Текст книги "Фей для Ксюши (СИ)"
Автор книги: Аира
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– На, пожуй, а то совсем одичал, – и поспешила убраться подальше, во избежание.
– Эй, золотце, а запить?! – заорал он вслед и заржал аки конь на пастбище. И за мной ради "мсти" не погнался, что показалось мне странным.
Домой приползла в половине девятого. И еще на лестничной площадке унюхала божественный аромат маминого фирменного тортика, требующего многочасовой возни при приготовлении. Подобное сокровище родительница пекла всего два раза в год: на мой день варенья и на новогодний стол. День рожденья у меня был в июле, до Нового года еще далековато, посему появление шедевра в нашем доме было непонятно.
Теряясь в догадках – одна бредовей другой – я скинула сапожки и пальто, и направилась на кухню, поближе к источнику божественного аромата, а заодно в поисках мамы.
– Что у нас за праздник?! – громко поинтересовалась я. И замерла, узрев за столом, на моем любимом месте, между прочим, ехидно улыбающегося Тимофея, перед которым стояла уже на половину пустая тарелка щей. – А этот что здесь делает?!!
– Ксюша, – мама осуждающе посмотрела на меня. – Это я пригласила Тимофея на тортик, – родительница чуть виновато улыбнулась, но судя по всему ни малейшего сожаления не испытывала.
– Ты пекла "Фантазию" просто чтобы пригласить в гости этого... этого... Тимофея?! – возмутилась я. Но секундой позже сообразила, что в принципе это не так уж и плохо – лишний раз в году посмаковать любимое лакомство, хотя Тим здесь конечно же лишний. – А чего он тогда щи ест?
– Мальчик был голоден, – спокойно произнесла мама и мне показалось, что она сейчас погладит Тима по голове. Но Слава Богу, ничего такого не произошло.
– А сам он язык проглотил наверно, – продолжала бурчать я, успокаиваясь, но тут же снова переполнилась возмущения, потому что едва мама отвернулась к плите, Тим этот самый язык мне и продемонстрировал.
– Гад! – я схватила первый попавшийся под руку предмет и треснула им Тима по лбу. К его счастью, это оказалась всего лишь забытая папой газета.
– Ксюша!!! – с негодованием возопила мама. – Еще одна подобная выходка и ты останешься без сладкого, так и знай. Я думала ты уже хоть немного повзрослела, – слышать в голосе мамы разочарование было неприятно – я скуксилась. Но то, что она произнесла после возродило мое негодование из пепла: – Посмотри, Тимофей и так пострадал, защищая девушку от хулиганов, а ты...
Я перевела взгляд на наглую рожу Тима, действительно подбитую в двух местах: бровь рассечена и на левой скуле синяк приличный, что было подмечено мной еще в парке, но это скорее Никита постарался, а не хулиганы. Интересно, чтобы сказала мама увидев его в образе небритого-немытого бомжика.
Я уже открыла рот, чтобы рассказать как было на самом деле... но вовремя его захлопнула – еще не хватало, чтобы мама узнала, что Тим подрался из-за меня.
– Садись уж, горе луковое, – родительница поставила мою тарелку поближе к Тиму, намекая, что сесть мне придется рядом с ним. Черт! Чем же это он мою маму подкупил? Неужели только тем, что готовить умеет?
– Садись, садись, – парень похлопал ладонью по табуретке. И тише добавил: – Не бойся, я не обижаюсь на глупеньких деточек и мстить не буду, – заверил он меня.
– Не хочу ущемлять тебя в пространстве, – ответила я и, отодвинув тарелку и табурет подальше от басиста, поинтересовалась: – А когда же ты успел рабочую одежду сменить? Она тебе так шла!
– Безумно рад, что нравлюсь тебе в любом виде, козочка моя, но не мог явиться к тебе домой в грязной одежде и небритым.
– Мог и вовсе не являться, – резонно заметила я.
– Не мог, – Тим доел щи и принялся за многослойный тортик с чаем, поэтому ему пришлось на некоторое время заткнуться, после чего он все таки пробормотал себе под нос что-то вроде: – И я очень рад, что не мог... – и влюбленными глазами уставился на мою маму. Та весело усмехнулась, видимо, правильно истолковав его взгляд, и не прошло и минуты как на тарелочке перед Тимом оказался еще один кусок торта.
