Текст книги "For The Love of Sport (ЛП)"

Автор книги: 3ALover

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Юзуру был самым смелым, сильным и целенаправленным человеком из всех, кого Юми знала, и она до сих пор не верила, что смогла вырастить сына, который мог так много сделать, чтобы победить обстоятельства.

Но когда Брайан и Трейси пришли к ним домой, что бы вместе с ней и Юзуру обсудить их возможности в подготовке к Чемпионату Мира после всего произошедшего, решение, которое они предлагали, было, возможно, единственным, которое, по её мнению, могло стать непреодолимой стеной между её ребёнком и золотой медалью Чемпионата Мира.

– Вы не можете думать, что Юзу вернётся тренироваться в то место, – сказала она уверенно, укладывая руку на колено сына. – Плохо, что вы просите об этом.

– Поверьте мне, я тоже не в восторге, – просто ответил Брайан. – Но если Юзуру хочет дополнительных тренировок, выбор ограничен. Он может тренироваться на публичном катке перед людьми, или он может пойти туда, где у нас всё ещё есть договор.

– Тренировочный каток Кленовых листов, – прошептал Юзуру, зажмурив глаза.

– Мне очень жаль, – серьёзно сказала Трейси. – Если бы я могла, то тренировала бы тебя ночами, чтобы ты не был там одновременно с командой, но я не могу сделать этого, и ты это знаешь.

Юзуру покачал головой. – Нет, я не могу просить об этом, – тихо сказал он.

Хавьер Фернандес нанёс такой урон её сыну, что Юми хотела использовать право материнского вето и не позволить этому случиться, но в тоже время, она знала, что Юзуру взрослый и может сам решать. Она видела, что её ребёнок мучился первые недели после расставания так сильно, как не мучился с подросткового возраста. Она всё ещё не знала подробностей, так как Юзуру не хотел обсуждать это, но что бы не произошло между ними, приведя к концу, делало ему очень больно. Юми знала, что Хавьер испугался, так как был раскрыт, но она правда думала, что он любил Юзуру слишком сильно, чтобы позволить этому разбить их. Юми понимала, что насильно раскрыться отнюдь не легко, и она ненавидела, что Хавьер это пережил, но сколько бы жалости она не испытывала к нему, всё было задушено болью её сына. Она догадывалась, что эта история куда более сложная на самом деле, но в конце концов, Юзуру был её ребёнком, и она никогда не видела, чтобы ему было так больно. Так что это заставило её хотеть ненавидеть этого мужчину даже просто за появление в жизни Юзуру.

– Я хочу золотую медаль, – заключил тем временем младший. Он посмотрел вверх с огнём в глазах, и Юми поняла, что он принял решение и сделает всё необходимое, чтобы точно завоевать титул. – Я буду тренироваться там. Это не проблема.

– Юзуру, я знаю, что ты будешь отвлекаться. Если надо, я могу договориться с тренером Холденом, чтобы ты никогда не был там, когда он-

– Мне нужен лёд тогда, когда я могу его получить, – перебил Ханю, лицо холодное и настроенное. – Хавьер Фернандес старая проблема. Золотая медаль новая проблема. Мне всё равно, где он, мне нужен только лёд.

Старшие переглянулись после того, как он замолчал, и Юми вздохнула. – Хорошо, делайте, что он хочет, – она пожала плечами. – Юзуру знает лучше нас, в чем нуждается.

– Да, – подтвердил быстро младший. – Когда я начну кататься там?

Трейси натянуто улыбнулась. – Я встречу тебя там утром, очень рано.

***

В то утро, по предупреждению Холдена, Хавьер знал, что должен будет делить лёд со своим бывшим, он точно не был уверен, как выдержать это. Что очень удивило, так это Майло, усевшийся с ним рядом в раздевалке и приобнявший со словами: – Ты будешь в порядке?

Хавьер улыбнулся его искреннему беспокойству: – Видимо, узнаем? – Он похлопал Майло по плечу. – Просто держи меня отвлечённым, и я буду в порядке. Я начал лучше фокусироваться последнее время.

– Да, это точно. Я горжусь тобой, Хави. Ты пережил многое за последний месяц и реально смог вернуться. Я просто не хочу дежурить всю ночь, чтобы ты не умер от передоза алкоголя.

