Текст книги "Воспоминания Мерлина, или Привет, Хогвартс! (СИ)"
Автор книги: . 4ert13
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)
Глава 26. Финальная Часть Мерлезонского балета. ч.1
Мерлин долго еще в ту ночь не мог уснуть – он не верил в случившееся, никак не мог успокоить бурлившее по жилам тепло от счастья и переживал за то, что произошло в конце: «Что с Гермионой? Что ей Рон сказал? Этот гад вон, храпит, сразу как пришел, так в одежде и завалился.»
У Гарри прощание затянулось, и он пришел такой же опьяненный счастьем, как и Мерлин, но без горького осадка. Кажется, чаша весов склонилась в сторону снежной королевы, потому что про рыжую девушку он даже не вспомнил сегодня. Мерлин уже все же уснул, Симус и Дин тоже спали, а Невилл только разувался…
Утро Мерлин встретил плохо выспавшимся и с тревогой на сердце, но причины парень понять не смог. Однако. Утро и так пошло наперекосяк: от тренировки он благоразумно отказался – все же слишком много вчера был на ногах. Брился – порезался… решив, что на этом неприятности кончатся, он с улыбкой подумал про Гермиону, но тут же вспомнил чем все кончилось. Решив для начала разобраться с алкоголиком, он не обнаружил Рона на месте, лишь Гарри сладко спал. За завтраком тоже никого из них не было – ни Рона, ни Гермионы. Не было их и в гостиной, и за обедом и ужином. Даже на их тренировку вдвоем Гермиона не пришла, и это заставило Мерлина в конец разнервничаться. Рона же он все же застал, вечером.
– Рон, нужно поговорить, – Мерлин одернул его, пока парень играл в шахматы с Симусом.
– О чем мне с тобой разговаривать? – Рыжий даже не повернулся.
– Ответишь на вопрос и свободен, – голос Мерлина стал холодным и низким, но на хрип пока не сорвался.
– Валяй, я жду вопрос, – Рон полуразвернулся, но был поднят со стула и оттащен в сторону.
– Что именно ты сказал Гермионе до моего появления? – Ответ на вопрос – пошел ты, Мерлин.
Мерлин усмехнулся, и никто не заметил, как быстро сжались и разжались его руки.
– Свободен, – Мерлин развернулся и ушел. Но когда Рон вернулся за шахматы, на его лице красовался злобный оскал.
* * *
Мерлин отправился к озеру. Снег хрустел у него под ногами, впереди маячили темные деревья, укрытые снегом, и белые поля сугробов. По темной глади озера скользили волны, гонимые легким ветром, и это как нельзя лучше соответствовало текущему его настроению. Он никак не мог понять, что происходит, почему, и кусочки мозаики отказывались складываться в голове. Его сердце щемило, в голове стояла куча вопросов, и в сумме это все складывалось в ужасную тоску. Он не понимал, что происходит, и это еще больше травмировало его. Кажется, он просидел там допоздна, сопровождаемый лишь своими думами и холодом. На часах было уже 11, и стоило еще постараться, чтобы не попасться Снейпу или кому еще…. Тем не менее, коридоры были пусты. В гостиной уже никого не было… почти никого. Густая копна волос в ее любимом кресле, стоящем у камина, была видна и отсюда. Мерлин остановился. Потом подошел и сел в соседнее кресло, развернув его лицом к ней.
– Мерлин, я…
– Да?
– Я должна сказать… – Гермоина нервно огляделась, а Мерлин вздохнул и достал палочку
– Оглохни! Протего!
– Да?
– Мерлин, дай мне сказать. Все, что было вчера… это здорово, но мы должны расстаться. Ты хороший друг, но ты из другого мира. И ты знаешь, что тебя призовут туда, и скоро. Сколько у нас есть? Три года? Четыре? Пять? Так неправильно… К тому же, зачем я тебе потом? Обуза? Ты Абсолют, твоя судьба уже расписана, а мне не будет места рядом. Тем более, ладно, мы будем вместе, но сколько мне нужно будет тебя ждать? Десять лет? Столетия? Ты, считай, бессмертен, а я нет…
– Гермиона… Зачем ты это все говоришь? Нет. Слушай, – он увидел, что она открыла рот. – Первое. Ты какая же, как я. Не абсолют, но первый или Высший в потенциале это много. Очень много. И обучение твое уже началось, Сила будет вливаться в тебя, а местными заклинаниями ты ее не растратишь. Будут происходить выбросы, если ты не научишься ее контролировать. Ты просто погибнешь. Это если отбросить все остальное. Дальше. Что мешает тебе пойти со мной? Ты уже узнала, что есть другие миры, и я не поверю, что твое любопытство позволит тебе спокойно сидеть в этом мире…
– Хорошо, предположим, я пойду с тобой. Меня определят в ученики кому–либо, и я стану светлым магом. Дальше что? Кому я там нужна? Кого я там знаю? Одна в чужом мире? Тебя я там не буду нужна. Ты там будешь лакомый кусочек, и все магички, сами Эльфийки будут у твоих ног. Да–да, я видела их, они по сравнению со мной богини красоты, еще и бессмертные. Из твоего времени, твоего уровня. А Родители? Друзья, которые здесь?
