Текст книги "Фей для Ксюши (СИ)"
Автор книги: Аира
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
– Пашке, пожалуй, расскажу, что ты с первым встречным фоткаешься.
– Не расскажешь, – легкомысленно отмахнулась Катька. Ну да, не расскажу. Собственно и рассказывать то нечего, но обидно. Обидно, что Булыгин уже минуту обнимает чужую беременную жену, хотя щелкнуться на фото дело двух секунд!
– Ксюшенька, радость моя, – расплылся в довольной улыбке Тим. – Ты ж сама сказала, что я страшный. А ты ж красавица такая – найдешь себе другую девушку и все у вас будет отлично.
Показалось или эта Феечка бородатая пытается меня задеть?
– Не волнуйся, найду. И девушку... и не девушку тоже...
– Посмотрим, – непонятно буркнул Булыгин, но развивать эту тему не стал, к моему великому сожалению.
Вскоре мы выползли на улицу и тоскливо обозрели прилегающую к консультации территорию. Беременных что-то не наблюдалось.
– Здесь недалеко фитнес для беременных, – посочувствовала нам Катька. – Вон там, через дом. Уверена, там вам больше повезет.
***
– Насть, смотри, что я нашла! – Саша дернула сестру за рукав, но не дождавшись достойной реакции, сунула свою находку Насте под нос.
– Ну и что это? – индифферентно поинтересовалась девушка, косясь вовсе не на "великое" Сашкино открытие, а на булькающий в кастрюле суп – пора его выключать или рано еще?
– Приглашение на свадьбу! – пояснила Сашка, злясь на бестолковость и равнодушие сестры.
– И что? Не тебя же приглашают. И как тебе, вообще, не стыдно в чужих вещах копаться? Нас Тимка пустил к себе пожить, а ты...
Сашка передернула плечами и фыркнула то ли на Настино предположение, что она где-то "копалась", то ли на то, что сестра считала это чем-то постыдным.
– Во-первых, я нигде не копалась, – все же успокоила она более щепетильную сестренку, когда та вконец потеряла интерес к приглашению и вернулась к созерцанию булькающей кастрюли. – Я всего лишь взяла валяющуюся на тумбочке возле кровати книжку. Как там ее? А, "Женская психология"! А приглашение там и лежало, вместо закладки, видимо.
– Да? – Настя наконец решила, что суп готов и, выключив плиту, с интересом уставилась на Сашку. – И много Тим прочитал?
– Много, – с готовностью кивнула сестра. – До 12ой странице добрался, – и в ответ на удивленно приподнятые брови Настены, пояснила: – Я только одну смогла осилить. Жуткий бред.
– Тарелки давай, – велела Настя и близняшка безропотно подала ей глубокую светло-коричневую тарелку, украшенную неизвестным иероглифом с одного края.
– А во-вторых, – не желала успокаиваться Сашка, пристраивая уже полную тарелку на стол. – Это, между прочим, приглашение не на чью-то свадьбу, а именно на Тимкину... и Ксюхину!
Последний довод казалось произвел впечатление на Настю. Она поставила свою тарелку рядом с Сашиной и нетерпеливо отобрала у последней небольшую картонку, с одной стороны украшенную лебедями в обрамлении цветов. С другой стороны помещался текст, в котором да, Тимофея Булыгина и Ксению Косякину недвусмысленно приглашали сочетаться законным браком.
– Ну, видишь?! – возопила Сашка.
– Вижу, – хмуро кивнула Настена.
Выражение лица сестры Сашке не понравилось
– Что ты видишь? – уточнила она.
– Просроченное.
– Чего?
– Приглашение просроченное, – Настя вздохнула. – Смотри. Видишь, здесь написано, что бракосочетание должно было произойти 7 декабря, а сегодня какое?
– Не знаю, – растерянно призналась Сашка, весьма огорченная, что на свадьбу к любимому, между прочим, двоюродному братцу не попала. Хуже! Ее даже не позвали!!!
– А сегодня уже 14ое, – припечатала Настя.
– Он чего без нас женился? – тихо поинтересовалась Саша, до конца не веря в коварство Тима. – Тайком?
– Да нет. Вряд ли бы он так поступил со своими родителями, – отмахнулась от этого предположения Настя. – А уж тетя Надя точно не смогла бы промолчать о том, что ее сын наконец женится. Ну и ты же видела в каком Тим состоянии... Скорей всего он с Ксюшей просто поссорился и свадьбы никакой не было.