Похоже меня объедают.
– Мам, и мне тортик.
– Тебе фигуру блюсти надо, – осклабился Тим.
– Моя фигура не твоя забота, – огрызнулась я.
– А я не эгоист, я забочусь обо всем человечестве в целом – вдруг какому-нибудь ду... – Тим бросил быстрый взгляд на маму и все таки решил обойтись без оскорблений человека, решившего взять ее дочь замуж, – ...шевному человеку придет в голову взять тебя замуж.
– Этому "душевному человеку" будет наплевать на мой вес, он будет любить мою прекрасную душу.
– Ух, детка, как плохо ты знаешь мужчин, – Тим растянул губы в противной наглой улыбке, отчего мне захотелось как следует треснуть ему по мордасам. Удержало меня только то, что это было бы слишком по-детски, а я ж не такая – я ж " культурная молодая особа"...
Меня спас Билли Джо Армстронг на всю квартиру сообщивший, что не желает быть идиотом, да еще из Америки. Я с облегчением вскочила с табуретки и рысцой проскакала в прихожую за телефоном, который с воодушевлением выплевывал иностранные слова из недр моего пальто. Номер оказался незнакомым, впрочем, это меня совершенно не смущало.
– Угум? – бодро поприветствовала я звонившего.
– Эээ? – раздалось с той стороны нерешительное. – Ксюха?
– Истинно так, – кивнула я. – А ты кто такой? Что-то плохо вижу в темноте.
– Никита. Ты у меня рюкзак в машине забыла... на нем твой номер телефона написан.
– Не забыла, а оставила на хранение... – поправила я парня. И тут у меня в голове возникла мысль, показавшаяся мне на тот момент гениальной. – Извини, что так вышло с этим кафе дурацким, – покаянным голосом произнесла я. – Надеюсь ты не пострадал?
– Нормально, – хмыкнул Ник, после некоторого молчания, в течение которого вероятно ощупывал свои шишки. Надеюсь, Тим ему все таки хорошенько навалял, чтоб в следующий раз думал куда девушку на первое свидание тащить.
– Но мне все равно очень жаль, – гнула я свою линию с извинениями. – Быть может хочешь чайку попить с тортиком? Заодно и рюкзак мой привезешь...
Ник задумался – похоже мое обаяние дает серьезные сбои. Печалька какая, а я еще так молода.
– Ладно, – наконец произнес Ник. – Давай адрес, – в предвкушении интересного вечера я продиктовала улицу и домик. – Буду через 20 минут, – пообещал Никита и хмыкнул: – Надеюсь тортик сладкий.
– Сладенький-сладенький... – призналась я в трубку и нажала отбой.
Минуту я стояла в прихожей, размышляя правильно ли поступила и пришла к неутешительному выводу, что нарываюсь на очередные неприятности, вновь сталкивая Тима и Ника лбами.
– Как бы чего не слиплось, – пробормотала я. Утешало одно – при маме они вряд ли подерутся, да и ругаться не станут... наверное.
– Ксюшенька, я пойду к тете Люде, – мама выпорхнула из кухни и многозначительно мне подмигнула. – Тимочку не обижай, – шепнула она и громче добавила: – Вернусь через часик!
Накинув куртку, мама выпорхнула за дверь, оставив меня распрекрасную в растерянности.
– Что ни делается – все к лучшему, – самой себе заявила я и вернулась на кухню, где тут же наткнулась на Тима с вожделением пялящегося на торт. – Даже не думай! У меня еще гости будут.
– Обойдутся, – убежденно сообщил этот "не эгоист". – К тому же уже поздно по гостям шляться.
– Вот и шел бы ты домой, а?
– Не могу уйти не попрощавшись с твоей мамой, – возмутился Тим и все таки отрезал себе еще один кусок торта, которого оставалось все меньше и меньше.
– Кстати, о моей маме, – спохватилась я. – Когда это она тебя на тортик пригласить успела?
– Сефодня, – кивнул Тимофей. – Позвонила и пригласила.
– А...
– А номер я ей дал вчера, – совершенно по-идиотски улыбнулся парень.
