Текст книги "Поймай меня, если сможешь (СИ)"

Автор книги: Akira Honey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Поймай меня, если сможешь!

https://ficbook.net/readfic/2002806

Автор:

Akira Honey (https://ficbook.net/authors/40586)

Беты (редакторы):

Christiana_M (https://ficbook.net/authors/74280), KaiLinSin (https://ficbook.net/authors/1087270)

Фэндом:

Ориджиналы

Рейтинг:

NC-17

Жанры:

Ангст, Юмор, Фантастика, Мистика, Детектив, Экшн (action), Повседневность, PWP, POV

Предупреждения:

Изнасилование, Нецензурная лексика, Групповой секс

Размер:

Макси, 119 страниц

Кол-во частей:

15

Статус:

закончен

Описание:

Аукцион Девственности – организация, которая не оставляет людей равнодушными.

Продажа невинности красивых парней и девушек, прикрыта красивыми фразами о втором шансе, что был отнят при рождении. Если лот аукциона сможет избежать встречи с тем, кто за него заплатил, в течении недели после продажи, то будет считаться победителем. Получит деньги, что были отданы за его невинность, и попадет в средний класс...

А если в игру вступит юноша, который уже был на самой верхушке? Выиграет ли он?

Примечания автора:

Такой эм... масштабный ПВП вышел. В плане проработанности мира, сюжета и героев. Сама удивлена.

PS Милые мои, если хотите исправить ошибки, то я не против вашего бетинга. Но публичная бета просто убивает меня...

https://vk.com/photo-33781768_331330481 – Джордж Маккой от Ника Катсуо.

https://vk.com/photo-33781768_331630875 – Лукас с Венеры от Ника Катсуо.

https://vk.com/public39805268

Содержание

Содержание

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Часть 8

Часть 9

Часть 10

Часть 11. А после они проснулись...

Глава 12. Продолжение следует?

Глава 13

–Глава 14–

Глава 15

Часть 1

Я открыл глаза, и взгляд автоматически упал на светящийся шар с часами, что проектировался с прикроватной тумбочки. Стоило только посмотреть на время, как я вздохнул спокойно, впервые за последнюю неделю совершенно не переживая.

Присел на постели, скинув нежную простыню с тела. Помассировал плечи, коснувшись тонкой черной нитки, что висела на шее. Это «украшение» стало для меня настоящим чумным напоминанием о свершении сделки.

– Милый, ты чего так рано? – услышал я сонный голос лежащей рядом девушки.

– Мне пора, – неоднозначно отозвался я, быстро натягивая на ноги свои джинсы, что лежали под кроватью.

Если свою белую футболку со светящимся в ультрафиолете рисунком (очень удобная штука в клубе – незамеченным не останешься, как и одиноким) я нашел быстро, то темно-синие кроссовки пришлось поискать. Они оказались по какой-то мистической причине в ванной комнате. Но когда я уже был готов покинуть свое временное пристанище, стройная дева с розовыми волосами, что красивыми струящимися змейками спадали на ее нежно-лиловую кожу, задержала меня в проходе.

– Куда собрался? – поинтересовалась она, сложив руки на груди.

Время впервые не тянется давящей струной сквозь каждый час, а бежит с безумной быстротой, так, что я не желаю и дальше проводить его в четырех стенах, которые стали настоящей тюрьмой за семь дней. Какой бы прекрасной ни была эта инопланетянка, и как бы изумительно она не делала минет.

– Детка, – пропел я, ласково ей улыбаясь, – мне, правда, пора идти.

Я не собираюсь и дальше проводить тут часы. Хватило…

– Когда вернешься? – нахмурилась красотка, закусывая нижнюю губу.

– Время, детка, – постукал я указательным пальцем левой руки по кисти. – Давай потом. Ладно?

Она внимательно оглядела меня всего с головы до ног и, придя к неутешительному выводу, оскалилась, показывая ряд мелких клыков. Резвый раздвоенный язычок проскользнул меж алых губ, прежде чем она зашипела на меня, наполняя каждое слово злобой:

– Ты не вернешься. Я же вижу!

