Текст книги "Сердце в когтях"

Автор книги: Aisi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Aisi
Сердце в когтях

Пролог

Исследование – комплекс наблюдательных мероприятий, заключающийся в целенаправленном и организованном восприятии, регистрации, изучении явлений с целью совершенствования знаний в различных областях систем окружающего мира.

No Энциклопедический словарь

Разведка – комплекс наблюдательных мероприятий, добывание, сбор и изучение информации о противнике или конкуренте для обеспечения своей безопасности и получения преимуществ в различных социальных отраслях.

No Военная энциклопедия

Постепенно накапливаясь, наблюдения составляют достаточную, а возможно, и полную информацию об исследуемом явлении.

No Ф. Энгельс "Диалектика природы"

Если правда, что наблюдение изменяет то, за чем наблюдают (по причине квантового эффекта), то еще в большей степени правда, что оно изменяет и наблюдателя.

No Терри Пратчетт " Роковая музыка

  Алена не поняла толком, что ее разбудило. Но, проснувшись, она услышала отдаленный шум, напоминающий гул большой толпы. И ее сердце тревожно забилось. Такое здесь случалось нечасто. И если случалось, то было знаком большой беды. Если люди собирались вместе в таком большом количестве, это означало, что на городок аванпоста напали твари. Сделав медленный глубокий вдох, она резко выдохнула, чтобы окончательно проснуться. Последнее время без помощи этой мини йоги, ни заснуть, ни проснуться с чувством отдыха, она не могла. Медленный глубокий вдох на раз-два-три-четыре, резкий выдох на раз-два. Если требовалось заснуть, все было наоборот: резкий глубокий вдох на раз-два, медленный выдох на раз-два-три-четыре. Это помогало лучше пересчета овец. Но было менее эффективней снотворного, которое Алена, как единственный врач в городке, позволить себе не могла. Ее голова должна быть трезвой и ясной, независимо от степени усталости души и тела. И она, как могла, отчаянно боролась с постоянным стрессом естественными средствами. Не для себя. Для тех, чьи жизни от нее зависели. Одеваться ей было недолго. Она почти и не раздевалась, вернувшись в свой домик из госпиталя. Это отняло бы слишком много времени от драгоценного сна. Хватая медицинский ранец, она пыталась понять, насколько серьезно сегодняшнее столкновение и почему за ней не пришли. Автоматически пнув входную дверь и скользнув в нее, она одновременно стянула с вешалки маленькой прихожей навесной замок. Оказавшись снаружи, пнула дверь назад каблуком сапога. Услышав, как та захлопнулась, Алена, машинально отведя руку за спину, повесила и защелкнула замок. Затем помчалась в госпиталь. Все действия после пробуждения заняли у нее не больше двух минут. Она делала это уже сотни раз. Мозг уже почти не принимал в этом участия, теперь за нее все делала рефлекторная память тела.    Остановило Алену какое-то шестое чувство. И не просто остановило, а заставило возбужденные им нейроны импульсивно отбросить тело назад на несколько прыжков. Прижав к воротам одного из двориков домов, расположенных по обе стороны главной поселковой улицы. Хотя она и была военврачом, но, кроме удостоверения личности и уставной формы, ничего военного в ней не было. Стреляла посредственно, драться не умела и не любила. Все ее армейские таланты заключались в спасении жизни раненых бойцов. Но сейчас, рефлексы показались ей почти бойцовскими. Видимо сказывалось постоянное напряжение бессонных ночей противостояния пограничного таежного городка инопланетным тварям.

