Текст книги "Сказание о мертвом драконе (СИ)"
Автор книги: Ad Astra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Глава 21
Запах сгнившего мяса терял свою остроту с каждым днем. Привыкшее к вони обоняние теперь резко реагировало на свежие приятные запахи, изредка царившие в комнате. Лич постоянно брал где-то цветы. Но на вопросы о том, что же сейчас происходит снаружи, не отвечал. Даже не уходил от ответа, а попросту не отвечал или же произносил одну и ту же фразу, утверждая, что все это мне на благо. Мы с Торвальдом начали исследовать систему пещер, в которых оказались, а, когда уставали, разглядывали неподвижных мертвецов, между которыми сновали сподвижники Черного дня в черных одеяниях. Многие из них были людьми, что добровольно последовали за Личем, но для него они были не более чем расходным материалом.
Вид этой армии был жуткий. Сама мысль о том, что упокоенные когда-то тела подняли для сражения, вызывала дрожь. Ты прожил жизнь, оставил своё наследие, а после твое тело сделали пушечным ядром. Вот та дама с сухим лицом явно была похоронена недавно. Красивое и дорогое платье висело на ней мешком, а в тонких седых прядях застряли куски земли. Наверное, она была женой купца или владела небольшим магазинчиком.
– Вон на того посмотри, – кивнул куда-то вправо Торвальд, смотря на крепкое мужское тело без головы, – казненный.
– Даже смотреть не хочу… – поежилась я, радуясь, что замотанная шея не открывала обзор на внутреннее содержимое.
– А вон по тому уже и не понятно, кем он был, – вновь довольно беззаботно проговорил Альд, рассматривая скелет, с которого кое-где свисали отрепья. – Ему-то наверняка уже и все равно, как его телом пользуются…
– Здесь много скелетов. Но есть и те, чьи тело не успели разложиться. Если они выйдут в город, что будет с теми, кто знал и кто хоронил их?
– Я думаю, они удивятся, – пожал плечами дракон, пытаясь улыбаться. Все темы, наводящие ужас и страх, он переводил в шутку, но они вновь и вновь всплывали в голове. Все, что делает Лич, ужасно. Все его действия противоречат миру. Он живет слишком долго, поэтому может позволить себе эту игру, в которой ему уже гарантирована победа. Мурашки по коже от одной мысли о том, что на свете есть настолько сильное существо. И одновременно настолько жестокое.
Я вижу, как он ведет себя с живыми приспешниками. Он словно и не видит их вовсе. Смотрит сквозь их тела. Они не интересны ему, они не нужны ему, но для своих целей он не сделал из них мертвецов. Когда Лич рядом со мной он меняется, его взгляд смягчается, уста трогает улыбка. Но, наблюдая за ним издалека, я по-прежнему ощущаю ту ауру страха, которую он испускает.
Каждый день на войну уходит по пять тысяч трупов. Через неделю возвращается десять. И тогда замолкает даже Торвальд. Убитые воины со стеклянными взглядами встают в ряды тех, против кого они недавно сражались. Это жуткая война. И кто знает, на сколько земель она уже распространилась…
Лич ненавидит людей. Ненавидит Торвальда, что постоянно стоит позади меня. Я вижу это по его глазам. Торвальд ненавидит Лича, ведь в соседней пещере находятся трупы драконов, которых некромант использует. И посреди этого ужаса стою я, совершенно не зная, что делать. Лич контролирует каждый мой шаг, даже, когда его нет рядом. Исследования пещер зашли в тупик, так как мы не могли определить свое местоположение даже по стороне света. Юг? Восток? Никакой подсказки, никакого ответа. Может ли быть так, что, когда мы выйдем на свет, в живых уже не будет никого? Ребят…Моих сестер, братьев…Родителей…Думая об этом, меня переполняла уверенность. Уверенность в мысли, что пора что-то делать. Могу же я хоть как-то повлиять на него? Могу же хоть как-то воспользоваться своим положением и вытащить нас отсюда, прекратить войну, в которой скоро умрут абсолютно все…Находясь вдали от боевых действий, трудно представить себе такой исход…Но, разве не к нему все и ведет? Лич обещал Сильве новый мир. И чтобы сделать новый, нужно очистить старый.
