Текст книги "Когда я был Богом (СИ)"
Автор книги: Ахум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Часть 1 ==========
Часть 1
Откровенно говоря, Джуффин за последние несколько дней мне надоел хуже чангайского чёрного варенья. И что случилось с нашим мудрым и степенным начальником – ума не приложу. А раздражал он меня тем, что со мной разговаривал. Обо всём – и на Безмолвной речи, прекрасно зная, как я терпеть не могу эту самую Безмолвную речь. И ладно бы по делу, но он говорил о всякой ерунде, сплетни дворцовые пересказывал или заводил разговор о погоде. При этом то резко пропадал, то его было плохо слышно, то ещё какая-нибудь ерунда приключалась. Это было как-то очень на него не похоже – раньше за ним такой болтливости не водилось. Я уж, грешным делом, начал к нему принюхиваться. Конечно, запах безумия я всё равно не чувствую, но мало ли, вдруг чем другим от нашего шефа пахнет? И как в воду глядел.
Сидели мы с Нумминорихом в Управлении и занимались очень важным делом – беззаботным точением ляс, и тут мимо нас вихрем пронёсся Джуффин, буркнул «Привет» и скрылся у себя в кабинете.
– Да-а-а, – Нумминорих неспешно потянулся, – что-то забегался наш шеф по другим мирам.
– Да? – удивлённо переспросил я.
– Угу, – кивнул он, показав на свой нос.
Что тут скажешь – нюхача обмануть трудно. Я пожал плечами – дескать, понятия не имею, что к чему и почему. А ведь и правда – не имел ни малейшего понятия.
Я подлил себе камры и кивнул Нумминориху, мол, налить? Он тоже кивнул, дескать, ага. Не беседа, а дивная идиллия двух лоботрясов, по совместительству – чиновников высшего ранга.
– В последнее время наш шеф странный какой-то, тебе не кажется? – спросил я у коллеги, косясь на плотно закрытую дверь в Джуффинов кабинет.
– Странный? – переспросил Нумминорих.– Мне кажется, что он всё время странный, так что, думаю, сегодняшний день не исключение.
– Ну да, – лениво отозвался я.
Я не мог понять, что не так. Но что-то явно было не так. За этой внешней лёгкостью и непринуждённостью что-то было – только вот что?
В городе царило сплошное благоденствие, тишь да гладь, впору распускать нашу и так немногочисленную организацию. Мастер Преследования как знала – укатила на далёкий Арварох заранее. А мы, тайные сыщики, по большей части слонялись без дела, сменяя друг друга на дежурствах, лениво перебрасывались словами и даже докатились до того, что сплетничали.Только вот шеф и правда вёл себя несколько странно. Хотя прав Нумминорих, прав, а когда он вёл себя НЕ странно?
Время было позднее. Коллега лениво потянулся, душераздирающе зевнул, пожелал мне хорошей ночи и отправился домой, к жене и детям.
А я поправил тюрбан, затолкал под него выбившиеся патлы (когда я уже дойду хоть до какого-нибудь цирюльника, хоть в каком-нибудь из миров?) и постучал в дверь начальственного кабинета. Не то чтобы у нас было принято стучаться и осторожничать, но всё-таки… Когда на третий мой стук дверь отозвалась гулкой тишиной, я, недолго думая, просто открыл её и вошёл. На шкафу мирно дремал Куруш, Джуффина в кабинете не было.
Да… ушёл Тёмным путём. Мог бы хоть попрощаться, что ли. Я даже слегка обиделся на собственное начальство. Потом заржал, подумав, что веду себя как избалованный принц крови, ну ушёл и ушёл, бывает. Устроился поуютнее в его кресле, добыл из недр Джуффинова стола пачку нечитанных мною газет разной степени свежести и принялся коротать ночь.
«Мне в лицо летели мелкие камешки, пыль, ветер был такой силы, что едва не сбивал меня с ног, я косился одним глазом на своих верных спутников и видел, как вороны прячут голову под крыло, а волки пятятся, уворачиваясь от налетающего на нас резкими порывами ветра.
– Да стихни ты наконец! – непонятно кому закричал я, и голос мой прокатился рокотом по земле.
Ветер немедленно стих, и я понял, что путь свободен.
– Хугин! – я прищёлкнул языком, подзывая одного из воронов, и он тут же взлетел мне на плечо.
