Текст книги "Звёздный свет. Врата за пределы"

Автор книги: Зорислав Ярцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4

Буря начала стихать вскоре после того, как ходовая «Астры» была заглушена. Уже через полчаса возмущения ослабли, и стала возможной связь со спасательным кораблём. А ещё чуть погодя – и с базой «Гелиос». Решением Ждана экипаж остался в стороне, дожидаясь спасателей, больше не предпринимая никаких дополнительных действий. Тем более, что острой нужды в них не было. А после прибытия корабля с базы, «Туман» вообще развернулся в сторону планеты, оставляя «Астру» на попечение специалистов. Больше они уже ничем тут помочь не могли, а для буксировки среднетоннажный транспортник подходил плохо, в отличии от корабля спасательной службы.

На планетарную базу возвращались, разумеется, на маршевых двигателях, что тоже не ускоряло ход событий. Впрочем, жизни всех были в неопасности, а спешить уже никто никуда не спешил. Ближайшее время транспортнику явно предстояло вновь провести на приколе. Так оно и вышло. Даже спустя десять часов аппаратура меркурианской базы продолжала ещё фиксировать остаточные колебания полей вокруг планеты. Так что запрет на использование переходов никто отменять и не думал.

Транспортные корабли встали на прикол в доках планетарной базы. «Туман» разгрузили и оставили в ожидании. А через час после разгрузки капитану пришёл запрос на новый рейс. Требовалось через четыре дня отвести на Землю образцы, отработавшие свой срок технические узлы и десятерых человек, чья смена на базе закончилась.

Образцы и старая аппаратура – это стандартные грузы. Люди – ну «Туман», конечно, не пассажирский лайнер, но запас кают имел, пять стояли свободные, каждая вместит двоих, так что десятерых пассажиров как раз взять вполне тоже мог. Ждан, ознакомившись с условиями и оплатой, поставил свою подпись, соглашаясь на контракт.

Впереди у экипажа «Тумана» вновь наметились каникулы, причём, уже как-то традиционно, в одном из самых сонных мест в Солнечной системе. Но возмущаться или ещё как-то выражать своё недовольство прямо сейчас никто был не готов. Все слишком устали и разошлись по кораблю кто куда. Кто-то отправился в свою каюту, кто-то – в душ, кто-то шуршал на камбузе.

Но свободное время становится благом лишь тогда, когда с твоим внутренним огнём всё в порядке. А что делать, если это не так?

К тому моменту, как корабль прилетел на Меркурий, Сати снова начала чувствовать некоторую нервозность. Но старалась пока туда подчёркнуто не смотреть. Однако, с каждым часом это становилось делать всё труднее и труднее. Девушка без особого аппетита поела. Затем подумала, что душ ей поможет расслабиться. Благо «Туман» был оборудован не просто душевыми, а полноценными санузлами с настоящими ванными. Но и тёплая вода дала лишь временное облегчение. Его хватило только на несколько минут. Ровно на то, чтобы слить воду, обтереться, одеть комбинезон и на половину пройти длинный коридор корабля.

Погружённая в свои мысли, Сати внезапно осознала себя в руках целителя. Ясон крепко, но бережно держал её за плечи, ловя и удерживая рассеянный, почти отсутствующий взгляд техника. Сати неуверенно улыбнулась ему, но слов не нашла. Говорить не хотелось совершенно. Видя состояние девушки, Ясон пока ни о чём и не спрашивал. Он просто бережно обнял её, по-отечески гладя по голове и успокаивая просто своим присутствием, молчаливой готовностью принять и разделить переживания, а там, глядишь, уже и чем-то помочь. И Сати доверчиво прильнула к мужчине, как к источнику столь сейчас желанного, шелковистого, золотисто-зелёного, почти как его полётный комбинезон, тепла и голубоватого, несколько более прохладного, но тоже уютного спокойствия, несущего лёгкость.

