Текст книги "Кот для Капитана (СИ)"

Автор книги: Akira Honey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

37. Тайное становится...

Полдень переливался золотым цветом, и лучи солнца искрились в зелени листвы размашистого дерева, что стоял прямо под окном юного господина. За пределами построенного в готическом стиле поместья во всю властвовало лето, простираясь своими длинными ласковыми руками по всему Лондону, заглядывая в каждый уголок в городе. И на душных улочках негласной столицы Англии жара проникала в самую глубину мыслей, не оставляя сомнений – в права вступает настоящее пекло.

Город наслаждался этой витающей внутри него атмосферой безмолвия и слепоты, утопая в сладкой неге убийственной жажды. Но если в самом центре Лондона жизнь бурлила, то на окраине словно бы повязла в мучительной тишине.

Ветви каштана гнулись под гнетом сильного порывистого ветра, сокрушенно вздымая свои поломанные кисти с зелеными лепестками, пока взор темных глаз скользил по траве. Покусывая собственные губы, юный вице-граф думал о своем ничтожном положении в обществе.

Александр Третий или же Питер, как он любил себя называть еще с детского возраста, ассоциируя с летающим «принцем» из снов милых девушек, чувствовал, как медленно погружается на самое дно отчаяния. Прошел уже почти месяц с того дня, как Питер видел перед собой Лоуренса Дрейка, и хотя он сам слезно умолял внутри себя мужчину, чтобы тот не выдал себя с головой, попытавшись отобрать юношу у отца прямо посреди пыльных улочек Лондона, но… Питер не мог и помыслить, что Дрейк оставит его тут, на растерзание родителей.

Конечно, стоило лишь демоненку оказаться в привычно камерных стенах своего дома, ставшего настоящим Адом, как нелепейшая мысль, что капитан «Ласточки» может оставить его, все же проскользнула в голове, неприятно кольнув сердце. Вот только тогда змей обиды еще не вошел в раж и лишь показал свое будущее могущество. Сейчас же это холодное склизкое создание пробралось в самое нутро Питера, съедая изнутри и неприятно касаясь своими ледяными боками горла и языка. Питер не мог ничего сказать, не мог никому пожаловаться или высказать собственные переживания вслух, постоянно прокручивая один и тот же момент, когда лишь губами попросил Дрейка не следовать за ним.

Неужто Лоуренс оставил своего никчемного соратника здесь – в Лондоне? Неужто Питер больше никогда не вкусит сладость морского бриза, ажиотаж яростного боя и ликование от прекрасной находки? Все это так не вязалось в голове Питера, все больше тяготя его думы, изнуряя и дурманя несбыточными надеждами.

Теперь все случившееся за последние месяцы казалось лишь блеклым отражением снов, а не реальностью. Словно бы никогда не существовало никакого Лоуренса Дрейка, что будоражил сердце будущего графа, не было и Виктории – девчушки, что несносно прикидывалась парнем на корабле, да и двоих интересных новичков вместе с тем же Билом и близнецами… Никого не существовало.

Дни тянулись серым нечто сквозь туман яркого прошлого, осыпая песком прекрасные кадры прежней жизни, стирая краски моментов.

Отец – граф Александр Дэ Лякруа Второй – обрезал всевозможные связи Питера с людьми извне. Этот властный и опасный мужчина словно бы с цепи сорвался и, предчувствуя желания своего сына, запер беднягу в золотую клетку собственного поместья. Солнечные лучи, что играли в зеленой траве возле дома детства Питера, отдавали грязным бурым оттенком…

У Питера оказалось слишком много времени на размышления и неспешные прогулки под конвоем из трех охранников. И он думал, постоянно размышляя, постоянно накручивая себя и свои нервы, пока те не напряглись до предела и юноша не пришел к выводу, что… Дрейк и не вернется. Мужчина не будет искать его, пытаться вызволить из этой напасти, потому что капитан почти вечность привыкал к Питеру, учился понимать его и даже любить. Так что вряд ли теперь, когда у Лоуренса появилась такая прекрасная возможность избавиться от вездесущей напасти с дерзким язычком и игривым подтекстом в каждой фразе, мужчина вряд ли решится красть свою «принцессу» из лап двуглавого монстра семьи Лякруа.

