Текст книги "Преступая законы мира (СИ)"

Автор книги: AgentSolt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Новое смс высветилось конвертиком, пронзительно пискнув. Торин сразу включил дозвон на присланный номер. «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети, – сообщил приветливый, но равнодушный женский голос. – Если у вас есть сообщение, оставьте его после звукового сигнала».

– Трандуил, где ты? Перезвони мне срочно.

Нажал на сброс и тяжело вздохнул. Взгляд его снова вернулся к пустому шкафу, намекающему раскрытой дверцей. Что тут вообще происходит-то, чёрт возьми?!

Резкое пиликанье вновь заставило сердце пропустить удар и, сильно сжав трубку, не разобравшись, Торин глухо ответил:

– Трандуил?

– Нет, Торин, это Кили. Ну что?

– Телефон отключен.

– Да, я тоже звонил, – упавшим голосом сообщил племянник. – Мы с Фили сейчас приедем.

– Зачем?

– Я слышу сильное беспокойство в твоём голосе, – и он отключился.

Сидеть и ждать?! Чего?! А вдруг тот маньяк уже разделывает его в какой-нибудь подворотне?! Тяжёлые, зверские мысли заворочались, как тысячи противных личинок. Торин точно не будет находиться в бездействии, и медлить он не собирался.

А дальше всё было очевидно. Сильная разборка в клубе Смауга с погромом и мордобоем в попытке узнать, где Трандуил. Метания по городу в тщетных стремлениях найти. Привлечение всех своих друзей и родственников посредством звонков и их недоумённые голоса, потому что они искренне не понимали, зачем Торину искать пропавшую Лесную Фею. Двалин заверил всех, что там имело место быть воровство, и наглый транс, воспользовавшись гостеприимством, взял что-то ценное. Слухи множились, а истинных причин никто не знал.

Больницы, морги, отели – каждодневная проверка. И больше всего пугала неизвестность. Торин бил кулаками стены, бесцельно бродил по городу вечерами, пытаясь вычленить в безликой толпе серебристый плащ, длинные, светлые волосы и холодные, аквамариновые глаза.

Но хуже всего были долгие и пустые ночи. Иногда Торин приходил в его спальню. Представлял, как он спит здесь, на этой кровати. Как курит и смотрит сквозь окно на далёкие, яркие звёзды.

Проще было бы сказать, что Трандуил сбежал к кому-то другому, и тогда становилось чуть легче. За этим крылась одна простая причина. Если у него кто-то есть, то этот кто-то, возможно, сможет защитить его от маньяка.

А дни летели. Их подгоняло нетерпеливое, вечно спешащее время, заставляющее раз за разом солнечный диск опускаться за тёмную гладь озера. Торин каждый вечер приходил сюда. По каменной дорожке, мимо архаичных фонарей, за куст сирени, к чёрной воде.

Что-то изменилось. Не было прежнего очарования. Не играло перекатами пенных барашек озеро. Ветер не приносил благоухания роз. Не было слышно магического шепотка листьев. Над камышами не летали светлячки.

Торину не хотелось утратить последнюю связь, ту последнюю ниточку, связывающую его с Трандуилом, и он, раз за разом слал ему на уже давно мёртвый номер сообщения. И каждое начиналось с сообщения «Где ты?». В них не было признаний или просьб вернуться, но он рассказывал о том, что он ищет его день тот дня. Это было полное низложение гордости, но ему было всё равно. Никто этого не видел. Никто этого не знал.

В эту ночь, стоя у озера, Торин рассказывал, как только что вернулся из морга, куда его вызвали на опознание, ибо парень, которого нашли, был по описанию очень похож на Трандуила – длинные, светлые волосы, голубые глаза, светлая кожа.

У Торина появилось с десяток седых волос, пока он стоял в коридоре, ожидая, когда его позовут. Кили и Фили порывались зайти сами, но Торин никому не позволил.

