Текст книги "Преступая законы мира (СИ)"

Автор книги: AgentSolt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Трандуил застонал, пусть и едва слышно. И Торин рванул его брюки вниз, быстро стягивая с ног. Время стало измеряться количеством прикосновений. Невозможно было отстраниться от сладковато-пряных губ. Невозможно не ощущать под ладонями теперь такой тёплой кожи. Мир стал, словно призрак. Его нечёткие очертания размывались.

Торин, наконец, избавился и от своей одежды, и теперь мог насладиться наготой прекрасного распростёртого под ним тела, отвечающего ласками на ласки. Трандуил царапал его спину между лопатками, жарко шептал что-то, но слов было не разобрать. Они оба задыхались и горели.

– Хочу тебя.. как же я хочу тебя.., – Торин припал губами к шее, и чуть не зарычал от удовольствия, почувствовав прикосновение пальцев внизу живота.

Шёпот почти был неслышен. Может просто звук участившегося дыхания заглушал голос.

– Возьми..

Что-то надорвалось, точно треснул сковывающий сердце железный обруч. Треснул, рассыпался в труху и исчез, и стало легко, жарко, сладко, пьяно, и счастье стиснуло виски до того, что закружилась голова.

Торин снова коснулся губ Трандуила, прикрыл глаза, постепенно продлевая поцелуй. Заставлял себя не торопиться, растягивая секунды удовольствия, смаковал ощущение счастья, которое наполнило его до конца, до последнего нерва.

– По-другому, – полушёпотом промолвил он, оторвавшись от губ и приподнявшись над ним. – Теперь всё будет по-другому, – одной рукой он поглаживал бедро, мягким нажимом заставляя развести ноги.

Это так близко, это так пьяняще. Совершенно неправильно, но уже без обратного пути.

Страсть оттеснила всё, даже ненависть. Она была похожа на свет и пламя, на огненную стихию. И всё это неожиданно и разом, со всех сторон, по всем органам чувств, прямо в душу – стремительным потоком, так что темнело в глазах.

Торин дышал так, словно что-то с чудовищной силой давило ему на грудь, хватал воздух приоткрытым ртом, сжимал плечи Трандуила почти до синяков, впиваясь ногтями в кожу.

Он не хотел сразу, не хотел резко и больно. Но в самый неподходящий момент перед глазами безумной вспышкой возник образ Лесной Феи, исполняющей свой вульгарный танец в полупрозрачном наряде, и всё получилось напротив. Один мощный и грубый толчок, прикушенная губа и сильный выдох в шею.

Торин поднял голову, чтобы взглянуть в светло-голубые глаза, и увидел Трандуила ошарашенным, потерянным, поражённым, но всё ещё раскрытым. Он не заслужил боли, хотя и часто бывает дрянью, и Торину стало стыдно.

Он поцеловал его в губы со всей нежностью, на которую только был способен, чтобы загладить свою вину. Горячие ладони, плотно сжатые губы, распахнутые глаза, капли влаги на раскалённой коже. Недоступное всем, но доступное ему – Торин чувствовал себя королём и победителем.

Плавились мысли, плавился рассудок, плавились все запреты и преграды, таяли собственные убеждения и стандарты. Всё растворялось и исчезало, вспыхивая вокруг серебряными искрами.

С каждым движением, с каждым толчком – всё теснее и теснее, сближаясь, сливаясь друг с другом. Трандуил дугой выгибался в руках Торина, сильно стискивал его бёдра, царапал его плечи и спину, надрывно дышал вперемешку со страстными стонами, притягивал к себе, сильно дёргая пряди жёстких волос. Боль, которую он ощущал, вспыхивала россыпями мелких огней, словно бриллиантами, что белее света звёзд, но постепенно сошла на нет, когда все движения стали отдаваться ослепительными всполохами.

Его крик полыхнул целым взрывом.

И всё исчезло.

Только они вдвоём, погружённые в ночной мрак, рвано дышащие и ослабевшие, словно два зверя от большой битвы.

Торин ощущал лбом влажный песок, грудью чувствуя, как часто дышит Трандуил, как вздрагивает всем телом. Он крепко прижал его к себе, ещё сильнее подминая.

– Отпусти меня, – внезапно потребовал тот, принимаясь извиваться в его руках, пытаясь высвободиться.

Торину не хотелось делать этого, но и удерживать насильно – тоже.