Сашка уселась за стол и некоторое время молча взирала на свою сестру, демонстрирующую чудеса логики, пока ей в голову не пришла гениальная идея: Тимке надо отомстить! За скрытность и недоверие. К тому же Сашке понравилась Ксюха... что у них там интересно произошло? Надо на Тимку как-то надавить, чтоб он с ней помирился, а то ведь так и будет страдать молча.
– Надо тете Наде рассказать, – жестко заключила она.
– Даже не думай, – Настя с осуждением покачала головой. – Это не наше дело.
– Как это не наше?! – возмутилась Сашка. – К тому же Тим не просил нас молчать.
Настя моргнула, обдумывая умозаключения сестры.
– Саш, не надо, а?
– Как это не надо? – девушка достала из кармана телефон и быстро, пока не передумала, отыскала в списке контактов нужный номер. – Тетя Надя? Здравствуйте...
Надежда Сергеевна неспешно пила кофе, прикусывая шоколад с крупными лесными орехами. Перед ней лежал журнал с модными свадебными платьями, принесенный соседкой часа два назад, прибегавшей похвастаться, что сын надумал жениться, и якобы случайно забытый на диване в гостиной, где они этот самый журнал и рассматривали, обсуждая достоинства и недостатки выбранных будущей невесткой платьев.
Надежда Сергеевна грустила. Но срочный позыв позвонить сыну и в который раз поинтересоваться когда же он уже женится мужественно сдерживала. Тем более, что последний месяц мальчик был сам не свой, на телефонные звонки отвечал натянуто, а на приглашения придти в гости вместе с Ксюшенькой – и вовсе грубо. И, конечно, отрицательно.
Что-то у детей было не складно...
От раздумий ее отвлек телефонный звонок. Звонила Танюша – не самая близкая, но все же подруга еще с институтских времен. Эх, сколько они с ней не виделись? Месяца три? А ведь в одном городе живут.
– Надюша, как поживаешь? – живой радостный голос подруги казался Надежде Сергеевне слишком резким контрастом к собственным мыслям. Мысли, что соседка пришла вовсе не за советом, а чтобы подразнить ее не давали покоя.
– Хорошо, – голос прозвучал бодро, слава Богу. Но ведь и в самом деле, что приспичило-то чтобы Тимка непременно женился? Он еще совсем молодой... мальчишка. Если б еще Вероника эта всё время перед носом не крутилась. А то ведь хочет, хочет, змея такая, Тимку к рукам прибрать. – А у тебя как дела? Как твои внуки? – сколько их у Тани? Двое? Или трое уже? Нет, все таки пусть Тимка поскорее женится – внуков тоже очень охота.
– Отлично! Растут, здоровы. Алиска, младшая, уже ползает! А Ленка с Мишкой на танцы ходят – воображают, – Татьяна радостно рассмеялась. – А ты ж, я смотрю, тоже скоро бабушкой собралась стать? – произнесла Таня и Надежда поняла, что, собственно, ради этого вопроса подруга и звонила. И только потом смысл вопроса медленно-медленно дошел до сознания. – Эй, аллё?
– Что? – переспросила Надежда Сергеевна, вдруг вообразив, что и подруга решила ее поддразнить.
– Я говорю, Тимофей твой сегодня к нам в консультацию приходил с зазнобой своей. А бородищу-то отрастил!
– С какой зазнобой? – растерялась Булыгина.
– А у него что их много? – удивилась в свою очередь Татьяна. Но послушно задумалась: – Погоди, как же ж он сказал? А точно: "Ксюшенька, радость моя..." И обнимал ее всё – дружок их фотографировал у регистратуры. На память верно.
– И что ж уже видно?
– Что видно?
– Живот уже сильно видно? Срок-то какой? – заволновалась Надежда, против воли глядя на часы, словно те могли дать ответ об этом самом сроке.
– Так месяцев пять, а то и шесть... Ой, Надюш, мне бежать нужно. Тут девушка пришла, а я уж и забыла о ней. До встречи?
– Да-да, до встречи.
Надежда осторожно положила телефон на стол, словно тот мог укусить ее и задумалась.
