Текст книги "Норадреналин (СИ)"

Автор книги: Ainessi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Глава 1. Руж ==========

Норадреналин (гормон ярости и отваги) – гормон мозгового вещества надпочечников, а также нейромедиатор.

Уровень норадреналина в крови повышается при стрессовых состояниях, шоке, травмах, кровопотерях, ожогах, при тревоге, страхе, нервном напряжении.

Действие норадреналина заключается в том, что он способен вызвать ощущение уверенности, а также готовности к выполнению определенных действий.

Приговоренный обязан морально участвовать в казни.

(Альбер Камю. Посторонний)

Мод был странный. Неправильный. Игнат вполуха слушал командира и, то и дело, косился влево, где на пригорке сидело их супероружие. Бракованное какое-то супероружие. Во-первых, он был слишком тонкий: Игнат служил не так долго, а на фронте провел и вовсе откровенно мало времени, но повидать модов и киберов успел. Все, как один, они напоминали машины убийства и внешностью, и комплекцией. А этот тоненький, как тростиночка, рисованный. На секс-игрушку похож из онлайн-трансляций для богатых, не на солдата. Во-вторых, сидел мод в одном комбезе, снятый панцирь валялся рядом небрежно, матово поблескивая на солнце, ну, а в-третьих, – и вовсе немыслимо! – курил. Сигареты, настоящие, судя по долетающему горьковатому запаху. Со всех сторон неправильный мод.

– Повторите задачу, – голос командира был сухим и строгим, Игнат собрался, мыслями возвращаясь в реальность, и прислушался к старшему звена.

Простая у них задача, слишком простая для элитного отряда спецвойск: пройти на территорию противника, проникнуть на вражескую базу и уйти оттуда, желательно с накопителями. Командование желало получить информацию, они должны ее предоставить. Предельно просто, предельно понятно. Все, как всегда. Только мод неправильный.

Игнат косился на него еще с пару часов, белобрысый даже позы не поменял, только изредка в руке появлялась сигарета, а иногда он просто сидел, сцепив пальцы и смотрел вдаль. В никуда. Странный.

– Это же не кибер, командор? – спросил он старшего, распаковывая вечерние рационы.

– Не, – тот помотал головой, махнул рукой остальным. – Мод, наследство от легиона. Дурной до жопы, звать Руж, но можешь и никак не звать.

– Не пиздабол он у нас! – зажрал кто-то из десантников, остальные подхватили.

Игнат вежливо посмеялся, поддерживая веселье, и заткнул себе рот котлетой, поглядывая на подошедшего за пайком мода. Странный. Мотнул головой, отказываясь от рациона, вытащил пару безвкусных батончиков, которые невежливо называли собачьим кормом, бутылку воды и отошел обратно на свой пригорок. Руж. И сам странный, и имя не лучше. Игнат доел, сунул упаковку в утилизатор, поблагодарил и пошел спать.

Дежурных не выставляли: ни смысла, ни необходимости. Вялотекущая война длилась и длилась, превратившись в набор бессмысленных стычек и спецопераций. Давно уже не было ни войск на границе, ни ожесточенных боев – войны бы тоже не было, если б не патовая совершенно ситуация. Ни их победить не могут, ни они. Удивительные люди.

Когда Игнат был младше, сопляком еще, он действительно верил, что Коалиция не стирает страну с идиотским названием Либерти с лица земли, лишь потому что жалеет людей, мирных жителей, оказавшихся заложниками ситуации. Но лет с тех пор прошло немало, военная академия открыла глаза на многое, разное, странное. Гением Игнат не был, и отличником не был, но не был он и дураком. Родителям, конечно, денег не хватало, но на расширенную ген-модификацию для ребенка они разорились. Да, субсидированную, да, с обязательством отслужить, но расширенную же! Больше половины срока уже прошло, еще два года – невыносимо долгих года – и можно будет уходить в отставку. А там уж, на гражданке, с руками оторвут. Ген-модификации – это дорого. Очень дорого, очень эффективно, очень полезно. А главное, естественно. Мод был машиной. Да, более совершенной, чем кибер или андроид, но машиной. А Игнат – человеком. Поэтому, если завтра будет бой, если придется рисковать, закрывать кого-то собой, идти на верную смерть – пойдет не Игнат, а он. Руж. Странный и неправильный.