– И ты вот так взял и приперся?!
– Как видишь.
– Ты идиот.
– По себе людей не судят.
– Да уж тебе этого явно делать не стоит.
Тим не ответил. Хочется верить, что просто не нашел, что сказать, а не задумал какую-то гадость. Так или иначе наше милое общение пришлось прервать – в дверь позвонили. Я даже знаю кто...
Я поплелась открывать дверь, сознавая, что несмотря на милую мордашку, видеть Ника мне сейчас совсем не хотелось. В черепушке прочно засел один только вопрос: «На фига я все это устроила?» Скорей всего просто хотелось позлить Тима.
Судя по кислой, приукрашенной двумя фингалами физиономии, Никита тоже был как-то не сильно счастлив попасть ко мне в гости. Настороженно замер на пороге, хмуро глядя куда-то мне за спину.
– А этот затупок что здесь забыл? – раздался над моей головой возмущенный голос Тима, заставивший меня подпрыгнуть от неожиданности.
– Не твое дело, – прошипела я, мгновенно определив, что причиной столь странного выражения на лице Никиты был как раз таки маячивший за моей спиной Тимофей. – Он пришел КО МНЕ в гости, – я демонстративно повернулась к вновь прибывшему и даже улыбнулась ему, хотя чувствовала себя отчего-то стервой. – Проходи, Ник, – кивнула я и попятилась назад, стараясь оттеснить Тима вглубь коридора и дать Никите возможность войти.
– Да, заходи, – вдруг сменил тактику Тимофей. Его голос источал мед, а огромные горячие ладони скользнули мне на талию, крепко сжав и притянув вплотную к такой же горячей груди, обтянутой лишь серой футболкой плотно облегающей его могучую фигуру. Голову словно пронзили миллионы маленьких, совсем крошечных иголочек, по коже разбежались веселые мурашки, подбадривая и перегоняя друг друга... а я вдруг отчетливо поняла, что мне безумно приятно и вырываться из неожиданных объятий нет ни малейшего желания. Что же это выходит – что Тим мне нравится? Ерунда какая-то...
И то, что это абсолютная ерунда я убедилась уже через несколько мгновений, когда до меня дошел смысл слов, вылетающих из Тимкиного рта с естественной непосредственностью:
– Я конечно в курсе, что Ксюша предпочитает тройничок... Просто не ожидал, что третьим ты будешь, – брови Никиты медленно поползли вверх, а Тим сжал меня крепче, вероятно решив, что я начну вырываться преисполненная праведного гнева.
Не на ту напал – я в танке.
Мило улыбнулась, даже умудрилась нежно погладить Тима по руке.
– Все ради тебя, мой хороший. Знаю же, что ты, шалунишка, мальчишек предпочитаешь. А Глеб, бяка такая, бросил тебя ради какого-то длинноносого страшилки.
– Дура! – вскипел Тим, разжимая объятья и отталкивая меня от себя.
Отчего-то стало немного жаль. Но сдаваться я не собиралась – в конце концов, он первый начал.
– Сам ты – дура! Я своими глазами видела как они любезничали и на коленях друг перед другом ползали. О! Никита тому свидетель!
Мы как по команде уставились на Ника, отчего тот почему-то побледнел.
– Два психа, – буркнул он тихо и, сунув мне в руки мой рюкзак, попятился к лестнице, словно ожидал, что мы набросимся на него со спины.
– А как же сладенькое? – запоздало крикнула я, в темноту лестничной площадки, но ответом мне была тишина.
– Обойдется без сладенького, – проворчал Тим и захлопнул дверь вместо меня. Хотела возмутиться, но поняла, что испытываю некоторое облегчение от того, как все просто разрешилось – без драк и кровавых соплей, и даже никого не обозвали толком.
Вслед за парнем я прошла на кухню и плюхнулась на табурет, бросив грустный взгляд на подстывший чай. Сейчас вот выпью его и... Спать мне еще, конечно, не хотелось, но стянуть с себя уличную одежду и облачиться в растянутую домашнюю тунику до середины бедра я была бы совсем не против. Другое дело, что при Тиме я этого делать не собиралась.
