Текст книги "For The Love of Sport (ЛП)"

Автор книги: 3ALover

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Брайан застонал. – Значит, ты с ним даже не целую неделю и уже так бесстыдно целуешься перед катком в его машине? Юзуру, ты такой неаккуратный и неосторожный. Это ужасный знак. Это может неприятно отразиться на тебе!

– Я больше не буду целоваться в машине, – пообещал Ханю. – Мне теперь будет стыдно, даже если я просто снова буду с ним в машине.

Брайан недоверчиво рассмеялся. – Сезон только начинается, и ты решил, что сейчас самое подходящее время обзавестись парнем, и не просто парнем, а хоккеистом, – подчеркнул он. – В Канаде!

Юзуру нахмурился. – Он мне нравится, – сказал он тихим голосом. – Хави милый и красивый. Он делает меня счастливым. Почему он тебе так не нравится? Ты не знаешь Хави. Он хороший и милый. Он хочет только лучшего для меня. Стоит рискнуть быть с тем, кто делает меня счастливым и всегда заботится обо мне.

– Это не так просто, – сказал Брайан более низким тоном. – Конечно, он тебе нравится, и ему, очевидно, нравишься ты. Но ты не думаешь о возможных последствиях, Юзуру. Он хоккеист. И я знаю, тебе надоело, что я это повторяю, но пойми, что я имею в виду. Он должен быть самым мужественным парнем в Канаде, – подчеркнул он. – Он имеет отношение к культуре, которую ты не понимаешь так, как те из нас, кто вырос в ней. В этом спорте нет геев. Скорее всего, ты эксперимент для него, потому что ты симпатичный и просто так получилось, что мужчина. Конечно, ты можешь нравиться ему, но это пока. Он постоянно будет думать обо всех способах, которыми его сокомандники могут его вычислить. Также этот спорт гипер-вовлекающий. Эти ребята все делают вместе. Он будет проводить больше времени со своими товарищами по команде, чем сможет провести с тобой, и, скорее всего, ему придется искать поводы, чтобы отвязаться от остальных, чтобы получить свободное время. – Брайан серьезно посмотрел на него. – Их сезон скоро начнется, и они будут играть практически каждую неделю. У тебя максимум семь соревнований за сезон, они будут играть восемьдесят с чем-то игр. – Он положил руку на плечо Юзуру. – Ты не смог бы найти хуже вид спорта, чтобы встречаться с кем-то, Юзуру. Я не пытаюсь задеть твои чувства, говоря это, это просто правда. Он не является хорошим кандидатом на роль парня.

Юзуру надулся, в его голове кружились сомнения. – Но… он мне нравится.

Брайан вздохнул и покачал головой. – Хорошо. Ты всегда был упрямым, – сказал он, пожав плечами. – Ты живешь своей жизнью, Юзуру. Если ты не планируешь что-либо менять, не делай этого. Я действительно надеюсь, что тебе не придется мириться с последствиями этого выбора, и я не лгу об этом. – Брайан долго смотрел ему прямо в глаза. – Я хочу только лучшего для тебя. Ты знаешь это.

Юзуру кивнул, глядя на землю. – Я знаю, – пробормотал он, возясь со своим браслетом. – Но это мой выбор, – сказал он более твердо. – Если это будет плохо, пусть. Но я хочу Хави сильнее, чем боюсь. – Японец пожал плечами. – Он хороший человек. Если дела пойдут плохо, это будет не потому, что он был плохим. И я хочу попробовать это вместо того, чтобы постоянно беспокоиться о плохом исходе. Хави добр и мил, и делает меня счастливым.

– Хорошо, – просто сказал Брайан. – Я не буду лезть в твои дела, если это не отвлекает. И я думаю, что Трейси не сказала твоей матери, поэтому я тоже не стану. Просто будь осторожен. Не позволяй ей поймать тебя так, как мне, – сказал он, и Юзуру покраснел только от одной подобной мысли.

***

Юзуру больше не виделся с Хави до субботы, но они разговаривали по телефону. Стало почти обыденным делом уходить в комнату около девяти и проводить с Хави не менее часа, обсуждая их дни. Юзуру чувствовал себя влюблённым дураком, но Хавьер был так же плох, как и он.

