Текст книги "Как зарождается зло (СИ)"

Автор книги: A-Neo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Вот теперь я готов идти домой, мама!

* «Ешь, пока не насытишься на восемьдесят процентов»; «Ешь не досыта»

========== Глава 6 ==========

Господин Ороку злился на старшего сына. Во-первых, дрянной мальчишка посмел выказать непослушание, чем вывел его из себя. Во-вторых, вопреки всем расчётам, не вернулся через два часа вымаливать прощение, да ещё и поселился в доме ненавистного Хамато Йоши. Это уже грозило неприятностями. Господин Ороку не любил своего сына, не интересовался его судьбой, но упускать из-под своего влияния не собирался. Пусть мальчишка растёт злым и подлым, но целиком покорным ему. А когда Саки достигнет совершеннолетия, можно будет и к делу приобщить. И проучить руками сына этого дерзкого ниндзя, чей предок повинен в падении влияния рода Ороку. Пусть, пусть пока ничего не подозревающий Йоши обучает Саки, пусть греет змеёныша на своей груди. Скоро уже ученик обратит приобретённые навыки против своего учителя. Свершится то, что должно было произойти ещё много лет назад. Род Хамато должен быть опозорен. Пусть Йоши на своей шкуре испытает, каково это – быть изгоем. Репутации рода Ороку терять уже практически нечего, пусть и честь Хамато погибает вместе с ней.

Йоши напрасно надеется воспитать из Саки такого же наивного телёнка, как он сам. Семена зла в душе мальчишки посеяны, и господин Ороку устранит всё, что способно помешать им прорасти. Потому необходимо до минимума ограничить общение Саки с сенсеем. Додзё – не более. А вот из дома Хамато мальчишку нужно немедленно изъять.

Господин Ороку выколотил пепел из погасшей трубки и задумался. Мысли его были тягучие, чёрные. Со стороны человек походил на каменное изваяние, только чуть заметное подрагивание век выдавало сейчас в нём живое существо. Лишь немногие из числа приближённых знали об обманчивости такого спокойствия. Оно мгновенно могло смениться неукротимым, ослепляющим бешенством, проходящим так же внезапно, как и возникло. Нужен был лишь раздражающий фактор – и кто-то или что-то, на чём можно выместить зло. Господин Ороку старался контролировать вспышки гнева, но преуспевал в том не всегда. Эту странность его характера унаследовал и Саки.

Господин Ороку ждал. Супруга должна привести сына домой, как он велел. Она приведёт, найдёт нужные слова и для Саки, и для Йоши, в жене он не сомневался. Другую просто не выбрал бы в спутницы жизни. Миоко вернёт сына. И тогда-то уж он найдёт управу на скверного мальчишку. Больше Саки не посмеет бунтовать.

Терпеливое ожидание было вскоре вознаграждено. На крыльце послышались долгожданные шаги. Но… слишком уж тяжёлые для женщины и ребёнка. Кто ещё заявился? Ах, ну конечно, премудрый сенсей решил лично проконтролировать, как примут Саки. Давай же, проходи, Хамато Йоши, а уж мы найдём, как тебя встретить!

Тихонько пропели раздвигаемые двери, и госпожа Миоко посторонилась, пропуская сына и гостя. Саки держал голову высоко, вместо того, чтобы съёжится под суровым взглядом отца, подобно побитому щенку, как и полагается провинившемуся. Нет, мальчишка и не думает выказывать страх. Совсем отбился от рук! Кстати о щенке. Ненавистный белый зверёныш сидит на руках у Саки и предостерегающе демонстрирует господину Ороку мелкие острые зубы. Человек неожиданно почувствовал, как заныла укушенная щиколотка. Дерзкая собачонка, надо же, даром что от земли не видать.

– Нагулялся, Саки-тян?

Маленький ниндзя кивнул. Опять-таки без тени боязни. Отец готов был ударить сына с криком: «Разве так полагается отвечать, ты, негодник?!» Но вспыхнувшую было ярость пришлось срочно притушить – сейчас ей не время.

– Мир вам, Ороку-сан, – вежливо, но не подобострастно поклонился Хамато Йоши.

– Приветствую вас, Хамато-сан, – едва заметно кивнул в ответ глава семейства Ороку.

Уходить гость явно собирался не скоро. Пришлось предложить ему сесть.

– Я пришёл, чтобы поговорить с вами, Ороку-сан, – молвил ниндзя, устраиваясь на предложенном ему почётном месте.