   Откуда они взялись сведения были довольно противоречивыми. Космических кораблей никто не видел. Но, по всей планете вдруг начали появляться большие группы этих гуманоидных существ, которые начали истреблять людей. С каждым днем их становилось все больше и больше. Их крепостные сооружения буквально за несколько часов вырастали как из-под земли. Как будто возникая из другого измерения. Разумеется, версия с другими измерениями была всего лишь одной из многочисленных человеческих догадок. Точной информации кто они, откуда и что им нужно, у людей не было по сей день. Почти половина планеты уже не контролировалась людьми и полностью отошла тварям. Но, территории, контролирующиеся тварями, были очаговыми. Карты военных действий, полученные со спутников, показывали, что соединения тварей ведут боевые действия, находясь в окружении земных военных сил. Никакой существенной помощи эта информация не дала. Твари нисколько не страдали разрозненностью. При полном отсутствии радиосвязи между ними, каким-то образом свои действия они успешно координировали. Более того, уверенно побеждали, расширяя подконтрольные территории. А однажды, их крепости перестали неожиданно появляться. С этого дня не возникло ни одного нового очага. В Союзе решили, что твари использовали все возможные точки вторжения, и других на Земле больше нет. И тогда, Объединенный Союз правительств Земли попытался атаковать ядерными зарядами уже имеющиеся, чтобы сделать непригодными и эти точки. Но, попытка оказалась совершенно бесполезной. Снаряды не вызвали ожидаемого разрушительного воздействия. По какой-то причине сила взрывов уменьшалась во много раз, как будто львиная их доля просто растворялась в воздухе, не достигая цели. Атаки почти не давали радиации. Твари не понесли ощутимых потерь.

   В результате чего, весь состав стратегических ядерных сил планеты оказался неэффективным в этой войне. Неэффективным оказалось также химическое и биологическое вооружение. Разобраться, в чем причина нейтрализации самого грозного оружия на планете, людям не удалось. Твари не подпускали к своим территориям механических шпионов. Не говоря уже о живых. Поначалу, наблюдать эти участки планеты люди могли только с орбиты и то, недолго. Запущенные орбитальные спутники каким-то образом также уничтожались тварями. Но, благодаря почти случайному, счастливому открытию ученых, отчаянно пытающихся научиться думать, превышая все возможные пределы человеческого разума, были переделаны в термосферные. Производящие разведку в самом аду атмосферного хаоса, на высоте 100-200 км над уровнем моря, прямо на границе между атмосферой Земли и космосом. И оказалось, что пришельцы, как очевидно, намного перегнавшие людей в техническом развитии, появления термосферных спутников не предполагали. Но, на сегодняшний день, это было единственным преимуществом человеческой разведки. К тому же, не позволявшим большой точности наблюдений.

   Однако, другая артиллерия и стрелковое огнестрельное оружие, все еще оставались боеспособными. Почему так, а не иначе никто не знал. Предполагалось, что на нейтрализацию стратегических сил, как ядерных, так и нет, твари затрачивали неимоверное количество энергетических или иных ресурсов. И поскольку, по всей вероятности, для них была важнее нейтрализация именно оружия массового поражения, на остальное ресурсов у них просто не оставалось. Как же ситуация обстояла на самом деле, точно никому известно не было. Какой-либо серьезной военной информации о тварях получить не удавалось, а сам противник, естественно, ею не делился. Воевать приходилось по старинке, на манер межгосударственных вооруженных конфликтов. Профессионально-обученных военных для противостояния армии тварей, в несколько раз превышающей численностью объединенную земную, не хватало. Поэтому, вспомнив о несовершеннолетних исламских боевиках и древних пионерах-героях, Указом Объединенного Союза на планете было объявлено всеобщее военное положение. И в свои армии правительства стран призвали все трудоспособное население от 14 лет. Направляемое в районы боевых действий после тщательной, насколько это было возможно в отношении гражданского населения, но ускоренной боевой подготовки. Поначалу, это вызвало народные волнения, что такой Указ идиотизм и бесполезная растрата генофонда. Но позже, абсолютно до каждого все же дошло, что твари пленных не берут. И если люди проиграют эту войну, то будут уничтожены все до последнего человека, до последней женщины или ребенка. И никакому генофонду все равно не выжить. Поэтому, для сопротивления люди отчаянно использовали все возможные ресурсы.

   Убивать тварей было возможно только на расстоянии выстрела или посредством мин. Лезть на тварь врукопашную было большой глупостью. Их физиология значительно превосходила человеческую, они были сильнее, быстрее и проворнее любого человека. В ближнем бою выжить в поединке с тварью один на один не мог никто. Человеческие тела моментально раздирались в клочья. Порой, обильно осыпая своими окровавленными останками еще живых товарищей. Демонстрируя деморализованным бойцам, что они всего лишь слабые людишки, не сильней котят. Собственно, поэтому пришельцев и назвали тварями. Это было первым цензурным словом, которое приходило в кипящий ненавистью разум выжившим бойцам. Твари, прекрасно оснащенные как огнестрельным, так и холодным оружием, при удобной возможности все же предпочитали рукопашную, где силы противников были предельно неравны. Как будто презрительно и цинично издеваясь над людьми. Тыча в налитые яростью человеческие глаза тем, что люди – букашки, которых можно просто раздавить. Подпустить тварь близко к себе означало быть убитым. Но бойцы перестали их бояться. Да, они признавали свою слабость в ближнем бою. И поэтому каждое нападение тварей встречал плотный заградительный огонь, отбрасывающий нападавших назад, не давая продвинуться ни на метр к человеческим территориям. Поэтому в каждом бою с ними, земля буквально стонала и дрожала от отчаянного непрерывного треска оружейных очередей и взрывов, не позволявших тварям приближаться к людям.