Тот человек был совсем юн, и его лицо в посмертной маске выглядело обречённым, а Торин всё равно едва не заулыбался от радости, стоя там, в месте боли и скорби. Это был не Трандуил. Просто какой-то незнакомец, которого изнасиловали и убили, задушив проводом. Несчастная жертва, чьи длинные светлые волосы и изгиб рта так напоминали Лесную Фею. И Торин был так обрадован, что не нашлось места для жалости к незнакомому юноше. Он помотал головой, отвечая патологоанатому, что не подтверждает разыскиваемого. И тотчас вышел. Кили вскочил с сиденья, как ошпаренный, как только дверь распахнулась. У него заблестели от радости глаза, едва он увидел, как отрицательно качнул головой дядя. Фили приобнял брата и взъерошил волосы на макушке.

Торин совершенно не помнил, как добрался до своего дома, но вот он здесь, у озера, рассказывает всё равнодушному автоответчику на мёртвой сим-карте. Зато стало легче, и он всё-таки испытал жалость к тому, чей труп увидел сегодня. Его ведь тоже, наверное, кто-то ждал дома. И теперь уже не дождался.

Он вернулся в дом почти в полночь, поднялся к себе, принял душ и завалился спать.

Очнувшись от нестерпимого, белого солнца, Торин не сразу сообразил, где находится. Будь его воля, он бы снова уснул, потому как всё ещё чувствовал сильную усталость, но солнце так назойливо просовывало свои лучи между шторами, что возможности спокойно спать дальше не представлялось. Торин нехотя поднялся, подошёл к окну и обнажил его, двумя резкими рывками дёрнув ткань. Солнце было абсолютно белым и так болезненно резало глаза, что пришлось зажмуриться от такой неестественности. Оно напоминало резкий свет ламп в морге. Их свет вызывал такую же резь.

Торин хотел было выйти из комнаты и спуститься вниз, но не нашёл свой халат на привычном месте. Оказалось, он просто сполз с кресла и валялся подле его гнутых ножек. Запахнувшись как следует, Торин вышел за дверь.

Странный, лёгкий шепоток пробежался по стенам, отскакивая от них и теряясь в самом конце коридора. Он был похож на шёпот листьев в ночи, той самой, когда Торин и Трандуил занимались любовью на берегу озера. Но в этот раз был нехорошим.

Торин нахмурился и двинулся направо, в конец коридора, где и находилась комната Трандуила. Дверь почему-то была приоткрыта, и оттуда тоже лился нестерпимый белый свет, ложась на пол чёткой длинной полосой.

Торин огляделся, прислушался, толкнул дверь и замер от звука льющейся воды в ванной. Боги, он вернулся! Вернулся! Не помня себя от радости, позабыв все нормы приличия, он бросился на звук, распахнул дверь и..

Цвет лавиной обрушился на него – багряный, яркий, в который окрасилось всё вокруг. Стены в потёках красной крови, вода, разливающаяся по полу, точно подкрашенная алой акварелью – всё это смешивалось одним-единственным оттенком, вызывающим отторгающий ужас. Трандуил сидел, прислонившись спиной к стене душевой кабины. Его волосы, длинные и прекрасные, все были забрызганы собственной кровью, и его лицо с прикрытыми веками, и руки, и ноги – всё. Из тонких порезов на запястьях, струйками стекала кровь. Рядом, в луже, смешанной из воды и крови, валялось сверкающее металлическим отблеском, лезвие ножа.

– Проклятье! – заорал Торин. – Ты что наделал, твою мать?!

Его зубы лязгали, из груди вырывались жуткие хрипы, словно это он задыхался в лапах смерти.

Везде кровь, кровь, кровь.. На стенах, и уже на потолке, на некогда белоснежном поддоне, на полу. Капли, потёки, брызги..

– Бина-аа!!! – снова заорал он не своим голосом, не отрывая взгляда от Трандуила. – Бина-ааа!!!

Чудовищная боль разрывала грудь изломанными когтями, и, казалось, в мозгу отпечаталась ужасающая картина багряной комнаты и окровавленного тела, прислонившегося спиной к стене в душевой кабине.

– Бина-аааа!!!!!!!!!

====== Часть шестая ======

Торин распахнул глаза. Его грудь вздымалась, как кузнечные мехи. Он не сразу понял, что в дверь отчаянно колотят и не сразу различил голос Бины:

– Господин Торин!.. Господин Торин, с вами всё в порядке?!

Нужно было отдышаться, прежде чем подняться и открыть.

Увидев его бледное лицо, домработница испугалась ещё больше.

– Что с вами случилось?!