– Тим, у тебя еще животик не бо-бо? – поинтересовалась я, после того как мое пятиминутное сверление взглядом не дало никаких результатов – парень даже не подавился ни разу.
– Я знаю, что тебе хотелось бы этого, но к моему великому счастью я не намерен исполнять твои глупые желания.
– Ну ты и хамло... – грустно вздохнула я.
Тим ничего не ответил – пожал плечами и уткнулся носом в чашку. Я решила побыть умной и "не будить лихо пока тихо", так что тоже примолкла, соображая какие завтра пары и стоит ли тащиться в универ с утра... и стоит ли тащиться туда вообще.
– Прогуляться не хошь? – раздалось неожиданно с другого конца стола. Я даже не сразу сообразила, что обращается Тим ко мне. Но больше выгуливать было как бы некого – у нас даже тараканы не водились.
Я удивленно уставилась в зеленые глаза, замершие напротив в ожидании ответа.
Мне хотелось. Но я отчего-то трусила согласиться, словно вновь превратилась в ту нерешительную забитую ботаничку из средней школы, которую так не любила вспоминать, загнав на задворки памяти. Да я бы и вовсе выгнала ее, если б могла.
– Так что? – поторопил Тим. И я решилась:
– Хочу.
– Отлично, – казалось Тим облегченно вздохнул. – Тогда иди надень что-нибудь поприличнее... ну или подлиннее хотя бы, чтоб меня не принимали за твоего сутенера.
– Ну ты и...
– Э-э, – Тим изловчившись, закрыл мне рот рукой, не дав озвучить все то, что я о нем думаю. – Мир, дружба, сникерс и никаких обзывательств в адрес друг друга, договорились?
Я всерьез задумалась с какой стати должна соглашаться на эту ерунду?
– Что, совсем никаких? – поинтересовалась я, отодрав его руку от своего лица.
– Хм... Ну ладно, если ты будешь называть меня своим господином, я не обижусь.
– Не дождешься.
Я все таки отправилась в свою комнату, отыскала там джинсы и ядовито-желтый пуловер... ну и кроссовки, которые, как ни крути, удобнее каблуков. Интересно, куда мы пойдем "прогуливаться"?
Уже полностью одетый Тимофей ждал меня в прихожей. Я проскользнула мимо – на кухню, черканула маме пару строк, мимоходом отметив, что басист не поленился сполоснуть чашки и тарелки, и немного настороженная таким поведением хама-сапиенса, вернулась к парню. Вместе мы вышли из квартиры и тут же наткнулись на моих родителей – зря письмо катала.
Папа окинул нас хитрым взглядом, но промолчал. А вот мама казалась встревоженной – значит все таки не так уж и доверяет этому типу. Как наедине меня с ним дома оставлять, так ничего, а как по темных улицам шляться – так страшно стало.
– Верну в целости и сохранности, – пообещал Тимофей в ответ на красноречивый взгляд родительницы и дернул меня за руку, вероятно призывая, чтобы я подтвердила свое лояльное отношение у нему.
Отношение было спорным, но я послушно кивнула, ввергнув маму в озадаченный ступор – ага, такая хорошая и покладистая я – где бы записать. Но мне было безумно интересно куда мы с Тимом направимся.
– Только не долго, все таки Ксюше на учебу завтра, – произнесла мама, рассеянно глядя на отца, словно ожидала, что вот он сейчас строго нахмурит брови и запретит мне выходить на улицу. Но тот лишь пожал плечами и сочувственно хлопнул Тима по плечу.
– К двенадцати верну... ну к часу точно, – кивнул парень и потащил меня к лестнице – слава Богу, еще один человек знает, что в подъезде есть не только лифт.
На улице было тепло и сухо, и то что Тим сразу направился к машине меня несколько огорчило. Скрывать свое недовольство очень вредно для нервной системы.
– Ты ж прогуливаться звал, а не прокатываться, – ехидно заметила я.
– Согласен. Но мы походим по улочке немножко попозже, сейчас меня ждут в одном месте...
– В каком?
– Название "JAZZ&BLUES" тебе о чем-нибудь говорит?
Я неопределенно пожала плечами.