Минута шла за минутой, Но Ясон так и не ощущал готовность техника говорить. По-крайней мере, прямо сейчас, ну или с ним. Он знал ещё кое-кого, умевшего одним своим присутствием размыкать таких вот малолетних, по внутреннему эмоциональному возрасту, чудиков. И этот «кое-кто» сейчас стоял в десятке метров от них, прислонившись к стенке, сложив руки на груди и с любопытством наблюдая за происходящим. Целитель кивнул приятелю, и тот отлепился от стенки.

Ждан тихо подошёл к ним, кивнул и вопросительно посмотрел на Ясона.

– Думаю, тебе будет сподручнее открыть этот ларчик, – поделился тот своими выводами с капитаном. – Мне кажется, что-то не позволяет ей говорить в чьём-то другом присутствии, кроме твоего.

Ждан снова молча кивнул, и целитель передал с рук на руки притихшую и даже словно бы задремавшую Сати. Та встрепенулась, но поймала спокойный, уверенный, участливый взгляд капитана и снова замерла, медленно и заторможено моргая. Ясон незаметно отошёл в сторону и скрылся за дверью корабельного лазарета, оставляя явного пациента наедине, так сказать, с другим специалистом. В паре давние друзья умели работать преотлично.

– Расскажи мне о том, что тебя тревожит, – прозвучал тихий баритон Ждана, мягкой волной прокатившийся по телу заторможенного техника.

Одновременно с этим он увлёк девушку за собой в ближайшую каюту. Это была комната Таяны, но связист была сейчас на камбузе, и капитан незаметно послал на её коммуникатор короткий сигнал пока не возвращаться к себе. Тая почти тут же прислала подтверждение, не задавая лишних вопросов. Она знала, что Ждан сам потом расскажет то, что посчитает нужным. А навязчивость среди землян эпохи Конгломерата считалась дурным тоном, нарушением личных границ.

В каюте, за закрытой дверью, в стороне от остального экипажа Сати немного ожила. Она по-прежнему была подавлена и уже не могла это скрыть за маской робкой, милой, стеснительной девочки. Девочка осталась, но уже растерянная и немного даже напуганная. В свои тридцать она выглядела на двадцать с небольшим. Но сейчас, пожалуй, даже внешним видом выражала свой эмоциональный возраст, который составлял шестнадцать-семнадцать лет – уже не совсем юный подросток, но ещё и далеко не до конца повзрослевшая девушка.

Впрочем, это было нормально. Физический и эмоциональный возраст вовсе не всегда совпадает даже сейчас, во времена Звёздного конгломерата, а раньше, как Ждан знал из уроков истории, даже в пятьдесят большинство людей не дозревало в эмоциональном плане и до десятилетнего возраста. Сати, со своими шестнадцатью-семнадцатью была бы там в числе продвинутых личностей.

Капитан не торопил техника, делясь с ней ощущением безусловного покоя, тепла и принятия. Спешить никому из них было некуда. Если вдруг будет нужно, он готов сидеть рядом и час, и даже два. Но он также знал и то, что столько времени не понадобиться.

А Сати постепенно собиралась с мыслями, робко начиная поглядывать в сторону внутреннего узла, который так и не уничтожился при рассоздании. Такое тоже бывает, если что-то не можешь отпустить с первого раза. Но процесс запущен, а потому этот узел, как яркий и раздражающе мигающий поплавок, болтается на поверхности сознания. И Ясон был совершенно прав, она доверяла всем в экипаже, любила их, как вторую семью, но от этого лишь ещё сильнее замыкалась, чувствуя резкие вспышки этого не уничтоженного поплавка со страхом и виной перед своей командой. Однако, капитан занимал в общей картине особое положение, потому что он постоянно нёс ответственность за их экипаж и корабль, и всё, что с этим связано. Так что Сати отстранилась от Ждана, собрала в себе разбегающуюся решимость и рассказала про то, как оно было на самом деле с двигателями «Астры», со сроками, с рисками и собственными действиями, ничуть не щадя себя.