Взмахи руками… Я увидел, как мелькнул ее вытатуированный номер жителя на правой руке.

Пожал плечами:

– Детка, ты знала об этом с самого начала. Вас нельзя обмануть, если вы того не захотите сами.

От моего последнего заявления у девушки разве что волосы дыбом не встали. Но красотка быстро взяла себя в руки и, вздернув свой милый носик, отошла в сторону, так, чтобы я смог пройти по коридору до выхода из ее квартиры. Этой расе не занимать гордости… В сущности, как и любому человеку.

Я проверил шнурки на кроссовках, прежде чем юркнуть за дверь, и отдал честь вовсю шипящей на меня девушке. У меня сейчас такое прекрасное настроение, что напоследок я послал ей воздушный поцелуй, а та захлопнула входную дверь прямо перед моим наглым лицом.

На улице солнечный диск нещадно палил землю, так что на просторной главной улице города светился не только я.

Но… если честно, никогда бы не подумал, что буду радоваться такого рода победе. Если бы кто предупредил меня о подобном повороте событий с полгода назад, то я рассмеялся бы этому идиоту в лицо. Потому что тогда даже речи не шло о таких вот «грязных» играх.

Помню, как сейчас, свое первое знакомство с «Аукционом Девственности». Два года назад, как достаточно богатый человек, чей возраст не перевалил за цифру тридцать, как и сейчас, собственно, я был приглашен на странное светское мероприятие. Мой лучший друг – Френч – очень путанно описал цель и смысл встречи, улыбаясь, как настоящий безумец, надышавшийся адреналина. Меня встретили, как настоящего новичка: снисходительными улыбками, шепотом за спиной и двусмысленными разговорами. Ближе к вечеру я начал предполагать, что Френч решил меня приспособить к какому-нибудь древнему клану в служение, ничем иным эту атмосферу, витающую в душных помещениях, объяснить было невозможно.

Истине я удивился не меньше. Выяснилось, что с пару столетий в солнечной системе существует организация, продающая девственность бедных людей и инопланетян с красивой внешностью. И чтобы эту систему не подпалило правительство (которое, как я предполагаю, и стоит во главе всего), а также остальные, было введено несколько довольно забавных правил. Во-первых, лот, который выставлялся на продажу, никогда не появлялся в своей физической оболочке на подобных встречах, посвященных чаще всего двум-трем объектам игры. О нем сообщалось кратко в буклетах, а также в виде кинофильма уже ближе к полуночи. Далее каждый из присутствующих, не обсуждая, должен был указать сумму, которую передает на счет АДа в оплату за лот, в моем случае я нарисовал на двух листочках из трех кругленький ноль. Причем данная цифра отдается организации и в случае проигрыша… После того, как суммы указаны, а интерес богатых мира сего подкреплен информацией о лоте, глава фирмы и чаще всего самой встречи отсеивал тех, кто назвал меньшие из цен, оставляя троих…

Вот тут начинались самые интересные правила, из-за которых данную организацию пока не прикрыли за продажу людей и прочих, как сексуальных объектов: лоту и трем «счастливчикам» дается неделя, чтобы… первому прятаться и не попадаться, а купившим его взять то, за что они заплатили. Игра прекращается тогда, когда один из троих все же приходит к цели. Ему единственному возвращаются деньги, а цену, что заплатили двое проигравших, отдают лоту, как своеобразную плату за молчание… Хотя все подряд называют это иначе – обычной зарплатой, отчего я постоянно ржу как дурак, так нелепо это звучит для меня. Организация же прибирает к своим ручкам деньги, что были отданы в самом начале теми, кто не прошел «первый тур» отбора, так что выходит, будто все почти в восторге. Разве что кроме двоих проигравших, над которыми постоянно будет потешаться тот, что добился своей цели.