– Наверно одно из немногих мест в нашем маленьком городе, где я еще не была, – все же созналась я. – Слышала, что там любой может вылезти на сцену и сыграть/спеть – нужное подчеркнуть, и еще что там подают дорогое, но вкусное пиво.
– Правильно слышала, – Тим подмигнул, вызвав в моей душе нехорошее предчувствие.
– Хочешь сказать – ты собираешься лезть на сцену? – поинтересовалась я.
– МЫ собираемся лезть на сцену, детка. Мы ведь теперь друзья – осталось только разгрызть сникерс дружбы, – он полез в бардачок, заставив меня напрячься в ожидании, что оттуда посыплется что-нибудь неприглядное – прецеденты в моей жизни случались, но Тим достал всего лишь обещанный Сникерс и плюхнул мне его на колени. Давиться шоколадным батончиком после плотного ужина, да еще и торта не очень-то хотелось. – Или Сникерс или придется курить трубку мира, – обрадовал меня Тим и вновь полез в бардачок.
На этот раз ковырялся гораздо дольше – за дорогой при этом практически не следил, в результате чего вызвал в моей нежной, но справедливой душе жгучее желание хорошенько треснуть ему по кумполу, и в конце концов извлек какую-то темную палочку в полиэтиленовой упаковке.
– Ты что куришь? – я сморщилась и принимать очередное подношение отказалась. Не то чтобы я плохо относилась к курящим... я к ним не относилась вовсе, но сигаретный дым меня раздражал, а думать, что и Тим относится к курящей братии было почему-то обидно.
– Курю, а что? – он все таки бросил сигару мне на колени.
– Ничего, – читать лекции о вреде курения я не собиралась, зато приоткрыла окно и выкинула сигару в осеннюю мглу.
– Эй?!!
– А нечего всякой дрянью на меня мусорить.
– Ну ты...
– Никаких обзывательств в адрес друг друга, – расплылась я в улыбке, чувствуя легкое головокружение от того, что нагадила Тиму его же словами. – Нуу... разве что ты будешь звать меня Госпожой.
– Уела, – кивнул Тим и умолк, что меня в корне не устраивало.
– Тим, а что "Серая сыпь" забыла в том странном кафе с Купидоном на выходе?
– Выпь...
– Что?
– "Серая выпь", – повторил парень.
– Без разницы. Так что?
Тим промолчал. И похоже отвечать мне был вовсе не намерен – надулся как маленький, хотя если подумать, я тоже достаю его какой-то детской ерундой. Мне стало немножечко стыдно – ну прям совсем чуть-чуть.
– Фейка, не дуйся! – Тим удивленно уставился на меня, явно ошарашенный подобным обращением к своей персоне, я же сделала вид, что так и надо. – Так что эта Великая Серая Птица забыла в том странном кафе, название которого я уже и не помню.
– "Любовные истории"...
– Фи, – машинально высказалась я.
– Ну ты и язва, – не выдержал Тимофей.
– Всего лишь немного больше, чем ты.
Мое последнее высказывание парень решил проигнорировать.
– Хозяин кафе лучший друг Антона и Ленкин брат. Он позволял нам выступать там, когда мы только начинали...
– А кто...
– Антон – гитарист.
– Да пофиг на Антона, кто такая Ленка?
– Гримерша, – удивленно произнес Тим и заржал.
Умственно отсталый, что с него взять.
– Ревнуешь?
– Беспокоюсь за окружающих.
Тим хмыкнул и расплылся в довольной улыбке, что почему-то меня взбесило – захотелось треснуть его по наглой самодовольной морде лица, но я мужественно сдержалась. Еще оставался ряд невыясненных, но любопытных для меня моментов.
– А в парке? – мы как раз подъезжали к означенному месту событий, но свернули не к площади, а налево, к мосту Александра Невского.
– Что в парке? – Тим профессионально включил дурачка, улыбка его стала шире и противнее.
– Что это был за концерт несчастного погорельца? – послушно повторила я вопрос, состроив самую невинную мордашку на какую была способна.