Хавьер покачал головой: – Я сосредоточен сейчас. У нас шансы на плэй-офф. Я буду бороться за это так долго, сколько смогу стоять на льду.

– Хорошо, но если нужно поговорить, я здесь для тебя, Хави, – сказал Майло, а потом ярко улыбнулся. – Просто не влюбись в меня, я не готов к отношениям в данный момент, – пошутил он, и Хавьер засмеялся, отталкивая немца.

– Отвали, противный старый человек, – шутливо возмутился он, просто радуясь, что хоть кто-то принял его без проблем. Майло был настоящим другом. Было приятно узнать, кто ему правда друг, даже если общая обстановка была далека от идеальной.

Когда он вышел на лёд, глаза против воли метнулись в дальный конец катка, находя тень в чёрной тренировочной одежде. Сердце остановилось, пока он смотрел на знакомую фигуру, под чутким руководством Трейси отрабатывающую четкость рёбер. Хавьер знал эти изгибы. Он с болью вспомнил, как эта узкая талия ощущалась под его ладонями. Он не видел его лицо, но знал, насколько мягка эта светлая кожа. Когда Юзуру повернулся к Трейси, Хавьер захотел плакать, потому что он каким-то образом смог забыть, насколько красивым был младший.

Хавьер отвёл свой взгляд и посмотрел на разминающуюся на другом конце льда команду. Он заставил себя сконцентрироваться, так как именно поэтому он больше не зовёт Юзуру своим. Эти парни, этот спорт, этот лёд – причины, почему он не в запое и без похмелья. Майло и Скотт держат его на плаву. Эти люди – его команда; и он собирался сделать их чемпионами. Если он потерял любовь своей жизни, то точно не собирается терять ещё и любимую команду.

***

Увидеть Хавьера оказалось так больно, что Юзуру захотел реально забыть всё. Он видел его только когда приходилось поворачиваться лицом к тренирующейся с другой стороны команде, пока он отрабатывал хореографию. И каждый раз его глаза инстинктивно находили Хавьера. Это разозлило его, потому что он не скучал. Он отказывался скучать по тому, кто навредил ему из эгоистичных причин. Это бесило и было глупым, поэтому он ненавидел это.

Он решил, что хочет забыть Хавьера любым путём.

Той ночью он принял очень глупое решение и ушёл, не сказав никому куда. Он знал, это плохая идея, но не хотел ставить кого-либо в известность о своих планах. Юзуру знал, что он привлекательный. Теперь у него был опыт, и он знал, что никто не может отказать ему, когда он флиртует, потому что он помнит, как легко было получить, что хочется от человека, которого он хочет забыть. Он также знал, где найти кого-то, с кем с лёгкостью можно поиграть и получить, что захочешь.

Он сидел в баре менее тридцати минут, попивая имбирный эль, когда очень симпатичный мужчина скользнул на стул рядом, спрашивая разрешение присесть. Юзуру осмотрел неплохой костюм, после начиная расспрашивать о работе и был ли он местным. Когда парень подтвердил, что приехал на конференцию из другого города, Юзуру знал, что нашёл правильную цель. Ему не нужен кто-то, чтобы влюбиться, он хочет лишь забыть Хавьера Фернандеса.

Шаг за шагом, уже через час с начала своей операции, он был приглашён Майклом (Юзуру не интересовался фамилией) в его номер.

Юзуру наслаждался сексом, когда всё случилось. Майкл был великолепен и точно знал, как доставить удовольствие мужчине, но после прелюдии, по некоторым причинам, Юзу не мог вытерпеть его поцелуев. Это было не правильно. Каждый раз, как Майкл пытался поцеловать его в процессе, Юзуру отворачивался и подставлял шею. Как только всё кончилось, Майкл попытался обнять и поцеловать его, отходя от оргазма, а Юзуру так не хотел этого, что практически вылетел из постели, не утруждая себя даже чтобы нормально обуться, выбегая из номера с быстро кинутым «спасибо, пока».