– Ты молодец, – с гордостью глядя на девушку, сказал в итоге Ждан. – Я горжусь тем, что в моём экипаже есть такой храбрый и решительный техник. И не важно, что было бы, если бы… Важно только то, что есть. А есть два благополучно вернувшихся на базу экипажа с двумя сохранёнными кораблями. И это благодаря твоим знаниям, смелости и решимости. И рисковать ты никем не рисковала. Потому что я – капитан, если ты не забыла. Моя стихия – это процесс. А это значит, что я бы почувствовал опасность, если бы она стала реальной. Так что не бери на себя лишнего. Ты молодец!

На глаза расчувствовавшейся девушки навернулись слёзы, и она прижалась к капитану, почти повисая на его шее. Тот по-отечески бережно обнял Сати, через объятия, прикосновения и поддержку помогая ей обрести окончательное внутреннее равновесие и принять саму себя в сложившейся ситуации.

Вскоре они покинули столь бесцеремонно занятую чужую каюту. Оживившаяся Сати ушла к себе. Ждан отправился на камбуз. А остальные члены экипажа, или уже отдыхали, или не могли уснуть, усиленно размышляя, чем бы себя занять в ближайшей перспективе. Последним во время отдыха активнее и успешнее всего занималась пилот.

– Вы как хотите, но я больше не могу и не желаю тухнуть внутри нашего, безусловно, прекрасного, но снова стоящего на приколе корабля, – заявила Оксана после того, как все вновь собрались в кают-компании, совмещённой на «Тумане» с залом управления. – Я беру скафандр и иду гулять по поверхности. Быть на Меркурии в чудеснейший, бархатный сезон и не прогуляться по его песочку – это позор!

– Бархатный сезон? – недоумённо уставился на неё Гай.

Он, в принципе, ничего не имел против прогулок по другим планетам, пусть и в скафандрах. Ему это даже нравилось. Особенно прозрачное небо малых планет и спутников, усеянное звёздами, которые можно было рассматривать своими глазами, а не в качестве проекции обзорных экранов во время полёта. Вот только про бархатный сезон в таких местах он слышал впервые. Но пилот, видя его интерес и непонимание, с готовностью принялась просвещать приятеля:

– Мы сейчас находимся здесь в такое время и в таком месте, что Солнце слабо, но освещает поверхность, прогревая её и тонкую здешнюю атмосферу до вполне комфортных плюс десяти-тридцати градусов. Это очень и очень редкие моменты. Без скафандра, конечно, всё равно выходить не рекомендую, – она усмехнулась. – Но можно обойтись облегчённым, защищающим лишь от слабого давления и умеренно-опасных излучений. Собственное магнитное поле Меркурия вполне мощное, а Солнце сейчас низкое и рассеянное.

Миловидное лицо самой маленькой, по росту, представительницы экипажа лучилось таким энтузиазмом, что невольно притягивало к себе все взгляды. Глаза рыжей блестели воодушевлением, а щёки алели румянцем. Вся её девчоночья фигура выражала такой запал энергии, что никто не устоял перед столь экзотической рекламой меркурианских просторов.

– Что ж, тогда пошли! – первым поднялся со стула навигатор.

И, спустя двадцать минут, к внешнему шлюзу базы команда «Тумана» подходила уже в полном составе. Всем было интересно. Красочные описания бархатного сезона в этом удивительном и всё ещё малоизученном, по своему гостеприимном уголке родной звёздной системы захватили воображение экипажа. Впереди своего отряда «курортников», как в шутку предложил назваться Ясон, шагала уверенная и бодрая Оксана. За ней следовал капитан. А замыкал нестройную шеренгу корабельный целитель, демонстративно помахивая в одной руке баночкой крема от солнца, а в другой руке – просроченным шприц-тюбиком препарата, используемого для снятия первых симптомов лучевой болезни и выведения радиотоксинов из организма. Впрочем, с интересом оглядывавшийся сейчас по сторонам Артур полностью подтвердил слова пилота, добавив, что настроит всем защитные поля лёгких скафандров с полной гарантией безопасности.

– Получим столько же, сколько и на Земле, – широко улыбаясь, заверил здоровяк, подходя перед выходом к каждому и проверяя настройки.