Трандуил поднялся с земли и принялся вычёсывать из волос песок, медленно проводя пальцами от макушки к их кончикам. Он выглядел снова независимым и отстраненным, но и спокойным и умиротворённым одновременно. Одеваясь, Торин продолжал любоваться им. Исполнив свои доселе тщательно маскируемые желания, он тоже расслабился, пребывая как в сытом довольстве, ибо нервное напряжение больше не сковывало ни его тело, ни его душу. И он спокойно ждал, пока Трандуил облачится в свои одежды.

Сейчас всё должно решиться. Торину предстоял выбор. Конец или может начало..

Был ли это неверный безумный порыв или это шаг к зарождению новых отношений.

Пойдёт по дорожке меж фонарей и не обернётся – можно считать, ничего не было. Возьмёт за руку, переплетя пальцы – готов принять произошедшее и продолжать дальше.

Яркая луна несовершенной формы, чёрная вода озера, чуть колышущиеся тёмные листья, маленькие танцующие светлячки над камышами – невольные свидетели, но Торин знает – они будут молчать.

Одним шагом он подошёл к Трандуилу, нащупал грубыми пальцами его нежную ладонь и крепко сжал. Тот взглянул на него недоумённо, но быстро мастерски вернул лицу привычное высокомерие.

Они возвратились в дом рука об руку, хоть и разошлись сразу же по своим комнатам.

Через десять минут, стоя под душем, Торин улыбался, как улыбается человек, совершивший нечто неожиданное, но давно лелеемое в мечтах. Умиротворение его так и не отпускало.

Сидя на диване, Торин медленно отпивал из толстостенной, коричневой кружки горький кофе. Он был тягучим и горячим – превосходным, как и его сегодняшнее настроение. Взгляд скользнул по лестнице и остановился на Трандуиле, который, словно король, величественно спускался вниз.

Торин улыбнулся, и в глазах вспыхнули всполохи хитрецы. Он похлопал подле себя, приглашая присесть рядом, и отставил свою кружку на чашку, что стояла на столике. Трандуил не спешил, не меняя темпа своих шагов, остановился возле, с вызовом глядя сверху вниз, но через короткое мгновение всё же опустился рядом.

Закинув руку на спинку дивана, Торин положил ладонь на плечо Лесной Феи и погладил.

– Хочу, чтобы ты опять перестал походить на замороженную статую.

Трандуил взглянул на него из-под ресниц, повернув голову.

– Почему ты не на работе? – от его голоса веяло холодом.

Взяв его за подбородок, Торин провёл большим пальцем по нижней губе.

– Хотел позавтракать с тобой вместе. Поеду после обеда.

– Господин Торин!– от звука голоса домработницы он нахмурился, а его руки, моментально оторвавшись от Трандуила, стиснули собственные колени. – Завтрак готов! Могу накрывать? – она выглянула из-за угла.

Он почувствовал себя подростком, боявшимся быть застигнутым врасплох.

– Да, Бина, можешь накрывать.

В столовой послышался перезвон посуды и донёсся запах свежей глазуньи. Минут через пять Бина уже звала к столу. Едва Торин коснулся стула, усаживаясь, как раздалось резкое пиликанье и в кармане брюк завибрировало. Он взглянул на Трандуила, цепко разглядывающего его, но ответить пришлось:

– Слушаю тебя, Двалин.. Какая встреча?.. Я предупредил секретаршу о том, чтобы она отменила её.. Как ждут?!.. Она только и умеет светить своим бельём, а положенный срок нормально отработать не может!!!.. Двалин, я не приеду, у меня важные дела. Извинись перед ними за меня.. Я знаю, сделка может сорваться.. Знаю!

Трандуил, по-прежнему всё это время наблюдавший за ним, отвёл глаза.

– Езжай ты уже, не вымучивай оправдания.

Торин взглянул на него слегка удивлённо и нехотя ответил в трубку:

– Ладно, займи их чем-нибудь, я выезжаю, – он отсоединился. – Прости, нужно ехать.

Его ждало вынужденное расставание и безрадостная долгая дорога.