Он вошёл в лифт и взглянул в отражение, замечая следы на шее и растрепанные волосы. И вдруг, вместо того, чтобы почувствовать себя лучше, он понял, что может думать только о том, как Хавьер обычно смеялся над его сексуально растрёпанными волосами, пока прижимал к себе близко, после занятий любовью. Юзуру так хорошо справлялся, не вспоминая об этом, но вдруг не мог выкинуть из головы, как он и Хавьер лежали вместе и просто болтали после секса. Они говорили о мечтах и страхах, о прошлом и надеждах на будущее. Хавьер обычно игрался с его сумасшедшими волосами и целовал в лоб между каждым словом. Он мог уснуть под испанский шёпот, пока большие и тёплые ладони гладят его бедро, и всё вокруг такое домашнее, тихое и спокойное. Можно сказать, что Юзуру больше наслаждался их взаимодействием после секса, чем самим действием, хотя секс с Хавьером был просто невероятен.

Юзуру осел в углу лифта, когда слезы накатили; это было словно его сердце разбилось по новой. Он прижал руки ко рту, чтобы не плакать вслух, плечи задрожали, когда он понял, что только что лёг под незнакомца, чтобы попробовать забыть кого-то, кого не возможно забыть. Это было показателем того, что каждый раз теперь занимаясь сексом, он будет думать о Хави и его рассказах о лете в Испании и красоте Мадрида, когда цветы распускаются в парках. Красивый мужчина только что трахал его практически до крика, а он все равно чувствовал себя ещё более опустошенным, чем когда увидел Хавьера на льду.

Когда двери лифта открылись, в его сознании всплыло испанское слово, которому его научил Хавьер, и он горько улыбнулся, с вновь разбитым сердцем. – Puertas, – прошептал он, а затем вновь закрыл рот рукой, чтобы никто не смог услышать его всхлипов.

Юзуру достал телефон, как только вышел из отеля и сел на лавочку, свет из лобби освещал его сквозь двери. Он позвонил в такси, а после позволил пальцам найти контакт, который так много раз пытался удалить.

Он нажал «вызов» в этот раз.

Так как это была полночь, он не удивился, наткнувшись на голосовую почту, это позволило с легкостью заговорить, пока опущенная голова позволяла скрыть слезы. – Я мечтаю ненавидеть тебя, – начал он, отрывисто дыша, пока выливал все свои мысли в голосовой ящик, хозяин которого спал в другой части города.

***

– Я мечтаю ненавидеть тебя. Я не знаю как долго это будет болеть, но весь ужас в том, что я не могу остановить хорошие воспоминания пусть даже вместе с плохим. Знаешь, что я сделал этой ночью? Я хотел выкинуть лицо Хави из головы, после того, как увидел тебя на катке, так что я нашёл первого попавшегося симпатичного мужчину в баре, чтобы он взял меня домой и трахнул. Только я не смог поцеловать его. Я не знаю почему, но это казалось неправильным и плохим. Он трахал меня так хорошо, но я не мог поцеловать. А потом он попытался обнять меня, и я в панике сбежал, потому что это казалось неправильным, как и поцелуи. И знаешь, что произошло потом? Я плакал в тупом лифте, потому что после того, как горячий бизнесмен трахнул меня так хорошо, я мог думать только о том, как-как ты говорил со мной после секса. Как ты заставлял меня смеяться и-и рассказывал о Испании. Прижимал к себе близко, шепча секреты. И я ненавижу это! Я хочу ненавидеть тебя! Теперь всегда так будет? У тебя было грустное сердце раньше, это когда-нибудь закончится? Я не смогу никогда занимать сексом, не скучая по Хави после? Ты сделал мне так больно, а я не могу перестать скучать. Это не честно. Почему я не ненавижу тебя? Я даже не могу наслаждаться сексом, потому что это кажется неправильным, потому что всё, что я знаю, это секс с кем-то, кого я люблю. Все занимаются сексом без любви, так почему я не могу без этого неправильного ощущения? Должен ли я ложиться под разных мужчин каждую ночь, пока это не прекратится? Может быть ты не просто сделал больно, может быть ты разрушил будущий шанс на любовь. Я правда, правда мечтаю перестать любить тебя, чтобы начать ненавидеть, Хавьер Фернандес.