Торин на секунду прикрыл глаза и выдохнул, унимая бешено колотящееся сердце.

– Ничего, всё нормально, – сухо ответил он, но женщина никак не могла успокоиться.

– Матерь божья, вы так кричали, я подумала, вас здесь убивают!

– Кажется, – Торин нахмурился, – мне приснился кошмар. Всё хорошо.

И закрыл дверь. Сбросил халат, отшвырнув его в сторону, подошёл к постели, смял подушку и её тоже метнул подальше. Принялся ходить по комнате взад-вперёд, словно лев, которого заперли в клетке. Почти каждую минуту непременно что-то летело на пол, откинутое твёрдой, сильной рукой. Он рвал и метал. Не мог успокоиться. Перед глазами всё ещё стояла картина, чёткая и нерушимая: красная от крови ванная комната и Трандуил со вспоротыми венами. Что за дурацкий сон?!

Хорошо, что это был выходной, и он мог поехать к Даину, взяв с собой Двалина, выпить с ними доброго, ячменного пива и хотя бы на какое-то время забыться.

Минуло ещё более полугода, и поздней весною в окно ворвался летний, тёплый ветер с юга. Он был пропитан солнцем, яркими, летними грозами и лёгким ароматом сирени.

В воскресный день Торин обычно старался чем-нибудь себя занять. Встретиться с друзьями, съездить в гости к кузену, на автомойку, свозить Бину за продуктами, нагрянуть с проверкой к племянникам, чтобы те не расслабились и не наделали проблем. Сегодняшний день тоже должен пройти в делах. А пока он сидел за барной стойкой, пил горький, терпкий кофе и щурил глаза от солнечного света, как большой, ленивый кот. Тёплый ветерок влетал в распахнутое окно, осторожно шевеля листки записной книжки, которую Торин хранил по старинке, не доверяя телефонной. Тихонько тикали часы. Только покой и одиночество.

Дверь открылась неожиданно. Торин не видел, но отчётливо расслышал это, а затем в гостиной зашумели племянники.

– Доброе утро! – почти одновременно выпалили оба, и Торин заметил по их радостному и взъерошенному виду, что они готовы поделиться какими-то интересными новостями.

– Доброе, – склонил он голову в приветствии. – Кофе?

– Да, не откажусь, – кивнул Фили и по-хозяйски направился к кофемашине, чтобы налить.

Что до Кили, то он сразу же уселся перед Торином за барную стойку, загадочно улыбаясь и светясь, как утреннее солнце.

– Ну что? Говори уже, а не то сейчас лопнешь, – взглянул на него исподлобья дядя.

Однако младший племянник пока временил, ожидая брата, шагающего сюда с двумя чашками кофе.

– Мы были вчера в клубе, – произнёс Фили, обходя дядю и ставя чашки на столешницу.

– Подставки не забывайте, а то испортите поверхность, – проворчал Торин.

– Ага, в закрытом клубе, – кивнул Кили, схватил подставку и подсунул её под свою чашку. – И у нас две новости.

– Одна хорошая, другая очень хорошая, – вновь подхватил разговор Фили. – С какой начать?

Торин покачал головой. Всю ночь эти оболтусы веселились в клубе, завалились к нему спозаранку, а энергии у них хоть отбавляй. Вот уж есть чему позавидовать.

– Давайте с той, что хорошая, но не так чтобы очень, – без тени любопытства произнёс он.

– Я познакомился с девушкой, и кажется, влюбился, – Кили невольно рассмеялся, глядя на хмурое лицо дяди. – Её зовут Тауриэль, и она хорошая, добрая, умная.

– Ты говоришь это про всех, – угрюмое выражение лица Торина не изменилось, – даже если это не девушка вовсе.

– Но она правда – девушка, – вступился за брата Фили. – И действительно красотка. Её зовут Тауриэль.

– Рыженькая, – с придыханием молвил младший племянник. – Во-оот с такими губками, – и смешно сложил свои губы бантиком.

Торин ещё несколько секунд смотрел на него пристально, прежде чем произнести:

– Приводи знакомиться, – в голосе слышался скепсис, но Кили его за это не судил ведь, в конце концов, в свете некоторых событий дядя имел на это право.

