Текст книги "Фей для Ксюши (СИ)"
Автор книги: Аира
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Что, правда такая суровая? – насмешливо спросил сероглазый.
Я неопределенно хмыкнула.
– Бывший парень? – закинул новую удочку парень, кивнув в сторону закрытой двери. Кстати, неплохо бы все таки тоже двинуться в ту сторону. Я нехотя освободилась от объятий.
– Впервые вижу этого придурка.
Сероглазый насмешливо приподнял бровь.
– Ну, хорошо. Третий, – созналась я. – И да, да я укусила его за шею. Но он сам виноват – нечего было хватать меня за задницу! – тут я немного слукавила, так как, поразмыслив на досуге, все таки пришла к выводу, что не придержи тогда Тим меня за пятую точку и я бы живописно растянулась посреди ночного клуба в позе звезды. И я бы созналась, что была неправа, если бы этот... не повел себя как последнее хамло сейчас.
– Вероятно, ты слишком строга к нему – от этого довольно сложно удержаться...
– Что? – я непонимающе уставилась на сероглазого, который, как оказалось, без всякого стеснения изучал мой главный магнит неприятностей, состоящий из двух полупопий.
– Я думаю, нам пора, – моргнул парень и подмигнул мне. – Меня зовут Никита.
– Ксюха, – представилась и я, проскальзывая в учтиво распахнутую передо мной дверь.
– Ксюша, Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша... – дурным голосом завыл Никита за моей спиной. Пришлось оборачиваться и строить строгую физиономию. – Всё, всё, понял, – парень дурашливо поднял руки вверх, сдаваясь. – Ксюха, так Ксюха.
Я кивнула, принимая его капитуляцию как само собой разумеющееся, и осмотрелась по сторонам, решая в какой стороне находится зал номер 3, где и должна была проходить тренировка... уже минут 15 как должна была...
– Первый раз? – определил мою заминку Никита. – На что хоть пришла.
– На капоэйра. Третий зал.
– Ну, тогда нам по пути. Прошу, мамзель, нам налево, – Ник взял меня за руку и потащил по длинному темноватому коридору, остановившись буквально полминуты спустя перед самой обычной двустворчатой дверью.
Я смело распахнула одну из дверок и заглянула внутрь. По просторному залу без дела болтались человек 20, три четверти из которых были парнями – пожалуй здесь есть где развернуться.
– Похоже тренер тоже опаздывает, – счастливо сообщила я Нику.
– Н-да? – парень скептически приподнял правую бровь – уже обожаю это его движение, у меня у самой так не получается. – Я даже знаю по чьей вине.
– Намекаешь на то, что ты и есть тренер? – я с интересом уставилась на парня – как-то он слишком молод для тренера. Я уже вообразила себе загорелого лысого дядьку лет 35-40 с хорошо развитой мускулатурой, в белой майке, серых шароварах и босиком. У этого, конечно, тоже мускулатура развита, но на вид ему лет 25, а вместо шаровар джинсы модные.
– Что, не так меня себе представляла? – проницательно усмехнулся Ник, пропихивая меня в зал. Я честно кивнула. – Бегом в раздевалку, – это мне. – Простите за задержку, через 5 минут начинаем, – а это уже всем остальным, заметно оживившимся при нашем появлении.
Тренировка прошла вполне сносно. По крайней мере, не скучно. И парней знакомых сразу прибавилось, а когда, закончив тренировку, Ник пригласил меня на чашечку кофе, то и завистниц в лице всех присутствующих в зале представительниц прекрасного пола, кроме Авелин – большеглазой девицы, с которой я уже успела подружиться, на вскидку определив, что она здесь самая нормальная.
Мы вышли в коридор. Тренер как-то умудрился перехватить у меня рюкзак и теперь сам тащил его, накинув на левое плечо – на правом болталась его собственная спортивная сумка.
Есть хотелось со страшной силой. Дома меня ждал вкусный суп... с другой стороны, Ник очень приятный парень...
– Так что? – Никита вопросительно приподнял бровь и я сдалась.
– Хорошо, – кивнула, наблюдая как от противоположного конца коридора к выходу приближается растрепанный Тим. Стало безумно интересно, чем занимался он. Но басист прошел мимо не останавливаясь, лишь бросив на Никиту насмешливый взгляд, а на меня и вовсе не обратив внимания.