   Сейчас к Алене стремительно неслась одна из них. Она еще была достаточно далеко, но бежать было бессмысленно и некуда. Девушка пару раз машинально ударила спиной в ворота но, даже не поднимая головы, по металлическому звуку сверху поняла, что в доме никого нет и ворота заперты. Табельный пистолет Алена еще вчера забыла в госпитале. Никакого оружия у нее не было. Она было подумала о скальпелях в сумке. Но, вспомнив длину когтей на фотографиях мертвых тварей, тут же забыла о них. У нее не было ни шанса.

   В сердце возникло болезненное жжение, и оно стало колотиться как бешенное. По позвоночнику побежали неприятные мурашки. По коже головы пролилась горячая колючая волна страха, поднимая волосы у основания. Стало трудно дышать, начало судорожно сводить мышцы, напряженные до предела. Алена испытывала самый настоящий ужас, и слезы сами потекли по лицу. Ей отчаянно не хотелось умирать. Она хотела, чтобы кто-нибудь ее спас. Но вокруг не было никого, кроме смерти, неотвратимо несущейся к ней. Ее полыхающее болью сердце очень хотело жить. Затуманенное страхом сознание отказывалось соображать, практически устраняясь от реальности и уступая место подсознанию. Которое превращало ее в зверя, ведомого одним лишь инстинктом выжить. Несмотря ни на что. Она стала подниматься на ноги, забыв обо всем на свете, кроме того, что не хочет умирать. Она хочет жить. Как-нибудь. Каким угодно чудом, но выжить. Она выпрямилась и затравленно огляделась. Никакого спасения. Разве только... на воротах двора через улицу не было замка. Добежать туда. Проникнуть в дом. Запереться. Она начала подниматься, отталкиваясь дрожащими ногами от земли и опираясь спиной о ворота. Потом попыталась сделать шаг. И споткнулась о черенок пехотной штыковой лопаты. Падая, и обеими руками вцепляясь смертельной хваткой в то, что помешало ей спастись, девушка уже знала, что тварь настигнет ее. Она изо всех сил развернулась, чтобы увидеть лицо твари. Ей зачем-то нужно было знать, как выглядит смерть. И почему-то ей хотелось принять ее, стоя на ногах. Придя к этому решению, она отметила, что страх исчез, но не удивилась этому. Молниеносно подняв лопату, буквально ставшую частью почти приросших к ней рук, она уперлась черенком в землю. И рванулась всем телом, опираясь на древко, чтобы подняться. В это время тварь совершала последний прыжок. Подняться Алене не удалось. Чудовищная сила опрокинула ее обратно на землю и сознание моментально погасло.

1

   Тело болело так, как будто лежало под бетонной плитой. Пытаясь вдохнуть в сдавленные легкие воздух, Алена силилась понять, где находится. Глаза открывались как-то очень неохотно. Сквозь слипшиеся отчего-то ресницы в звенящее сознание пробирался неприятно-режущий яркий свет. Она попыталась протереть глаза рукой и не смогла. Руки были чем-то скованы от плеч, и она не могла их освободить. Первыми мыслями оказались суеверные человеческие страхи: ее похитили твари? Девушка прислушалась. Вокруг была тишина, прерываемая шелестом гонимых ветром листьев. И отдаленным шумом, напоминающим гул большой толпы. Шум. Твари. Смерть. Слезы. В ее голове что-то как будто резко щелкнуло. На нее напала тварь. Алена, наконец, окончательно разлепила одеревеневшие от слез ресницы и широко открыла глаза. Она смотрела в небо. Яркий свет был обычным дневным. Но почему-то таким непривычным. Она начала вспоминать, что с ней случилось. С самого начала, по порядку. Тварь напала на нее. Но, почему-то, она все еще жива. Это было странно. Было странно и то, почему тварь смогла зайти так далеко на их территорию, оказавшись на главной улице военного городка. Где охрана, где все? Что там за шум? И где тварь? Потом Алена задалась главным для себя вопросом. Почему она не может пошевелиться? Повернув несколько раз голову, определила, что шея функционирует нормально. Кости болят, но не так, как если бы были сломаны.

