Текст книги "Не по плану (СИ)"

Автор книги: _YamYam_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Они дышали очень громко, почти, кажется, оглушающе, шуршали одеждой, пытаясь в какой-то ненормальной спешке избавить другого от всего лишнего, и целовались, целовались, целовались… Хери чудилось, что у неё лёгкие горели от нехватки воздуха, а губы наверняка опухли, становясь в разы больше, однако она всё равно не могла отказать себе в этом удовольствии, подставляясь под чужие поцелуи всё сильнее и всё откровеннее.

Чимин вдруг отстранился от неё и подался чуть в сторону – Хери пришлось запрокинуть голову, чтобы понять и увидеть, что он тянется к прикроватной тумбочке. Она чуть улыбнулась, ладонями снова проскользив по его животу, оказавшемуся у самой её груди.

– Я на таблетках, – шепнула Хери.

Чимин посмотрел на неё сначала удивлённо, а потом расплылся в страшно довольной улыбке, шепнул язвительно:

– Я точно в раю, – и поцеловал её одновременно с тем, как ладонью накрыл лобок и, без всякого предупреждения, проник в неё средним пальцем, большим одновременно с этим накрывая маленький совсем комочек нервов.

Хери показалось, что она почти задохнулась в тот момент, дёрнула неловко ногами, поджимая к себе колени, и сжала его плечо, неловко промычав в чужой рот. А потом, буквально спустя пару-тройку фрикций и этих с ума сводящих круговых движений внизу её живота, Чимин добавил вдруг ещё один палец, и девушка разорвала поцелуй, запрокидывая голову, и губы ощущая в тот же момент на своём подбородке. Он двигался внутри неё как-то резко и дёрганно, в неоднозначном темпе, проникая действительно глубоко – она, кажется, слишком отчётливо чувствовала костяшки его пальцев – и заставлял едва сдерживаться от вырывающихся из груди всхлипов своими сумасшедшими касаниями губ ко всему, до чего дотягивался.

Хери чувствовала, как другой рукой он сжимает её грудь, как невероятно громко дышит, сам, кажется, сдерживаясь изо всех сил, как ведёт носом по её шее, поднимаясь к щеке, и как зубами иногда сжимает кожу, наверняка оставляя после себя следы. Она потянулась первая, ловя его лицо в ладони, хотя сконцентрироваться было слишком нелегко, и утянула в поцелуй, чувствуя в нём страшную необходимость. Хери чуть упёрлась в его плечи, намекая на то, чтобы он перевернулся, и Чимин, обхватив её за талию и выскользнув из неё, заставляя почувствовать пустоту, неожиданно легко подался, позволяя ей оказаться сверху. Он, однако, тут же подался вперёд, всё не отрываясь от её губ и усаживаясь на кровати, а девушка устроилась на его коленях, тут же ощутив, как упёрлась в неё горячая плоть. Она опустила руку, обхватывая его член ладонью и из груди Чимина вырывая почти хрип, почти стон, и направила в себя, опускаясь медленно и вдыхая глубоко, ощущая то самое необходимое чувство заполненности.

Парень выдохнул сквозь сжатые зубы, прикрывая глаза, и стиснул в пальцах её ягодицы. Он подался вперёд, губами накрывая шею Хери и заставляя её поднять голову выше, подставляясь под поцелуи сильнее и откровеннее. Она двинулась на его бёдрах, ступни для удобства расположив чуть выше его коленей, и получила в ответ сиплое:

– Сильнее.

Чимин отстранился от неё, поцелуй оставляя на самом подбородке, и, сильнее сжав её в своих руках, чуть двинулся навстречу, проникая глубже и заставляя девушку глухо простонать. Хери тут же снова повела бёдрами и, позволив ему полностью контролировать процесс своими руками, задвигалась ровно в том ритме, какой диктовал Чимин.

