающая меня на чем свет стоит. Люди вокруг загалдели куда громче, и по связи с нами заговорил пилот:
– Поднявшийся специалист, пожалуйста, не покидайте свое место до полной посадки капсулы на корабль, иначе нам придется вернуться на станцию.
– Идиот, что ли? Садись обратно, кому сказали, – шикнули откуда-то сзади.
– Эй! У вас одна из двухсоток горит, – сообщил я «радостную» весть, назвав капсулу ее общепризнанным именем.
– Сядьте на место, иначе мы возвращаемся на станцию! – настаивал голос, не давая мне и шага сделать. Зато мой громкий голос привлек внимание остальных и другие парни, что сидели возле круглых окон, стали вглядываться в черные точки вокруг.
– Эй… Этот ненормальный прав! – крикнул кто-то.
– Они падают… Смотрите! – воскликнул другой голос, и от ужаса я сел на место, тут же пытаясь разглядеть дымящуюся точку на голубом небе. Вот только я увидел нечто большее, чем просто огненный шар – мимо нас пронеслась одна из двухсоток, сметая ту, что плелась за нами позади. Я не слышал, как они упали, да и вокруг воцарился такой шум, что даже будь такая возможность, вряд ли хоть какой-то звук прошел сквозь гам.
Две капсулы рухнули в океан под нами, погребая в водной пучине четыреста смельчаков.
При прибытии на космический корабль вся наша группа была очень тихой. По видеообращению с Земли нам скупо сообщили о том, что часть ценной команды была потеряна, но, естественно, все убытки будут возмещены семьям погибших в кратчайшие сроки.
Столь «радостные» известия меня разозлили, а вот Женя будто бы отстраненно заметил, что начальство явно рассчитывало, что одна из капсул точно не долетит до точки прибытия, раз взяли не ровно десять тысяч человек и спутали ученых разных мастей. Вот только при этом мой славный друг хмурился больше обычного, так что несложно было догадаться, насколько неприятна тут ему была математика…
Что было там на самом деле? Что послужило причиной самовозгорания? Кто знает…
– Конечно, мы очень соболезнуем семьям, потерявшим своих близких, – сообщил нам с четырех огромных экранов в самом большом зале, что я когда-либо видел, президент Соединенной Европы, – но вам не стоит слишком об этом сейчас задумываться. Курьеры правительства сейчас сообщат вам истинную причину вашей отправки на Марс…
И тут моя интуиция забила тревогу так, словно бы начался настоящий Ад. Я нервно сглотнул и почему-то схватил Женю за руку, сжав его ладонь в своей пятерне. Мой друг лишь нахмурился на это, внимательно смотря на ближайший экран и внемля словам сверху.
Но ни я, ни он не были готовы услышать правду.