Если Тим с Ксюшей сказали правду о дате своего знакомства, выходило, что ребенок вовсе не от Тима. И Тим это знает – вот и бесится! И конечно поэтому везти девушку к матери не хочет – тогда-то на "золотой свадьбе" животик не видно было еще, а вот теперь...
Надежда Сергеевна побарабанила пальцами на столешнице и задумчиво взглянула в распахнутый журнал.
– Что же делать-то? – спросила она тишину.
Тишина, естественно, не ответила. Зато вновь ожил мобильный телефон. На этот раз пообщаться желала одна из племянниц – Сашенька, и Надежда Сергеевна с готовностью приняла вызов, с благодарностью принимая возможность отложить размышления над сложными вопросами.
– Тетя Надя? Здравствуйте...
– Здравствуй, – кивнула Надежда, чувствуя, что племянница запнулась.
– А мы тут у Тима гостим, – неуверенно сообщила Саша и с несвойственной ей нерешительностью умолкла, заставив Надежду Сергеевну вновь разволноваться, дав волю богатому воображению, которое не только не потускнело с годами, но и приобрело новые краски и причуды. – А он бороду отрастил. Вы видели?
– Нет, не видела, – созналась Надежда, мысленно сморщившись: "Что все к этой бороде-то привязались?"
– А вообще давно Вы его видели с Ксюшей? – осторожно поинтересовалась Саша.
Ага, вот оно что! Конечно-конечно, девочки остановились у Тимочки и Ксюшеньку, безусловно, видели – сын ведь еще тогда, у дедушки с бабушкой сознался, что они с девушкой съехались и живут вместе. А значит, видели и ее животик...
– Я все знаю, – заявила Надежда Сергеевна, чтобы не мучить племянницу.
– Да-а? – протянула та неуверенно. – И как Вы к этому относитесь?
Надежда Сергеевна задумалась. Ну, а что ж поделать, ребенок и ребенок... жаль, конечно, что не Тимочкин. Но если Тимофей Ксюшу любит, то ничего против и сказать нельзя, надеяться только, что и свои у Тима тоже появятся со временем.
– Положительно, – смело ответила тетя Надя, заставив Сашу изумленно икнуть.
– А... ммм... они ж не сказали никому... К этому тоже положительно?
– Стесняются, наверно. Да ничего, скажут еще – куда денутся-то? – отмахнулась Булыгина. От принятого решения дышать стало легче – ну, в самом деле не негра ж она им родит – хотя, нет-нет Надежда Сергеевна ни разу не расистка... просто белые зеленоглазые детишки предпочтительнее все же.
– Так срок уже прошел, – ляпнула Саша.
– Как прошел? Мне сказали там месяцев пять-шесть еще только.
– Месяцев чего? – голос племянницы как-то неуловимо изменился.
– Беременности, конечно.
– А, ну да, конечно. А чьей?
– Ксюшиной.
– Ну да, ну да... обалдеть. А чего ж они тогда разошлись?
– Кто? – вновь заволновалась Надежда и хлебнула из чашки остывший кофе, ставший чрезмерно горьким и невкусным.
– Ну Тим с Ксюхой. Они ж разбежались и вот Тимка страдает один.
– Как разошлись?! – возмутилась тетя Надя, мысленно уже успевшая выбрать детский сад для будущих внуков.
– Не знаю. Наверно, как в море корабли. Знаете, теть Надя, пойду я пожалуй. До свидания.
– До свидания, – рассеянно кивнула Булыгина, намеренная прямо вот сейчас позвонить сыну и поставить его перед фактом своей всесторонней осведомленности... и запутанности.
***
Согласно проведенному исследованию, далеко не каждая беременная женщина готова по доброте душевной сфотографироваться с какими-то непонятными личностями, невнятно вещающими что-то там про дозор (про который большая часть беременных женщин не знает и знать не хочет). Но отловить трех лояльно настроенных мадам нам все же удалось, хотя времени вся эта котовасия заняла прилично.
– Дан, – я поерзала на сидение, устраиваясь удобнее рядом с Тимом и даже позволила себе слегка так привалиться к нему. – А много еще заданий-то?
Вопрос был совсем не праздный: позади еще только 2 задания, а времени уже ого-го. И есть хочется.
– Ну, вообще заданий 10 наверно, не больше. Впереди, значит, штук 8 осталось...