Рабочий день, как самый обыкновенный, подверженный суматохе, долгим разговорам с доводами на встречах, ворчанию на подчинённых. Шумы факсов, телефонных звонков, чавканья принтера, монотонного гула голосов. Времени даже на обед в этот день не было, не говоря уж о посторонних мыслях. Поэтому когда багряное солнце свалилось за горизонт, и рабочий день закончился, Торин сильно удивился. Ему показалось, что прошло не больше трёх часов. Но он сильно обрадовался, что наступил вечер. Отзвонился секретарше, что уходит домой, мысленно обругав её дурой, и поспешил из кабинета, надеясь ещё застать в офисе Кили.

Молодой человек уже отключил свой компьютер и ждал Фили, решившего доделать какой-то документ.

– Кили, – Торин многозначительно взглянул на него. – Сегодня я отвезу тебя домой.

На лице племянника проступило искреннее недоумение, граничащее с беспокойством .

– Ты? Но почему?

– Потому что мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.

Фили поднял голову, удивлённо посмотрев на них обоих, и спросил недовольно:

– А я один должен домой ехать?

– Иногда нужно побыть наедине с собой, – заявил Торин. – У тебя сегодня появился шанс.

Взгляд Кили вдруг застыл, наполняясь тревогой и волнением.

– Что-то с Трандуилом? – его голос дрогнул от этих эмоций. Он пробуравил глазами дядю, требуя ответа прямо сейчас.

– Всё в порядке с ним, идём.

Всё ещё недоуменно пожав плечами, Кили посмотрел на брата и направился за Торином.

Чёрный джип поблёскивал матово своим боком в свете фонарей, включившихся по всему периметру стоянки. Он зарычал от нетерпения, как только его завели, готовый пуститься в путь.

– Этот разговор пойдёт о чём-то плохом или о хорошем? – нетерпеливо побарабанив пальцами по дверце, спросил Кили и нырнул в салон на переднее сиденье, потому как чувствовал недружелюбное дыхание северного ветра, резко сменившего утренний южный.

Торин не ответил. Сел за руль и надавил на педаль газа. Авто, взвизгнув покрышками, рвануло со стоянки прочь.

Они ехали в молчании вплоть до того, как с вереницей машин вклинились на оживлённый перекрёсток и, как только джип застрял в небольшой пробке, Торин сжал руль и повернулся к племяннику:

– Речь и правда пойдёт о Трандуиле.

– Так с ним..

– Нет. Всё хорошо. Просто хочу, чтобы ты знал кое-что, – он ненадолго замолчал, взглянув на красный сигнал светофора, и только затем продолжил вновь. – Мы с ним в отношениях, Кили.

– Что?! – выкрикнул молодой человек с видимой усмешкой.

Он явно не поверил в то, что услышал, считая это бредом. Сильнее Торин невзлюбил, наверное, лишь его предыдущую темнокожую пассию. Да и то после того, как она обчистила квартиру.

– Я узнал его получше за то время, что он живёт у меня.

Кили с улыбкой на лице помотал головой, отвергая все сказанные слова. Он это специально, чтобы отвадить его от Лесной Феи, ясно же.

– Хах, хватит шутить, Торин. Если ты думал, я поверю в это, то.., – он замолчал, изучая его взглядом.

Тот выглядел слишком сурово и слишком серьёзно.

– Я не верю!.. Я не верю! Как можно в это поверить?!.. Пусть он скажет мне об этом сам. Поворачивай к дому.

– То есть мне ты не доверяешь? – почти спокойно переспросил Торин, крепче сжимая пальцами руль. – Ты считаешь, что у меня нет чести?! Что я стану врать тебе о таких вещах?! – с каждым словом он распалялся всё больше помимо своей воли.

– Я просто хочу поговорить с ним, – сделав акцент на последнем слове, Кили вгляделся вдаль.

– Хорошо, – что ж, понадобилось немало усилий совладать со своим возмущением.

Пробки всё равно избежать не удалось. Повернув руль и развернувшись в правую сторону, меняя дорогу, Торин повёл джип в новый затор.

Водители почти ежеминутно переговаривались пронзительными гудками. Торин хмурился, разглядывая в боковое зеркало сзади стоящих участников движения, и молчал. Кили также был хмур и неразговорчив и, скрестив руки на груди, пялился вперёд.

Они добрались до дома спустя ещё час. Бина, как обычно, вышла им навстречу.

– Здравствуйте, господин Торин, здравствуй, мой хороший, – последнее обращение было адресовано Кили.

– Добрый вечер, Бина. Трандуил где? – Торин скользил вокруг взглядом.