Большую часть того вечера я тихо смеялся над происходящим, пока меня не заинтересовал последний лот. Как и обычно на таких встречах бывает – самое сладкое оставили напоследок. Ведущий звонким голосом оповестил все еще заинтересованных присутствующих о том, что теперь, наконец, и на мое счастье, нашему взору предстанет девушка, а не парни, как было прежде. И она была поистине прекрасна: с экрана монитора во всю противоположную от зала стену на всех взирала настоящая богиня с чуть резкими, но от этого не менее притягательными чертами лица. Тонкие бледные губы были поджаты, а линии бровей вздернуты вверх… На следующем кадре я смог разглядеть всю ее точеную фигурку с осиной талией и упругими бедрами.

– Кто она? – шепотом поинтересовался я у Френча, чуть нагнувшись к сидящему за круглым столом другу.

– Перестань хлопать глазами и прислушайся к ведущему, – моя реакция явно рассмешила блондина, и он еле сдерживал смех, прикрывая рот ладонью.

Честно… Я так и не смог уловить хоть слово из уст мужчины, что мешался у экрана. Тогда я не попал в число избранных трех человек, что указали достаточную сумму, чтобы бороться за ночь с этой девой, но сама идея таких мероприятий быстро выветрилась из моей занятой работой головы. Разве что потом… спустя какое-то время я более подробно изучил вопрос того, кто же обращается в эту организацию с «другой стороны».

– А ты знаешь, – спустя пару месяцев сказал мне Френч во время ланча, – что о Джексоне ходит интересный слушок…

– Мм? – спросил я, отпивая из кружку свежий кофе со сливками. – И что же?

– Он связался с одним лотом! Представляешь?

– В смысле «лотом»? – не понял я, так как все мысли были заняты цифрами и тем, что они предсказывали на рынке долгосрочных вложений.

– Ну, это мы так называем тех, кто играет на свою девственность, – быстро протараторил Френч, сверкая ярким взглядом голубых глаз.

– Связался – и что? – все еще не улавливал я суть разговора, уставившись на полупустую кружку.

– Так все теперь спорят… Не он ли был у мальчишки первым! Представляешь, какой резонанс? И так прежде поговаривали, что лоты потом любовниками становятся. А теперь один из нас решил и вовсе связать себя узами брака со своим лотом! Смешно…

– Захотел и захотел, – пожал я плечами.

– Это же все меняет, Никита! – воскликнул парень, разве что руки не заламывая. – Не хватало еще, чтобы эти лоты о себе что возомнили…

Он еще что-то лопотал, жужжа возле уха, а я не слушал. Все же у меня иное, чем у большинства сильных мира сего, мировоззрение, так как я не сразу при рождении вступил на трон богатого парня двадцати трех лет, а шел к этому. Моя семья не была из бедных, но и к богатым себя не причисляла, и мне пришлось трудиться, чтобы добиться своего нынешнего положения… Точнее того положения, что было два месяца назад.

Но слова Френча меня задели. Не так, чтобы сильно… Просто иной раз это самомнение высшего слоя населения просто поперек горла стоит. Они-то его никак не добивались, а просто пришли на готовое. Так что я решил все уточнить у самого Джекса – нашего общего с лучшим другом знакомого. Благо, он работал в одном со мной здании.

– Лот? – переспросил парень, словно бы пробуя эти три буквы на вкус, и тут же выплюнул этот «фрукт». – Что за бредовое название?!

– Тише, Джексон, – поднял я ладони вверх, оглядываясь по сторонам и очень надеясь, что его последний возглас не привлек чье-то внимание. – Я просто интересуюсь.

Парень тяжело задышал, но пришел в себя, сменив тон голоса на более спокойный:

– Ну, да… Мой жених был лотом года три назад. Я надеялся, что все забыли об этом… И, предрешая твой вопрос, – нет, я не участвовал в том аукционе. И я не знаю, кто был у него первым. Честно? Меня даже мало это волнует. Я просто его люблю.

Мне было нечего ответить парню, и я просто кивнул на это. Завидовать счастью Джексона никто не стал, даже когда он счастливо уехал на Юпитер со своим мужем в свадебное путешествие. Хотя самого парня этот факт мало волновал…

Никогда бы не подумал, что сам окажусь на месте какого-нибудь лота.

