Текст книги "Sacrifice (СИ)"

Автор книги: Адриан Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Я обработаю раны, – Лекса лишь покорно двинулась за Кларк к машине, внутренне она давно уже билась в истерике. Почему Анна показалась сейчас? Не раньше, когда могла просто убить ее сейчас, со спины? Она даже не пыталась уже вот четыре дня. Только игралась, не более.

И это затишье ей ой как не нравилось...

========== Глава вторая. ==========

Будучи в смертельной опасности, любой бы не пожелал быть слабым, пока он еще может сохранить свою жизнь. Лекса была именно в их числе. Но странная слабость растекалась по телу едким ядом, все било ознобом, и вообще ей казалось, что ее словно в печь посадили. Девушка уже расстегнула куртку, пытаясь унять странную дрожь в теле, но она становилась только сильнее. Холод не помогал ей остудиться. Но девушка только прикрыла глаза, пытаясь отвлечься на священника, который читал молитву и обливал могилу святой водой. Она глубже вдыхает холодный воздух, чувствуя, как жар растекается по телу подобно крови.

Кларк обеспокоенно поглядывает на нее, но не решается ничего говорить, пока не закончится обряд. Она уложит ее спать сразу же. В машине она обработала раны Лексы на лице, предварительно вытащив осколки из щеки и скулы, но тогда Лекса не выглядела так, будто болеет. Что могло случиться с ней за то время, как они ехали сюда?! Она не понимала.

Кларк ближе встала к шатающейся девушке, поддерживая ее. Лекса немного вздрогнула, но ничего не сказала. Она знала, что сейчас, пока они здесь, то лучше ничего не говорить, если они хотят закончить обряд. Скоро начнется некий возврат во времени на момент смерти Аарона, нужно быть готовой ко всему. Но Лекса благодарно кивает ей, пытаясь не сильно облокачиваться на нее. От удара по голове немного штормило, но она только подавила это ощущение, глубоко дыша и все-таки облокотившись на Кларк. Ноги немного дрожали, но девушка не собиралась поддаваться соблазну просто лечь прямо на снег и уснуть.

Голова немного закружилась, когда все вокруг стало расплываться, меняясь. Рут точно знает, что священник не видит этого. Он видит только пятерых человек, которые немо склонили головы, не сказав и слова. Лекса уже раскрывает глаза, когда они оказываются где-то в самых трущобах Лондона. Единственное, что от них нужно-наблюдать. Но Лекса надеялась, что картина не будет слишком ужасающей. Но учитывая, что его голову располовинил поезд... она была готова отгородить Кларк от этого. Не стоит ломать ее психику еще больше.

Кларк ободряюще сжимает ее неестественно горячую ладонь Лексы, подпирая ее собой. Лекса выглядела действительно больной. Круги под глазами, кожа словно печка, она бледная, – насколько позволяла выглядеть ее смуглая кожа – ее тело дрожало словно от озноба. Она немного в успокаивающем жесте погладила ее по щеке, на которой могут остаться небольшие шрамы от осколков стекла. Господи, она надеялась, что никакой инфекции на осколках стекла не было.

Все хорошо. Как только месса закончится, то сразу же едем в больницу. И не спорь со мной, – Кларк сдвинула брови на переносице, поворачиваясь к ней спиной и облокачивая пошатывающуюся девушку на себя.

Хорошо. Но я поеду с Ризом. У нас еще много времени, можно успеть получить ответы на анализы, – Лекса вздыхает, не испытывая желания спорить. Сказать, что она чувствовала себя неважно – ничего не сказать.

Больше никто не проронил и слова. Рут потерла руку, на которой была метка, и все безмолвно устремили взгляд на знакомую фигуру здоровяка. Аарон Синклер тяжелой поступью медведя ступал по асфальту, пока эхо его шагов расходилось на туннелю. Лекса напряженно всматривалась в черты лица парня, освещаемые тусклым светом уличных фонарей.

Одно слово. Бык. Мощная челюсть, очень широкий подбородок, близко посаженные глаза, огромный лоб. Однозначно, не красавец. Но его «заслуги» в преступном мире Польши были легендой. Чистильщик– его позывной среди криминальных лиц. Лекса точно знала, сколько жертв на его счету. Официально– ровно сто человек были зверски убиты. Неизвестно еще, сколько человек в неофициальных данных. Он нем уже даже сложили страшилку, ведь он был чем-то вроде Зодиака здесь. А убит был так... случайно, волей случая. Действительно, случайная смерть.

Выстрел. Аарон мгновенно вытаскивает свой Кольт, прячась за мусорным контейнером.Он знал о готовящемся покушении. Поэтому был готов сражаться. Выстер, который едва не задел его, не был неожиданностью. Он выглядывает из-за контейнера, мгновенно замечая движение с противоположной стороны от себя. Легко встает на ноги, сразу же запрыгивая на крышку контейнера, и стреляет ему в голову...

Еще выстрел. Плечо пронзает острая боль, но Аарон вскакивает, перебегая в другое укрытие и зажимая рану. Осторожно перезаряжает пистолет, прикрывая глаза. Нет уж, выкусите, крысы, Аарон Синклер не добыча, он охотник, так просто он не умрет. Снайпера он заметил очень быстро. Блик света от стекла прицела выдал его с потрохами. Целится, видя, он на него также направляют дуло снайперской винтовки. Выстрел.

Блик исчезает, он с упоением вслушивается в глухой звук падения мертвого тела на асфальт. Они не смогли убрать его. И не смогут, пока он сам не захочет этого. В этой охоте он снова оказался победителем. Но сегодня все было совершенно по иному. Ему явно не повезло. Сильный порыв ветра, и он слышит странный треск. После секунда затишья.... что-то падает ему на голову, от чего все поплыло перед его глазами, а тело перегнулось через маленькие перила, отделяющие скоростную трассу от железной дороги.

Глухой стук, это безвольное тело упало на рельсы, затылком приложившись о них. Его глаза закрыты, руки раскиданы в разные стороны. Он даже не поймет, как наступит его закат. Просто откроет глаза после длительной темноты, сразу же видя свет, что очень быстро приближался. Он умер? Возможно, ведь он не чувствовал боли. Он вообще не чувствовал ничего, кроме лица. Едва может повернуть голову в сторону источника яркого света. Поезд. Господи, он умрет именно так? Просто по случайности, ведь на него просто упал кирпич, и его не сломал ему шею? Это было так низко!

Он сжал зубы, чувствуя на затылке запекшуюся кровь и тупую боль. Холод рельсы нисколько не приводил в чувство, тело не слушалось, скорее, казалось, что его вовсе нет. Он рычал, стонал, пытаясь перевернуться, но он оставался неподвижным. Он не хочет умереть так жалко! Поезд его переедет не успеет затормозить, он на огромной скорости мчался вперед, прямо на него, ослепляя его огнем прожектора. Кажется, машинист все-таки пытается тормозить, даже использует аварийный тормоз, но на полную остановку нужно время и расстояние, которого осталось все пятьдесят метров. Он не успеет остановиться.

Аарон едва не плачет, снова пытаясь пошевелиться, но все по-прежнему. Его тело словно пустой балласт. Он громко кричит, запрокидывая голову, насколько позволяла поврежденная шея. Нет! Он не так видел свой конец! Он хотел славы. Он хотел умереть, оставив след в истории Польши, но не так! Ебаный кирпич, ебаный ветер, ебаные наемники! Он вернется снова! Плевать, что уже будет неебически как мертв, но он вернется и отомстит!

Поезд приближался. Его свет все ближе и ближе, скрежет тормозов резал уши, а Аарон мотал головой, пытаясь все-таки сползти с рельс, которые находились на небольшом каменном холмике. Он должен жить! Он не для того стал тем, кем он есть сейчас! Но поезд все ближе, а он не сдвинулся ни на миллиметр. Рычит, дергая головой, но это только причиняет еще больше боли, что только сильнее заводит его.

А поезд уже уже сильно замедлился, но приближался. Машинист паниковал. Аарон рычал, повернувшись лицом к своему убийце. Он уже подле него. Секунда, ии он криичит, но крик сразу же пропадает, алая кровь брызнула во все стороны, визг тормозов поезда, который сошел с рельс, переворачиваясь и похоронив под собой Аарона. Его тело раздавило словно букашку десятитонным поездом, который падает на бок. Что-то загорается, кажется, цистерны с горючим, которое вытекало в выемку между рельсами.

Все в шоке наблюдали за этим, пока Лекса отвернула Кларк к себе от всего этого за секунду до того, как поезд располовинил голову Аарона. Лекса глубоко дышит. Ужасная смерть. Что бы было, если бы не этот кирпич, упавший с крепления на электрических проводах на него? Лекса не знала. Но это будет долго преследовать ее в кошмарах еще очень долго.

Брюнетка уже давно покрылась холодным потом, казалось, жар только усилился, но она заставляет себя открыть глаза. Они на кладбище. Все в порядке. Но по лицам девушке подобного не скажешь. Священник наконец закончил читать молитву, и ушел, пока парни из ритуального агентства начали закапывать урну, после того, как девушки бросили туда по горсти земли. После все молча уходят. Риз только непонимающе смотрит на них, но не пытается начать разговор, видя подавленное состояние девушек.

Поедешь со мной в больницу? – Джон поднял голову, когда Лекса обратилась к нему. Все уже заметили, как плохо она выглядит. Простудиться она могла бы, но с огромнейшим трудом, да и то, если сначала голышом искупается в проруби, а после пробежит, также голышом, кросс в несколько километров.

Конечно. А вы...? – он не успел договорить.

А остальные поедут в отель. У нас еще полно времени до вылета, – говорит Лекса, и, не дав остальным опомниться от подобной наглости, пошла в сторону машины.

Присмотришь за ней..? – Кларк вздыхает, понимая, что даже в ее состоянии эта иногда до жути противная строптивость никуда не делась, как и ее буйный характер.

Конечно.

А Майлз....? – Шоу морщится.

Он в моем номере. был. Но сейчас он в машине. Не сбежит никуда. Да, я притащил его сюда. Но это лучше, чем оставлять его одного, – Риз закатил глаза.

Девушки только кивают, после чего Джон уходит с территории кладбища, сразу же садясь в машину. Майлз лениво пытался что-то смотреть на своем гаджете, но прикованная наручниками к ручке на потолке машины рука не давала этого делать. Его руки тряслись, оба, и Лекса, и Риз, знали, что от него нельзя ожидать ничего хорошего, но сейчас он затих... Ох, не к добру это.

Лекса вздрогнула, когда услышала звук сообщения, пришедшего на ее телефон.

Скажи, а что вы видите, когда все это происходит? – писал Риз.

Вслух при Майлзе лучше ничего не говорить. Лекса со вздохом начала писать ответ.

Это, скорее, просто показ смерти этого человека. После все прекращается.

Это ужасно, – Риз немного сник, но завел мотор машины, трогаясь с места.

Лекса только замолчала. Она знала, что видеть смерть ужасно. Но лучше бы она никогда не видела этого. Она устало облокачивается затылком о подголовник сидения, прикрывая веки. Все тело было словно налито свинцом и стало таким тяжелым. Лекса знала, что это не болезнь, а нечто иное, но вдруг она ошибается?

Лекса никогда не любила больницы. Этот запах лекарств, от которого иногда хочется блевануть, от снующих туда-сюда местных работников, от пациентов и посетителей. От этого шума, от которого ей хотелось спрятаться. Но они должны подождать результаты анализов, которые здесь можно получить сразу же, как только вы заплатите кругленькую сумму. Им сказали подождать ровно час, и все. Больше ничего. Ее голова сильно кружилась, ее тошнило, но девушка упорно подавляла эти чувства. Она должна быть огурчиком, когда встретится со своей матерью в Бангкоке. Черт, а ведь Лекса не позвонила ей.

Чертыхнувшись, девушка достала телефон из кармана. Но свет вокруг гаснет. Лекса сглотнула, слыша, как люди в коридоре запаниковали, но врачи призвали их успокоиться. Ох, темнота не сулила ничего хорошего. Лекса включает фонарик, чувствуя, как внутри все сжимается, словно в тисках, а желудок скручивает страхом. Кожа мгновенно покрылась мурашками, и Лекса неловко повела плечами, вставая на ноги.

Вокруг нее были люди, уже хорошо. Никто не сдвинулся с места, бесспокойно перешептываясь. Брюнетка обвела всех фонариком, пытаясь найти Риза, который отошел за кофе. Сзади кто-то дышал, сипло, едва слышно. Брюнетка замирает, опуская телефон. Черт, тело словно не ее вовсе. Она же не хотела опускать единственный источник света, так почему сделала это? Лекса сжала челюсть, глубоко вдыхая, и силой воли берет себя в руки.

Она уже чувствует, как метка кровоточит, а кровь медленно стекает по шее вниз, на ворот футболки и толстовки. Но она подскакивает, почувствовав, как к ранке кто-то прикоснулся. Кто-то холодный. Девушка резко оборачивается, сталкиваясь взглядом с Аароном, который ухмыльнулся. Холод. Вокруг было чертовски холодно, а ее тело словно печка, от него шел сильный жар. Он манил их. Ее жизнь манит их, ее сила, ее личность. Она манит их к себе, сама того не подозревая.

Они рядом. Их много. Все в коридоре. Холод ознобом пробирается в нее, заставляя дрожать. Все вокруг нее мертвы. Эти взгляды пронзат насквозь, их руки тянутся к ней в отвратительным хрустом и холодом. Но они окружили ее. Но вдруг рядом появляется кто-то теплый. Живой. Он зовет ее по имени. Его приятный низкий голос манит, и она в темноте пробирается к нему, через мертвых и уклоняясь от них. Она должна дойти во чтобы это ни стало.

–Лекса! – брюнетка резко открывает глаза, чувствуя тот холод. Пытается сфокусировать взгляд на Джоне, который пытался разбудить ее.-О, Слава Богу.

Что случилось? – сипло спросила девушка, приподнимаясь на локтях. Слабость накатывала все сильнее на нее, еще пуще, чем было.

Ты заснула. Результаты пришли, – Джон кивает на бумаги, что лежали рядом.-По ним, как сказала врач, ты здорова как бык.

Хорошо. Но все равно нужно нести их Кларк, а то она же мне по шее надает, – Лекса поднимается на ноги, немного пошатываясь.

Майлз на месте, поэтому можешь поспать по дороге в отель. У нас еще до вылета осталось шесть часов.

Номер Джона был небольшим, но уютным. Майлз облюбовал диван, но спал все равно в наручниках. Никто ведь не собирался отпускать его.

Джон бросает куртку на кровать, снимая в парня наручники, но тот изворачивается, нанося удар в челюсть Джону, а после достает нож из-за пояса. Откуда?! Но Лекса не соображала уже, что делала. Она хватает его за руку, и резко выворачивает, от чего парень взвизгнул и выпустил из рук нож. Но что-то отбрасывает ее в стену, от чего перед глазами все поплыло.

Она скатилась по стене, тело снова налилось свинцовой тяжестью, отказываясь подчиняться, пока парень схватил нож и вонзил его в грудь Джона., которого Майлз успел приложить очень твердой вазой. Потом встает, направляясь к ней. Лекса пытается встать, но что-то словно придавливает ее к полу, не давая двинуться с места, и причина не в ее состоянии здоровья.

Она уже не реагирует, когда чувствует касание ледяной руки к своему лицу. Такое ласковое, словно мать касается тебя. Водит холодными пальцами по смуглой щеке, улыбаясь изуродованными губами. Анна заставила смотреть в ее мертвые голубые глаза, пока Лекса уже отключалась от удара ножом в грудь, точно между ребрами.

–Твое время еще не настало, Лекса. Позволь мне позаботиться об этом.....– Лекса уже не слышала этого, ведь тьма уже настигла ее сознание, которое сходило с ума от всего происходящего.

Каждый в Судный День поплатится чем-то. И цена за жизнь веет смертью....

========== День седьмой– восьмой. Глава первая. ==========

I think I'm drowning

asphyxiated

I wanna break this spell

that you've created

Первое чувство, настигшее Лексу в момент, когда она очнулась – ужас. Животный инстинкт, сохраняющий жизнь и предохраняющий от смерти. Лекса действительно чувствовала себя животным, загнанным в угол. Она действительно была готова перегрызть глотку любому, кто попытается к ней подойти. Но в номере было тихо. Даже Джон не подавал признаков жизни своим храпом. Джон... Лекса мгновенно вскочила, насколько позволяло онемевшее тело, пытаясь включить свет, но его не было. Страх вместе со слабостью был дикой смесью, которая была готова взорваться в любой момент. Брюнетка дрожащими руками пыталась включить фонарик на телефоне, но он выпал из рук, на что девушка пуще занервничала. Нет, нужно взять себя в руки. Она глубоко вдыхает, внезапно улавливая странные металлические нотки в воздухе.

Сердце бешено забилось, пока Лекса медленно зашагала в полной темноте в сторону комнаты, в которой, по идее, должен был находиться Джон. Лекса молилась, чтобы все что было, на самом деле являлось сном. Но она ощущает некий отголосок прикосновений Анны к себе– щека немного покалывала от холода. Время показывало пять вечера, что говорило о том, что она была в отключке не менее часа. Что происходило дальше?

Брюнетка резко о что-то спотыкается, падая на пол. Все тело пронзила боль, она ногами чувствовала что-то холодное, худое. Сердце на секунду остановилось, грудь пронзила боль, от которой захотелось взвыть. Но девушка поднимается, не смотря на слабость в горящем теле, чувствуя, как руки были в чем-то липком и еще теплом. Догадка мгновенно всплыла наружу, пока девушка прикрыла глаза, судорожно выдыхая. Надежда на обратное стремительно угасала.

Девшка встает на колени, пытаясь в тусклом свете фонаря рассмотреть, что она споткнулась. Сердце падает куда-то в пятки, когда она видит окровавленное лицо Майлза, с... вырезанной улыбкой? Языка она не видела, но подозревала, что то, что он держал в руке– он и есть. Она отскакивает как ошпаренная. Нет... Джон!!! Лекса отползает к стене, вдруг не сумев выстоять на ногах. Подальше от него, от всего рядом с Майлзом. Но ей все равно кажется, что он смотрит на нее. Сквозь нее, в саму ее суть, в ее душу, которая сейчас, казалось, вовсе готова была попрощаться с телом.

Окровавленные руки, одежда, лицо. Рядом с ним лежал нож Майлза, Лекса уже задыхается, чувствуя, как ребра внезапно очень сильно сжимают легкие.

...позволь мне позаботиться о нем....

Лекса.... Кто-то пытался привести ее в чувство, но Лекса только рычит, не желая, чтобы ее касались. Отползает подальше, вжимаясь в стену за собой, пытаясь словно слиться с ней. Не трогайте меня!– хотелось закричать во все горло, но она не могла выдавить ни звука, ведь она не могла уже дышать.

Принесите успокоительного, у нее истерика.....!

Лекса отползает подальше, пока кто-то пытался сделать укол. Лекса! Лекса, посмотри на меня...! Голос был знаком, но сейчас это нисколько не успокаивало. Она.. Она убила его! Как? Лекса не помнила ничего. Но его кровь на ее руках, отпечатки пальцев наверняка есть на ноже, неопровержимые доказательства ее вины, ее преступления. За которым следует наказание.

Укол боли в шее, когда ее наконец смогли скрутить, чтобы вколоть успокоительное. Она вырывается, от чего тот, кто ее держал, выругался. Лекса дергается, но ее уже прижимают к полу лицом, надавливая на спину. Все тело горит огнем, стоило ей пошевелиться. Голова становится такой тяжелой.... тело не слушалось, и она уже не шевелиться, пытаясь хоть попробовать побороться за жалкие остатки здравого рассудка, который оставался еще при ней.

Но сознание отключалось, веки становились такими тяжелыми... Ужасно захотелось спать. Девушка пытается встать на ноги, но те подкашиваются, кто-то теплый подхватывает ее за несколько секунд до падения, что-то говоря, но она не может разобрать слов. Тьма уже подобралась к ней, своими загребущими ручками заграбастав ее в свои объятья.

Когда она очнется? – Кларк перевела взгляд на врача, который что-то записывал в карту.

Уже было близко к полуночи, стрелка быстро к ним приближалась. Часы надоедливо тикали, а в тишине больничной палаты звук был до неприличия громким. На соседней койке лежал Джон, он был в относительном порядке. Всего царапина предплечье и тяжелый удар по голове. А Лекса... припадок можно считать чем-то сверхъестественным для нее. Она была настолько напугана, что дошло до того, что пришлось вколоть успокоительное. А на счет ран... то была только рана в плече, нож Майлза. Лекса спала уже больше шести часов, успокоительное действовало слишком долго.

Сколько вы ей вкололи? – спрашивает Кларк снова, на что врач вздыхает.

Она сильно брыкалась, поэтому парни вкололи ей четыре кубика, – врач взял карту и вышел. Но перед уходом бросил: – Думаю, завтра утром она проснется. В лучшем случае.

Сколько?! – Кларк подскочила, собираясь отчитать врача. Каждый врач знает, что этой дозы хватит для того, чтобы усыпить огромное животное. Пусть не на долго, но для человека это большая, нет, огромная доза.

Кларк, не трать на него время зря, – Шоу зевнула, пытаясь сдерживаться, но ведь она тоже врач в прошлом. Такой дозы хватит, чтобы надолго усыпить Лексу.

Что произошло? Я зашла тогда, когда тело Майлза погружали в машину, – Кларк вздыхает, присаживаясь на кресло рядом с кроватью, на которой лежала Лекса. Уже не в крови, с обработанными ранами. Осталась ведь только Лекса из них, поэтому никто из них не отойдет от нее ни на шаг. Больше нет.

Судя по словам криминалистов, Майлз как-то вырвался, когда его собирались освобождать от наручников. Лекса успела ему хорошенько врезать, судя по синяку на... – Шоу замялась, не зная, как теперь назвать то месиво, во что превратилась разрезанная щека, – ... щеке, вот. Он вырубил Джона, Лекса смогла ударить его, но из-за ее состояния он все-таки вырубил и ее. Кровь на руках Лексы – ее собственная. На ноже ее отпечатков нет. Убийца не Лекса и не Джон.

Кларк крепче сжимает руку девушки, уже не скрывая своего страха. Господи, кто же мог совершить подобное зверство? Она видела только одно фото лица... Нет,того, что осталось от лица Майлза. Вырезанная улыбка от уха до уха в буквальном смысле слов, отрезанный язык и вложен в его руку. Его смерть наступила от того, что он захлебнулся своей кровью. Все. Больше ничего не знает. Девушка потирает переносицу, глубоко вдыхая. черт, как Лекса может так работать?

Ее мать знает? – Шоу повернулась к Кларк, пытаясь отвлечь ее.

Нет, автоответчик, – Кларк покачала головой. В Бангкоке сейчас, наверное, утро. Анна же там пока работает... Черт, до нее только что дошло, что она ничего не знает о матери Лексы, кроме имени. Анна. Ну и того, что у нее была сестра, которая сейчас охотится на Лексу.

Кларк, все будет хорошо, – Рут наклонилась к ней, прикасаясь к ее руке. Шоу промолчала, хотя внутри все немного сжалось. Злость? Определенно нет. Ревность. Самин чуть не подавилась воздухом, поняв, что именно это за скребущее ощущение внутри.

Я знаю, – Кларк на секунду благодарно кивает. После переводит взгляд на Шоу, чуть не упав на пол от... смеха. – Эй, Шоу, не ревнуй, не заберу у тебя я твою суженую, у меня своя есть.

Ч-что?! – Шоу смотрит на них как на умалишенных. – Нет!

Да, сладкая.

Гроувс буквально промурлыкала эти слова словно сытая кошка, улыбаясь, и наклоняясь к Шоу, которая глухо рыкнула от досады. Не дав возразить, Рут целует Шоу, которая начала ворчать, но скорее уже по привычке, а не потому, что злится. Кларк усмехнулась, но быстро опустила взгляд на Лексу. Все будет хорошо, верно?

Девушка со вздохом целует Лексу в лоб, после прижимаясь щекой к ее животику, чувствуя, что она уже не такая печка, как раньше. Это немного радует, жар начинает спадать. Но она будет держать ухо в остро. Она не даст в обиду своего любимого, до жути строптивого малышка.

Лекса уже сотни раз бывала на местах преступления. Но в этот раз она не могла отстраниться от всего снаружи. Ее взгляд блуждал по телу врача, которое безвольно лежало на полу. Та же вырезанная улыбка от уха до уха, отрезанный язык, который покоился в его руке. Весь пол был запачкан кровью, халат, всегда идеально выглаженный и белоснежный, был красным, как и хирургическая форма. Лекса не может смотреть на него. Поэтому отводит взгляд, смотря на девушек, что собирали показания.

Он захлебнулся кровью? – Лекса все-таки надевает перчатки, опускаясь на колени перед ним. Официально, это дело американской спецслужбы, а по документам они ими и являются. Поэтому она должна быть здесь.

Она проснулась пару часов назад. Но до сих пор словно чумная, соображает медленно, голова кружилась иногда так, словно ей зарядили по ней битой, немного подташнивало, но больше всего ее бесил этот ебаный жар, который вовсе делал ее почти недееспособной. Кларк не удалось уговорить ее остаться в постели, но они в итоге просто поссорились, поэтому Лекса пребывала в еще худшем расположении духа.

Да. Но вскрытие покажет точно, -женщина-криминалист ответила кратко, шаблонно.

Лекса хмыкнула. Конечно, она знает, что вскрытие покажет точно. А на вид можно только сказать, что он захлебнулся кровью, умер, судя по тому, что уже холодный, часа три назад. Больше ничего. На месте осталось много улик. Например, чего только стоит окурок, на котором явно есть ДНК. Врач не курил, это уже прожужжали уши всем здесь, ведь он славился своим нездоровым пристрастием к здоровому образу жизни. Ох, судя по словам местных, он часто заставлял курящих при нем есть сигареты. Жуткий тип. Но предполагать, что курил он – глупо.

А результаты придется ждать несколько часов. смысла ждать результатов вскрытия нету, они и так могут задержаться здесь на день. Лекса надеялась, что на день. Они и так задержались здесь. Чертов Майлз. Конечно, он бесил Лексу, да и остальных не меньше, но смерти она бы точно ему не желала. Кто же мог желать ему смерти в совершенно чужой, незнакомой стране? Да и смысл его убивать? Почему именно в этот момент?

Брюнетка хмурится, замечая возле него огромный след от ботинка. Недавно прошел дождь, земля была мокрой, но кто додумался вот так идти убивать и даже не пытаясь скрыться?

Лекса молча берет пробу, не пытаясь разговаривать с криминалистами, которые сновали туда-сюда. Ничего такого. Вскрытие Майлза уже должно было завершиться. Сейчас уже был полдень, хотя бы некоторые результаты анализов должны были быть готовыми. Лекса уходит из кабинета, набирая номер Джона, который пошел узнавать результаты.

Есть что-то? – вместо приветствия спрашивает девушка, как только парень взял трубку.

Да. На ноже Майлза нашли следы праха, – Лекса на секунду замирает, чувствуя, как ноги подкашиваются. Нет. Пусть это не то, о чем она думает. – Но на самом лезвии нет следов тканей и отпечатков, его просто вымазали в крови.

Мог бы просто сказать, что убили не этим ножом, – Лекса закатила глаза. Странная болезнь немного отпустила ее, поэтому она может спокойно думать.

Ну, я просто захотел поумничать.

Едь сюда уже, умник, – Лекса закатила глаза снова, чуть ухмыльнувшись.

И еще. Резали криво. Судмедэксперт сказал, что у этого человека тряслись руки, -Джон захлопнул дверцу своей машины.

Лекса задумалась. Тремор рук очень редкое заболевание, особенно здесь, в Варшаве да и в Польше в целом. Поиск будет недолгим. А на счет праха.... Тут нужно подумать. Не может же это быть прах Аарона? Или может? Во всяком случае, нужно проверить.

Эй, ты еще там? – Лекса вынырнула из водоворота мыслей, когда снова услышала Джона.

Я здесь. Нужно проверить людей, которым диагностировали тремор рук. Финч найдет их, а ты тащи свой зад обратно и выясни, чей прах на нем. – Лекса прислонилась к стене.

Я уже выяснил. Прах на оружии и лице Майлза принадлежит Аарону. Аарону Синклеру.

========== Глава вторая. ==========

Лекса уже в который раз оказалась в ступоре. Аарон? Только не говорите, что это тот дед, Лекса в жизни не поверит, у него сил не хватит на то, чтобы встать, не говоря уже о том, чтобы разрезать кому-то лицо. Да и руки у него не тряслись. Но он ведь держал их в карманах... Лекса уже запуталась. Сейчас ни в чем нельзя быть уверенным. А за два дня до Судного Дня это правило приобретает еще большую власть и силу. Каждая секунда на счету, и просто ждать результатов она не собирается.

Подъедь к больнице. Нужно съездить в одно место, – Лекса уверенно зашагала к выходу из больницы.

Но что, если это не он? – неуверенно начал Джон. – Там еще много улик, которые проходят проверку по базе данных.

Как раз приедем туда, пока анализ закончится. У них такая техника, что, если они не справятся за пару часов, я поговорю с ними лично. Тема лекции: «Рукожопие, или же банальная лень?». Лекса глубоко вдыхает морозный воздух, который немного вытягивает ее из этого состояния «овоща». Успокоительное сказывается, она еще долго будет отходить от такой большой дозы.

Хорошо. Но если я прав, то не отойду от тебя ни на шаг, ведь расследование затянется надолго, если тот старик – не тот, кто нам нужен, – Джон завел машину. – Пока там сейчас анализируют пыль с раны Майлза.

Хорошо. Я жду, – Лекса присела на лавочку, чувствуя, как кружится голова от свежего воздуха, а ноги предательски дрожат.

Но это лучше, чем вообще быть ленивцем, едва ползающим. Сейчас температура спала, мысли немного прояснились, боль отступала. Но Анна по-прежнему не пыталась убить ее. Эта стерва наверняка что-то задумала, но вот что? Бог только знает, что им придет в голову. А ее слова «позволь мне об этом позаботиться....» невольно вселяли страх. Что она имела в виду? Если убила она, то зачем? Ей же смерть Лексы только на руку. Но опять же, то, что Лекса знала из психологии и простого анализа мотивов преступлений не действует сейчас, ведь смерть вообще не подчиняется ничему. Этому нельзя противостоять, ведь все начинается и заканчивается ей. А Анна просто ходячий сгусток смерти, ее коса действительно, словно коса смерти, – косит жизни, как траву под ногами.

Эй, ты опять ушла в философию? – Риз снова выдернул ее из раздумий. Лекса глубоко вдохнула, прикрывая глаза и откинувшись на спинку лавки.

Да. Прости, – Эштон покачала головой. Она надеялась, что он приедет как можно быстрее, ведь было довольно-таки холодно. Но слава Богу, что не было так, словно она в могиле.

Ничего, – Джон улыбался. Они замолчали.

Казалось, уже давно нужно было сбросить вызов, но почему-то им обоим не хотелось этого. Словно между ними будет некая недосказанность, если они отключатся. Да, Лекса не отрицала, что Джон очень уверенно смог подобраться к ней сквозь ее холод и крепостные стены вокруг сердца. Он был преданным, всегда готов был помочь, не смотря на то, что сейчас происходит с ними... Не испугался за свою жизнь.

Это невольно трогало... Черт, сколько людей за нее могли пожертвовать чем-то, даже своей жизнью? Сейчас она обрела этих людей, которых смело может звать лучшими друзьями. Кларк для нее не только возлюбленная, но одновременно и лучший друг, Анна, которая приемная мать, для нее не только мать, но и защитник, пусть она не признавала этого вслух. А сейчас и эта несносная парочка – Рут и Шоу – и Риз стали именно друзьями, с которыми можно не бояться удара в спину, пусть и Лекса всегда считала, что удар в спину всегда был от тех, кого защищал грудью. Этот страх всегда заставлял ее молчать, когда она в очередной раз пыталась заговорить с кем-то.