Хавьер прослушал сообщение семь раз с момента, как проснулся. Слушая первый, он почувствовал тошноту. Он думал, что справляется лучше, но голос Юзуру заставил выступить слезы, а плач младшего – почувствовать вину. Он разозлился, слушая рассказ японца о том, как он позволил незнакомому мужчине увести его в номер, но не потому, что Юзуру спал с кем-то ещё, а потому, что он был таким неосторожным, совершая нечто настолько опасное. Могло случиться всё, что угодно. Этот мужик мог навредить ему, и никто бы не узнал. Юзуру был слишком важен для этого мира, чтобы так рисковать своей безопасностью. Да, Хавьер чувствовал отвращение, думая о том, что кто-то ещё трогает японца, но он отбросил это в сторону, беспокоясь, что Юзуру мог пострадать, и он не смог бы его защитить.

Но сделало реально больно только признание младшего, что всё ещё любит, пусть и в дополнение о том, как сильно желает ненавидеть. Мысли о ненависти от Юзуру преследовали так долго, что осознание, что тот продолжает любить, заставило его захотеть пойти в бар и утопить себя в виски.

Но у Хавьера тренировка. А тренировка означает, что Юзуру тоже будет там. Что в свою очередь позволит ему убедиться, что младший добрался домой в целостности, после глупого доверия незнакомцу наедине в номере отеля. Хавьер нуждается в том, чтобы увидеть его и убедиться, что он не пострадал.

========== Глава 25 ==========

Юзуру чувствовал себя настоящим идиотом на следующее утро из-за отправленного сообщения. Он хотел бы вернуться назад во времени и не сделать чего-то настолько смущающе глупого, он просто был эмоционально не стабилен и действовал импульсивно. Он надеялся только, что хавина часть команды не тренируется этим утром.

И словно это была судьба, когда он пришёл на каток и направился в раздевалки, то свернул за угол именно в тот момент, когда Хавьер двигался в противоположном направлении. Они почти врезались, в итоге замерев здесь на несколько бесконечных секунд и смотря друг на друга широко раскрытыми глазами, шокировано. – Я… прошу прощения, – наконец пробормотал Юзуру, опуская голову и собираясь обойти испанца.

– Юзуру, подожди, – сказал Хавьер, успевая поймать его за запястье. Ханю отлетел, словно ошпаренный, и старший поднял руки в сдающемся жесте, извиняясь. – Я просто хотел сказать кое-что, – мягко начал Хавьер, избегая зрительного контакта. – Я получил твоё сообщение. – Юзуру покраснел и тоже отвел взгляд в сторону, желая провалиться сквозь землю. – Я-эм… – Хавьер вздохнул: – Я просто хотел сказать две вещи. Первое: прости. За всё. Моих извинений никогда не будет достаточно за всю ту боль, но я хочу, чтобы ты знал, мне жаль. – Он разочаровано выдохнул. – А второе, пожалуйста, не ходи в номера к незнакомцам, если никто не знает, где ты. Это очень опасно. Скажи кому-то, хотя бы где ты и когда должен вернуться. Напиши кому-либо отель и номер комнаты. Я так боялся, что, придя на тренировку, не увижу тебя здесь, потому что что-то случилось, и ты не вернулся домой. Если не хочешь, чтобы мама или тренера знали, напиши Джейсону, он не осудит. Просто, пожалуйста, пожалуйста, не делай нечто настолько пугающее снова.

Юзуру поднял взгляд и посмотрел на Хавьера, который, просто грустно улыбнувшись и кивнув, неуверенно махнул рукой на прощание и продолжил идти в нужном направлении. Младший смотрел ему в спину, пока тот не свернул, исчезая из поля зрения, а после облокотился о стену. Он прижался к поверхности, глубоко дыша, пока проигрывал сцену вновь и вновь у себя в голове.

Хавьер лишь извинился и попросил Юзуру быть осторожнее, потому что был напуган за его безопасность. Это всё.

Мужчина, вырвавший его сердце и переехавший его коньками, снова вдруг оказался тем защищающим, воспитанным парнем, в которого влюбился Юзуру. Мужчина, который знал, что был единственным у японца вплоть до прошлой ночи, не ревновал и не злился, а просто был напуган за безопасность Юзуру. Он был не просто понимающим и чувствующим вину, главное: он не осуждал и просил его доверять друзьям, если ещё собирается спать с кем попало, даже если взгляд Хавьера четко говорил, что он не хочет думать о Юзуру, делающем нечто подобное.