– Этот сезон будет пыткой, – тяжело сказал Хавьер, и Ханю сочувственно промычал в трубку, которая лежала на подушке рядом с головой. – Не видеть тебя убивает меня, Юзу.

Юзуру хихикнул и закатил глаза. – Хави, ты увидишь меня завтра.

– Я знаю, но это означает, что пройдет два дня с тех пор, как я в последний раз целовал тебя, – вздохнул он. – Что ты со мной сделал? Ты похож на наркотик, о зависимости от которого я не знал.

Юзуру фыркнул. – Хави, ты глупый.

Потом вздохнул. – Я скучаю по Хави, – признался он. – И я скучаю по Эффи. Я хочу увидеть кота снова. Она милая!

– Завтра ты поедешь со мной домой поужинать после тренировки? – предложил Хавьер. – Ты увидишь Эффи, а я смогу приготовить что-то для тебя. Мы можем посмотреть фильм?

Юзуру представил, как будет обниматься на диване с Хавьером, и почувствовал приятное волнение. – Хорошо. Мне нравится идея. Ты милый, раз снова будешь готовить для меня.

Хавьер вздохнул. – Я просто хочу провести время с тобой. Я знаю, как безумны будут наши жизни в ближайшее время. Я хочу провести с тобой как можно больше времени.

– Я понимаю, – сказал Юзуру, уже думая о днях, когда между ними будут тысячи миль. Желудок Ханю болезненно свернулся. – Хави?

– Да, Кари?

Японец ерзал под своим одеялом. – Как ты думаешь, это плохая идея? Встречаться? – Он продолжил прежде, чем Хави понял всё неправильно. – Не то чтобы я не хотел этого, ты лучшее, что случалось со мной, но мы такие занятые, и у нас непростая жизнь, мы много путешествуем и не будем видеться долгое время.

Последовала долгая пауза, Хавьер тихо и задумчиво мычал. – Я предпочел бы отправлять сообщения, которые ты не сможешь читать часами, и получать ответные, пока сплю, зная всё это время, что ты ждёшь, чем вообще не иметь ничего этого. Да, это будет тяжело, и да, мы, вероятно, будем иногда ругаться, но я чувствую к тебе больше, чем к кому-либо за такой короткий промежуток времени.

Юзуру улыбнулся и натянул одеяло на голову. – Ты – единственный человек, к которому я чувствовал это, Хави.

– Я знаю и считаю величайшей честью в моей жизни, что ты хочешь встречаться со мной, – искренне сказал Хавьер. – Ты невероятный человек, и я никогда не мог желать кого-либо ещё.

В ту ночь Юзуру уснул, после прошептанного «спокойной ночи» Хавьеру. Слова: «Я не мог бы желать кого-то ещё», снова и снова проигрывались в его голове, настраивая на совершенно замечательные сны.

***

Хавьер улыбнулся, увидев Юзуру, выходящего на лед. Он махнул ему, и Ханю улыбнулся, помахав в ответ, прежде чем сосредоточиться на своем тренере.

– Фернандес, что ты делаешь? – Он посмотрел на Скотта, который поднял бровь. – Сфокусируешься, может быть? Ты записался на эти тренировки.

– Я просто помахал другу, я сосредоточен, – защитился Фернандес.

– Не важно, – сказал Скотт, качая головой. Хавьер закатил глаза, потому что он просто помахал рукой, это ни в коем случае не было компрометирующим.

Позже в раздевалке разговоры появились снова, и испанец начал задаваться вопросом, был ли он более прозрачным, чем думал. К счастью, Скотт подождал, пока все остальные не скрылись в душе, чтобы удержать его и не устраивать сцену. – Хавьер, слушай, – сказал он, теребя полотенце. – Ты потрясающий нападающий, и, прежде всего, ты отличный сокомандник. – Он прочистил горло. – Но люди говорят херню, чувак. Это нехорошо. Они говорят херню о тебе и фигуристе.

– Пусть, – сказал Хавьер, пожав плечами. – Мне все равно, – уверенно заявил он. – Я дружу с фигуристом. Если у них проблемы с этим, то что? Он мужчина, я мужчина, и ты мужчина. Ты и я близки, да? Я никогда не приходил и не пытался приударить за тобой, – отметил он. – Юзуру – мой друг. Мне нравится дружить с кем-то, кем я восхищаюсь как спортсменом. Это как подружиться с Месси.