Мир бывает очень жесток к своим детям. Потому что стоило мне лишь разок оступиться, как меня с превеликим удовольствием скинули с пьедестала на самое дно. Первое время я пытался жить на те крохи, что остались после огромного куша, но вскоре и они кончились. Продал оставшееся имущество и осмотрелся вокруг… Пустота. Ни просвета, ни надежды, потому что в руках нет и копейки.

Тогда-то ко мне и подсел глава этой самой АДской организации с достаточно убийственным предложением – сыграть в игру.

Я врезал ему кулаком. Видимо, парень этого не ожидал, ведь кулак прилетел ему ровно в нижнюю челюсть.

Второй раз он посетил меня уже в окружении охраны. Все мы учимся на своих ошибках…

– Никита Хенсон, двадцати восьми лет… Надеюсь, сейчас вы готовы к плодотворному сотрудничеству?

Начальник АДа выглядел бы приятно, если б не хищный оскал и оценивающий взгляд, какой бывает на рынке у тех продавцов, что лишь по одному взору на объект могут определить примерную выручку от его продажи.

Двое громил, что стояли по бокам от высокого мужчины тридцати лет, смотрели вообще сквозь меня. Что тоже было неприятно.

– Ну-с? – протянул я, водя пальцем по грани стакана с виски.

Никогда не любил замшелые заведения, где любой посетитель мог свободно напиться. Но в этот раз мне очень хотелось попытаться утолить свою боль, но та продолжала плавать на поверхности алкогольного напитка, не думая тонуть.

– К вам можно присесть, мистер Хенсон? Мы тогда не познакомились… Меня зовут мистер Дрогс. Или и в этот раз вы окрасите меня синяком?

– А он вам понравился? Фиолетовый – ваш цвет, – фыркнул я, все же указывая на пустующее сиденье рядом.

– Ха-ха, а вы смельчак. Смотрю, и не отчаиваетесь, несмотря на ситуацию… – мужчина зачем-то похлопал меня по плечу, и его рука замерла на моей спине, словно бы прилипнув к телу. – Я не буду ходить вокруг да около, мистер Хенсон. Ради вас я отошел от привычного выбора своих экземпляров…

– Как обычно это происходит? – усмехнулся я, отпив чуть терпкого виски. – Рассылаете приглашения по е-майлу?

– Нет. К нам приходят сами.

Эти слова поразили меня, но я виду не подал. Просто молчал дольше обычного, обдумывая сказанное мужчиной.

– Так с чего вы изменили своим правилам?

– С того, что тебя просят сделать следующей звездой встречи.

– Но я же там не буду присутствовать. Да и зачем? – я нахмурился. – И как? Я не девственник.

Мужчина улыбнулся так, что я заметил это, почувствовав на ментальном уровне его ликование, хотя смотрел прямо, а не на него.

– Ты же был с девушками, а не с мужчинами. Так что этот пункт учтен.

– Да чтоб вас… – поперхнулся я. Немного алкоголя попросту пошло не в то горло, и изо рта вытекло немного виски.

Мужчина похлопал меня любовно по спине…

– Так вы согласны, мистер Хенсон? – поинтересовался как ни в чем не бывало глава организации. – Такой шанс бывает единожды в жизни. Пока у вас отсрочка на три месяца, прежде чем вам выжгут личный номер гражданина планеты и вы более никогда не сможете покинуть Марс… Все-таки вам уже есть двадцать два и вы считаетесь полноправным гражданином.

– Поэтому вы выбираете тех, кто младше? Чтобы у них был шанс быть без номера?

– А как же? – поразился моим вопросам он, наконец убрав руку, и я почувствовал себя чуть лучше, чем прежде. – Может, вы считаете, что мы не лучшая фирма в солнечной системе, но это не так. Мы даем шанс. В ваших силах его использовать…

– Я согласен, – резко проговорил я, перебив этого достопочтенного мистера. – Дается неделя времени, так? Нельзя выходить за пределы города и вы… по-моему, даете карту со ста условными единицами в день на ней для личного пользования во время игры?