Глаза он прикрыл, казалось, на минуту, но, когда открыл, уже светало. Первые солнечные лучи неуверенно проходились по лицам спящих, растворялись в черной броне стоящего у входа мода. Руж смотрел прямо на него, равнодушно и задумчиво.

– Ты чего? – шепнул Игнат, поднимаясь на руках.

– Четыре часа тридцать минут, – по-механически безэмоционально ответил мод. – Плановое начало операции шесть часов по местному времени. Плановое время сборов с учетом завтрака и инструктажа составляет…

– Я понял, – перебил Игнат в полный голос, толкнул в плечо старшего и встал.

Мод пожал плечами. Холодный взгляд прозрачных почти глаз преследовал Игната все утро: он чувствовал его, когда умывался, когда ел торопливо, когда запивал утренний рацион гадостным кофе, когда хмурился, глядя на карту вместе с остальными. Именно в этот момент Руж подошел почти вплотную, склонился над растянутым по земле тонким пластиком и двумя пальцами перечеркнул одну из линий.

– Сюда нельзя, командор, – тихо сказал он. – Заминировано, вы не пройдете.

– Твой вариант?

– Здесь, – пальцы сместились вправо. – По краю развалин.

– Дорогу знаешь?

– Да, – мод кивнул, – знаю.

– А базу, на которую мы идем?

– Знаю, – помедлив, подтвердил он. – Я там был, давно. Перестроили вряд ли, но тогда там было очень мало техники и людей.

Старший рассеянно кивнул в ответ и отправил всех заканчивать сборы. Лагерь свернули оперативно, Игнат в очередной раз подивился скорости и преимуществам военных технологий над гражданскими. В детстве у них с отцом была похожая палатка, он хорошо помнил, как медленно набухал купол, раскрываясь, как сворачивалась она после – долго-долго, час с небольшим, а они еще доутрамбовывали выбившуюся ткань в чемодан. У военных таких проблем не было: одно нажатие – шатер зашипел и сложился, превращаясь в стандартный темно-серый ящик с эмблемой спецвойск на боку. Остальное рассовали по таким же, мод оттащил их в стационарное хранилище – Игнат едва не рассмеялся – в какой-то пещере. Не выкопанный бункер, не благоустроенный изнутри домик – просто пещера. И всем все равно. Ей-Богу, эту войну надо было заканчивать, хорошо, если их задача сможет помочь.

Шли цепочкой, мод первым, за ним лейтенант Раф – Игнат запомнил его по необычным, сиреневым глазам – и командор. После командора шел сам Игнат, тревожно вглядываясь в каждый жест людей впереди, а уж дальше были остальные солдаты. Обычные. Когда его переводили в спецвойска, Игнат думал, что естественных людей в них не осталось – ошибался. Люди были, обычные люди, простые люди. В первый же свободный вечер он разговорился с одним из них, Алекс сознался, что у родителей не хватило денег не то, что на ген-модификацию, на ген-карту даже. Рассказал, как мыкался в попытках найти работу, как сдался парой лет спустя и пошел к военным. Алекс, сержант, что никогда не станет лейтенантом, своей жизнью был более чем доволен. Теперь. Теперь у него была служба, достойная оплата, пенсия в перспективе и невеста, которая, будучи таким же естественным человеком, оббивала пороги лучших клиник ген-планирования, подбирая совершенное будущее для их ребенка.

Отчего-то Игнат был уверен, что у них все получится.

Алекс дышал ему в спину, сбито и неровно, когда сам он даже не запыхался еще: чувствовал только легкую усталость. И это Алекс – не худший, прямо скажем, экземпляр человека. Что после их марш-броска творилось с теми, кто бредет в хвосте, Игнат знать не хотел.

Мод остановился перед разрушенным городом, отошел к разросшимся деревьям, нагло и бессовестно закурил. У этого, кстати, даже прическа не растрепалась, наверное. Жаль под шлемом не понять.

– Привал, десять минут! – коротко бросил командор, опускаясь на землю у побитой временем и некогда снарядами стены.