– А ещё вторая новость, – напомнил Фили, отпивая из своей чашки вкусный, тягучий напиток. – Мы видели в том клубе Лесную Фею.

– Как?! – рука Торина так резко дёрнулась, что смахнула уже почти пустую чашку. Остатки кофе разлились по паркету тёмными пятнами.

Хрупкий фарфор треснул. Внутри, кажется, тоже что-то треснуло. Чёрт.

– Почему вы мне из клуба не позвонили сразу?! – заорал он несдержанно.

– Посмотри на свой мобильник, – посоветовал Кили, смешно сморщив нос, едва наклонился к кружке, ибо так ему в глаза били яркие, солнечные лучи.

Торин залез в карман своего халата и, выудив оттуда мобильник, нажал на одну кнопку, затем другую – телефон был выключен. Скорее всего, просто разрядился, и тем самым предопределил то, что эта ночь не свела их с Трандуилом.

Он вскочил в стремлении бежать, сломя голову, пылая внутри, как юный мальчишка.

– Торин, ты вряд ли застанешь его в клубе сейчас, – попытался удержать дядю Кили. – Но мы всё выяснили. Во-первых, если твоего имени нет в списках, тебя не пропустят.

– Мне не обязательно заходить, я могу подождать его и снаружи. Так он танцует там?

Фили отпил из своей чашки и ответил, перебив брата:

– Да, но клуб закрытый. Крутой такой, с лучшими, мировыми диджеями. Для особенной публики. Танцовщицы вызывают такси прямо в подземный паркинг. А ещё нам сказали, что все они занимаются эскортом, – последняя фраза прозвучала тихо, будто могла таким образом смягчить боль от неё, но Торин не разбушевался вопреки ожиданиям племянников.

– Трандуил не стал бы заниматься никаким эскортом, – спокойно покачал он головой.

– А я тоже так думаю, – кивнул Кили.

– Так как и когда мне его увидеть?

– За неделю мы постараемся сделать так, чтобы твоё имя было в списках, – Кили побарабанил пальцами по чашке. – Тауриэль должна помочь, она знает владельца клуба.

– Надеюсь, это не Смауг, – мрачно произнёс Торин и опустился опять на своё сиденье.

– Нет-нет. Точно нет.

Торин задумчиво смотрел в окно и выглядел вполне спокойным, но как же бушевало всё внутри. Знать, что он рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки, знать то место, где он может находиться, и не иметь возможности попасть туда – это была воистину одна из самых сложных вещей, которые ему доводилось переживать. Целую неделю. Длинную, в семь бесконечных дней, в сто шестьдесят восемь нескончаемых часов. Но, по крайней мере, он точно знает, что с ним всё в порядке. Это уже очень много для него значило.

– Он видел вас? Вы говорили с ним? – внезапно прервал он череду своих тяжёлых мыслей.

– Не-а, – Кили мотнул головой. – На оба вопроса. Но он всё такой же прекрасный, как и раньше, – и он лукаво улыбнулся, взглянув на дядю. – Хочешь снова предложить ему жить у тебя? Ты его любишь?

– Хватит, – Торин медленно отвёл взгляд, – не желаю обсуждать это с вами.

Он боялся сойти с ума за эту неделю. Не мог есть, не мог спать, не мог ни о чём думать, кроме как о предстоящей встрече. Его мысли метались до клуба и обратно. Это были самые долгие и самые адские семь дней. Он ненавидел сам себя за то, что витал в облаках на важных встречах, забывал отправить нужные документы, ошибался в цифрах, что вообще не было ему свойственно. На исходе знаменательного дня, истомлённый, изнывающий, он получил положительный ответ от Кили насчёт своего имени в списках. Этой ночью можно будет ехать в клуб.

Было выбрано единственно верное решение – взять такси, ибо Торин был уверен, что от переизбытка эмоций и чувств мог не справиться с управлением. Всю дорогу он нетерпеливо подгонял таксиста и, едва завидев справа играющее зелёными огнями здание, немного успокоился. У одного из фонарей, того, что находился ближе всего к парковке, подсвеченные его мутным, желтоватым светом, болтали его племянники, и Кили обнимал за талию какую-то рыжую тоненькую девушку.

Оставалось лишь расплатиться с таксистом и направиться к ним.

– Привет, Торин, – помахал ему рукой Фили.

