Текст книги "Нежная боль (СИ)"

Автор книги: Аида Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 32.

С трудом распахнула глаза и туманным взглядом обвела белые стены помещения, в котором находилась. Резкий запах больницы наполнил мои лёгкие, а память в красках воспроизвела события последнего дня.

– Ребёнок, – слабым голосом произнесла, кладя руку на живот.

– Алиночка, – услышала уставший голос Тимофея Петровича, подходящего к больничной кровати, на которой я лежала. – Лежи, не вставай.

Строго произнёс он, не давая мне подняться. Сделав неудачную попытку, опустилась обратно на подушку.

– Скажите… скажите правду… – посмотрела во влажные глаза моего спасителя. – С ним всё хорошо? – на что он только отвёл глаза в сторону.

Нет. Только не это… Боже…

Покачав головой, понуро опустил голову.

– Ребёнка не удалось спасти, – осипшим голосом сказал он. – Не плачь, ты и так слаба.

Как я могла не плакать. Малыша, который должен был стать смыслом моей дальнейшей жизни, больше нет. Для чего продолжать жить? Зачем?

– Даже не думай снова сделать с собой что-либо, – словно читая мои мысли, сурово сказал мужчина. – Иначе запру в больнице, пока не одумаешься.

– Не могу. Мне так плохо, – не сдерживая слез, смотрела в морщинистое лицо.

– Всё пройдет. Со временем тебе станет легче. Подумай о своей мечте. Даже если больше нет этого ребёнка, есть другие дети, ждущие твоей помощи.

Непонимающим взглядом продолжала смотреть на Тимофея Петровича, пытаясь сообразить, что он имеет ввиду. Ведь про приют знаю только я и Вера Михайловна.

– Я знаю, о чём ты мечтаешь. Всё знаю, – погладил меня по ладони. – И готов тебе помочь. Поправляйся и сама займёшься воплощением её в реальность.

– Спасибо, – его слова заставили задуматься. Ведь он прав, нельзя быть эгоисткой. Если я в силах помочь детям, нужно не замыкаться на своём горе, а переключиться на благое дело.

– Знай, что я всегда готов тебе помочь. Во всех начинаниях… – продолжал убеждать меня Тимофей Петрович.

Я понимала, что он это делает в память о моей матери. Возможно, таким образом пытается искупить свои грехи.

Но я, даже зная этот факт, не имела права отказаться от его предложения. Ведь именно благодаря его помощи я смогу подарить счастливое детство другим детям, которым приходится сейчас очень непросто. Кому, как не мне, знать, что такое жить без родителей.

Через несколько дней я снова вернулась в дом своего будущего мужа. Перед тем, как выписаться из больницы, Тимофей Петрович ещё раз спросил, не передумала ли я со свадьбой. Какой смысл менять решение? Последний разговор с любимым чётко дал понять, что я всё сделала правильно. Его обвинения были настолько жестоки, что не оставляли сомнения в том, что мне не на что было надеяться. Я жила в иллюзиях, надеясь на его взаимность, но жестоко ошиблась. Поиграв немного, он тут же обо мне забыл. Ни о какой любви не могло быть и речи. Прав был Тимофей Петрович: такие, как Стас, не меняются.

Войдя в свою комнату, опустила сумку на пол и калачиком свернулась на широкой постели. Всё пройдёт, твердила я. Когда-нибудь станет легче, перестанет щемить под рёбрами. Нужно только собраться с силами и переключится на более важные заботы, Слёзы текли на подушку от мысли, что потеряла самое ценное. Мой маленький ангел теперь не со мной, и виновата в этом я. Не уберегла… Не сразу осознала, какой подарок преподнесла мне судьба. Ведь отныне мне не суждено познать прелести материнства. Хотя и согласилась на этот брак, но прекрасно осознавала, что он будет являться фиктивным. Соглашение, благодаря которому я буду супругой лишь на бумаге…

– Ну, что? Вернулась, маленькая дрянь? – голос за спиной заставил дернуться и подняться с постели.