Нет, ну капец – я так от голода умру!
– Хватит ёрзать, – вдруг рявкнул Тим. – Сядь и сиди уже спокойно!
– А что тебе не нравится? – я томно посмотрела на Булыгина, слегка облизав губы. – Тебе что не нравится, когда я делаю вот так? – и нежненько так провела рукой от его коленки вверх. Что поделать во мне проснулась "сучность", а все потому, что не надо на меня гавкать, когда я и без того чувствую себя несчастной.
Ну и судя по всему, Тим тоже чувствовал себя не слишком счастливым... и очень напряженным. Извращенец.
– Ксюх, ну что ты хочешь? – он убрал мою руку от стратегически важных объектов и сердито уставился в глаза.
– А ты всё исполнишь?
По глазам прочитала, что – да, всё. Но сам Тим ответить не успел – с тяжким вздохом полез в карман за телефоном. Ага, прям все мамы решили сегодня проверить все ли в порядке с их детками.
– Да, – не очень-то вежливо, на мой взгляд, произнес Фейка.
– Тимочка, я все знаю! – обрадовала его тетя Надя – по голосу это точно была она.
– Поздравляю, – буркнул Тим, косясь на прислушивающуюся к разговору меня. А что я? Не виновата вовсе – в машине уже традиционно стало тихо-тихо. К тому же, как оказалось, к Фейке весьма приятно прижиматься, чтобы лучше слышать конечно...
– Спасибо, – без доли сарказма произнесла Тимкина мама. – Но вообще-то о том, что Ксюша беременна я хотела бы узнать от тебя, а не от других людей! – если б я ела – я б подавилась!
Все как по команде уставились на меня, даже Дан отвлекся от дороги, хотя довольно скоро вспомнил, что он вообще-то за рулем. Зато Тим отворачиваться от меня, кажется, не собирался вовсе. Его взгляд при этом был откровенно вопрошающим и мне пришлось отрицательно мотнуть головой.
– Зато теперь мне понятно, почему ты не хотел приходить к нам в гости вместе с ней, – вещала меж тем Тимкина мама. И пояснила для особо несообразительных: – Ты боялся, что я увижу ее округлившийся животик!
– Скорее мои округлившиеся глазки, – буркнула я в попытке самооправдания. Не помогло.
С каменным выражением лица, Тим повернулся ко мне на сколько это позволяло пространство машины и, проявив чудеса ловкости, засунул руку мне под куртку дабы ощупать вышеозначенную территорию моего организма, которая к подобным испытыниям была никак не готова, и от того, признаться, едва удержалась, чтобы не податься вторженцу навстречу.
– Тебя ввели в заблуждение, мам, – Тим с видимым сожалением руку от меня убрал: – Нормальный у нее живот, вполне себе плоский.
– Плоский? – с ярко выраженным сожалением донеслось из трубки. – Но тетя Таня сказала, что видела тебя с беременной девушкой в консультации.
– А-а... Напутала все твоя тетя Таня. Передай ей, чтоб лучше не лезла в чужие дела.
– Но эта девушка...
– Это была другая девушка.
– Другая девушка? – повторила тетя Надя. Я даже знаю, о чем она в этот момент подумала.
– Да, Ксюшина подруга, – как ни в чем не бывало добавил Фейка.
– Но Тимочка... – жалобно начала Надежда Сергеевна. Мне даже пришлось еще ближе придвинуться к Тимке и буквально распластаться на нем, чтобы расслышать это.
– Отец ее ребенка вовсе не я! – тут же догадался куда клонит мама Тим. – Я ее вообще первый раз сегодня видел!
– И уже обнимался! – обвинительно произнесла тетя Надя. – Ксюша вообще в курсе, чем ты сейчас занят?!
– Да, она как раз лежит на мне и подслушивает, – ехидно произнесло это бородатое безобразие.
– Эй! – я дернула Фейку за бороденку, стараясь не обращать внимания на предательское похрюкивание со стороны Ритки (парни пока еще держались).
– Ох... – зависла Надежда Сергеевна. – Тогда не буду вам мешать, – наконец определилась она. – Только завтра чтоб оба пришли в гости. Ксюша, слышишь?! Мне еще семейные рецепты передать надо.
– Ага, она слышит. Пока мам, – скоренько попрощался Фейка. И вовремя – Ритка дико заржала, хватаясь за мой левый рукав.