– Отлично. Здесь неподалеку есть маленькая уютная кафешка, – Ник вытащил меня на улицу и, осторожно сжав мои пальцы, потащил к блестящему черному авто.
– Классная машинка, – присвистнула я.
– Прошу, – Ник с довольной улыбкой распахнул дверцу и помог устроиться на пассажирском сидении, хотя в помощи я не нуждалась. Мой рюкзак и спортивная сумка полетели на заднее сиденье, после чего Ник сел за руль и машина мягко тронулась с места.
Машина покинула стоянку, неспешно влилась в ленивый поток автомобилей и двинулась в сторону центрального парка. Я откинулась на спинку кресла и сделала вид, что меня интересуют редкие прохожие, куда-то спешащие по хмурым предвечерним сумеркам – болтать не хотелось. В душе поселилась странная обида и я с несвойственным мне педантизмом пыталась разобраться что же меня так задело. Вроде и тренировка прошла хорошо, и симпатичный парень сейчас накормит ужином... Но разобраться не успела – кафешка действительно оказалась очень недалеко.
– Чего грустная такая? – Ник легонько щелкнул меня по носу.
– Эй, мы еще не настолько близко знакомы, чтобы ты позволял себе подобное обращение с интимными частями моего тела, – возмутилась я. Ник рассмеялся и начал вылезать из автомобиля. Я последовала его примеру, не дожидаясь когда Ник вновь изобразит из себя джентельмена и откроет мне дверцу.
Кафе располагалось на первом этаже кирпичного двухэтажного домика, а вход в него находился под сенью мокрого, все еще топорщащегося пожелтевшей листвой вяза. Местечко казалось довольно романтичным и я сразу убедилась в этом едва мы с Ником переступили порог, а над головой у нас тренькнул китайский колокольчик-ветерок с маленьким сердечком в центре. Но более всего мое воображение поразил здоровенный полуобнаженный парень мирно дремавший чуть в стороне от входа. Из одежды на нем была только перекинутая через плечо простыня и плетеные сандалики.
– Это что косплей-кафе? Или здесь подпольное казино и бедняга проигрался?
– Это охранник, – отмахнулся Ник, подтаскивая меня к раздевалке.
– Да? – что тут еще сказать.
– Да... забыл сказать – выход здесь платный, – коварно усмехнулся Ник.
– В таком случае, надеюсь ты состоятельный парень, – буркнула я. Стремное какое-то место.
Ник внимательно посмотрел на меня и вновь усмехнулся.
– На этот счет можешь не переживать, – сказал он. У меня почему-то появилось странное чувство, что меня хотят использовать, но поскольку я привыкла решать проблемы лишь по мере их поступления, решила не запариваться и только кивнула, уверенная, что в случае чего не дам себя в обиду.
Ник тем временем повел меня в зал, не слишком большой, довольно уютный, большую часть которого занимали круглые столики, рассчитанные всего на двух человек – некоторые из них уже были заняты влюбленными парочками. Странно, что едва познакомившись со мной "выпить чашечку кофе" Ник потащил меня именно в подобное место. Именно об этом я ему и сообщила.
– Не рановато ты меня сюда притащил? Мы едва знакомы.
– А может это любовь с первого взгляда, – улыбнулся Ник, отодвигая мне стульчик, за одним из свободных столиков, который по счастливому стечению обстоятельств оказался у окна, да к тому же прикрыт довольно ветвистым каламондином.
– Да неужели? – я удивленно захлопала глазками. Я, конечно, прелесть, но не настолько, чтоб в меня прям с первого взгляда... и даже не со второго, а после третьего некоторые и вовсе убегали.
Ответить Никита не успел – наше уединение бессовестным образом нарушил молоденький официант. Кстати, вполне себе обычно одетый: белый верх, темный низ, а я уже размечталась... Правильно мама говорит – на мозг взрослых людей мультики как-то уже неправильно влияют – мне хотелось все-таки в косплей-кафе.
– Что будете заказывать?
– Филе-миньон с фуа-гра, белыми грибами и трюфелем, – без запинки произнесла я.