– Привет, – чуть нервно улыбнулся Кили, – а это Тауриэль, я рассказывал про неё, – представил он свою спутницу.

Девушка дружелюбно улыбнулась, и Торин почтительно кивнул ей, потому как с виду девушка ему понравилась. Она была похожа на рыжую лисичку со вздёрнутым, смешным носиком. Конечно же он не мог знать, что творится в её голове, но был ей, по меньшей мере, благодарен за то, что посодействовала ему в таком важном деле.

Все четверо направились ко входу в клуб. Никакой толпы, никакой толчеи. Охранник лишь сверил их имена в списке, отобразившемся на его телефоне, и они прошли внутрь.

Из темноты вспыхивали отдельные стоп-кадры, разреженные снопами длинных лучей, но воздух был прохладен и свеж, а ритмичная музыка вполне сносная, сдобренная звуками саксофона. Торин был немало удивлён, оглядываясь вокруг. Все, кто были здесь, являлись представителями «золотой молодёжи», крупными бизнесменами, деятелями искусств и политиками. Это место, куда стекался весь высший свет города и здесь не было места нищим студентам, обдолбанным наркоманам, простым проституткам, малолеткам и всем тем, кто не мог отстёгивать весомые купюры за свои развлечения. Он заметил среди прочих несколько своих знакомых по бизнесу, но сделал вид, будто они не знакомы. Впрочем, и те предпочитали тоже самое.

– Я заказала столик, – кивнула влево спутница Кили. – Он вон там, в зоне вип.

– Мы могли бы разместиться и за обычным, – возразил Торин, но девушка покачала головой.

– Я сделала это намеренно, потому что в зону вип нередко поднимаются танцовщицы, может, так мы быстрее увидим нужную.

– Трандуил приходит в вип зону?! Для чего?

Красноречивый взгляд Тауриэль заставил его стиснуть зубы. Кили печально взглянул на него, выражая своё сочувствие, и тоже закрутил головой в надежде увидеть Лесную Фею. Не на сцене, так может где-то в зале..

Они подошли к пятачку, обнесённому прозрачной перегородкой и опустились на мягкие, чёрные диваны. На столе красовались две бутылки шампанского и вазочка с экзотическими фруктами, доставленными не иначе как с Азии. Торин скользнул взглядом по расцвеченным яркими пятнами прожекторов лицам своих спутников и спросил:

– Когда он будет выступать? – его взгляд тревожно впился в сцену, где возле шеста уже тёрлась какая-то девушка.. или подобие девушки – точно понять было невозможно, да и Торину этого не требовалось, его она не интересовала совершенно.

– Этого никто не знает, – покачала головой Тауриэль.

– Закажем что-нибудь? – задал вопрос Фили, намекая на девушку, что опустилась с ним рядом и подала ему меню, склонив голову так, словно он был её господином. Хотя, скорее всего, это всё же был молодой человек. А впрочем, здесь не разобрать. Можно было просто не акцентировать на этом свои мысли.

– Заказывайте, что хотите, я ничего не буду, – Торин не отрывал от сцены взгляда, мысленно желая, чтобы танцовщица, что выступала там, наконец ушла за кулисы.

Программа продолжалась. Кили, нежно приобняв Тауриэль, поил её шампанским из бокала.

– Здесь работают лучшие танцовщицы, – произнесла она, сделав очередной глоток. – Они проходят жесточайший отбор, и только самых-самых допускают до сцены.

– Лесная Фея – лучшая, – согласно кивнул Кили, но Торин промолчал.

Он почти со скукой наблюдал выступление очередного транса, чересчур вульгарного, заменившего отсутствие природных данных на пластиковую, топорную красоту. Торин в этом всём не слишком разбирался и не понимал, что многое из того, что он видел – результат работы пластического хирурга, но ему это просто не нравилось. В желании походить на женщину главное не перестараться.

Время шло, но Лесной Феи по-прежнему не было. Торин оглядывался по сторонам, нетерпеливо стучал пальцами по столешнице, откидывался на спинку дивана, затем снова усаживался прямо, ругал свою невыдержанность. Это было настоящим мучением. Нет ничего хуже, чем ожидание, а особенно теперь, когда цель была так близка. На столе уже стояли разные блюда по заказу Фили, а также бутылки пива. Торин откупорил одну, отпил прямо из горла и уставился в экран своего телефона, где искал запись о завтрашней намечавшейся встрече с инвесторами.