– Недавно вернулся, у себя он.. Какой же ты грустный, Кили! – всплеснула она руками. – Случилось чего?

– Нет-нет, ничего, – покачал тот головой, смущённо дёрнувшись. – Я поднимусь к нему? Где его комната?

– Самая дальняя, – ответил дядя, и Кили рванул на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки.

Дверь в комнату Трандуила была приоткрыта, но он всё равно постучал на всякий случай.

– Войдите, – послышался повелительный голос Лесной Феи.

Кили шагнул за порог и встретился взглядом со светло-голубыми глазами. В одной руке Трандуила была бутылка с вином, а в другой – штопор. Не успев ещё откупорить, тот поставил всё это на столик с досадой и развернулся к гостю.

– Что ты хотел?

– Поговорить.

Трандуил слегка раздражённо вздохнул, схватил пачку сигарет, вытряхнул оттуда одну и зажал между пальцами.

– Говори, – медленно повернул голову и проницательно посмотрел в глаза.

– Торин сказал, что.. у вас отношения, – голос Кили, споткнувшись, болезненно задрожал.

Щёлкнула зажигалка – Трандуил прикурил и втянул в лёгкие горьковатый дым.

– Да, – сизое облако вылетело изо рта, растворяясь в воздухе. – Мы переспали вчера.

Теперь и лицо Кили болезненно скривилось, он попытался исправить это улыбкой, но она вышла такая неживая, словно нарисованная на лице тряпичной куклы.

– Так значит, это правда.

Трандуил прошёл вдоль комнаты и развернулся, стряхивая пепел в серебряную пепельницу на столике.

– Он мне сразу понравился.

Вот как. Кили оставалось лишь грустно усмехнуться.

– Тебе нужно было сказать об этом. Я надеялся на взаимность.

– Для чего сказать? – жестко промолвил Трандуил. – Для того чтобы ты ему всё рассказал, а он бы потом излил на меня всю свою ненависть?

Нужно было только выдавить из себя ещё улыбку, хоть краем губ.

– Я тоже думал, что он презирает тебя, а теперь..

Он подошёл и мягко забрал из рук Лесной Феи сигарету, поднёс её к своим губам и сделал глубокую затяжку.

– Ты куришь? – спросил Трандуил таким тоном, что было очевидно – на ответ ему плевать.

– Закуришь с тобой, – усмехнулся Кили. – И сопьёшься, и кокс начнёшь нюхать, – он затянулся снова. – А знаешь.. , – вскинул свою ладонь и коснулся светлых волос Лесной Феи, нежно проводя по ним пальцами. – Хоть мне и ужасно больно, я желаю тебе счастья.

Его улыбка была печальной и жалкой, но всё же светлой. Он пошёл к выходу, забыв вернуть сигарету, но обернулся в дверях и прошептал:

– Ты в надежных руках.

====== Часть пятая ======

Комментарий к Часть пятая Закидываю в шапку продолжение видео от куколки Данны)

Голова Трандуила покоилась на коленях Торина, который лениво гладил шелковистые, белокурые волосы. Всё было наполнено тишиной и умиротворением. Вечер догорал, модифицируясь в холодную, ветреную ночь. Город накрыло непроглядной, тотальной тьмой, которая придавила его настолько, что тот был не в силах шелохнуться, даже чувствуя на себе холодное дыхание туч. За окном не было видно ни малейшей детали, и то, что выхватывали фонари террасы, путалось в вязкой, чёрной дымке. А в стенах дома уютно потрескивал огонь в камине, да приятно пахло яблочным пирогом, что испекла Бина прежде, чем уйти спать.

– Я рад, что Кили нормально отреагировал на всё, – промолвил Торин задумчиво. – Поспишь сегодня со мной в моей постели?

– Сегодня мне нужно в клуб, – с деланным спокойствием ответил Трандуил, хотя внутри у него всё пылало от раздражения на этот факт.

Торин моментально напрягся, сев прямо и убрав руку от волос Лесной Феи. Он буквально задыхался от переполняющего его возмущения.

– Ты выступать собираешься? – его голос сорвался от гнева.

– Да.

– Никуда ты не поедешь! – его прорвало – сдержаться оказалось невыполнимой задачей.

Трандуил вскочил на ноги, как застигнутая врасплох кошка. Его глаза опасно горели.