Хозяин дома перехватил адресованный сенсею умоляющий взгляд Саки. К’со, мальчишка так и не расстался с собачонкой. Неужели сенсей, эта изворотливая лисица, пришёл лишь затем, чтобы уговорить оставить зверёныша? Господин Ороку нахмурился.

– Пусти ты, наконец, щенка, – приказал он сыну, – и ступай отсюда.

Саки очень хотелось послушать разговор взрослых, но перечить сейчас отцу было по меньшей мере неразумно. Маленький ниндзя с сожалением опустил Кёсиро на пол и выскользнул из гостиной. Господин Ороку глазами подал жене знак. Та, поняв, тут же схватила щенка за загривок, вышвырнула на крыльцо и задвинула двери.

– Ты тоже иди, – повелел грозный супруг.

Окатив его сердитым взглядом, госпожа Миоко гордо удалилась, демонстративно ударив дверью. Впрочем, далеко она не ушла, а притаилась за тоненькой створкой, вслушиваясь в доносящиеся из гостиной приглушённые голоса.

Выпроводив домочадцев, господин Ороку повернулся к гостю.

– Я вас слушаю.

***

Войдя в детскую, Саки первым делом ухватил за ухо ничего такого не ожидавшего Кацуо.

– За что, онии-тама? – взвыл изобиженный братик.

– Это ты, трус, выболтал родителям, где меня искать! – шипел разъярённый Саки, терзая ухо младшего.

– Что ты, что ты, вовсе нет, онии-тама! – принялся оправдываться Кацуо. – Отец сам догадался!

– Верно говоришь?

– Провалиться мне на этом месте, если вру!

Поскольку младший не провалился, гром не грянул, и вообще никакая сверхъестественная сила не покарала предполагаемого лжеца, Саки счёл возможным ему поверить и выпустил потерзанное ухо.

– Смотри теперь, Кацуо-тян. Хамато-сенсей будет говорить с папашей. Он велит ему оставить Кёсиро и папаша не сможет теперь ослушаться.

Кацуо вымученно улыбнулся, потирая горящее ухо.

***

– Я вас слушаю, Хамато-сан.

Спокойный голос, пренебрежительный тон. Всем своим видом господин Ороку показывал, что оказывает гостю честь, снизойдя до беседы с ним. А Йоши всё говорил и говорил. Он не был уверен, доходят ли его слова до хозяина дома. Впервые у ниндзя не получалось запутать, внушить своё мнение и все его доводы разбивались, как волна о скалу.

– Из Саки-куна выйдет великий мастер. Он всё схватывает на лету и показывает великолепные результаты. Но есть одно обстоятельство, препятствующее его дальнейшему обучению.

Господин Ороку поднял левую бровь, что означало недоумение.

– В душе Саки-куна заложено злое начало. Пока он ещё ребёнок, зло внутри него дремлет. Но когда он вырастет, эти задатки вкупе с навыками шпиона и воина, что я ему преподам, могут привести к весьма плачевному результату. Скажу прямо – если не принять меры, то из мальчика выйдет великий преступник.

Губы господина Ороку сложились в неприятную ухмылку. Вот как? Значит, блаженный сенсей не так уж наивен.

– Что же вы предлагаете, Хамато-сан? Забрать парнишку из клана?

Забрать! Опять это слово, способное решить все проблемы. Или же усугубить ситуацию. Он, Йоши, не станет обучать потенциального злодея, но и не будет влиять на формирование его характера.

– Я этого не говорил. Заберёте вы Саки-куна или нет – преступником он всё равно станет, если не заниматься его воспитанием, – ниндзя выдержал паузу и продолжил, – Зло не должно проявить себя. Со своей стороны я делаю всё возможное, чтобы смягчить нрав мальчика. Но я не родной ему человек. Главная роль в воспитании принадлежит вам – самым близким людям. Вам следует изменить своё отношение к сыну. Оказывайте ему больше внимания. Вникайте в его проблемы. Не пытайтесь воздействовать руганью и побоями – такие меры ещё больше озлобят мальчишку.

– Благодарю покорно, – перебил господин Ороку. – Я предпочту придерживаться своих методов воспитания. Если потакать всем капризам мальчишки, мы скорее избалуем его, чем усыпим в нём – как вы там сказали? – врождённое зло.