Его взгляд вернулся к сцене лишь тогда, когда он услышал нежную, чарующую мелодию, смешивающуюся с сотней высоких голосов. Это была незнакомая мелодия, но настолько в духе Лесной Феи, что и думать не пришлось – он был уверен, что сейчас будет выступать именно она. Его лицо мгновенно побагровело от ярости, хоть этого и не было заметно в разноцветных всполохах лучистых вспышек, и кулаки его сжались, едва он завидел, как к сцене двинулись мужчины.

– Вот ведь сколько извращенцев! – рявкнул он.

– Трудно остаться в стороне, – мягко улыбнулась Тауриэль.

Место возле сцены быстро заполнилось толпой. В конце концов, неважно, кто сколько зарабатывал и какое место в обществе занимал – Лесную Фею хотели все.

По сцене пробежала лёгкая рябь, сотканная из теней, отбрасываемых фаерболом. Это было похоже на тихие волны воды. Вспыхнул верхний свет, и словно разлилась волшебная лунная дорожка по импровизированной воде. Высокая, стройная фигура Лесной Феи появилась из-за занавеса, облачённая в полупрозрачный и весьма откровенный наряд. Торин даже привстал, а его глаза могли, казалось, сжечь сцену дотла. Он буквально пылал негодованием и яростью.

– Да как он может в таком виде!..

– Стой, Торин, – Фили предусмотрительно схватил его за руку, и Кили тоже кинулся удерживать дядю за куртку. – Если ты сейчас сделаешь это, то тебя уже никогда не пустят в этот клуб, да и нас заодно.

Грудь Торина тяжело вздымалась. Он очень шумно вздохнул, но всё же справился кое-как с эмоциями и вновь опустился на диван. Ненадолго. Пока какой-то долговязый парень не вскинул руки, чтобы коснуться сапога Лесной Феи.

– Какого дьявола?! Сукин сын! – Торин снова вскочил, и племянникам опять пришлось удерживать его. – Разве его можно трогать?!

– Успокойся, – усмехнулся Фили, – он ведь почти не коснулся его.

– Так вот бывает с теми, кто встаёт у Торина на пути? – уголок рта Кили дёрнулся. – Хорошо, что я вовремя отчалил, – он взглянул на Тауриэль и заметил, с каким любопытством она наблюдает за разбушевавшимся от ревности Торином.

Лесная Фея выгибалась под яркими софитами, делавшими полупрозрачный наряд почти совсем невесомым. Мягкой волной рассыпались по спине длинные светлые волосы. Грация, изящество, красота – всё, что делало самой востребованной танцовщицей. Она не дарила улыбки, брезгливо ускользая от жадных, тянущихся рук, но очарованная толпа этого не замечала, ослеплённая красотой, и каждый думал, что Лесная Фея танцует лишь для него.

Торин бесновался до тех пор, пока Лесная Фея не скрылась за занавесом.

– Мне нужно в гримёрную! – тут же заявил он, едва это произошло.

– Я проведу, – вызвалась Тауриэль. Это было лишь в её власти, а, кроме того, ей действительно хотелось помочь. Она была неисправимым романтиком в глубине души, и неистовые чувства этого человека к Лесной Феи её тронули. – У меня есть один пропуск, но он именной, надо только что-то придумать, чтобы провести вас.

Девушка взглянула на него и поняла, что без боя он не сдастся, а потому придётся проявить всю свою хитрость, чтобы провести его в гримёрную без кровопролития.

Вход в служебные помещения охраняли двое не слишком высоких, но очень крепких парней. Тауриэль, помахав перед ними пропуском, сложенным вдвое и ловко прикрытым рукой так, что казалось, будто их действительно два, смело спросила:

– Мы можем пройти?

– Что вам там нужно? – поинтересовался один из них, окинув их взглядом и расценив, вероятно, как пару.

– Хотим найти кого-нибудь на ночь, – немного уклончиво ответила девушка, и Торин хмуро взглянул на неё.

– Проходите.

Она поскорее нырнула за занавес, увлекая Торина за собою.