– Я не спрашивал твоего дозволения, – прошипел он.

– Думаешь, я дам тебе обнажаться перед всякими похотливыми мерзавцами?! – он бы наговорил ещё много разных вещей, если бы собеседник не приблизил к нему своё лицо и, глядя глаза в глаза, не зашептал.

– Я не намерен с тобой это обсуждать!

– Попроси у Смауга приличную работу!

– На приличной работе я буду до глубокой старости выкупать свои подвески!

Торин сжал губы.

– Давай я выкуплю их для тебя?

– Нет! – Трандуил резко отстранился, и ледяными искрами вспыхнули его глаза. – Мне ничего не нужно от тебя!

– Хорошо, – Торина всего трясло от ярости, внутри буквально клокотало, – тогда я поеду вместе с тобой.

– Чтобы всё там загрохотало от твоего «праведного» гнева?! Гневись здесь, я не хочу, чтобы Смауг выгнал меня и..

Торин, пропуская мимо ушей несколько последних фраз, невольно сконцентрировался лишь на движущихся чувственных губах. Они манили, влекли – и Торин впился в них, прикусывая сначала верхнюю, затем нижнюю, потом замер, и вновь набросился уже на обе.

Он отпустил Трандуила лишь когда вдоволь насладился его поцелуями.

– У меня нет повода не доверять тебе. Иди куда хочешь, но не забудь вернуться, – произнёс с невесомой улыбкой, глядя прямо в глаза.

Трандуил, ощупывая пальцами припухшие губы, развернулся и пошёл наверх. Ему нужно было собираться в клуб. Время подошло..

Он спустился уже через час, а Торин всё ещё сидел и ждал.

– Будешь сидеть здесь до утра? – как бы невзначай, по пути к двери, спросил он.

– Буду сидеть, пока ты не вернёшься.

Трандуил усмехнулся, но слишком самодовольной получилась эта усмешка, поплотнее запахнулся в свой серебристый плащ и вышел на улицу. По небу ворочались тяжёлые, лиловые тучи. Северный ветер принёс их издалека – скорее всего, будет гроза.

Нырнув в жёлтое авто такси, Лесная Фея повелела водителю ехать в клуб. Взгляд наблюдал ровное полотно темноты, которое рассекали огни домов, фонарей, частые блики фар, а некоторое время спустя на стекло упали первые капли влаги. От них подёрнулись мутной взвесью источники света и, если бы не мерное подёргивание передних дворников, Трандуил бы не понял, где авто едет в эту минуту.

Клуб встречал своих гостей, невзирая на капризы погоды. Блуждающие отсветы разноцветных прожекторов, приглушённые звуки музыки и, конечно же, «дружелюбные» охранники. Швырнув водителю несколько купюр, вынутых из бумажника, Трандуил раскрыл свой зонт и выскользнул из такси.

Возле служебного входа стоял кто-то из персонала, а кто именно, ему было плевать, ведь он прошествовал мимо и, сложив зонт под козырьком крыши, нырнул в темноту коридоров – лабиринтов. Из подсобного помещения доносились женские игривые визги и мужской грубый смех. Пахло сыростью, вперемешку с табачным дымом, и ещё чем-то пряным, похожим на корицу, но более острым.

Трандуил прошёл пару поворотов, повернул ручку гримёрной и открыл дверь. Его взгляд тотчас же выхватил сидящего у его зеркала Смауга. Владелец клуба буравил его своими пронзительными глазами, как будто пытался разглядеть все затаённые места души.

– Привет, сокровище моё, – шипяще промолвил он и хищно улыбнулся, поднимаясь. – Садись.

Трандуил, повесив зонт на крюк, вкрученный неведомо зачем в стену, скинул плащ, повесил его на рогатую вешалку и прошёл к своему месту. Он пытался не обращать внимания на Смауга, чтобы ему наскучило отираться здесь, и чтобы тот поскорее убрался.

– Ты выглядишь превосходно, как и всегда, – Смауг подождал, пока Лесная Фея опустится в кресло, нагнулся и, вцепившись пальцами в спинку стула, зашептал на ушко. – А я кое-что знаю о тебе.

Трандуил опять проигнорировал сказанное, и тогда он откинул его волосы набок, оголяя шею.

– Знаю, с кем ты живёшь, – лизнул, оставляя на шее влажную дорожку.