– Все верно, – закивал болванчиком мужчина, радостно улыбаясь. – Разве что вы не знали, мистер Хенсон, что мы следим за своими экземплярами… Так что вам придется носить небольшое украшение…

Он щелкнул пальцами, и в его руках оказалась небольшая прямоугольная коробка. Я взял этот «подарок» у него и взглянул внутрь. С виду обычная черная нить… Но я привык, что такие вещи не бывают обычными в моем мире.

– Оно отслеживает мое месторасположение или что еще?

– Верно мыслите, мистер Хенсон. Не зря о вас говорят, как об умном парне, – почти ласково улыбнулся мне Дрогс. Вот только он давно отучился быть ласковым…

– Подробней, – потребовал я.

– Оно так же определяет, закончилась ли игра, и выиграл ли кто раньше назначенного недельного срока. Ну и… Да. Так как вы не можете никуда уехать, пока идет игра, мы следим, чтобы вы не пересекали его границы.

– Ясно, – хмыкнул я. – А какие у меня есть гарантии, что вы не сообщите место, где я буду находиться, этим вашим игрокам?

– Тогда я поступил бы нечестно.

– Вы не похожи на человека, который поступает честно, – заметил я, повернувшись к нему лицом.

– Потому что я – не человек, мистер Хенсон.

Его глаза сверкнули алым.

– Хорошо… Я согласен. Где нужно подписать?

Мистер Дрогс улыбнулся во все тридцать два, давая знак своим людям подать нужные документы.

Я вступил в игру и мысленно уже составлял план своих действий, вспоминая все, что мне было известно об этой организации, и то, как прежде лотов вычисляли прошлые победители...

Часть 2

Часть 2.

Мама смотрела на меня с нескрываемым беспокойством. Я практически вжался в стул, слушая ее бессмысленные причитания:

– Сына… Скажи, что мне сделать для тебя? Как так вышло? Это я виновата в твоих проблемах с мальчиками?

– Нет никаких проблем, мам.

– Как «нет»? – воскликнула она, подняв руки. – Если есть? Ты же… предпочитаешь девочек.

– Мам, это не какой-то отход от нормы. Это нормально. Просто я немного другой, не такой как остальные… и все.

Мама опустилась на колени предо мной, нежно касаясь рукой щеки:

– Сынок, над тобой будут смеяться в школе, когда поймут. Может, сводить тебя к психологу. Это же серьезное отклонение от…

– Нет! Мам! Я читал. Есть такие люди, которые выбирают определенный пол, и не могут со всеми… Это не какая-то болезнь! Я не бисексуал, мам.

Она тут же накрала ладонью мой рот, и в ужасе огляделась, словно кто-то мог услышать наш с ней разговор.

– Тише, малыш… Не надо так об этом так громко говорить. Вообще, старайся как можно меньше освещать этот вопрос…

Она еще что-то говорила о том, что удивлена в этом моем «отклонении» от остальных людей, потому что у меня в роду было…

…

– Почему вы вспомнили именно этот момент из своего детства, мистер Хенсон? – спросил у меня сидящий напротив психолог. – Вас до сих пор коробит такое отношение матери к данному вопросу?

После того, как я подписал кучу документов о неразглашении, нажатием одной кнопки меня повели на проверку психологической готовности. Все-таки это не шарашкина контора, как я думал в самом начале, раз тут так все подробно изучается…

– Нет. У каждого своя позиция на этот счет. Просто сейчас это имеет связь с нынешней ситуацией.

Мужчина в сером строгом костюме слабо кивнул и поправил очки, прежде чем продолжить:

– Согласен. И, как специалист, могу отметить, что это, правда, не отклонение от нормы, предпочитать женщин мужчинам.

– Я знаю историю, – фыркнул я на его слова. – Бисексуальность была признана чуть больше пятисот лет назад, но уже твердо засела в умах людей. Особенно после изучения данного вопроса инопланетянами, а уж раса снежных и вовсе существенно повлияла на него, разбив в пух и прах остальные теории.

– Понятно, мистер Хенсон, – кивнул на это психолог, ставя какую-то галочку возле одного из пунктов у себя в документах. – Вам сложно принять тот факт, что вы теперь по ту сторону баррикад?