Волновала меня и та энергия, подаренная через поцелуй, о котором Торвальду я рассказывать не стала. Но о самой энергии молчать не решилась. Тем не менее, пока я не чувствовала совершенно ничего. Мое сознание не помутилось, голова не раскалывалась, чужого голоса я не слышала…Я чувствовала лишь, как наполнилось магией мое тело. Значит, это была не чужая энергия, а какое-то восстанавливающее заклинание? Но откуда тогда такое беспокойное чувство…
От мыслей меня отвлек прошедший мимо труп. Красивая девушка с торчащей стрелой из горла. Обычная селянка с тонкими израненными руками, красивыми золотыми локонами. Она послушно подошла к Личу, что стоял у котла, вбрасывая в него неизвестные мне ингредиенты. Я уже видела, как он готовит это зелье, которое полностью возвращало трупам целостность и магические резервы, а потому уткнулась Торвальду в плечо, понимая, каким станет последний необходимый элемент. Не успела девушка вплотную подойти к некроманту, как тот выставил руку, с хрустом проламывая ей ребра. Сердце. Чужое сердце, которое наверняка кого-то любило, теперь растворялось в котле, испуская запах вареного мяса. Не первый раз он вытаскивает из воинов органы, чтобы завершить сильнейшую черную магию, и не первый раз я чувствую к нему отвращение, не первый раз корчусь от подступающей тошноты. Это уже умершие люди. Он не убивает их на моих глазах. Но стоит подумать о том, что всего день назад эти самые люди жили своей жизнью…
– Сколько уже людей погибло… – вдруг сказал Торвальд, опуская голову. – Здесь даже черные драконы ужаснутся…
– Я не хочу дождаться того дня, когда увижу среди этих трупов своих друзей и близких, – пробубнила я ему в плечо, – нам…нужно срочно выбраться отсюда.
– Он отпустит, если ты попросишь?
– Не думаю…
Торвальд начал кусать щеки изнутри. С каждым днем и он нервничал все больше.
– Но я попробую…Все лучше, чем просто сидеть и жалеть себя…
Поднявшись с камня, на котором мы сидели, я дала пройти селянке, которая со спокойным лицом и дырой в груди прошла мимо. Этой жестокости нет оправдания. Лич безумен. Он одержим идеей и видит перед собой лишь Сильву, убивая всех, кто бы к нему не подошел. Ни чести, ни жалости…
Подойдя к нему, я удержалась от того, чтобы не пнуть этот котел. Чтобы из него вылилось все, но…Он попросту сделает новый, и вся моя послушность пойдет насмарку. Обернувшись, он улыбнулся. Окружавшие его последователи тут же зашептались и расступились, удаляясь от нас чуть ли не на километр.
– Посмотри на них… – вдруг мягко сказал мне Лич, беря в руку отросшую прядь моих волос, – даже находясь среди смерти, они находят время для сплетен… Людскую суть не изменить. Правила этого мира ужасны, не правда ли? – он повернулся к котлу, но свободной рукой взял меня за руку. Взял теми же пальцами, которыми только что вырвал чужое сердце… – Деньги, слава, власть…Вот и все, что их интересует. Аристократы наслаждаются жизнью, бедняки давятся объедками. Новые законы полезны лишь богачам. А мнение простого народа никого не интересует, поэтому тот глупеет, предается мнимым ценностям…Так ведь было всегда, Сильва. Сколько бы времени ни прошло…
Я закусила губу. Трудно признать, что в его словах есть смысл. Но, если так всегда, зачем же он так жаждет избавиться от всех людей? Зачем этот Черный день, зачем это очищение мира?
– Когда все они исчезнут, мы будем жить вдвоем, Сильва, – вновь обернулся он. – Как ты и обещала…
Обещала? Сколько же мне понадобилось сил, чтобы скрыть удивление. Так, эта Сильва действительно существовала? Или это очередные бредни безумца? Как же трудно докопаться до правды!
– Мне…Я кажется, начала вспоминать…
Лич тут же оторвался от котла и, повернувшись, схватил обе мои руки, прижав к себе и начав их целовать. Со стороны Торвальда я начала ощущать раздражение.
– Наконец-то! Как же давно я так не радовался! Ты помнишь, как зовут меня, да?
Я растянула уголки губ в подобии улыбки. Что мне делать? От моего ответа будет зависеть, отпустит ли он меня или нет. Как могут звать Древнего Лича?! Какие были популярные имена сотни лет назад? А если у него редкое имя? Сердце у меня застучало так быстро, будто за мной погоня началась. Что я вообще могла вспомнить? Голова вдруг показалась тяжелой, как при болезни.
«Зэран» – не то выплыло в памяти имя, не то его кто-то тихо прошептал. Не думаю, что это уже мои бредни, в которых я сама себе выдумываю варианты. В любом случае, мне нужно что-то сказать, он уже как минуту молча смотрит на меня, не отпуская.
– 3…Зэран?