Здесь было достаточно просторно и чисто. Один широкий холл на все комнаты. Бархатные диваны вдоль стен, фотографии в рамках, сделанные во время каких-то шоу, и портреты именитых гостей в стенах этого заведения. Девушка задумчиво обводила все двери глазами, пытаясь вспомнить.

– Я забыла, за которой из них Лесная Фея, – задумчиво прошептала она, но Торин не мог терпеть, пока она восстановит это в голове, а потому шагнул к самой первой двери и распахнул её.

Лесная Фея стояла здесь, рьяно пытаясь что-то отыскать на своём столе и путаясь в тончайших слоях ткани, шлейфом ниспадающей на пол. Взглянув в зеркало и заметив Торина за своей спиной, мрачно взирающего, словно дьявол из преисподней, Трандуил широко распахнул глаза и резко обернулся.

– Как ты посмел явиться сюда?! – закричал он, мгновенно распаляясь.

Торину хотелось взять себя в руки, но бешенство буквально прошило его от этого вопроса и тона, которым он был задан.

– Как я посмел?! – заорал в ответ он, и трансы, те, что сидели у своих зеркал ближе к входу, тут же повскакивали, отбегая на всякий случай подальше.

Этот человек выглядел слишком внушительным, слишком грозным и свирепым. С таким связываться – себе дороже.

– Это как ты посмел исчезнуть, ничего не объяснив?! – продолжил он свой ор. – Я весь город на уши поставил, разыскивая тебя! Я почти год слал тебе сообщения на твой старый номер! Я хотел тебя найти!

Трандуил гордо вскинул подбородок, пронзив его взглядом.

– Зачем?! Для чего?!

– Как это «для чего»?! – посетитель сделал шаг вперёд, и все танцовщицы, за исключением Лесной Феи, подались назад от страха.

– Убирайся вон! Позовите кто-нибудь охрану!

– Я никуда отсюда не уйду, пока ты мне всё не объяснишь! – резко развернувшись, Торин вернулся к двери и с такой силой захлопнул её, что та чуть не слетела с петель, а Тауриэль, ошарашено наблюдая за происходящим до этого мгновения, испуганно вздрогнула, словно гипсокартонное полотно пришлось ей по лицу.

Торин повернул ключ, вставленный в скважину, запираясь изнутри, и его яростный взгляд, в котором полыхал огонь гнева, обвёл статную фигуру Трандуила.

– Я с ума сходил всё это время, пока ты преспокойно продолжал крутить задницей перед всякими проходимцами!

– Заткнись! Ты всегда был безумен! – лёгким движением Трандуил схватил айфон со своего столика, ровными рядами заставленного флакончиками, баночками, палитрами и тюбиками. Он хотел было сделать звонок, но Торин, в два мощных шага приблизившись к нему, выхватил телефон из его руки и швырнул куда-то в сторону.

Трансы взвизгнули, разбежавшись в стороны.

– Что ты творишь?! – Лесная Фея в ярости топнула ножкой, облачённой в белый лакированный сапог, и светло-голубые глаза разъярённо вспыхнули.

– Отвечай, почему ты ушёл и ничего не объяснил! – снова заорал Торин.

– Чтобы не заставлять тебя нарушать дурацкие законы этого мира! – прошипел Трандуил. – Мужчина только с женщиной, другому нет места! Не так ли?!

– Ты бредишь!

– Убирайся! Ты ничтожный трус!

– Так кто из нас безумен, полоумная мегера?! Это ты трусливо сбежал от меня, скажешь, не так?! – он так стукнул кулаком по столику, что устояли лишь самые большие и квадратные стекляшки, а остальные, подпрыгнув, покатились по столешнице и некоторые вовсе попадали с глухим стуком на пол.

Трандуил молчал, но глаза его сверкали яростью и обидой.

– Отвечай, а не то я за себя не ручаюсь! – бешенство так переполняло Торина, что он с трудом сдерживал себя, но не от того, чтобы ударить, вовсе нет. Он боялся за то, что сорвётся и вопьётся в соблазнительные губы, так дразняще приоткрытые сейчас.

– Ты сам жаловался какому-то другу, как страдаешь от того, что я живу в твоём доме! – глухо произнесла Лесная Фея, тотчас уловив, как опешил после этих слов Торин.

