Текст книги "Сказание о мертвом драконе (СИ)"
Автор книги: Ad Astra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Глава 2
Я так и знала, что ничем хорошим эта идея не закончится. Началось все с того, что запах в моей комнате оказался такой, будто там кто-то сдох. Так как трупа ни под хлипкой кроватью, ни в скрипящем шкафу не оказалось, вариант пал на небольшое прямоугольное отверстие внизу стены, которое, по всей видимости, уводило к системам труб, которыми пользовались в доисторические времена. На сегодняшний день они были совершенно бесполезны. Видимо, именно поэтому кто-то и решил там умереть.
Торвальд открутил решетку, которая вела к этим системам, но на расстоянии вытянутой руки там ничего не оказалось, а пролезть туда он не мог в виду своей широкоплечести. Вот и пришлось мне, вооружившись маской и средствами для мытья, пролезать внутрь. Суицидником в мире труб оказалась крыса, которую я завернула в кулек, повезло и с тем, что далеко лезть не пришлось, к тому же, мои бедра все равно бы дальше не пролезли. Однако и вылезти назад я не смогла, так и застряв в этой трубе.
– Вот это жопа, – послышался приглушенный голос напарника, чьи шаги эхом раздавались в этой системе.
– Это ты про мою фигуру или про ситуацию в целом?
Так как в ответ ничего не последовало, стало даже немного обидно, но ненадолго. Я почувствовала, как мои лодыжки сжали сильные руки, что начали вытягивать меня назад.
– Больно! – закричала я что есть мочи, когда мои ребра вжались в неожиданно узкие стены трубы. – Больно-больно-больно!
– Терпи…И без вазелина пройдем…
– Не пройдем, отпусти-отпусти! – я захлопала рукой по железной поверхности, и руки Торвальда отпустили мои ноги, что безвольно упали на пол.
– Я услышал шум и…Ого, – чужой голос, незнакомый. Мне кажется, или я слышу стук копыт? Видимо, кто-то пришел на наши многозначные крики.
– Да, вот, видишь… – как-то многозначительно произнес Альд. Судя по шелесту, он взмахнул руками.
– Знаешь, выглядит так, будто ты пытался запихнуть труп в трубу, но он застрял.
– Считай, что так и есть.
Снаружи послышался смех, а меня начала брать злоба. Я застряла в довольно непристойном положении, можно, пожалуйста, уже вытащить меня отсюда и взорвать это общежитие к…
– Вендела, Эспен, у нас криминал, по коням, надо сожителю помочь! Линну не зовите, а то разнесет все к чертям.
– Что случилось? – тоненький девичий голосок.
– Может, она медитирует, отстаньте от человека.
– Эспен, в трубе не медитируют.
– Мой напарник может вырабатывать слизь. Давайте, я его позову, – веселый голосок, а меня аж до дрожи пробрало. Отвратительно!
– Да давайте шибанем по стене и дело с концом!
– Не-не-не, – это уже Торвальд, – я за неё головой отвечаю. Тащите слизь свою, смазывать будем.
Громкие шаги потухли, и в комнате вновь воцарилось молчание. Вместо этого в конце трубы послышалось какое-то шарканье. А затем писк…
– Торвальд…
– Что такое? Сейчас вытащим.
– Торвальд, бей стену.
Единичный писк превратился во множественный. Шарканье было все ближе и ближе.
– Торвальд!!! – я заколотила ногами по полу, чувствуя, как у меня сжимаются все кольца организма. – Проси, что хочешь, только вытащи меня сейчас же!
В комнату снова кто-то вошел.
– Вот она. Что-то случилось?
– Здравствуйте, – послышался чей-то вежливый голос.
– Здорова, давай, поливай её. Фрида, прекрати бить ногами, к тебе не подойти!
– Крысы-крысы-крысы! – завопила я, как резанная, чувствуя подступающую тошноту. Да я рожу здесь сейчас! Я уже чувствую этот мерзкий запах! Как представлю, что их хвосты касаются моего лица…
Снаружи явно оживились. Вдох ужаса некой девушки я слышала даже тут. А затем…Затем на меня полилась какая-то жижа. Откуда, даже знать не хочу. Тонкая струя. Искренне надеюсь, что на меня не ссут. Прилюдно.