– Э-э? – официант растерянно уставился на Ника, тот на меня.
– А, – махнула я, позволяя делать заказ Никите. – Но имей ввиду, я не корова одну траву жевать, – после чего демонстративно отвернулась и принялась разглядывать зал.
Собственно, каламондином на сколько скрывал меня от постороннего наблюдения, на столько же и мне мешал обзору. Видна мне была лишь половина зала, включая небольшое возвышение а-ля сцена, которая сейчас была пуста, и проход на кухню с плавающими дверями – более ничего интересного в мое поле зрения не попадало... до тех самых пор, пока за ближайший к кухне столик не опустились двое парней. Один был незнакомый, зато вот второй – тощеватый красавчик... Глебушка! И что же это он тут делает? Тимочке изменяет?
Я высунулась подальше из-за цветка и с интересом уставилась на необычную парочку, пытаясь услышать хоть что-то из их разговора. Но чаяния мои были абсолютно напрасны – парни говорили тихо, да еще играющая в зале музыка глушила голоса, и единственное, что мне оставалось это наблюдать.
Вот незнакомый парень достал из черного портфеля темно-красную коробочку, похожую на те, в которых обычно дарят украшения и, что-то втирая Глебушке, распахнул ее. Глебушка заглянул внутрь, сморщился. Но второй парень не сдавался – схватил коробку, грохнулся на колени и театрально протянул коробку Глебу. Сквозь дребезжащий голосок неизвестной мне певички до моего слуха донеслось что-то вроде: "Ты так прекрасен, как заря. Прими подарок от меня!"
– Эй, – моей руки коснулась чья-то ладонь, заставив вздрогнуть и непонимающе уставиться на... Ника. А черт! – забыла уже о нем. – Тебя заказ устраивает?
– А его что, вернуть можно? – поинтересовалась я, разглядывая содержимое тарелок на подносе официанта.
– Нет, – нервно ответил он, поспешно выгружая на стол тарелки с горячим.
– Смысл тогда вопроса? – поинтересовалась я, вновь вглядываясь в происходящее за столиком Тимкиного дружка.
– Что ты там высматриваешь? – Ник наглым образом закрыл мне обзор своей черепушкой и для верности еще и рукой перед моим носом помахал. Из-за чего я не разглядела реакцию Глеба на подношение – то ли пальцем у виска покрутил, то ли слезы умиления вытер.
– Ник, уйди с экрана, – раздраженно попросила я, вытягивая шею в попытке все же рассмотреть, чем там дело закончится.
Никита нахмурился, но голову свою отодвинул в сторону.
– По-моему, десять минут назад кто-то умирал с голоду, – буркнул он недовольно.
– Десять минут – большой срок, наверно этот кто-то уже умер, – заметила я, не отрываясь от необычного зрелища: незнакомый парень ползал на коленях перед Глебушкой. Это просто необходимо запечатлеть! Компромат на ближнего еще никогда никому не мешал.
Я достала телефон. Камера в нем, конечно, не ахти, но все же.
– Ксюха, что ты делаешь? – шепотом возмутился Никита и наконец обернулся посмотреть, что же привлекло мое внимание. Просто на удивление не любопытный тип – я б на его месте уже раз десять обернулась и не задавала глупые вопросы, увидев нацеленную в пространство камеру.
Щелк, щелк, щелк...
Глебушка довольно громко выругался (к счастью, вовсе не на меня) и тоже бухнулся на пол, после чего они со вторым парнем принялись ползать по полу вдвоем. Какие-то странные у них брачные игры. Я задумчиво взглянула на Никиту, уже потерявшего интерес к парням и спокойно поглощавшего мясной гуляш. В животе булькнуло.
– Так что это за кафе такое все таки? – поинтересовалась я, пододвигая поближе к себе свою тарелку.
Ник пожал плечами.
– Просто кафе для влюбленных. Попозже вечером здесь живая музыка. Два воскресенья в месяц проводят игру "Любовь с первого взгляда", другие два воскресенья – какие-то конкурсы для парочек. Больше ничего необычного не заметил.
– Полагаю, по воскресеньям здесь не протолкнуться... – промычала я с набитым ртом. Никита неопределенно кивнул. – А охранник на выходе почему так странно... раздет?