Ханю и понятия не имел, что делать с тем, что так старательно созданный в его голове образ эгоистичного ублюдка вновь стал открытым, думающим о других и заботливым. Если он и срывал все прыжки на тренировке, то только потому, что продолжал слышать испанский акцент и желал кинуться на другую часть катка, чтобы узнать, почему Хавьер внезапно стал Хави, которого он знал на протяжении шести месяцев, вместо мудака, который разбил ему сердце.

***

Юзуру приехал на тренировку раньше Трейси, и был удивлён, что на катке был только один мужчина. Он не знал, кто именно, но, казалось, это был тот с немецким акцентом, как японец запомнил ещё в первый день, месяцами ранее. Когда он переобулся в коньки, на льду все ещё был только один хоккеист, теперь методично забивающий шайбу в ворота. – Простите? – окликнул Юзуру, выходя на лёд и направляясь в сторону мужчины. – Эм, ты знаешь, почему никого больше здесь? – спросил он с интересом, останавливаясь на безопасном расстоянии.

– Ох, я не знал, что ты тоже здесь, – сказал мужчина, подтверждая предположения о немецком акценте. – Я не знаю насчёт твоего тренера, но тренировка команды начнётся где-то через час.

– Хм, – Юзуру задумчиво стучал по подбородку. – Трейси, должно быть, просто опаздывает. – Он склонил голову: – Почему ты рано, если до тренировки час?

Парень широко улыбнулся: – Просто ранняя пташка. В отличии от нашего дружка Хави, – добавил он, и Юзуру напрягся. Мужчина однозначно заметил это и поднял руку в открытом жесте. – Эй, не волнуйся, всё в порядке. – Он грустно улыбнулся. – Я последний человек здесь, который станет осуждать Хави за отношения с тобой. Я понимаю, что ты, должно быть, не рад слышать это сейчас, учитывая произошедшее, но не надо беспокоиться по поводу меня.

– Твоё имя Майло, правильно? – спросил Юзуру, стараясь вспомнить.

– Да, Майло Шнайдер, – сказал он. – Прости, что поднял эту тему. Я просто, знаешь, не подумал, прежде чем сказать, а потом ты выглядел напуганным-

– Спасибо, – сказал Юзуру с нажимом. Он больше не хотел говорить об этом, но было не плохо знать, что не было причин бояться быть с этим мужчиной наедине.

Майло посмотрел на клюшку в своих руках и заулыбался. – Хочешь попробовать? – спросил он, протягивая вещь. – Твой тренер не здесь, а это не плохой способ размяться.

Юзуру с сомнением посмотрел на клюшку. – Попробовать ударить по шайбе? – спросил он, и Майло кивнул.

– Да ладно, это весело, – убеждал он.

Юзуру аккуратно улыбнулся. – Хорошо, – сказал он, беря клюшку. Юзуру взял её так, как, ему казалось, держали другие парни, но Майло засмеялся.

– Нет, не как в гольф клубе, – сказал он, демонстрируя правильную позицию рук. Юзуру повторил, получая кивок. – Да, вот так. – Он уронил шайбу напротив японца. – Теперь просто отведи её назад, а потом сильно ударь, целясь в ворота. – Юзуру отвёл клюшку назад и резко махнул, лишь чуть-чуть задевая верх шайбы и заставляя её медленно проскользить на метр вперёд. Он надулся, и Майло засмеялся. – Давай, попробуй снова. Набери скорость, если надо.

Юзуру скользнул в удар и в этот раз всё получилось. Не было громкого звука, как получалось у большинства хоккеистов, но шайба быстро полетела вперёд, отскакивая от штанги. – Ну, тупые ворота, – пожаловался Юзуру.

– Эй, это было не плохо. Попробуй ещё, – предложил Майло, кидая очередную шайбу. – Просто смотри туда, куда целишься.

– Значит, как в бейсболе, – заключил Юзуру, а потом отъехал немного назад, чтобы разогнаться снова. На этот раз, ударив по шайбе, он отправил её точно в ворота. – Я сделал это! – выкрикнул он, поднимая клюшку над головой.