– Да, но Месси не фигурист, – подчеркнул Скотт.

– И что? – снова спросил Хавьер. – Фигурное катание – это не ‘занудно’! Это тяжело. Юзуру тренируется каждый день, кроме воскресенья, и катается, когда большинство из нас будет плакать в раздевалке из-за травм. Ты слышал это, когда мы смотрели Олимпиаду, он едва мог ходить, и он все еще катался! – подчеркнул он. – Фигурное катание – тяжелый вид спорта, и я восхищаюсь человеком, который этим занимается. Я отказываюсь иметь дело с этими придурками, говорящими, что я гей, потому что мне нравится спорт, в котором обычно не выбивают зубы.

Скотт фыркнул. – Хорошо. Как скажешь. – Он покачал головой. – Просто лучше убедить парней в этом, Фернандес. Потому что некоторые из них начинают говорить, что твой интерес к этому парню не просто дружеский.

Хавьер усмехнулся. – По крайней мере, я не думал, что он был горячей цыпочкой сзади, Скотт, – напомнил он, и тот засмеялся, направляясь к душевым.

Фернандес держался, пока Скотт не ушел, а затем рухнул на скамейку, сделав несколько глубоких, тяжёлых вздохов, беря себя в руки после такого близкого разговора.

========== Глава 11 ==========

Юзуру и Хави встречались только три недели к тому моменту, как младший в первый раз остался на ночь, и, к сожалению, это было не по интересным причинам.

Хавьер проснулся от своего будильника для утренней пробежки, и понял, что он звучит так, словно лежит не в том месте. Звук шел откуда-то снизу, а не с его левой тумбочки. Он сонно моргнул и нахмурился, когда увидел телевизор, а не шкаф. Испанец попытался поднять руку, чтобы посмотреть на часы, но обнаружил, что его рука прижата чем-то. Когда он посмотрел вниз, то нахмурился на мгновение, увидев, что Юзуру свернулся калачиком рядом, колени поверх его бедра, а голова на груди Хавьера. Мгновенно его сознание прояснилось, и он полностью проснулся.

Они с Юзуру смотрели фильм и обнимались вместе на диване после ужина прошлой ночью, и, очевидно, заснули. – Черт! – Он быстро встряхнул Юзуру. – Юзу, Юзу, Кари, проснись.

Младший недовольно пробормотал что-то по-японски, прежде чем моргнуть, фокусируя взгляд на Хавьере. – Хави? – спросил он тихим голосом, после оглядываясь на дневной свет, проникающий в комнату, тут же забывая как дышать и поднимаясь. – Нет! – Он сел на диване и вытащил свой телефон. Хавьер заметил, что тот, очевидно, полностью разрядился. – Нет, нет, нет, который час? – спросил он, хватая испанца за запястье, чтобы увидеть часы.

– Сейчас восемь, – прояснил Хавьер, точно зная, в какое время срабатывает будильник.

– Боже мой, боже мой, боже мой! – запричитал Юзуру, срываясь с дивана. – О нет, о нет, о нет.

Хавьер встал и последовал за ним, пока тот бегал, хватая свои вещи. – Юзу, Юзу, успокойся…

– Я не могу успокоиться! – закричал тот, выглядя испуганным. – Я не пошел домой, а телефон умер! Мама наверное вызвала полицию! Я знаменит и пропал! – крикнул он, убегая обуваться.

Хавьер схватил свой телефон – благодаря его за долговечную батарею – и пошел надевать кроссовки, не удосужившись зашнуровать их, надеясь не упустить Юзуру, хватая кошелек и ключи в последнюю секунду, когда младший выбежал за дверь. – Все в порядке, все будет хорошо, – успокоил он, беря Ханю за локоть и удерживая от пробежки вслепую до дома. Когда он привел его к машине, Юзуру дрожал, глаза были на влажном месте. Хавьер понял, что это правда плохо. Это очень и очень плохо.

– Я плохой сын, – выдохнул Юзу, когда они тронулись от обочины, и сердце Фернандеса заныло. Он протянул руку и схватил ладонь Юзуру, крепко сжимая.