– Для психолога, вы говорите слишком прямо, – усмехнулся я, откинувшись на спинку кресла, сцепив руки за головой. – Иной бы постарался завуалировать смысл. Потому что делить столь явно бедных и богатых на классы, разве что законом не преследуется.

– Благо не преследуется, – улыбнулся мне мужчина. – Так что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, что меня попросили участвовать, потому что я был прежде среди них, – на пару мгновений я замолчал. – Будем называть вещи своими именами – они хотят выебать равного себе, а не того, кто ниже по рангу. Пускай я уже не вхожу в их число, но сам факт того, что был там, на самой верхушке, делает секс актом победы во всех своих смыслах.

– Интересная точка зрения, – удивился психолог, отмечая очередной пункт в своих бумагах. – Иногда все не так просто, как кажется, мистер Хенсон. Вы можете ошибаться.

– Я никогда не ошибаюсь, – незамедлительно ответил я, выпрямившись и взглянув на мужчину. – Никогда. А значит, я не проиграю. Никто из этих богачей не будет смеяться надо мной. Я не позволю.

– Вы даже не оставляете шанс того, что кто-то просто хочет вас, не как побежденного раба системы деления на классы, а именно вас?

– Глупости, – закатил я глаза к потолку.

– Ясно, – кивнул он. – Думаю, мы закончили. Как считаете, что я написал у себя в отчете о вас?

Для ответа мне понадобилось с полминуты:

– Что я нахожусь в сознании и действую по своему желанию, что меня никто не заставлял согласиться. Но при этом далеко не трезво оцениваю свои возможности в победе.

Психолог ласково улыбнулся мне, сняв очки, и произнес:

– Вы же знаете, что еще никто не побеждал со стороны лотов?

– Еще никого, как я знаю, не приглашал лично директор аукциона.

– Один-один, мистер Хенсон. Я не буду с вами спорить, потому что вы слишком умны. По крайней мере, для меня и моих возможностей в полемике, – он помассировал носовую перегородку. – Вам следует пройти на физическое обследование. Там обычно выявляют, здоров ли экземпляр…

– Знаете, – произнес я, поднимаясь с мягкого кожаного кресла, – эти «лот», «экземпляр» очень принижают человека, который участвует в подобном. Как бы вы не называли, это звучит отвратительно.

Двери открылись передо мной, как по велению волшебной палочки, и я еще долго чувствовал на себе чужой взгляд в спину.

…

Сейчас иные двери с металлическим звуком открылись передо мной, пуская меня в просторное помещение. Но если в тот раз я был обычным «лотом», который проходил… назовем это «профподготовкой», то теперь я настоящий победитель. Тот, кто продержался неделю.

За красивым столом стиля «модерн» серебряного цвета сидел мой знакомый – мистер Дрогс, и по его выражению лица было сложно понять, рад ли он нашей с ним встрече. Разве что я на ментальном уровне ощутил витающее в воздухе напряжение от его нерадостных мыслей. Голос мужчины подтвердил мою догадку:

– Так-так… Мистер Хенсон, какие люди. Первый и, надеюсь, единственный победитель аукциона со стороны экземпляров.

– И вам доброго утра, мистер Дрогс, – кивнул я, подходя ближе.

– Вы немного задержались, если честно. Я ждал вас здесь еще три часа назад, – мужчина постучал концом стилуса по столу.

– Были дела… Да и, знаете, я предположил, что вы можете взять в учет часовые пояса. Назовем это моей предосторожностью.

– Присаживайтесь, мистер Хенсон, – указал на выезжающий из-за стены стул начальник АД. – У нас будет долгий разговор.

Позади мужчины была стена, но что-то меня в ней напрягало. Словно бы за ней кто-то следил за мной…

– Если честно, я бы желал свести разговоры к минимуму. У меня много дел. Я и так крайне бессмысленно провел последнюю неделю.

Мне показалось, словно стена чуть дрогнула. Я моргнул, и рябь исчезла, но осталось неприятное впечатление.

– Не вы ли за эту неделю заработали целое состояние? – слабо усмехнулся мужчина, и в искаженных губах читалось отчаяние. – Я прошу вас присесть, Никита Хенсон.