Это было сумасшедше и сильно, слишком хорошо, жарко и почти невыносимо. И всё равно почему-то хотелось только большего, хотелось только сильнее, хотелось почти до боли и красных кругов перед глазами, которые и без того уже мелькали под веками, сигналя о слишком сильном потрясении. Чимин сжимал её ягодицы, сжимал бёдра, сжимал талию, сжимал грудь, скользя ладонями по всему её телу и заставляя выгибаться почти дугой. Он каким-то неведомым абсолютно образом успевал сцеловывать, кажется, каждый миллиметр её кожи – наверняка страшно солёной и горячей. У Хери даже распущенные волосы липли к спине, а Чимин сжимал их иногда, накручивая на собственный кулак, и, чуть натягивая, снова заставлял её открывать свою шею под его поцелуи. У него у самого страшно растрепалась вся укладка, влажные пряди облепили лоб, а Хери отстранёно подумала только о том, что он страшно красивый сейчас.

Чимин вдруг остановил её, сжав в очередной раз талию, а потом подался вместе с ней вперёд, опрокидывая на спину и нависая моментально сверху. Хери только призывно двинула бёдрами навстречу, когда он вновь толкнулся в неё, а потом пальцами пробежалась по его груди и животу, заставляя Чимина вздрогнуть в очередной раз.

– Свяжу, – услышала она выдох в самое ухо, а потом, едва только парень толкнулся, одновременно со сказанным, как-то особенно глубоко, простонала совершенно невольно.

Она, однако, руки с его живота убрала, соскользнув на плечи, а затем – на шею и на затылок, чтобы сжать волосы в тонких пальцах. Чимин, рукой оперевшись в кровать прямо рядом с её лицом, двигался быстро и часто, другой сжимая её бедро и заставляя действительно сильно дрожать, ощущая, как тянутся все её мышцы в ожидании скорой разрядки.

– Боже, – выдохнула она невольно, когда парень снова скользнул внутри неё ощутимо глубже, сжала в пальцах его плечо и запрокинула голову, ощущая, как накопившееся напряжение медленно исчезает в наступающей – наоборот – дрожи.

Чимин толкнулся ещё несколько таких же глубоких раз, губами накрыв пульсирующую жилку на её шее, и выскользнул из её тела, заканчивая, кажется, и на её бёдра, и на постельное.

– Чёрт, – выдохнул он почти так же, нависнув над лицом Хери, и как-то по-шальному улыбнулся.

Они оба дышали тяжело, пытаясь прийти в себя, касались друг друга руками и улыбались непослушными губами совершенно счастливо и по-дурацки.

– Чувствую себя подростком, – признался Чимин, нагнувшись и коротко поцеловав её, а затем перевалился на другую сторону кровати и, прикрыв лицо ладонью, рассмеялся. – Кажется, это был лучший секс в моей жизни.

– Эй! – вяло возмутилась Хери и так же вяло ударила его куда-то в рёбра. – Дай мне две минуты, и я побью тебя за то, что ты говоришь такие смущающие вещи.

Чимин рассмеялся, ловя её руку, а затем потянул её на себя, заставляя навалиться на собственную грудь.

– Ты бы не говорила так, если бы знала, сколько я ждал этого.

– И сколько? – заинтересованно дёрнула она бровями, подложив под подбородок ладонь. – Когда я вообще тебе понравилась?

– Захотел, – сглотнул Чимин, глянув на неё, – я тебя раньше.

– Что?

– Это нормально для парней, не дерись, – засмеялся он снова, а Хери фыркнула.

– Я в курсе, что нормально, поэтому даже руки не подняла. Так когда это произошло, Чимин?

– Впервые, кажется, в тот день, когда ты села со мной, – задумался он, а у Хери невольно расширились глаза. – Ты была в юбке, которая чертовски задиралась, когда ты сидела, а я пялился на твои ноги, как ненормальный.

– Жуть какая, – раскраснелась она в тот же миг, – мы были знакомы второй день.