Прогревшийся воздух обжигал горло. Игнат глотнул воды, подумал и спрятал фляжку. Еще идти и идти, а следующей передышки до завершения задания и ждать не стоит. После развалин – живописных и заброшенных – их ждали двести метров абсолютно открытой местности. Если мод не знал другого входа, будет бой. Они победят, конечно. Местные идиоты воевать-то толком не умеют, но бой будет, возможно, и жертвы будут. А потом – забрать накопитель, отступить по плану, разбить лагерь в контрольной точке и ждать майора, который заберет добычу и привезет им новое задание. И так еще два года. До конца, до свободы, до права выбирать самому.

Возможно, родители сделали и не самый лучший выбор, но глядя на Алекса, глядя на Ружа, Игнат был им искренне благодарен. Потому что у него, в отличие от этих двоих, будущее было.

– Подъем!

Мод отлепился от дерева, с нечеловеческой скоростью оказался рядом и снова пошел впереди. Здесь было сложнее: Руж то и дело ловил за руку Рафа и командора, не давая сделать неверный шаг, проверял дорогу, менял маршрут. Петляли они, как зайцы. Противно, с одной стороны. С другой – Игнат покосился на осыпавшийся пол в одном из зданий – они-то живы.

– Мы точно туда идем? – прошипело в наушнике.

– Командор, – механический голос мода на миг показался ему усталым, – вы хотите повоевать?

– Солдат… – старший не договорил, но Игнат и так знал, что мод перешел границы допустимого.

Дурной, странный, ненормальный, слишком дерзкий для машины, пусть и разумной. Неправильный мод, неправильный.

– Здесь есть вход, на карте базы сектор N-4, – ровно произнес «неправильный» и скользнул вдоль облупившейся стены.

Пальцы пробежались по бетону, словно что-то нащупывая, Руж прикрыл глаза, глубоко вдохнул – Игнат даже услышал звук – и стена поехала в сторону с едва различимым скрипом, открывая проход в темноту.

– Welcome! – мод шагнул первым, Раф и командор последовали за ним, переглянувшись. Игнат пожал плечами, порадовался, что не боится темноты, и тоже пошел вперед.

Воздух на чужой базе был иным, слишком насыщенным влагой, слишком отфильтрованным до появления неприятного химического привкуса. Можно было бы подумать, что местные решили травануть незваных гостей, но мод молчал, а других анализаторов у них и не было. Впрочем – Игнат расслабился и вдохнул полной грудью – к мерзкому привкусу на удивление легко привыкалось, а в остальном тут и вовсе приятно, снаружи-то воздух был слишком сухим, слишком выжженным беспощадным, почти экваториальным, солнцем.

Командор махнул рукой, указал двумя пальцами направо, и они пошли той же цепочкой, только в два раза медленнее и максимально бесшумно. Руж по-прежнему скользил первым, то и дело останавливаясь, а на одном из поворотов – пятом или седьмом, Игнат сбился со счета – замер, поднимая кулак.

– Нет, – прошелестело в наушниках. – Возвращаемся.

Командор развел руками, приподнимая щиток шлема, мод упрямо мотнул головой.

– Какого?.. – узкая ладонь запечатала рот Рафа раньше, чем тот успел договорить.

Губы самого мода не шевелились даже, но Игнат все равно слышал в наушниках его шепот, все слышали:

– Камеры плотно. Дальше люди, вооруженные, много людей… – он на миг замолчал. – И моды. Газ не поможет, взрыв похоронит нас вместе с ними. Мы не пройдем.

Движения командора Игнат не увидел – только прижавшееся к челюсти мода черное дуло пистолета. Руж не вздрогнул даже, но очень жаль было почему-то, что его щиток опущен, что не виден взгляд. Отчего-то упорно казалось, что мод смотрит сейчас устало и обреченно, не испуганно.

– Задача, – раздельно проговорил командир едва слышно. – Пройти. На базу. Забрать. Накопители. Выполняй.

– Так точно, – мод кивнул, двинул головой, словно окидывая их долгим – прощальным, как подумалось Игнату, – взглядом, и сорвался с места.

И мир сошел с ума.

