Текст книги "Сердце в когтях"
Автор книги: Aisi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
9
Когда они вошли внутрь мед.центра Андред вызвал персонал, представил ее как коллегу и консультанта по будущей совместной работе, требующей такого сотрудничества. А также, как свою жену. И попросил не задавать ему сугубо личных вопросов на эту тему. Персонал попереглядывался, но вопросов никаких не прозвучало. Ее предупредили, что в мед.центре есть еще сотрудник, врач, но сейчас его нет на месте и ему она будет представлена позже. Алена полагала, что мед.центр не являлся госпиталем. Где-то был другой или другие, где должны были располагаться наблюдаемые пациенты. Насколько ей удалось разглядеть, мед.центр был предназначен только для лечебных процедур. Большего ей пока не удалось увидеть. У Алены вопросы были. Много вопросов. Но задавать их в тот момент ей не захотелось. Ее проводили в раздевалку, показали кабину дезинфекции, выдали личный контейнер и светло-коричневую униформу самого маленького размера. Общение с тварями при этом сводилось к минимуму. Девушка постоянно ловила на себе какие-то странные взгляды. Как будто, знающие о ее будущем что-то такое, что вряд ли ее обрадует, узнай она об этом. И просвещать ее относительно того, что же это будет, никто не собирался. Что ж, младший медперсонал везде одинаков, сплетники как тараканы неистребимы никакой войной. Но свое будущее Алена и так видела довольно мрачным. Тучей больше, тучей меньше, роли для нее большой не сыграет, поэтому она решила не обращать на это внимания. Когда она переоделась, и твари пришли забрать ее одежду, у нее вдруг почему-то заныло сердце. И перспектива расставания с грязными старыми шмотками показалась ей довольно печальной.
Она в последний раз тщательно проверила карманы. После чего скальпелем, давно пристроенным ею для таких целей, отпорола погоны и знаки отличия. Потом, подумав, отпорола и большие эмблемы красного креста с рукава и груди. Когда отпарывать было больше нечего, она нехотя отдала свою одежду тварям. Но этого им оказалось мало. Они порывались также забрать на дезинфекцию ее медицинский ранец. Этого Алена позволить им не могла и мертвой хваткой вцепилась в него. Твари поначалу растерялись, но потом был вызван Андред. Тот пришел и, молча, поставил перед ней пластиковый кейс, такой же, как был у него. С большой эмблемой трилистника салатового цвета. И, молча, ушел. Санитарки, или как там они у них назывались, объявили Алене, что все вещи ей вернут после чистки. Грустно вздохнув, Алена переложила все свои вещи в кейс, оказавшийся вовсе не пластиковым, а сделанным из какого-то легкого и прочного металла. При всей своей легкости он даже не погнулся, когда она, из любопытства, встала на него. Внутри он оказался многоуровневым, разделенным движущимися панелями, со множеством удобных отделений. Ее ранец по сравнению с этим кейсом казался убогой глиняной фигуркой против Венеры Милосской. Но все-таки, ей очень хотелось получить его назад. Она уныло провожала его взглядом, пока дверь за тварями не закрылась.
Дальнейших инструкций ей никто не дал, заняться было нечем. Она попробовала поискать в раздевалке зеркало, но не нашла. Однако, кабина дезинфекции почти ничем ему не уступала. В ровной блестящей поверхности были видны все подробности ее отражения. Ее очаровала изящная светло-коричневая униформа. С узкими, но нисколько не стесняющими движений штанами, смахивающими на бриджи с тремя карманами по бокам вдоль обеих ног; узконосые блестящие сапоги, напоминающие конно-спортивные; приталенная рубашка навыпуск со стоячим воротником и металлическими застежками. И хотя сейчас она тоже была похожа на скаута, и прямые русые волосы чуть ниже плеч, сколотые невидимками на висках, узкое лицо и большие серые глаза делали ее похожей на подростка, но в результате удачного кроя рубашки, миру эффектно явилась ее высокая грудь. Алена и забыла, когда последний раз видела ее в зеркале. Тем более в форменной одежде. Медицинская униформа Объединенного Союза была практично-универсальной для обоих полов. Как, впрочем, и вся другая форма. В настоящее время никого не волновали военные силуэты. Учитывались только время и практичность. Девушка подумала, что старую форму ей возвращать как-то не очень и хочется. Но все же, в этой расчудесной, удобной, но чужой, ей было неуютно.