Как хотел Трандуил справиться с эмоциями, а всё равно содрогнулся от омерзения. Оттолкнул Смауга и вскочил с кресла, пятясь назад и возмущённо взирая на ублюдка.

– Не смей трогать меня!

Смауг усмехнулся, зло и нагло. В глазах полыхнуло.

– А Торин Дубощит тоже не имеет права трогать тебя?.. Или ему всё можно?

– Не твоё дело, – Трандуил вскинул подбородок.

– Послушай меня, девочка моя, я обещал тебе вернуть твои камешки за одну лишь ночь, а ты всё равно постоянно щерилась и убегала. Не выйдет делать из меня дурака! Ты сегодня же съедешь от этого проклятого Дубощита, это мой приказ! – он изрыгал свои слова, глядя жестоко и яро, обнажив, наконец, все свои истинные намерения и желания.

– Нет, – глаза ледянее, чем верхушка арктического айсберга.

– Нет? Не-еет? – он громко расхохотался низким, хриплым смехом. – Тогда ты никогда не получишь свои чёртовы подвески, понятно?!

Светло-голубые глаза сверкали холодом и опасностью, как заточенная сталь. Губы Лесной Феи дрожали, руки дрожали, его всего прошивала сильная дрожь.

– Губи на корню столько стараний, – продолжил Смауг, злобно улыбаясь, наслаждаясь смятением Трандуила и его страхом потерять свои сокровища, – столько исполнительности и унижений, забудь о распятой перед похотливой толпой гордости. Сотри все ночи, движения обнажённым телом на развлечение проходимцам, приставания на улице, потому что вокруг ореол доступности, поломанную жизнь. Забудь навсегда о фамильном наследии ради мужика, который попользуется тобой и вышвырнет, как ненужную опостылевшую вещь! Давай!

Смауг подначивал, ибо видел, что, наконец, задел за все живое эту холодную, неприступную Лесную Фею.

И Трандуила трясло. Каждая фраза клеймом выжигалась в душе, вытравливала надежду на хороший исход и разносила на куски все жертвы, которые ему пришлось принести за все эти годы. Выбор был неравноценный, но всё равно стоял за ним.

– Я ненавижу тебя, – голос его сорвался на шёпот от комка переплетённых воедино чувств: злости, ненависти, отчаяния, боли. – Я не твоя вещь и буду жить с тем, с кем хочу.

– Да, но без подвесок.

Хотелось сорваться и вцепиться ему в глотку, чтобы задушить.

– Ненавижу.. Твои обещания – пустое слово…, – шипел он.

– Почему ты легла под него, отвечай?!

– Потому что, в отличие от тебя, он знает, что такое честь, – дрожь преодолеть тяжело, но губы всё же размыкались, – и я буду снова и снова под него ложиться, потому что..

Звонкая, хлёсткая пощёчина заставила его замолчать.

Бешенство прошило Трандуила до последнего тонкого, как шёлковое волоконце, нерва. Глаза его блестели и ноздри расширялись от гнева. Он был бледен, как мел, и лишь след от пощёчины алел на щеке яркой отметиной.

Однако даже это не смогло унять исступленной злобы Смауга. Грудь его по-прежнему тяжело вздымалась – злоба, желчь и ядовитое пламя заполняло всё нутро.

– Почему ты не шла ко мне, гордая сучка? Я подослал парня, который пугал тебя своими угрозами, а ты всё равно не обращалась ко мне за помощью. Побежала сразу к нему! К этому Дубощиту! – он выдержал короткую паузу. – Я мог бы прямо сейчас взять тебя силой и смачно оттрахать. Но вместо этого я лишу тебя возможности вернуть себе свои камни. И буду наслаждаться, когда ты приползёшь к моим ногам, умоляя меня вернуть всё, как было, ведь Торин Дубощит скоро вышвырнет тебя, потому что ты – глупое ничтожество. Я обрезаю твои крылышки, фея. Лети отсюда!

Трандуил не смог больше вынести это мрачное торжество, стиснул зубы и бросился к выходу, на бегу отталкивая Смауга в сторону и хватая свой плащ с крюка. Внутри всё жгло, будто Смауг ткнул в него раскалённым докрасна металлом. Прочь отсюда. Навсегда.