Его темные глаза вновь сверкнули зеленым цветом. Притянув меня к себе, он уткнулся в мою макушку, шумно втянув в себя запах. Аромат роз в очередной раз вонзился в моё лицо.
– Вспомнила… – облегченно ответил он. – Но не говори никому. Не хочу, чтобы это имя произносил кто-то, кроме тебя…
– Я…вспомнила кое-что ещё, – вновь начала я, молясь на то, чтобы моя голова снова в нужный момент потяжелела. Лич довольно кивнул головой, готовясь слушать.
– Но для этого мне нужно посетить одно место…Деревенька… – в голове вновь всплыло незнакомое название, – Юрн…
Вначале он нахмурился. Неужели все-таки не отпустит…Но затем он почему-то усмехнулся.
– Вновь хочешь оставить меня одного…Но, если ты возвращаешься ко мне, то больше не сможешь уйти, – пожал он плечами, а меня передернуло. – Отныне мы навеки связаны с тобой, а потому ты вновь можешь взлететь ввысь, ты ведь всегда это любила…
Сбежать мы не сможем. Из-за той энергии он чувствует меня всегда и везде. И, видимо, ту деревеньку придется для вида посетить. Одно хорошо, теперь мы хотя бы выберемся отсюда. Теперь мы хотя бы не позволим погибнуть тем, кого желаем защитить…
Глава 22
Север…
Как мы поняли это? Ну, трудно не заметить, когда снег хлещет тебе в лицо, а дракона позади уносит холодным ветром. Впрочем, напряглись мы ещё тогда, когда Зэран всунул нам зимнюю одежду. Казалось, будто мы вообще находились на другом конце света от Академии. Знают ли об этом ребята? Или же Зэран в очередной раз использовал сильное заклинание, чтобы у базы было несколько выходов в разных частях света? В любом случае, кругом лишь снег да горы. Ни намека на то, что где-то здесь под замерзшей землей есть целый склеп с живыми мертвецами. Лич слишком хитер. Никто не найдет его истинное убежище здесь, если свою армию он выпускает другим ходом.
Натянув капюшон на лицо, я запрыгнула на Торвальда. О седле и речи идти не могло, однако, на его спине был ряд шипов, за которые можно было уцепиться. Между ними я и устроилась. Если Лич выпустил нас здесь, значит, та самая деревня тоже должна быть недалеко, верно? Признаться честно, предстоящее «возвращение воспоминаний» не было мне по душе, но я уверена, что Зэран следит за нами, а, значит, делать нечего. К тому же по какой-то причине ему было выгодно возвращение моей памяти. По какой? Неясно.
«Поехули» громогласно заявил в моей голове Альд, устремляясь в небо. После душного смрадного склепа даже это забытое людьми место казалось раем. И все же мы очень быстро замерзли. Боюсь представить, сколько тут градусов.
«Она недалеко» сказала я напарнику, медленно направляя дракона влево.
«Это тебе кажется или ты уверена?»
«Как я могу быть уверена, если я эту деревню в глаза не видела?»
«Да Лич его знает…»
«Поаккуратнее с оборотами, Торвальд. Мы смогли вырваться, но вести себя стоит предельно осторожно»
«И что мы будем делать после деревни?»
«Скажем, что надо поговорить со слугами и полетим к ребятам»
«А ты такая…»
«Какая?»
«Ну, типо…Аристократка, епт»
Я не стала отвечать. Рот закрыла и тепло не трачу, как говорится. Однако же, где эта деревня? Она будто рядом, и в тоже время я не понимаю, куда лететь…
«Давай лететь пониже. Будем выглядывать…»
«Спускаюсь»
«Возьми ещё левее…»
Около десяти минут летели мы прямо, вглядываясь в идеально белую поверхность снега, устилающую землю. Ничего. Абсолютно. Как в этих снегах вообще может стоять деревня? И все же она рядом. Из-за этой паранойи и свихнуться можно!
«Там какой-то штык» сказал Торвальд, начиная парить над одним местом, давая и мне возможность разглядеть нарушающий пейзаж ствол дерева. Выглядит странно. А так как я все равно не могу ничего понять, то лучше спуститься.
Приземлившись вниз, дракон поднял целый ворох снега, из-за чего я зажмурила глаза. Сильного ветра здесь не было должно быть потому, что это место со всех сторон окружали горы. И лишь тонкая щель вдалеке открывала вид на какой-то пейзаж в далекой долине, что ныне была окутана сероватой завесой. Съехав с напарника, я по пояс провалилась в сугроб, и тому пришлось зубами вытаскивать меня за капюшон и относить к дереву. Ну, что ж…Я вообще ничего не чувствую.