– Купидона изображает, – подмигнул Ник. – У него и лук со стрелами есть.
– Ясно, – кивнула я. Как-то не так я себе Купидончика представляла. Хозяин заведения наверно с приветом... Но кормят здесь вкусно.
– Десерт? – спросил Ник.
– Угум.
Ник заказал нежно-йогуртовый тортик и какой-то необычный чай со сладковатым, довольно приятным привкусом.
– Так что сподвигло тебя на занятие капоэйра? – поинтересовался он. – Девчонок в группе не так уж много, как ты заметила.
– Невыносимая тоска, – честно ответила я, наблюдая как Глеб и второй парень наконец поднимаются с пола и удаляются из зала. Жаль – больше-то смотреть здесь пока не на что, хотя народу ощутимо прибавилось – свободных столиков осталось совсем мало. – Чем я только не занималась: и танцами, и конным спортом, и самбо, и лепкой из глины – но это вообще не пошло, руки у меня от рождения не из того места растут.
– У тебя очень красивые руки, – серьезно произнес Никита, взяв мои ладони в свои. Мне почему-то стало неловко... да и есть так неудобно.
– У меня и ноги красивые, – скромно заметила я, вытаскивая свои руки из его пальцев. – Может лучше за них подержишься?
Ник замер с приоткрытым ртом, глядя на меня своими красивыми серыми глазами... Хотелось уже сунуть ему что-нибудь в рот – вот хоть эти дурацкие вишенки с торта, которые остались одиноко лежать на моей тарелке, а то вид у него был какой-то совсем глупый, но парень, словно угадав мои намерения, захлопнул его сам и рассмеялся.
– Обязательно подержусь, – сказал он, понизив голос до интимного полушепота. – Только давай все-таки где-нибудь в другом месте, – Никита окинул рассеянным взглядом медленно, но верно заполняющийся зал, посмотрел на стилизованные под Амура с бегающими стрелами часы и вновь вернулся ко мне. – Здесь через полчаса "Серая выпь" будет выступать... Останемся или пойдем?
– Да ну их, – проворчала я, с удивлением обнаружив, что обида на Тима никуда не делась. – Пойдем.
– Пойдем, – кивнул Никита и, подхватив меня под руку, потащил к выходу. К освобожденному нами столику тут же ломанулись сразу три довольные девчонки – в кафешке уже стало тесно.
Забрав верхнюю одежду из гардероба, Никита помог мне надеть куртку и подтолкнул к выходу.
– Уже уходите? – передо мной возник помятый, небритый как минимум неделю "Купидон", действительно вооруженный детским луком и стрелами на оранжевых присосках.
– Уходим, – кивнула я, вспоминая, что выход здесь по словам Ника платный и значит ему вновь придется раскошелиться. Хотя Никита сам вообще-то виноват – нечего было тащить меня сюда, уж кафешек-то в городе полно.
– С вас один поцелуй, – бесцветным голосом уведомил охранник.
Я с сомнением уставилась на "Купидона". Это я его что ль целовать должна?! Да ну, нафиг!
– Не меня, – мотнул головой Купидоша, видимо прочитав мои мысли на моем выразительном личике. – Его, – охранник кивнул в сторону Никиты, застывшего за моей спиной с хитрой полуулыбкой на физиономии.
– Угум, – есть над чем подумать. Я б может и не против с ним поцеловаться, но Никита – гад, однозначно. – И многих девушек ты в это кафе водишь? – хмуро поинтересовалась я.
– Только тех, которые очень нравятся, – гад невинно захлопал глазками и улыбнулся мне. Эх, где моя боевая сумка? Щас бы я ему...
Ладно, потом как-нибудь отомщу. А сейчас вернемся к Купидону.
– С какого перепугу мне с ним целоваться?
– Ну, Вы же с ним пришли...
– А если б я с подругой пришла?
– Политика нашего заведения предусматривает толерантное отношение к однополой любви, – уведомил меня Купидон и, чувствуя что просто так я не сдамся, со вздохом почесал кончиком лука за ухом.
– Дурак, – не политкорректно выразилась я. – А если мы ПРОСТО подруги?
– На этот случай предусмотрен платеж в иной форме. Спеть о любви, можно хором.