Стас, едва держась на ногах, подпирал дверь.

– Стас, уходи, – испуганно сказала ему, понимая, что он находится в невменяемом состоянии. Видеть его таким было дико. Никогда прежде он не позволял себе подобного.

– Не указывай, что мне делать! Я у себя в доме! – повысив голос, ответил мне. – Довольна? Теперь, после убийства ребёнка спишь спокойно? – со злостью говорил мне.

Что он несёт? Боже! Он явно рехнулся.

– Ты сам не понимаешь, что говоришь, – проглотив ком в горле, сказала ему.

Его слова ранили и без того кровоточащее сердце. Ещё немного, и я просто не справлюсь!

– Это же был мой ребенок! – не слыша меня, продолжал он. – Мой? – резко приблизился ко мне и схватил за предплечье.

– Какое это имеет теперь значение? – морщась от боли, прорыдала я, не желая говорить правду.

– Я чувствую, что мой, и ты убила его! Он мешал твоим подлым планам, – туманным взглядом смотрел мне в лицо, обдавая лицо жутким перегаром.

– Я не убивала, – выкрикнула я. – Я ничего не делала такого…

– Врёшь, сучка! – сжал руку сильнее. – Убила! Ты и не на такое пойдёшь, лишь бы ничто не мешало твоим грязным планам. Тебе же нужны деньги… Сколько? Сколько тебе нужно, чтобы никогда тебя больше не видеть в этом доме?

– Нисколько! Отпусти! – кричала, пытаясь вырваться. – Мне больно!

– Ты ещё не представляешь, что такое настоящая боль… – оскалился он. – Но скоро, очень скоро узнаешь!

– Прекрати, ты пьян! – оттолкнула его руками, отходя от него подальше. Он сам не понимает, что творит. Не верилось, что он способен на то, о чём сейчас говорил. Это действует алкоголь. Сейчас его разум затуманен, и всё сказанное им – полный бред, который забудется уже к завтрашнему утру.

– Даю тебе последний шанс. До вечера чтоб духу твоего здесь не было! В противном случае, я тебя уничтожу, – прорычал он.

Покачала головой, не воспринимая всерьёз его запугивания.

– Тогда готовься к самому худшему, потому что теперь я тебя сотру в порошок.

– Стас! – раздался голос у двери. – Она останется, а ты навсегда покинешь этот дом! А если посмеешь к ней ещё раз приблизиться, лишу наследства, – сурово сказал Тимофей Петрович.

Зажав рот руками, всхлипывала, наблюдая за происходящим.

– Пожалуйста, не надо… – пропищала я, пытаясь прекратить их начинающуюся ссору. Не переживу, если из-за меня отец с сыном перестанут общаться. Так не должно быть. Лучше мне действительно покинуть этот дом.

– Алина, не вмешивайся! – строго проговорил отец Стаса. – Я не потерплю неуважения, – тяжёлым взглядом смотрел на сына.

– Я и сам здесь не останусь ни на минуту. Я не нуждаюсь в твоих деньгах и наследстве. Они тебе нужнее, так как с такой женой очень скоро ты останешься с голой задницей, – повернувшись ко мне лицом, добавил. – Тварь! Ты ещё пожалеешь…

Развернулся и вышел из комнаты и из нашей жизни на долгие годы…

Глава 33.

НАШЕ ВРЕМЯ.

СТАС.

Сделал щедрый глоток коньяка, ответил на рабочий звонок, которого ждал целый день.

– Да, Влад, – ответил своему помощнику, фокусируясь на янтарной жидкости в бокале.

– Отличная новость, действуйте, – выслушав подробный рассказ, изрёк я.

Ещё одна компания отца переходила ко мне. Его тупые адвокаты не смогли пойти на попятную и просрали целый холдинг. Ещё вчера я бы от души порадовался этой победе, но сегодня испытывал нечто иное. Скорее, некое безразличие. Интерес, который подстёгивал все эти годы, куда-то исчез. Все мои мысли были с той, что заперта в комнате наверху.