   Никаких значительных повреждений она не получила. Разве что несколько сломанных ребер. Даже если и так, это было не страшно, пока нет осколочных повреждений внутренних органов. Ребра у людей часто ломаются и в быту. Драки, неудачные падения были не такими уж редкими случаями и в гражданской жизни. Срастаются такие переломы в сущности самостоятельно, никакого особого лечения не требуется. Боль ощущалась, но как-то глухо. Сознание разливало по телу сонную заторможенность аффективной анестезии. Больше ее беспокоило то, что почти не чувствовала рук от локтей. Она пошевелила ногой. Движению ног почти ничего не мешало. Почти. Что-то лежало на ней сверху. Алена приподняла голову. И из ее горла вырвался непроизвольный испуганный всхлип. Прямо в ее лицо, сквозь прядки полудлинных волос, треплемых ветром, смотрели безжизненные человеческие глаза. Прозрачно-аквамариновые, чуть фиолетовые. Как отражение неба в слезах. Она была придавлена к земле телом подростка. Над его пепельно-светловолосой головой перпендикулярно земле возвышалась окровавленная рабочая часть штыковой лопаты. Расположение черенка которой заставляло сделать вывод, что находится он в неощущаемых руках Алены. Чувства и мысли девушки замерли. Она ничего не могла понять. По всему выходило, что подростка убила она. Но как? Она никого не хотела убивать. Все, чего хотела – жить. Как здесь оказался мальчик? В тот момент, когда на нее неслась тварь. Мальчик пытался ее спасти? Но, где же тогда тварь?

   И тут память выдала четкую картинку, на которую она не обратила внимания, вертя головой в целях диагностики повреждений тела. Она медленно повернула голову вправо. Рядом с ее лицом бледная рука мальчика глубоко вцепилась во взрытую землю всеми своими острыми когтями, почти до подушечек пальцев. На ней лежала мертвая тварь. Каким-то образом до Алены дошло, что придавлена она не весом его тела, а силой его удара о землю. И, потихоньку разминая затекшие мышцы, начиная с пальцев, она стала выползать из-под мертвого тела. Кровь начала циркулировать в руках. Поначалу она почувствовала в них только колющее ощущение после оцепенения. Но вскоре смогла отпустить лопату и освободить их. Стоя на четвереньках возле трупа, она пыталась не шевелиться до тех пор, пока нормальная циркуляция крови не восстановится. Чтобы избежать неприятных судорожных ощущений тела. И рассматривала тварь. С другой стороны его тела валялась часть кисти. Вероятно, в последний момент, увидев лопату, он пытался устранить ее с траектории своего прыжка. Но не смог. Лопата разрубила сначала кисть, а потом и его тело. С некоторым удивлением Алена отметила, что одет он был совсем легко, в одну лишь светло-серую униформу. С темно-синими эмблемами широкого круга, и узким непонятным знаком посередине, наползающим на круг внутри эмблемы, но не выходящим за его края. Ни бронежилета, ни какого-либо заметного на первый взгляд оружия у него не было. Однако что-то все-таки имелось, к поясу и бедрам были пристегнуты какие-то объемные чехлы. Но трогать девушка ничего не стала.

   Лицо не было искажено каким-либо выражением чувств. Оно казалось безмятежным, как будто спящим. Странно, что он даже не почувствовал страха. И Алена решила, что умер он мгновенно. Почему-то, от этой мысли ей стало легче. Почти не вылезая из госпиталя, она еще никогда не видела тварей вживую. Ни раненых, ни трупов после боевых стычек твари не оставляли. Чтобы отбить у них хотя бы один труп, требовались неимоверные человеческие жертвы и почти нечеловеческие усилия. Знала, что они похожи на людей. Но почему-то раньше ей казалось, что это только видимость, оболочка, маскировка. Сейчас она видела, что это не так. Твари почти ничем не отличались от людей. Кроме очевидной формы длинных пальцев, с щелями у основания, там, где у человека были ногти, у твари были выпускаемые когти. Длинные прочные и острые. В состоянии покоя выступающие из щелей где-то на полтора сантиметра. Крепкие мышцы руки, видимой до завернутого рукава чужой униформы, даже у мальчика выглядели внушительно сильными. И кожа казалась совершенно человеческой. Алена машинально дотронулась рукой до его шеи. Там она была такой же тонкой, как у человека. И еще не остывшей. Тело еще не потеряло всего тепла ушедшей жизни. Девушка одернула руку. Разглядывать мертвеца ей больше не хотелось. И думать о нем в одиночестве тоже. Почему-то это внушило ей какой-то безотчетный подсознательный страх.