Холодная жидкость начала пропитывать одежду, действительно склизко. Мои ноги елозили по полу просто так, пока Торвальд вновь не поймал их за лодыжки. И когда протяжный противный писк был уже почти у самого уха, меня попросту выдернули из трубы, как пробку со смачным звуком. И стоило мне повиснуть в руках напарника вверх ногами, как из трубы в комнату ломанулись крысы. Это я поняла по крикам. Мужским.
– Объясните мне, по какой причине вы сожгли комнату.
Комендантом общежития оказалась возрастная женщина, на лицо которой никто не смотрел. Дело было в её огромной груди, которая шаталась при каждом её вдохе и выдохе. Мне же, как человеку, что с этого дня получил обидное прозвище Пробка, пришлось смотреть прямо в её темные глаза, которыми она злобно недовольно сверкала. Её черные волосы были собраны в разваливающийся пучок, и вообще выглядела она так, будто только-только проснулась.
– Я, конечно, инструктаж не проводила еще, но подобные правила казались мне очевидными. Поэтому я жду объяснений.
– Я застряла, – виновато протянула я, понимая, что мне трудно говорить под таким злобным взглядом.
– В развитии? – ответила комендантша, устало потирая переносицу.
– Выбежало много крыс, все запаниковали и…
– Да я слышала этот визг. Эспен, ты?
Мой ровесник и по совместительству одногруппник отрицательно мотнул головой, прижав волчьи уши к черной короткой шевелюре. Вспоминать то, как он выпустил когти и, зажмурив глаза, бил напропалую, я не хотела. Оборотни. Слабоумие и отвага.
– Вендела, – на этот раз комендантша обратилась к миниатюрной белокурой девушке, что тут же раскраснелась и вжала голову в плечи. И, хотя по расе та была некромантом, выглядела она подобно ангелу. – Шон, – теперь под злобный взгляд попал напарник Эспена, поливавший меня слизью. Ездовой скорпион, что превращался в сурового смуглого паренька с каштановыми волосами и ядовитыми желтыми глазами.
– Это не наша вина, – взревел он так, что все шарахнулись. – Крысы переносят заболевания!
– Я думаю, что в тот момент вы думали не об этом. Не пытайтесь даже вызвать к вам сожаление! Ты, Центрион, зачем вообще туда заперся? Ты забыл, что полуконь?
Кентавр молча ответ взгляд. Его хозяйка – Линна – смотрела в потолок, накручивая на палец рыжую прядь. Кажется, она и бабахнула огнем по моей комнатке. Бывшей комнатке.
– Я, конечно, рада, что вы все уже сдружились и перезнакомились, однако, наказания не избежите! Будете драить общежитие, пока от блеска не ослепнете!
– Да его и так драить надо, – обиженно шмыгнул носом Эспен, оглядывая паутины, сплетенные в каждом углу. – Здесь и не жил как будто никто никогда…
– Кстати об этом, – рыжеволосая девушка щелкнула пальцами, – половину нашей группы поселили в очень уютненьком и красивом месте, – говорила Линна медленно и чувственно. Если она говорит так всегда, то к этой манере придется привыкнуть. – Аристократы?
– Они самые, – безразлично ответила комендантша, а после вдруг хитро и злобно улыбнулась, – они бы, как и вы, тоже жили здесь, если бы не связи. Все-таки ваш декан на славу разоср…поругался с вышестоящими. Вот вы и отдуваетесь.
Раздался совместный возмущенный глас. Вот уж чего-чего, а такого явно никто ожидать не мог.
– Но не расстраивайтесь, тумбы с ушами, вы бы с ними не ужились. А вот вы, мои слабоумные, друг с другом прекрасно приживетесь, если не снесете общежитие Эспену под хвост.
– Попрошу без этого.
– Замолкни, пес. Итак, оторва, – обратилась комендантша к Линне, отчего та скривила рот, – ты драишь веранду со своей полулошадью. Ты, псина, – под раздачу попал Эспен, – бери своего скорпиона, оттирайте столовую. Что ты смотришь на меня, Шон? Любишь девок слизью поливать, люби и столовые драить.
Смуглому парнишке пришлось вложить все силы, чтобы промолчать и воздержаться от комментариев.
– Ты, Вендела, моешь окна. Раз твой напарник виверна, попроси её починить крышу. А ты, пробка, – кто-то позади меня не сдержал смешок, – берешь своего одноглазого и драишь зал, понятно?