– Я уже сказал вчера, повторю сегодня. Люблю я тебя. И если я это произнес все же, значит сделал свой выбор. Выбрал тебя. Это означает, что мне не нужны остальные, кто бы то не был, мне нужна ты. Как девушка, как самый надежный друг. Родители? Что мешает их навещать пусть и раз в месяц? В этом мире годами не видятся с родными, дай бог если о них вспоминают. И да, официально, посвятил тебя я, так что теперь ты моя ученица, по законам… думаю, Владыка не будет против продолжения обучения у меня.
– Да но… я же ничего не знаю об отношениях! Ты мне нравишься, но это все, что я могу сказать!
– И? Никто ничего не знает о них. Но начали вчера мы неплохо… – Гермиона усмехнулась и отмахнулась рукой. Мерлин закатил глаза, выдохнул, встал и опустился перед ней на колени, что–то собирая в руке, слабо мерцающее.
– Прими. И сама решай. Я – в твоей власти.
Гермиона удивленно приняла на ладонь мерцающий энергетический комок, с удивлением обнаружив в нем… воспоминания. Отпечаток воспоминаний Мерлина. Закрыв глаза, она тут же нырнула в них и с удивлением поняла, что это воспоминания о ней, с момента их самой первой встречи в поезде. Только это были не просто картинки, а с чувствами, с фоновой окраской, с изучением того, как воспринимал происходящее сам Мерлин. Удивление, тепло, радость – она все это переживала вместе с ним, чувствуя каждую его эмоцию. Она прокручивала их дальше и со смущением почувствовала, как крепнет другое, более серьезное, чем дружба, чувство в Мерлине, как он смотрит на нее и что при этом ощущает… Это было удивительно, это захватывало дух и не оставляло слов, чтобы описать это. Воспоминания закончились на вчерашнем прощании. С удивлением и смятением, она погрузилась в свои собственные воспоминания, чтобы понять, а чувствовала ли она когда–то хоть тень от этой бури. И… да. Слабое, плотно скрытое глубоко внутри, то, на что она не обращала внимания, но что–то такое было. И оно вспыхнуло вчера, залилось ручьем, когда он ей сказал, поцеловал… Но она сама же загоняла сегодня и вчера ночью это обратно…
– Господи… какая же я дура… Ты простишь меня? – Гермиона вынырнула из себя и взглянула парню в глаза, вскочив из кресла и поднимая его.
– Ну ты же знаешь теперь, что конечно да, – Мерлин улыбнулся и заключил ее в объятья. Такие теплые, крепкие объятья, в которых хотелось обо всем забыть, и просто унестись в мир тепла и радости. Они наверное так и стояли бы до утра, если бы не скрипнул портрет, впуская Симуса, который тут же отшатнулся от щитовых чар.
– А, ребята? Привет. Вы чего здесь?
– Симус! Что ты опять взорвал? – Мерлин снял заклинания и в отблесках каминного пламени увидел, что у парня опять было перепачкано сажей лицо, слегка дымились стоящие дыбом волосы и брови, а рубашка и галстук были цветом с мантию, то есть черными.
– Да так, там хлопушку хотел запустить… Ну и… запустил….
Гермиона быстро очистила его одежду и кое–как привела в чувство. Симус поблагодарил и отправился отмывать лицо.
– Ну что, до завтра? – Когда тот ушел, Мерлин снова обнял Гермиону, но на этот раз легонько обвив руками талию.
– Да, спокойной ночи. А что это было?
– А. Это? Ты и сама поняла, что это были воспоминания, но с моими впечатлениями, а не очищенные и невозмутимые как для рапорта или пособия по заклинаниям. Самое интересное, – он усмехнулся. – Что наши Маги в принципе могут так обмениваться чувствами, эмоциями, если достаточно тесно связаны.