– Это... "хрю-хрю" она тебе... "хрю-хрю-хрю" свои семейные рецепты... "хрю" передавать хочет?
– А что такого? – обиделась я.
– Ничего... Ты сделаешь из них понастоящему неповторимые шедевры, – и много раз "хрю".
На подружку я решила внимания не обращать, потому как она по большей части права. А вот Фейка...
– Между прочим, подслушивали все присутствующие в машине! А не только я!
– Другие, по крайней мере, сделали вид, что ничего не слышат, – возразил Тимка.
– Угу, особенно Ритуля, – подружка возмущенно хрюкнула. – Вон как она ничего не слышала – еще чуть-чуть и икать начнет от своей глухоты.
Тим невозмутимо пожал плечами.
– И вообще, если хочешь, чтобы твой разговор не подслушивали – выходи из машины! – продолжала распаляться я.
– Прям на ходу?
Я на секунду запнулась, но вдруг сообразила, что машина стоит на месте, и отсутствует не только водитель – он же капитан команды, но и Ритка Никитой. Фейка тоже, кажется, уловил это – глаза его хитрюще блеснули в полумраке машины.
– Ладно-ладно. Мир, дружба, сникерс, – заявил он поспешно.
– Согласна! Гони сникерс, – потребовала я, глотая слюну. И к моему немалому изумлению Тим действительно достал из кармана шоколадный батончик.
– А что мне за это будет? – нагло поинтересовался он.
– Спроси лучше чего тебе за это не будет.
Фейка задумался, словно взвешивая устраивает ли его обменный курс. Нет, я не уверена, что он его в самом деле устраивал, и все же батончик перекочевал ко мне на колени. Ура! (к слову, радовалась я зря – чуть позже от сладкого мне ужасно захотелось пить).
– Эй, ну вы помирились? – постучав в дверцу, в машину заглянула Ритка.
– На сколько это было возможно, – кивнула я, разворачивая сникерс.
– Он что, подкупил тебя шоколадкой?
– Скажем так – у нас временное перемирие, – уточнила я.
– Как это временное?! А ну гони шоколадку взад!
– Мм... ты еще и извращенец?
– Ладно, хватит ерунду молоть, – Дан уселся на свое место. – У нас новое задание и лучше бы нам поторопиться.
***
Фотки с последнего задания мы сдали в начале девятого. И по моим ощущениям первыми! Но оглашения результатов пришлось ждать больше часа – по правилам надо было дождаться появления всех команд. В общем, к моменту, когда нас наконец поздравили с победой, а Дану таки вручили переходящий кубок, во тьме вечерней подозрительно похожий на литровую пивную кружку, я уже была готова кого-нибудь покусать – так мне хотелось стащить с себя мокрые штаны и ботинки (на последнем задании нам пришлось ползать по темному лесу, а снега там было по колено, не меньше) и оказаться где-нибудь... в теплой кроватке с чашкой чая... да что уж там говорить – я бы уже и поужинала как следует, потому что мы хоть и перекусывали в течении дня, полноценным обедом это назвать было никак нельзя.
– Ну всё уже? – нетерпеливо поинтересовалась я, едва ли не пританцовывая на месте.
– Какая ты нетерпеливая, однако, – бросил Ник. Ну вообще! – да более благоразумные команды с места встречи уже смылись!
– Я тоже устала, – созналась Рита. – Хочу домой, в душ и баиньки.
– Ладно, – Дан поудобнее перехватил свой трофей и направился к машине. – Сейчас отвезем Ксюху домой и будет тебе и душ и баиньки.
– Я отвезу Ксюху домой... – на меня Тимка не смотрел, так что создавалось впечатление, что спрашивает он вовсе не меня. Да и вовсе не спрашивает, а так... Зато остальные три пары глаз выжидательно уставились на мою скромную, но от этого не менее замечательную персону.
– Не тупи, – еле слышно шепнула Рита, ткнув меня в бок локотком. Судя по тому, что последний месяц она при мне Феечку не ругала, а нахваливала ответ мой должен был быть положительным. Но я ж и сама не враг своему организму.
– Хорошо, – легко согласилась я, со всей ясностью ощущая и холодные ноги в сырых ботинках, и мокрую попу с коленками. Но будет неправда, если скажу, что думала я только об этом.