– Я же сказал, что это нормально, – засмеялся Чимин. – У меня были проблемы с девушками, но это не значит, что я не думал о них вообще.

Хери вздохнула, вспоминая об этом, и с большим удобством расположилась на его груди, приподнявшись чуть выше.

– Кстати об этом, – вспомнила она, чуть надув губы, – всё ещё не понимаю, что с тобой было не так. Иногда я думаю об этом, но правда не могу понять.

– Рассказать тебе? – внезапно спросил Чимин, а Хери моргнула. – Я ведь пообещал рассказать тебе.

– Рассказать мне что? – нахмурилась она непонимающе.

Чимин усмехнулся как-то криво и грустно, закинул руку за голову, удобнее устроившись на подушке, и протянул:

– О том, почему у меня были проблемы с девушками.

– Ты сказал, что это не психологическая травма, – припомнила она и нахмурилась, – сказал, что это с рождения.

– Приукрасил, прости, – хмыкнул он. – Я не доверял тогда тебе настолько сильно.

Хери было обидно, но – одновременно с тем – вполне понятно. И она кивнула, призывая к тому, чтобы он продолжал.

– Но это правда не психологическая травма, – мотнул он головой, – я действительно не знаю, как так вышло. Я просто… переусердствовал.

– Понятнее не стало.

– Я любил девушек, Хери, – протараторил он и снова прикрыл лицо ладонью.

– Тоже мне, удивил, – хмыкнула она.

– Много девушек, – добавил он, а Хери невольно приподнялась на локтях, – и часто. И…

– Погоди, – выдохнула она шокированно и, порывшись в своей памяти, прошептала неверяще: – Хочешь сказать, ты не знакомил родителей с девушками, потому что у тебя отношения были типа «повстречались и забыли»?

– Скорее «переспали и забыли», – поправил он, разводя пальцы в стороны и глядя на неё одним глазом. – Понимаешь, почему я не говорил?

Хери снова упала на его грудь, подбородком уткнувшись в крепкое тело, и выдохнула, почувствовав почему-то страшную обиду за такое неприятное его прошлое.

– Тогда понятно, почему ты вечно вёл себя совсем не как скромник, – хмыкнула она. – А откуда тогда боязнь? – не поняла она. – И с каких пор?

– Со второго курса колледжа, – ответил Чимин тут же, протянув руку и коснувшись её волос, спутанные пряди пытаясь пропустить сквозь пальцы. – Я поверил сам себе, понимаешь? Знаю, как сложно в это поверить… Но ещё сложнее это объяснить, Хери. Я просто… – вздохнул он и продолжил: – Многим девушкам постарше – а мне тогда нравились только такие – нравились, в свою очередь, парни скромные и нерешительные. Уж не знаю, сколько я раз лишался девственности на словах, но… В общем, не хочу я тебе всё это рассказывать, понимаешь? – заглянул он в её глаза. – Я просто пользовался этим, потому что у меня получалось строить из себя идиота, недотрогу и скромника. А потом… Да всё просто прахом пошло, потому что я словно бы стал тем, кем только притворялся, и всё усложнилось. И было сложно до этого лета.

А у Хери словно весь мир вверх дном перевернулся. Она не раз и не два слышала о подобном феномене, но в жизни не встречала ни разу, а потому всё никак не могла поверить в то, что услышала, и в то, что такое вообще возможно. Хери знала ещё, что даже актёры, играющие роли, слишком часто перенимают что-то от своего персонажа, и значит Чимин действительно мог настолько увлечься, чтобы это вылилось в подобные серьёзные последствия. Но правда ли это имеет смысл?..

– Тогда почему ты не пустился во все тяжкие? – спросила она, подняв на него взгляд. – Почему снова не стал встречаться с кучей девушек, когда боязнь ушла?

– Я пустился, – ухмыльнулся он, а у Хери на мгновение, кажется, перестало биться сердце. – Ты, знаешь ли, не пушинка, оказывается, я рёбер не чувствую.