– Уж чем-чем, а вниманием своего сына вы точно не балуете, – съязвил Йоши.

Господин Ороку скривился, глаза его сверкнули злым огнём:

– Вижу, вы, человек холостой, можете дать совет отцу семейства. Так не тяните, говорите уже, что хотели.

– Оставьте вашим сыновьям щенка! – ниндзя повысил голос до такой степени, что госпожа Миоко ясно его расслышала. – Собака благотворно влияет на характер Саки-куна и учит его ответственности.

Господин Ороку расхохотался.

– Уличный пёс помешает моему сыну стать преступником! Да вы шутник, Хамато-сан! Щенок учит ответственности! Надо же такое придумать!

– Оставьте щенка! – повторил ниндзя.

– Вы… вы мне угрожаете? – простонал господин Ороку, давясь смехом. – Угрожаете?

Йоши задрожал от негодования. Никогда и никого, казалось, он не презирал больше, чем этого человека. Ему захотелось надерзить, ранить собеседника словом в самое сердце.

«Если, конечно, у него вообще есть сердце» – подумал ниндзя, а вслух сказал, так громко, чтобы и госпожа Миоко, которая, как он знал, всё ещё прячется за дверьми, тоже слышала:

– Судьба порой распределяет свои блага весьма несправедливо. Тем, кто полжизни отдал бы за детей, она не даёт и шанса, а вам вот небеса неизвестно за какие заслуги послали сразу двоих замечательных сыновей.

– Что? – спросил господин Ороку, мгновенно оборвав смех.

– Ещё хоть пальцем тронете мальчишку – будете иметь дело с кланом Фут, – прошипел Йоши.

Собеседники поднялись на ноги и встали друг против друга, обмениваясь угрожающими взглядами. Госпожа Миоко притаилась в своём укрытии.

– Не очень-то пугайте меня. На каждую силу найдётся ещё большая, – понизив голос, произнёс господин Ороку и, подойдя вплотную к гостю, что-то прошептал ему на ухо.

– Я всё сказал. Щенок останется, я лично прослежу за этим, – ответил Йоши, не подавая виду, что задет или испуган. – Всего хорошего, Ороку-сан!

– И на чай не останетесь? – язвительно поинтересовался хозяин дома, но гость, не слушая, уже вышел.

========== Глава 7 ==========

Пребольно ударившись о ступеньки крыльца, Кёсиро встряхнулся, проковылял под дерево и обиженно свернулся там. Болел ушибленный бок и хотелось есть, но щенок терпел. Решалась его судьба. Кёсиро видел, как из дома вышел нахмуренный Хамато Йоши и, чеканя шаг, удалился. Щенок смотрел ему вслед, пока несгибаемая фигура сенсея не исчезла из виду. Он понял, что разговор не удался и несколько приуныл.

Госпожа Миоко, попыхивая папироской, вошла в гостиную. Глаза её метали молнии.

– Слышала всё? – усмехнулся супруг.

– Этакий наглец! В нашем доме над нами же и насмехается! – с места в карьер завелась женщина. – Почему ты не вышвырнул его? Почему не…

– Тихо ты! – оборвал господин Ороку. – Скандала захотела? Это он тебе устроит.

Но заткнуть рот госпоже Миоко было задачей не из лёгких. Словно фурия, она наступала на супруга, брезгливо отмахивающегося от папиросного дыма.

– Так как нам – подчиниться проклятому выскочке? Оставить мальчишкам собаку?

– Что ж, можно и оставить собаку… – задумчиво произнёс господин Ороку, набивая трубку.

Жена обомлела, едва не выронив папиросу:

– Вот ка-ак… Пустить в наш образцовый дом шелудивую дворнягу?!

– Это кисю, – поправил супруг, пуская к потолку дымное колечко.

– Да какая разница?! – возмущалась зарвавшаяся женщина. – Мы поступимся принципами, уступим мальчишкам – и всё потому, что ты испугался проклятого ниндзя!

Она-то понадеялась на изворотливого муженька, а тот пошёл на поводу у нахала Йоши! Где это видано, чтоб какие-то выскочки указывали почтенным людям?! Куда катится мир? Ладно же, она сама придумает, как убрать уличного пса.

– Замолчи, ты! – рявкнул господин Ороку.

Кажется, даже стены дрогнули от его крика. Поперхнувшись дымом, госпожа Миоко испуганно отпрянула и закашлялась. Почувствовать на своей шкуре силу мужниных кулаков ей не хотелось.