– Нет, ты просто заснул. Это был несчастный случай. Все в порядке, Кари, – успокаивал он. Но внутренне знал, что всё именно так плохо, как видел Юзуру. – Куда мне отвезти тебя? Домой или на каток? Где она будет?

– Я не знаю, – захныкал Ханю, и когда Хавьер оглянулся, то увидел слезы, стекающие по его щекам. Он сделал влажный, дрожащий вдох. – У меня большие проблемы.

– Мне очень, очень жаль, – искренне сказал Хавьер.

– Это не твоя вина, – прошептал Юзуру.

Когда они добрались до дома младшего, то не увидели полицейских машин, правда у подъезда стояли две машины. Ханю застонал. – Это Брайан и Трейси, – объяснил он.

Хавьер припарковался с противоположной стороны и вышел вместе с Юзуру. Младший посмотрел на него широко раскрытыми глазами. – Что ты делаешь?! – прошипел он.

Хавьер покачал головой. – Я не позволю тебе идти к ним одному. Моя вина в том, что ты уснул, не меньше твоей. Я должен объяснить, что случилось. Я не буду упоминать об объятиях, но твоя мама знает, что мы друзья.

Юзуру выглядел обеспокоенным, но он явно не хотел тратить больше времени на споры, поэтому просто быстро направился к квартире. Хавьер последовал за ним и съежился, когда увидел, как тот сильно заламывает руки. Добравшись до двери, Юзу открыл её своими ключами, и Хавьер услышал, как кто-то что-то крикнул изнутри. Он последовал за Юзуру внутрь, и, когда тот инстинктивно сбросил обувь возле двери, Хавьер сделал то же самое.

– Юзуру?! – Хавьер последовал за Ханю, когда тот бросился к женщине с акцентом, похожим на его собственный, которая, как предполагал Хави, была его матерью.

– Прости! – крикнул Юзуру, прежде чем даже повернул за угол. Он плакал, когда бежал через комнату туда, где стояла женщина, Брайан и Трейси сидели за столом. Хавьер потерял суть, поскольку Юзуру тараторил на японском, обнимал свою маму, плакал и качал головой, явно пытаясь объясниться.

Однако, тренеры заметили его, и он застыл на месте, когда Трейси встала с выражением лица разъяренной мамы-медведицы. – Ты! – Хавьер должен был признать, что он вроде бы боялся её. – Что, черт возьми, ты с ним сделал?! – наехала она, подходя вплотную. – Он не ночевал дома, не звонил, не сказал ни слова, и потом пришёл домой, плача, и, конечно, ты здесь!

– Нет! – сказал Юзуру, отворачиваясь от матери с испуганным выражением лица. Он покачал головой, вытирая глаза и направляясь к ним. – Я сказал маме, что мой телефон умер, – объяснил он. – Обещаю, Хави не сделал ничего плохого. Я заснул, смотря кино, и телефон умер, пока я спал, мы оба заснули! – убеждал он. – Я сказал это маме, я плачу просто из-за чувства вины. Я заставил её волноваться и чувствую себя ужасно.

– Да, ты заснул, смотря фильм, – сухо сказал Брайан, и Хавьер покраснел, когда понял, что, по мнению Орсера, произошло. Тренер посмотрел на Фернандеса. – Ты отвлекаешь его. Я сказал ему, что не скажу ни слова о твоём присутствии в его жизни, пока ты не являешься отвлечением…

– Брайан, он не сделал ничего плохого! – Юзуру защищался, подходя и вставая перед Хавьером. Испанец был бы тронут тем, насколько тот был смелым, если бы не боялся всего происходящего. – Его телефон зазвонил, он нас разбудил! Хави разбудил меня и привёз домой! Он только помог мне, я ошибся, а он помог мне!

Трейси вздохнула. – Юзуру, ты не заснул, смотря фильм, – многозначительно сказала она. – Мы не дураки.

– Это правда, – настоял Хавьер. – Я клянусь, мы смотрели «В поисках Немо», – честно признался он, решив не стесняться любви к мультфильмам. – Мы смотрели «В поисках Немо», и я не помню, когда заснул, но Юзуру не спал, когда я засыпал, но, очевидно, он последовал за мной. Мы не пили, мы не делали то, что вы думаете, мы смотрели мультфильм и заснули.