Ствол, безусловно, выглядит странно. Просто ствол. Без веток. Он будто сгорел когда-то, но так и остался в своем последнем виде. Место тоже было довольно подходящим для деревни, однако, сейчас здесь кроме пустоши и ствола не было ничего.
Подобравшись поближе, я коснулась дерева. Ничего. Голова не потяжелела, и кроме покалывания лица от холода, меня ничего не тревожило. Наверное, мы ошиблись. Нужно взять чуть левее, быть может, там…
– Надо идти дальше, – закричала я огромному дракону, что среди этих снегов выглядел ещё более устрашающе, чем прежде, – тут фиаско. Ноль. Ничего. Абсолютно.
«Да понял я» зарычал тот, опускаясь на лапы и смотря, как я плыву к нему в снегу. «Куда лететь-то?»
– Левее! – снова закричала я, поворачиваясь в ту сторону. Там, в ущелье внезапно пришел в движение туман, и я быстрее засеменила ногами. Попыталась. Но стоило мне сделать ещё один шаг, как я упала лицом в снег. И тогда все потемнело.
Быстро поднявшись, я недовольно потерла лоб, ожидая услышать от Торвальда очередные насмешки о моей грации или о том, что лицом в снег падают в другом состоянии. Однако он молчал. Подняв голову, я зажмурилась от яркого солнца, и тут же вскочила на ноги. В траву.
Открыв глаза, я чуть не задохнулась от охватившего меня шока. Я ведь стою на том же самом месте, верно? Горы, щель между ними, дерево…Мне пришлось задрать голову, чтобы понять, насколько огромным было это самое дерево. То, что мы приняли за ствол, на деле было одним из корней, что выступал из земли. Его крона закрывала почти все небо над этим местом! Это просто удивительно!
Недалеко от меня простиралась деревня, из которой доносился лай собак и блеяние овец. В небольшой церквушке били в колокол, а над уходящими в горы огородами парили соколы, что, срываясь, устремлялись к охотникам на специальный свист. Я обернулась на то место, где стоял Торвальд. Его не было. Тут коленки мои и подкосились. Ажиотаж от диковинной красоты прошел. Теперь мне было слишком страшно.
Что получается? Я головой о камень долбанулась, когда падала? Или это опять дела Зэрана? Ничего совсем не понимаю. Где я нахожусь? Это та самая деревня? Возможно, что да. Тогда почему я сейчас стою на кладбище? Позади меня сотни камней, на которых выцарапаны чьи-то имена. А может ли быть так, что чужая мне энергия начала чудить? Я ещё раз нервно оглянулась. Мимо меня пронеслась толпа мальчишек. Учитывая, как невозмутимо они побежали дальше, меня они не заметили. Делаем вывод: я все-таки в той деревушке в качестве эфирного наблюдателя. За кем? Полагаю, за Зэраном. Это ведь его воспоминания или чьи?
Сделав несколько шагов вперед по направлению к домам, я остановилась. Точнее, меня остановили. Чья-то рука уверенно легла мне на плечо, и я, думая, что это Торвальд, радостно обернулась. Но там стояла женщина. Её длинные белые волосы почти касались круглых бедер, что виднелись под довольно откровенным нарядом. Ядовитые желтые глаза смотрели тепло и с добротой, а пухлые кровавые губы изгибались в грустной улыбке. Отвернувшись, она пошла к кладбищу, и я, будучи не дурочкой, пошла следом. Над нами прогремел гром. Чистое небо за несколько секунд затянулось тучами. Или же это не секунды, а неумолимо бегущее время?
Что-то в её внешности напоминало Сильву. Арон и Изил говорили ведь о том, что её изображали беловолосой и с желтыми глазами. Быть может, это и правда она? Что ж, в таком случае, мы с ней вообще не похожи. Зэран явно подзабыл чужую внешность.
Остановившись напротив одного из надгробий, Сильва опустилась на колени. Подойдя ближе, я вчиталась в слова: «Зэран сын Зериона. 770–773». По телу пробежала дрожь. Я зачем-то попыталась коснуться плеча Сильвы, но моя рука прошла сквозь неё. Это была уже не Сильва. Сейчас на коленях стояла заплаканная женщина с жидкими светлыми волосами. Она прикладывала к груди деревянную машинку и изредка срывалась на крик. Дикий, почти животный крик.