Я тяжело выдохнул, все же последовав его просьбе:

– Так о чем вы хотели поговорить?

– Понимаете, – начал издалека мистер Дрогс, – это беспрецедентный случай. Было такое, что одного экземпляра изнасиловали не те, кто за это заплатил,– я громко фыркнул на последнем слове.– Но мы тогда все замяли…

– Интересно как, – усмехнулся я.

– Знаете, мистер Хенсон, сколько в среднем было необходимо времени покупателям найти свой товар среди жителей той или иной планет? – поинтересовался у меня мужчина, проигнорировав мои слова.

– Не имею и малейшего понятия.

– Два целых семь десятых дня. Вы понимаете, что неделя в такой ситуации полностью минимизирует возможность проигрыша со стороны наших покупателей. Я был бы плохим начальником, позволяя такому, как сейчас, случаться.

Я сжал челюсть, чувствуя, как внутри медленно растет злость:

– Вы хотите оспорить мою победу? Или что?

– Ни в коем случае, мистер Хенсон! Мы – честная организация… И, честно вам признаюсь, вы наш первый экземпляр, у которого я хотел пойти против правил, – мужчина сложил руки, сплетя пальцы меж собой. – Как я уже говорил вам, в тот день неделю назад, что никто не вправе знать, где именно вы находитесь все время игры. Но с вами… я впервые желал узнать, где вы прячетесь.

– Если бы хоть раз за всю историю вашей организации, кто-нибудь продал подобную информацию одному из игроков, то фирма бы развалилась.

– Вы правы, как и всегда, – кивнул на это глава АД. – Я не имею доступ к такого рода информации, чтобы не было желания распространить ее кому-то. А те, кто имеет – ни за что ее не откроют, так как их тут же вышвырнут за двери компании.

Конечно… Если кто-нибудь из работников АДа продаст такую информацию одному из игроков, то другие двое проигравших потом все же узнают, как она просочилась за пределы фирмы. Богатые люди бывают довольно опасными соперниками. Особенно злые и мстительные…

– Думаю, им платят прилично, что у них не возникает желания ради разовой суммы терять свою работу. На мое счастье.

– Да… Потому что вы… Вы выполняли все условия игры: были в общественном месте по часу в день – ни больше, ни меньше.

– Если вам так интересно, как я выиграл, то всего-то необходимо получить выписку о моем движении по городу. Или даже после завершения игры подобное нельзя распространять?

– Я же сказал… Беспрецедентный случай.

Впору рассмеяться, право дело. Но я все же вошел в положение мужчины напротив, догадываясь, что из-за моего случая его и вовсе могут уволить, пустив в одинокое убийственное плавание.

– Что именно рассказать? – цокнул я языком, раздумывая. – Я был в городе, как и указано в контракте. Я не прятался по углам, разумно предполагая, что на окраине меня и будут искать, к тому же там живут люди, готовые продать родную мать за пару условных единиц. Быть на виду тоже не вариант – заметят. Я так думаю, что обычно ваши экземпляры попадались из-за той самой карты с соткой ежедневно. Такая сумма для неискушенного роскошью, как шарик мороженого в пустыне. Они начинали тратить деньги и появлялись в самых людных местах. Я же придерживался точки зрения, что карта мне не нужна, и не тратил и копейки с нее.

– Интересно, – вставил слово мой слушатель, отмечая что-то на врезанном в стол экране своего компьютера. – А жили вы где?

– Глупо было бы идти к друзьям или знакомым, так что я познакомился с одной девушкой и жил вместе с ней эту неделю. Она живет почти в центре города, и от ее дома недалеко стоит библиотека – общественное место.

– Ха! Забавно… – отметил мое чувство юмора мужчина.

– Я предельно серьезен. Пару раз ходил с ней в кино… Знаете, типичная жизнь женатика – ничего особенного. Разве что работать не приходилось.

Стена позади мужчины вновь покрылась еле заметной рябью, словно бы это не бетонная перегородка, а обычная вода, пущенная по стеклу…

Ха?