Ясон не усомнился в его словах, но баночку с кремом и шприц-тюбик убирать не стал, пояснив:

– Мало ли что. Вдруг кто-то всё-таки решит сбросить скафандр и позагорать. А у меня и всё наготове. Как говорится, и на первое, – тут он махнул кремом. – И на второе, – последовал взмах шприц-тюбиком, имевшим вызывающе яркую, жёлто-алую расцветку с переливчатыми голограммами радиационных маркировок. – Я, кстати, и о полотенце не забыл, чтобы на песочек постелить.

Он опустил глаза вниз и покрутил бёдрами не хуже танцовщицы, обращая внимание на кокетливо повязанную вокруг них старую простыню. Тут уже не выдержал даже стойко державшийся капитан, сложившись пополам от хохота.

Судовой медик любил под настроение пошутить. Да и обладал ехидным характером. Но редко переходил болезненную грань, за которой шутка или подначка могла ранить. В этом опытный целитель знал меру, используя особенности своего личностного склада не хуже хирургического скальпеля, отсекающего лишнее и помогающего сшить живое. Вот и сейчас его вид поднимал настроение приунывшего экипажа, чтобы те окунулись в ощущения нового места, а не тащили за спиной груз переживаний. Его чуткое, расширенное восприятие ловило настрой команды. А по незримым, но вполне явственным нитям, связывавшим их группу воедино, он то и дело посылал мягкие, тёплые волны, успокаивая и расслабляя всех, помогая им радоваться новым впечатлениям и наслаждаться жизнью.

Именно поэтому хорошие целители ценились в эпоху Звёздного конгломерата не меньше магов процесса. Именно поэтому целители стали неотъемлемой частью любого коллектива, начав играть куда большую роль, чем их древние коллеги от медицины. Именно поэтому связку процессник-целитель подбирали и хранили пуще связки пилот-навигатор. И именно поэтому реальным замом Ждана по всем внутренним вопросам был именно Ясон, хотя официально должность помощника и заместителя капитана занимала Таяна.

Так что сейчас повеселевший экипаж «Тумана» бодрой, слегка припрыгивающей, из-за низкой гравитации, походкой выходил на поверхность ближайшей к Солнцу планеты. А Меркурий, в свою очередь, встречал их, как и обещала Оксана, всеми своими курортными тридцатью градусами тепла и плотным, тёмно-коричневым, словно бы мокрым, крупным песком. Курортную картину немножко портило разве что низкое, полускрытое горизонтом, непривычно белое, холодноватое на вид Солнце. Его лучи словно бы рассеивались какой-то дымкой, создавая на поверхности планеты сумерки с необычными, но очень завораживающими контрастными тенями. Равнина простиралась от горизонта до горизонта. Кругом был целый океан расплавленного, тёмного золота. Переливы насыщенного янтарного, коричного, тёмно-рыжего и медового всех оттенков. И всё это песчаное море под ногами словно бы слабо светилось изнутри. В сочетании с абсолютно чёрным небом это выглядело потрясающе.

– Красиво, – протянула Сати, любуясь окрестностями.

– И совсем не так холодновато-отстранённо как на Луне, – присоединилась к ней Таяна.

– Да, песок здесь кажется совсем живым, – кивнула Сати. – Он даже словно бы мокрый.

Она присела на корточки и зачерпнула тёмный, тяжёлый песок, состоявший из крупных гранул, которые нехотя рассыпались в ладонях, превращаясь в однородную, даже немного липкую массу. Вокруг девушки взвихрился прозрачный полог тонкой меркурианской атмосферы. Лёгкая дымка, до того стелившаяся у самой поверхности, поднялась на пару метров и уплотнилась. А вокруг девичьей фигуры вообще потекли струйки молочного тумана. Сати уставилась на происходящее широко-распахнутыми глазами, в которых светилось удивление и восхищение.

– Это всё совсем как живое, – тихо пробормотала она, провожая взглядом очередной молочный ручеёк, закручивавшийся вокруг её руки и поднимавшийся выше, словно обнимая юного техника.

