Текст книги "Идеальный вариант (СИ)"

Автор книги: _YamYam_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Ам… – тянет он неловко, сжимая в руке награду и пытается улыбнуться, хотя очень хочет просто сбежать и скрыться, пусть и понимает, что сейчас просто обязан сказать то, что должен был уже очень давно. – Привет, Линсы, – зал тут же взрывается криками, и Дэён не подпрыгивает только за счёт того, что успел привыкнуть к подобному за пять лет, – и спасибо вам огромное за то, что позволили стоять нам всем здесь и вот так видеть вас. Мы все очень благодарны вам и… Эм… Очень сложно говорить что-то после того, как все уже сделали это, поэтому я должен, наверное, просто присоединиться ко всему уже сказанному. А ещё… думаю, я должен сказать «спасибо» родителям наших мемберов. За то, что они подарили мне возможность знать таких людей и быть рядом с ними… И, мам, – выдыхает Дэён, по-прежнему чуть наклоняясь к микрофону, – спасибо за то, что родила меня. Отец, – приходится сглотнуть, потому что кажется, что всё лицо опаляет красным, – спасибо за то, что верил в меня. Спасибо! – заканчивает он громко. – Линсы, спасибо!

Дэён тут же отходит от микрофона, чувствует, что едва ли не дрожит, потому что правда ненавидит говорить благодарности, чувствуя себя идиотом. А ещё потому что решился, наконец, сказать то, что хотел уже слишком давно.

Он в тот же момент чувствует ладонь Хёнджина на своём плече, моментально успокаиваясь, и кланяется вместе со всеми остальными, начиная широко улыбаться. Они все вместе мечтали об этой награде с самого дебюта, бежали к ней изо всех сил, стирая в кровь ноги и глотая слёзы жалости к самим себе. А теперь, когда Дэён подержал её в руках, вдруг понимает, что хочет большего, и не знает, нормально ли подобное. Мама любит повторять, что быть амбициозным – самая правильная вещь в мире, но Дэёна это смущает, потому что он хочет быть в первую очередь хорошим человеком.

– Наш макнэ дал жару, а? – ухмыляется широко Минки, повисая у него на плече и делая тем самым больно шее. – Ты с чего вдруг такой разговорчивый?

– В следующий раз, когда толкнёшь меня к микрофону, я разобью тебе нос, – фыркает Дэён, однако не может сдержать улыбки.

Они перебирают ногами в сторону гримёрки, чувствуя себя выжатыми лимонами, и привычно препираются между собой, толкаясь и пихаясь. Дэён солжёт, если скажет, у них не было проблем друг с другом. Помнится, они не единожды дрались, громко ссорились и даже пару раз распускали группу, потому что никак не могли ужиться вместе. Вот только потом президент Ким Сокджин рыкал страшно, хмурился и, не повышая голоса, говорил об очевидных вещах. Дэён думал, что лучше бы мужчина кричал. Тогда это не пугало бы так сильно.

– Эй, я вообще-то старше! – возмущённо морщится Минки, когда они проталкиваются в комнату, где их уже ждёт стафф.

– Зато я сильнее, – ухмыляется Дэён, смотря на хёна сверху вниз, а потом краем глаза замечает, как Джухён подваливает под шумок к светловолосой девушке в чёрной форменной толстовке, и хмурится, не обращая внимания на недовольно что-то бурчащего Минки.

Ли Риин на самом деле жутко иногда его раздражает. Она улыбается слишком много, позволяет касаться себя и обнимать за шею, звать излишне сладко «Наша Риин» и заглядывать ей в глаза, наклоняясь к самому лицу. Дэён бы не злился так сильно, будь единственным, кто делает подобное. Вот только Риин нравится всем и каждому: её даже стафф принимает с распростёртыми объятиями, а уж о мемберах и говорит нечего – петушатся, словно идиоты, едва только замечают симпатичную помощницу поблизости.

– Видела, а? – слышит Дэён Джухёна, когда подходит чуть ближе. – Размотали эту сцену на раз-два.

– Видела, видела, – хихикает едва слышно Риин. – Всё было как всегда отлично. А теперь помолчи немного, пожалуйста, потому что я не могу снять микрофон.