Я ласково потрепал его по чёрным крыльям, а он, словно домашний кот, потёрся об меня головой.
Стоило мне смежить веки, как я видел перед собой Асгард. Мой город, город Богов. Я подбадривал своих спутников. Я видел, как выдохлись волки, как вороны жмутся ко мне, не смея признаться в робости.
Я свято верил в то, что смогу туда попасть. Мне было нужно. А значит, так и будет. Рано или поздно, так или иначе. Я видел, как волки чуткими носами ловят переменчивый ветер. Скоро будет жарко. Очень. Локи, мать твою! Ну, а кто ещё это мог быть? Конечно, он. Хитрый Локи, который не станет драться открыто, но вымотает так, что никакой битвы уже не захочется, сдашься сам, сдашься… Сдашься. Я хотел сохранить этот город, потому что был его стражем и соглядатаем, потому что кроме него у меня, по большому счёту, ничего не осталось. Асгард. Я видел, как рушатся стены, как стонут камни, как иссушается и трескается под ним твердь, как небо смешивается с землёй…»
Я открыл глаза. Что это было? Повертел головой – я был в Управлении, всё так же сидел на Джуффиновом кресле, очередная газета лежала у меня на груди. Да, я, кажется, задремал. Просто уснул. Бррр… Я тряхнул головой, отгоняя странные видения. Что мне снилось? Какие-то вороны, что ли? Волк? Или нет? Пустыня? Я снова тряхнул головой, потянулся, едва не свалился с кресла, достал себе из Щели между Мирами кофейку и снова уткнулся в «Суету Ехо» – мне как раз попалась хвалебная статья про нашего Трикки Лая. Всё-таки хорошо, что доблестный генерал Бубута подал в отставку. Как ни занимал меня этот дядя своим топорным юмором на сортирную тему, без него стало лучше и веселее. Трикки за пару лет удалось собрать отличную команду полицейских и теперь, работая вдвое меньшими силами, нашей доблестной – на сей раз действительно доблестной – полиции удавалось поддерживать порядок в городе. Да и что там, собственно поддерживать? Ехо стал настолько мирным и процветающим городком, что порой мне становилось скучно, и Джуффин нет-нет да и заводил старую песню о главном – мол, а не затеять ли новый дворцовый переворотик, такой ма-а-аленький? Ну или, на худой конец, а не развязать ли нам с кем-нибудь свеженькую небольшую войну? Совсем крошечную и недолгую, лет на сто, не больше?
Понятное дело, это всё были шуточки – даже в мирное время всем находилось чем заняться. С одними сновидцами мороки не оберёшься – этого разбуди, того уговори проснуться…
Я отложил газету в сторону. Что-то мне сегодня не читалось.
Да что ж такое! Я, словно старый трухлявый брюзга, маялся непонятно отчего. И кофе мне был слишком крепкий (это мне-то!), и в газетах нынче ерунду пишут, и камра совершенно безвкусная. Даже мирное посапывание Куруша на стеллаже вызывало не умиление, а какое-то невнятное глухое раздражение. Тьфу!
Я встал, потянулся. Надо ли говорить, что и голова моя была какая-то чугунная. Я снова плюхнулся в кресло, побарабанил пальцами по столу. Так, надо что-то придумать, а то я такими темпами к утру себя до цугундера доведу, или даже раньше. В таких делах я непревзойдённый мастер, ас просто, ага.
Я снова встал, открыл окно – свежий ветерок с Хурона приносил с собой запахи тёплых водорослей и летней ночи. Я закрыл глаза, вдохнул раз, другой…
–Хугин! – позвал я.
И тут же обернулся. И увидел, как встрепенулся Куруш, как внимательно смотрит на меня янтарными глазами.
– Что это? – спросил я. – Куруш, что я сейчас сказал такого?
И почувствовал, как липкий страх сковывает лопатки ознобом, и мне становится совершенно не по себе.
– Что? Куруш, миленький, ты ведь тоже это слышал, – взмолился я, – я же не схожу с ума, а? От меня безумием не пахнет?
– Нет, Макс, – спокойно ответил мой пернатый коллега, – запаха безумия я не чувствую. И ты действительно что-то сказал. Поскольку я, как ты понимаешь, запоминаю всё и всегда, то могу повторить твои слова. Повторить?