Майло поднял руку для «дай пять», и Юзуру заулыбался, ударив по его ладони. – Хороший удар, учитывая эти маленькие руки. Ты не так плох. – Сказал он со сбитой с толку улыбкой. – У тебя сильный корпус, так что ты бьешь больше телом, чем плечами, но зато ты быстрый.

– Да, нужны быстрые плечи, чтобы вращаться в четверном. – Объяснил Юзуру, показывая, как он группируется и подталкивает плечо. – Бедра и плечи должны работать вместе. Сильная середина важна. – Он немного отошёл назад. – Быстрое вращение и сильные ноги причина, почему я могу сделать так, – сказал он, а затем усмехнулся, делая свой любимый элемент для позёрства: тройной аксель с места.

– Воу, как ты прыгнул так высоко без лишних движений? – спросил Майло, объезжая его по кругу. – Ты такой маленький, но сильный.

Юзуру хлопнул по бедру: – Вот почему ноги почти такого же размера, как талия, – сказал он гордо. – Маленький вес и хорошие мускулы в ногах, вот почему хорошо прыгаю.

– Это круто, – улыбнулся Майло. – Знаешь, парни постоянно издеваются над Хави из-за этого, но я понял, почему он смотрит фигурное катание и заставляет нас тоже. Вы не только кружитесь и блестите. Это тяжелая херня.

Юзуру закатил глаза. – ‘Кружиться’ не так легко, знаешь ли, – обиделся он. – Кто-нибудь пробовал вращения? У вас неправильные коньки, но не каждый сможет сделать вращения. Это словно балерина, только в лезвиях и на льду. И ты не можешь просто вращаться, надо менять вращение, ноги и позиции. Это тяжёлое дело.

Тут раздался звук открывшихся дверей, и голоса заполнили арену. Когда добавились звуки новых лезвий на льду, Юзуру повернулся, всё ещё держа клюшку, и посмотрел на нескольких других хоккеистов, направляющихся к ним. – Шнайдер! Что ты делаешь здесь так рано?

– Учу молодого паренька из катания, как пользоваться клюшкой. – Сказал Майло, хлопая младшего по спине.

Юзуру вынужденно улыбнулся, когда все посмотрели на него. Некоторые были не рады его видеть, кто-то просто выглядел как-то неудобно. Он видел, как Хавьер нервно наблюдал за ним, поэтому избегал его взгляда. Он всё ещё не был уверен, что думает о нем теперь. Было нечто странное в том, как мил Хави был после того унижающего сообщения, поэтому он не был уверен, как себя вести даже просто на одном льду с ним.

Юзуру вернул клюшку обратно немцу. – Спасибо, Майло. Это было весело, – сказал он, уважительно кланяясь, а после отъезжая на свою часть катка, максимально далеко объезжая остальных хоккеистов и начиная разминаться, ожидая приезда Трейси.

***

Юзуру не знал, было ли это специально или случайно, но после игры с Майло, когда он приезжал рано, те, кто обычно всегда были на катке, приглашали его поиграть с их клюшками и побить по шайбе. На самом деле было не плохо немного отвлечься с приятными хоккеистами. Майло был старше, поэтому вёл себя, как дядюшка. Кажется, он всегда думал, что Юзуру милый ребёнок, что обычно напрягало последнего, но он понял, что исключительно наслаждается компанией Майло. Тот, видимо, был близок со Скоттом, которой был таким же приятным. Они оба были близки с Хави, и отношения Юзуру с последним также переросли в цивильные, когда Хави спорил с Майло и Скоттом, как правильно научить японца держать клюшку. Они не говорили на прямую, но когда Хавьер объяснял что-то, Юзуру просто повторял, вместо игнора. Это не было реальным дружелюбием, но уже лучше, чем каждый раз страдать, видя лицо Хавьера.

Было всё ещё больно думать о том, как близки они были раньше и как ‘цивильность’ это нечто высокое между ними сейчас.