Тим кивнул, приняв мой ответ как само собой разумеющееся... и стиснув мою ладонь в своей, потащил к своему автомобилю.
Ехали молча и очень не долго – да-да, минут пять, при всём при том, что от театра до дома моих дражайших родителей как минимум полчаса езды. Тим просто вырулил на Великую улицу и практически сразу свернул во дворы.
– И куда ты меня привез?
– Домой, – ну да, к себе.
– Ти-им.
Булыгин тяжело вздохнул и развернулся ко мне.
– Ну, что Тим? Ксюша, я устал... – он прикусил нижнюю губу, словно пытаясь заткнуть себе рот. Но не смог: – Я так соскучился... Зачем ты так со мной?
Феечка хорошенько встряхнул меня, а после зажал в своих совсем не феячных объятиях. Я даже слегка выпала в астрал (возможно из-за нехватки воздуха в легких). Но мне было все равно. В голове билась одна только мысль, что это чудовище по мне все таки скучало... И это было почти счастье.
– Я тебя никуда больше не отпущу. Ты... я тебя... – он приблизил свое лицо к моему почти вплотную, я даже слышала как громыхает его сердце, хотя быть может это просто кровь стучала у меня в ушах и мне почему-то было одновременно и смешно и страшно. Но Тим меня даже не поцеловал. – Пойдем домой, а? Я тебя простил и...
– Что?
– Что?
– Ты меня простил? А ты не офигел ли, Булыгин?
– Но это ведь не я целовался с одногруппником, чтобы насолить тебе?
– А мог бы! С удовольствием посмотрела бы. Пусти!
Я выдралась из его объятий и, распахнув дверцу, выскочила на улицу, тут же ощутив все прелести зимнего вечера. Холодно, темно и одиноко.
– Ксюх, я пошутил, – Булыгин неожиданно оказался рядом, преградив мне дорогу.
– Дебильнее ничего не придумал?
– Прости, прости, прости. Да стой ты!
– Шел бы ты, Булыгин. До дома сама доберусь как-нибудь. И спасибо за ужасное окончание дня.
– Бл*, не кипятись, я тебя отвезу.
Не слушая моих возражений, Тим взвалил меня на плечо и потащил к машине – зараза! И так от голода тошнило, а тут еще кверху ногами...
– Ксюх, прости...
– Да молчи уж... а то опять неудачно пошутишь.
До самого дома сидели в тишине. О чем думал этот шут бородатый не знаю. А мне думалось, что наверно правильно, что мы расстались, хотя сейчас, сидя вот так вот близко от него я особенно остро ощущала как мне его не хватало, и что может и я не права... ну и вообще женщины должны быть мудрее этих неандертальцев, не то человеческий род вымрет...
А Тим проводил меня до двери и бросив короткое "пока" быстро исчез, не дав мне собраться с духом и пригласить его на тарелочку борща...
Ну что ж... В жизни каждого человека бывает не слишком удачная суббота...
Пробуждение вышло не из приятных. Горло не болело (и на том спасибо), но нос заложило основательно – валяться дольше было невыносимо. Ну всё, теперь мама будет квохтать надо мной с особым усердием.
Я вылезла из-под одеяла, сердито пихнула не в чем неповинный стул, подвернувшийся под ногу, отбила мизинец и, прихрамывая и костеря виноватую во всех несчастьях на свете личность, поплелась в ванную комнату. Разглядывать себя не стала – ужастики надо на ночь смотреть, а не с утра. Поэтому, просто похрюкав над раковиной и сполоснув лицо, поплелась на кухню – хотелось горячего сладкого чая с сушками, непременно покрошенными в чашку.
– Что-то ты раненько сегодня,– встретила меня на кухне мамуля. Она как раз заваривала чаёк под мерно бубнящий вперемешку с папиными комментариями телевизор.
– Агам, – невнятно согласилась я, заслужив более внимательный взгляд родительницы и потому приветствие вышло каким-то нерешительным: – С добрым утром?
Папа кивнул, а вот мама нахмурилась:
– Все таки простыла? Куда только Тимочка смотрел?
– Причем тут "Тимочка"? – насупилась я.