– Всё бы тебе действовать нахрапом, – скривился глава семьи, – а ещё носишь фамилию Ороку.

– Никак в толк не возьму: то хочешь оставить шавку, то меня же винишь, – недоумевала супруга. – Если затеял что, так и скажи, не то я сама…

Скептически посмотрев на жену, господин Ороку нехотя пояснил:

– Пойми, дурья голова, сейчас нельзя выгонять щенка. Он останется… пока останется здесь. А когда страсти улягутся…

Хозяин дома, конечно, не испугался угроз Хамато Йоши. И не собирался радовать сыновей водворением собаки. Но и усугублять натянутые отношения с дерзким ниндзя не хотел. Можно потерпеть зверька неделю-другую, пусть Йоши успокоится. Уж что-что, а ждать господин Ороку умел.

– А-а-а, – осклабилась госпожа Миоко, наконец постигшая замысел мужа. – Это ты хитро придумал. Шавка сгинет, а мы ни при чём.

Пару деньков она как-нибудь потерпит! Какой умница её муж! Как всё ловко устроил!

– Можешь сообщить сыновьям радостную весть, – хмыкнул глава семейства. – И выброси свои проклятые папиросы. Терпеть их не могу.

Сообщить? Это, конечно, можно. С каменным выражением на лице госпожа Миоко вошла в детскую. Две пары блестящих глазёнок тут же с надеждой уставились на неё.

– Кацуо, Саки, подойдите-ка ко мне, бездельники! – подозвала мать.

Сыновья с опаской подошли к матери, и та цепкими пальцами ухватила их за уши, показывая тем самым, что остерегались они не напрасно.

– Собаку, значит, захотели? – злорадно шипела госпожа Миоко, с усердием выкручивая уши мальчишек. – Так вот: если кто-то из вас хоть пикнет – не видать вам щенка!

Кацуо, уже подвергавшемуся сегодня подобной экзекуции, пришлось туго вдвойне. Но он молчал, плотно сжав зубы. Если он выиграет жестокую борьбу с матерью – у него будет собака! В выносливости брата Кацуо не сомневался.

Маленький ниндзя горевал. Совсем недавно его называли почти нежно «сынком», а теперь мать истязает, а отец только командует. Значит, всё обман? И семья, и ласковые слова, и уговоры сенсея – всё оказалось ложью. Саки больше ни за что не послушает Хамато Йоши. Белый щенок – вот правда, а остальное – мираж, в который нельзя верить. Он, Саки, отныне станет доверять только себе.

Братья, несмотря на все старания матери, не издали ни звука. Оттолкнув сыновей, госпожа Миоко, подбоченясь, объявила:

– Так и быть, маленькие негодяи! Шавка останется…

Кацуо, ликующе вскрикнув, хотел было на радостях ещё и подпрыгнуть, но стушевался под сердитым взглядом матери. Саки даже не шевельнулся, приняв весть как должное. Он одержал очередную маленькую победу. Пока крохотную, но вослед ей явятся и большие, настоящие. Саки подождёт (разве не сын он своего отца?). Настанет час, когда он рассчитается и с родителями-тиранами, и с обманщиком-сенсеем. Однажды клан Фут покорится ему. Нужно терпеть, стискивая зубы, никому не жаловаться и ни перед чем не пасовать.

Увлекшись такими мыслями, Саки не сразу услышал, какие условия диктует мать:

– Еды этому шелудивому бродяге я не уделю ни крошки. Если хотите – делитесь с ним своими порциями. Чтобы я не слышала ни визга, ни лая. Если шавка войдёт в комнаты – пеняйте на себя. В саду чтоб не смел пакостить. Пусть не попадается лишний раз мне на глаза. За каждую испорченную им вещь я с вас по три шкуры спущу, так и знайте.

– Да, матушка, – склонили головы братья.

– И помните, негодники, хоть одну жалобу на вас я услышу или вы вздумаете ослушаться меня – щенок вылетит из дома в два счёта, – дополнила госпожа Ороку, с превосходством поглядывая на сыновей.

– Да, матушка!

В эту ночь Саки долго не мог уснуть. Маленький ниндзя ворочался на своём футоне, завидуя безмятежно посапывающему брату. Впечатления прошедшего дня не давали ему покоя. Сколько всего уместилось в короткие двадцать четыре часа! Вспышка ярости в додзё, разговор с Хамато Йоши, возвращение домой, решение родителей оставить Кёсиро. А вчера отец побил его и прогнал на улицу. Он бродил по тёмным дорогам… И было что-то ещё, неясное. Да, Саки пытался вспомнить, как связан его сенсей с родом Ороку.