После первого побега от реалий жизни сильных мира сего отец Питера был еще довольно нежен, не принимая столь глобальных решений, как после второго. В первый же день, как только граф поймал своего сына посреди Лондона, он отчитал своего главного наследника и старшего из сыновей в своей семье, пытаясь вбить в разжиженный «всякими бредовыми идеями пиратства» мозг излюбленные догмы. Питеру оставалось только кивать в такт ритма бессмысленных слов отца и чувствовать на себе нежные руки матери, что пыталась защитить своего самого любимого сына от праведного гнева мужа.

Неделю Питер верил. Вторую терзался. Третью грозился пристрелить Дрейка при подходе. Четвертую… перестал надеяться, полностью растворившись в отчаянии своего положения. Разве что счастливая мама и ее ласковые причитания насчет своих переживаний за сына немного разбавляли серые будни Питера, наполненные самокопанием.

Этот день начался, как и предыдущие, со сладкого чая и плюшек с маком, а затем Питер просто погрузился в чтение книги, что выудил из библиотеки отца об разных видах оружия. Но ближе к полудню Питер погрузился в пучину тоски и, смотря за тем, как играют золотистые искры солнца на подстриженном ровно газоне возле дома, не заметил, как его мысли пустились в темноту вселенной. Он словно бы забылся, не забываясь…

– Александр, – позвал юношу отец, войдя в спальню своего сына без стука и предупреждения. Питер вздрогнул, моргнув, и в ужасе уставился на мужчину в дверях, будто бы в нем было сконцентрировано все зло мира, как и в любом отце для любого сына в его возрасте.

Окинув Питера придирчивым взглядом, граф кинул на смятую постель мальчика одежду, скептически оценив любовь своего сына даже после обеда находиться в спальном комплекте.

– Одевайся, – бросил граф Питеру. – Сегодня в поместье прибудут гости, и среди них будет твоя будущая невеста.

– Так я все равно не выхожу за пределы… – начал было юноша, не сразу расслышав последние слова своего отца. – Но, папа́, я ведь…

– И не перечь мне, – сложил на груди руки граф, хмуро вцепившись взглядом в тщедушное тельце ребенка восемнадцати лет. – Эта девушка прекрасно обучена, из достойной семьи и с удовольствием займет место подле тебя в будущем. А то, что мне передавали об ее характере из женского пансионата, где она обучается, дает мне смелость предположить, что леди сможет обуздать тебя. Она скромна, но с сильным стержнем внутри, довольно мила со старшими и строга к людям ее возраста, а также прекрасно справляется со всеми предметами, что входят в обязательную программу пансионата.

– Я уже ее люто ненавижу, хотя и имени не знаю, – застонал Питер, обхватив голову руками. – Папа́, я явно сейчас не готов встречаться с подобной леди.

– Ее зовут леди Натали Шарман, – почти прорычал сквозь зубы Александр Второй, метая молнии. – И я слышать даже не желаю, что она тебе не нравится! Не смей даже думать вести себя с ней несносно.

– А, и ради какой-то фифы со «стержнем внутри» ты снимешь запрет на какие-либо встречи с людьми извне? – фыркнул Питер.

Граф продолжил, совершенно не слушая юношу, но в тоже время отвечая на его вопрос:

– К тому же не только она посетит нас сегодня, но и некий граф Девон. Вокруг него ходит множество странных слухов, но держится он достойно…

Голос мужчины стал тише и ближе к концу предложения совсем стих, словно бы граф раздумывал над собственными словами. На этом закончив, Александр покинул своего сына, оставив юного виконта наедине с собственными мыслями… Далеко не радостными.

Питер мог бы взбрыкнуть вновь, не надев отданный отцом прекрасный костюм, или и вовсе испортив его, но сама мысль и дальше быть в четырех стенах поместья Дэ Лякруа убила юношу, разрезая без ножа. Нет. Ему был просто необходим свежий воздух и новые, не истертые последними неделями лица, даже если это будет лицо ненавистной уже из принципа невесты и неизвестного Питеру графа Девон!