И она решила, что нужны некоторые изменения. Достала компактный швейный наборчик, и через пять минут на другой груди рубашки напротив трилистника красовался красный крест. Свободный от трилистника рукав также был облагорожен красным крестом. Трилистник был и на спине, но нашивок у Алены больше не было. И она удовольствовалась имеющимся результатом. Отражение в панели кабинки показалось ей немного забавным, но уже менее чужим и потому абсолютно комфортным. После любования собой, она устроилась в кресле напротив личных контейнеров, обняла кейс со своими инструментами, откинула голову на удобную спинку и стала смотреть в гладкий светло-серый потолок, мягко светящийся по периметру. За этим занятием ее и застал осторожно вошедший Андред.
– Я звонил в зуммер на двери, – сообщил он.
Алена подняла голову и посмотрела на него ничего не выражающим взглядом обкурившегося наркомана.
– Ясно, – определил он причину отсутствия разрешения войти. Звук зуммера внимания Алены не достиг.
Молчание растянулось на минуту, после чего говорить пришлось снова Андреду:
– Мне надо осмотреть твои ребра.
Алена начала расстегивать воротничок рубашки.
– Не здесь, – остановил ее медик.
Девушка молча поднялась, обошла его и прошла за дверь. Возле нее она остановилась, обернулась и лениво посмотрела на Андреда. Тот, тоже молча, вышел из раздевалки, взял ее за руку и повел по холлам и коридорам. Так они и достигли комнаты с регенерационным устройством. Андред поставил Алену возле большой вертикальной панели, напоминающей зеркальную панель кабины дезинфекции, но только матово черной и включил ее. Аппарат на стене, подключенный к панели, тут же ожил и выдал на экран монитора кучу диаграмм и символов. Андред надолго увлекся монитором. Спустя какое-то время, он сообщил:
– Серьезных повреждений нет, но на регенерацию уйдет не меньше четырех сеансов. Четыре дня. Однако уже после второго станет значительно лучше. Тебя интересуют подробности?
– Не сегодня, – лениво мотнула головой Алена.
После чего он засунул ее в регенерационную камеру. Перед этим, отобрав у нее рубашку и кинув ее в пронзительно-синий свет предварительно дезинфицируемой камеры. Из-за ее нашивок, – поняла Алена и отнеслась к этой неучтивости по-буддийски спокойно.
Она уже довольно долго лежала на ровной поверхности выдвижной платформы внутри регенерационного устройства. Разглядывать тут было особо нечего. Узкая камера регенерации мягко светилась туманным бледно-зеленым светом. До ее гладких стенок и овального потолка можно было дотронуться рукой. Но в этом свете они казались не такими уж и близкими. Она подумала, что даже пациент с клаустрофобией мог бы не чувствовать здесь неудобства. За ее головой находилось непрозрачное стекло автодиагностики и чего-то еще, о чем ей не сообщили. Из-за него раздавался тихий монотонный гул, напоминающий звук ветра, дующий с одинаковой скоростью, и в одном направлении. Других звуков слышно не было. Несмотря на отсутствие заслона у входа камеры. Все это действовало усыпляюще вместе с тем, что температура внутри была температурой ее тела. Ни тепла, ни холода она не чувствовала, хотя и была наполовину обнажена. Поначалу Алене хотелось расслабиться, отключиться от всего, и заснуть. Пока обстоятельства складываются, не требуя от нее никаких действий. Что бы ни произошло, в таком положении у нее нет возможности воспрепятствовать чему либо. А потому это время можно было использовать, чтобы отдохнуть и восстановить измученные нервы и психику. Но заснуть у нее не получалось. Да и у кого бы получилось при ее обстоятельствах? Алена подумала, что заснуть на вражеской территории без снотворного ей вообще вряд ли когда-нибудь удаться. Страшно ей не было. Страх в ней как будто отключился, уступая место какому-то тупому безразличию к собственной судьбе.