Первым моим порывом было крикнуть «Да-да, повтори!», но я тут же осёкся и задумался. Я хочу это знать вообще? А с другой стороны… ну, не вселился же в меня кто-то, или? От этой мысли мне стало не просто страшно, а так жутко, что я тут же мысленно отчаянно завопил: «Джуффин!». Ответом мне была гулкая тишина. После третьего надсадного мысленного вопля я окончательно уразумел, что шеф находится либо в мирах отдалённых, либо в тюрьме. Первое было наиболее вероятным, хотя последнее тоже не исключено.
«Шурф!» – мой новый вопль был ещё более душераздирающим. Надо признаться, я старался как мог.
«Макс?» – его ответ был медленным и слышался словно сквозь толщу воды.
«Шурф, пожалуйста, – мысленно орал я, – я, кажется, с ума схожу, представляешь?»
«С трудом, – спокойно ответил мой друг и так же спокойно спросил: – Ты не ранен? И где ты?»
«Я не ранен, и я в Управлении», – едва я успел сообщить эту информацию своему другу, как он прервал связь.
– Макс, – встрепенулся Куруш, – я не понимаю причин твоего волнения. Мне всё-таки называть то слово, которые ты произнёс? Или нет? Скорее всего, это чьё-то имя.
– Погоди, – мне вдруг почему-то стало страшно, просто так, безо всяких видимых причин, но я точно хотел услышать это слово, это имя (теперь и я не сомневался в том, что называл чьё-то имя), только когда придёт Шурф. Отчего-то я не хотел оставаться с этим знанием один на один.
Шурф появился в Управлении минут через десять. За это время я успел осушить пару чашек кофе, выкурить три сигареты и неоднократно измерить шагами расстояние между дверью и окном кабинета. Он явился в своём магистрском облачении, но с мокрыми волосами, из чего я сделал вывод, что, скорее всего, мой Зов настиг его на дне какого-нибудь тёплого водоёма (ну или не очень тёплого, Шурфу температура воды без разницы).
– Что случилось? – спросил он, внимательно меня разглядывая, а заодно и принюхиваясь. – Безумием от тебя не пахнет. С чего ты взял, что сходишь с ума?
– Понятия не имею, – честно признался я, – просто… такое чувство. Мне снилась какая-то ерунда, целиком вспомнить не могу, так, обрывки, отголоски – песок, пустыня, камни какие-то и вороны, что ли…
– И? – мой друг недоумённо поднял бровь, как бы говоря, что это всё, конечно, замечательно, но… Но есть ли что-то существенное, из-за чего я вытащил его из воды?
– Прости, Шурф, – я развёл руками, – кажется, я просто болван. И последнее время у меня нервы ни к чёрту.
– Так повторить? – Куруш пристально смотрел на меня.
– Тьфу ты! Вот же, вот оно! Чёрт, а я уже и забыл. Я вообще что-то стал рассеянным в последнее время, – сообщил я Шурфу, который моргал почти так же, как наш буривух, ничего не понимая и глядя на меня круглыми глазами.
– Макс открыл окно, какое-то время стоял неподвижно, а потом произнёс «Хугин», довольно громко и отчётливо, – пояснил Куруш, – и почему-то это слово его напугало.
– Кто это? – спросил Шурф. – Или что? Мне почему-то кажется, что это кто-то.
– Мне тоже, – ответил я. – Это определённо кто-то, только откуда этот кто-то вдруг взялся в моей голове, а?
Я в панике посмотрел на Шурфа. И увидел, как он улыбается.
– Макс, в твоей голове столько всего, что я не представляю, как ты со всем этим справляешься.
Он подошёл ближе. Я видел, как с его мокрых волос капли воды стекают на белоснежную мантию – он совершенно этого не замечл.
– Подумай, Макс. Что это за имя? Чьё? И почему оно тебя так встревожило? Попробуй медленно подышать на восемь, девять, десять… и сосредоточиться на этом имени.
– Слушай, я сейчас, наверное, не в том состоянии, чтобы сосредотачиваться…
– В том, в том, – спокойно сказал мой друг, подошёл ко мне вплотную, положил руку на голову, – вдо-о-ох, вы-ы-ыдох…
Я повторял за ним. Ещё раз – вдо-о-ох…
«Солнце клонилось к закату, его багровый шар уже повис над пустыней, освещая всё пурпурным и золотым. Я вёл коня под уздцы. Мой неутомимый конь мог бы скакать ещё не одну сотню миль, но сейчас передышка нужна была мне самому.