Час икс наступил слишком быстро, словно бы время неожиданно пустилось в свой привычный безудержный ход, перестав мучить сознание Питера. Камзол и прямые брюки серо-зеленого цвета, оттеняющего прекрасный взгляд коричневых глаз и каштановых волос, а нежно-кремовая рубашка дополняла образ будущего графа. Виконт с громким именем и с взявшимся из ниоткуда бешеным стуком сердца пересек черту своей комнаты, выйдя в коридор.

Невысокая стройная женщина, внешне которой бы не дали и тридцати пяти, встретила Питера нежными объятиями. Юношу обдал сладкий запах лаванды, и он ласково улыбнулся своей матери, когда та отошла от него немного.

– Ты выглядишь просто изумительно, – проговорила графиня, касаясь щеки сына. – Как отец в твои годы.

– Мама́, ты знаешь, как все испортить, – слабо усмехнулся Питер, когда та добавила фразу про его отца.

– Но я не…

– Я знаю, что ты не хотела меня обидеть.

«Если бы ты, милая моя мама́, решала хоть что-то в этом доме», – пронеслось в голове юноши.

Спустившись в главный зал, Питер не встретил отца или кого другого, лишь нервничающая мама и горничная сопровождали юного виконта. Пока граф Александр Второй не вошел в дверь, юноша успел изрезать своими хождениями комнату множество раз.

– Прекрати нарезать круги, – зло шикнул мужчина на своего сына, останавливая того на полушаге. – Нам стоит выйти и встретить леди Натали Шарман. Она уже в поместье.

Питер фыркнул, пожав плечами, но последовал за отцом, как только тот развернулся спиной.

Освященная мистическим сиянием золотистого солнца, что скользнул внутрь дома сквозь стекла окон, миловидная высокая подтянутая девушка с собранными в прекрасную прическу с греческими мотивами волосами встретила Питера кротким взором голубых глаз. Питер бы, наверное, и не обратил на нее своего внимания, но это сочетание черного и ледяного… Сердце нервно сжалось.

Девушка склонилась в учтивом реверансе, отгоняя наваждение и теряя всякую схожесть с неким капитаном. Питер, очнувшись из сна, ответил ей тем же, и когда он поднял взгляд на леди Натали, та успела подать ладонь для первого невинного поцелуя в руку. Но, каким бы убитым внутренне не был Питер, он не собирался сдаваться без боя на волю отца, и юноша проигнорировал этот жест девушки, не без удовольствия заметив ее легкое недоумение.

Никто и никогда не смог бы занять место Лоуренса Дрейка в сердце и душе Питера, какое бы имя у юного виконта не было.

Вскоре все сели за чинно благородный стол, полный привычных любому лондонцу яств и немного больше: ростбиф, бифштекс, бекон, рыбные блюда… Чай с молоком. Питер смотрел на все это великолепие, нервно дергая бровью. Все это казалось таким невкусным и несносным, особенно по сравнению даже с тушеной капустой…

– Леди Натали Шарман, как я знаю, вы прибыли в Лондон вместе со своей старшей сестрой и ее мужем. И как вам представляется Лондон? Вы же в нем впервые? – начал привычную светскую беседу для подобных ужинов граф.

– Ох, да… Это место поистине великолепно… – ответила девушка, и Питер отключился, перестав слушать окружающий его мир.

Разговор почти усыплял виконта, и пока его отец с будущей невестой обсуждали какие-то неважные детали жизни Питера, сам юный граф медленно засыпал. Он чувствовал себя так неудобно в этой одежде, в этом месте, в этом обществе, словно бы его место давно сменилось и его засунули в чужую личину.

Поправив ворот рубашки, Питер что-то хмыкнул неоднозначное на вопрос отца и замер с ложкой у рта.

– Доброго вечера, граф Лоуренс Девон, – поприветствовал граф Дэ Лякруа.

Как в каком-нибудь романе, с витой лестницы медленно спускалось видение. Питер выронил столовый прибор на стол, не веря своим глазам. Перед ним был настоящий Лоуренс Дрейк собственной персоной, лишь чуть видоизмененный: вместо привычной двухдневной щетины на лице ни единого лишнего волоска и игривая полуулыбка на устах, а повседневная одежда пирата сменилась на одеяние аристократа.