– А я так смогу? – Гермиона подняла брови.
– Да. Через пару месяцев, думаю, сможешь. Если не будешь пропускать занятия, – Мерлин усмехнулся.
Гермиона тоже улыбнулась и, наградив его теплым поцелуем в щеку, зашагала по ступенькам в спальню девочек. Мерлин же провел рукой и, улыбаясь, сделал классический американский «Йес!» и закружился по гостиной, расправив руки в стороны, в сторону спальни мальчиков.
* * *
На следующее утро Мерлин не пропустил свою утреннюю тренировку и, после того как привел себя в порядок, пулей примчался на завтрак. Гарри задумчиво поглядывал на Мерлина, которого как током ударили – энергия так и била из–за всех щелей. На Гермиону, которая улыбалась и прятала эту улыбку в волосах, склоняя голову, и иногда встречаясь с Мерлином взглядом. Через пару минут пришел Рон и плюхнулся на скамью рядом с Гермионой, напротив Гарри и Мерлина. Он был весь какой–то выжатый, вымотанный, с синяками под глазами, но зато довольный.
– Рон, а где ты был вчера? Я не видел, что бы ты вообще приходил спать.
– Да так, не важно, – Рон отмахнулся и через пол стола (а так же тарелку, и бокал Гермионы) потянулся за яичницей. Естественно, задел при этом бокал, чуть не расплескав его. Но поймал и водрузил на место.
Все было вроде хорошо, но за завтраком Гермиона как в прострацию впала. Несколько минут сидела, смотря в одну точку. Потом очнулась. Доела завтрак, подождала друзей – Гарри и Рон еще ели. И вчетвером они вышли из Большого зала.
– Чем займемся? – Гарри плюхнулся в свое любимое кресло, стоявшее левее Гермиониного.
– Пойдем гулять? Или в библиотеку? – Предложил Мерлин, бросив взгляд на Гермиону. Она же вообще не отреагировала.
– Не знаю, я бы тут посидел. Но и погулять можно конечно, – Рон зевнул и рукой тронул Гермиону. – Гермиона, а ты чего хочешь, а?
– Ну, я хочу… – сделать домашнее задание. И ты хочешь. Не так ли? У тебя еще три страницы отсутствуют.
Мерлин что–то потихоньку начал недоумевать. Нет, Гермиона любит домашнее задание, но оно у них двоих сделано, а Рону помогать, точнее делать за него, она терпеть не может…
Окончательно ему хреново стало, когда Рон принес свои бумаги и тетрадь, перо, чернила, сел в свое кресло, а Гермиона придвинулась к нему и, сидя вплотную, касаясь его левой рукой, предплечьем, плечом, начала писать и объяснять. Мерлин плюхнулся в кресло справа у камина, стоявшее лицом к гостиной, и тихо офигевал. К нему запрыгнул Капитан, и начал тихо мурчать, но Мерлин этого вообще не заметил. В шоке был сам Рон, но решил пользоваться моментом. На том моменте, когда спустя полчаса она практически обняла его, старательно прижимаясь телом – левым боком, грудью, волосами к его правой руке, которая прижимала тетрадь и держала перо, а ее голос трепетно и чувственно вещал ему практически на ухо, Гарри потерял челюсть. Рон же, все это время сначала недоумевавший, а потом ухмыляющийся и улыбающийся, приобнявший ее даже, взглянув на Мерлина, теперь изменился в лице и попробовал отстраниться, но Гермиона снова прильнула к нему, с таким умиленным выражением на лице… Мерлин встал, уронив кота, и медленно подошел. Он впал в ступор и опять, второй раз в жизни и второй день подряд, не понимал, что происходит.
– Гермиона, что с тобой?
– А что не так?
– Гермиона, ты в порядке?
– Да, а что ты вообще ко мне пристал?
– Гермиона, это Рон рядом сидит.
– И? Я его люблю, он такой милый…
Гарри вывалился из кресла. Рон попытался от нее улизнуть, но он вскочила за ним и поцеловала. В губы. Рона. Мерлин споткнулся и отступил на пару шагов назад. По его правой руке пробежала нехилая искра, но этого, слава богу, никто не заметил. Воздух вокруг него сгустился, и на этом моменте он рванул из гостиной. Пинком ноги открыл портрет и вышел вон. Вся гостиная наблюдала этот номер с открытым ртом. Глаза людей бегали с пары – Рона с разведенными руками, что–то мычавшего, и Гермиону, целующую его, на Портрет Полной Дамы, которая как раз набирала обороты возмущения… Первым пришел в себя кот, метнувшийся следом за хозяином. Вторым – Гарри, вставший и поднявший кресло, двинувшийся к друзьям. Третьим – Рон, отпихнувший Гермиону…
Мерлин же всего этого не видел. Он вообще ничего не видел – несся куда–то, не разбирая дороги. Куда–то вошел, в странное помещение, и лишь там схватился за голову.