– Любая планета живая, – мягко сказала Таяна, тоже любовавшаяся этой картиной. – Вам ведь должны были об этом рассказывать. Мир чувствует тебя, твоё живое присутствие, твой открытый и дружелюбный настрой, твоё стремление увидеть что-то новое, что-то интересное, и откликается на этот запрос. Предназначение Меркурия весьма строгое, не для того, чтобы здесь разводить сады. Но он любопытен и ему интересно трогать, играть с человечками, которые порой посещают его. И он не в силах удержать в такие моменты основу зародышей жизни внутри себя, – она коснулась пальцем туманной струйки. – Это ведь самая настоящая вода, которая порождается этим вовсе не таким уж и мёртвым песком. Такое происходит под воздействием твоей жизненной энергии. Окажись здесь маг жизни и не сдерживай он своё присутствие, тут мог бы даже дождь пойти, на короткое время создавая самый настоящий оазис.

– А почему же тогда его не колонизируют, если он, как ты говоришь, откликается на наше присутствие, и может даже ещё активнее процессы запустить? – удивлённо спросила Сати, глядя на подругу снизу вверх.

– Потому что для Солнечной системы Меркурий должен оставаться вот таким, – Тая развела руками, указывая на окружавший их пустынный и почти ровный пейзаж. – Если пробудить здесь жизнь, то потребуется изменить предназначение Меркурия и все прочие связи в Солнечной. Элграны на такое своего разрешения не давали. А без них подобное сделать не выйдет.

– Жаль, – грустно вздохнула Сати, но почти сразу же вновь окунулась в любование окружающей картиной, а через минуту всё же добавила: – Хотя, может оно и к лучшему. Ведь тогда никто бы не смог больше увидеть всего вот этого…

Её подруга согласно кивнула.

– А ещё я теперь немножко жалею, что почти не ходила с вами по другим планетам и спутникам, когда вы туда выходили в скафандрах, – пробормотала Сати.

– Это легко наверстать, – улыбнулась Таяна. – Да и Оксана права, здесь и сейчас просто шикарные условия, в которых можно обойтись одним лишь лёгким скафандром. Его тяжёлый аналог куда больше сковывает ощущения и движения.

Вскоре рядом с ними присел на корточки Гай. Он погрузил в тяжёлый песок свои пальцы, поднимая комья, высыпая их и вновь зарываясь в глубину. Вокруг навигатора тоже поднялась уплотнившаяся атмосфера, наполненная молочными ручейками. Только вокруг молодого человека они рисовали широкие спирали, похожие на галактики, в то время, как у Сати эти ручейки напоминали вытянутые веретёна. А вокруг стоявшей неподвижно Таяны, чьи глаза сейчас были закрыты, туман вообще превращался во что-то похожее на подсвеченные изнутри волны, мягко изливавшиеся сверху и омывавшие её стройную фигуру. На губах девушки блуждала блаженная улыбка. Её сознание, настроенное на контакт и единение, сейчас напрямую соприкасалось с сознанием планеты, обмениваясь ощущениями. Это не был разговор в привычном понимании, потому что слова не использовались. Это больше напоминало слияние двух полей, в каждом из которых то и дело рождалось очередное чувство. Оно принималось вторым полем и в ответ рождалось встречное чувство. Адепты школы связи порой могли вести целые сложные диалоги с Мирами. Но такой цели Таяна сейчас не ставила. Так что её общение с Меркурием по настрою больше походило на игривое перебрасывание друг другу мячика, а не на обстоятельную беседу.

– Как бы я хотел потрогать этот песок напрямую… Почувствовать его кожей, – мечтательно протянул Гай, не прекращавший своей игры с песком.

В ответ на это на его плечо легла маленькая, крепкая ладонь Таяны. Девушка присела рядом.

– Так почувствуй его. Коснись напрямую, – мягко сказала она, беря руку юноши и прижимая ладонью к песку. – Это тот же скан через расширение. Только в нём ты запрашиваешь ощущение песка под ладонью, прямой контакт с поверхностью.

Гай окунулся глубже в транс, рождавшийся в искре внутреннего огня мага, которая, послушная его воле, расширялась до бесконечности, насыщаясь сиянием, сливаясь со всей окружающей Вселенной. В этом состоянии, действительно, можно было сканировать что угодно. Но навигатор, как и все молодые маги, ещё слишком сильно привязывался к своей специализации, забывая, что в основе любой школы лежат одни и те же техники.