Улица встретила его мерцанием фонарных огней, пятнами отражающихся на мокром асфальте. Ветер бросал в лицо пригоршни мелких капель, развевал полы плаща, трепал волосы. Трандуил только осознал, что забыл зонт, но дороги назад не было. Он выудил айфон из кармана, позвонил в такси, требуя машину немедленно, и вернулся под козырёк крыши. Его ещё сотрясало и колотило.

Дождь постепенно усиливался – капли падали чаще, почти сплошной стеной, создавая подобие прерывистой водяной завесы. Трандуил вздохнул и посмотрел на стекающие с козырька струи воды, подсвеченные со стороны улицы так, словно это лилось расплавленное олово. Ленивым жестом он вынул из кармана плаща прямоугольную белую пачку и выудил одну сигарету. Прикурить из-за ветра никак не удавалось, и он уже хотел вышвырнуть во тьму под ступеньками и сигарету, и зажигалку, но всё же кончик, наконец, задымился, сжалившись. Глубоко затянувшись и выдохнув длинную струю серого, горьковатого дыма, Трандуил взглянул на загоревшийся экран телефона – оповещали о прибытии авто с шашечками. Больше он в жизни не вернётся в это падшее место, потому что ненавидит этот клуб, его владельца и посетителей всей душой.

Ночь была длинная, почти бесконечная, унылая и бессонная. В такую ночь чувствуешь тяжеленное давление тёмного неба, наблюдаешь за ним сквозь неиссякаемые потоки воды на стекле, и знаешь, что до утра ещё слишком долго.

Ужасно не хватало свежего воздуха. Трандуилу так хотелось выйти в сад, к озеру, стоять там и вдыхать прохладный чистый эфир, но вместо этого он лишь глядел на непрекращающееся буйство дождя сквозь стекло и курил.. курил..курил..

Дым жёг горло, дурманил горьковатым привкусом и дешёвым ванильным ароматизатором. Это не приносило облегчения, но курить всё равно хотелось, вытравливая вместе с таявшим смогом обиду и злость.

Наверняка Торин будет ворчать утром, что всё вокруг провоняло, но плевать. Он и так пожертвовал из-за него своим единственным сокровищем, своей уникальной целью в жизни. Пусть хоть мебелью швыряться начнёт, а курить Трандуил не перестанет.

Дождь стих лишь к утру. Небо просветлело, покрывшись мажущей плёнкой марева – начинался восход. Узкая багряная полоса всё ширилась и растягивалась по горизонту, примешивая золотые оттенки.

Трандуил отошёл от окна и взглянул на пустую пачку от сигарет. Хотелось ещё. Ближайший магазин был совсем рядом и работал с ранних часов. Задумчиво почиркав зажигалкой, он накинул плащ и вышел из комнаты.

Казалось, дом спал. Казалось, звуков вообще не существовало. А на самом деле Трандуил был так погружён в себя, что не заметил тихого хода часов, первого чириканья мелких птах за окнами, семенящих шагов на заднем дворе.

Спустившись по лестнице, он сделал шаг к выходу, но замер, услышав негромкие голоса в гостиной. Медленно и бесшумно он подкрался к дверному проёму и встал за стеной так, чтобы его никто не увидел. Один голос принадлежал Торину, а другой – незнакомцу.

– Я всего лишь защищаю своего племянника, – тихо молвил Торин. – Я обещал их матери, что уберегу от бед и выращу хорошими людьми, достойными нашего рода, – он говорил так низко, что это казалось несколько зловеще.

– Но это слишком, тебе не кажется? – печально говорил незнакомый мужчина. – Есть законы мира, которые нельзя нарушать. Есть мужчина и есть женщина – а всё, что иначе, то уже неправильно. Даже если это просто обман, это невыносимо слышать.

Трандуил сосредоточился ещё больше.

– Не разговаривай со мной так, – почти с болью в голосе запросил Торин. – Как с каким-то жалким извращенцем.. Мы друзья, и ты должен знать, как не терплю я всего этого. Как только Кили остынет, отвлечётся, может даже найдёт себе хорошую девушку, я вышвырну отсюда эту Лесную Фею, так я смогу быть уверенным, что мои племянники не побегут больше в этот мерзкий, аморальный клуб Смауга.

Самоконтроль летит к чёрту. Каждое слово высекает в сердце раны. Руки шарят в поиске сигарет, но их нет в карманах.