   Тело, наконец, пришло в относительную норму. Болела только грудная клетка и руки. И Алена, отключившись от мертвеца и от всего случившегося с ней, сосредоточила свои мысли на людях. Судя по шуму, почти все население поселка находилось на насыпи в некотором отдалении от гарнизона. По которой проходило шоссе, являющееся одновременно и транспортным путем, соединяющим их с остальной человеческой цивилизацией и относительной границей между территориями людей и тварей. За шоссе все еще была нейтральная зона. Территория, еще не захваченная ни людьми, ни тварями, несмотря на почти непрекращающиеся бои. А дальше, ближе к лесу, уже были враги. Но, что-то с этим шумом было не так. Только сейчас, забыв на время о своем врачебном долге, заставляющем в чрезвычайных обстоятельствах приоритетно концентрироваться только на его программе, отметая все лишнее и ненужное для нее, Алена поняла, что не слышит выстрелов. Отыскав свой ранец, она подняла его и направилась к насыпи. Чем ближе она подходила к ней, тем большее недоумение охватывало ее. Сегодня там никто не воевал. Тем не менее, судя по цветам униформы, по обеим сторонам насыпи собралось громадное количество вооруженных людей и тварей на почтительном, но все же слишком близком расстоянии, чтобы люди могли быть в безопасности. Более того, на самой насыпи, возле перевернувшегося на шоссе грузовика явно принадлежащего людям, находилась очень странная группа, состоящая из людей и тварей. Заместители командиров. Которые находились слишком близко к тварям для того, чтобы люди могли оставаться в живых. Они стояли они рядом. Почему они там стоят? Это было нечто настолько нереальное и невозможное, что Алена остановилась. Пытаясь понять, видит ли она это все на самом деле, или это плод воображения ее пошатнувшейся от сильного потрясения психики. И тут ее заметили. Люди у насыпи начали махать ей руками, что-то кричать, сопровождая крики призывными жестами. И казались довольно озабоченными. Случилось что-то очень серьезное. Им нужен был врач. Все еще не выйдя из состояния шока, девушка машинально отбросила все другие мысли, сосредоточившись на этой. Надев ранец за спину, игнорируя неприятные, но не вызывающие серьезных опасений, ощущения в грудной клетке, она побежала к шоссе.

2

  Вскоре, она протискивалась сквозь растерянно-напряженную, сдержанно озлобленную толпу обитателей поселка к роте специального назначения на насыпь. Из регулярных сил на насыпи находились около четверти состава, включая пограничные роты. Среди нескольких взводов роты спецназа находился бледный как мрамор начальник штаба, заместитель командира полка, очевидно назначенный ответственным за первые в мире переговоры. И несколько штабных офицеров разных специальностей, такого же эмоционально-безжизненного вида. По коротким и быстрым взглядам, бросаемым ими в толпу людей, Алена начала догадываться, что поселковых сюда не звали. Все бойцы регулярных сил, находящиеся здесь, к смерти были готовы. Но не поселковый резерв, который в ситуации чрезвычайного происшествия, видимо, не удалось вовремя остановить. И переговорная группа опасалась, что в любой момент, жизненно-необходимые переговоры с тварями могут сорваться. Из-за спонтанного взрыва настроений незваного резерва. Собственно, ее сюда тоже никто не звал. Если бы не шок, не смерть, впервые посмотревшая в глаза Алене, не животная жажда человеческой близости, она никогда бы не совершила такой глупости, как припереться в эту толпу. Но, что сделано, то сделано. Может, это и к лучшему. Может, ее присутствие здесь хоть как-то подавит инстинктивную ненависть толпы инстинктом выживания. Кроме нее, других врачей c хирургической специализацией в гарнизоне нет. Собственно, нет больше никаких, и это знал каждый. И нуждался в ней каждый, и нередко. Поэтому она и не участвовала в боях ни разу за всю жизнь. Добравшись до начальника штаба, сначала ей пришлось объяснить, почему вся залита кровью. Вдаваться в долгие подробности Алена не стала. Сказала только, что кровь не ее, а мертвеца, которого ей пришлось убрать с дороги. Затем она слушала объяснения случившемуся.