Я молча кивнула, спорить с этой женщиной себе дороже.
– Но нас же пять должно быть, разве нет? – вдруг тихо спросила Вендела, складывая вместе пальчики.
– Здесь вы будете жить вчетвером. Точнее ввосьмером. Этот тоже аристократом оказался, живет в другом общежитии. Так, все, дегенераты натрия, швабры в руки и пошли!
Глава 3
Уже третий день мы драили общежитие. Маты комендантши ласкали уши вместо музыки, а постоянные чихания и чертыхания сплотили нас так, как не сплотило бы тесное месячное общение. Торвальд оказался хорошим мужиком, несмотря на внешность, да и к тому же трудолюбивым. Все то время, что я с грустным и умирающим видом царапала ножичком пол в надежде, что какая-то липучая дрянь открепится сама, он убрал всю паутину, почистил стены и вернул к жизни старый диван. Пальцы болели жутко, все ногти были сломаны, и о маникюре, о котором так мечтала Линна, и говорить было нечего.
– Эй, ягодка, – послышался насмешливый голос Альда. Его лица я не видела, так как предавалась прокрастинации, ковыряя сгнивший угол.
– Я не ягодка, – ответила машинально. Спорить уже не было сил, дело к вечеру шло, и мы вновь весь день провели с тряпками.
– Хорошо, моя большая половозрелая ягода. Устала?
– Какой глупый вопрос…Я рук не чувствую, драю этот пол, а эта липкая фигня все не исчезает…
– Ладно-ладно, не ной, ты уже почти закончила. Челка-то нормально?
Я собрала последние силы в кулак, чтобы повернуться и злобно посмотреть на напарника. Тот, хотя и пытался сделать серьезный вид, прыснул со смеху. Эта шутка теперь долго из его уст будет слетать, а дело просто в том, что я, вставая каждый раз с коленок, машинально расправляла челку на лбу. У самого патлы на глаза лезут, не ему говорить!
– Ах вы, черти! – послышался голос комендантши из столовой, и я с новым приливом сил начала орудовать ножом. Даже Торвальд и тот спохватился за тряпку. – Я вам что говорила про эти кастрюли? А вы что? Вы такие тупые, что, когда родители нашли вас в капусте, они решили воспитать кочан! Знаете, кто вы? Вы…
Мысленно посочувствовав Эспену и Шону, я посмотрела в окно. Там сияли испуганные глаза Центриона. Увидеть такое ночью – получить нервный срыв. Хотя, учитывая собравшийся тут контингент, я получу его быстрее, чем предполагалось. Комендантша оказалась матершинницей и отчаявшейся одинокой женщиной, что еще по совместительству преподавала зельеварение. Вечерами, правда, она запиралась в своей комнате и читала любовные романы, наматывая на кулак сопли. А потом шла бить нас. Еще она собирала пробки от пива, но с какой целью, никому не говорила. Мы решили найти ей мужика по возможности, чтобы избавиться от авторитарного режима, но пока успех операции представлялся невозможным, и нам лишь оставалось покорно собирать крышки от пива и искать новые романы. Очередная привычка нашей главы выяснилась буквально сегодня: она любила надолго запираться в туалете. Не сказала бы, что это плохо, однако, сейчас чистый и действующий туалет был только один, а потому подобное поведение пагубно сказывалось на настроении всех жильцов. Оборотень по имени Эспен оказался дурачком. Разговором об учебе его легко было загнать в тупик. Он был из того теста, где рвут рубашку за братву и где считают, что любви достойна только мать. Он очень громко храпел, из-за чего прошлой ночью я впервые задумалась об удушении подушкой, а ещё странно шутил. Не представляю, как он будет здесь учиться, но его физические показатели намного выше, чем у нас троих. Но нам не жаловаться: к своим он добр и даже заботлив, однако, его проблема в том, что он не понимает, что он дурачок, и, как сказала Линна: «Если он принесет подарок, значит, он, скорее всего, у кого-то его спер».