– О, – обрадовалась я. – Это можно.
– Нельзя, – возразил охранник. – Вы же с молодым человеком не подруги...
– И никогда не станем, – буркнула я, соображая хватит ли мне сил просто отодвинуть Купидона в сторону – от Ника, судя по всему, пользы ноль. С другой стороны времени-то у меня много... – А если б я с братом пришла? – решила докопаться я. – Извращенство тоже предусмотрено политикой вашего заведения?
Купидон затравлено посмотрел на Никиту и задумался.
– Блин, – наконец выдохнул он. – Ну, тебя ж никто не заставляет целоваться с ним в засос! Чмокни ты его уже в щеку и идите отсюда...
– Ну уж нет, – сморщилась я. – Я девушка честная и не могу целоваться без любви.
– Так давайте я вас прострелю стрелой Амура, – предложил Купидон, доставая из колчана сразу две стрелы и со зверским выражением глядя на меня. Я даже немного струхнула и решила отойти от Купидоши на пару метров – стрелы конечно пластмассовые и с липучками, но мало ли...
– Ты знаешь, – осторожно заметила я. – Вряд ли эти стрелы смогут пронзить наши сердца насквозь...
– Меня удовлетворит, если я просто попаду тебе в лоб, – успокоил меня лучник, вскидывая свое оружие, заправленное двумя стрелами.
– Э-э, – неуверенно подал голос и Ник. – Может в самом деле пора остановиться? – тоже мне рыцарь, спасающий даму!
– Fata viam invenient!* – возопил явно больной охранник и зловеще расхохотался. Триньк – две стрелы отправились в полет. (*От судьбы не уйдешь! – лат.)
Пумп – одна стрела припечаталась мне в грудь, прилепившись к куртке.
– Валька, ты Глеба не ви...
Пумп – вторая стрела врезалась в какого-то парня, вышедшего из зала. Прямо в лоб.
– Какого х***а!!! – раздался голос, который я просто не могла ни узнать. А, ну да, Тимочка же здесь выступает! Я злорадно хихикнула.
Мгновенье спустя Тим нашел виноватого.
– Опять ты, – сузив глаза, он озлобленной горой двинулся на меня. А что я сделала-то? Это Купидон тут стрелы мечет...
– И тебе привет, единорожик, – помахала я Тиму ручкой, тщедушно прячась за Никиту. – Глебушку потерял? Так он тебе с каким-то симпатяжкой изменяет, – как можно сочувственнее произнесла я. Кажется переборщила – Тим разозлился еще сильнее.
– Иди сюда, зараза. Я тебя придушу, – пообещал он.
– Тим, да ну ее – она ж сумасшедшая, – кинулся к нему Купидон.
Но Тим с легкостью отпихнул от себя совсем не маленькую тушку "бога любви" и двинулся ко мне, протягивая свои загребущие грабельки.
– Руки свои убрал, – набычился, оказавшийся между нами Ник.
А я ж дура...
– А вот и не подеретесь!
Хотелось, конечно, посмотреть как эти два типа мутузят друг друга, но я была больше, чем уверена, что разобравшись между собой, они обратят свои алчущие взоры ко мне. А я хоть и люблю внимание, не очень-то хотела получать его в таком неприглядном варианте и потому без промедления выскользнула в дверь.
На улице было прохладно и тихо. Уже давно стемнело. Наверно и родители домой вернулись, значит и мне пора – в кои-то веки провести время с предками, а то умотают в очередную командировку и сиди опять одна в квартире.
Проверив наличие мелочи в карманах, я двинулась в сторону парка – там как раз остановка недалеко. А рюкзак у Ника потом заберу.
***
Будьте с теми, с кем вы искренне ржёте. *
В воскресенье мы собирались дома у Леськиных родителей. Ближе всех к отчему пристанищу Леськи жила я – буквально на одной улице. Поэтому и опоздала – куда торопиться-то, когда живешь в пяти минутах ходьбы? Это другим надо пораньше из дома выйти, чтобы на автобус успеть.
Мне и открывать не хотели, пришлось самой – благо в этой квартире почти никогда не запирали.