   На восходе, одна из машин, которые почти с самого начала боевых действий валялись бесполезным хламом вдоль насыпи на нейтральной территории, вдруг, ожила. И выехала на шоссе в сторону руин районного центра. Заметив движение на нейтральной территории пограничные роты открыли огонь по цели. И одновременно с ними, по грузовику начали стрелять твари. Пока пораженные командиры пытались получить распоряжения относительно неожиданного происшествия, грузовик, проявляя чудеса маневрирования, продолжал двигаться. Но, в конце концов, чей-то снаряд цели все-таки достиг. Примерно к этому времени, командиры пограничных рот получили приказ командира полка прекратить огонь. Почти сразу же огонь прекратился и со стороны тварей. Люди пытались выяснить, кто мог находиться за рулем грузовика и кто санкционировал его движение. Пока выясняли это, дозорные выяснили нечто, еще более невероятное. В перевернутом грузовике находились человеческий парень и инопланетная девушка. Что они там делали вместе ни у кого представления не было. Ни у людей, ни, как оказалось, у тварей. За всю войну никто так и не смог заполучить живую тварь для допроса. За всю войну о тварях почти ничего не удалось узнать. И вдруг, оказывается, что у бойца периферийного гарнизона были какие-то совместные дела с тварью. Люди терялись в догадках, был ли он завербован тварями, или заполучил пленника, или что может быть еще. Командир полка созвал срочное совещание штаба. После чего принял решение попытаться начать переговоры. А пока люди думали, как это сделать, дозорные доложили, что со стороны пограничных войск тварей зажглись два мощных луча прожекторов. На манер взлетной полосы. И по этой полосе в сторону шоссе направляется большая группа вооруженных тварей. Группа прекратила движение на полпути к шоссе и больше не двигалась. В штабе полка было принято решение, несмотря на риск, действия тварей повторить. Даже если придется угробить весь гарнизон, раз уж появился уникальный шанс получить хоть какую-то точную информацию о противнике, упустить его было нельзя. Вскоре обе переговорные группы уже представлялись друг другу. Догадки в отношении твари, находящейся в грузовике, у ее сородичей были сходные с человеческими. Ответственные офицеры обеих групп противников приняли решение о совместном выяснении ситуации.

   Но, чем больше выяснялось, тем запутаннее она становилась. Машина определенно двигалась не в гарнизон, и не в сторону базы тварей. А прочь и от тех, и от других, как будто спасаясь бегством от всех. В момент аварии парень пытался спасти твари жизнь, обняв и подставив под основной удар свое тело. Однако ему это удалось лишь частично. Тварь все же значительно пострадала. Но, оба все еще не были мертвы. Оба находились на грани жизни и смерти. Оба в состоянии схожем с анабиозом, вызванном сильным наркотическим веществом, вырабатываемым организмом тварей, ввести которое в тело человека тварь могла только добровольно. С помощью выпускаемого жала, расположенного во рту, за верхними зубами. Никто не мог бы насильно заставить тварь выпустить его. Она сделала это, потому что хотела сделать. И замедлила жизненные функции человека, практически до порога остановки. Если бы не это парень был бы уже мертв. Объяснения их действиям не было ни у кого. Предположение что они были любовниками, было слишком диким и нереальным. Собственно поэтому и было заключено временное перемирие между непримиримыми врагами, длящееся до самого появления Алены на шоссе. Чтобы разобраться в ситуации и понять причину из ряда вон выходящего события. Освобожденные из искореженной кабины тела лежали на земле и их пытались осторожно отцепить друг от друга. С человеком особых сложностей не возникло, его руки были сломаны. Но когти твари намертво впились сквозь одежду в ремень и плечо парня. Разжать их не было никакой возможности. Ремень срезали вместе с одеждой, а когти другой руки медик тварей пытался спилить чем-то вроде хирургического аппарата для распила костей черепа. Когда введение ее в курс дела подошло к концу, Алена получила выговор за самодеятельность. Но делать было нечего. Спешно убирать отсюда явного медика значило дать повод тварям догадаться, что он является более ценной боевой единицей, чем заместитель командира полка и все присутствующие люди в целом. Алена получила распоряжение заняться своими обязанностями в отношении человека. Но, главным было, по возможности, тщательно осмотреть тварь. Алена направилась к телам.