– Идиот, – пихнула его девушка, нахмурившись, и перевалилась обратно на спину.

Однако Чимин, подхихикивая гаденько и довольно, последовал следом, вновь над ней нависая.

– У меня с тобой вообще всё не по плану пошло, понимаешь? – хмыкнул он. – Мне приходилось импровизировать, но чем больше я это делал, тем сильнее путался. А потом уже просто не мог сказать.

– Мой парень – плейбой, соблазняющий нун, – протянула Хери, растягивая слова, словно пробуя их на вкус. – И это у тебя со мной что-то не по плану? Ты должен был быть милым пареньком, с которым я хотела подружиться.

– Даже если и плейбой, то бывший, – растянулся в улыбке Чимин. – И если ты называешь меня парнем… Я ведь могу тебя поцеловать?

– Ты должен, – хмыкнула Хери, обнимая его лицо ладонями и чувствуя, как тот в ответ руками снова касается её талии и коленом опирается в матрац прямо между её ног, – иначе…

Её прервал совершенно неожиданный стук в дверь, и девушка вся переполошилась, наверняка свалившись бы с кровати, если Чимин не держал бы её так крепко.

– Вы голодные? – послышался голос госпожи Пак. – Ужинать будете?

– Да, я голоден! – крикнул в ответ Чимин, снова заставляя щёки Хери пунцоветь. – И я как раз пытаюсь ужинать!.. А ещё я завтра же, мама, съезжаю в отдельную квартиру!

Хери, кажется, снова захотела провалиться сквозь землю.

========== Конец? ==========

Один год спустя

Хери двигалась вдоль школьного коридора, прижимая к груди учебник корейского языка и корейской литературы, и на самом деле едва заставляла себя отрывать ноги от пола. Её глаза закрывались сами собой, и спать хотелось невероятно. Хери вовсе не на работе сейчас хотелось быть, а в тёплой и мягкой постели, желательно – не пустой, чтобы прижиматься замёрзшим носом к чужой груди и чувствовать на своей спине приятно тяжёлую ладонь. Но всё это были только мечты – пустые и несбыточные. По крайней мере, не сейчас – не в самое начало рабочего дня.

Хери подняла голову, разминая затёкшую шею, и приоткрыла глаза, понимая вдруг, что ушла, кажется, намного дальше своего класса. Она огляделась по сторонам и поняла, что действительно промахнулась, не услышав привычного шума и криков даже здесь, в коридоре. Девушка нахмурилась невольно и, развернувшись, медленно задвигалась обратно, прислушиваясь к стуку собственных каблуков.

Эта тишина действительно наталкивала на худшие из мыслей, и Хери даже заглянула тихонько в окна кабинета, чтобы заметить, что внутри всё вроде как обычно и привычно. Школьники не галдели и не прыгали по партам, что устраивали периодически, а только переговаривались тихонько друг с другом и переглядывались. Она выдохнула с видимым облегчением и, подойдя к двери, отодвинула её в сторону, входя в кабинет.

Сбоку тут же послышались сразу несколько звуков хлопков, заставляющих Хери подпрыгнуть и прикрыть голову. А потом ей на волосы упала медленно одна из выпущенных конфетти, а весь класс взорвался оглушающе громкими:

– Поздравляем! Поздравляем!

Девушка прыснула совершенно невольно, убрала от головы руки и оглядела всё происходящее, не в силах справиться с совершенно глупой и счастливой улыбки. Её ученики стояли на ногах и, улюлюкая и хлопая в ладони, громко и упорно скандировали это своё «поздравляю!», заставляя её щёки гореть красным.

– Ладно-ладно, – чуть прикрикнула девушка и рассмеялась, не сдержавшись, – хватит! Откуда вы узнали?

Шум потихоньку стих, а она двинулась в сторону кафедры, располагая на ней учебники. Хери снова оглядела ребят перед собой и расплылась в ещё более глупой улыбке.