– Хуууугин, – я погладил своего ворона по голове, вглядываясь в его глазки-бусинки, – расскажи мне, что ты думаешь об этом?
Я понимал свою птицу без слов. Я, кажется, и так всё знал, знал наперёд – но всё равно шёл, упрямо шёл, не сворачивая, по этой всеми богами забытой пустыне, бесконечной, изнуряющей багряным зноем даже меня. Но шёл. Я знал, что впереди меня ждёт волчья пасть, тьма и ужас всего мира. Мне бы свернуть, отвернуться, забыться в любом из Миров, стать никем…
– Мунин, – окликнул я второго ворона, – запоминай. Всё. Запоминай. Ты расскажешь потом тем, кто останется, тем, что останется от Вальгаллы.
А до Асгарда так близко… и так хочется стать живым.
Я поморгал, пытаясь прояснить зрение. Асгард. Он был моим миражом, я видел его цветные мостовые и грибные светильники зажигали на улицах»…
– Макс, Макс, – я очнулся оттого, что Шурф тряс меня за плечи, – ты что? Ты где был?
– Я? – я недоумённо смотрел на своего друга. – В смысле – где?
– Ты что-то бормотал, а потом стал постепенно исчезать, – Шурф смотрел на меня внимательно и встревожено.
Давно я его таким не видел. Отчего испугался ещё больше.
– Да что такое-то? – мой внутренний истерик надсадно вопил. Я вообще не люблю не понимать, но ещё больше не люблю, когда не понимаю не только я, а не понимают такие замечательные люди, как Шурф или Джуффин. Потому что уж кто-кто, а эти два человека всегда были для меня олицетворением знания. Вот именно, знания – абсолютного, обо всём, обо всех, ну, или почти.
– Макс, ты помнишь, что тебе привиделось? – очень мягко спросил Шурф.
Я искренне попытался сосредоточиться – и понял, что если мне это удастся, то я снова попаду «туда» – незнамо «куда» и ещё менее знамо «зачем».
Я попытался объяснить эту незатейливую концепцию своему другу.
– Да-а, – протянул он, – я полагаю, что с этим всё равно придётся разбираться. Просто, может быть, не так скоро. Ты хотя бы помнишь, что там такого страшного?
– Волчья пасть, – не задумываясь выпалил я..
– Вот оно как, – Великий Магистр задумчиво поднял глаза к потолку.
– Слушай, если ты что-то знаешь, то, может быть, поделишься информацией? – сказал я довольно раздражённо.
– Макс, я думаю, стоит порыться в архивах Семилистника – на всякий случай, хотя что-то мне подсказывает, что там я не найду нужную информацию, – снисходительно сказал Шурф. – Так что пока я не знаю ровным счётом ничего.
– Ладно, – я махнул рукой, – странно это всё, да и Джуффин в последнее время мотается где-то…
Меня не оставляло чувство какого-то раздражения, странной безвыходности. Было ощущение, что я попался в кем-то очень своевременно и удачливо поставленный капкан.
Шурф, сидевший на соседнем кресле, встал, давая понять, что, в общем-то, разговор окончен, он всё понял – ну, во всяком случае, принял к сведению и пороется в Орденской необъятной библиотеке на предмет каких-то, пока не очень понятных мне (да, кажется, и ему тоже) изысканий.
Я видел, что он уже готов со мной распрощаться и шагнуть обратно в водоём, из которого я его так опрометчиво вытащил. Я тоже встал и потянул его за рукав:
– Не уходи.
Шурф внимательно посмотрел на меня, высвободил рукав мантии из моих цепких пальцев.
– Ты боишься? – спросил он напрямую.
Я кивнул.
– Хорошо, – он снова сел в кресло, – интересно, что же так сильно тебя напугало.
Мне было неловко и стыдно. Я чувствовал себя детёнышем-переростком, который боится бабайки и цепляется за взрослого, ища помощи и защиты. Что, дорогуша, совсем ты расслабился и разнежился, привык к абсолютно безмятежной жизни? Что, неужто тебе впервые снится какая-нибудь гадость? Вон, вспомни фэтана, небось похлеще сегодняшнего сна будет. Хотя, в общем-то, тогда меня Джуффин спать укладывал. Ага, и колыбельную пел.