Знаю, получилось не очень правдоподобно, хотя в свое время у меня были все главные роли в детском театральном кружке, куда меня упорно таскала мама целых два года, пока я не заявила, что давно мечтаю научиться играть на скрипке. Кстати, сей инструмент мне тут же был куплен... Никогда не забуду то выражение ужаса на лице нашей соседки, когда мы эту скрипку принесли домой. Да и что сказать – крепкие нервы оказались только мамы, а вот папа уже через три недели сказал свое веское: "Хватит!!!", потому что звуки, издаваемые несчастным инструментом под моим чутким руководством действительно были душераздирающие. Так что скрипочку мы с радостью продали и купили гитару – она до сих пор висит в спальне родителей, за дверью, и доставалась оттуда всего раз эдак десять... во время генеральных уборок или ремонта. Так что совершенно непонятно в каком амплуа Тим собирается тащить меня на сцену.
– Наверно, тебе на бензин не хватает? – сочувственно поинтересовалась я, уверенная, что правду парень все равно не скажет, а после моего ехидства тем более. Но тот неожиданно решил быть откровенным еще немного:
– Помогал приятелям ставить эксперимент.
– Какой? Что ты все время говоришь "А" и замолкаешь? Давай и "Б" говори!
– Беее, – заблеял Тим и заржал. Придурок точно.
Но я спокойна. Спокойна, правда спокойна... Я вообще вся такая спокойная. Отвернулась к окну и молча жду, прикусив нижнюю губу от разрывающего изнутри нетерпения.
– Социальный, вроде, – наконец нехотя произнес Тим и по его голосу я догадалась, что он раздосадованно сморщился. – Суть: выяснить кто больше заработает играя в парке: парень или девушка, кому чаще подают, к кому лояльнее относятся наши граждане... что-то такое.
– Ерунда какая-то, – нахмурилась я, разворачиваясь к Тимофею. Тот пожал плечами. – Да и условия не равные: у тебя и репертуар дурацкий был, да и поешь ты не очень, – чистосердечно ляпнула я.
Тим даже не обиделся, наоборот – расплылся в довольной улыбке, бросив на меня хитрющий взгляд из под ресниц.
– Вот поэтому мы едем в бар вместе, – заявил он мне как само собой разумеющееся.
– В смысле? – на самом деле я не такая тупая и прекрасно поняла куда Феечка клонит, просто мне нужно было что-то сказать, пока я обдумываю надо оно мне – лезть на сцену в незнакомом баре или не очень. По ощущениям выходило, что ОЧЕНЬ НАДО – мне всегда больше ввсех надо! Причем даже без дальнейших Тимкиных объяснений.
– Поспорил с одним затупком на 10 косарей, что переплюну его выступление...
Я заволновалась.
– Милый мой... дружочек... А с чего ты взял, что я так замечательно пою, что мы обязательно твоего затупка переплюнем?
– Так я слышал как ты поешь.
– Где это?
– Так в ванной...
Я сочувственно посмотрела на Фейку. Ну, что сказать? Ума нет – считай калека...
***
Этот невероятный стимул, когда Ксюше говорят, что она что-то не может... *
После моста Тим свернул направо и, проехав немного вперед по довольно тихой улочке, остановился возле двухэтажного каменного дома – ни за что в жизни не догадалась бы, что где-то в его недрах прячется бар. Вывески не было.
– Трусишь? – Фейка с насмешкой в глубине зеленых глаз уставился на меня, распахнув дверцу, но не спеша вылезать из машины.
– С чего ты взял? – возмутилась я. Мне было скорее волнительно, но не страшно... это ведь не я поставила на кон 10 косарей.
Некоторое время Тим смотрел мне в глаза, а потом просто пожал плечами и вылез из машины. Пришлось последовать его примеру.
– Бар на чердаке, – сказал он, упреждая мой вопрос.
Мы вошли в дом с черного хода, миновали два лестничных пролета и вскоре очутились на чердачном этаже – хорошо обустроенном вытянутом в длину чердаке, крыша которого с одной стороны оказалась покатой, предавая заведению своеобразный неповторимый вид. В одном конце этого интересного места находилась барная стойка, за которой выстроился целый полк разнообразных по форме и содержанию сосудов, а с другого расположилась сцена – довольно узкая и невысокая, ну да другая здесь и не требовалась. Народу было немного – все таки воскресенье и завтра рабочий день.
– А кто оценивать будет? – с любопытством спросила я, осматриваясь по сторонам.