Я распахнула тяжелую окрашенную в коричневый цвет дверь, переступила порог и несколько озадаченно замерла, прислушиваясь к царящей в квартире какофонии звуков – из гостиной в прихожую долетали нечленораздельные стоны, пыхтенье и даже мат, в облегченной его вариации, сопровождаемый какой-то возней. В душу закралось подозрение, приправленное изрядной долей негодования, что подруги пригласили на дом мальчиков облегченного поведения и теперь во всю эксплуатируют их. Предположение было в высшей степени невероятно, потому я поспешила в комнату, чтобы развеять свои сомнения.
Стонала Танька, пыхтели и матерились все остальные, пытаясь то ли засунуть Таньку в узкое платье, то ли стянуть платье с нее. А между прочим, кто-то умный (не будем показывать пальцем) предупреждал Воробьеву: "Милая, не льсти себе – возьми платье на размер больше", так нет же: "Похудею" – был мне ответ... На диване как раз был брошен похудательный набор: две коробки с пиццей – еще правда не тронутой, большая упаковка шоколадного поп-корна, круассаны и запотевшее ведерко шоколадного мороженного – куда ж без него.
– Отставить садо-мазо! – рявкнула я, заставив всех присутствующих вздрогнуть – угу, бойтесь меня.
– О, Ксюха! – обрадовалась мне Маринка. – Помогай. Танька в платье застряла – ни туда – ни сюда.
– Просто кто-то слишком много ест, – буркнула я и отправилась снимать куртку.
Минут 10 еще пришлось повозиться, прежде чем удалось освободить Таньку из плена и при этом не порвать платье.
– Ура! – возопила я, когда Воробьева наконец вывалилась из тряпки и устало грохнулась на ковер. Мою радость вяло поддержали остальные. А я сегодня еще не завтракала даже.
– Ты куда? – крикнула мне вслед Леська.
– Чайничек ставить.
– Погодь, я сама! – заорала Маринка. И добавила тише, но я все равно услышала: – Мало ли что...
Ну и ладно...
– А Ритка где? – спросила Леська, когда все расселись за столом и подперев челюсти ладошками принялись ждать когда чайник, наконец, закипит.
– Дезертировала, – сдала я подругу, испытывая какое-то странно-щемящее чувство зависти. – Дан ее куда-то загород потащил... к лошадям.
– А что так грустно? – Ленка – Леськина двоюродная сестра пихнула меня в бок. – Тож к лошадям хочешь?
Я сморщилась. Лошади, конечно, милые создания, но со мной они отчего-то иметь дела не захотели, весьма красноречиво выразив свое мнение, скинув меня в ближайшие кусты. Впрочем, быть может это я просто Громыху не приглянулась и стоит попробовать с кем-нибудь поспокойнее?
– Не хочу, – все таки ответила я, вскакивая чтобы выключить газ и заварить чай в пузатом светло-голубом заварочнике с белой крышкой в горошек.
– Я чай сама налью, – оттеснила меня от плиты Марина. Вот, и всего-то один раз облила горячим кипятком ее парня, с которым они все равно разбежались через три дня, и теперь меня близко не подпускают к опасным предметам. – А ты печеньки из шкафа достань.
Я сунулась в высокий узкий пенал, притаившийся в уголке кухни между раковиной и холодильником и радостно хрюкнула. Печенек на привычных полочках не наблюдалось, конфеток тоже, зато к дверке пенала был прилеплен листок формата А4 с весьма жизненным посланием.
– Маслом хлебушек не мажь,
Спрячь колбаску и лаваш,
Суши, пиццу не вкушай,
Ты фигуру соблюдай!
Вот придет весна в твой домик,
А на кухне сидит СЛОНИК.
Чтоб весной в любви порхать,
Нужно, детка, меньше жрать!!!!* – с выражением зачитала я.
– Чего? – Маринка отодвинула меня от дверки, заглянула на полочки, после чего некоторое время изучала листок.
– Вот, значит, как... – пробормотала она. – Ну я тебе покажу, какашуля, кому из нас худеть надо... Ксюха! – скомандовала Маринка, глядя на меня горящими от праведного гнева глазами. – Там под диваном весы лежат, тащи сюда.
Я козырнула и поскакала в гостиную... Провиант все также сиротливо лежал на диване – мороженое уже наверно растаяло...