– Лоуренс… Девон? – завороженно повторил за отцом Питер, хлопая ресницами.

Сердце забилось бешеной пташкой в груди, и безумная улыбка окрасила прежде поникшее лицо юноши. Он весь заискрился, как только понял, что перед ним не видение или мираж, а настоящий Лоуренс… Пускай будет «Девон».

– Приветствую вас, граф Александр, графиня, леди и… – Дрейк, не переставая смотреть на Питера, резко замолчал, замерев возле стола.

– Питер. Питер Пэн, – закрыл рот руками в удивлении юноша. Он не мог удержать счастья, что рвалось наружу.

Дрейк приподнял одну бровь:

– Я тогда кем буду в этой пьесе? Капитан Крюк?

– А вы похожи немного на пирата, – заметила еле слышно Натали, переводя взор с одного парня на другого и не понимая, почему те не могут перестать смотреть друг на друга.

– Почему бы и нет? – спросил у Лоуренса Питер, прикусив нижнюю губу.

Мира вокруг не существовало.

Граф Девон приподнял обе руки, выставляя их перед собой:

– У меня нет крюка.

– О-о, смею заметить, это дает простор для творчества в несколько ином плане, – во всю оскалился Питер.

Леди Натали удивленно уставилась на своего будущего жениха, не понимая, к чему клонит этот странный юноша, и нахмурилась, продолжая пребывать в полном неведении.

– «Питер»? – переспросил у сына граф. – Что за нелепости лезут тебе в голову, Александр? Присаживайтесь, сэр Лоуренс Девон. Прошу вас меньше слушать моего еще столь невинного и неготового в серьезной жизни сына.

– Ха. Я думаю, вы мало знаете о нынешней молодежи, граф, – заметил Дрейк, присаживаясь ровно напротив Питера. – С вашего позволения.

Несколько удивленный такой дерзостью своего нового знакомого среди аристократии граф Дэ Лякруа лишь слабо наклонил голову, пытаясь осмыслить сказанные мужчиной слова.

– А вы недавно в городе, граф Девон? – аккуратно поинтересовалась у красивого сногсшибательного мужчины Натали.

– Знаете, – ледяной взгляд голубых глаз словно бы обдал девушку холодной водой, – меня эти светские беседы несколько напрягают.

– Подождите, – резко заморгала леди Шарман, встав из-за стола. – Девон, так? Это ведь графство в другом городе? Причем разоренное! Граф Девон был прекрасным генералом при армии Англии, но он совершенно не ожидал, что против него ополчится само правительство, когда он ошибется. Всю его семью жестоко казнили, а практически всех родственников отправили на плаху! Как же вы?..

Питер весь сжался, слушая слова Натали, и внутренне не знал, что сказать в укор глупому плану Дрейка. И в последнюю очередь юношу волновал тот факт, что прежде он примерно так же вызвался спасать самого Лоуренса из рук суда.

Вот только сам капитан ничуть не выглядел пристыженным или обеспокоенным:

– Вы правы, леди Шарман. Моего отца убили за его же заслуги перед страной, и через два десятка лет его оправдали, хотя это уже было неважно для его трупа. Но для меня… Его единственного сына, оставшегося в живых и спрятанного бедной служанкой от глаз ворвавшихся в наше поместье офицеров, это означало многое. Я смог вернуть свое отобранное государством состояние и возродить мое графство.

– Вы сбежали? – восторженно пробормотала девушка и, заметив, что стоит, в отличие от остальных, покраснела, возвращаясь на свое место.

– Меня скорее скрыли. Потому что тогда я был еще ребенком. Мне было всего семь или восемь лет, когда я оказался оторванным от мира аристократии. Поэтому, – мужчина развел руками, – этот этикет и прочее мне чуждо.

Питер забыл, как дышать. Он не верил, что Дрейк выходит тоже из знати… Хотя теперь все сложилось в цельную картину: умен, красив, прекрасно обучен множеству наук и в его ящике лежало несколько старинных черно-белых фотографий в кругу большой семьи.