И тут что-то изменилось в ощущениях Гая. Вместо привычной плёнки лёгкого скафандра, почти целиком блокировавшей осязание, его ладонь ощутила зернистый песок. Пальцы сжались, погружаясь в него и захватывая горсть.

Таяна убрала свою ладонь, позволяя парню дальше всё делать самому. Она лишь немножко подтолкнула его, заодно попросив планету пойти юноше навстречу. Их навигатору явно пора было повышать свой уровень.

Гай поднял руку, чувствуя просыпающийся сквозь пальцы тяжёлый песок. Он снова окунул в него руку, зарываясь глубже и копаясь в нём. Кожей Гай почувствовал выступающую прямо из песка влагу. Она была похожа на пар, только не горячий, чем-то напоминающий туман, но всё же плотнее, почти осязаемый, стекающий упругой, чуть тепловатой волной по коже.

А в это время, в десятке метров от них, остальная команда «Тумана» с не меньшим увлечением занималась своими делами.

Оксана копалась в песке с энтузиазмом кладоискателя, зарывшись в него по самую грудь. Артур некоторое время наблюдал за ней, пытаясь понять, как у неё так быстро получилось окопаться. Ведь тяжёлый, зернистый песок легко проминался только сантиметров на тридцать. Ну ещё на столько же его тоже можно было раскопать. А вот дальше уже шли куда более твёрдые слои. Загадка решалась просто. Пилот нашла небольшой ударный кратер, засыпанный слежавшимся, но относительно мягким песком. Так что туда можно было целиком зарыться даже двухметровому Артуру, а не то, что по грудь не такой уж и высокой девушки, ниже его на две головы. Найдя ответ и узнав от самой Оксаны, что она ищет там остатки метеорита, ну или хоть какой-нибудь симпатичный камешек, Артур оставил её копаться дальше, а сам лёг поблизости от Ясона, и принялся разглядывать кристально-чистое, бархатисто-чёрное космическое небо, целиком усеянное потрясающе-яркими звёздами. В ответ на его желание даже лёгкая дымка прозрачной атмосферы расступилась вокруг инженера защиты, чтобы совсем не мешать его созерцанию.

Целитель же обустроил себе местечко с размахом. Расстелив простыню, он присыпал её края песочком, чтобы уж точно никуда не унесло, водрузил на неё регалии меркурианского курортника – баночку с солнцезащитным кремом и шприц-тюбик с противорадиационным лекарством. Но на этом его обустройство не завершилось. Достав откуда-то ещё одну тряпку и складной шест, он прицепил эту самую тряпку и раздвинул телескопический механизм, превращая небольшую палку в трёхметровый штандарт, который торжественно и водрузил рядом с простынёй. Окинув содеянное удовлетворённым взглядом, Ясон кивнул сам себе, принял нарочито деловой вид и начал зорко бдеть за окрестностями и остальной командой. Бежевая тряпка на штандарте за его спиной, подозрительно напоминавшая замаскированные семейные трусы, то и дело колыхалась, словно от порыва слабого ветра.

Но долго ему прохлаждаться не дали. Капитан имел совсем другие планы на счёт приятеля. Ему быстро надоело бесцельное брожение по меркурианской пустыне. Игры с туманом были тоже далеко не в диковинку. А вот дражайший и горячо, иногда даже с пригоранием, любимый судовой медик показался Ждану отличной мишенью. Решив считать простыню и штандарт за базу условного противника, а Ясона – за часового, он подкрался к нему со спины, залепляя другу здоровенный шар из скомканного песка прямо под левую лопатку. Часовой явно оказался в силовом скафандре, потому что импровизированный снаряд не только не свалил его, но даже не заставил пошевелиться. Другая версия – часовой уснул на посту, показалась Ждану куда интереснее. Поэтому он быстро выхватил из-под ног два новых снаряда, зашёл с левого фланга и послал их почти одновременно с двух рук. На этот раз сомнений больше не оставалось – часовой в усиленном скафандре с прокаченными защитными полями. А ещё он проснулся, демонстрируя неожиданную прыть и залепляя Ждану здоровенный песчаный шар прямо в лицевой щиток. Но капитан тоже не просто так вышел на дело. Быстро стряхнув налипший песок, то есть, продемонстрировав наличие у себя скафандра не хуже, капитан широко ухмыльнулся и продолжил перестрелку, окончательно вовлекая напыщенного приятеля в детскую забаву, в которую немедленно втянулись и отряды подкрепления.