Лучшим другом и по совместительству напарником Эспена был Шон. Взрывоопасная горючая смесь, которую трогать себе дороже. Он мог вспыхнуть, как спичка, буквально из-за всего! Слов «дерьмо» и «гнида» я услышала за один день больше, чем за всю свою жизнь. Была у Шона вредная привычка: будить людей словом «сдохни». Лучше всяких звонков или мелодий по утрам, уж поверьте. Ещё парень был единственным, кто вступал в спор с нашей комендантшей, но всегда проигрывал, потому что его били. Шон умел брать на себя командование и, что удивительно, быстро просек, у кого какие способности. Однако его любовь к дракам и разрушениям привела к тому, что комендантша запирала парня в грязных туалетах с ершиком и чистящими средствами в знак наказания. Следующей на очереди по странности стоит Линна. Линна была помешана на моде и средствах по уходу за собой, еще Линна хотела найти богатого парня и выйти за него замуж, а ещё Линна была истеричкой. На наши утренние собрания она опаздывала красиво – Линна не приходила вообще. В общей купальне она любила делать сальто в воду, поэтому вперед неё никто туда не заходил, но главной отличительное её чертой было хождение по всему дому в нижнем белье. Мужской глаз это, несомненно, радовало, но уж очень быстро они к подобному привыкли, сочтя за должное.
Её напарником был Центрион, он же кентавр, что не мог принять облик человека. Благо, дом позволял вмещать его и его недостатки. Центрион был очень вежливым и галантным, но его партийной кличкой было – потаскун. Выглядел он лучше многих девушек, и, чую, о его любовных похождениях можно будет написать книгу. Вот вроде конь…А обольщать умеет. Глазами зелеными сверкнет, волосами блондинистыми тряхнет, крупом белым лягнет – и все, баба у ваших ног. Любимым хобби кентавра было сочинение хокку, довольно странных по своему содержанию. Искренне надеюсь, что он не будет их посвящать своим дамам. Вендела была ангелом. Если не учитывать, что она интроверт и социофоб. При общении с чужими людьми ангелок начинала заикаться, дрожать и чуть ли не плакать. В нашей компании Вендела вела себя тихо, всегда внимательно слушала и хотя бы говорила, пускай тихо, но говорила. Её напарница Жайра была еще молчаливее и почти не разговаривала. Она очень любила чай и коллекционирование мечей. Как по мне, хорошее хобби для девушки. Жайра постоянно упражнялась в боях на мечах и выглядела довольно строго для своих лет, словно была тут не обучающейся, а телохранителем. Ну, и в завершение этого ада мы: пробка и одноглазый Джо. Почему Джо? Понятия не имею. Кажется, Эспен ляпнул, а всем и запомнилось. Итого, девять странных особей на один дом. Коменда, пробка, одноглазый Джо, псина, собачий потрох (сначала Шон был попросту порохом, но потом вмешалась комендантша), нудистка, потаскун, социофобка и баба-бой. С такими кличками нам можно создавать свою рок-группу с названием «Убей мою психику», «Пять минут до комендантши» или «Голод и срач». Последнее мы вообще почему-то все дружно взяли за девиз, и сколько бы ни убирали, везде валялись чьи-то вещи. Еду в дом приносить было себе дороже – растаскивали так, что тебе оставалось лишь в ужасе наблюдать за тем, как тают твои запасы. Одним словом, если это не ад, то тогда не знаю что.
– Закончили, кабачки позорные, быстро по комнатам, чтобы я вас не слышала. Ясно?!
С такой интонацией ей можно было бы у студентов деньги отнимать. Базару ноль, все вон как ломанулись к кроватям. Все-таки с самого утра тут моем…
Поднявшись на второй этаж, я пошла к своей новой комнате, в которой и вещи-то распаковать не успела. Так и стоял мой чемоданчик у кровати, да пыль собирал. Коснувшись ручки двери, я опустила взгляд на щель, из которой лился свет. Да, я даже не могла упасть на свою кровать, потому что каждый вечер меня ждало одно и то же испытание…
– Хватить выпивать в моей комнате… – закрыв за собой дверь я злобно глянула на сидящего в кресле Торвальда, ударив того по плечу.
– Не дерись с некрасивыми людьми! Им терять уже нечего! – завопил тот, открывая с хлопаньем новую бутылку.
– Вчера вы все собрались в моей комнате пить, сегодня…Хорошо, что сегодня ты хотя бы один…
– О-о-о, – протянул он с хитрой улыбкой, – я думал, что не в твоем вкусе.
– Замолкни! Не в моем.
– У, баба-загадка с Востока…
– Я тебе сейчас второй глаз выбью. Кстати, а что с твоим случилось?