– Но как… Как вы избежали участи своих братьев и сестер? – пораженно спросил мужчину граф.

– Была ночь. Я тогда как раз лег спать и, услышав первым, как кто-то врывается в дом, побежал к своей няне, надеясь избавиться от тревожных мыслей, но… – тень появилась на красивом лице Дрейка. – Я не очень хочу это вспоминать.

«Поэтому он и боялся спать один за пределами корабля!» – подумал Питер, кусая губы.

– Вместо всех этих разговоров и пиршеств я бы желал побольше изучить ваше поместье, – перевел тему разговора Лоуренс, обворожительно улыбаясь.

Граф Дэ Лякруа только было открыл рот, чтобы ответить на эту просьбу Дрейку, как его перебил Питер:

– Я могу помочь. Я тут все знаю… За месяц скитаний по поместью из-за запрета моих любимейших родителей.

Юноша расплылся в такой приторно-сладкой улыбке, что отцу осталось лишь махнуть на это рукой, позволяя сыну выйти из зала вместе с графом Девоном.

Стоило только дверям за ними закрыться, как Питер схватил желанного мужчину за ворот темно-синего пиджака, заставляя нагнуться. Короткий, но от этого не менее прекрасный поцелуй разбил последние сомнения Питера, что этот Дрейк не реален.

– Кто-нибудь может увидеть, – заметил Лоуренс.

– Плевать… Мы же сбегаем?

– Конечно. Причем прямо сейчас, – снимая на ходу с себя верхнюю одежду и чуть ослабевая давление ворота рубашки на горло, сказал капитан.

– Всегда готов, но, может, я сам тебя раздену, раз тебе так хочется, Лоуренс, – игриво произнес Питер, еле поспевая за Дрейком.

– Ты будешь думать о чем-то, кроме секса?

– У меня его не было месяц!..

– И не будет еще парочку, – усмехнулся Дрейк, ошарашивая Питера этим заявлением.

Воспользовавшись удивлением юноши, Лоуренс накрыл сладкие уста мальчишки своими губами, в этот раз полностью показывая свою внутреннюю страсть. Проведя ладонью по спине юноши, Дрейк будто сорвался с цепи, и, словно бы все еще не веря в то, что достиг своего миража в пустыне, Лоуренс с силой прижался к Питеру, вкушая нежною истому, возникшую между ними. Питер игриво прикусил нижнюю губу мужчины, тут же зализывая невесомую рану.

Секунда потребовалась обоим, чтобы почувствовать ту самую атмосферу, которой им так не хватало в последнее время. Они не могли надышаться друг другом, растворяясь в мгновении безумного и столь желанного поцелуя.

Звук разбившейся тарелки донесся до них с существенным опозданием, и когда Питер оторвался от Дрейка, служанки и след простыл.

– Надо торопиться, – тяжело дыша заметил Питер, открывая заднюю дверь на кухне из поместья на улицу.

Щеки юноши заалели, и он с трудом, но вернулся в свое прежнее менее игривое настроение:

– Мог бы и раньше за мной прийти.

– Я не ты, чтобы действовать без плана, – ответил на это Дрейк, кивая в сторону стоящей неподалеку запряженной кареты. – И играть того, кем не являюсь. Но, если честно, я чувствую себя таким эгоистом, что забираю ребенка у родителей…

– Я уже не ребенок – это раз. А два – я бы не выдержал дольше полугода под руководством отца.

Пару мгновений они молчали, осторожно ступая по зеленой траве возле поместья. Сминая ровную гладь зелени и руша привычный идеальный строй жизни Александра Второго. Питеру не привыкать так поступать…

– Каков план сейчас? – спросил Питер, заскакивая в карету своего капитана.

– Мы, корабль и морской горизонт.

– Мне все подойдет. Лишь бы с тобой…

И карета тронулась с места, уходя в ночную темноту прежде, чем кто-то спохватился.

38. Возвращение блудной пташки

Окно отроческого дома сменилось на вид из окна спешащей вперед кареты. Питер, несмотря на попытки скрыть свое счастье, не мог убрать полуулыбки со своих уст, отчего рот пришлось закрыть ладонью, а взглядом уткнуться за пределы несущегося вперед экипажа.