По-прежнему находясь в темноте своего кабинета, отодвинул выдвижной шкафчик. На ощупь без труда смог найти потёртое временем фото. На нем была ОНА, счастливо улыбающаяся в объектив камеры. Я помню тот день, когда сам лично сделал это фото. В свой день рождения на заднем дворе семейного особняка. Именно в тот день меня пронзило от понимания того, что я влюбился. По-настоящему, глубоко. В наивную девчонку из детского дома с серо-голубыми глазами. И мне было плевать на то, что обо мне подумают. Как чумной я фотографировал настоящую нимфу с книгой в светло-розовом сарафане, лежащую на зелёной траве.

Провёл большим пальцем по уменьшенной копии девушки, любовь к которой резко переросла в одержимость.

Я продолжал болеть ею даже тогда, когда узнал всю правду о том, что она из себя представляла. Расчетливая тварь ни на минуту не покидала мою больную голову. Сколько раз, как пацан, дрочил, глядя на это фото? Сколько раз сбивал о стены руки в кровь, представляя, как она извивается под моим отцом?

Я окончательно повёрнут на шлюхе, что сознательно пришла в бордель. Эта потаскуха искала плотских утех. Иначе как объяснить её появление в этом притоне? Имея всё, что только пожелает, осознанно шла по наклонной. Захотелось испытать остроты ощущений…

И сейчас она попала по нужному адресу, ведь именно я покажу ей все прелести жизни.

Мразь, которая собственными руками убила моего ребенка, должна понести наказание. Самое жесткое. Страшное. Которое, скорее всего, закончится смертью. Таким, как она, не место в этом мире.

Был уверен: не было никакого выкидыша, дрянь сознательно избавилась от ребёнка, и я ей этого никогда не прощу. Моё сознание требовало возмездия. Но прежде всего, хотелось немного поиграть, помучить…

Встал со своего кресла, делая ещё один глоток горячительного напитка.

Зачем сидеть и смотреть на старое фото, когда оригинал совсем рядом и ожидает своего часа. Смял фото и выбросил в урну. Расплата близка. Молись, сучка, чтобы я не свихнулся и не прикончил тебя уже сегодня.

Допив до конца коньяк, вышел из кабинета и направился навстречу к своей мести. Быстрыми и уверенными шагами в два счёта добрался до нужной комнаты и с ноги открыл дверь. От грохота и удара двери о стену эта тварь подскочила с кровати, испуганными глазами глядя на меня.

– Правильно! Бойся меня! – именно этого я и ждал от неё. – Когда-то я давал тебе шанс уйти, но ты выбрала другой путь. И сейчас я начну исполнять свои угрозы, – медленно приближался к ней, дурея от страха в её глазах.

– Нет, – попятилась она назад, спрыгивая с кровати. – Не подходи, – завернувшись в белых простынях, шагала назад, чтобы увеличить между нами расстояние.

– Тебе не сбежать, – игра в кошки-мышки только распаляла меня ещё больше.

– Я выпрыгну, не приближайся, – подбежала к окну, дергая за пластмассовую ручку.

За долю секунды оказался рядом и скрутил руки у неё за спиной.

– Прыгнешь, очень скоро, в самую бездну, – прошептал в затылок.

Придавил грудью к широкому подоконнику, теряя самообладание и еб..ный контроль.

Рыча от возбуждения, сорвал с неё белую тряпку и прижался вздыбленным пахом к её ягодицам.

– Ты же этого искала, когда шла в бордель? – отпрянув от неё, облизав два пальца, резко проник в её лоно, выбивая у неё из легких сдавленный крик. – Да, мать твою! Кричи! Громче! – вонзаясь пальцами глубже, чувствуя, как разрывается член от желания. Хотелось взять её грязно, жёстко, как последнюю шлюху, но для начала я должен насладиться её болью. Заставить пожалеть о том, что сделала неправильный выбор.