Первой сюрприз преподнесла Оксана, продемонстрировав, что не даром всё это время рыла окоп, скрывая за геологоразведочными работами обустройство огневой точки. Снайперскими выстрелами она сначала подламывала ноги обороняющегося часового, метко попадая тому под колени. Но затем решила сменить тактику и перенесла огонь прямо на базу. Посылая песчаные снаряды по навесной траектории, девушка принялась засыпать простыню с курортными атрибутами.

Но база условного противника тоже не осталась в долгу. Изображавший склад, Артур быстрым и ловким перекатом накрыл базу собственным телом, то есть мощным силовым щитом. Теперь снаряды падали на него, бессильно осыпаясь по сторонам. Могучего тела инженера защиты вполне хватало, чтобы накрыть объект собой. Изредка у него даже получалось отстреливаться, закидывая Оксанин окоп.

На месте эпической битвы меркурианская атмосфера взметнулась аж на пять метров вверх, накрывая изрядную площадь мутноватым туманом. Внутри уже начали ощущаться самые настоящие порывы ветра, сопровождавшие каждую особо активную атаку или контратаку. И не известно, чем бы завершилась первая меркурианская, но вмешательство третьей стороны оказалось решающим.

В начале внезапно подкравшийся со спины неизвестный быстро осыпал Оксану снарядами, а пока девушка застыла на дне окопа, вихрем пробежался по его краю, обрушивая вниз массы песка и на половину засыпая огневую точку атакующей стороны. Движения неизвестного были чёткими и точными, в отличии от неуклюжих подёргиваний остальных. Ему явно была привычна низкая меркурианская гравитация, составлявшая меньше сорока процентов от земной. Разделавшись с огневой точкой, этот неизвестный, не давая защитнику базы долго упиваться чувством триумфа, подбежал и к нему. Первым делом неизвестный окатил Артура целым потоком песка, щедро зачёрпнутого сразу двумя руками. А затем он, пользуясь тем, что защитник откатился в сторону, выдернул простыню и скомкал её, свободной рукой резко выдёргивая штандарт базы из песка. Развернувшийся к неизвестному Ясон получил короткий и точный удар штандартом под многострадальные колени. Часовой также вышел из строя после гибели своей базы. Отбросив трофеи, неизвестный подхватил ещё песчаный снаряд и со свойственной ему меткостью залепил лицевой щиток Ждана. Когда тот очистил щиток от песка, то увидел в трёх метрах перед собой Эдана, который широко ухмылялся и перебрасывал из руки в руку очередной песчаный снаряд.

– Кто к нам с мечом придёт, того мы тут в песке и зароем. Народная меркурианская поговорка, – произнёс командир планетарной базы, внимательно глядя в глаза Ждана.

– Командирская дуэль! Цель – щиток оппонента! – требовательным тоном бросил ему Ждан.

Тот ухмыльнулся ещё шире и бросил свой снаряд. Но капитан «Тумана» продемонстрировал неожиданную ловкость, легко уйдя вниз от удара, одновременно подхватывая пару собственных снарядов. Один из них Ждан тут же послал в цель. Пусть и промазал, но зато сбил прицел и Эдану, изготовившему новый песчаный шар. Стремительным броском сократив расстояние, он зашёл бывшему другу слева, а когда тот повернул к нему голову, залепил тому лицевой щиток броском почти в упор.

– Хитрый, – протянул Эдан, очищая щиток от песка. – И, как всегда, стратег, обожающий авантюры. Что ж, я снова тебя недооценил.