– Могу ли я поговорить с сыном и с этим человеком наедине?

Хавьер почувствовал, как кровь отхлынула от лица, когда он посмотрел на мать Юзуру, которая смотрела на него очень и очень знающим взглядом.

Ханю одновременно выглядел очень испуганным и так, словно хотел помешать Брайану и Трейси уйти. – Мы увидимся сегодня днем ​​на прыжковой тренировке, – сказала Трейси японцу, глядя на Хавьера, когда проходила мимо. Брайан смотрел на Хавьера так, словно думал, как покончить с его жизнью, что было немного страшно.

Когда они ушли, мать Юзуру повернулась к нему и уважительно приклонила голову. – Я Юми, мама Юзуру.

***

Юзуру все еще вытирал слезы, когда его мать попросила их с Хавьером сесть с ней за стол. – Мама, – начал он, и она подняла руку, чтобы заставить его замолчать.

– Я не слепая, Юзуру, – сказала женщина, и тот тяжело сглотнул. – Как ты думаешь, что я имела в виду, когда сказала, что ты можешь быть честен со мной и быть уверен, что я всегда буду любить тебя? – Она посмотрела на Хавьера. – Я вижу причину, я думаю. Он красивый, – сказала она, и Юзуру прикусил губу. – Скажи мне правду. Почему ты не пришел домой?

Ханю покачал головой. – Он сказал правду, мама. Я говорил тебе, что собираюсь погулять с ним после тренировки. Мы прошлись, забрали еду на вынос, а затем пошли домой, чтобы посмотреть фильм. Мне нравится его кошка, и мне нравится его дом, и мне нравится он… – Он заикался в конце, и его мать просто посмотрела на него, убеждая продолжать. Он вздохнул. – Мы сидели вместе на диване и… и мы заснули. Было тепло и уютно, и я думаю, это просто случилось.

– Ты занимаешься с ним сексом? – спросила она, и глаза Юзуру расширились.

– Мама!

Она поджала губы. – Я взрослая женщина, Юзуру. Я знаю, что это не «общение с другом». Это отношения. Ты встречаешься с ним. – Она наклонила голову. – Так ты занимаешься с ним сексом?

Юзуру покраснел. – Н-нет, – сказал он, глядя на свой браслет. Это было правдой. У них не было секса. Они никогда не делали ничего более физиологического, чем поцелуи, и один раз Хавьер шарил рукой под футболкой младшего, когда они целовались в машине. Даже когда они это делали, он никогда не хотел большего, и он почувствовал бы, если бы этого захотел Хавьер. Они все еще были новичками в этом, и Фернандес никогда не был с мужчиной, даже если он явно имел отношения раньше, в отличие от Юзуру. Было бы шокирующе заниматься сексом после всего трех недель в их случае.

– Это правда? – спросила она испанца, явно замечая заикания сына.

Юзуру неловко закатил глаза.

– Я полагаю, что это «еще нет», больше чем «нет», но это все еще нет. Мы признались в своих чувствах всего несколько недель назад. Наше первое свидание было в воскресенье после того, как мы признались.

Она пристально посмотрела на него и, казалось, приняла то, что он сказал, за правду. – Значит, он уважает твои границы.

– Полагаю, что так. Он не пытался заставить меня заняться с ним сексом, – сказал Юзу, все еще находясь в ужасе от разговора о сексе со своей мамой. – Но он никогда не встречался с мальчиком раньше, так что это могут быть и его границы.

– Полагаю, Брайан и Трейси знают? – Спросила она, и младший стыдливо кивнул. – И они, кажется, не одобряют.

Юзуру фыркнул. – Брайан считает, что хоккеисты опасны для меня, и что Хавьер причинит мне вред. Трейси не такая злая, но ей не нравится, что я встречаюсь с ним.

После долгой паузы Юзуру был удивлен, когда она продолжила по-английски. – Я хочу ваш номер телефона, – сказала она Хавьеру. – Если он будет плохо тренироваться, я не отпущу его. Он взрослый, но он также спортсмен. Я мать спортсмена Юзуру, а не просто мальчика Юзуру. Я ожидаю, что вы будете приходить на ужин каждую неделю, если у вас нет игры в это время или что-то не помешает.

Глаза Юзуру расширились. – Мама?