– Учитель Ким сказал вчера, – просветил её староста Лим Ханыль, широко улыбнувшись, а девушка не знала, должна пожать за это Намджуну руку или настучать по голове.

– Поздравляем с должностью учителя на полную ставку! – ещё раз похлопала в ладоши сидящая рядом с ним красавица Риса – вечная заводила и главная хулиганка. – Вы должны угостить нас чем-нибудь особым, учитель О!

Класс моментально стройно заулюлюкал, соглашаясь с таким предложением полностью, а Хери фыркнула, чуть хлопая книгами по столу и призывая к тишине.

– Как только сдадите выпускные экзамены, я лично налью каждому из вас то, что захотите, – усмехнулась она. – Вы ведь уже все совершеннолетние, верно?

– Учитель О, вы лучшая! – закричала с задних парт Минхё, поднимая руки в форме сердечка, и все снова загалдели, возвращаясь в своё привычное состояние.

– Вы только не думайте, что мы захотим что попроще, – хмыкнул Ким Убин, сразу ставший её любимчиком благодаря одному только имени и тяжёлому взгляду. – Вам придётся вести нас в самый крутой клуб к самому крутому бармену.

– Это точно!

– Учитель О, вы попали!

– Я записал на диктофон всё, вы не отвертитесь!

Она засмеялась снова, взгляд кидая на разбросанные по полу конфетти, и покивала головой на все их слова. Хери не была против того, что ей самым натуральным образом уже целый год назад подсунули в классное руководство один из самых шумных классов, называющихся грубо и некрасиво – «проблемные». Девушка так не считала, потому что полюбила всех этих двадцати двух детей едва ли не в первую же неделю, а они так же быстро полюбили её в ответ – потому что она не навязывалась, говорила прямо, ничего не скрывая, и улыбалась им всегда искренне, в ответ получая такую отдачу и такую нежность, как ни от какого любого другого класса.

– Ладно, – вздохнула она и ещё раз хлопнула учебниками по кафедре, замечая краем глаза тут же опустившиеся на парту две тёмных головы. – Успокаивайтесь и готовьтесь к сегодняшним занятиям.

– Как? – удивился Ханыль. – Даже объявлений не будет?

– Хотите снова послушать о том, что вы должны постараться как следует? – улыбнулась Хери. – Вы ведь и так знаете, что до выпускных экзаменов осталось всего ничего. Сейчас к концу подходит ноябрь, а в феврале вы все уже закончите школу – вот и посчитайте. Я не хочу говорить вам всё то, что вы и так слышите снова и снова: про то, что должны учиться, и про то, что должны постараться как можно лучше написать тесты. Просто сосредоточьтесь, хорошо? – она прищурилась, снова кинув взгляд на почти спящих посреди класса школьников, и хлопнула по кафедре много сильнее и громче, заставляя их напугаться и едва не подпрыгнуть от неожиданности. – Будущих айдолов это касается тоже, нечего расслабляться.

Чон Чонгук весь надулся и нахмурился, глядя на неё исподлобья и едва, кажется, держа глаза открытыми, а Ким Санхи откинулась на стуле и протянула:

– Учитель О, вы такая жестокая. Мы ведь стажируемся до посинения.

Она была страшно симпатичная сейчас – со слегка пополневшими щёчками и куда более явными ямочками на них, с выкрашенными в жгучий чёрный волосами и почти полным отсутствием косметики на лице. Они теперь с Чонгуком, что за один только год вытянулся ещё сильнее, действительно выглядели самыми настоящими близнецами.

– А кто говорил, что будет легко? – хмыкнула она, поднимая книги с кафедры и выходя из-за неё. – Это точно всё, никаких новостей пока нет. Готовьтесь к урокам и приберите в классе.

Ей в спину опять полетел стройный гул недовольных голосов, а она улыбнулась, получив самый лучший заряд бодрости. Она уже успела направиться в сторону кабинета, где у неё был первый урок, как сзади раздалось:

– Учитель О! – и девушка обернулась, останавливаясь.