Тим кивнул на кучку немолодых уже людей, устроившихся на светло-сером длинном диване возле низеньких стеклянных столиков – они вели размеренную беседу и не обращали на нас ни малейшего внимания, словно нас не существовало в природе. Зато темноволосый парень, сидящий за высоким деревянным столом напротив них весьма живо отреагировал на наше появление, мгновенно вскочив со своего места и, расплывшись в довольно симпатичной, но какой-то хищной улыбке, направился к нам.
– Роллик, притащил девчонку, чтобы она за тебя заступилась? – поинтересовался он громко, хотя уже стоял рядом с нами и самым наглым образом рассматривал меня с ног до головы.
Я невольно напряглась. Интересно это и есть тот затупок?
– А тебе небось завидно? – лениво поинтересовалась я.
– Очень. Но я никогда не стал бы прятаться за спиной женщины, – улыбка темноволосого стала шире... и симпатичнее, на левой щеке появилась милая ямочка, а серые глаза излучали скорее любопытство, чем враждебность.
– А что мне остается делать, если все друзья меня кинули? – возмутился Фейка и выставил меня вперед, как щит, крепко удерживая за плечи – то ли считал, что я в обморок грохнусь, то ли решил, что сбегу: – Знакомься, это Ксюха... А это Антон.
– Который гитарист? – на всякий случай уточнила я.
Антон согласно кивнул и подмигнул мне.
Отлично, выходит этот парень друг Тима, а вовсе не его оппонент в споре. Значит, можно не корчить из себя ледовую глыбу и продемонстрировать, что и у меня все зубы на месте – что я с радостью и сделала, расплывшись в ответной улыбке. Только Фейка нашей радости почему-то не разделял.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – проворчал он, нахмурившись глядя на своего приятеля. – Что, Непруха тебя опять кинула?
Улыбка сползла с лица Антона – сморщившись и тяжело вздохнув, словно приятель наступил на его любимую мозоль, он удивленно и как-то растерянно посмотрел на Тимофея. Тому, по всей вероятности, стало стыдно – угу, оказывается у Феечки есть совесть – он неловко отвел глаза в сторону, как можно равнодушнее уставившись на сцену.
– Да, она опять отказалась приходить на... свидание, – сказал Антон, хотя я искренне считала, что он не ответит – я б, например, не стала.
– Может лучше Ленку на свидание пригласить?
Мы с Тохой удивленно уставились на Фейку, но он не стал развивать свою мысль.
– Уксус пришел, – кивнул он на входную дверь. Возле нее как раз замерла призабавная парочка: длинноволосый парень – тощий и сутулый, в драных джинсах и кожаной куртке поверх футболки и фигуристая девица в коротеньком платьице. К несчастью, девица была мне хорошо знакома.
– Феечка, – обратилась я к парню, подарив Антону возможность одарить друга насмешливой ухмылкой, – а 10 косарей-то у тебя есть? Просто ты, похоже, не один такой умненький и этот ваш Уксус тоже пришел с "девочкой", – пояснила я в ответ на невысказанный Тимом вопрос. – И поет Людочка гора-аздо лучше меня.
– Боже, что я слышу, Ксюшенька струсила, – глумливо произнес Фейка и хлопнул меня указательным пальцем по носу, за что, впрочем, тут же получил волшебный пинок.
– Я не струсила, – возразила я сердито, пропустив мимо ушей слащавое обращение парня. – Просто я реально смотрю на вещи. И кстати, что ты собираешься исполнять? Я ведь должна хотя бы слова знать, а в блюзе я совсем не сильна. И вообще не люблю его, если уж на то пошло. И джаз тоже. Давай тогда уж лучше попсу исполнять – я знаю много веселых песен...
– Ш-ш, – Тим закрыл мне рот рукой. – Я уже понял, что ты превращаешься в болтушку, когда волнуешься, но вынужден просить тебя помолчать, ок?
Я рассеянно кивнула, желая чтобы Тим поскорее убрал свою руку от моего лица. Отчего-то вспомнилось как он прижимал меня к себе в прихожей у меня дома... и почему-то глупый мозг отнес это воспоминание к категории "приятных".