Сейчас она ощущала себя человеческим зондом, запрограммированным на наблюдение за врагом. Биомеханическим инструментом, которому не должен быть ведом страх прекращения существования. Который мог просто выполнять свою программу. Из того, что с ней приключилось, пока они с Андредом добирались до мед.центра, такая аналогия шпионажу показалась ей наиболее подходящей. Потому что мысль быть живым шпионом в этом поселении внушала страх. Сейчас она не знала, может ли рассчитывать на поддержку Андреда и далее или нет. Явной агрессии в его поведении после ее признания не обнаружилось. Но что-то в нем заметно изменилось. Он оставался учтив и тактичен, но его приветливость испарилась, и он больше не пытался иронизировать. Алена больше не чувствовала себя в достаточной безопасности. Но ей было все равно. Она устала бояться, устала от неопределенности и недостатка информации, устала от внутренних противоречий. Но такова уж участь шпиона и с этим нужно было как-то мириться. Участь, которая была ей не под силу. Что делать, если от тебя требуются героические действия, а ты не герой? Если ситуация требует отнимать жизни, а ты умеешь только их спасать. Врач не должен выбирать, кому жить, а кому умирать от его руки. Иначе он перестанет быть врачом. Он перестанет верить в свои возможности. А врач не должен сомневаться. Он должен всегда до самого конца верить в то, что своей цели достигнет. И только тогда у него все получится. Поэтому цель и должна быть всегда одной – спасать жизни. Которую выбирают в самом начале профессиональной карьеры.
И поэтому тоже, хирургом нельзя было сделать любого человека. Для этого нужна особая предрасположенность. «Хирург должен иметь глаз орла, силу льва, а сердце женщины» Поэтому врачей было мало. Поэтому врач не может, вот так вдруг, стать убийцей. Алена все еще не могла поверить в то, что впервые в жизни кого-то убила. Всей душой она противилась этому и отрицала это, пытаясь оставаться в уверенности, что это была случайность, а не ее намерение убить. Я врач, я не убиваю, я лечу, – как заклинание вспоминала она слова Андреда, – и неважно, чью жизнь не могу отнять, пусть даже врага, главное – не могу отнять жизнь. И как же ей быть шпионом, какая цель должна быть у шпиона? Убивать или спасать? Как переломать себя и заставить делать то, что для тебя противоестественно? Если она и сможет это, то будет очень плохим убийцей и перестанет быть хорошим врачом. Она не могла с этим смириться. Каждый должен делать то, для чего предназначен. Потому что только это он сможет сделать идеально. А если что-то делать заведомо плохо, то к чему вообще начинать? Убивать должен солдат, а врач должен лечить. И она решила, что будет зондом. Просто датчиком, регистрирующим и запоминающим входящую информацию. Просто наблюдателем. Но, шпионом она не будет. И будет делать то, что может и умеет. Не пытаться уничтожить врагов, а стараться спасти людей. Потому что только эта цель даст ей силы совершать невозможное. Ее невеселые мысли прервал звук пришедшей в движение платформы. Похоже, сеанс окончен.
Пока она тщательно одевалась, медик смотрел на нее. Потом, то ли спросил, то ли констатировал:
– Не заснула.
– А должна была? – поинтересовалась Алена.
– Вообще-то, да – озабоченно ответил он.
– Ну, могу еще там полежать, – предложила девушка.
– Там больше нельзя на сегодня, – возразил Андред, – но выспаться тебе надо.
– Не думаю что это возможно, – сообщила Алена, – по всем признакам мне грозит долговременная бессонница.
Андред поморщился и спросил:
– Ты чего-то боишься?
– Нет, – честно ответила Алена, безразлично глядя ему в глаза.
Он вздохнул и потер висок.
– За сына я тебя не виню. Война – это был его личный выбор. Меня волнует, что он может быть еще жив.
– Он мертв, – уверенно покачала головой Алена, – я видела его зрачки, они были совсем не такие, как у твари в грузовике. И там было море крови. Тебя интересуют подробности?
– Как тебе удалось нанести удар с такой силой?