Чонгук слегка дёрнул головой, откидывая прядь волос, лезущую прямо в глаз, а потом заговорил, руки привычно спрятав в карманы школьных брюк:

– Мне надо вам кое-что сказать.

– Я слушаю, – улыбнулась она.

– Но это секрет, – чуть нахмурился Чонгук. – Агентство сказало держать это в тайне, позволили предупредить только семью, но… Я хочу, чтобы вы это знали.

– Что-то серьёзное?

– Ничего плохого, – хохотнул он, – не переживайте. Всего лишь дебют.

– Дебют?! – переспросила Хери, а потом тут же закрыла рот ладонью и, понизив голос, уточнила: – Вы дебютируете?

– Да, – чуть улыбнулся Чонгук, всё ещё имея проблемы с выражением эмоций. – Я подумал, что вы должны знать. Если бы не вы, ни я, ни Санхи… В общем, мы многим вам обязаны. Правда.

Хери наклонила голову вбок и внимательно посмотрела на парня перед собой. Он сильно вырос за последние полгода – совсем так, как Санхи. Они оба стали спокойнее и увереннее, куда более социализированы и не смотрели больше на чужих так, словно ждали одной только подлости и гадости. Хери приятно было знать, что Чонгук чувствует благодарность, однако не считала, что заслуживает её в такой мере.

– Не забывай, – произнесла она с улыбкой в итоге, – что благодарить надо ещё и себя.

– Я благодарю себя, – кивнул Чонгук. – Не только песни Санхи вошли в наш первый альбом. Моя тоже там есть.

– Это же замечательно.

– Она не стала заглавной, конечно, но…

– Санхи пишет музыку почти всю жизнь, – напомнила ему Хери, – а ты совсем недавно начал это делать. Не торопись. Было бы скучно, если бы всё и всегда получалось с первого раза.

Чонгук замер на несколько мгновений, будто бы переваривая, как всегда, услышанное, а потом покивал головой.

– Но знаете, учитель О, – усмехнулся он, – когда я писал эту песню, то думал о вас.

– Что? – сорвалось с её губ, и она заморгала, пытаясь осознать услышанное. Хери только секунду спустя вспомнила, как буквально только что он говорил ей «спасибо», и едва не выдохнула от облегчения. – Не думаешь, что первый альбом – слишком раннее время для песен-благодарностей?

– Вы правильно всё поняли сначала, – хмыкнул тем временем Чонгук, наклоняя набок голову, – это не песня-благодарность, учитель. Это песня о моей первой любви.

– Чонгук…

Хери не знала, как осталась на ногах после такого вот внезапного признания. Она иногда думала об этом, иногда подозревала, ловя на себе совершенно не читаемые его взгляды, но сразу же отгоняла подобные мысли, думая, что только лишь придумывает чёрте что. Ей уже не в первый раз признавались парни, одетые в школьную форму, но ожидать этого от того, кого она знала ещё до того, как стала вдруг преподавать, никак не могла.

– Да вы не напрягайтесь так, учитель, – хохотнул он, – я ведь не претендую. Просто не думайте, что я это говорю по той же причине, что и остальные. Дело не только в том, что вы красивая и всё такое… Просто вы столько всего сделали и столько всего важного сказали мне… В общем, все претензии можете оставить при себе, потому что вы сами влюбили меня в себя. И я не собираюсь любить вас всю жизнь или вроде того, не переоценивайте себя.

Хери прыснула, не сдержавшись, и, прижав ближе к себе учебники, взглянула на парня снизу вверх.

– Знаешь, если хочешь стать популярным у девушек, тебе надо поработать над искусством признания.

– Я и так популярен, – пожал плечами Чонгук, – напрягаться не собираюсь. Если это правда, зачем мне придумывать что-то ещё?