– Не может, черт подери его, быть! Нихрена не понимаю, мать его! Ррраааа! – Парень взвыл, и от него во все стороны пронеслась мощнейшая «Волна Пламени», сметая и испепеляя все в комнате.
– Грен Каин! За что? ЧТО ЭТО ВООБЩЕ?!
Последовала «Вспышка», пробив все пространство вокруг статическим напряжением и звоном. Потом Мерлин провел руками по голове, царапая кожу, и принялся что–то бить. Он не помнил что, он не помнил как. Он просто тупо бил, вымещая душевную боль. Стремясь хоть часть перевести в боль физическую. Внутри него была пустота и боль. Сильная, всепоглощающая боль и горечь. То, что было вчера, было ничто по сравнению с этим. Ему надоело бить, это больше не приносило боли, и он выкинул руку в магическом жесте. С его руки сорвался огромный, с две трети его роста, пожалуй, огненный шар, но не обычный, а окутанный тьмой, словно состоящий из нее. «Shadow Flare», или же «Теневой Огонь», «Огонь Тьмы». Одно из сильнейших темных заклинаний. Потом улетело еще что–то – вроде огненный «Протуберанец». Еще, еще, еще какие–то заклинания, с него стекла и мгновенно устремилась вокруг какая–то темная субстанция, испугав насмерть существо в комнате, спрятавшееся от первых заклинаний под потолком, где оно и висело, и теперь безвольно свалившееся. Потом он выхватил палочку и попытался взорвать все. Все эти метания он перемешивал обычными ударами. Время для него потеряло значение, он лишь бил и бил, а боль все поглощала, выжигала его изнутри, как адское пламя вечно гложет души грешников в Аду…
Глава 27. Финальная часть Мерлезонского балета, ч.2
Мерлин пришел в себя. Дико пахло паленым, как на пепелище, а сам он лежал на чем–то твердом и горячем. Он открыл глаза и увидел целиком черную комнату. Выжженную комнату. И перед ним сидел кот. Точнее, черно–белый кот, вылизывающий переднюю лапу. Наконец, он заметил, что человек поднял голову и обратил на него свой взор.
– Вставай давай, разум забывший под властью эмоций.
– Где я?
– Не знаю. В каком–то мире и в каком–то помещении. Кто ты, помнишь?
– Да. Как я здесь оказался? Как ты меня нашел?
– О, ты настолько сошел с ума, что вместо Выручай–комнаты открыл портал и шагнул сюда. Судя по всему, когда–то это был боевой зал в каком–то замке или, может, подземелье. Экраны на совесть стоят, но все же одно ты прогнул.
– Что? Я тут магией бил?
– Ооо, милый. Что ты помнишь? Ты в себя пришел же? Молодец. Вспоминай давай.
Мерлин сел. Но вспомнить не мог, хотя обычно все помнил отлично. И как на зло еще руки заболели. Он посмотрел на них и охнул. Во–первых, на нем был его Авадон в его настоящем виде. Во–вторых, руки, несмотря на защитные магические перчатки, были сбиты в кровь и кое–где явно были выбиты костяшки и фаланги пальцев.
– О, секундочку, – кот подошел. Вильнув хвостом и мяукая, потерся об руки хозяина. На мгновение вокруг рук возникли шары света, и с небольшим хрустом все вернулось в норму – руки были как новые. Мерлин пошевелил пальцами, наслаждаясь нормальной работой рук и отсутствием боли.
– Давай в медитацию, в подсознании точно отпечатки есть.
Мерлин послушно сосредоточился и погрузился в медитацию, начав шарить по своему сознанию. В подсознание залезть трудновато, но при опыте не составляет труда. Его этому обучал отец, проблем не было тогда, не возникло и сейчас. Он вспомнил… и ужаснулся увиденному. На душе опять стало грустно и тоскливо, а еще ужасно одиноко.
– Кто–нибудь пострадал?