– Тебе нравится, грязная шлюшка? – медленно раздвигал её складочки, нажимая на клитор, заставляя её стонать. – Нравится, – утвердительно произнёс за неё.

– Нет, – дернулась подо мной. – Прекрати, ты пьян.

– Не настолько, чтобы не понимать, что ты течёшь, – вытащил из неё свои пальцы и провёл по её губам, доказывая ложь.

– Под ним ты так же текла? – спустил руку к её груди и обхватил сосок двумя пальцами, заставляя всхлипнуть.

– Когда он брал тебя, ты вспоминала обо мне? – медленно растягивал каждое слово, играя с её горошинкой.

– Нет, никогда, – простонала она, выгибаясь мне навстречу. – Никогда, – нагло врала.

– Лжёшь! – провел языком по её плечу, наклонился к виску вдыхая запах волос, который всегда сводил меня с ума.

Быстро расстегнув молнию на брюках, одним рывком вошёл до упора.

– Да! – заорал, наматывая волосы на свою руку, выгибая её тело дугой. – Твою ж мать! – от первого толчка меня унесло напрочь. Пытаюсь глотнуть воздух и перевести дух, но тело само рвётся вперед. С силой сминаю ягодицы, оставляя красные отметины на светлой коже.

Начинаю остервенело вбиваться в неё, резко, грубо, до отказа, до искр из глаз.

Такая горячая, узкая, стонет подо мной, царапая ногтями поверхность подоконника, от этого крышу сносит.

– Ты же этого хотела? Чтобы тебя оттрахали, как грязную сучку? – сатанел я, натягивая её волосы. – Говори! – продолжал вбиваться в неё.

– Говори, – ещё громче и требовательней крикнул я, опуская другую руку к её нежной плоти. Чуть сильнее нажал на чувствительное место, заставляя извиваться.

– Этого искала в борделе? Кричи моё имя! – заставлял подчиниться.

– Да! – вскрикнула она, когда стал хаотично растирать влагу между её лепестков.

– Громче!

– Да, Стас! Хотела! – громко простонала она, аж яйца стали каменные.

Блядь! Это походило на безумие! Эта тварь кричала раздирающую правду, а я сходил с ума от адреналина. Ей всё равно, с кем и когда, а мне же нужна была только она! Здесь и сейчас!

– Стас, пожалуйста, не останавливайся… – маленькая шлюшка выкрикивала, словно знала, как меня это заводит, подстёгивает.

Тело колотит. Не осознавая, кричу её имя, выпуская на свободу своё животное начало. Дикая похоть и голод смешались воедино. От её криков простреливало каждый нерв. Задыхаясь, делал толчок за толчком, растирал её клитор, погружая нас двоих в океан нирваны. Заорав от адского наслаждения, под её бурный оргазм короткими толчками излился в неё, наполняя своим семенем.

Отдышавшись, под бешеный ритм сердца развернул к себе, чтобы ещё раз посмотреть в её бесстыжие глаза. Найти в них сожаление и раскаяние. Но сквозь пелену слёз разглядел такую боль, что защемило сердце.

Поднял подрагивающую от напряжения руку к её лицу и вытер большим пальцем влагу. Инстинктивно подался вперед и впился в её губы, пропуская под кожей новые разряды электричества. Но, вовремя очнувшись и почувствовав, какую власть она имеет, жёстко оттолкнул от себя и, не говоря ни слова, вышел из комнаты, чтобы утром вернуться и продолжить начатое.

Глава 34.

АЛИНА.