Укрывшая улицы Лондона ночь властвовала в полной мере, ложась тенью на каменные дома и дороги. Одинокие фонарики в окнах жителей немного разбавляли приятную во всех смыслах темноту, и Питер на мгновение растворился в этой атмосфере безмолвия и тишины, что царила за пределами экипажа капитана. Огоньки-звезды на черном небосклоне переливались серебром, а луна словно бы мягко следила за своими детишками и лишь изредка выглядывала из-за невидимых в ночи туч.

Питер искоса посмотрел на Дрейка, и его сердце вновь пустилось в безумный пляс: мужчина сидел прямо напротив юноши, в вальяжной и властной позе, расставив ноги и сложив руки на груди. Когда взор Питера дошел до лица Лоуренса, капитан приподнял одну бровь, ухмыльнувшись, и юноша стушевался, осознав, что его игру раскрыли столь быстро.

Укрытый под одеялом пуха облаков месяц лукаво улыбнулся, коснувшись верхушки кареты, что неслась к главному порту Лондона.

Не успел Питер и слова сказать, как оказался прижатым к горячему телу столь желанного мужчины. Капитан нежно обхватил свое главное сокровище за плечи, развернув лицом к себе, и прикоснулся к губам. Страсть, прежде сдерживаемая и таившаяся внутри тела капитана, теперь распаляла воздух не хуже жаркого лета. В несколько душном экипаже стало и вовсе тяжело дышать, и Питер мог разве что сильнее прижаться к капитану, теперь уже в полной мере ощутив близость, о которой прежде мечтал перед сном.

Не мешкая и секунды, не собираясь больше ждать, Дрейк запустил руку под рубашку Питера, касаясь ими раскаленного от сладости момента тела. Невольно юноша застонал, подаваясь вперед и приоткрывая рот, давая все больше власти своему капитану. Лоуренс не заставил ждать, проведя по разгоряченной от его ласк коже музыкальными пальцами, и языком коснулся неба.

Сплетя дыхание, уплывая на личной карете желания в иной мир, где существовали лишь они вдвоем, Питер мог лишь наслаждаться моментом, искренне радуясь тому, что Дрейк все же вызволил его из поместья отца.

Неожиданно экипаж немного тряхнуло и он замер на месте, но прежде чем Питер запаниковал, что их поймали, Дрейк произнес:

– Видимо, мы уже приехали. Надо заплатить кучеру…

– Подожди, – схватил мужчину за кисть. – А что будет с «графом Девон»? Это же дело твоего отца. Настоящего отца!

Питер нервно прикусил чуть припухшие после столь долгожданных поцелуев губы. Он переживал и ничуть не стеснялся этим.

– Я знаю, но и пираты, что воспитали меня, стали настоящей семьей. Граф Девон и мой второй отец… Каждый из них мне по-своему дорог, но мое место в море на корабле, на лезвии ножа. Я целый месяц учился этикету, чтобы хоть как-то походить на достойного дворянина... – Юноша не сдержал улыбки, радуясь тому, каким значимым он стал для капитана, раз тот так старался. – ...но каждый день я ощущал безумную тягу… К морю, к океану, к волнам и соленому воздуху. К кораблям и к тебе, Питер.

Лоуренс провел тыльной стороной ладони по щеке юноши.

– Ты же знаешь мое другое имя… Но я для тебя до сих пор «Питер».

– Тебя не устраивает? – усмехнулся Дрейк. – Для меня ты всегда будешь только Питером.

– А ты для меня – Лоуренс Дрейк.

Выйдя в немного холодноватую ночь, Питер приобнял себя за плечи, пока Дрейк расплачивался как за молчание кучера, так и за это путешествие.

– Кстати, Лоуренс, а что будет с твоим поместьем графа Девона? – поинтересовался Питер, на мгновение вновь обеспокоившись.

– Я нашел свою племянницу, которая сейчас из-за гонения нашего рода живет вдалеке от центра Англии, и переписал все на нее, – потрепал волосы юноши мужчина.

Дрейк уже хотел еще что-то сказать, но замер, встретившись с кем-то взглядом, перестав идти вдоль линии порта к их с Питером кораблю.