– Я его не наносила. Его нанес он. Он прыгнул на лопату, которую проектировали для того, чтобы рубить корни деревьев и колоть камни, специально для подобной местности. Она прорубила ему грудь насквозь вместе с позвоночником. Падая на нее, еще и сломал мне ребра. Вы, конечно, крепкие ребята, но мне трудно представить выжившего после такого.
– Он не успел себя заморозить?
– Нет, – убежденно покачала головой девушка, – и меня до сих пор удивляет, почему он был без брони. Хотя, ты ведь тоже без брони...
– Он мертв, – задумчиво отозвался Андред. И надолго замолчал.
– Что дальше? – не вытерпела тишины Алена.
Медик очнулся от раздумий:
– Не сегодня. Сегодня тебе надо выспаться.
– Я не засну, – повторилась Алена.
Андред прошел к стеллажам вдоль стены у входа, отодвинул панель на одном из них, взял тонкий стеклянный цилиндр и повернулся к Алене:
– Заснешь.
– Что это? – вяло поинтересовалась девушка.
– Снотворное.
– Я его не употребляю, – категорично отказалась она.
– Придется, – пожал плечом медик.
– Что, прямо здесь? – обреченно начала сдаваться Алена, – а пока я буду спать, ты вскроешь мне череп и вытащишь из него мозги?
– Нет, – покачал головой Андред, – моя комната наверху. Вскрытие живых людей не моя специальность. И твой череп мне нужен не вскрытым и с мозгами. Кончай заниматься ерундой. Если я сказал что не причиню тебе вреда, значит не причиню никакого. Ты пойдешь спать сама или мне тебя отнести?
– Сама. Только можно не раздеваться?
– Если тебе так удобней.
– Веди, – решила Алена, поднимая с пола свой новый кейс.
10
Когда девушка проснулась, комната была пуста. Однако, у кровати стоял ее медицинский ранец и на стуле был сложен комплект коричневой униформы. Ее собственной одежды нигде не было. Голове было легко и ясно, нервы или еще не проснулись, или уже смирились с новой действительностью. Тело чувствовало себя новорожденным. Алена сунула руку под подушку и вытащила запрятанные туда перед сном офицерские часы, поднеся их к глазам. Она спала больше суток. Но, как же сеанс регенерации? Впрочем, если Андред не разбудил, значит график не принципиален. Больше суток потеряно. Алена поморщилась. Ответ на рапорт командования гарнизона из Объединенного Союза наверняка уже пришел. А у нее все еще нет ни связи, ни какой-либо значительной информации. Она даже не знает что с парнем из грузовика. Стоп. Она точно помнила, что укладывалась спать, не раздеваясь и не разбирая кровати. Но сейчас находилась под покрывалом и в одном военном белье чужой униформы. Щеки полыхнули злостью. Зачем кому-то понадобилось ее раздевать? Девушка встала, осмотрела тело, пытаясь нащупать что-нибудь странное в тех местах, которые были недоступны для визуального осмотра. Никаких новых отметин на нем не появилось. Но ей нужны были объяснения. Она быстро оделась, переложила инструменты в привычный ей ранец, где могла на ощупь найти любой необходимый предмет и просунула плечо в одну из лямок. После чего направилась к двери. Но, та была заперта.
Посреди двери располагался матово-черный прямоугольник, почему-то заставляющий сделать вывод, что является сканером. Возможно, чтобы открыть дверь, нужен был электронный ключ, которого у девушки не было. Со злостью пнув дверь носком сапога, девушка встала к ней спиной и огляделась. Обстановка была по-японски аскетичной. Кровать, стол, стулья, несколько стеллажей и окно. Все было абсолютно пустым, за исключением стола. На нем стоял пластиковый на вид контейнер. Алена уже знала, что не все здесь, выглядящее пластиком, им и является. Ей стало любопытно, и она подошла к столу. Контейнер заперт не был. Она легко открыла крышку и обнаружила там целый обед, десерт, и, по всей вероятности, термос. Кому предназначалась еда, было совсем не очевидно. Ей столько съесть было не по силам, даже при том, что не ела почти 2 дня. Зато тварям, постоянно испытывающим высокие физические нагрузки, и бешено сжигающим калории в течение дня, именно такое меню было необходимо. Но, все же Алена сделала вывод, что предназначалось все это ей. Если созерцая все это, он не подумал о том, что ей тоже нужно есть, то он идиот, впечатления которого вовсе не производил. Поэтому, она поставила ранец у ног, села на стул и употребила часть еды по назначению. После этого, повертела головой в поисках чего-то, чем можно было бы себя занять. Ее взгляд остановился на стеллажах. Вчера она наблюдала, как они открываются. И Алена направилась на разведку.