Весы расположили посреди кухни, как священный алтарь и первой, втянув в себя несуществующий живот и затаив дыхание, на него влезла как раз таки Маринка. Что ей в голову взбрело не понимаю – и Леська и она сама, да и даже их мама имели весьма худощавые фигуры, я б даже сказала – тощие. Единственный минус здесь может быть только в том, что грудь тоже как бы не впечатляющих размеров, да и то минус этот скорей с точки зрения мужчин, а так маленькую грудь гораздо легче носить... и спортом с ней заниматься удобнее, прыгать так уж точно. Так что...
– Ну и чего там у тебя? – поинтересовалась я, склоняясь над весами. Те гордо показывали 52 кг, что при Маринкином росте лично мне казалось неправильным. Кто ж такой умный решил, что Маринке худеть надо? Какашуля какая-то... Почему я не в курсе?
– Не так чтобы много, – задумчиво промычала Маринка, кусая нижнюю губу. – Дурак какой-то...
– Какой? – тут же поинтересовалась я. – Поконкретнее давай.
– Да так, был тут один... – досадливо пробормотала Маринка и тут же перевела тему: – Кто следующий хочет взвеситься?
– Танька, – небезосновательно предложила я. – Пусть убедится, что до параметров балерины ей далековато.
Девчонки с осуждением посмотрели на меня, я лишь пожала плечами – надо смотреть правде в глаза.
– Куртку надень? – посоветовала я, сморщившейся Танюхе.
– На фига?
– Так весь лишний вес, который теня не устраивает можно на одежду списать, – пояснила я как само собой разумеющееся.
– Смысл тогда взвешиваться? – буркнула Танька.
– Ну как хочешь, – пожала я плечами. А Воробьева все таки направилась в прихожую за своей куртяхой...
– И сколько твоя одежка весит?
– Килограммов 10, не меньше, – вздохнула Танька, немного расстроено глядя на весы.
– Ух, ты... Почти средневековые доспехи на себе таскаешь, – похвалила Леська.
– Да не, те потяжелее будут... – возразила я.
– Ты, Таня, бегать начни по утрам, – хихикнув, посоветовала Анька.
– Ага... Прям завтра с утра в носках по лужам... – поддакнула я.
– У козюли вредные, – обиделась Воробьева. Однако, несмотря на это, когда Леська с Аней все таки принесли из комнаты кем-то заботливо приобретенный провиант (мороженое таки растаяло безвозвратно и было переквалифицировано в молочный коктейль), аппетит ее никуда не делся – потому что хорошего человека должно быть много... ну или, в крайнем случае, достаточно.
Первым делом пришлось вновь тащиться по магазинам в поисках нового платья для Таньки. Собственно большая часть дня на это и ушла, хотя планы были куда более впечатляющие. То, что под конец дня мы действительно попадем в кино я, конечно, не верила – девчонкам уже было лень идти на сеанс, но то, что вместо посиделок в любимом ресторанчике под сакраментальным названием «Вершина», мне придется довольствоваться пирожком, купленным у лоточницы в парке, мне даже не могло придти в голову. А все потому, что Маринка заметила в зале «Вершины» свою «какашулю» и резко дала задний ход, вместо того, чтобы подойти и спокойно, без лишних нервов, объяснить кому из них двоих требуется худеть. Жаль я не успела определить, кто из присутствующих в зале парней привел Маринку в смущение, а то уж я могла б и сама объяснить...
Можно было и в другое кафе зайти, но Леська вдруг заявила, что надо пользоваться моментом, пока погода взяла перерыв и в кои-то веки наш город не заливает дождем. Ей поддакнула Маринка, той поддакнула Ленка... Поэтому то мы и оказались в парке.
– Там играют, пойдем послушаем? – Анька, потащила Леську направо. Мы, как стадо барашков, двинулись следом.
На краю площади, в тени деревьев действительно сидела худющая девчонка, на вид не старше 17-18 лет в обычной темно-синей куртке с оранжевым капюшоном, старых черных джинсах и белых кроссовках. Она весьма неплохо играла на гитаре и пела что-то жалобное про любовь, вынуждая некоторых особо расчувствовавшихся слушателей кидать деньги, в основном правда мелочь, в раскрытый футляр.