– А как мы сможем вдвоем заставить плыть «Черную Кровь»? – спросил было неугомонный юноша и тоже удивленно застыл на месте.

– Бил! – прорвал тишину возглас Питера, и демоненок тут же прильнул к груди рыжего парня. Дрейк даже не успел заревновать, как юноша оторвался от Била, сверкая радостной улыбкой от уха до уха.

– Я тоже соскучился по тебе, Пэн, – по-дружески ударил кулаком по плечу Питера Бил, искрясь ответной улыбкой. – Вы чего-то долго здесь не появлялись. Мы успели заждаться.

– А кто «мы»? – спросил Лоуренс, нахмурившись. – И как ты здесь оказался?

– Вам практически повезло, капитан, – странно оскалился рыжик, сверкая таинственным взором, и щелкнул пальцами. Из ночной темноты, словно по велению волшебной палочки, появилось с десяток парней. И удивленно Дрейк узнал в них почти всю свою команду.

– Мы тут драили корабль и приводили его в порядок, когда услышали ржание коней и стук копыт. Ночью тут в будние дни бывает шумно, но не в выходные… – куда более добро улыбнулся Бил.

– Но… Откуда вы все? – Питер помахал рукой Виктории, уже явно не скрывающей свою женственность, Касьяну и с удовольствием приметил Бэсфорда. – Вы же все уехали к своим семьям…

– Ну, никто из нас не говорил, что мы будем с родными вечность и не вернемся под крыло своего любимого капитана, – подмигнул юноше Уилльям. – Закончили свои дела, отдали указания и поделили долю между родителями… Кто-то развлекался весь месяц, но мы заранее знали, что вновь будем все вместе, здесь.

– Но почему вы сразу меня не предупредили? – сверкнул обозленным взглядом и сложив руки на груди.

– Не ругайтесь на нас, капитан Дрейк, – незатейливо улыбнулся в ответ на это Бил. – Мы готовили для вас подарок и знали заранее, что вы надолго останетесь в Лондоне…

Последняя фраза врезалась в память Лоуренса, но свой вопрос он пока решил не озвучивать, позволив Билу провести себя и Питера к «подарку». И стоило только Дрейку увидеть этот самый сюрприз, как у него в горле застрял комок… Перед взором мужчины на волнах стоял никто иной, как его корабль.

– Ласточка…

Брошенный в свое время на растерзание офицеров флота Великобритании или же водной пучины корабль сейчас выглядел как нельзя лучше: словно бы заново собранный из чистых деревянных досок, обработанный пропиткой против протекания, очищенный от ран и залатанный столь хорошо, будто бы в судне и не было прежде ран. Но это была определенно та самая «Ласточка»… Дрейк чувствовал это.

Питеру показалось, что луна ощутила волшебство и нереальность момента и выглянула из-за своих покров, осветив прекрасное создание для изучения всех далеких окраин мира. И в этой тишине, что оглушила двоих, послышалась еле уловимая трель несуществующих сирен… Зовущий океан, глубины вод, неизведанные острова и сокровища взывали, ведь теперь у команды Дрейка снова была их главная муза – «Ласточка».

– Как?.. Как, черт возьми, у вас это вышло? – спросил Лоуренс, когда к нему вернулась возможность дышать. – Это все сон…

– Это все – реальность, капитан, – хлопнул по плечу мужчины Джон. Кок светился счастьем, как и все остальные, и только сейчас Питер заметил, какими уставшими выглядели все люди Дрейка – они наверняка в последние дни работали сутками, вычищая, работая над идеальностью корабля и готовя сей изумляющий сюрприз.

Лоуренсу понадобилось полдня и несколько часов пути вперед по водной глади в ночи, чтобы в полной мере осознать великолепие момента и факт случившегося.

«Ласточка» вернулась. Обновленная, сильная, властная… Та, которую он когда-то столь безумно полюбил! Будучи еще совсем ребенком, Лоуренс попал к пиратам и быстро влился в эту жизнь, став сыном не одному человеку, а всем, кто жил на корабле. И вскоре Лоуренс Девон, или на тот момент уже Дрейк, ощутил волшебное воздействие этого места.