– Шурф, послушай, – начал я, – на самом деле, ты не должен нянчиться тут со мной. Я так понимаю, что вытащил тебя откуда-то из морских глубин? И ты точно не обязан сидеть тут со мной, как…
– Как с ребёнком, – подсказал он, от чего я смутился ещё больше.
– Вот именно, – закончил я, покраснев до кончиков волос.
– Хорошо. Я буду тебе крайне признателен, если ты добудешь мне чай с бергамотом. Этот напиток мне очень понравился.
– Да, конечно, – улыбнулся я и полез в Щель.
Зонтик, зонтик, снова зонтик… Так, а что-нибудь более полезное и пригодное в пищу я в состоянии сегодня выудить из какого-нибудь из Миров? Я наконец сосредоточился, представил себе большую кружку чая с бергамотом, и – вуаля! Следом я достал пару чашек кофе, пирог с рыбой и какие-то шоколадные конфеты – всё, что нужно для небольшого импровизированного пикника чиновников высшего ранга.
Мы сидели, пили чай и кофе, ели пирог, конфеты – это было так по-домашнему, так уютно, говорили о какой-то ерунде, скормили Курушу парочку конфет, и они ему чрезвычайно понравились. Я пообещал нашему пернатому умнику, что обязательно буду время от времени добывать для него это лакомство.
Постепенно я осознал, что то, что внутри меня металось, билось, как сумасшедшая канарейка в клетке, – улеглось. Просто потому, что тут был Шурф, мне не то чтобы совсем не стыдно было признаваться в собственных страхах, а просто – можно. Ему – можно. Потому что это единственный человек, который понимал меня как никто другой. И который никогда не станет смеяться надо мной. Что бы ни было.
Я достал из стола начальника невидимую бутылочку с бальзамом Кахара, мы сделали по паре глотков, и стало совсем отлично. Шурф даже не заговаривал о том, чтобы уйти. Его волосы высохли. Я, в общем, нечасто видел его без тюрбана, и сейчас краем глаза поглядывал. Он то и дело приглаживал свои непослушные волосы, собирая их в некое подобие хвоста, но пара прядей всё равно падали ему на лицо, и он снова и снова убирал их за ухо. Я смотрел как завороженный на эти его движения – такие обыденные, такие привычные и плавные, отточенные и грациозные. И любовался им.
Так, стоп, Макс, ты что, совсем рехнулся? Движения грациозные, ну да! Мне стало дико неловко: пялюсь тут на своего друга, как на… В общем, пялюсь.
Я совершенно смутился и ударился в другую крайность, стараясь на Шурфа не смотреть вообще, и он, конечно, это тут же заметил.
– Макс, я не могу понять, тебе неприятно моё общество?
– Нет, что ты, – я проговорил это почти испугано, – совсем напротив, ты ведь знаешь.
– Да, но ты избегаешь моего взгляда, или мне это мерещится? – спросил он осторожно, внимательно в меня вглядываясь.
– Прости, – ну вот как ему объяснить, что я просто дурак, который залюбовался его… Его чем? Грациозными движениями? Я рассмеялся, чем привёл Шурфа в ещё большее недоумение. Придётся говорить как есть – если начну врать, точно запутаюсь и ляпну какую-нибудь несусветную ерунду.
– Только ты не смейся, ладно? – начал я, понимая, что сам на его месте хохотал бы как безумный. – Я просто, э-э-э… засмотрелся, ну, просто ты так волосы… А, чёрт, ну я не знаю, как нормально это сказать! Я просто засмотрелся на тебя, и всё.
– А, понятно, – только и сказал Шурф и… и тоже покраснел? Или теперь уже мерещилось мне?
Между нами повисло напряжение и неловкость. Ч-ч-ч-чёрт, дались мне его волосы, ну правда, а! Я злился на себя. Да и на него заодно. Да и вообще, с чего это я… Дурь какая-то!
– Слушай, – я заговорил нарочито делово, чтобы эта неловкость уже делась бы куда-нибудь, – скоро утро, а мы тут сидим и сидим. Тебе же в Орден, наверное, нужно или по делам?
– В данном вопросе я ориентируюсь на твоё самочувствие и состояние. Если ты больше не испытываешь потребности в моём присутствии или оно тебе в тягость, я, разумеется, готов откланяться сию секунду.