Семейное предание в падении репутации дома Ороку обвиняло не в меру удачливого ниндзя, нашедшего некие магические реликвии. И имя наглеца… Имя…

Его звали Хамато Коджи!

Вот частицы головоломки и сложились в единое целое! Сенсей, вне всяких сомнений, потомок того Коджи. Ему надлежит ответить за преступление предка и за сегодняшнюю ложь. Пожалуй, опозоренная фамилия будет прекрасным наказанием. Придёт день – и Ороку Саки добъётся своего. Не для отца – для себя.

Ещё вчера маленького ниндзя смутили бы подобные мысли, но сейчас на губах его играла довольная усмешка.

***

Для белого щенка настали относительно спокойные времена. Еду маленькие хозяева носили ему уже не таясь. Кёсиро, с аппетитом поглощая пищу, не знал, что мальчишки отдают ему часть своих порций. Днём, в отсутствие Саки и Кацуо, щенок отсиживался в глубине сада, опасаясь показываться взрослым людям. Крикливая женщина, вечно пахнущая табаком, и жестокий мужчина, которого он укусил, внушали пёсику инстинктивный страх.

Памятуя о проведённых в коробке днях, он старался и не лаять. А бегать, играть, звонко тявкать на птиц так хотелось!

Однажды в саду появился настоящий нарушитель. Огромный рыжий пёс с клочковатой шерстью и обрубленным левым ухом нагло лавировал между деревьями, выискивая съестное. На маленького охранника он не обращал ни малейшего внимания. Возмущённый Кёсиро зло залаял, приказывая незнакомцу убраться вон с чужой территории. Одноухий, не удостоив щенка даже взглядом, ленивой трусцой направился к дому. Такого белый щенок просто так оставить не мог. С негодующим тявканьем он устремился за бродягой, норовя ухватить того острыми зубками за лапы. Одноухий отбивал атаки, отшвыривая лёгкого, как пёрышко, противника, но защитник сада, перекувырнувшись, мгновенно вскакивал и вновь бросался в бой.

– У-у, мерзкая дрянь! – потрясала кулаками госпожа Ороку, слушая доносящийся из сада лай. – Вышвырну ко всем чертям! Сегодня же!

Судьба белоснежного щенка Кёсиро таким образом определилась. А сам он, ничего не подозревая, продолжал самоотверженно защищать свою территорию. Одноухий, отталкивая щенка, неуклонно пробивался вперёд. Вот он уже обогнул дом и приготовился взойти на крыльцо. Разозлённый Кёсиро, почувствовав знакомое отчаяние, как маленькая комета налетел на нарушителя и изо всех сил вцепился в правую заднюю лапу.

– Ай-я-айй! – взвыл от боли Одноухий, безуспешно пытаясь стряхнуть щенка.

– Да чтоб тебе провалиться! – яростно взвизгнула госпожа Ороку.

Решив положить конец несусветному собачьему воплю, женщина схватила бамбуковую палку (ту самую!) и ринулась восстанавливать нарушенный покой. Выскочив на крыльцо, она увидела не одну собаку, а целых две. Мерзкий щенок уже и чужих псов приваживает!

– Сейчас я вам задам!

Не разобравшись в ситуации, женщина со всей силы огрела Одноухого палкой по спине. Завизжав, рыжий пёс рванулся, оторвал-таки от себя щенка и бросился бежать со всех ног. Обрадовавшись подоспевшей подмоге, Кёсиро бросился вслед отступающему врагу, продолжая злобно лаять. Вслед за ним, с палкой в руках, следовала госпожа Миоко.

Упиваясь победой, в пылу погони, Кёсиро не сразу понял, почему вдруг померк свет в глазах, перехватило дыхание и стало так больно. Какая сила обрушилась на него, опрокинула на землю? Он лежал, судорожно перебирая лапами, жалобно скуля. Когда ощущение реальности потихоньку вернулось, щенок разглядел над собой злую женщину с бамбуковой палкой. Жгучая обида сдавила маленькой сердечко. За что?! Ведь он исполнял долг, как всякий порядочный пёс защищал вверенную ему территорию. Почему мать маленьких хозяев ударила его? Чем недовольна?