Когда она достала нож, я невольно сделала несколько шагов назад. Рука Богини оттянула меня вбок. Там она с улыбкой следила за происходящим. Когда лезвие с хрустом вошло в грудь, я поняла, что меня тошнит и трясет. Стоило мне попытаться отвернуться, как Сильва насильно развернула меня к надгробию. Даже в эфирном теле я чувствовала такую тяжесть в груди, что сама хотела разорвать её. Мать, обезумевшая от горя, покончившая с собой прямо на могиле маленького сына…Я все-таки упала на колени, смотря, как растекается по земле пятно крови. Но тут, словно пробивающийся из-под земли росток, у могильного камня показалась маленькая ручка. С ужасом смотрела я на трехлетнего малыша, что, кашляя от поднимающейся пыли, выбирался из земли. Какой же он был очаровательный…С пухлыми щечками, большими зелеными глазами и светлыми волнистыми волосами…И так быстро все происходило на моих глазах, что захлестывающие разум эмоции били по вискам, вставали комом в горле, не давая дышать. Такой ужасной казалась мне эта судьба, что я со страхом покосилась на соседние могилы. Три года, четыре, два, один…Я задрожала всем телом и, наконец, заплакала. Совсем же крохи…Тогда рука вновь опустилась мне на плечо, и я внезапно почувствовала облегчение, смотря, как Сильва подходит к плачущему малышу. Взяв его на руки, она на моих глазах превратилась в простую селянку и понесла ребенка в сторону деревни.
Земля под моими ногами начала двигаться. Листва на дереве то зеленела, то желтела, то вовсе опадала. Затем все повторялось вновь. Бегущее вперед время выглядит слишком жутко…И вот я стою в деревне. Вижу, как гогочущая детвора кидает камни в сторону ободранного мальчишки, что закрывает лицо руками. Вижу, как тот возвращается в приемную семью, где ему отдают кусок хлеба размером с мизинец. Вижу, как маленький мальчик, не проронив ни слезинки, хоронит на кладбище свою собаку…
Внезапно в деревне стало много солдат. На крыше одного из домов начал красоваться флаг сгинувшей шестьсот лет назад Империи. Шестьсот?! Мы с Сильвой молча наблюдали, как мальчишки бегут из деревни, чтобы их, таких юных, не забрали на войну. Закусив до боли губу, смотрела я, как пущенные следом собаки грызут мальчику ноги и руки, как находят его солдаты и как бросают на произвол судьбы…А он просыпается…Потому что не может умереть.
Подобравший мальчишку монах, уносит его в незнакомую церквушку, я лишь бреду следом в надежде, что добрые люди наконец помогут ему. Его лечат, и вновь вижу я бегущие вперед года, превращающие мальчишку в красивого юношу. Его куда-то уводят…И продают, как раба. Поверить не могу…Служители храма попросту не могут так поступить! Но Сильва рядом лишь улыбается. Эта улыбка начинает меня очень сильно злить. Просто смотреть на это с таким блаженным выражением!?
Его покупает богатый купец, и юноша становится мальчиком для битья. Дочери купца пользуются его красотой и укладывают в постель рядом с собой, мужчины избивают до изнеможения, и тогда юноша вновь бежит. Бежит, а будто задыхаюсь от бега я…Он пытается найти пристанище, но нигде нет ему приюта, даже бедняки и те отворачивают от него лица. Он один. Совсем один. Бессмертен и одинок.
Сильвы нет рядом со мной. Она стоит рядом с ним с распростертыми объятьями, готовая принять его после стольких мук. И он, обессиленный, падает в них. Храм Сильвы очень стар. В нем живут лишь черные драконы, изгнанные с земли. Юноша растет и учится там. И чем взрослее он становится, тем угрюмее становится его лицо, тем беспощаднее он взирает на казненных людей, тем мрачнее вокруг него сгущается воздух. Лишь на Сильву взирает он с любовью, однако, та корит его, и он впадает в ярость. С замиранием сердца смотрю я на то, как он пронзает саму Богиню мечом, забирая из неё золотистый сгусток. Он начинает быстро испаряться, однако, Зэран запечатывает его остатки в каком-то сосуде, говоря погибшей Богине, что она стала слаба и он подарит её силы той, рядом с кем дрогнет его сердце.
Я смотрю на упавших замертво черных драконов. На умершую деревню. Сгнившую церковь. Убитых купца и его дочерей, замолкших навсегда тех людей, что отказали ему в помощи…Как их много…А он все мстит…Мстит…Выжидает и мстит…Его глаза наполняются безумием, жестокостью и жалостью за то, что весь этот мир отрицает его. А мир не может принять того, кто уже был мертв.
Стоя перед горящей деревней и сунув руки в карманы потрепанного пальто, Зэран с улыбкой повернулся в сторону кладбища. Вздрогнув, я поняла, что он смотрит мне прямо в глаза и одними губами шепчет «До встречи…».