Он был само спокойствие и незыблемость. Грешные магистры, вот умеет же он довести меня до белого каления своим непрошибаемым хладнокровием!
– Шурф, – я понимал, что между нами вдруг выросла какая-то стена, а ведь только что спокойно пили чай-кофе, болтали, – ты не подумай ничего плохого…
Я хотел его заверить в том, что моё любование им… как бы это сказать… не носит сексуального характера. Или? Да нет, ерунда какая! Пока я размышлял, как же мне получше и попонятнее ему всё это сказать, в моей голове возник голос шефа, зубодробительно бодрый и весёлый:
«Макс, ты ведь не спишь?»
Ну и как ему ответить на такой вопрос?
«Конечно, я не сплю».
«А что делаешь?» – тут же спросил мой начальник-садист.
«Сижу в твоём кабинете вместе с Шурфом», – я попытался отвечать чётко и кратко.
«О как! – похоже, шеф был в полном восторге. – Никуда не уходите».
Он отключился, а я перевёл глаза на Шурфа:
– Судя по всему, сейчас Джуффин заявится.
Великий Магистр только пожал плечами, дескать, ну да, заявится.
Джуффин появился практически сразу же – и сиял, как свежеотчеканенная корона. Глаза его горели, как сто грибных светильников, и я увидел, как скривился Шурф. Да-а-а, кажется, такое незамутнённое счастье на начальственном лице я видел в последний раз, когда наш хрупкий мир висел на волоске. Я похолодел. Неужели?
– Джуффин, что, совсем всё плохо? – просипел я, потому что мой голос в одночасье решил дезертировать.
Шурф ничего не спрашивал, просто смотрел на Джуффина, и по тому, как менялось его лицо, было понятно, что дело действительно дрянь.
– Да что случилось-то, ты можешь сказать? – мой внутренний истерик поднял голову и решил взять бразды правления организмом в свои руки.
– Стержень истончается, – просто ответил шеф.
– Чего? – не понял я.
Потом посмотрел на Великого Магистра – и понял, что происходит что-то не просто плохое, а, мягко говоря, отвратительное, так как Шурф мгновенно побледнел.
– Истончается Стержень нашего Мира, Макс. Вот-вот сломается.
– Подожди! – я не хотел в это верить. Ерунда какая-то, что значит – «стержень истончается»? – Джуффин, ты же… Я же… – я говорил сбивчиво и путано, плохо соображая: мне что – снова грозит бессрочная ссылка в Тихий Город? – Ты же говорил, что наш мир стал намного более устойчивым после того, как я провёл несколько лет на свой развесёлой мнимой родине. Как? Как же теперь? Что?
– Погоди, не тараторь, ладно, я сейчас всё объясню. Заодно подумаем вместе, что делать, – Джуффин поставил на жаровню кувшинчик с камрой.
Мне хотелось треснуть ему по башке: как он может говорить о том, что Мир может рухнуть в любую минуту, с таким неописуемо счастливым лицом?
– Я тут присмотрел несколько интересных мирков на всякий случай, – говорил шеф, довольный, как кот, объевшийся сметаной, – и ты представляешь, у меня даже получается говорить на Безмолвной речи из другого Мира!
А, так вот к чему была вся эта безмолвная болтовня! Он просто проверял, как слышно – «Приём, приём». Тьфу!
– Я не понимаю, чему ты радуешься? – не выдержал я. – Разве это то событие, которое может обрадовать?
– А ты когда-нибудь видел, как рушится мир?
– Нет, конечно, откуда?..
– Вот и я не видел, – он мечтательно возвёл глаза к потолку, – а Сотофа говорит, что это действо неописуемой красоты.
–Это всё, конечно, замечательно, – вклинился Шурф, – но позволю себе отметить, что изначально наша миссия сводилась к тому, чтобы этот мир сохранить и сберечь. Или вы уверены, что совершенно ничего нельзя предпринять для спасения нашего мира, и единственное, что нам остаётся – убраться восвояси и наблюдать за крушением Мира Стержня со стороны, оценивая красоту данного события?
– Ох, ловок ты, Шурф, всё-таки жаль, что Семилистнику достался, мне порой тебя так не хватает. Как я умудряюсь обходиться без твоего занудства – ума не приложу, – беззлобно проворчал Джуффин. – Ну, а теперь по делу, – тут он наконец стал собой – спокойным, холодным и собранным Кетаррийским Охотником. – Я поговорил с Сотофой – похоже, кто-то питается силой нашего Мира, проще говоря, является вампиром. Поэтому Стержень слабеет. Несмотря на, так сказать, многоуровневую защиту от дураков, защита нашего Стержня истощилась, и наш Мир теряет энергию, и довольно быстро.