Она посмотрела на него. – Что? Если у моего сына есть парень, я должна узнать его. Я собираюсь убедиться, что он хорош для тебя.

– Тебя не волнует, что я гей? – подозрительно спросил он.

Она глубоко вдохнула и выдохнула, выглядя напряженной, но вынужденно спокойной. – Ты тот, кто ты есть. То, что я думаю, не может изменить того, кто ты. А ты мой сын, – просто сказала она. – Если я попытаюсь заставить тебя не видеться с ним, ты обидишься на меня. И это все равно нечестно, – добавила она более мягко. – Твоя жизнь и твой выбор – только твои. Я не могу отнять это у тебя. Ни одна хорошая мать никогда не сможет причинить вред своему ребенку только потому, что она не согласна с его выбором. – Она покачала головой. – Что есть, то есть, и я должен принять это. Однако я заслуживаю того, чтобы познакомиться с человеком, к которому мой сын не равнодушен.

Юзуру сглотнул новый комок в горле. – Я люблю тебя, мама, – прохрипел он, и её напряжение растаяло в очень противоречивой улыбке. – Спасибо, что ты моя мама.

– Ох, Юзуру. – Она протянула руку и коснулась его пальцев, а он вцепился в неё, словно ребёнок. – В конце концов, самое важное, чтобы ты не пострадал в этом процессе, что ты осторожен с тем, что люди знают о вас обоих, и что он делает тебя счастливым. – Его сердце пропустило удар на последней части. Должно быть, его удивление было читаемым, потому что она улыбнулась. – Я посвятила большую часть своей жизни, помогая тебе обрести счастье как фигуристу и чемпиону. Я жертвовала многим, чтобы увидеть моего ребенка счастливым. Как я могу по-настоящему испытывать ненависть к этому мужчине, если он тоже способствует счастью моего ребенка?

Когда Юзуру снова заплакал, резко уложив голову на его сцепленных с мамой руках, то почувствовал, как теплая, широкая ладонь вырисовывает успокаивающие круги на нижней части спины. Он поднял голову и посмотрел на Хави, который, должно быть, был растерян, но сосредоточился на комфорте Юзуру. Он сел и протянул одну руку, касаясь лица Хавьера. – Спасибо, – сказал он, глядя Хави в глаза, зная, что, должно быть, выглядел уродливым и пятнистым от всех этих слез.

Он не был уверен, действительно ли Хавьер понял всю глубину этого «спасибо», но был доволен, что Хави прильнул к прикосновению и слегка улыбнулся ему. – Полагаю, это хорошие слезы? – спросил он, и настроение Юзуру значительно улучшилось, когда он начал смеяться, не в силах сопротивляться милости этого вопроса.

– Да. Хорошие слезы, – подтвердил он, а затем посмотрел на свою мать, которая очень внимательно следила за их разговором. – Мама, – сказал Юзу, придерживаясь английского языка ради Хавьера. – Это Хавьер Фернандес. Он играет в хоккей в большой команде здесь. Он… – младший вздохнул и широко улыбнулся. – Он мой парень.

Юми улыбнулась Хавьеру, и он выглядел слегка испуганным, что только ухудшилось, когда она просто приклонила голову и произнесла: – Привет, парень Юзуру. Я думаю, что мы будем много видеться в ближайшее время.

Комментарий к Глава 11

Переводчик, возможно, сдал курсовую. По крайней мере на субботних парах я с трудом сдала её на кафедру. Вот на радостях перевела :D

Думаю, что эта глава обломала многих （≧∇≦） Но следующая точно бомба ;)

========== Глава 12 ==========

Верный своему слову, Хавьер приходил ужинать с Юзуру и его матерью каждую неделю, если был свободен. Когда сезон начался первым в этом году соревнованием Ханю в Канаде, Хави попросил другое время в спортзале, просто чтобы посмотреть в телефоне лайв с Юзуру, пока находится на беговой дорожке.