– А? Да нет. Кроме мыша, он со страху загнулся, вон валяется. Еще в эту стену, кажется, ты слишком сильно кулаком долбанул, она же не рассчитана на такое…
В стене было продавлено место, куда пришелся кулак, от центральной выбоины по ней шли трещины. Не иначе, усиленный заклинанием, физически это сделать мог бы разве что Орк.
Мерлин встал, отряхивая колени, и подошел к месту, на которое кивнул кот. На полу лежал средних размеров летучий мышь, уже окочурившийся. Маленькое существо теперь не имело никаких остатков души и жизни… Мерлина вдруг пробило на жалость, почти до слез. Ему было бесконечно жаль маленькое существо, пострадавшее ни за что, ведь оно было ни в чем не виновато! И воскресить его уже было нельзя, жизни не осталось ни крупицы! Таких приступов у него еще не было, что–то он в ударе сегодня…
– Да-а, ты определенно в ударе. Щиты восстанови, шмот замаскируй. И скажи спасибо, что это мышь, а не средних размеров остров с парой сотен городков. Восстановил? Уходим отсюда, пока темные не прибыли. Такой выброс силы не заметить просто невозможно, тем более щиты здесь просто погашающие, а не экранирующие.
Мерлин вздохнул и принялся прокладывать портал.
– Да не напрямую, сдурел что ли? Хочешь свое местоположение засветить? Сначала куда–нибудь, где не засекут потом, в отвлекающее место. Сообразил?
– Сообразил. Спасибо, Капитан, вечно ты меня своими советами спасаешь. – Мерлин судорожно вздохнул и принялся плести портал по новой.
– Ну, на то я и твой кот? – усмехнулся кошак, заглядывая в образовавшийся восьмиугольник на полу, от которого вверх, к потолку, улетали всполохи света. Восьмиугольник стремительно рос в размерах. Затем он схлопнулся в луч кристально белого света, и Мерлин с котом исчезли.
* * *
Мерлин
Я шел в гостиную, кот сидел на плече, балансируя.
– Сколько меня не было?
– Полчаса – час. Но там, где ты был, прошла пара суток.
– Я двое суток там непрерывно использовал заклинания?
– Нет. Кастовал ты полдня, еще полтора ты валялся без памяти, под моей охраной. Поэтому ты сейчас идешь, а не лежишь в лежку. Но на ближайшие пару дней воздержись от занятий в нашей магии, да и в местной…
– Что мне делать? Ты же понял, что именно я переживаю?
– Делай, что умеешь, да хоть изредка думай. И вообще, прости Господи, ты Маг, или хрен моржовый?
– Эээ… Маг.
– Ну вот и докажи. Думай. Твоя сила – твой разум. Остальное так, придаток.
Я и подумал. Так. Гермиона вчера вечером ушла нормальная. Сегодня за завтраком тоже была нормальная. Не издевалась же она?! Причуды начались после завтрака… Завтрак. Гермиона всё время смотрела в одну точку. После чего? После того, как ела. Нет, ела и раньше… Кубок! Она отпила из кубка!
– Молодец, рассуждай дальше, анализируй.
– Ой, я вслух последнее произнес? Прости, надо сдержаннее быть…
Так, кубок. Кубок, кубок. Рон задел ее кубок! Он пришел неспавший, но довольный, откуда он пришел? А вот сейчас у него и спросим, он меня достал!
* * *
Гостиной снова предстало фантастическое зрелище и повод для сплетен. Все уже успокоились и расселись, обсуждая произошедшее. Гарри решил что–то делать. Когда Рон отпихнул Гермиону, а она все лезла к нему, Гарри наслал на нее сонные чары, и они вдвоем положили ее в кресло. После чего побелевший, а затем покрасневший Рон, начал, сбиваясь, что–то растолковывать Гарри. Они сбегали в спальню, что–то принесли и стояли обсуждали, когда в гостиную дома Гриффиндор вошел Мерлин. Рывком открыв дверь, он быстрым твердым шагом направился прямиком к Рону.
– Мерлин, я… – Рон развернулся навстречу и только открыл рот.
Плавное, почти незаметное – практически обычный шаг – движение снизу вверх, Рон, с характерным «БЛЯМС» падает навзничь, пытается встать, и тут же его подхватывают за шиворот.
– Мерлин…
– Подожди, Гарри, мне нужно с ним поговорить, – Мерлин, не сбавляя шага, крепко взял Рона за шиворот и подтащил к дальней стене, около лестницы в спальню мальчиков.