Он теперь знал, какие хоккеисты ему не нравятся совсем. Хавьер никогда не говорил имён тех, кто раскрыл его, но часть команды определённо говорила гадости за спиной Юзуру, когда он был рядом. Он игнорировал этих парней так хорошо, как мог, но им всё равно приходилось делить раздевалку. Он старался не быть там ни с одним из хоккеистов одновременно, переодеваясь когда все либо уже ушли, либо были на льду, если получалось.

Одним утром, к сожалению, он не смог избежать компании как раз тех, которые смотрели на него с таким же оскалом, который он привык видеть на лицах задир ещё в детстве. Он впервые опоздал, поэтому пришлось переодеваться, пока здесь ещё были отставшие. Он переоделся в углу, чтобы не дать им увидеть себя обнаженным больше положенного, чувствуя себя тощим рядом с этими огромными мужчинами, но было очевидно по провокационному свисту, что некоторые из них смотрели, в явной попытке смутить его. Когда он закончил, то взял свою сумку и направился через помещение, как один из них толкнул его в шкафчики, преграждая путь. – Знаешь, я начинаю понимать, почему все считали тебя девушкой со спины в первый день. Эти изгибы опасны, – сказал он, скалясь злобно и пугающе.

– Уйди, – просто сказал Юзуру, пытаясь обойти мужчину, но другой тут же загнал его ближе к шкафчикам. Он с трудом сглотнул, когда понял, что очевидно пойман в ловушку, так как эти двое были между ним и дверью. – Я сказал уйди, – произнёс он серьёзно.

Парень, который склонился ближе, упираясь руками в шкафчик по обе стороны от головы Юзуру, только усмехнулся. – К слову, что ты нашёл в Фернандесе? – спросил он, лицо некомфортно близко к японцу. – Ты мелкий, определено, но Фернандес короткий и тощий. Ты купился на это? – Парень фыркнул разочарованно. – Я не педик, но, может, я могу показать, что настоящий мужчина может сделать с тобой, мм? – спросил он, дыхание опалило ухо Юзуру. – Если я закрою глаза, то смогу показать, что мелкое тощее дерьмо точно с тобой не делало.

Юзуру почувствовал, как волна злости перекрывает страх. – Может, он не был хорошим парнем, но я уверен, у тебя нет и половины того, что мне дал Хави, – отрезал он. – А теперь свалил.

– Слушай меня, маленький педик, – как только парень схватил Юзуру за руку, тот тут же вскинул колено вверх. Он промазал мимо ширинки, которая была целью, но попал сильным ударом в бедро своей костлявой коленкой, отталкивая его назад. – Ауч! Ёбанный пиздёныш! – шипел мужчина, отшатнувшись назад и вцепившись в бедро. Он пошатнулся, попытавшись встать на эту ногу, в итоге падая на пол. Юзуру не стал ждать последующих действий компании, убегая ко льду, сумка билась о его бок по пути.

Прибежав туда, он увидел ждущую Трейси, поэтому выкинул произошедшее в раздевалке из головы и сфокусировался на тренировке. Осталось три недели до Чемпионата Мира, а он должен выиграть золотую медаль.

***

Команда поочерёдно отрабатывала голевые с вратарем всё утро, и Хавьер был счастлив, что полностью сфокусирован, несмотря на Юзуру за спиной. Он точно знал, где тот, но все ещё легко концентрировался на своём, что было прогрессом, по его мнению. Месяц назад в это время он либо пил, либо был с похмелья, либо и то, и другое, лишь бы не думать о Юзуру. Сейчас он был на том же льду и фокусировался на ударах, а не разбитом сердце.

– Хорошая работа, Хави! – крикнул тренер Холден, как только он создал шикарный голевой момент. – И хороший блок, Макс, – добавил он, обращаясь к вратарю, который остановил убийственный удар на каком-то чистом рефлексе, словно отмахнулся от мухи.

Тут последовал громкий звук удара, чём-то не похожий на все остальные, и как только Хавьер понял, что ни одной шайбы сейчас не летело к Максу, то услышал громкий женский крик с другого конца катка. Все повернулись как раз в тот момент, как Трейси упала на колени рядом с безвольно лежащей на льду фигурой в чёрном. Тренер Холден громко втянул воздух: – Черт! – Он направился в том направлении, когда до Хавьера дошло, что, должно быть, случилось.