Едва за ним захлопнулась дверь, рухнула на пол, как подкошенная. Я не испытывала больше страха, который пробирал меня до его прихода. Теперь было лишь некое непонимание его поступков. Слова Стаса шли вразрез с его действиями. Одновременно говоря ужасные вещи, он доставлял неземное удовольствие, от чего можно было потерять рассудок. Возможно, таким образом он пытался сломать меня изнутри. И выбрал самый омерзительный метод. Каждый жест заставлял подчиняться. Но самое страшное было то, что меня порабощали не его угрозы, а его ласки. Его голос, взгляд были наполнены ненавистью, но в самой глубине глаз я сумела распознать его слабость. Я чувствовала, что он не хотел причинять мне боль. Не хотел наказывать, это лишь игра.

Возомнил себя Господом Богом и лишь играл со мной. Что бы он ни задумал – это не превратит меня в безропотное существо. Я сумею достучаться до его сознания, на это в моём в арсенале была любовь. То, что я так и не сумела потерять. То, что он так и не сумел погубить. Раз это игра, то я сумею изменить её правила.

Встав с пола, завернулась в простыню, собираясь как следует отдохнуть. Мне понадобятся силы перед тем, как начнётся следующий раунд, в котором я должна выйти победителем.

Стены больше не давили на меня. Не хотелось забиваться в угол, словно испуганное животное. Вошла в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Посмотрев на себя в зеркало, ужаснулась. Опухшие глаза, искусанные губы. Мой внешний вид удручал и усложнял и без того нелегкую задачу. Да! Я собиралась его соблазнить! И сегодня я поняла, что мне это удастся. В тот момент, когда он коснулся моего лица, вытирая слезы, я разглядела в его взгляде нечто большее, чем просто похоть. В его глазах были нежность и боль, сожаление и злость на свою слабость.

Именно по этой причине он оставил меня. Не продолжил то, за чем пришёл. Рука палача дрогнула.

Улыбнувшись, вошла в душевую кабинку. Приняла душ и тщательно вымыла волосы, получая удовольствие от этой незатейливой процедуры. В борделе приходилось терпеть неудобства и постоянный страх, что в любой момент кто угодно может ворваться и совершить надо мной насильственные действия. Сейчас же всё иначе. Не торопясь вышла из ванной, рассматривая свежим взглядом комнату.

Не всё так плохо. И обстановка не столь подавляющая. И Стас, который находился неподалёку, не вызывал панический ужас. Не мог человек, который доставил столько удовольствия, причинить мне вред. У меня словно открылось второе дыхание. Нужно только приложить усилия, чтобы пробиться сквозь глухую стену недоверия и отчуждения. Я разглядела в ней трещину, которая позволит приблизиться к его сердцу.

Немного подсушила свои волосы, улеглась в постель, готовясь хорошенько отдохнуть. Хотелось встретить утро отдохнувшей и с хорошим настроением. Я справлюсь. И превращу эти дни в самые лучшие в нашей жизни. С такими мыслями впервые за всё это время забылась приятным безмятежным сном.

Лёгкое прикосновение к моей коже заставило резко распахнуть глаза. Стас с мокрыми после душа волосами и в повязанном вокруг бёдер полотенце сидел рядом со мной на постели. Взглядом голодного волка смотрел на меня. В эту секунду чувствовала себя ягненком в лапах хищника, который готов трепать свою добычу. Его молчание, как промедление, подобно смерти. Незнание того, что он приготовил для меня, морально убивало.

Протянул руку к моему лицу и провёл большим пальцем по нижней губе. Боясь его жестокости, решилась действовать сама. Приподнялась с подушки и поцеловала его в губы, ожидая новой вспышки ярости. Того, что оттолкнёт от себя, не позволит брать инициативу в свои руки. Но, как ни странно, ничего подобного не последовало, впрочем, как и отклика на мою нежность. Меня и это порадовало: не всё сразу. Сейчас я показывала ему, что может быть всё по-другому. Давала понять, что я не вещь, а женщина, которая испытывает к нему чувства. Его губы были такие мягкие и мятные на вкус, что меня прошибло огнём. Я плавилась, как воск, боясь остановиться. Неумело ласкала его, испытывая наслаждение от того, что делала. Казалось, если оторвусь от него, потеряю контроль, который неожиданно оказался у меня.