– Мерлин, постой, – Рон воспользовался тем, что его отпустили, и, потирая горло, попытался встать.
Удар и хруст возвестил о том, что права открывать рот ему еще не давали. Нос Рона искривился, из него брызнула кровь, а сам он вскрикнул от боли.
– Это тебе за бал и испорченный вечер. Эпискеи! – Нос с хрустом вернулся на место. А Мерлин снова быстро убрал палочку и поднял Рона за грудки, тряся, как тряпичную куклу.
– Что. Ты. Сделал. С Гермионой? – вопрос он задавал обычным тоном, достаточно медленно, чтобы до Уизли дошло. Наконец, он дал ему ответить, перестав его трясти и подняв вверх по стенке двумя руками.
– Мерлин! Мы как раз это и обсуждали! – Гарри вырвал из руки Рона пергамент и сунул Мерлину под нос.
Мерлин замер, вчитываясь в строчки, машинально вдавил одной рукой и, быстро выхватив палочку второй, приклеил Рона к стене в тридцати сантиметрах над землей. Вышло кривовато, но одной рукой держать тяжело было.
Прочитав текст до конца, Мерлин отмер. Почесал затылок. Сделал пару кругов туда–сюда на семь шагов перед Роном, который все это время сопровождал его взглядом.
– Так. Последствия не те. Что с ней? – Мерлин бросил взгляд на Гарри.
– С ней приворот.
– Нет, Гарри, скажи мне, вот что мне с этим идиотом делать?! Как, черт побери, можно, варя слабое отворотное на один день, судя по дозе, можно было сварить приворотное? А что ты смотришь?! Тролль тебе, а не «Выше ожидаемого» по Зельеварению!
Портрет открылся, и в комнату шагнула Джинни. Пару секунд она созерцала общую картину, потом выхватила палочку и метнулась к Мерлину:
– А ну отпусти моего брата! Что вы тут устроили?
Мерлин поднял палочку на рефлексе, но сейчас ему было не до назойливой Уизли. К счастью, ее нейтрализовали ее же братья.
– Джинни, милая, не мешай. В кои–то веки воспитательный процесс Рона проводим не мы, и вроде он даже начал думать! – хором выдали близнецы, уводя Джинни на безопасное расстояние.
– Ладно. Ты, кретин, ты точно это варил?! – Мерлин потер лоб и уставился на Рона. Тот старательно закивал головой. Мерлин всплеснул руками и снял заклинание с Рона. Тот плюхнулся в очередной раз на свой зад, отклеившись от стены.
– Мерлин, я…
– Лучше придержи язык. Я не спорю, шутка бы вышла отличная, может быть, я бы даже не сразу разозлился, а сначала посмеялся. За то, что было на балу и потом, ты уже получил. А за это – перед ней извиняться потом будешь! И я тебе не завидую! Пошли антидот варить, гений розыгрышей и приколов!
Антидот варили не подпольно, а спросив разрешения у профессора, в кабинете Зельеварения. Снейп похмыкал, узнав, в чем дело, но пустил. Даже проверил в конце, чтоб еще чего не сварили не того.
Гермионе, которая находилась все это время под охраной двух котов – Капитана и Живоглота – прошлось резко пробудиться, когда Гарри снял заклинание сна. Гермиона удивленно похлопала глазами, а тем временем, пока она еще не стала соображать спросонья, Мерлин быстро открыл ей рот, а Рон вылил содержимое флакона. Девушка опять принялась смотреть в одну точку, как утром. Затем она так ужаснулась, что со стоном схватилась за голову. Мерлин кинулся ее успокаивать, поглаживая по голове и что–то шепча. Но Гермиона довольно быстро пришла в себя. Первым делом она встала, отодвинула Мерлина и все выслушала – рассказ Гарри, извинения Рона, получила слепок от Мерлина… После этого она достала платок и вытерла губы и лицо. А затем схватила подушку и принялась охаживать ею Рона, сопровождая экзекуцию словами: «Рональд Уизли! Ты самая большая задница, самый бестолковый ученик нашего курса, бестолочь ушастая, я тебя научу, как зелья людям подливать!»
Я и Гарри оторопело смотрели на это дело, а потом почти синхронно пожали плечами и уселись в кресла.
– Ну и денек выдался!
– Да-а, вы даете, друзья мои, – Гарри взлохматил свои волосы, откидываясь в кресле. – Может, сливочного пива? Близнецы принесли.