С трудом поднявшись на дрожащие лапы, Кёсиро понуро поплёлся в сад, чтобы не видеть, не знать противной женщины, с гадкой усмешкой на губах смотрящей ему вслед. Голова кружилась, всё тело налилось страшной усталостью. Нужно отлежаться, переждать.

– Ишь ты, оправился, живучий, – удивилась госпожа Миоко. – Я-то думала хребет тебе переломить. Ничего, я от тебя избавлюсь. Сегодня же!

Вечером белый щенок не притронулся к еде, не стал играть.

– Да у него нос горячий! – испуганно крикнул Кацуо.

– Нужно скорее врача! – беспокоился Саки, осторожно ощупывая тельце щенка. – Ну, где болит?

Кёсиро жалобно повизгивал. Что он мог сказать?

– Я вам покажу врача! – возмутилась мать. – Сейчас же оставьте в покое собаку и марш в дом!

– Но, мама, Кёсиро заболел, ему нужно… – запротестовал Кацуо.

– Ничего ему не нужно! – перебила госпожа Миоко. – Отлежится и поправится.

– Ну мама, пожалуйста! – в унисон затянули братья.

– Забыли уговор, паршивцы? Так я мигом напомню! – вскинулась мать, отвешивая сыновьям подзатыльники.

***

Ночью Кёсиро свернулся калачиком на крыльце, временами погружаясь в дрёму. Боль от удара немного отступила, но в сердце затаилась другая, ещё более невыносимая. Справедливости нет! Отныне белый щенок не будет доверять людям, не станет служить им. Два маленьких человека удостоятся его дружбы, но более – никто. Зачем только они с маленьким хозяином вернулись? Лучше бы уж действительно отправились странствовать по свету!

Во сне Кёсиро тревожил смутный зов. Тёмные тени вольных, никому не подчиняющихся псов манили за собой.

– Мир велик, он не ограничивается этим садом, – вещали призраки. – Идём с нами, идём! Ты увидишь, как огромен и прекрасен мир, в котором ты – сам себе хозяин!

Спящий щенок нервно подрагивал, шерсть на загривке вздыбилась. Ему и хотелось присоединиться к бродячей ночной стае, и пугал тёмный пустырь.

– Свет не сошёлся клином на одном пустыре! – лаяли призраки.

И в самом деле – он ведь защитил маленького хозяина, прогнал Одноухого. Ему ли бояться пустыря?

– Я иду! – тявкнул щенок.

В сон неожиданно вторглись цепкие пальцы, сграбаставшие Кёсиро за загривок. Щенок не сразу оценил степень опасности, не решил, следует ли сопротивляться. А ведь он узнал эту руку! Когда белый пёсик понял, что бороться всё-таки нужно было, его уже затолкали в душный мешок. Госпожа Миоко не любила откладывать дела в долгий ящик.

Рыча, щенок барахтался в зыбкой тюрьме, но всё без толку. Его куда-то несли сквозь ночь.

Лёгкое потряхивание, потом резкое падение, от которого сердце замерло, а потом – чёрная пустота.

========== Глава 8 ==========

Услышав весёлый птичий гомон, Кёсиро понял две вещи: новое утро для него всё же настало и он жив. Поворочавшись в мешке, щенок не почувствовал твёрдой почвы под лапами. Стало быть, холщовую ловушку что-то держит в подвешенном состоянии. Следовало скорее выбираться на волю.

Над способом освобождения щенок думал недолго. Нужно поступить так же, как с коробкой! Ухватив зубами мешковину, Кёсиро приступил к работе. Нити трещали и рвались, и вскоре узник просунул в дыру острую мордочку.

И только тогда увидел, как ему повезло.

Сброшенный с обрыва мешок зацепился за подмытые водой корни росшего у края реки дерева и лишь потому не свалился прямо в поток. Кёсиро испуганно дёрнулся. Мешок опасно качнулся. Висеть вниз головой смысла не было и щенок выбрал падение. Действуя зубами и лапами, смельчак протиснулся в прогрызенную дыру и полетел прямиком в реку.

Поток тут же подхватил и поволок лёгкого щенка. Кружась и отфыркиваясь, Кёсиро правил к берегу, но его силёнок недоставало на то, чтобы сопротивляться реке. Волны накрывали пёсика с головой, отчаянно загребая лапами, он выбивался на поверхность, захлёбывался и судорожно глотал воздух, а течение волокло его всё дальше.