– Юзу?! – крикнул он, страх сковал легкие, как только он направился к ним, обгоняя Холдена. Он слышал чужие коньки за спиной, но остановился только рядом с Трейси, падая на колени и повторяя имя младшего.

Хорошей новостью, по мнению Хавьера, был, тот факт, что Юзуру часто моргал, жмурясь от ламп над собой, так что он как минимум в сознании. Плохая новость – тонкая струйка крови стекала из раны чуть выше лба. – Юзуру? Ты слышишь меня? – Спросила Трейси, склоняясь над ним.

– Дайте мне посмотреть, подвинься, – сказал Холден, отталкивая Хавьера назад и тоже склоняясь. – Сынок, ты слышишь меня? – Он помахал рукой перед глазами Юзуру, и тот пару раз моргнул, прежде чем сфокусироваться на чужом тренере.

– Ч-что случилось? – спросил он слабым голосом. – Я упал? – спросил он уже Трейси.

– Тебя ударило в голову хоккейной шайбой, – сказала Трейси переполненным страхом голосом, явно стараясь сохранять спокойствие только ради Юзуру.

Японец поднял руку и дотронулся до головы, тут же зашипев. – Не делай так, – Холден схватил его запястья. – Рамирес! – Позвал он ассистирующего тренера. – Принеси фонарик, – попросил он. – Юзуру, мы поможем тебе, но сначала тебе нужно уйти со мной со льда. Я проверю, нет ли сотрясения.

Ханю моргал, сбитый с толку. – Хоккейная шайба?

– Всё хорошо, – вдруг сказала Трейси. Она поднялась, когда Холден помог встать Юзуру. Но лезвия младшего разъезжались под ним. Он бы упал, если бы Хавьер быстро это не осознал, ловя его за талию.

– Всё хорошо, Юзу, – пробормотал он, закидывая одну руку младшего себе на плечо и поднимая ноги. Он даже не думал о том, что делает, с кем делает и кто смотрит. Он знал только то, что Юзуру в голову (без шлема) попала ускользнувшая шайба. Он мог умереть и всё ещё может быть контужен. Хавьер нёс Юзуру к краю льда, пока тот просто прижимался к нему, практически не держась самостоятельно. Фернандес дошёл до скамейки и усадил Юзуру. Он встал на колени перед ним, за плечи удерживая от очередного падения, так как младшего продолжало шатать. – Эй, ты в порядке, – успокаивал он, методично поглаживая руки.

– Хави? – спросил Юзуру, моргая и определенно не всё понимая. – Когда ты пришёл?

Сердце Хавьера взлетело в горло, когда он понял, насколько выбит из колеи младший. – Ты знаешь, где ты?

– Лёд? – спросил Юзуру, звуча не уверено в собственном ответе.

– Ты на хоккейном тренировочном катке, – сказала Трейси, садясь рядом. – Помнишь?

Юзуру медленно моргнул, но кивнул. – Ох, да. Я делал вращения, пока хоккеисты играли на своей части. – Он поднял руку к голове, снова шипя. – Оу, моя голова.

– Не трогай, – сказала Трейси, ловя его руки до того, как он ткнёт в открытую рану своими грязными перчатками.

– Хорошо, сынок, – тренер Холден присел пред ним, заставив Хавьера отодвинуться в сторону. – Следи за этим глазами, ребёнок. – Юзуру следил за фонариком взглядом, и Холден выдохнул. – Ну, никаких очевидных и мгновенных признаков сотрясения. Везунчик, – сказал он, качая головой. – Вроде шайба прошла по касательной. Прямой удар в голову без шлема мог убить. – Он посмотрел на Трейси. – Я бы рекомендовал пойти к врачу. Просто чтобы убедиться.

– Да, я определено сделаю именно так, – сказала Трейси, уже расшнуровывая ботинки японца. – Давай, Юзуру. Надо проверить твою голову.

– Но моя мама, она не знает, как приехать сюда, – сказал Юзуру, всё ещё не полностью в сознании.

– Ну, отправим ей адрес, – предложила Трейси. – Сможешь идти для меня? – Встала она, чтобы убрать его коньки.

Юзуру встал и начал заваливаться в сторону, как Хавьер перехватил его талию. – Воу, осторожнее, – выровнял он его.