– Ничего, сам справится, не маленький.

Дэён фыркает, влезая в разговор, за локоть отодвигает Джухёна и оттесняет его собственным телом. Риин поднимет заинтересованно брови, словно спрашивая, что в очередной раз на него нашло, только парень фыркает, не собираясь ничего объяснять, цепляет её за запястье и тянет за собой за ближайшую ширму, чтобы больше никто их не видел.

– Ты должна ставить их на место, а не хихикать, как дурочка, – цыкает парень, усаживаясь на край стола и Риин заставляя остановиться между своих разведённых ног. – И ты вообще мне должна помогать, а не им. Знаешь, сколько сил я потратил на то, чтобы ты оказалась здесь?

Дэён на самом деле лжёт нещадно, потому что Ким Сокджин только улыбнулся издевательски, хмыкнул себе под нос и тут же разрешил Риин стать частью стаффа его группы. А ещё Дэён преувеличивает, потому что сам уговаривал её долгих два месяца на подобную авантюру.

– Ты просто невозможен.

Риин закатывает глаза, а сама тем временем вытаскивает рубашку из его брюк и начинает расправляться с пуговицами. Дэён, помнится, прежде невыносимо сильно смущался, да и сама девушка краснела скулами, а теперь это не вызывает никаких эмоций. Может быть, потому что становится настолько привычным, что не кажется чем-то особенным или из ряда вон выходящим.

– Слышала мою речь?

– Это была самая нелепая речь из всех возможных. Но это было искренне. Так что даю четыре балла из пяти.

Дэён морщится и отворачивается. А потом тут же ойкает, потому что шею снова простреливают неприятная боль. Парень не успевает даже поднять руку, как Риин сама накрывает пальцам напряжённую мышцу и осторожно давит на неё, круговыми движениями пытаясь что-то нащупать.

– Здесь? – спрашивает она, а Дэён только выдыхает в её волосы и жмурится. – Понятно. Давно болит?

– С «Catch me».

– Вряд ли что-то серьёзное, – говорит тихо Риин, надавливая на шею всей ладонью и начиная растирать ощутимее, – просто потянул.

– Да, – тянет парень, чувствуя, как напрягается от одновременных боли и удовольствия всё тело, – я знаю.

– Надо было тогда самому что-то сделать, а не терпеть.

– Это у тебя волшебные руки, а не у меня, – хмыкает Дэён, представляя, как наверняка краснеет очаровательно Риин, и, открыв глаза, убеждается в своей правоте. – Слушай… Сколько мы уже дружим?

Девушка поднимает на него коротко взгляд, а потом тут же снова концентрируется исключительно на шее. Парню нравится, что они сейчас, пока он сидит, почти одного роста, что он может смотреть на неё прямо, а не наклоняться к самому лицу, пытаясь разглядеть эмоции.

– Что за странный вопрос? Провалы в памяти? Со средней школы, умник.

Дэён на самом деле помнит это отлично. Помнит даже то, при каких обстоятельствах они вообще начали общаться, и то, что запал на Ли Риин ещё тогда. Просто даже не понял этого как следует.

– А в годах сколько?

– Лет семь примерно, – девушка пожимает наигранно безразлично плечами, а Дэён думает, что она лжёт, потому что никаких «примерно» и быть не может. – Ты к чему спрашиваешь?

– Давай встречаться, – предлагает он вместо ответа, и Риин ожидаемо вздрагивает. Он ладони опускает на её талию, придвигает девушку ближе к себе и любуется на совершенно ошарашенный взгляд. – Будь моей девушкой.

– С ума сошёл?

У Риин голос совсем слабый и тихий. Она ладонями цепляется за его плечи, и чуть отодвигается, чтобы не быть совсем близко, а Дэёну хочется смеяться с того, настолько очаровательно-милой она может быть, когда не прячется за колючками или наигранной открытостью всем и каждому. Из крайности в крайность.

– А что не так?

– Контракт запрещает тебе отношения, – напоминает ему Риин, а парень радуется на самом деле, ведь она не отвергает его совсем, поэтому увереннее обнимает её и тянет на себя. – И прекрати меня тискать. Ненавижу это.