– Я молю богов, чтобы поскорее всё разрешилось. Видеть в своём фамильном доме, где жили мой дед, мой отец, это падшее существо, эту бесстыжую, гадкую особу.. Двалин, как же это больно.

Трандуил вскинул ладонь, приложил её к стене и опустил голову. Глаза его заблестели, словно в них попало крошево разбитых белых самоцветов. Внутри что-то протяжно заныло, и левая рука скользнула по груди, будто желая вырвать незримый источник боли.

– Заканчивай с этим поскорее, Торин, – с презрительным сожалением промолвил незнакомец, но Трандуил уже не разбирая ни слов, ни дороги побрёл назад, сломленный и раздавленный.

Ему было так больно, что надменность истлела. Так больно, что гордость рассыпалась горсткой сверкающих бриллиантов. Он кое-как добрался до лестницы и медленно побрёл по ней наверх. «Ведь Торин Дубощит скоро вышвырнет тебя, потому что ты – глупое ничтожество», – звенело в ушах. Пророчество оказалось верным гораздо раньше, чем это кто-либо мог предположить.

– ..мне нужно на встречу к Гендальфу, а ты езжай в офис, и ни о чём не беспокойся, – похлопал Торин Двалина по плечу.

– Опять этот хитрый хрыч будет впаривать тебе свои якобы инновационные технологии. Будь бдительным.

– Не волнуйся, – усмехнулся тот. – Я уже научен горьким опытом и впредь буду осторожнее.

Они вместе вышли на улицу, окунаясь в рассвет.

Торин вернулся домой, когда солнце уже мочило свой раскалённый докрасна бок в тёмной воде озера.

– Бина! – закричал он с порога. – Бина!

Домработница выбежала из-за угла, поспешно семеня ногами.

– Господин Торин, добрый вечер вам.

– Добрый, – ответил тот, вешая свою куртку на крюк. – Я просил тебя сегодня сварить глинтвейн, всё готово?

– Готово-готово, – закивала женщина. – Всё, как вы просили.

– Хорошо, – он с благодарностью взглянул на неё и шагнул вперёд. – Трандуил у себя или в саду?

– Кажется, у себя. Я не видела его весь день. Стучала в обед, чтобы позвать к столу, но он так и не открыл. А я и не стала больше беспокоить, может ему хотелось выспаться.

– Тяжёлая ночка, наверное, выдалась, – с раздражением ответил Торин и пошёл наверх.

Его кулаки долго колотили по двери комнаты Трандуила, а голос зычно требовал открыть. Никто не отзывался. Нехорошие мысли завертелись в голове, подобно устрашающему и опасному смерчу. Торин дёрнул ручку двери, и та поддалась, раскрываясь.

В комнате никого не было. Торин прислушался – вода в ванной не шумела. Он приблизился, постучал пару раз, но затем раскрыл в нетерпении – и здесь никого. Значит, всё-таки куда-то ушёл.

Взгляд медленно скользил в задумчивости по стене, пока не напоролся на открытую дверцу шкафа. Тот был пуст. Ни одной вещи не осталось, и исчез серебряный чемодан. Борясь со страхом и сумятицей, Торин выхватил из кармана джинсов телефон, чтобы набрать Кили.

– Кили слушает, – ответили ему вскоре на том конце. В уши врезалась резкая, отрывистая музыка.

– Где ты?

– В клубе.. Не в клубе Смауга, в другом, – поспешил объясниться племянник.

– А Трандуил с тобой?

– Нет, – тон стал растерянным. – Я с Фили и Ори. Что-то случилось? Ты не знаешь, где он?

– Не знаю, – мрачно ответил дядя. – Сбрось мне его номер, хорошо?

– Хорошо, – голос Кили стал совсем печальным.

Долгая, почти вечная минута ожидания, за которую на ум пришли уйма страшных, животрепещущих версий. Торин помнил, как ждал внизу на диване, уснул, по-видимому, потому что, когда проснулся, заметил запертую входную дверь, подумал, что Трандуил уже вернулся и поднялся досыпать в своей комнате. Спозаранку заявился Двалин, загружая его разговором о том, как одна сорока по имени Даин, принесла, что у Торина живёт Лесная Фея, а потом, объяснил Двалин, ещё и Кили подбросил дров, печально вздыхая о том, что Лесная Фея предпочла ему Торина. Двалин, будучи лучшим другом, принял всё, естественно, близко к сердцу и приехал выяснять, что к чему.