Нет, не сразу. Сначала черная фигура скользила по коридору перебежками и перекатами, уходя от камер и тонких лучей сигнализации, а потом, уже когда он достиг металлической двери, тишину разорвала очередь. Первая – не последняя. Прежде чем начать стрелять самому, Игнат мысленно извинился перед модом за свое первое вчерашнее впечатление: в этой фигуре, мечущейся среди врагов под пулями, хладнокровно ломающей руки тех, кто плохо встал, и стреляющей почти без промаха, не было ничего от секс-куклы. Это было ровно то, что он ожидал увидеть – машина убийства. В горячке боя, Игнат оказался рядом с ним, жесткая рука легла на плечо, задвигая его за спину, пока мод уверенными, спокойными выстрелами снимал тех, кто мог их выцеливать.

– Уводи, – услышал он в наушниках сквозь шум и грохот. – Уводи их, к чертовой матери!

– Приказ, – пробормотал Игнат, пытаясь отличить своих от чужих.

Черная броня была всюду, люди были всюду, люди стреляли, сходились в рукопашную, лежали неподвижные, мертвые уже тела, а он никак не мог понять, кто есть кто. Где его ребята, а где эти чертовы местные твари?

– Какой, блядь, приказ, мудак! – мод шипел неожиданно эмоционально, швырнул его за угол и привалился к стене сам, перезаряжаясь. – Ты главный уже, отдай свой! Уходите!

По щитку его шлема шла ветвистая длинная трещина, похожая на молнию. Игнат смотрел на нее, только на нее, отслеживая каждый изгиб, каждое ответвление, растворяющееся в темном бронестекле, и старался не думать, что значат эти слова. Он почти не слышал звуков боя, не слышал выстрелов, только невыносимо сильно шумела в ушах кровь, а сердце стучало в горле, отдаваясь по телу глухой вибрацией.

Он главный.

Раф мертв.

Командор мертв.

Он главный.

– Ухо… – жесткая ладонь легла на плечо, мод не дал ему выйти из-за угла, не дал договорить.

– Поздно, – хрипловато шепнул он, и внутри Игната оборвалось что-то до боли натянутое, оборвалось и полетело в бездонную пропасть.

Когда он снова смог видеть, смог дышать, Руж стоял рядом, прижимаясь спиной и затылком к стене. На нем не было ни шлема, ни щитка, слипшиеся от пота волосы казались почти черными, мод улыбался странно, удовлетворенно даже. Болью царапнуло запястье, Игнат скосил глаза вниз и вздрогнул: разорванный показательно-неаккуратно рукав комбеза и тонкий браслет, красные капсулы на леске, похожие на бусины. Он знал, что это такое, в Академии рассказывали. Активатор для модов, гарантированный боевой режим и коктейль дополнительных стимуляторов. На этом браслете одна из капсул была черной, пустой, мертвой. Руж быстрым жестом показал своей запястье – целый, облегающий кожу комбез – поднес палец к губам, осторожно поднимая пистолет.

– Молчи. Подыграй. Не думай, – Игнат кивнул, мод улыбнулся, медленно выдыхая, и разжал руку.

Пистолет упал на пол с невыносимо громким звуком.

– Выходи!

– Да! – крикнул Руж в ответ. – Я сдаюсь, сдаюсь! Пошли! – на полтона тише, но так, чтобы они все равно слышали.

Игнат не был гением. Не был глупцом. Но сейчас он не понимал ровным счетом ничего, просто послушно последовал за странно пошатывающимся модификантом, которого словно бы ноги не держали, словно бы он… был человеком?

Их было десять, может больше – мир подергивался, расплывался перед глазами, Игнат едва стоял, едва держался, из последних сил считая противников и стараясь не смотреть на тела и кровь под ногами. Руж же споткнулся нарочито об один из трупов, пошатнулся, рухнул на колени. Враги засмеялись; его вздернули с колен за руку, он послушно встал, жмурясь и кривясь.

– Сержант? – спросил выступивший вперед мужчина в таком же точно, как и у них, бронике.

– Лейтенант, – пробормотал Руж, сглотнув. Если бы Игнат не знал, кто он, сам поверил бы. В дурноту, в человеческую природу, в звание.