– Э-э... – промычал Антон. – Давайте чего-нибудь выпьем? Выступать первым, насколько я понял, будет Уксус со своей милашкой?
– Ксюшенька, вставай, – видимо находясь на пределе отчаяния, мама стащила с меня одеяло, заставив меня зябко поежиться. Вот не успела я ее вчера убедить, что первой пары сегодня нет – теперь расплачиваюсь.
– Хнык-хнык, – проскулила я, пытаясь, не открывая глаз, нащупать одеяло и натянуть его на законное место. Одеяло, казалось, исчезло.
– Вставай-вставай... Тимочка уже приехал за тобой...
Глаза распахнулись сами – от удивления. Он что здесь поселиться собрался?
– И нечего делать большие глаза, – пробурчала мама, но по ее лицу было видно, что она довольна. Вот только чем интересно? – Пришел полчаса назад, сказал, что это он виноват, что ты так поздно вчера легла спать... – я криво усмехнулась.
Можно подумать, если бы мы с Тимом и Антохой не носились по Лосиному парку до часу ночи, разыскивая убежавшего от случайно встреченной нами несчастной бабуськи Полкана, я бы легла спать раньше. Самое смешное, что дома я действительно могла оказаться раньше, потому как мимо Полкана этого мы три раза пробегали... Мимо! А потом Антохе надоело дышать свежим воздухом в потемках и он предложил всунуть старушке "вот эту шавку болонкистого типа" вместо описанного ею страшного зверя. Какого же было наше удивление, когда дворняжка грязного светло-коричневого цвета едва ли 30 сантиметров в холке и оказалась искомым "благородным зверем в подпалинах", то бишь Полканом Сигизмундовичем собственной персоной.
– ... и поэтому должен отвезти тебя на учебу, – продолжала вещать мама, спихивая меня с кровати. – Так что иди-ка ты умойся, золотце мое. И вообще приведи себя в порядок – мужчин не следует пугать своим внешним видом, хотя бы до тех пор пока они не надели колечко на твой пальчик.
Находясь в слегка заторможенном состоянии, я в самом деле направилась в ванную комнату, пока мамины слова медленно-медленно доходили до моего все еще сонного сознания.
– То есть как это полчаса назад пришел? – наконец спросила я. – И что он делает все это время?
– Завтракает, – дома действительно одуряюще пахло оладушками.
На сердце у меня тут же отлегло – так Тим пожрать пришел, а я-то уж заволновалась что-то.
На кухне я появилась через 15 минут полностью готовая к труду и обороне. Тим нахально осмотрел меня с ног до головы и продолжил поедание пузатых оладушек с вишневым вареньем.
– Юбка для универа не коротковата? – поинтересовался он минуту спустя, приведя маму в дикий восторг. А меня в бешенство.
– А твое какое дело? – ехидно поинтересовалась я.
Тимофей неопределенно пожал плечами и невозмутимо отхлебнул чай из большой белой кружки усыпанной голубыми сердечками. Выглядел он при этом донельзя мило. Я успокоилась и тоже приступила к завтраку...
– Просто волнуюсь как бы ты себе ничего не отморозила там, – парень многозначительно кивнул в сторону юбки. – Думаю, проблемы по женской части нам ни к чему.
Я подавилась – сволочь, специально ждал пока я засуну в рот оладью!!!
С напускным сочувствием парень несколько раз хорошенько приложился к моей спине ладонью – изувер! Спасибо хребет не сломал.
– Ксюш, ну что ты как маленькая, – осуждающе произнесла мама, вытирая выступившие от кашля слезы с моего раскрасневшегося лица. – Куда торопишься-то? Жуй хорошо. Тимушка, уж хоть ты бы присмотрел за моей бестолковкой, – родительница с надеждой посмотрела на парня. Никогда в жизни не думала, что мама хочет избавиться от меня.
Самое интересное, что Тим согласно кивнул, еще раз хорошенько долбанув меня по спине. Вот аспид, чего только не сделает, чтобы вкусно и бесплатно питаться...
Мама просияла и, послав "Тимушке" благодарную улыбку, отправилась будить папу.
– Злишься, да? – хмуро спросила я, вновь обретя способность говорить.
– С чего бы? – насмешливо поинтересовался Тим.