– Сожрал его, чтобы жопой на мир смотреть.
– Торвальд!
Он глухо засмеялся, делая очередной глоток.
– Ты вообще мне ничего о себе не рассказываешь, – с нотой обиды в голосе сказала я, доставая на кровать чемодан.
– Ты тоже ничего не говоришь, – ах, ты, засранец. Хорошо. 1:1.
– Ты назвал только свое имя. А есть фамилия, титул? – если он дракон, то для них это обычное дело, как и для людей, вот только если…
Я не стала смотреть прямо на напарника и сделала вид, что занята вещами, однако, судя по воцарившейся паузе, он думал, что сказать.
– Их нет.
Мне хватило вежливости, чтобы продолжить заниматься своим делом, а внутри все аж передернулось. Даже подумать не могла…Драконы, у которых нет ни фамилии, ни титула, относятся к самым низшим слоям. Отбросам, как их бы назвали люди. Ведь известно, что Империей Драконов правят тринадцать глав: семь цветных и шесть металлических. Но они, как и любые правители иных государств, заняты своими более насущными делами, чем разрешение проблем в обедневшем слое. У драконов с этим особенно строго: раз ты не смог выжить в этом мире и правильно распорядиться своими способностями, значит, в низу тебе самое место. Значит, Торвальд один из таких…
– Но как ты тогда…
– Попал в академию? – довольно равнодушно продолжил он, поднимаясь с кресла.
– Так уж получилось, что к моему попаданию в тюрьму был причастен Родреш. А так как произошедшее было не совсем справедливым, он решил таким образом искупить свою вину. Хотя, как по мне, эта Академия – та еще пытка.
Вот оно как. Так, стоп-стоп…В смысле…в тюрьму?
Глава 4
– Ради такого и стоило чистить эту купальню два дня, – погрузившись в горячую воду по самую шею, Линна блаженно прикрыла глаза, шумно и облегченно выдохнув. Огромная купальня круглой формы истончала запах трав, что побуждал ко сну, и, если бы здесь не было других людей, то уснуть было бы делом времени.
Я сидела на краю, свесив ноги в воду. Та оказалась уж слишком горячей для меня, поэтому как я залезла туда на пару минут, так и вылезла назад красная, как рак. Зато Линна явно наслаждалась температурой из преисподней.
– Неделя так быстро пролетела, – послышался тоненький скромный голосок Венделы, что сидела на маленькой табуретке у зеркала. Позади неё на коленях стояла Жайра, намыливая нашему ангелку спину. – Завтра начнутся учебные будни…Я даже волнуюсь.
– Ой, да ты всегда волнуешься, – отмахнулась Линна, – тебе воду в другом стакане принеси, ты уже в приступе на полу биться будешь. Мне вот больше интересно на других одногруппничков посмотреть. Эй, Фрида, ты же видела их портреты? Скажи, милые?
Я задумчиво подняла глаза к потолку, пытаясь вспомнить аристократические лица. Труда мне это не составило.
– Есть и милые…
– Что значит есть? Да они все там, как с подиума! А тебе и остается только, что стоять в сторонке да титьки мять, наверняка, они уже все заняты…
– А вдруг они не по девушкам, – мечтательно произнесла Вендела, не обращая никакого внимания на наши с Линной суровые взгляды. Кто бы мог подумать, что милый ангелочек – поклонница столь нестандартных отношений! Поначиталась где-то любви петушиной и возвела это в культ…
– Да…Чем меньше женщину мы любим, тем голубей наши мечты, – задумчиво проговорила я, цитируя вспомнившуюся книгу.
– Не надо нам такого счастья, – рыжая нимфа вылезла из купальни и, намылив мочалку, подошла к моей спине. Я лишь послушно убрала волосы вперед. – Хотя думается мне, что аристократики сами уже в компанию сбились и навряд ли будут с нами особо близко общаться, – жесткая мочалка резанула по спине, и я даже ойкнула, напоминая Линне, что трет она не стены в общежитии.
– Вся жизнь – игра, – зачем-то произнесла Жайра, выливая на Венделу ведро воды.
– А мы в ней кто? – пропищала в ответ та.
– Лохи мы, – хмуро ответила Линна, всовывая мне в руку мыло и поворачиваясь спиной. – Однако мне понравился вот тот зеленоволосый, видела?