Наблюдать за тем, как тот выступает в двух греховно-облегающих костюмах, теперь, когда они встречались, было невероятно эротично. Хавьеру повезло, что он был в спортзале и имел достаточно самоконтроля, чтобы не быть ужасно возбужденным видом Юзуру в этих костюмах. Однако, помимо сексуального влечения, он не мог не признать, насколько прекрасен был младший в них. Голубой сделал его похожим на принца из сказки, а черный – на сексуального злодея из шпионского фильма. Юзуру объяснил, что обе программы были данью уважения двум его величайшим героям юности, и это лишь напомнило Хавьеру, что Юзу был в некотором смысле очень скромным человеком. Он умел гордиться другими и не был лживо тихим о своих способностях и рекордах, но был скромен тем, что уважал все факторы, которые помогли ему стать таковым. Он все еще уважал лед, словно в первый раз, он все еще благодарил свою мать за то, что она пожертвовала многим, помогая ему стать тем, кем он являлся теперь, и он все еще хотел отдать дань уважения фигуристам, которыми восхищался.

Хавьер также видел, как Юзуру был добр к другим фигуристам во время тренировок, и насколько он их уважал. Один раз Фернандес был свидетелем его занятий с товарищами по катку, и когда один из них – американец – не смог выполнить четверной прыжок, который смог сделать он и другой парень, Юзуру отметил, насколько прекрасна его техника в тройных прыжках. Это были не пустые слова в лицо. Позже, когда Хавьер спрашивал о том, что он такого сказал, что тот парень обнял его, то младший объяснил о похвале, улыбнулся и очень просто добавил: «У него лучше вращения и скольжение, чем у большинства из нас, так что если он когда-либо выучит большой прыжок, я могу проиграть».

Наблюдение за катанием Юзу напомнило Хавьеру, что этот красивый, страстный, добрый человек, рисующий историю своим телом на льду, был его парнем.

Было все еще странно думать о том, что у него есть парень. В прошлом Хавьер иногда находил мужчин привлекательными, но никто никогда не цеплял его так сильно, заставляя думать, что это нечто большее, чем просто признание чей-то красоты. Оглядываясь назад, он полагал, что ему, вероятно, всегда нравились мужчины, но он был удачлив с дамами, поэтому никогда не задумывался об этом. Юзуру был, безусловно, единственным парнем, который решительно привлек его внимание. Хавьер не был уверен, что какая-либо женщина заставляла его чувствовать себя настолько очарованным, как это делал Юзуру. У него были отношения и больше чем несколько случайных связей на одну ночь, но даже когда он любил кого-то, то чувства были не такими всепоглощающими, как с Юзу.

Проще говоря, Ханю был самым любимым человеком из всех, кого когда-либо знал Хавьер.

Это поразило Фернандеса так резко, что ему пришлось остановить беговую дорожку и отдышаться; так сильно, что он почувствовал, как по позвоночнику пробежал электрический ток; и с такой ясностью, что Хавьер почти почувствовал, что покинул своё тело.

Он был влюблен в Юзуру.

Прошло совсем немного времени, и у них все еще не было секса, но Хавьер знал в этот момент, что он сильно любит Юзуру Ханю. Настолько, что было удивительно, как он не почувствовал рост этого внутри. Он пытался двигаться медленно, так как их жизни были беспокойными, и они были новичками в отношениях с другим мужчиной, но все это время он влюблялся все сильнее.

Это был одновременно самый страшный и самый замечательный момент во всей жизни Хавьера, и это произошло на беговой дорожке в спортзале, когда Юзуру катался на крошечном экране его телефона.

***

У Ханю было столько адреналина после победы в его первом соревновании в сезоне, что он не мог перестать возиться и переворачиваться. Младший застонал и плюхнулся на спину. Он действительно хотел, чтобы испанец был здесь, держал его близко и помогал заснуть. Хави и его большие теплые руки сразу же успокоили бы его, он был уверен. Он закрыл глаза, мечтая о Хави, лежащем рядом, держащим его близко и, вероятно, гладящим спину, чтобы заставить его уснуть. Хавьер был очень тактильным.

Но Фернандес в его постели может означать, что старший сможет трогать его где-то ещё.

Глаза Юзуру открылись, и он задохнулся от этой мысли. Это было так грязно, что он на мгновение почувствовал стыд за себя, прежде чем ему пришло в голову, что Хавьер, вероятно, тоже думал о нем в таком ключе. Ханю уставился в потолок, его губы высохли, когда ему стало интересно, как Хавьер думает о нем и о чем-то грязном. Представляет ли он, как Юзуру делает с ним сексуальные штуки? Представляет ли он, как Юзуру делает сексуальные штуки сам с собой?