Впрочем, случались и чудеса щедрости. Например, симпатичный парень некоторое время торчащий рядом со мной в задних рядах, вдруг усмехнулся и, вытащив пятитысячную купюру, протолкался вперед, кинул бумажку в футляр и ушел, повергнув мое мировоззрение в культурный шок, потому что девчонка играла неплохо, но не настолько...
– Ксюх, пошли, – Ленка потянула меня за руку.
– Куда? – вяло поинтересовалась я, потому что мне уже хотелось домой, ну или туда где много еды.
– С другого конца площади тоже играют. Пойдем теперь там послушаем.
Послушно поплелась за остальными, поглощая уже второй пирожок с капустой, которую видимо забыли в этот пирожок положить.
Здесь играл парень. Причем играл замечательно, но репертуар он подобрал не очень, да и голос звучал как-то странно, словно не привык подвывать под аккомпанемент игры хозяина. С любопытством я пробилась вперед, окинула взглядом также распахнутый футляр, в котором, кстати говоря, деньжат было гораздо меньше, после чего перевела взгляд на музыканта. Грязный небритый парень с едва заметным в предвечерних сумерках фингалом на левой скуле, в драных джинсах, толстом желтом свитере с высоким горлом и джинсовке... и это, блин, Тимофей!
– Хреново поет, – прокомментировала Ленка и мне ни с того ни с сего стало обидно за Тима.
– Нормально, – как можно равнодушнее возразила я, стараясь подавить не весь откуда взявшееся желание треснуть Ленку чем-нибудь тяжелым по голове.
– Да нет, правда плоховато, – подала голос Анька, заставив меня нахмуриться и сердито фыркнуть.
– Чего ты фычишь? – тут же поинтересовалась Анька. – Уж не влюбилась ли ты внезапной любовью в этого небритого типа? – хихикнула она.
Небритый тип, словно почуяв, что речь идет о нем, поднял голову и уставился на меня, сначала удивленно, но уже через пару секунд – насмешливо. При всем при этом он продолжал петь какую-то тошнотворную песню про девочку-малолеточку, с той лишь разницей, что теперь его слова казалось напрямую направлены ко мне.
И правда, паршиво поет... Гад.
– О! А не тот ли это тип, который лапал тебя за задницу в клубе? – чересчур громко поинтересовалась Ленка – пакость глазастая.
– А ведь правда! – взгляд Аньки подернулся мечтательной поволокой... так и хотелось треснуть ей по лбу, чтоб глазки не закатывала, но я ж культурная молодая особа, поэтому крепче сжала зубы и постаралась промолчать. Жаль, что Аньку никто молчать не заставил. Она с искрящимся любопытством уставилась на меня и я моментально догадалась, что она сейчас спросит какую-нибудь гадость, на вроде: "Как вы собираетесь назвать своих детей?" и даже собиралась ей ответить парой замысловатых и красочных эпитетов. – Я же вижу – у вас с ним уже что-то было. Ну и как он тебе? – поинтересовалась Анька, состроив невинную рожицу.
Ей-богу, до этого момента я искренне полагала, что тролль в нашей компании именно я. Как оказалось – я ошибалась.
– Даже смотреть не на что, – печально поведала я. – Я ж думала Тим сам большой... ну и все у него, значит, большое... а там...
Я уныло посмотрела на ошарашенные лица девчонок, с трудом сдерживаясь, чтоб не заржать.
– Ну, по крайней мере, ты успела спросить как его зовут, – неуверенно пробормотала Маринка. – Но на правах старшей советую не проверять так сразу после знакомства... подобные эээ... детали...
– Хорошо, я больше так не буду, – пообещала я. – Может пойдем уже отсюда. А то люди уже косится начинают и слушают не юное дарование, а нас.
– Угу, пойдем мороженку съедим, – предложила Леська.
– Ден нас прибьет, если ты заболеешь и вместо брачной ночи устроишь ему сопляной заплыв, – буркнула я. И повинуясь внезапному порыву, продвинулась чуть вперед, потеснив немногочисленных зевак, и сунула последний оставшийся у меня пирожок "бог весть с чем" Тиму в рот, заставив его наконец заткнуться.