Ходячий дом. Плывучее царство. «Ласточка» стала отдушиной и самым родным местом для будущего ее капитана. Как и любая леди, «Ласточка» если и любила, то неистово и полностью отдавалась своей любви. На корабле Дрейк всегда ощущал себя защищенным, словно бы рука нежной матери прикрывала его от вселенского зла. И это чувство не покинуло его даже спустя годы.

Возвращение команды, Питер рядом и корабль… Теперь Дрейк был уверен, что его команду ждет настоящее приключение впереди, полное веселья и радости…

Но для начала Лоуренсу надо было кое-что выяснить.

– Бил, – позвал по имени одного из своих людей, Дрейк, положив ладонь на плечо.

– Да, капитан? – невинно заморгал парень, подбросив зеленое яблоко в воздух.

– Что-то случилось, капитан? – поинтерсовался один из близнецов, поддавшись вперед.

– Мне надо переговорить с тобой наедине, Бил, – попросил Лоуренс, не сразу понимая, что о чем-то просит корсара, а не наоборот.

Дрог посмотрел на мужчину с немой мольбой в глазах…

Лишь в каюте капитана, словно бы воссозданной из несбыточного сна, Дрейк вновь смог ощутить ту самую силу и власть, что была в нем.

– Присаживайся, Бил. Я хотел поднять один занимательный вопрос… – начал было мужчина, но парень его перебил.

– Насчет того, как я догадался, что вы, капитан, застрянете в Лондоне на месяц? – края губ Била потянулись вверх, искажая прежде нежное и даже детское лицо, а дождавшись кивка, продолжил: – Все очень просто, капитан Дрейк – это я попросил Питера зайти в тот квартал, где чаще всего прогуливается его отец.

Эти слова обычного с виду пирата поразили Лоуренса. Не понимая того, Дрейк открыл рот в полном удивлении… Перед ним сидел не просто Бил, а тот самый Бил, что был скрыт за личиной невинной овечки. Настоящий волк. Настоящий пират.

– Простите, капитан, но это было необходимо, чтобы подарить вам корабль, чтобы приготовить все к нашему возвращению… – тут же добавил Бил.

– Откуда ты знал, кто Питер? Знал, что Питер встретится с отцом? Знал, кто я…

– Вот чего-чего, но то, что вы, капитан, тоже дворянин, я не знал, правда. Но Питера было легко раскусить. – Бил явно наслаждался тем, что раскрывал свой ум и сообразительность перед другим человеком. – Он много рассказывал о своей прежней жизни, и мне оказалось этого достаточно, чтобы сложить два и два. Но насчет вас я правда был приятно удивлен.

– Время, день, когда прогуливался отец Питера и наши покупки там… Ты же не мог рассчитать времени?

– Почему нет? – поразился словам Лоуренса Бил. – Мне понадобилось лишь отправить письмо определенного характера… Достаточно было лишь намека родителям Питера, которое я послал в ближайшем порту в их основное поместье, когда мы отбывали на остров, а потом вбить в головы команды, что нужно остановиться и разделиться именно здесь. А прогулки в этом квартале… Я почти до минуты определил время, когда вы окажетесь там, а отец Питера должен был либо сам прогуливаться вдоль этой линии в этот час, либо отправлять на это своих людей… Был, конечно, шанс, что вы сбежите и не попадете в эту ситуацию, но у меня всегда готов запасной план, и на этот случай в городе остался Крот, чтобы всеми силами остановить вас на месяц. Но все сложилось как нельзя лучше.

– Это все… ошеломляет, – произнес Дрейк. – И последний вопрос, Бил… Почему? Почему ты не показываешь эту свою сущность?

– А кто сказал, что я играю наивного Била? Я такой, какой есть, – пожал плечами рыжий бес. – И когда я немного туплю, не понимая, о чем ведется речь, и когда пытаюсь выглядеть не нелепо, но получается наоборот, и когда, как сейчас, выдумываю сложные планы… Это всегда я.

Молчание воцарилось между двумя мудрыми стратегами, и в этой войне разумов, Дрейк был уверен, проиграл бы Лоуренс. Благо они были на одной стороне.