– Через полтора месяца мы подпишем новые. В их проектах нет запрета на отношения. И Джин-хён не будет против, если я ему всё объясню.

– Джин-хён? – усмехается неожиданно Риин и щурится. – Уже не «отец»?

Дэён смущается, краснеет совершенно нелепо, убирает руки с талии девушки и хочет уже уйти, только Риин не позволяет. Она смеётся заливисто, сама обнимет его и обратно к столу прижимает.

– Ладно, прости, – поднимает Риин голову. – Но это было очень мило, правда. Уверена, господин Ким растаял.

– Если он смотрел премию.

– Уверена, что смотрел.

Девушка улыбается, глядит на него своими по-оленьему большими глазами, а Дэён себя в них теряет, падает и пропадает. Но совсем этого не страшится. Он вместо этого подаётся вперёд, чувствуя, как бешено начинает колотиться сердце, обнимает её лицо ладонями, глаз не своя с нетронутых помадой губ, и в получает под дых одним простым:

– Разобью тебе нос, если попытаешься меня поцеловать.

– Да почему? – дуется Дэён и невольно хмурится.

– Потому что я ещё не согласилась быть твоей девушкой.

– Что ж, тогда просто получу аванс.

Дэёна переполняет на самом деле одно только счастье. И плевать, что Риин протестующе мычит пару секунду в его губы, что где-то за ширмой носятся люди, которым совсем не нужно всего этого видеть, и что пульс шумит ушах самым настоящим горным ветром. Он за один только сегодняшний вечер делает сразу три очень важных дела, к которым слишком долго шёл, но которые однозначно того стоят. И пусть Мин Дэён правда задолбался, восторга в его душе это не отменяет.

***

– Ты уже переименовал мой контакт в «Папочка Джинни»?

Ким Сокджин играет абсолютно бесстыдно бровями, говорит с совершенно однозначным подтекстом, и мама тут же ударяет его полотенцем по плечу, проходя мимо.

– Да за что? – округляет он глаза в таком искреннем потрясении, что Дэён не сдерживает смешка. – Видишь? Ему понравилась шутка.

– Ты вообще границ не замечаешь? Он – ребёнок.

Мин Ёнхи кривится, фыркает недовольно, разворачивается, чтобы вернуться к своим делам, но в итоге забавно вскрикивает и оказывается притянута на колени мужчины. Джин подмигивает ему, пока мама пытается встать на ноги, а Дэён улыбается ещё шире, потому что считает это до ужаса милым. Он долгое время верил в то, что родители однажды потеряют этот свой особый шарм, но Ким Сокджин оставался по-прежнему ребячливым, а мама продолжала ворчать на него забавно, искоса поглядывая на сына и краснея кончиками ушей.

– Мам, мне вообще-то двадцать.

– А я о чём? – фыркает женщина. – Ребёнок!

Дэён закатывает глаза, хочет напомнить о том, что она в свои двадцать была уже его матерью, но вовремя прикусывает язык и решает промолчать. Он и без того дома бывает слишком редко. А портить эту приятную атмосферу совсем не хочется.

Ему очень нравится то, как пахнет дома: улыбками и смехом, вечной язвительностью и готовностью помочь. Дэён маму видит из-за забитого расписания крайне редко, Ким Сокджина – забавно – немного чаще. Но больше всего ему нравится ощущать, как две пары маленьких ладошек вцепляются в его бёдра, едва он появляется дома, а потом два же тела не оставляют его в покое, повторяя это приятное на самом деле «хён». Младшим братьям Мин Дэёна по четыре. Но суматохи они в жизни приносят столько, что голова идёт кругом.

Ким Хёнвон и Ким Дживон, друг от друга отличающиеся разве что родинками на щеках, действительно потрясающие. И Дэён, удивительно, совсем не ревнует родителей к ним двоим. Может быть, потому что уже слишком взрослый для всего этого.

– Ты счастлива? – однажды спросил он у Мин Ёнхи, а та привычно поправила волосы на его лбу и мягко улыбнулась.

– Разве может быть иначе, когда меня окружают четверо удивительных мужчин?