В первом открытом ею стеллаже была одежда, обувь и несколько кейсов. Во втором и третьем много кейсов и контейнеров. Поэтому она вернулась к первому и решила начать с тех, которых было меньше. О видеонаблюдении она подумала, но решила, что если кто-то видит ее и не спешит отсюда выпускать, значит, она может делать здесь все, что ей захочется. А если не видят, то это будет полезным шпионским опытом. Содержимое первых кейсов ее разочаровало. Там были бумаги и журналы, усыпанные символами, которых она не понимала. Аккуратно сложив все обратно как было, она открыла следующий. Помимо прочего содержимого, в нем была книжка с картинками. И на ее обложке красовался лучистый трилистник. Она быстро пролистала ее. Вероятно справочник или энциклопедия растений. Алена отложила книжку в сторону и стала копаться в кейсе дальше. Ей попался справочник по анатомии тварей. И основательно ее увлек. Их родная планета обладала в 2 раза большей силой тяжести, чем земля, соответственно на земле их сила и ловкость намного увеличилась. состав кислородной атмосферы обусловил высокий рост. Возможно, поначалу им было некомфортно в нашей атмосфере, как например горцам спускающимся в долины, но при постоянных переходах туда-сюда они адаптировались к некоторым изменениям воздуха. Поэтому они были такими высокими, и такими сильными. Но, чтобы узнать какими были их предки, Алене никак не удавалось найти нужную страницу. С трудом оторвавших от удивительных картинок, она вытряхнула все содержимое кейса на пол, и игнорируя бумаги, стала разбирать книги. Фармакология и техническое устройство медицинской аппаратуры без знания языка ей были ни к чему. Астрономические обозначения ей тоже ни о чем не говорили. Поэтому она выбрала только самые интересные справочники. По растениям, анатомии, гематологии, географии и генетике. Стеллажи теперь интересовали ее намного меньше этих справочников. Поэтому она убрала устроенный ею бардак, взяла книги и отправилась к столу. Села напротив двери и погрузилась в картинки.
И не сразу обратила внимание на посторонний звук. Но когда напротив уселась светло-коричневая фигура, она встрепенулась. С сожалением отрываясь от картинок, объясняющих невероятную ловкость и силу тварей влиянием на их формирование гравитации родных планет, большей чем земная.
– Может, тебе все-таки вшить переводчик? – участливо спросил Андред.
– Обойдусь, – мотнула головой Алена, и спросила, – здесь есть видеокамеры?
– Нет. Но, похоже, тебя это не сильно волновало, пока ты устраивала тут обыск.
– Мне было скучно, – пожала плечом Алена.
– Сам виноват, – согласился медик, – надо было сразу оставить учебники на столе. Но думал, что успею к твоему пробуждению.
– Почему я раздета? – настороженно обратилась к нему девушка.
Андред сделал удивленные глаза и окинул ее непонимающим взглядом.
– Я проснулась раздетая, – обвинительным тоном объявила она.
– Ах, вот оно что, – понял, наконец, он – у меня не было выбора. Я не мог засунуть тебя в регенерационную камеру одетой.
– Ты тащил меня в таком виде по всему зданию?! – обалдела девушка, – А штаны снял, чтоб тащить было легче? И где моя одежда?
– В здании был только я, – объяснил медик, – раздел, как получилось, я не специализируюсь на этом, и не любитель поиграть в куклы, поэтому и одевать не стал. А твоя одежда уничтожена.
– Это зачем? – удивилась Алена
– Кровь, – просто сказал он, но потом уточнил, – не нужно, чтобы кто-то ею заинтересовался.
– Где мой парень? – продолжила она, – Почему...