– Звать тебя как, лейтенант?

– Игнат, – ответил мод и посмотрел прямо на задающего вопросы. – А это Руж, наш кибер.

Противники снова заржали, одна из них – без шлема и определенно женщина – скривилась и сплюнула на пол:

– Вот мудак, киберов от модификантов не отличает.

– А есть разница? – хлопнул глазами мод и позволил себя скрутить. – Руж! – Игнат послушно повернул голову. – Не сопротивляйся, Руж.

Кивок сам собой получился достаточно заторможенный и спокойный. Он не понимал, что происходит, совсем не понимал. Игнат до последнего надеялся, что странный мод кинется на противников, едва лишь они расслабятся, надеялся, что они сбегут, ну, или хотя бы перебьют кого смогут. Но модификант был ненормальным абсолютно – он сдавался в плен, сдавал в плен Игната. С той лишь разницей, что почему-то решил поменяться с ним местами.

– Пошел, ну! – в спину ткнулся ствол, и Игнат послушно зашагал вперед, стараясь идти ровно и плавно. Не очень, наверное, получалось похоже на мода, но где эти повстанцы драные модов-то видели?

Коридоры сменяли друг друга: такие разные и такие похожие. Он опять сбился, считая повороты, запутался в дверях, проводах и влажных разводах на бетонных стенах. Химический запах то пропадал, становясь неощутимым совершенно, то резко бил в нос, и Игнат держал равнодушное лицо, а Руж кривился и матерился себе под нос, совсем как человек. Капризный молодой человек, каким был сам Игнат, каковым не являлся придурочный мод. Но играл натуралистично, если задуматься. Не знай Игнат о его природе, веди он себя так с самого начала – поверил бы, что это человек.

Комната, в которой их закрыли, была большой и почти пустой: две узких металлических койки с тонкими, небрежно наброшенными поверх матрасами, что пахли сыростью и пылью, металлический рукомойник да унитаз в углу – древняя и отвратительная конструкция с высоким бачком, с которого свисала длинная веревка. Мужчины в полной броне, с опущенными щитками шлемов даже, сняли с них панцири и обыскали. Как следует обыскали, не оставив ничего лишнего и ничего личного. Комбез, сапоги – все. Коммы отобрали сразу после остатков оружия, а из ботинка мода вытащили еще и короткий клинок, посмеялись над «архаичными вкусами юного лейтенанта» и забрали тоже. А с Игната последним сняли браслет с активаторами, он едва успел выковырять одну из пилюль, понадеявшись, что враги количество потраченных не считали, и спрятать ее за щекой. Диоды в потолке мигнули и потемнели следом за звуком захлопнувшейся двери. Руж сел на койку, с силой провел по лицу руками и медленно помотал головой.

– Какие будут приказания? – их слушают, определенно. Возможно, и смотрят.

Игнат подошел к «лейтенанту» вплотную, якобы вытирая пот с лица, а на деле сплюнул в ладонь пилюлю и вложил в чужую руку, кончиками пальцев ощущая там еще один такой же кругляш. Чертов мод. Чертов странный, ненормальный, дурной мод.

– Отдыхай, Руж, – улыбнулся дурной мод краешком губ, вытягиваясь на койке. – Отдыхай.

Запах плесени был невыносимым, мысли носились по кругу, стучали в висках. Он правда думал, что не уснет, не сможет спать в этой комнате, на этом матрасе, с этим модом рядом. Не сможет спать, не получив ответы.

Игнат отключился, едва голова коснулась матраса.

========== Глава 2. Смех ==========

А почему бы ей не смеяться? Смеяться ведь лучше, чем плакать. Особенно, если и то и другое бесполезно.

(Эрих Мария Ремарк. Время жить и время умирать)

В камеру – за прошедшие дни Игнат уже привык называть эту комнату только так – Ружа просто зашвырнули. Мод приподнялся на локтях, облизывая разбитые губы, зажмурился и снова опустился на пол, роняя голову на сложенные руки. Игнат видел кровь, видел порванную одежду и кровоподтеки на оголенном плече, но лежал не двигаясь. Не положено. Мод – не кибер, у мода нет программ защиты хозяев, мод не может сорваться с места без приказа. А он для их тюремщиков был модом.