– Не выплыть! – с отчаянием подумал щенок, не переставая молотить по воде уставшими лапами.

Он чувствовал, как силы покидают его маленькое тельце.

Берег близко, но до него уже не добраться.

Глотнув порцию воздуха, щенок снова погрузился под воду.

Спасение явилось неожиданно. Неизвестный бесцеремонно схватил утопающего поперёк спины и вытянул на поверхность. Кёсиро даже не сразу понял, что очутился не в человеческих руках, а в клыкастой пасти. Огромный пёс направился со своей добычей к берегу, где в ожидании кружилась парочка его приятелей.

– Какую странную рыбку ты выловил, Цугимэ*! – усмехнулся куцехвостый бродяга, с любопытством осматривая кашляющего щенка.

Освободив лёгкие от воды, Кёсиро принялся отряхиваться, взметнув во все стороны тучу сверкающих брызг.

– Хе-хе, неважнецкий у нас сегодня улов! – хрипло засмеялся тот, кого назвали Цугимэ. – Его проглотишь и не почувствуешь!

Белый щенок с ужасом взглянул на спасителя. Неужели тот и вправду собирается его съесть?! Только последние отщепенцы способны совершить подобное злодеяние.

Морду бродячего пса, по-видимому, лидера троицы, пересекал глубокий рубец, из-за которого вожак и получил прозвище. Жестокие глаза Цугиме говорили о том, что их владелец вовсе не шутит.

– На закуску в самый раз! – облизнулся его приятель, помахивая обрубком хвоста.

– Да я его знаю! – подал голос третий пёс. – Это из-за тебя, паршивец, я получил палкой от мегеры Ороку!

Кёсиро обернулся. Так и есть! На него смотрел, злобно скалясь, тот самый рыжий бродяга Одноухий, которого он не далее как вчера гнал из сада.

Надо же, из огня да в полымя! Не утонул в реке, так извольте – окружён голодными клыкастыми монстрами. Да они действительно растерзают его! Просто так, ради жестокой забавы. Заступиться некому. Кёсиро мрачно осмотрел диспозицию. Позади река, впереди крутой обрыв, взобраться по которому получится не вдруг, даже если удастся прорваться сквозь живое кольцо. Первым кинется Одноухий.

Что ж, раз так вышло, белый щенок дёшево свою жизнь не продаст. Жаль, она оказалась такой короткой! Он и не видел её совсем. Было в ней много плохого, но попадалось и хорошее. Саки и Кацуо, не забывайте своего маленького друга!

– Только троньте, уроды! – оскалился щенок. – Покромсаю!

Рычание у него, надо сказать, получилось детским и ничуть не внушительным.

– Это ты-то покромсаешь, малявка? – фыркнул Одноухий. – Да я тебя…

Не договорив, большой пёс ударил щенка лапой и тот кубарем покатился по песку. Кёсиро не успел подняться, когда на него налетел Куцый, рванул зубами, отскочил. Не до крови – псы только расходились, распаляя себя для настоящей драки. Но боль вместо того, чтобы сломить щенка, укрепила его боевой дух, вернула утраченные было силы. Он уже чувствовал внутри себя знакомую всепожирающую ярость. Щенок никогда прежде не дрался, но инстинкт подсказал ему, как действовать.

Вскочив так стремительно, словно его подбросила невидимая пружина, Кёсиро закружил между нападающими, уворачиваясь от их клыков и нанося молниеносные укусы.

– Не вертись, негодник! – рыкнул Куцый, пытаясь достать вёрткого противника.

Стой и дай себя убить!

– Ничего, долго ты так не продержишься! – прохрипел Цугимэ.

Кёсиро и сам понимал – сражаясь так, он понапрасну расходует силы и только больше злит нападающих. Его щенячьи зубы – ничто против их угрюмых клыков.

В поединке один на один у него будет крошечный шанс. Но предоставят ли бандиты такую возможность?

– Деритесь с честью! – в отчаянии крикнул Кёсиро.

– Чем же тебе не нравится трое против одного? – спросил Цугимэ, свесив язык.

Запыхавшийся щенок грозно щетинился, вызывая вожака на честный бой.

– А ты силён, парнишка, – удивился пёс со шрамом. – Так и быть, поборемся с тобой. Победишь ты – ступай на все четыре стороны. Выиграю я – ты станешь нашим завтраком. Договорились?