– А давай! – я махнул рукой и откинул голову, наслаждаясь усталостью.
Пережитого за день хватало, и уже было безразлично, что пить. Конечно, во всем свои плюсы: во–первых, я выжил после того безумия, того магического всплеска. Во–вторых, я пережил все это в душевном плане – внутри хоть и было пусто, только лишь усталость давала о себе знать, но я верил, что Гермиона когда–нибудь перестанет гонять нашего обалдуя и сядет рядом. А что еще мне нужно кроме этого? Да, еще плюс – я испытал состояние, необходимое для использования темной магии высокого уровня. В заклинаниях стихии Тьмы есть только одна проблема – они забирают что–то. Одни требуют твоих жизненных сил, другие – эмоций. Сильных, мощных эмоций. И теперь я знал, каких именно. Как–то летом некромант Сергей, друг отца, которому тот безгранично доверял, провел в это отражение для обучения меня, объяснял, что нужно, как нужно, слепки кидал. Но для тех заклинаний, что мы отрабатывали, нужны были более слабые эмоции, чуть другие. Теперь мне стало понятно, что необходимо и для более сильных заклинаний.
«Нулевое» измерение, Центральный сектор Федерации Земля, Планета Земля, Город Delta. Башня Слоновой Кости, спустя 6 часов.
Просторный белоснежный зал, как и башня, был залит светом из больших узорных окон. Около небольшого стола стоял высокий светлый эльф в белоснежном одеянии, сильно напоминающем мантию. На столе же был активирован передатчик, и он терпеливо ждал соединения.
– Владыка? Приветствую, – возникло изображение Николая Керененского, стоящего на мостике боевого корабля.
– Приветствую, Высший Светлый. Как успехи?
– Почти закончили. Массовая прочистка мозгов и зомбирование, манипулирование разумом местных властей! Совсем наши враги охренели, может, нанести им пару визитов силами флота тоже как «частное лицо»? Устранено двое темных, живыми взять не удалось. Потерь не имеем.
– Перейди на личный канал, тут персональная информация.
Николай пожал плечами и надел шлем, после чего изображение перескочило и стало показывать только его лицо.
– Последние несколько часов ли ты ощущал что–либо особое?
– Последние несколько часов я был слегка занят, лично борясь с Призрачным Охотником*. Ловкач тот еще был. Но Крис часов семь назад вызывала, ее что–то обеспокоило, и она переживает за Мерлина. Что случилось?
– Выбросы. Прямые, плюс многочисленное использование заклинаний Огненной и Темной стихий. У нас два Мага–сенсора** находились недалеко от этого, поэтому вообще и заметили. Вычислили точно только сейчас, до этого локализовывали – уж больно далеко. Ты точно не бывал, и не водил сына в этот мир и это место?
Владыка включил запись, продемонстрировавшую съемку: вход в цитадель, а затем – выжженный дотла зал.
– Нет, но что–то напоминает, – нахмурился Керененский. – А что, есть предположения, что это он накосячил?
– Не знаю. Проблема в том, что такие выбросы чистой силы – уровень Высшего. У нас их не так уж много, как ты знаешь, и все при делах. Да и засекли наши «видящие» и нашли только потому, что как раз такие чистые всплески были.
– Хорошо, предположим, что это мой, тогда что это означает и чем грозит?
– В прошлый раз он сделал скачок с Третьего уровня до Второго. Если и сейчас это он, и снова произошел скачок уже до Первого, это многое объясняет. Вопрос в том – как? Скачки используют Темные, мы предпочитаем степенное развитие в силу известных тебе аспектов. Тем не менее, нам это на руку, если это действительно он. Если же нет – у нас новый Высший Темный или нейтрал, и это очень плохо. Я настаиваю – пусть операцию закончат без тебя, хватай Крис и навестите сына.
– Хорошо. Корабль с ней сейчас уже должен быть на орбите базы Пятого флота, тогда я через врата прибуду туда немедленно, и мы выдвинемся.
– Замечательно. Как вернешься, доложишь, – эльф улыбнулся. – Уважь уж старика учителя, расскажи о похождениях своего сына и ученика.
Керененский сосредоточенно кивнул и прервал связь. «Что же там произошло?» – пронеслось у него в голове.
* * *
Когда Николай добрался до Хогвартса, был уже поздний вечер. Как обычно, пришлось проходить в камин директора, чему Альбус Дамблдор был несказанно удивлен – что–то зачастил к нему с посещениями этот маг. Мерлина же он нашел в спальне – сегодня парень рано отправился спать. Тем не менее, кто–то из его однокурсников позвал его (ну точнее, будить парня опять пришлось коту, когда тот понял, что именно происходит) и через пять минут Мерлин и Капитан стояли перед главой семейства.