Японец не был удивлён, когда почувствовал тепло в паху. Он сильно покраснел, но, даже закрыв лицо руками, не смог остановить мысли и свою реакцию на них сейчас.

Что, если Хавьер думал о Юзуру, когда трогал себя? Что если он представлял Юзуру на коленях для него, когда ночью был один в своей постели? Ханю представил обнаженную потную грудь Хавьера, (как он уже видел, когда тот покидал лёд), и большие, сильные руки, одна из которых обвивалась вокруг него, а другая вцепилась в простыни. Юзуру застонал при мысли о том, что Хавьер задыхается с его именем на губах, доставляя себе удовольствие, и бросил любые попытки сделать вид, что не собирается заняться именно тем, о чем думал.

Юзуру скользнул рукой по животу, задрал футболку и стянул штаны, откидывая одеяло. Его дыхание стало более прерывистым, когда он наконец коснулся себя. Он скользил другой рукой по груди и животу и стонал при мысли, что Хавьер – тот, кто касается его сейчас. Будет Хави нежным или грубым? Будет ли он ласкать кожу Юзуру поцелуями, или будет впиваться пальцами в бедра младшего, оставляя синяки, которые будут напоминать Ханю о их встрече в течение нескольких дней каждый раз, когда он снимет одежду, чтобы принять душ или переодеться?

Будет ли он шлепать Юзуру по заднице, пока трахает его?

Японец стонал высоко и хрипло, видя мысленный образ Хавьера, точно такой же, как он представлял до этого, касающимся себя, только теперь это он двигается сверху Хави, а руки того на его бёдрах. Фернандес мнёт его круглую задницу, пока заполняет Юзуру так идеально.

Юзу нуждался в этом, поэтому быстро облизал два пальца и встал на колени, уткнувшись лбом в подушки, после тянясь назад и дразня свой вход пальцами. Ему такое нравилось уже давно. Первый раз он сделал это с собой, когда посмотрел грязное видео в Интернете и увидел, что это заставило человека на видео стонать и выгибаться. Теперь он представил, как Хавьер переворачивает его после того, как он был сверху, и крепко держит за бедра, толкаясь вперёд. Юзуру задохнулся, когда его пальцы оказались внутри, и он представил член Хавьера на их месте. – Хави, – простонал он, не в силах сдержать себя.

Возможно, Хавьер надавит ему на плечи, чтобы он оказался в таком положении – лицом в кровати, а задницей высоко в воздухе, – чтобы испанец мог трахать его, пока ноги не начнут дрожать. Возможно, он согнётся над спиной Юзуру и будет шептать грязные вещи на испанском. Может быть, он найдет то место, которого Ханю едва мог коснуться, и это все равно заставляло его скулить и даже видеть перед глазами звезды.

Может быть, Хавьер зайдет глубоко внутрь Юзуру и заполнит его так, как никто никогда не имел возможности.

Японец закричал в подушку, кончая. Его тело сильно дрожало, пока он сжимал пальцы и изливался в кулак, стараясь не испортить постель, несмотря на самый лучший оргазм за всю свою жизнь.

После того, как Юзуру вытерся и развалился на кровати, его сердце остро кольнуло, когда он представил, насколько приятнее было бы отходить от оргазма, если бы рядом лежал такой же спокойный и удовлетворённый Хавьер, целуя его плечо и шепча ласковые слова в его кожу, пока они засыпали вместе после занятия любовью.

Юзуру скучал по Хавьеру так сильно, что становилось больно, и он действительно, очень-очень хотел увидеть его, как только вернется домой.

***

Когда Ханю вернулся в Торонто, он собирался придти и показать Хавьеру свою медаль, и испанец решил, что хочет сделать это – он хотел признаться Юзуру в своих чувствах. Они были вместе два месяца, что было не очень долго, но этого было достаточно, так что он почувствовал, что младший не будет слишком ошеломлен.

Они сидели на диване и смотрели на медаль, когда Хавьер повернулся к японцу и взял его за руку. – Юзуру, – сказал он, и тот посмотрел на него. Фернандес нервничал и знал, что это видно. – Я хочу поговорить с тобой о чем-то важном.