К нему приходили. На второй, кажется, день, когда Ружа в первый раз увели куда-то – на допрос, как он понял позднее, – в камеру заявилась та самая женщина, что назвала актерствующего Ружа мудаком. Женщина ощупала Игната со всех сторон, представилась Джессикой, а потом села напротив и уставилась в глаза. Он толком не понимал, что она пытается сделать, поэтому тупо сидел и играл в гляделки, стараясь моргать не слишком часто. Спустя десяток минут разболелась голова, еще спустя двадцать – боль стала невыносимо сильной, и он сдавленно застонал. Женщина выругалась, пробормотала что-то про «невменяемую защиту» и «параноидальных козлов» и ушла ни с чем, оставив его держаться за виски и сдерживать приступы тошноты. Игнат украдкой ощупал выступ чипа на затылке, но никаких изменений не ощутил. Взломать она его пыталась, что ли? Получается, мод? И его за мода приняла?

Предположения отдавали бредом и паранойей, поэтому думать об этом Игнат перестал, а женщина возвращалась еще пару раз и уходила с тем же результатом, то есть с его отсутствием. Для нее. Ему же оставалась головная боль и мигрени до тошноты и черных кругов перед глазами. Это возмущало до одури; после первых ее визитов Игнат смотрел на Ружа с осуждением и негодованием, после последних – с жалостью. Наверное, потому что мод перестал возвращаться в камеру своими ногами.

Это был пятый день, вроде, когда его в первый раз принесли и уложили на койку. Игнат подумал сперва, что этот чертов недооцененный актер изобразил обморок на допросе, посмотрел неодобрительно и сожрал полтора пайка в качестве компенсации своих моральных и физических страданий. Но мод лежал и лежал, поднявшись не без труда лишь спустя несколько часов. Умылся, прополоскал рот и завалился обратно, а Игнат увидел на раковине потеки крови.

Больше Ружа в камеру не заносили.

Дотаскивали до дверей, запихивали вовнутрь, он шел, неровно, шатаясь, и падал на койку сам. Иногда падал у входа. Если везло – Руж был в состоянии позвать его и попросить о помощи, если нет, как сегодня – оставался лежать на холодном бетоне, пока не отпускало в достаточной степени. Смешно сказать, но Игнат теперь его жалел. И мучился вопросами: что было бы, если бы их схватили, как есть? Смогла бы эта женщина взломать Ружа? Допрашивали бы Игната столь же жестко? Выдержал бы он эти допросы?

Руж хрипло застонал, с трудом отрывая голову от рук, закашлялся, сплюнул. Струйка смешанной с кровью слюны прилипла к уголку бледных губ, добавляя в лицо красок, он попытался стереть ее запястьем, но лишь размазал по щеке и подбородку.

– Руж, – позвал он тихо, и Игнат встрепенулся, подрываясь с места, – помоги.

Мод был тяжелым, как и все моды, наверное. Очень тяжелым для своей комплекции. Игнат, хоть и не самый слабый парень, но поднимал его с трудом. Раньше было проще, раньше Ружу нужна была только поддержка, хоть какая-то опора. Не сегодня. Сегодня он действительно не мог встать, сегодня он цеплялся за Игната, а окровавленные пальцы скользили и разжимались, сегодня у него подгибались колени, а дыхание с присвистом и хрипами вырывалось из губ.

– Эй, – шепнул Игнат едва слышно, пряча лицо в чужих волосах, и якобы перехватывая обмякшее тело поудобнее, чтобы оправдать этот жест, – все нормально?

– Жить буду, – прохрипел ненормальный мод ему в шею и дернулся, когда Игнат обхватил его за пояс. – Ребра, блядь… – выдохнул он рвано.

Игнат подцепил его под руки, едва дотащил до кровати, кое-как уложил и уселся рядом, плюнув на возможных зрителей. Он бы не выдержал – это и был единственный ответ. Он бы сорвался, рассказал все, что знает. Все, что не знает, тоже рассказал бы, просто чтобы боль закончилась.

– Ты… поэтому? – невнятно пробормотал он, но мод понял, усмехнулся, закашлялся, вытер губы.