– Надеюсь, я помог снизить процент подобных мне прецедентов в будущем. А теперь я бы хотел забрать причитающиеся мне деньги.

– Мистер Хенсон… Не торопитесь. Все полагающиеся вам уе уже перечислены на ваш счет в Национальном Банке Марса. Я хотел бы сделать вам одно весомое предложение…

Мужчина нажал на кнопку снизу своего стола, и голограмма с моими данными предстала моему взору. Трехмерная модель меня самого медленно стала крутиться вокруг своей оси, параллельно делая какие-то заметки о моих физических и умственных данных.

Я нахмурился и привстал, отодвигая стул:

– Слушаю.

– Присядьте, мистер Хенсон… Зачем вы встали? – обеспокоился Дрогс и не зря.

– Необходимо кое-что проверить… – я подошел к его столу и схватил часы… достаточно тяжелые, надеюсь. – С вашего позволения.

Голубоватые циферки, указывающие на то, что уже полдень, светились, пока сам источник информации не ударился о стену, кинутый мной. Техника сломалась за считанные мгновения, бессмысленной горсткой микросхем рухнув на пол… Вот только в стене появилась трещина, какая бывает на покрытом льдом океане.

– Что вы?..

Я поднял то, что осталось от часов, и ударил сильнее, пока кусок стекла (?) не откололся. Аккуратно схватился за край, так чтобы не пораниться и потянул на себя, отрывая кусок… пластика, если судить по его весу и легкости ломки.

– Сука! – сорвалось с языка, как только я увидел знакомое лицо.

Протянул руки и дернул мужчину на себя так, что он, не ожидая подобного, ударился о пластик, который с каждым мгновением терял цвет стены. В то время как мой противник приобретал…

Мой давний знакомый быстро вывернулся из захвата, почти заломив мою правую руку, но я вовремя отпрянул, и так же, как я прежде, оторвав еще пластик…

Мои глаза округлились, потому что я увидел стоящего позади него парня:

– Френч? Ты здесь что делаешь-то? Этот, – я кивнул в сторону выходящего на свет давнего врага, – понятно, зачем пришел – в очередной раз посмеяться мне в лицо, радуясь тому, как низко я пал. А ты-то?

Взгляд блондина не знал куда деться. Он испуганно озирался вокруг, но поняв, что растворяться в воздухе не входит в список его способностей, последовал за моим врагом, переступая через поломанный пластик.

Вслед за Френчем, улыбаясь, появился третий персонаж: синие мистически-опасные глаза и темно-красная кожа, какая бывает у тех, кто живет на большую часть времени на Венере.

И тут я начал догадываться…

– Подождите, – отступил я от них всех на пару шагов, пока глаза в ужасе увеличивались. – Вас трое?

– Мистер Хенсон, успокойтесь, – попытался взять ситуацию в свои руки Дрогс.

– Идите к черту! – рявкнул я. – Вы тут все спятили, я смотрю! Френч… Честно, от тебя я такой свиньи не ожидал.

– Ты все не так понял, Никит... – начал было мой давний друг.

– И это ты мне еще предлагал помочь, дать денег, чтобы я вновь был на плаву?

– Ты отказался, Никит! – воскликнул парень, смотря на меня с мольбой во взоре голубых глаз.

– Вы неправильно все видите, мистер Хенсон… – начал было вновь Дрогс. – Присядьте.

Я взорвался гневной тирадой, состоящей наполовину из мата:

– А как следует это блядство понимать? Еще скажите, это не те три куска идиота, которые заплатили высшую цену за мою… Блять, я даже сказать это вслух не могу!

– Девственный зад? – предложил высокий, наглый и ненавистный во всех смыслах брюнет, убирая возле носа капли крови.

– Иди-ка ты, знаешь, куда?

– И куда же? – с озорством в голосе поинтересовался мой враг.

Джордж Маккой. Глава группы из семи корпораций, точки продаж и производства продукции которых находятся как на Венере, так и здесь, на Марсе. Тридцатилетний мультимиллионер, холостяк, козел и просто идиот! Тот, кто приложил руку к тому, что моя фирма по перепродаже урана разорилась за считанные месяцы.