Опешил и нахмурился. Кулак его безвольно разжался. Гнев, ярость, злость – всё это вдребезги разнесла одна лишь произнесённая фраза.

– Ты слышал наш разговор с Двалином? – с тенью отчаяния спросил он.

Трандуил не отвечал, но смотрел с вызовом, готовый снова словесно нападать и жалить побольнее.

– Это всё чудовищная ложь, – с сожалением в голосе промолвил Торин сквозь стиснутые зубы. – Я поступил так бесчестно, обманывая лучшего друга. Между тобой и мной всё произошло так неожиданно, что я ещё не знал, как объяснить друзьям и родным, а Двалин пришёл так внезапно.. Прости, что тебе пришлось услышать эту мерзкую ложь.., – он опустил голову, и Трандуил, ожидавший новую порцию помоев, растерянно отступил, упираясь в свой гримёрный столик.

Спустя пару секунд взгляд Торина вернулся к нему, но в нём уже плескалось не столько чувство вины, сколько горькое, болезненное воспоминание о пережитом времени, – о потерянном времени, если угодно, – ведь из-за такой простой недомолвки жизнь превратилась в кромешный ад.

– Тебе нужно было просто поговорить со мной, а не удирать. Тогда бы мне не пришлось кататься по больницам и моргам, опознавая людей, так похожих на тебя!

– Не смей меня обвинять! – зубы Лесной Феи сжались от злости. – Уходи прочь и никогда не возвращайся!

Торин выпрямился и прищурился, словно не веря в то, что Трандуил всё ещё продолжает выгонять его. Он всё ему объяснил, так где же его грёбаное прощение?

– Вернись ко мне, – в его голосе звучала просьба. – Я хочу, чтобы ты жил со мной в моём доме.

Трандуил проскользнул между ним и столиком, вальяжно направляясь в другой конец гримёрки. Он встал к Торину спиной и произнёс простое:

– Нет.

– Почему это «нет»?!

Лесная Фея резко развернулась к нему.

– Потому что даже твой племянник честнее и храбрее тебя! Потому что я был о тебе другого мнения, а теперь разочаровался! Потому что ты не стоишь того, чем я пожертвовал ради тебя! И потому что я ненавижу тебя!

– Ах, ненавидишь.., – глаза Торина снова подёрнулись пеленой безумной ярости, и лицо словно потемнело. Пришло осознание того, что его послали после всех этих унизительных просьб о прощении и мольбы вернуться.. на глазах у всех этих трансов. И кто? Какая-то ничтожная, дрянная Лесная Фея, которая и мизинца его не стоит.

– Да пропади ты пропадом, сука! – развернувшись, он подошёл к двери и, резко крутанув ключ, раскрыл её, да потом захлопнул за собой так, что зеркала задребезжали.

Тауриэль стояла в коридоре с испуганно-удивлённым лицом, отмечая про себя, что этого человека лучше не злить. Она слышала все их крики, которые не доносились разве что до основного зала, где шум перекрывала громкая музыка. Благоразумно не задавая вопросы, она повела Торина обратно.

Фили и Кили сидели на своих местах, там же, где их и оставили, но возле них уже крутился какой-то транс в латексе. Фили самозабвенно засовывал купюры в трусы этой танцовщицы, а Кили весело смеялся, подмигивая брату.

Войдя в свою зону, Торин так уничижительно посмотрел на транса, что больше ничего говорить не пришлось – тот сам поспешил исчезнуть.

– Всё плохо? – удивлённо взглянул на дядю Кили. – Что он сказал?

– Не желаю ничего знать об этой твари! – ответил тот, усаживаясь на диван.

– Он прогнал тебя?

– Замолчи, Кили! Закажи мне лучше бокал виски!

Племянник перевёл глаза на Тауриэль, желая услышать объяснения хотя бы от неё, но девушка, многозначительно взглянув на него, покачала головой.

Фили и Кили переглянулись между собой, и старший кликнул официантку. Кажется, всем необходимо ещё выпить. Торин мрачно обвёл стол глазами, схватил бутылку пива и откупорил её о край стола. Он залил себе в рот примерно полбутылки разом. Опасливо взглянув на него, Кили зашептал прильнувшей к нему Тауриэль: