Текст книги "Цена жизни (СИ)"

Автор книги: Adrialice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

            Когда мы подъехали к дому Рика я уже немного успокоилась. Гнев сменился разочарованием и болью. Мужчина открыл передо мной дверь и пропустил в дом. Как только я сняла верхнюю одежду, меня вдруг обняли. Молча, крепко. Этого хватило, чтобы слезы преодолели рубеж и заскользили по щекам. Грудь вздрагивала от рыданий, пальцы цеплялись за мужской пиджак, сминая ровную гладкую ткань.

– Все будет хорошо,– мужской голос был уверенным, что давало надежду.– Все будет в порядке.

Глава 26

            Мне не спалось. Слишком насыщенным был вечер. Мысли никак не хотели укладываться, кружили рассерженными пчелами. Отчаявшись заснуть, я спустилась вниз в гостиную. В доме царила ночная тишина, разлитая в воздухе. Отличный фон для раздумий. Но одна я была недолго, через несколько минут спустился Рик, и совсем не удивился мне.

– Я слышал, как ты прошла.

– А почему не спал?

– Наверное, по той же причине, что и ты,– он обошел столик и присел рядом со мной на диван.– Думаю.

– О вечере? И как?

– Не только о вечере, о многом.

– А я думаю об отце. О его словах. Скажи, ты не боишься?

– Чего?

– Ты же видел, он смотрел на тебя, когда говорил, что умеет убеждать.

– А, это. Нет, не боюсь.

– А я боюсь. Вдруг, не смотря на мои угрозы, он все же попробует использовать тебя?

– А ты, правда, исполнила бы эти угрозы?

– Конечно,– я удивленно посмотрела на мужчину. Он сомневался?– Ты же самый близкий для меня человек! Только, вдруг, мои действия опоздают? Я отомщу отцу, но тебе это может уже не помочь.

– Ну, не нагнетай, вряд ли он сделает что-то серьезное.

– Выгонят с работы?

– Найду другую.

– Но ты любишь эту.

– Да, но прожить без нее смогу.

– А если что серьезнее?

– Вив, не волнуйся, я сильный и справлюсь. Меня больше волнует то, что он задумал для тебя. Обещай, что ни в каком случае не согласишься на его условия! Чем бы ни грозил! Ты достойна большего, чем брак по расчету.

– Я не соглашусь.

– Умница. Кстати, ты не говорила, что уже ищешь работу.

– Пора уже.

– Пора или ты хочешь этого?

– Хочу. Мне нужно почувствовать себя независимой. Я должна полностью обеспечивать себя, чтобы окончательно вжиться в Диану, принять эту жизнь. Пока я чувствую некоторую незавершенность.

– Понимаю. Что ж, надеюсь, ты найдешь что-то по душе. Тратить вторую жизнь на нелюбимую работу было бы неправильно.

– Согласна.

– Просто знай, что не обязана делать это скорее. Ты можешь искать, выбирать, я не тороплю тебя с этим.

– Я знаю, спасибо. За все спасибо.

– Для чего еще нужны друзья, верно?– Он обнял меня рукой за плечи и прижал к себе. Тепло. Безопасно.

***

            На следующий день я встретилась со Сьюзан. Мне нужно было обговорить с ней не только работу, но и ситуацию с отцом. Мы сидели в ресторане в торговом центре. Мягкие диваны, приглушенный свет, вкусная еда.

– Ну что, подруга, рассказывай, как прошел ужин с родителями,– Сьюз принялась за салат, с любопытством ожидая моего рассказа.

– Отвратительно.

– Предсказуемо. Что твои родители выдали на этот раз?

– Собрались меня выдать замуж по расчету.– От неожиданности Сьюз подавилась оливкой и закашлялась, выпучив глаза от удивления.

– Чего?

– Того! Причем, сказано это было с нажимом, даже в ультимативной форме.

– А если нет?

– Отец с намеком поглядывал на Рика, мол, найдет способы меня убедить.

– Ого! И как твой друг воспринял это? Всю эту ситуацию, знакомство с твоими родителями.

– Не очень. Злился. Но угроз отца не испугался.

– Или глупый, или крутой, еще не знаю.

– Вот и я не знаю – чего ожидать от отца? Я ему сказала, что и сдачи могу дать, но…

– Что ты сказала?

– Что разрушу все, что он построил, уничтожу его.

– Ты сказала это ему??? Ну, ты сильна! Так по зубам ему еще никто не давал!

– А что мне оставалось? Я не могу позволить, чтобы он причинил вред Рику.

– Даже так?– Она смотрела на меня странным удивленно-понимающим взглядом.– А ты изменилась. Раньше в тебе не было столько силы, решимости. Я чувствовала себя твоей старшей сестрой. А теперь вдруг сделалась младшей.

– А на самом деле?

– Я на полгода старше тебя.

– Буду знать, что морщины у тебя появятся раньше.

– Эй! Это еще не факт!– Девушка прикоснулась к лицу, будто проверяя наличие этих самых морщин.– Кстати, я думала о твоей работе. Наверное, определим тебя пока в благотворительность. Только подальше от некоторых личностей. Мама присмотрит. Кстати, она же не даст твоему отцу все изгадить. С другой работы он мог бы тебя выгнать, а тут влияния не имеет.

– Да, об этом я не думала.

– Так что, я обговорю все с мамой и позвоню тебе.

– Хорошо, спасибо огромное за помощь.

– Не терпится съехать от друга?

– Нет, что ты, просто…мне нужно самой уже становиться на ноги. А то я в подвешенном состоянии.

– Правильно. И я горжусь тобой. Ты, действительно, решила оторваться от семьи, стать независимой. Это очень сложно – с твоими-то родителями – но ты борешься за себя. Я уважаю это.

– Спасибо. Кстати, мой потенциальный жених, насколько я поняла, из семьи, владеющей юридической фирмой. Не зря же отец мечтал меня туда засунуть. Ты не знаешь, кто это может быть?

– Хмм…надо подумать. Есть вероятность, что это Кельбруки. Старший в хороших отношениях с твоим отцом, играют в гольф вместе. И у него есть два сына. Младший еще в Университете, а вот наследник вовсю занимается делами. Вполне вероятно, что имелся в виду он. Стивен Кельбрук. Завидный жених, я скажу тебе. Многие девушки удавились бы за него.

– Но не я.

– Конечно, нет.

– А у тебя нет фото этого Стивена? Чтоб я хоть знала, как он выглядит. Предупрежден, значит, вооружен.

– Я поищу в архивах с благотворительных вечеров. Он должен был приходить с отцом. Как найду, вышлю.

– Спасибо.

            Наш разговор прервал звонок моего телефона. На экране высветилось имя «Рик», и Сьюз это заметила.

– О, хорошее чутье, о сопернике заговорили, как сразу звонит.

– Не смешно!– Укоризненно ответила я и подняла трубку.– Алло?

– Привет, ты где?

– Я со Сьюз сейчас, в торговом центре.

– В том, что недалеко от дома?

– Да.

– Отлично, я еду мимо, заберу тебя. Или вы еще долго?

– Думаю, нет, приезжай. Мы в ресторане наверху.

– Хорошо, скоро буду.

            Когда я отключила звонок, Сьюзан не выдержала.

– Неужели, я увижу того самого загадочного друга?

– Да, он заедет за мной.

– Волнуется.

– Это плохо?

– Нет, это очень хорошо!

            Мы успели расплатиться по счету, когда мой телефон зазвонил снова. Я оглянулась по сторонам и увидела Рика снаружи ресторана. Кивнула, что идем, и взяла вещи. А Сьюз любопытно поблескивала глазами, с легкой улыбкой.

– Привет. Рик, знакомься, это Сьюзан – моя подруга. Сьюзан, это Рик.

– Очень приятно,– вежливо улыбнулся Рик.

– А мне-то как!– Сьюз оглядела мужчину с головы до ног, а потом обратно. Затем повернулась ко мне и укоризненно произнесла.– Он горячий! Ты не говорила, что он горячий!

– Сьюзан!!!– Мои щеки окатило жаром смущения.

– Что?

– У тебя язык без костей!

– Конечно! А у тебя что, с костями?– В притворном ужасе воззрилась она на меня.

– Ты…вообще!

– Это я вообще? Ты молчала о таком мужчине! Хотя, будь у меня такой, я бы тоже молчала,– будто рассуждая сама с собой, ответила она.

– Я тебя убью сейчас!

– Ой, ну ладно, ладно! Смотри, какая впечатлительная!

            На моем лице можно было жарить стейк! Я боялась посмотреть на Рика и увидеть там…что? Что он может подумать? Я состроила извиняющееся лицо и все же повернулась к мужчине. Он еле сдерживался, чтобы не расхохотаться! А мое лицо, видимо, было последней каплей. Мужчина рассмеялся, откинув голову.

– Я понимаю, почему вы дружите,– сквозь смех ответил он.

            А я вот не поняла. Почему? Потому что такие разные? Или наоборот? Или он подумал что-то еще? Чертова Сьюзан с ее длинным языком!

Глава 27

            Пара дней тишины закончились неожиданным звонком. Увидев на экране «мама» я не хотела отвечать, но понимала, что придется. Никуда от них не деться.

– Я слушаю,– доброты и радости в моем голосе не нашел бы самый дотошный человек.

– Диана, здравствуй. Как ты там?

– Отлично. Что ты хотела?

– Поговорить с тобой. Понимаешь, мы с отцом волнуемся о твоем здоровье. Все-таки, с памятью не шутят. Поэтому записали тебя к специалисту.

– Какому? Есть доктора, работающие с памятью?

– Нет, не совсем,– она как будто мялась, подыскивала нужные слова. И это мне не понравилось.– Это психотерапевт.

– Что? Я же не дура!

– Милая, ну зачем ты так? Это же не психиатр! Тебе нужно поговорить со специалистом, может ему удастся понять, почему память не возвращается. Насколько мы поняли, травма головы была легкой, не должно быть таких последствий.

– То есть, вы думаете, что я лгу, правильно?

– Диана, не перекручивай мои слова. Мы просто волнуемся. Отец записал тебя к хорошему доктору. Сходи, это не так трудно.

            И что мне делать? Отказаться? Просто потому, что не хочу? Это не причина, не отстанут. Пойти? А вдруг доктор, действительно, хороший, и поймет, что никакой амнезии нет? Не должен, я ведь, правда, не помню ничего из жизни настоящей Дианы.

– Хорошо, я пойду, только при одном условии. После этого вы оставите меня в покое. Никаких поездок по докторам больше, никаких «Диана сходи, сделай, ты должна».

– Мы не можем совсем бросить тебя! Ты же наш ребенок!

– Вы вспоминаете об этом только тогда, когда вам удобно и выгодно!

– Не говори так!

– Правда не по вкусу? Что ж, я свое условие озвучила. Вам решать.

– Хорошо, мы не будем на тебя давить,– я слышала недовольство в ее голосе.– Завтра в два на Лонг драйв, доктор Дженкинс. Всю информацию я тебе пришлю.

            Сказав это, она повесила трубку. А я подавила желание зашвырнуть телефон. Черт! Никогда мне от них не избавиться, да? Даже обещание матери – не давить – слишком размытое. Просто найдут другой способ портить мне жизнь.

            Настроение на остаток дня было испорчено. Перестроиться не получалось, мысли то и дело сползали к завтрашней встрече. Мне надо подготовиться? Продумать ответы? Или вообще молчать на приеме? Как мне быть, чтобы мой терапевт вынес правильный, нужный мне вердикт?

            Такой рассеянной, в раздрае, меня и застал вечером Рик. Посмотрел внимательно, как я пытаюсь сделать кофе, просыпая все на стол, забрал из моих рук ложку и сахарницу, отставил в сторону, а меня за руку подвел к дивану. Заговорил только тогда, когда сел рядом. Руку не отпустил.

– Рассказывай.

– Мама звонила. Завтра у меня свидание с психотерапевтом. Будет выяснять, не лгу ли я про свою амнезию.

– Так и сказала?

– Нет, обернула это в фальшивую заботу о моем здоровье. И сверху прикрепила бантик укора.

– Выбора тебе, я так понимаю, не предоставили?

– Нет. Но я выторговала обещание отстать от меня. Точнее «не давить»

– Выполнят?

– Да, но найдут обходные пути, ты же знаешь. Я просто боюсь, что этот самый терапевт вытащит из меня то, что не надо. Вдруг он поймет, что амнезии нет?

– Это единственное переживание?

– А этого мало?– Вскинулась я.

– Вив, и что случится, если он чудом это поймет?

– Как это что? Родители на меня накинутся! Обвинят во лжи, да…да я даже представить не могу, что это будет!

– И?

– Что «и»? Что ты хочешь услышать?

– Побесятся и перестанут. Что они могут сделать? Заставить тебя дать согласие на что-то? Но они не могут! Никто не может заставить тебя! Решение всегда принимаешь ты. Они не откажутся от тебя…

– Лучше б отказались!

– Может, и лучше, но этого не произойдет. Их мнение и одобрение тебя не интересует. Ты ничего им не должна, никак не зависишь. Что изменится?

– Не знаю,– из его уст все звучало так просто и логично. Но мне еще было страшно.

– Вот именно. Не знаешь. В любом случае доктор не поймет, что ты не настоящая Диана. Остального тебе бояться не стоит. Ты не одна.

– А если бы понял?– Я смотрела на Рика, ожидая ответа. Мужчина задумался.

– Ему бы не поверили. Это, во-первых. А во-вторых…не знаю, что во-вторых, но что-то есть.

– Чудесный ответ. Ты меня успокоил,– мой сарказм можно было черпать ложкой.

– Я рад. Так что, прекращай волноваться. Пойдем, поможешь мне с ужином. Только обещай не резать пальцы – крови девственниц в ингредиентах нет,– ухмыльнулся он.

– Рик!!!

            Ответом мне был мужской смех, заставивший щеки загореться румянцем. Вот от Рика я не ожидала! От Сьюзан – да, но от него?

– Я даже не знаю, девственница ли,–  тихонько буркнула я вслед ушедшему мужчине.

***

            У психотерапевта я никогда не была, поэтому улегшееся было волнение, снова нарастало. Офис доктора Дженкинса был на пятом этаже. Постучавшись в нужную дверь, я услышала короткое «войдите» и, глубоко вздохнув, толкнула дверь. Доктор оказался мужчиной лет сорока, среднего роста, темноволосый, гладковыбритый, с проницательными карими глазами. При виде меня он улыбнулся и отложил записи, которые до этого изучал. Причем, улыбнулся он естественно, а не просто учтиво. От этой улыбки веяло добротой и участием. Почему? Мы же раньше не встречались? Или встречались? Может, это часть проверки?

– Мисс Брукс.

– Да, это я. Простите, а мы раньше не встречались? Я у вас первый раз на приеме?

– Первый. Проходите, присаживайтесь,– он показал мне рукой на диван. Попутно я осмотрелась, и была приятно удивлена. Кабинет был обставлен довольно уютно. Совсем не напоминал место работы. Бежевые однотонные стены, мебель из темного дерева, шоколадные шторы на окне, светлый мягкий ковер под ногами. Кресло доктора было напротив моего диванчика. А между нами стоял небольшой стеклянный столик, на котором была вазочка с конфетами. У стены расположились пара шкафов и рабочий стол с кожаным креслом. В общем, атмосфера благоприятная для расслабления и откровенности.

– Мисс Брукс…

– Просто Диана! И можно на «ты».

– Хорошо, Диана, почему ты спросила первый ли раз у меня на приеме? Это было важно?

– Просто, вы так улыбнулись, будто рады меня видеть.

– А я не могу быть рад встрече с человеком?

– С обычным? Посторонним? Не знаю, радуются знакомым.

– Ты никогда не радовалась людям? Просто идущим мимо?– Я задумалась над словами доктора. Пока вопросы были неопасные, можно отвечать честно.

– Радовалась,– когда я снова стала живой, я радовалась всему на свете!

– Но от меня этой радости не ожидала, верно? Насколько я понял, у тебя амнезия, и ты, вероятно, не очень рвалась ко мне на прием. То есть, подсознательно я был для тебя противником.

– В некотором роде.

– Ты все еще считаешь меня таковым?

– Не знаю, не решила окончательно.

– Ты думаешь, я угрожаю тебе чем-то?

– Возможно,– уклончиво ответила я.– Отец захочет услышать ваше мнение о ситуации, а я завишу от его реакции на услышанное.

– Но он ведь хочет помочь, вернуть тебе память. Разве это может плохо сказаться на тебе?

– Может. Вы не знаете отца.

– А ты сама хочешь все вспомнить?

– Нет,– по мере того, как я отвечала, доктор делал пометки себе в блокноте. Я очень хотела узнать, что там?

– Почему?

– А мне хорошо сейчас. Я начала жизнь заново, с чистого листа. И не ощущаю дискомфорта.

– Но ведь, позади осталась вся твоя прежняя жизнь. Я уверен, там было много всего ценного, что стоило бы помнить.

– Да, возможно. Но также там осталось много того, о чем я помнить не хочу.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу своих родителей, слышу, что они говорят мне, и понимаю, что так было всегда.

– Они говорят что-то плохое?

– Да. И они не любили меня. Никогда, наверное.

– Они и это тебе сказали?

– Им и не нужно. Любовь чувствуешь.

– То есть, сейчас в твоей жизни есть кто-то, кто любит тебя, и ты сравниваешь его отношение с отношением родителей? И итог получается не в их пользу.

– Да, можно и так сказать.

– И я могу узнать, о ком ты говоришь?

– О друзьях.

– Старых или новых?

– Подруга из старых, а друг из новых. Ну, почти. Скажем так, он захватил небольшой кусочек старой жизни.

– То есть, так или иначе, оба друга из старой жизни. Как же получилось, что они оказались в новой, если ты отказываешься вспоминать старую?

– Сьюз я увидела на фотографиях, а потом на своей странице в соцсети. Мне показалось, что я была счастлива рядом с ней. И мы поговорили, а потом встретились. Подружились заново.

– А второй друг?

– Он…– что сказать? Что помню его? Что тоже знакомились заново? Доктор заметил, что я подыскиваю ответ, значит, поймет, если солгу.– Я не хочу говорить о нем.

– Почему? Там что-то плохое? Или ты боишься что-то сказать?

– Нет, просто хочу оставить это себе. Это личное.

– Там замешаны чувства более чем дружеские?

– Нет, не в этом дело. Просто, мы многое пережили за короткий срок.

– Хорошо,– доктор сделал очередную пометку.– Теперь давай поговорим о родителях. Ты негативно настроена к ним, не чувствуешь любви к себе. Но ведь родители не всегда умеют показать свою любовь. Именно близкие часто делают такие ошибки. Может, и твои родители тоже?

– Нет. Я для них просто ценный актив. Где-то посередине между деньгами и связями.

– Почему ты так думаешь?

– Когда я пришла в себя в больнице, не понимающая, что происходит, в шоке, не знающая где я и кто – мне нужна была поддержка. Я пережила клиническую смерть, это вам не насморк! А они, когда навестили меня, вообще не волновались. Отец был недоволен, что пропустил встречу с инвесторами, зол, что я опять повела себя не так, что думаю только о себе.

– Может, это тоже был шок?

– Нет. Шока там не было. Только укор и слова о том, что отныне я должна переехать к ним, пойти работать туда, куда считает нужным отец, иначе меня выкинут на улицу.

– Ты думаешь, отец бы поступил так с тобой?

– Раньше я думала, что да. Теперь думаю – уж лучше бы так и поступил!

– Поясни.

– Если бы он выкинул меня из своей жизни, я смогла бы жить дальше. Без них, независимая. А сейчас я понимаю, что то были лишь угрозы, чтобы подчинить меня. Угрозы не достигли цели, отец нашел другой способ.

– Какой?

– Недавно мы с Риком – моим другом – были на ужине у родителей. Отец сказал, что уже подобрал мне жениха. С замужеством не торопит, но помолвку можно заключить уже сейчас. Когда я сказала, что не пойду замуж за нелюбимого человека, на меня снова попытались надавить. Видите ли, этот брак был бы выгоден. А мои чувства им не важны.

– И каким образом на тебя пытались надавить?

– Отец намекнул, что мой отказ может плохо сказаться на Рике. Со связями и деньгами можно много сделать.

– Ты дала согласие?– Доктор не улыбался больше – был серьезен и все чаще хмурился.

– Нет. Я также намекнула отцу, что могу и дать сдачи. Разрушить все, чего он добился. Знаете, пресса очень любит скандалы, особенно с участием известных личностей. Отец разозлился. Думаю, теперь он ищет другой способ добиться желаемого. Теперь понимаете, почему я не хочу вспоминать? Вероятно, вся моя жизнь была такой. Я даже уверена, что в детстве со мной занималась няня. Из рассказов подруги я узнала, что все время нашей дружбы я воевала с родителями. И я верю, что так и было. Наверное, это был мой протест.

– Понимаю. А что твоя подруга говорит об аварии?

– А я ничего не спрашивала. Насколько знаю, она уже потом узнала, что я попала в аварию. В больнице она меня не застала.

– А родители застали.

– Да, у них со Сьюз тоже война, поэтому она ничего от них не узнала. Родители считают, что она плохо на меня влияет.

– В чем проявляется ее плохое влияние?

– Думаю, в том, что я стала самостоятельнее, менее подвержена влиянию родителей. Им не понравилось.

– А Рик со Сьюзан знакомы между собой? Дружат?

– Нет, познакомились пару дней назад.

– И он тебе ближе, чем подруга,– не вопрос – утверждение.

– Да.

– Поэтому ты пошла на ужин с родителями с Риком? Не с подругой.

– Нет, просто…Рик был в тот момент рядом, и он защищает меня, волнуется. Поэтому вызвался пойти.

– Он не понравился твоим родителям, верно?

– Конечно, нет! Он же не богатый, нет связей, влияния, положения в обществе.

– А как человек, он хороший? Его качества.

– Да, очень. Он добрый, отзывчивый, честный, искренний.

– Хорошо. У меня еще вопрос. Я так понял, ты не испытываешь дискомфорта от того, что прошлое – это одно большое белое пятно?

– Не испытываю. По крайней мере, пока.

– И ты хотела бы все оставить в прошлом? Допустим, остальных друзей?

– Наверное, да.

– Начать новую жизнь подальше от всего и всех, кто был в твоей прошлой жизни, за исключением двух друзей. Верно?

– Да.

– Хорошо. Думаю, у меня больше нет вопросов.

– И вы ничего мне не скажете? Никаких напутствий, объяснений, диагнозов?– Подозрительно прищурилась я.

– А они тебе нужны? Ты хочешь знать? Мое мнение сыграет какую-то роль?

– Нет, вряд ли.

– Вот и я так подумал. Если захочешь поговорить – приходи.

– Хорошо. Я могу идти?– Недоверчиво спросила я.

– Да. Я хотел бы поговорить с твоим отцом,– на этих словах я затормозила у самой двери.

– А что вы ему скажете?

– Тут важнее, что он скажет мне? У меня к нему много вопросов.

– Он не будет перед вами открываться. Он не такой человек! Для него важнее то, что снаружи, а не внутри.

– Я просто хочу познакомиться с ним получше. И тогда, я лучше пойму тебя.

– Ясно. Спасибо.

            Выйдя в коридор, я столкнулась с отцом. Так он был здесь? Зачем? Пришел сразу убедиться, что я не прогуляла? Спросить доктора обо мне?

– Диана.

– Отец.

            Радости в наших голосах не было. Доктор вышел вслед за мной, увидел отца и присмотрелся. А мне захотелось убраться отсюда.

– До свидания, мистер Дженкинс.

– До свидания, Диана, было приятно пообщаться.

– Диана, не уходи, я хотел потом поговорить с тобой,– отец нахмурился, когда понял, что я ускользаю.

– У меня нет ни времени, ни желания,– нелюбезно ответила я, продолжая идти к лифту.

– Диана!

– Передавай привет маме! И скажи, что я выполнила свою часть сделки!

            После этого я вошла в лифт и пакостно улыбнулась. Док не знал о сделке, и теперь обязательно захочет спросить. Отец не ответит, конечно, но док не дурак, догадается. Интересно только, что же он написал в своем блокноте, и что скажет отцу?

***

            Как только девушка вошла в лифт, мистер Брукс снова повернулся к доктору.

– И? Что она сказала?– Требовательный голос не удивил доктора.

– Проходите, нам надо поговорить,– мистер Дженкинс пропустил мужчину в кабинет и присел на кресло.

– Так что там?

– Я не могу рассказать вам то, что Диана поведала мне. Профессиональная этика.

– Я заплатил вам за это!

– Нет, мне заплатили за прием. Я поговорил с Дианой, выяснил некоторые моменты.

– Меня интересует, действительно ли у нее амнезия!

– А вот тут начинается самое интересное – я не знаю.

– То есть как? Вы же доктор, должны были понять, лжет она или нет?

– Я понял. И она не солгала мне. Но дело не в этом. Тут очень интересный случай. Что касается вас – родителей – и друзей, а также событий, с вами связанных – она этого не помнит.

– То есть, амнезия все-таки есть!

– Не все так просто. Насколько я понял, она не знала даже своего имени, верно? Полный пробел в памяти?

– Да.

– Но это не так. Воспоминания есть, только другие.

– Какие другие?– Нахмурился мужчина.

– Касаемо одного конкретного человека. Рика. Дело в том, что воспоминания связаны с эмоциями. Когда мы говорили о вас, о подруге, о прошлом, Диана не реагировала. Ее эмоции касались только тех событий, что произошли уже после аварии. До этого – полный штиль. Но Рик – другое дело. Тут есть эмоциональная вовлеченность. Так бывает, если воспоминания истинные, не рассказанные кем-то. То есть, его она помнит.

– Частичная амнезия?

– Не думаю. Ведь она не помнила себя! Она не может одновременно помнить друга, события с ним связанные, но не помнить себя. К тому же, она чувствует себя вполне комфортно и не хочет вспоминать. А люди, полностью потерявшие память, хотят. Они взволнованы, тревожны, полны вопросов «что», «как», «где», «когда»? Им необходимо помнить, чтобы осознать себя до конца, как личность. Диане это не нужно, она полностью осознает себя, свои цели и желания.

– Она лжет?

– Нет. Тогда она была бы прекрасной актрисой. А раз так, не «прокололась» бы на этом Рике.

– Тогда что это, черт возьми??

– Я не знаю, в моей практике такое впервые. Девушка как будто состоит из двух разных людей.

– Только раздвоения личности мне не хватало для полного счастья!– Мужчина нахмурился и задумался.

– Нет, диссоциативного расстройства идентификации нет. Она цельная, разумная и гармоничная личность. Ее поведение, взгляд, самоопределение не меняется.

– Тогда что?

– Я не знаю, работа мозга до конца не изучена. Меня интересует другое – когда вы сказали о раздвоении личности, вы переживали о дочери? Или о том, что вам придется иметь дело с последствиями?

– Конечно, о дочери,– но доктор продолжал внимательно смотреть на мужчину.

– Знаете, мистер Брукс, Диана очень хорошая девушка. И я больше волнуюсь о том, что она испытывает большое психологическое давление с вашей стороны.

– Мое воспитание дочери вас не касается.

– Мистер Брукс, мне кажется, вам мои услуги нужнее, чем вашей дочери.

– Я не псих!– Взорвался мужчина, подскакивая с дивана.

– Если вы видите мою работу так, то у меня другой вопрос. А свою дочь вы считаете психом?

– Я не на приеме! Не лезьте ко мне в голову! Я нанял вас для другого, но вижу, что все впустую. До свидания!

            Мужчина вылетел из кабинета, громко хлопнув напоследок дверью. Доктор остался спокойно сидеть в кресле.

– О чем я и говорю,– в пустоту сказал доктор,– ему помощь нужна больше, чем дочери. А вообще, с ней интересно бы поработать. Такой любопытный случай.

            Мистер Дженкинс снова взял заметки и углубился в их изучение.