– Вот видишь, – улыбнулась Хери чуть дрогнувшими губами, – у тебя ведь были девушки, так что не называй меня своей первой любовью, пожалуйста. Это ужасно смущает.

– Девушки были, любви не было, – фыркнул он. – Что в этом такого?

Хери ответить не успела из-за одного только звонка, оповестившего всю школу о начале занятий, а, когда повернулась обратно к Чонгуку, отвлечённая музыкой, увидела лишь закрывающуюся дверь кабинета. Она поджала невольно губы и вздохнула, думая, что Чон Чонгук – этот потрясающий во всех отношениях ребёнок – достоин всего самого лучшего в этой жизни.

***

В конце учебного дня, в ту самую редкую пятницу, когда Хери позволяла уходить себе с работы одновременно с учениками, не дожидаясь действительно позднего вечера, она увидела у самых ворот школы слишком знакомую машину. Девушка чуть нахмурилась, поправила на плече ремешок сумки и двинулась в сторону закутанной в пальто фигуры, на которую без устали косились все школьники и перешёптывались между собой.

– Вот знаешь, – заговорила Хери, умудрившись парня напугать едва ли, кажется, не до смерти, – встретить тебя здесь я ожидала меньше всего.

Ким Сокджин выдохнул, хватаясь за сердце, и посмотрел на неё с улыбкой.

– А ты всё хорошеешь, – дёрнул он бровями.

– А ты всё такой же льстец, – констатировала Хери и скрестила руки на груди, не скрывая улыбки. – Я бы обязательно обняла тебя, если бы мы встретились при более располагающих обстоятельствах.

– Боишься, что пойдут слухи в школе? – понял он.

– Они уже и так ходят, – махнула рукой девушка. – Намджун сказал, что слышал, как ребята делали ставки на то, есть ли у меня парень, и если есть – кто. Пока большинство голосует за мои тайные отношения с Пак Богомом. Неплохо, согласись?

Джин рассмеялся, подаваясь назад и бёдрами упираясь в свою несменяемую красную тайоту.

– Но что ты здесь делаешь? – спросила Хери. – Знаешь, после твоей двухмесячной командировки я меньше всего ожидала увидеть тебя у школы.

Ким Сокджин вдруг посерьёзнел и, спрятав руки в карманы пальто, признался:

– Я здесь не из-за тебя, не переживай.

– Не переживать?

– Вдруг подумаешь, что я снова начну подбивать к тебе клинья? – усмехнулся он, но вышло это как-то слишком натянуто, и, едва Джин заметил её серьёзное лицо, перестал притворяться тоже. – Это долгая история, Хери, и очень мутная, так что я просто…

Он вдруг запнулся, замер, смотря куда-то за её спину, и девушка обернулась тут же, встречаясь взглядом с Чон Чонгуком и замечая такую же застывшую рядом с ним Ким Санхи.

– Я забыла… – пробормотала старшеклассница, делая шаг назад. – В общем, что-то забыла…

Она тут же развернулась и едва ли не бегом рванула обратно в школу, а Хери чуть не снёс собой Сокджин, что тут же последовал за ней, процедив громко и сквозь зубы:

– А ну стоять!

Девушка захлопала глазами, почувствовав, как жизнь самым настоящим образом, кажется, прошла мимо неё, и вопросительно глянула на Чонгука. Тот только пожал плечами и усмехнулся, припечатав:

– Ну вот как-то так.

***

Она скинула с себя ботильоны с невероятным наслаждением, едва закрыла за собой дверь, а потом с таким удовольствием ступила на паркет, что едва не замурчала от переполнявших чувств.

– Ты стонешь там каждый раз громче, чем подо мной! – услышала она откуда-то из квартиры и улыбнулась, наконец-то чувствуя себя дома.

– Может быть, кому-то надо больше стараться? – спросила она ехидно, проходя в гостиную, но не застав привычно на диване в обнимку с бумагами и очками на носу ровным счётом никого.