   При приближении к твари, копошащейся на коленях возле тел, почему-то оказавшейся обладателем светло-пепельных волос, тело девушки начала бить дрожь. Ноги начали предательски слабеть. Но сейчас вокруг было множество опытных вооруженных людей. Сейчас ее было кому защитить. И она попыталась взять себя в руки. И, чтобы унять дрожь, тоже опустилась на колени, сев возле тела парня, как можно дальше от твари. Выполнять основной приказ, который означал приблизиться к твари вплотную, Алена не собиралась. Никакими силами она не смогла бы заставить себя это сделать сейчас. Осмотрев парня, она растерялась. Лечить такие раны ей не приходилось никогда. И все ее знания говорили о том, что получивший такие повреждения человек – мертв. Но аппараты тварей, по всем признакам диагностические, присоединенные к обоим телам, утверждали обратное. Искра жизни еще теплилась в человеческом теле. Но как ее разжечь и заставить жизнь снова наполнить это тело, Алена не знала. От бессилия и растерянности, она начала внимательно наблюдать за действиями твари, распиливающей когти своей соотечественницы. Его когти были убраны. И руки казались почти человеческими. Если бы не форма пальцев, кончики мощных когтей в области ногтевого ложа и присутствие там глубоких щелей. Пальцы казались уверенными и сильными. Тварь знала что делать, не была растерянной, у нее имелся план. Возможно, и схема лечения. И у девушки тоже стал вырисоваться план. Люди не всегда имели возможность забирать своих раненных с поля боя. Скорее всего, твари провели немало опытов с их телами. Скорее всего, у этой твари есть нужная ей информация. А ей нужно каким-то образом заставить его поделиться этой информаций с ней. Если он знает, как воскрешать разодранных в клочья людей, она тоже должна это узнать. Можно сказать, что ради познания этой тайны она и живет. Только чем его можно заинтересовать, если твари давно уже имели возможность изучить человеческие тела вдоль и поперек. И тут ее осенило. Перемирие. Если твари пошли на него, значит вопрос о том, что делали в тесной кабине эти двое, представляет для них несомненную важность. Человеческие тела они возможно и изучили, но вот психику... Это могло представлять существенный интерес для медика тварей, это означало узнать каким образом человек заманил тварь в одну кабину с собой. Значит можно использовать в качестве приманки. Он должен помочь ей спасти парня. И чтобы выполнить свое врачебное предназначение, Алене придется победить ужас. «Хирург должен иметь глаз орла, силу льва и сердце женщины» вспомнила она старинную поговорку о своем предназначении.

   Только вот с чего начать разговор? И умеет ли именно эта тварь понимать ее язык? Она отвлеклась от рук твари и уперлась взглядом в его голову. Пытаясь найти нужные слова. Тварь отпилила последний коготь, выключила аппарат, и подняла голову. Внимательно посмотрев на девушку. Чуть фиолетовые, прозрачно-аквамариновые глаза настолько шокировали Алену, что она на несколько мгновений превратилась в каменное изваяние.

   – Ваше дыхание... – спокойный, ясный, негромкий голос твари пробрался в голову Алены, сквозь завалы окаменевших мыслей, – похоже, у Вас сломаны, по крайней мере, 3 ребра.

   Алена не шевелилась и молчала, не совсем понимая какое дело твари до ее ребер.

   – Вы же не солдат? – по большей части утвердительно продолжала неторопливо демонстрировать детективные способности тварь.

   – Нет, – отрезала отчего-то разозлившаяся Алена, – я врач. И со своими ребрами разберусь сама.

   – Вот как, – с некоторой долей разочарования удивилась тварь, – тогда Вам следует разобраться с ними как можно скорее. Предполагаю, одно из ребер сломано в непосредственной близости от легкого и, судя по всему, сместилось резким движением. Возможен прокол. Вы ведь не единственный врач у людей?

   – Естественно, нет, – возмутилась девушка опасной догадке проницательной твари, – достойная замена есть у каждого бойца.