– При том.... Ведь, как я понимаю, вы вчера провели вместе весь день, – я скорчила маме рожицу, но та не обратила на мое кривлянье внимания. – И он звонил с утра -интересовался твоим настроением, – мама невозмутимо пожала плечами и вновь принялась крутиться возле плиты, а я наконец разглядела, что помимо прочей подрывной деятельности в виде общения со всякими недобропорядочными личностями, мама испекла мой любимый торт! Который раз без особой даты! Видно нос мне действительно основательно заложило, раз я не сумела учуять его еще в своей комнате, как бывало раньше.
– Он повел себя отвратительно, а ты с ним еще и общаешься! – возмутилась я, обиженно плюхаясь на табурет поближе к батарее. – А торт зачем? Это же особый торт, мама! А до Нового года еще 2 недели! – напомнила я, втягивая в себя сопли, за что тут же получила тряпкой от мамы.
– Нужно наслаждаться каждым днем – никогда не знаешь, что будет завтра, – заявила она, сунула мне в руки бумажный платок и все также невозмутимо принялась украшать вкусняшку. Ладно уж – сушки в чае отменяются. – Надо бы, кстати, передать рецепт этого тортика по наследству...
– Мне? – я придвинула к себе большую чашку, которую родительница минуту назад наполнила ароматным чаем, и теперь с надеждой смотрела на маму. Не в смысле "с надеждой, что рецептик достанется мне", а в смысле "сейчас мне дадут огроменный кусок торта и будет мне хоть какое-то счастье".
Но как оказалось мама не собиралась ни рецептом делиться, ни тортом меня угощать, сунув вместо него мне под нос баночку с мёдом. Лучше б уж малинового варенья...
И вот засунула я этот мёд себе в рот, сижу его сосредоточенно размусоливаю. И тут сквозь пелену к моему заспанному сознанию долетает до боли знакомый голос, лишь немного искаженный микрофоном:
– Уважаемые граждане, прошу прощения, если кого-то разбудил. Дело в том, что в вашем доме живет замечательная девушка...
Не, ну сидеть дольше я, конечно, не смогла и как и была с ложкой во рту поскакала на балкон, к счастью застекленный, иначе я мгновенно задубела бы – по крайней мере, градусник показывал минус 17, а я в одной пижамке.
С высоты шестого этажа двор просматривался идеально – там, на снегу посреди баскетбольной площадки было крупно выведено: "Ксюха, я тебя" яркой красной краской, а ниже было нарисовано огромное сердце, в середине которого нервно топтался Феечка. Сегодня он был в пальто (осеннем, значит, если еще не замерз, то уже скоро), гладко выбрит (а я даже не попробовала какого это целоваться с бородато-усатым мужчиной), ну и красив, заразинка такая. Сердце неприятно кольнуло – все это слишком походило на тот спектакль полуторамесячной давности в соседнем дворе...
– ... и я эту девушку немного обидел.
Я возмущенно засопела – ничего себе немного!!!
И парень тут же, словно прочитав мои мысли, исправился:
– То есть очень обидел, – признался он. – Ксюша, прости меня? Пожалуйста.
Не знаю, видел он меня или нет, но смотрел точно на наши окна и я скорее машинально, чем из вредности показала парню язык. Тим хмыкнул, уселся на оказавшийся за его спиной стульчик, предварительно сняв с него гитару... Неужели играть будет?
Хуже – он еще и петь собрался...
– Уходит опять заря на восток,
А у меня по венам бежит не кровь, а ток.
Смотрю на тебя и мне страшно сказать,
Что без тебя я не могу дышать -
Ты мне нужна как воздух.
Знала, что глупо, но все равно приникла к холодному стеклу, чтобы лучше слышать. Тут же поняла, что щеки у меня почему-то горят, да и желудок ведет себя как-то неадекватно – скрутило его, видно, от голода.
– Солнышко, мы с папой к тете Люде в гости, – мама накинула мне на плечи плед и некоторое время задумчиво наблюдала из-за моего плеча, как Тим ловко перебирает струны. – Дай слово, что хотя бы поговоришь с мальчиком без истерик?
Я кивнула... Но только... он же не думает, что спел песенку и я брошусь ему на шею?
Рассвет настает, ты открываешь глаза,
Прижимаешься нежно, шепчешь: "Люблю тебя".
Я же в ответ как всегда молчу,
Не в силах сказать как я быть рядом хочу...
Но знай:
Ты мне нужна как воздух.