– Привет, сынок. Расскажешь, что случилось? Пойдем, пройдемся, – Через щиты Николаю пробиваться было не нужно, он просто знал своего сына.
Рассказывать Мерлин начал, только когда они вышли из замка, а их двоих окружила невидимая завеса разных щитов. Точнее, он просто взял и кинул слепок воспоминаний о произошедшем. Отец какое–то время переваривал, потом попросил воспоминания и у кота. К моменту, когда он начал говорить, они уже миновали хижину Хагрида. Кота пришлось взять на руки – прыгать рядом из сугроба в сугроб ему было тяжело, и он не успевал за их быстрым шагом.
– Шуточка, конечно, на грани провала была даже без особенностей исполнения. Сириус и Джеймс тоже иногда так шутили, но все же не увлекались, постепенно они поняли, что отвечают за последствия таких поступков. Ты же… Мерлин, я понимаю, что этот возраст – сплошные гормоны, романтические влюбленности с переживаниями. Но ты сам чуть не сжег себя. Ты это понимаешь? – он дождался кивка и продолжил. – То, что на такой эмоциональный всплеск пришелся выброс, это ожидаемо. Так что Мерлин, контроль – это основа всего, что ты делаешь. Просто представь, вот вы сейчас с ней переспите. Не отводи взгляд и хватит краснеть, это нормально, и говорили мы об этом уже. Что будет, если ты забудешь про контроль, забудешь поставить щит? Что? Хогвартс положишь весь, как карточный домик, и вас там похоронишь? Случайно сорвется что–нибудь, что делать потом? В этот раз тебе чертовски повезло, ты попал не в выручай–комнату, а черт–знает–куда, и в этом черт–знает–куда не было Темных, вообще никого не было. Контролируй себя, контролируй себя всегда. Но я признаю, ушли вы грамотно, жаль не почистили все за собой – могли просто развеять или впитать энергию, точно замучались бы наши потом искать в том чертовом мире это здание и комнату.
– Если ты закончил, позволь вставить слово: я не планирую этого в ближайшие год–два, даже если она сейчас мне бросится на шею и будет умолять об этом.
– О, ты все же решил придерживаться старых традиций… это похвально.
Николай замолчал и остановился, какое–то время смотря в небо.
– Мерлин, я понимаю тебя, сам был когда–то молодым. И девушки мне тоже нравились. Но будь осторожен, не трать свои чувства и себя попусту. Гермиона хорошая девушка и человек, но это все, что я могу сказать, я слишком плохо ее знаю. Ты – можешь. Сейчас можешь не отвечать, я просто кое–что скажу. Когда я был молодым, я пару раз влюблялся. В первый раз мне не ответили, второй раз – не сложилось просто, и я перестал об этом думать. Я тоже придерживался традиции, просто считал это правильным – впереди еще сотни лет, неужели в мире, где живет тыяча сто пятьдесят миллиардов человек, я не найду ту единственную уж как–нибудь? И твою маму я встретил случайно, я поначалу даже не думал ни о чем таком. Просто мне вместо пары друзей прикрывать спину прислали кого–то другого, Палладина из наших. И мы делали свою работу. Да, я сразу почувствовал, что она очень сильный человек, но поначалу не знал причины. Лишь потом я понял, что это королева по сравнению с остальными по силе воли, манерам, просто по характеру. С нелегкой жизнью в прошлом, быть такой, какой она была тогда – это немыслимо. Добрая, отзывчивая, всегда готовая помочь и выслушать. Понимающая с полуслова, чертовски умная. Прекрасный организатор, боец, командир. Перечислять ее достоинства долго можно было, и ее красоту души и тела я не в состоянии описать до сих пор, – с легкой улыбкой проговорил Николай. – Но именно за таких не думая идут в бой и умирают с их именем на устах, просто чтобы они жили. Это как Галандриэль у эльфов (Прим. Автора: Простите, великий профессор, но да, я хапанул и из вашего произведения имена для светлых эльфов, пусть уши здесь и не такие у них, подлиннее). Когда один ее взгляд способен дать тебе все, и больше ничего не надо. Понимаешь? Я тебя прошу, не прогадай. И не перепутай сейчас юношескую влюбленность с кое–чем посерьезнее.