Дэён часто вспоминает тот их разговор, воскрешает в мыслях и разбирает на части. Потому что услышал тогда много правильного, честно и нужного. Узнал всё то, что было ему на самом деле необходимо.

Ближе к двенадцати часам ночи мама уходит спать вслед за младшими сыновьями, целует коротко его в лоб и смотрит предупреждающе на мужа, который в ответ посылает ей ярчайшую из своих улыбок.

– Долго не засиживайтесь.

Они с мужчиной кивают в унисон, провожают её взглядами, а потом вздыхают совершенно одинаково, смотрят коротко друг на друга и взрываются смехом, запрокидывая головы. Дэён, когда едет домой, честно думает, что ему будет жутко неловко с человеком, которого он уже несколько лет кряду зовёт мысленно отцом, но которому не иначе как по глупости сказал, что такого никогда не произойдёт. Но с Джином, кажется, вообще не бывает сложно, потому что тот сам всякие сложности ненавидит.

– Выпьем?

– Мама тебя убьёт.

– Если бы ты знал, как она меня убивает, не говорил бы так, – усмехается мужчина, а Дэён принимает из его рук баночку пива и легко распечатывает её.

– Не опускайся только до уровня тех знаменитых шуток про «мамок».

– Но они смешные.

– Не когда дело касается моей мамы.

Джин задумывается на секунду, поджимая губы и слизывая с них пенку от пива, а потом приподнимает алюминиевую баночку, будто для тоста, и произносит:

– Согласен.

Дэёну кажется, что они всю ту половину ночи, что сидят на кухне и разговаривают, балансируют на грани. Они только здесь, в стенах дома, ощущают себя отцом и сыном, а в рабочих моментах изо всех сил стараются держать нейтралитет, чтобы это не мешало. И Дэён бесконечно ценит это время, потому что Ким Сокджин – человек необычайно мудрый, пусть и любит прятаться за маской лучшего из весельчаков. Парень очень сильно хочет попросит разрешения называть его отцом напрямую, никого не таясь и не стесняясь, но никак не находит подходящих слов, потому что жутко боится. Джин никогда этого от него не требовал, а Дэён, если честно, сдерживался из последних сил.

Но всё решается будто бы самой собой, когда мужчина, сидя на диване рядом с ним и допивая уже третью банку пива, признаётся:

– Я едва не разревелся, когда слушал твою речь на премии.

Дэён, если честно, засыпает. Он думает, что они зря переместились в гостиную, потому что весь мир вокруг теперь движется забавно, а в глазах стоит одна сплошная муть. Но всё не было бы так печально, подчиняйся ему его язык.

– Я так рад, что вы с мамой вместе, – говорит честно парень. – И мне жаль, что я когда-то сказал, что ты не станешь мне отцом.

– Неужели стал? – хмыкает Джин, а Дэён находит в себе силы только кивнуть. – Я рад. Потому что не могу перестать видеть в тебе своего старшего сына. Можно я скажу то, что хотел уже очень давно?

– Только если это не испортит момента.

Парень выдыхает, запрокидывая голову на диванные подушки за своей спиной, а потом слышит:

– Мы с мамой гордимся тобой, Дэён-а. Всегда гордились, – и жмурится, потому что уверен, что в ином случае обязательно разревётся.

Ему хорошо и легко рядом с отцом. И в родительском доме страшно хорошо. Его даже неугомонные Дживон и Хёнвон не раздражают, хотя отдохнуть хочется до ужаса. И Дэён улыбается чуть дрожащими губами и благодарит от всей души:

– Спасибо, пап.

Это уже утром мама, застав их спящими в совершенно одинаковых позах, будет ворчать, заставляя в голове шуметь неприятно. Это уже утром близнецы залезут на него, не дав как следует проспаться. Это уже утром он кинет за завтраком неосторожное «Да, пап, хватит!», когда тот начнёт расспрашивать про Риин, волнующуюся и закидывающую его сообщениями по одной букве в каждом. И это уже утром Дэён кинется обнимать маму, в глазах которой появятся вдруг слёзы счастья и понимания.

А сейчас Мин Дэён понимает в очередной раз, что задолбался. И он на самом деле не предпочёл бы другого слова, потому что оно – идеальный вариант.