Сама не понимала, как всего лишь от одного поцелуя за долю секунды воспламенилась и горела от желания. Хотела вновь испытать всё то, что было этой ночью.

Его тело подрагивало от мох лёгких неуверенных прикосновений к горячей коже. Стас судорожно вдыхал через нос, не прерывая моих действий. Его мышцы были напряжены, и я пыталась это исправить. Ласкала его крепкую спину, обхватив его мощный затылок, погружалась пальцами во влажные волосы. Обхватила губами его нижнюю губу, углубляя поцелуй, стремясь навстречу его языку. Неожиданно он стал мне отвечать, придавая мне уверенности. Наш поцелуй становился настоящим, и мне это нравилось. Сейчас всё иначе, так, как должно быть. Без насилия, с такой нежностью, что сводило судорогой низ живота.

– Люблю тебя, – выдохнула, приоткрывая свои веки.

Смотрела в его лицо, улавливая тень растерянности. Длинные чёрные ресницы подрагивали, взгляд фокусировался на моих губах. Лицо вновь приобрело жесткость, а меж бровей пролегла складка. Словно замер перед смертельным броском, готовясь уничтожить меня за эту выходку.

– Не смей никогда этого говорить, – дёрнулся от меня, на глазах превращаясь в глыбу льда.

Скривившись от отвращения, вытер тыльной стороной ладони свой рот.

Мой поцелуй был настолько ему противен, или это всего лишь маска, которую он надел, пряча истинные чувства?

– Двуличная сучка, больше не смей этого делать, – сказал, исподлобья глядя на меня.

– Я стану говорить тебе это постоянно, так что привыкай, – дерзко вскинув подбородок вверх, смотрела ему в глаза. – Люблю тебя и всегда любила. И если бы ты меня не обманул тогда, то всё бы было по-другому, – открыто признавалась ему, считая, что именно этот путь приведёт нас к пониманию и счастью.

В глубине души, как маленькая девочка, надеялась на его взаимность. Глупая наивная дурочка так и не умерла внутри меня. И сейчас, словно проснувшись от зимней спячки, желала отчаянно любить и быть любимой.

– Совсем из ума выжила? – прорычал он.

Зловещие глаза сузились, пристально глядя на меня.

– Что ты несёшь? Решила, что я клюну на твой бред? – говорил абсурдные вещи, заставляя покачать головой.

Держись, Алина! Его реакция была ожидаема, но я не собиралась сдаваться.

– Бред несешь ты, а я говорю правду, – выкрикнула я. – Ты играл со мной, в то время, как я отдала тебе всю себя… Это ты решил поразвлечься за спиной своей невесты с наивной дурочкой. С той, которая была так безумно влюблена, что не замечала ничего вокруг…

Ошалело смотрел на меня, пытаясь уловить смысл моих слов. Если бы я не знала правды и не видела всё своими глазами, то решила бы, что его недоумение искреннее.

– А ты ещё коварнее, чем я считал, – проговорил он, вставая с постели. – Не устаю поражаться твоей изощрённости.

– Стас, прекрати! – ударила кулачком по постели в то место, где только что сидел он. – Почему ты так себя ведёшь? Почему отрицаешь правду? – не выдержала, крича ещё громче.

Не собиралась отступать, ведь наша встреча вновь перевернула мою душу, возрождая давние надежды.

Как же я любила его тогда, до безумия, забывая о себе. Растворялась в нём всей душой. Сейчас мне было так больно от его слов, что хотелось рвать связки. Выплеснуть всё накопившееся за долгие годы. Впервые сказать ему всё в лицо, и выяснить, почему он так со мной?

Дрожу, чувствуя, как воздух вокруг нас пропитался прошлым. Именно сейчас я ощущала острую необходимость выпустить всех скелетов наружу.