Вожак прищурился. Его клевреты насмешливо запыхтели, свесив языки. Отступать было некуда.

– Договорились! – тявкнул Кёсиро.

Соперники сошлись. Силы были неравны до такой степени, что боем происходящее назвать было никак нельзя. Убийство – вот так вернее. Щенок бросался на взрослого пса, хватая его за лапы, а тот, казалось, даже не замечал боли и только время от времени, потешая дружков, склонял набок изуродованную голову – дескать, кто там меня ущипнул? Наконец развлечение надоело вожаку.

– А вот теперь начнётся настоящий бой, парнишка! – гавкнул Цугимэ, поддав мордой щенка под живот.

Кёсиро взвился в воздух, а когда приземлился, дыхание перехватило и свет в глазах на миг померк. Но… Что-то ещё мешало ему дышать. Ярость. Та самая, настоящая, сильнее владевшей им только что. Горячая, жгучая ненависть, побуждавшая без страха бросаться на превосходящего по силам противника. Именно она заставила щенка укусить господина Ороку и задержать Одноухого. И сейчас…

Цугимэ остолбенел, не в силах отвести взгляд от белого щенка. Вид малыша был поистине страшен. Глаза налились кровью, шерсть вздыбилась, губы приподнялись в оскале. С яростным визгом Кёсиро одним прыжком одолел расстояние до растерявшегося бандита и плотно сомкнул челюсти на его горле.

– Убей его, убей, Цугимэ! – вопили клевреты, не решаясь подступиться.

Большой пёс запаниковал, заметался в безуспешных попытках избавиться от цепкой, как пиявка, верной гибели. Вожак катался по земле, бил щенка лапами. Тщетно! Никакая сила на свете не заставила бы Кёсиро разжать зубы. Со стороны бой казался немыслимым, невероятным, но факт оставался фактом: крошечный белый щенок почти загрыз огромного пса. С диким урчанием Кёсиро всё сильнее сжимал горло врага, с радостным упоением чувствуя во рту вкус чужой крови.

– Проклятье! Это невозможно! – скулил Одноухий, вытаращив глаза от ужаса.

– Он волчонок, а не щенок! – вторил бесхвостый приятель.

Совершенно выдохшийся Цугимэ тяжело грохнулся набок, судорожно перебирая лапами, с хрипом втягивая воздух сквозь стиснутую трахею. Бока его ходили ходуном. Только тогда в голове Кёсиро что-то щёлкнуло и он выпустил жертву, не доведя начатое дело до конца.

– Ты спас меня. Жизнь за жизнь, – сказал щенок кашлявшему вожаку и пошёл прочь.

– Ну и силён парнишка! – почтительно протянули Куцый и Одноухий вслед удаляющемуся щенку.

– Эй, малый, подожди! – крикнул Цугимэ.

Кёсиро оглянулся. Что нужно рубцованному вожаку?

– Тебе ведь, наверное, некуда идти? – издалека начал тяжело дышавший бродяга.

Белый щенок задумался. Вообще-то у него есть дом и два хозяина, но там же находятся мрачный человек с трубкой и женщина с жестокими руками.

– Положим, некуда… И с того?

– Присоединяйся к нашей стае, парень! – вилял хвостом Цугимэ. – Ты, по всему видать, превосходный пёс. Из тебя выйдет толк.

– Идём с нами, парнишка! – уговаривали Одноухий и Куцый. – Мы вольные псы! Сами себе хозяева и никто нам не указ!

” – Идём с нами! Никто нам не указ!»

Кто так говорил? О свободе, мире без цепей и заборов рассказывали призрачные псы во сне. Маленький Ороку Саки тоже собирался странствовать по свету. Но Саки вернулся домой. А Кёсиро оказался перед выбором: остаться с маленькими хозяевами или присоединиться к недавним врагам.

Щенок посмотрел наверх, на обрыв. Взобраться он сможет, дорогу до дома найдёт. Маленькие хозяева обрадуются его возвращению. Но есть и плохие взрослые люди. Они снова будут попрекать сыновей из-за него. Кёсиро вернётся. А его опять посадят в мешок. Только в другой раз может так не повезти.

Щенок перевёл взгляд на приветливо виляющих хвостами псов. Даже полузадушенный Цугимэ смотрел миролюбиво. Свободные псы, сами распоряжающиеся своей судьбой. Разве не о таком он мечтал?