– Послушай, но ведь так уже было, разве нет? Когда люди колдовали направо и налево? Может, опять запретить использование магии высоких ступеней?
– Не сработает, – пожал плечами Джуффин, – слишком быстро наш Мир слабеет. Я ведь бегал по другим Мирам не только для того, чтобы присмотреть себе тёпленькое местечко на всякий случай, я пытался найти Мир, который выкачивает энергию из нашего Стержня.
– И? – Шурф приподнял бровь.
– И… ничего, – спокойно ответил Джуффин, – я такого Мира не нашёл.
– Чёрт возьми, – меня охватила паника, – этого не может быть! Просто не может, и всё! Вершитель я вообще или кто? Я не хочу, чтобы этот мир рушился! Значит, он останется! Цел и невредим.
– Рано или поздно, так или иначе, – рефреном подхватил шеф.
– Драные вурдалаки! – я треснул кулаком по столу, да так, что рука отозвалась гудящей болью.
========== Часть 2 ==========
Часть 2
« – Вперёд, вперёд, – кричал я.
Лик свой открыл я асов сынам, близко спасенье;
скоро все асы собраны будут за Эгира стол, на Эгира пир.
Я кричал так, будто за мной – неисчислимая громада воинов Вальгаллы, самых лучших, самых верных.
Ветер застил мне глаза, разносил звуки моего голоса во все стороны, отчего перекатывались камни и барханы меняли свои очертания. Вокруг меня кружил вьюном растревоженный бархан.
Локи! Хитрый демон, готовый отречься от самого себя, забыть собственное имя, только чтобы остаться живым. И сейчас он насылает на меня этот ветер и жар, этот жар и ветер, изнуряя, истончая, путая следы.
Моё призрачное войско… Я верил в него. Я ЗНАЛ, что они пойдут за мной, куда бы я ни позвал.
Мои воины – сильны, бессмертны, потому что уже мертвы.
– Вперёд! – я пустил своих воронов влёт, я велел своим волкам бежать без устали. Я хотел вернуться в Асгард, пока он ещё был моим, пока он ещё был. Я хотел вернуть себе этот город.
– Лооооки! Ты же побратим мне, отчего ты сейчас душишь меня в этом зное?
Я оглянулся – один. Где моё войско? Где мои вороны и волки? Где мой конь? Я стоял посреди пустыни, сжимая в руках копьё. Совершенно один, взывая к своему побратиму-недругу Локи».
– Макс, ты куда опять проваливаешься? – Шурф тряс меня за плечо.
– А? Что? – я в недоумении мотал головой, пытаясь понять, кто я и где.
Джуффин внимательно смотрел на меня своими холодными глазами, и взгляд его пронизывал насквозь.
– Слушай, хватит уже, – сказал я ему, потому что терпеть этот плавящий взгляд никаких сил не было.
– Где ты был, Макс? – спросил шеф, не переставая сверлить меня взглядом.
– Я? – я даже удивился. Где я мог быть? – Да вроде тут, с вами… А что?
– Ты на минуту закрыл глаза, – сказал Шурф, – а потом начал говорить что-то странное, про город Асгард, про волков и воронов.
– Рагнарёк? – я смотрел на Шурфа во все глаза. – Да не может быть! Ты что? Бред какой-то!
– Можешь объяснить подробнее? – шеф всё же смягчил свой взгляд.
– Если честно, я смутно помню, – начал я, – это… что-то типа легенды в том мире, в котором якобы прошло моё детство. Всё-таки хорошо, что когда-то бабушка научила меня читать и подсовывала всякие чудесные книжки. Да, ну так вот, Рагнарёк – это гибель богов, если я ничего не путаю, в скандинавской мифологии.
Шурф и Джуффин вытаращились на меня в недоумении.
Гм… да. Кажется, они ничего не поняли. Ладно, попробуем зайти с другого бока.
– В общем, это битва между… ну, скажем, хорошими Великими магистрами и плохими Великими магистрами. Так понятнее?
Они закивали. Ну, и хвала тем самым магистрам!