– Да, нет, наверное, – Руж слабо улыбнулся, обозначая шутку. – Жди, они не будут все тут вечно сидеть… – он снова закашлялся и махнул рукой.

Игнат упрямо не понял. Мод и не должен был понять, мод должен был сидеть и ждать словесного приказа, раз уж за каким-то чертом сел, но Руж молчал, дышал только сипло и прикрывал рукой глаза, словно ему было больно от света.

– Эй, – от прикосновения мод дернулся, сдвинул ладонь. На миг Игнату показалось, что радужки горят красным, и он чуть не шарахнулся прочь. Удержался лишь потому, что понимал: в боевом трансе Руж бы уже убивал, а не лежал едва дыша.

– Иди. Спать, – отрывисто бросил Руж, и Игнат послушно пошел, правда, в итоге провалялся без сна, прислушиваясь к сиплому, еле слышному дыханию слева. Иногда оно прерывалось, перед тем как мод заходился в приступе кашля, а у Игната сжималось сердце, и он сам забывал, как дышать.

Отключился он много позже, когда дыхание сбоку стало глубже и ровнее, много спокойнее. Руж перестал почти кашлять и даже завозился, устраиваясь поудобнее.

– Убедился, что не сдохну? – прошептал сумасшедший мод на грани слышимости, и Игнат засмеялся, закрывая наконец глаза.

Как ни странно, когда он проснулся, мод был все еще на своей койке, а диоды сияли нестерпимо ярко, обозначая для них день. Черт знает, соответствовал ли их день реальному, черт знает, сколько он длился. Игнат не был мастером программирования, его познания в информационных технологиях сводились к уровню немного продвинутого пользователя, но даже он понимал, что доступа к сети в их камере не было. Да, на всей базе не было, судя по времени последней синхронизации чипа. Сколько на самом деле прошло дней? Сколько сейчас времени? Считают ли их погибшими? Ищут?

Столько вопросов и ни одного ответа.

Тихий вздох заставил встрепенуться; Руж смотрел прямо на него широко раскрытыми глазами, смотрел так, будто в первый раз увидел. Потом зрачки дрогнули, сузились, он моргнул и вздохнул снова, пальцами зачесывая волосы назад.

– Курить хочу, – мод сглотнул и слабо улыбнулся, не без труда присаживаясь на кровати. – Жратва есть?

Игнат помотал головой и сел тоже:

– А… камеры?

– Отключены, не переживай, – он потянулся до хруста, замысловато переплетая руки над головой и заводя их за спину. – Сломаешь мне пару ребер?

– Ты больной? – только и смог спросить Игнат вместо ответа, но мод лишь рассмеялся:

– Срослись неправильно, я ж не для удовольствия, – пояснил он, кривясь и ощупывая грудь. – Но, в целом, справедливый вопрос. А ты?

– Н-нет, – с какой стати он начал заикаться? – Мои гены не позволяют сойти с ума и…

– О! – Руж оживился и перебил сходу. – Ген-код правили? Что улучшали?

– Э-э-э… – обычно он подглядывал ответ на этот вопрос в собственной карте, только вот сейчас: ни сети, ни карты. – Я не помню, – сознался Игнат с тяжелым вздохом. – А зачем тебе?

– Я торможу регенерацию, Игнат, – кажется, мод в первый раз назвал его по имени. – Если твоя ген-карта позволит ее ускорить хоть немного и остаться в рамках для тебя допустимого, это будет… – он замялся на миг. – Приятно, не стану скрывать.

Он тормозит регенерацию. Пульс забился в горле, поднялся тошнотой и кислым привкусом на корне языка. Игнат даже не думал об этом, принимая все, как должное, а Руж вот подумал. Учел, что слишком быстро выздоравливающего человека не примут за человека и терпел боль, переломы, потерю крови, неверно срастающиеся кости. Ненормальный мод. Сумасшедший мод.

Впрочем, Игнат хорошо понимал, что должен быть ему благодарен.

– Я думаю, ты можешь ее немного ускорить. А моды это контролируют? – поинтересовался он, не удержавшись, и Руж улыбнулся.