Обидишься ты, уйдешь от меня
Мне будет хуже день ото дня
Хотел бы признаться, хотел бы сказать,
Но легкие воздух начинают терять.
И я задыхаюсь
Вернись умоляю...
Но еле слышен мой вздох...
Ксюха, я тебя люблю...
Он наконец оторвал взгляд от гитары и посмотрел на меня. Последний раз дёрнул струны...
– Ты мне нужна как воздух...
Так он там и стоял, задрав голову и смотрел на меня, совершенно не обращая внимания на скучковавшихся рядышком случайных прохожих, видимо желающих досмотреть представление до логического, ну, или хоть какого-нибудь конца. Эх, знать бы, что у него на уме...
– Девка, парень-то околеет у тебя! – заорала мне сухонькая бабуська с авоськой. – Али отморозит чего нужное!
Я размышляла лишь секунду – мне и самой было ужасно холодно ступням. Поэтому приглашающе махнула Тимке, чтобы он поднимался уже в квартиру, и сама поспешила в уютное тепло кухни, лишь краем глаза ухватив, как Фейка, подхватив старушку в охапку, целует ее в морщинистые щеки... Ладно уж, эту старушку я ему так и быть прощу.
Тимка явился через 10 минут, когда я уже с ума сходила от нетерпения и избытка фантазии. Нарисовался на пороге, скромно позвонив в и без того незапертую дверь.
Сказать по правде, меня трясло. И Фейка тоже как-то неловко переминался на махровом коврике со скромным напоминанием о приличиях, гласившем, что "Даже боги вытирают ноги".
– Прости, я вчера ерунду сказал, – наконец произнес Булыгин. Я скромно кивнула – хотелось какого-то взрыва, скандала... или просто поорать что ли, чтобы выпустить наконец бурю эмоций клокотавшую уже у самого горла.
– Не стой на пороге, заходи раз пришел, – шмыгнула я сопливым носом.
С опаской шагнул в прихожую, таща за собой огромный букет алых роз, при виде которых у меня в животе что-то булькнуло, недовольно заворочалось.
– Отличный спектакль, – едко заметила я. – Не хуже, чем у твоей подружки, как там ее? Анька? Ленка?
– Лера, – глухо произнес Булыгин, прикрывая за собой входную дверь.
– Во-во, Лерка, – покивала я – хотела злорадно, но в носу вдруг засвербило и я отчаянно громко чихнула. Злорадный эффект, так сказать, потонул в соплях. Но я решила не сдаваться, продолжая заниматься самораспалением: – Что ты ей там поднимал? Самооценку в глазах окружающих?
Тим молча пристроил букет на скамеечке под зеркалом, нарочито медленно стянул с ног начищенные ботинки, аккуратно повесил пальто на вешалку, оставшись в джинсах и приятной темно-синей рубашке в мелкую вертикальную полосочку...
– Ты почему босиком? – спокойно поинтересовался он после этого.
Вопрос меня слегка сбил с толку. Я замялась, с покорностью загипнотизированного кролика наблюдая как Тимофей приближается ко мне. А этот удав остановился чуть ли не в плотную к моей маленькой тушке, протянул руку и осторожно коснулся лба, заставив поёжиться от ощущения как десять миллионов мурашек разбегаются по моему телу.
– Чёрт! Да ты горячая, как печка! – возмутился удав, сбрасывая с меня оцепенение.
– Это ты, дурак, холодный! Это ж надо в такой мороз пальтишко осеннее нацепил, выпендрёжник!
– Я выпендрёжник? Ты уж определись для начала чего ты хочешь, а потом претензии предъявляй!
Я даже подавилась от возмущения.
– Хочешь сказать, я всю жизнь мечтала чтобы ты ко мне посреди зимы в осеннем пальто припёрся?
– Я хочу сказать – кто-то требовал романтики, как в кино!
Я припомнила, что да, в тот единственный раз, примерно неделю назад, когда я все-таки ответила на Тимкин звонок (каюсь, была не так чтобы совсем трезвой, потому как у Авелин случился день рождения), я что-то такое наорала ему в трубку про романтику в его исполнении, но отчего-то всё время не в мой адрес. Вот, я ему и слова почти сказать не дала, а Тим может еще тогда помириться хотел... а я просто боялась, что он названивает, чтобы сказать: "Забирай уже от меня свои шмотки".