– А ты тут причём? – спросил шеф.
– Да я бы тоже не отказался это узнать, – ответил я.
– А кто такой Локи? Ты называл это имя, – поинтересовался Шурф.
– Знаешь, я точно не помню, но, кажется, парень вполне могущественный. Точно помню, что он очень хитрый. И если я говорил о волках и воронах, то, скорее всего, это связано с Одином.
– С кем? – переспросил шеф.
Я вздохнул, собрался с духом и начал рассказывать – всё, что помнил из скандинавской мифологии. Честно говоря, получилось не очень, потому что помнил не так чтобы много. Я вспомнил про волчью пасть, пасть Фенрира, в которой Одину и суждено было погибнуть. Брррр…
Джуффин и Шурф слушали меня очень внимательно. Я старался излагать доступно и понятно, вспоминая всё, что отложилось в моей подростковой памяти, когда я запоем читал всяческие мифы и легенды. Видать, не зря читал. Кто мог знать, что тут, в Ехо, пригодится?
Я рассказал всё, что знал, и когда закончил, они оба продолжали на меня смотреть, не издавая ни звука.
– Слушайте, ну скажите хоть что-нибудь, а то я уже не просто боюсь, а, кажется, потихоньку схожу с ума!
– Так вот он и ответ, – без тени улыбки на лице сообщил Джуффин.
– В каком смысле? – не понял я.
– В том, что ты и сам нашёл этот Мир, Макс. Ты же Вершитель!
– Я сейчас буду визжать, как семилетняя школьница, если мне кто-нибудь не объяснит всё доступным языком, как самому распоследнему дураку! – я начал терять терпение, потому что, в отличие от них, действительно не понимал ровным счётом ничего.
– Да что тут объяснять-то, – вздохнул шеф, – мир, о котором ты рассказываешь, по всей видимости, и есть тот, кому понадобилась энергия нашего Стержня.
– Но это не Мир, это же миф! Сказка, легенда! – я смотрел на своего начальника круглыми глазами – ну не дурак же он, в самом деле? Я даже вскочил и принялся расхаживать взад-вперёд. – Это не Мир, понимаете? Это же просто написано на бумаге, в книжке! Это выдумка!
– Да? – Шурф посмотрел на меня неожиданно холодным взглядом. – Так же, как и наш Мир – для кого-то, Макс, ровно так же – выдумка, морок, то, что написано в книжке.
Я поёжился от его слов. А ведь он прав: реально то, во что мы верим, и неважно, написано ли это в книжке, выдумано ли кем-то – или самим собой. Всё зависит от силы нашей веры. Я уселся на подоконник, пытаясь переварить то, что сказал Шурф.
– Ну хорошо, допустим, ты прав, но что мне – или нам – с этим теперь делать? И знаете, что-то мне нехорошо, – сказал я совершенно серьёзно, – мне кажется, что кто-то из нас сходит с ума. Ну, или мы все вместе.
Мне действительно было не по себе. Скандинавские мифы и Ехо? И я? Как это всё сочетается? Или не сочетается? Или Шурф с Джуффином вообще дурачат меня? Или я снова читаю какую-нибудь бредовую Книгу Огненных Страниц?
– Вы тут посидите пока, – сказал я им, – а мне надо проветриться.
И я оказался на какой-то улице – понятия не имею, где именно, мне просто хотелось удрать из Управления. Вдохнуть тёплый предутренний воздух Ехо, увидеть светлеющее небо, понять, что всё это не выдумка, не сказка. Ехо, мой Ехо. Я любил этот город. Любил до сладкой дрожи где-то за затылком – и сады Левобережья, и мост Гребень Ехо, ощетинившийся узкими домами, и широкий мост Кулугуа Меночи. Всё в этом городе было моим, родным и близким.
Я вспомнил, как тосковал по мозаичным мостовым этого города, когда плавился в горячечном бреду болезни у себя на родине, как не свихнулся за три года этого ада – только потому, что мне снился Шурф. Если бы не он, то где бы я сейчас был? И как? И был ли вообще? Да, я знал наверняка, что Шамхум примет меня с распростёртыми объятиями, но Ехо – это было что-то больше и сильнее, что-то, что являлось самой моей сутью, что подтверждало меня каждое мгновение, каждый день, моя настоящесть, моя сущность. Даже в Шамхуме я был «сэром Максом из Ехо».