Я буркнула что-то похожее на «угум». У парня действительно были правильные черты лица и удивительные глаза, потому я не сомневалась в предпочтении Линны.
– Я видела его в день заезда, – растерев чужую спину, откинула мочалку в сторону, – он шел с девушкой по имени Жозефина.
– Ой, эта, – Линна внезапно брезгливо сморщилась, – знакома я с ней. Строит из себя неизвестно кого, думает, что самая прекрасная на свете. Аж тошно…Она вот как…как…
– Крыса? – продолжила я, вспоминая мамины слова.
– Вот! Самое подходящее для неё слово! Молодец, Фрида!
– Да-да…
– Знаешь, мне казалось, что ты сейчас выберешь того…Ну, вот по центру портрет еще. Волосы голубоватые такие.
– А, этот, – тот портрет действительно трудно было забыть. Наверняка, маг воды и льда. Волосы у парня были волнистые до плеч с голубоватым отливом, носик ровненький, губы словно очерчены чем-то – такие аккуратные тонкие. Сиреневые глаза окружены черными пышными ресницами, и весь он такой спокойный, умиротворенный. Словно из храма какого сбежал. И имя у него еще такое – Орион! – Да, он очень милый, – я смущенно улыбнулась, вспоминая и того грифончика, что был напарником Жозефины. Как все-таки здесь много тех, кого в пустыне по пальцам пересчитать.
– Вендела, а ты кого бронируешь? – не унималась Линна, рассматривая себя в зеркале.
– Да мне не надо…
– Хватит быть белой и пушистой! Иди в солярий и на эпиляцию!
– Я люблю смотреть со стороны, как парни…
– Все-все-все, – в один голос заговорили мы с нимфой, – мы поняли.
– А как твоего зеленоволосого зовут? – повернулась я к Линне.
– Хальвар! – гордо ответила та, отбрасывая волосы за спину. – Он сын советника эльфийского короля!
– Тоже эльф?
– Не, уши у него не локаторы. Видимо, из друидов.
Где-то в стороне послышался стук двери. Кто-то вошел в раздевалку? Мы все удивленно обернулись на пока еще закрытую купальню. Комендантша решила присоединиться? Наверное, кто бы еще.
Дверь с треском распахнулась, и в неё влетел…Эспен. Пробежав мимо на полной скорости, он рухнул в воду, из-за чего та вышла из-за краев. В купальне повисло молчание. Мы молча прикрыли руками и волосами то, что дебилам видеть не следует.
– Эспен, – злобно процедила Линна, невозмутимо подходя к воде, когда голова оборотня высунулась наружу. – Ты сейчас побудешь настоящим хомяком…
– Это как?
– Ты за один день поешь, поспишь и сдохнешь! – с этой благородной речью Линна схватила оборотня за уши. – Бейте его девочки! Жайра, бери коромысло!
– Откуда у нас тут коромысло?
– Да мне почем знать!
Эспена было решено утопить. Мне лишь оставалось смотреть, как мокрая псина хватается за голые женские тела, усугубляя ситуацию. Где-то в раздевалке послышался мелодичный голос Центриона:
– Унесся самурай в купальню девичью.
Потекла кровь его в слив местный.
Придурок.
– Завали пасть, копытное! – прокричала Линна, отпуская тело Эспена плыть по кругу купальни.
– Если видишь женщину голой довольно долго, вновь начинаешь обращать внимание на ее лицо, – вновь философски произнес кентавр, удаляясь прочь из раздевалки. Зачем он вообще приходил? Посмотреть на фиаско Зелена? Что ж, нам с первых рядов хватило.
Я смущенно прижала к груди колени, видя, как оборотень восстает из мертвых и вылезает из воды. Голый. Его булки только ленивый не лицезрел.
– Чего ты вообще явился! – завопила Линна, совершенно не стесняясь своей наготы. Что более удивительно, Зелен также не обращал внимания ни на свой вид, ни на голых баб. Я уже видела по глазам Венделы, как та приписывает его к петухам. Но это не так. Зелен просто был просто дурачком.
– Ды…На спор.
– О, неокрепшее умом создание, надеюсь, что через неделю тебя отчислят.
– Эй, не говори так!
– Тогда поджимай свой…свои хвосты, и вали уже.
Грустная псина исчезла в раздевалке. Париться в купальне полностью расхотелось…