– Не все, но… – он скривился вдруг и без предупреждения ударил себя кулаком по ребрам, выгнулся, прикусив губу и не дыша, замер, а Игнат во все глаза смотрел, как медленно исчезает вмятина под комбезом. – Сука, больно, – прохрипел он парой минут спустя. – Выдержишь еще неделю, Игнат?

– Неделю?

– Либо шах помрет, либо ишак.

– Что? – кажется, Руж начал заговариваться. Настолько больно?

Игнат обеспокоенно воззрился на мода, тот вскинул бровь недоуменно и вдруг засмеялся.

– Поговорка. Старая, – он улыбнулся и махнул рукой, все еще посмеиваясь. – Либо я что-то придумаю, и мы покинем это гостеприимное место, либо они разъедутся, и мы покинем это гостеприимное место. Так и так покинем, в общем. Понятнее?

Игнат кивнул. Мод улыбнулся снова, с наслаждением вдыхая полной грудью, встал и пошел к умывальнику пить прямо из-под крана. Черт его знает, сколько степеней очистки прошла это вода, черт его знает, насколько была безопасна – Ружа это, похоже, и не беспокоило, а Игнат не стал влезать с вопросами. Наверное, знает, что делает. Наверняка даже. Мод, который не задумываясь ломает себе ребра, мод, который сращивает их за пару минут. Мод, который замедляет процессы собственного организма и с легкостью сходит за человека.

– Тебя модифицировали для госбезопасности? – озвучил он вслух следующую мысль. – Разведка? Охрана с опциями?

Образ секс-куклы из дорогих трансляций все не отпускал и на слове «опции» голос предательски взлетел и дрогнул, но мод не обиделся, лишь улыбнулся снова, смывая с лица и шеи засохшую кровь:

– Все мимо, не гадай.

– Или я угадал, но тебе нельзя об этом говорить, – Игнат тоже улыбнулся несмело, на пробу.

– Или так, – не стал спорить мод, возвращаясь на свою койку и вытягиваясь во весь рост. – Какая разница, Игнат?

– Ты не похож на модов, которых я видел.

– Моды, которых ты видел, испорчены осознанием того, что они моды, – Руж лениво тянул слова, а Игнат пытался найти в них хоть какой-то смысл. Не получалось.

– А ты?

– А я точно знаю, кто я такой, лейтенант, – уголок губ чуть дернулся.

Игнат вздохнул, разглядывая четкий профиль, длинные ресницы и влажные, прилипшие к виску пряди. Он был красив тем самым машинным совершенством, идеальной симметрией, по-прежнему вызывавшей в людях нервную дрожь. Столетие с первой модификации уже прошло, а реагировали все также. Эффект «зловещей долины» – им рассказывали в академии на парах психологии, звучало логично и бессмысленно одновременно. Как и отличие между модами и киберами: первые – были людьми когда-то, вторые – никогда. Но по итогу – слияние техники и псевдоплоти. И те, и другие. Философы и психологи спорили и обсуждали, в чем разница. Игнат считал машинами всех сразу, приравнивая их к андроидам, что машинами были на все сто процентов. Раньше считал. Руж успешно ломал стереотипы.

Наверное, если он сейчас скажет, что человек – Игнат поверит. Сразу и безоговорочно.

– И кто ты?

Мод повернул к нему голову, светлые глаза прошлись с головы до ног, улыбка стала холодней и жестче.

– Не человек, Игнат. Не обманывайся. Где, блядь, еда? – перескочил он на другую тему, и желудок согласно заурчал.

Обычно рационы приносили затемно, если можно так назвать приглушенный свет, но диоды сияли вовсю, а заветных коробочек все не было. Игнат сглотнул слюну, поперхнулся, закашлялся. Слава Богу, он успел отдышаться до того, как дверь отъехала в сторону, пропуская в камеру троих мужчин в полной броне и одного в легком комбезе, светло, эйфорически улыбающегося.

– Игнат, Игнат! – радостно пропел последний, и он едва сдержал дрожь. Ружу равнодушное лицо давалось намного проще, эмоций на взгляд Игната «лейтенанту» даже не хватало. Но местных хозяев все устраивало, чего влезать-то со своих сверхценным. – Я соскучился по тебе, мой хороший.