Она не успела договорить, потому что он решительно прервал ее:
– Ох, сколько вопросов сразу. Давай по порядку. И, так как я еще толком не спал, сделаем мне снисхождение и ответим сначала на мой вопрос. Где МОЙ парень?
– Твой парень? – растерялась Алена.
– Где тело моего сына?
Алена сделала медленный, по возможности незаметный, глубокий вдох. И медленно выдохнула. Она не знала, имеет ли право говорить ему правду. Тело его сына было одной из важных стратегических редкостей, случайно доставшихся человечеству. Очевидно, что он попытается его забрать. Она не ошиблась
– Вижу, что попало в руки землян, – определил он, – я хочу, чтобы мне его вернули.
– Это за пределами моих возможностей, – спокойно сказала Алена.
– Ошибаешься, – заявил он, – ты можешь его вернуть. Тем более, что это не только в моих интересах, но и в интересах землян. В сфере некоторых обстоятельств, если кто-то из наших людей узнает, что его тело у вас, эту планету сотрут в порошок. Уже не заботясь о пригодности экологии для дальнейшего нашего тут проживания.
– Но... у нас уже были мертвые твари, – возразила Алена, потом поправилась, – инопланетяне.
– Мой сын особенный, – заявил он.
– Неужели? – не поверила Алена, – потому что, он твой сын?
– Нет. Не поэтому. То, что им оказался мой сын можно назвать случайностью.
– Тогда почему? – уже заинтересованно продолжала добиваться Алена.
– Я не могу ответить тебе на этот вопрос, – спокойно объявил Андред.
– И каким же образом тогда я смогу сделать то, что ты просишь? Прийти к командованию и сказать, отдайте мне важный военный объект, потому что Андред просит?
– Придумай что-нибудь.
– Ради чего мне это придумывать?
– Ради твоего парня. Я ведь могу его и не возвращать. Как и тебя, – холодно закончил он.
– Тебе это не поможет, – скептически заявила Алена, – ни моя, ни его жизнь для людей даже близко не представляет той ценности, какую представляет труп твоего сына.
– И кто после этого дикари и твари... – задумчиво произнес медик, поджимая губы.
После чего он замолчал. Но, несмотря на спокойное выражение лица, было очевидно, что его мозг лихорадочно работал, пытаясь найти выход. И Алена почувствовала укол совести. Она уже не была так уверена в правильности сложившейся ситуации. В конец концов, у них были и другие мертвые твари. А тот парень из грузовика был еще живой. Лично для нее, несмотря ни на что, он представлял гораздо большую ценность, чем все военные секреты на свете. Лично она, несмотря ни на что, считала, что тело мертвого сына нужно вернуть отцу, и лично ей это не казалось изменой родине. И ей нужна была связь с гарнизоном.
– Андред, если ты устроишь мне выход к своим, я сделаю все что смогу, – нарушила она гробовое молчание, – возможно, даже совру что-нибудь. Ради своего парня. Но, мне нужно успеть, пока тело отсюда не увезли.
Андред поднял глаза:
– Выход у тебя будет.
Потом он поднялся и кивнул головой в приглашающем жесте:
– Пойдем. Покажу тебе твоего. Там становится все нелогичней и абсурдней.
– В каком смысле? – подала заинтересованный голос Алена, поднимая ранец.
– Девушка беременна, – выдал он шокирующую новость.
Пока Алена пыталась ее переварить, он продолжил, – в свете этого обстоятельства мы с коллегой еще раз пересмотрели данные из грузовика. Положение обоих тел указывает на то, что они оба защищали то, что у нее внутри. Потому она и получила настолько сильные повреждения. Если к этому прибавить то, что она его заморозила, напрашивается абсолютно иррациональный вывод.
– Его ребенок?! – ахнула Алена, – разве такое возможно? Разве ДНК совместимы?
– Любопытный вопрос. По моим данным, несовместимы. Установить, кто отец пока не представляется возможным. Ее тело нельзя подвергать таким процедурам сейчас.
– А с ним что? – задала девушка волнующий ее вопрос.
– Сама увидишь, – пожал плечами он и направился к выходу.