Очищенный щиток явил окружающим лучезарно улыбающуюся и вполне довольную физиономию жгучего брюнета со смуглой, словно от великолепного загара, кожей. Оба стоящих друг напротив друга мужчины были одинаково подтянутыми и высокими. Эдан разве что казался чуть крепче более сухощавого Ждана. А ещё его чёрные волосы были очень коротко обриты, в то время как причёска Ждана, хоть и была короткой, но всё же далеко не ёжик длиной в пару-тройку миллиметров.

– Добро пожаловать на мою базу, – протянул он руку своему бывшему другу.

Ждан улыбнулся в ответ не менее лучезарно и пожал протянутую ладонь.

– А знаешь, я тут как раз вспоминал о тебе, – произнёс он вместо приветствия.

– Не поверишь, но я тоже, – кивнул Эдан.

– От чего же? – пожал плечами капитан «Тумана». – Предлагаю прогуляться. Поболтаем. Думаю, пора уже закрыть ту старую страницу нашей личной истории, как подобает зрелым людям, а не эмоциональным подросткам.

– Согласен, – кивнул в ответ Эдан, выпуская руку своего коллеги по академии.

Двое мужчин медленно побрели по меркурианской пустыне, в начале думая каждый о своём, но постепенно выстраивая общий разговор. Обоим пришла пора отбросить старые убеждения и посмотреть друг на друга по новому, без юношеского максимализма и обид.

Всё понявшая команда «Тумана» осталась на месте, возвращаясь к тем делам, что они прервали, ввязавшись в дружескую и весёлую потасовку. Ну те из них, кто в неё ввязались, конечно. Таяна, Сати и Гай лишь проводили взглядами своего капитана и командира «Гелиоса», возвращаясь к своим играм с меркурианской атмосферой.

По-возвращении на корабль все разбрелись по своим каютам. Но вскоре в дверь капитана постучалась Таяна. На вопрос Ждана, что случилось, девушка прикрыла дверь, прошла к настольному терминалу, включила его и вывела на экран реестр свободного фрахта, персональный лист их корабля. В нём виднелся послужной список «Тумана», и капитан не сразу понял, что хочет ему показать его помощник. А поняв, изумлённо замер.

Последней записи о заключённом контракте с базой «Гелиос» о доставке на Землю образцов, отработавших деталей и десяти пассажиров в реестре свободного фрахта больше не значилось, а сам «Туман» в нём заблокировали с пометкой «Бессрочный фрахт. Высший приоритет!».

– И что всё это может значить, как ты думаешь? – спросил он у Таяны, которая вместе с ним внимательно изучала эту новую, теперь уже не физическую, а информационную аномалию.

– Я могу ошибаться, конечно, но кто-то явно не желает, чтобы мы могли брать контракты и вообще куда-то перемещаться, – протянула связист, продолжая смотреть на экран каютного терминала. – И кроме правительства на такое вряд ли кто способен, – она подумала и добавила: – Или элгранов.

– Но зачем мы им? – удивился Ждан. – У них у всех своих кораблей хватает, и второго, и даже первого класса. А элграны, насколько мне известно, вообще не имеют дело с кораблями, у которых навигаторы ниже первого ранга. Наш Гай, с их точки зрения, малёк необученный, потому что неспособен вывести корабль за пределы Солнечной.

– Это всё так, конечно, – не стала отрицать очевидного Таяна. – Но в диспетчерской мне развели руками – мол, сами ничего не понимаем. Зато на вопрос, есть ли сейчас на базе кто-то из элгранов, они ответили утвердительно. А ещё «Астра» прилетела сюда совершенно пустой. И навигатор у них аж первого ранга. Вот только он сейчас валяется без сознания и в ближайшие несколько дней точно никуда ничего не поведёт. Мы же, с точки зрения элгранов, обладаем единственным недостатком – малоопытным навигатором. В остальном «Туман» ничем не уступает «Астре». Это я тоже проверила. Ну а что до навигатора, то, как мне кажется, для существ, которые сами создают ключи переходов прямо из воздуха, вряд ли проблема самим провести корабль куда угодно, пересадив нашего Гая в уголок и дав конфетку, чтобы малыш не сильно расстроился.