– Уверена? – хмыкнули сзади, и Хери обернулась, с удивлением замечая Пак Чимина на кухне. – Я ведь правда могу, а что насчёт тебя?

Она рассмеялась и, расстёгивая на себе пальто, направилась в его сторону, сумку оставляя на тумбе рядом с огромным телевизором – именно Чимин захотел такой, а ей оставалось только качать головой, думая о том, что она собирается жить с самым настоящим великовозрастным ребёнком.

– Устал? – спросила она, коротко чмокая его в щёку, пока он отставил от себя кружку с кофе. – Тяжёлое дело?

– Тяжёлый клиент, – хмыкнул Чимин, ловя её за талию, и, обнимая и прижимая к себе, лбом уткнулся в её плечо. – Ненавижу изнасилования.

Хери вздохнула, понимания его полностью и осознавая то, что она и вовсе не смогла бы быть адвокатом, зная, что человек, которого она защищает, на самом деле виновен. Девушка подняла руки и пальцами зарылась в его волосы, начиная осторожно двигать ими.

– Продолжишь в том же духе, и я усну прямо здесь, – пробубнил он, поворачивая, однако, голову и оставляя влажный поцелуй на линии её челюсти. – А я хочу не только этого.

Хери тихонько прыснула, ощущая, как руки его слишком однозначно начали вытягивать подол её рубашки из джинсов, и подумала, что они оба точно не в порядке. Девушка задумывалась иногда, что с ними обоими не так, раз они всё никак не могут устать друг от друга, раз всё продолжают ластиться один ко второму и целовать другого до умопомрачения. Хери как-то спросила Чимина, когда они, наконец, проснутся и не почувствуют друг к другу ничего? Он тогда ляпнул что-то глупое, притянул её к себе и обо всём этом заставил забыть.

– Знаешь, какой сегодня день? – вдруг спросил парень, улыбаясь, а у неё разом пропало всё настроение.

Это был плохой звоночек – очень плохой. Обычно сразу после этого Чимин начинал дуться и набивать себе цену, обижаясь на то, что она забыла какую-нибудь очередную «бесконечно важную дату». Хери искренне не понимала, как он помнил их все, но пыталась запомнить хотя бы половину.

– День, когда О Хери стала учителем на полную ставку? – предположила она с улыбкой.

– Думай ещё.

– Так, – выдохнула Хери, – наша годовщина отношений уже прошла, год с первого свидания прошёл… Год с первого свидания как пары? – предположила она.

– Холодно, – протянул Чимин с улыбкой.

– Год с первого секса? – скривилась она, потому что именно с третьего неверного предположения у Чимина начинала дёргаться бровь.

Но тот только прыснул, а потом кивком головы указал куда-то за её спину, и Хери вопросительно обернулась.

– Ты должна была увидеть её, как только зашла на кухню, но проигнорировала полностью, – проговорил он ей на ухо, сильнее стискивая в объятиях, и Хери только тогда заметила на кухонном столе одиноко лежащую бархатную коробочку. Сердце моментально пропустило удар. – Я очень надеюсь, что сегодня день, когда О Хери скажет мне «да».

Она повернулась обратно к нему с широко распахнутыми глазами и, всмотревшись в лицо, поняла, что Чимин совсем не шутит.

– Ты делаешь мне предложение? – неверящим шёпотом переспросила Хери, и парень кивнул.

– Отказы принимать не собираюсь, так что подумай минимум семь раз.

Но Хери только подалась вперёд и, обняв его судорожно за шею, едва удержала себя от того, чтобы не запрыгать от счастья.

– Да! Да! Да! – прокричала она в самое его ухо. – Минимум семь раз «да»!

– Боже, – прохрипел Чимин, однако смеясь и обнимая её в ответ, – почему ты такая, а? Ты должна была к кольцу кинуться, а не на меня. Этого не было в моих планах.

Но О Хери только рассмеялась в ответ, подумав, что жить по плану, пожалуй, слишком скучно для них обоих.